Текст книги "Да сгинет смерть! Победа над старением и продление человеческой жизни"

Автор книги: Джоэль Курцмен

Соавторы: Филипп Гордон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Курцмен Джоэль, Гордон Филипп
«ДА СГИНЕТ СМЕРТЬ!»
[Победа над старением и продление человеческой жизни]
_{Издание 2-е, стереотипное}

Предисловие редактора перевода

Перед вами небольшая увлекательная книга писателя Джоэля Курцмена и зоолога-генетика Филиппа Гордона об истории, успехах и проблемах борьбы со старением, за увеличение продолжительности жизни человека. Эта книга – решительный протест против нелепой и трагической несправедливости: почему мы смиренно хороним большинство наших близких в возрасте 65–80 лет, тогда как природой им, да и нам тоже, отведено жить почти вдвое дольше. И этот протест – не бездумный крик души, а результат серьезного размышления над проблемой долголетия, убеждающего в том, что благодаря успехам современной биологии, медицины и техники мы сейчас находимся на пороге становления Человека долгоживущего, Homo longevus.

С самых первых страниц книги авторы стремятся показать, что продолжительность жизни человека определяется по крайней мере двумя главными элементами: наследственностью и средой. В самом деле, трудно не согласиться с известной шуткой: чтобы долго жить, нужно правильно выбрать себе родителей. Добавим: и позаботиться о среде. В качестве среды в книге рассматривается воздействие на человека преимущественно факторов среды физической, но не социальной (между тем как влиянию последней советские ученые придают большое значение). Авторы приводят любопытные данные о возможности увеличения средней продолжительности жизни на 5-10 лет за счет эффективных способов предупреждения и лечения сердечно-сосудистых заболеваний, рака и других болезней. Примерно в таких же пределах человеку позволят продлить жизнь отказ от вредных привычек (курения, употребления алкоголя, переедания, бесконтрольного пользования лекарствами), избегание постоянных нервных и физических перенапряжений, активные и регулярные занятия спортом, научно обоснованная сбалансированная диета и регулярное медицинское обследование. Не забыта и витаминотерапия как одно из испытайных средств предупреждения старения, в том числе пропагандируемое Л. Полингом регулярное потребление больших количеств аскорбиновом кислоты. Подчеркнем, что всем этим моментам укрепления здоровья и отдаления старости в нашей стране уделяется большое внимание.

Курцмен и Гордон критически относятся к нашумевшим в свое время способам омолаживания людей, в том числе к пересадке половых желез, так называемой клеточной терапии и др. Сейчас эти псевдонаучные подходы представляют лишь исторический интерес и служат яркой иллюстрацией того, как ради призрачного возвращения молодости некоторые люди, не задумываясь, готовы рисковать не только своим кошельком, но и собственным здоровьем и жизнью.

Значительное место в книге отведено проблеме пересадки различных тканей и органов и использованию разнообразных технических устройств, позволяющих продолжительное время заменять износившиеся органы человека. Бытует расхожее выражение: "Когда бог создал человека, он забыл изготовить к нему запасные части". Авторы убеждают нас в том, что современный человек в известной мере способен позаботиться об этом сам. В частности, на службу человеку, на поддержание и совершенствование всех его жизненно важных функций могут быть призваны достижения бионики. Уже сегодня эта наука в состоянии обеспечить искусственные слух и зрение, эффективно работающие суставы и конечности, заменить на время поджелудочную железу, легкие, печень, почки и другие органы. Сейчас одной из главных задач является дальнейшая миниатюризация и техническое совершенствование устройств, обеспечивающих надежную и долговременную их работу в организме человека. В связи с пересадкой тканей и органов существенный интерес приобретает проблема их консервации. В книге обсуждается также возможность использования неомортов – субъектов с необратимо разрушенным мозгом, существование которых поддерживается только аппаратами. Получение и "заготовление" впрок органов человека выдвигает на первый план важную проблему установления критериев самого понятия живого применительно к человеку и целый ряд других чисто этических и социальных проблем. Именно этические и социальные аспекты заставляют с особой осторожностью относиться к этим исследованиям. Авторы не прошли мимо шумного криодвижения в США (быстрого посмертного или присмертного замораживания и хранения тела до "лучших времен"). Можно полностью разделить их вполне оправданный скепсис относительно преждевременности этой затеи, поскольку используемые в настоящее время способы замораживания и оттаивания приводят к необратимым разрушениям клеток в тканях и органах человека. Вместе с тем нельзя отрицать, что криобиология имеет существенное научное и практическое значение: в частности, глубокое замораживание широко используется для хранения микробов и даже отдельных клеток и тканей животных и человека.

Наряду с описанием ряда утилитарных подходов к проблеме искусственного увеличения продолжительности жизни человека авторы ненавязчиво и довольно обстоятельно знакомят читателя с сущностью основных теорий старения: теорией ошибок, аутоиммунной теорией, теорией пагубного воздействия свободных радикалов, нейрогуморальной теорией и др. Такой подход проясняет главные направления борьбы со старением и поисков новых способов увеличения продолжительности жизни. Решающего успеха здесь следует ожидать от перестройки наследственности человека. Курнмен и Гордон довольно деликатно и вместе с тем вполне обоснованно настраивают читателя на то, что тонкое изучение структуры генома, в частности его картирование и знание основных приемов генной инженерии, чрезвычайно важно для рационального решения проблемы долголетия. Тем самым еще раз подчеркивается неоспоримая значимость фундаментальных исследований на всех уровнях организации живого, в том числе и на молекулярном.

Последняя глава книги поначалу может несколько озадачить, ибо авторы задают вопрос: а стоит ли заниматься увеличением продолжительности жизни человека в наш бурный век, в условиях резкого роста народонаселения планеты и обострения социальных и экологических кризисов в мире. К тому же увеличение сроков жизни чревато и неким изменением психологии общества. Высказанные опасения не мешают оптимистическому выводу: увеличение продолжительности жизни – благородная задача, решение которой будет способствовать дальнейшему прогрессу человечества. С этим нельзя не согласиться, ибо человек стал человеком не только потому, что он обладал самым большим мозгом, но и самой большой продолжительностью жизни среди приматов. Опыт зрелых лег так же важен для прогресса, как и творческий неудержимый порыв и инициатива молодости. Увеличение сроков жизни человека важно и для успешного освоения космоса. Следует подчеркнуть, что проблема борьбы со старением выходит за национальные рамки и государственные границы, она требует объединения усилий ученых всех стран.

Несмотря на свое несколько рекламное название, книга отнюдь не ратует за бессмертие индивидуума, что было бы скорее проклятием, чем благом для человека, – в ней рассматриваются различные подходы к разумному увеличению продолжительности его полнокровной и творчески активной деятельности. Уже одно это оправдывает ее появление. При чтении книги порой захватывает дух от описываемых перспектив, однако по зрелом размышлении понимаешь, что это не беспочвенная фантазия, а научно обоснованное и правдоподобное изложение потенциальных возможностей человеческого разума и рук по отодвиганию известных пределов жизни. В этом главное достоинство книги, которую вы держите в руках. Разумеется, не все в ней написано гладко, а с придирчивой точки зрения профессионального биолога или медика некоторые построения выглядят излишне упрощенно. Однако в такой доходчивой, предельно сжатой научно-популярной книге этого, очевидно, и невозможно избежать. Со дня выхода в свет американского издания некоторые, казалось бы, чересчур смелые предположения авторов уже подтвердились, а в отношении отдельных "неопровержимых" истин посеяны сомнения. Но такова суть науки. Так, например, гипотеза Хейфлика о пределе деления клетки не находит веских подтверждений, тогда как удивительные успехи в области клонирования человеческих генов превзошли самые смелые ожидания. Они, бесспорно, свидетельствуют о том, что именно генной инженерии принадлежит будущее в борьбе со старением.

К сожалению, в этой интересной и многоплановой книге, написанной прежде всего в расчете на западного читателя, неоправданно скупо освещен вклад русских и советских ученых в прогресс медицины и борьбу за здоровье и долголетие человека. В частности, в ней не нашлось места для упоминания об основополагающих трудах И, И. Мечникова, А. А. Богомольца, А. В. Нагорного, С. А. Брюхоненко, И. И. Шмальгаузена, Н. М. Эммануэля и др. Судя по книге, авторы практически не знакомы с последними достижениями советской медицины (особенно в области бионики) по борьбе с недугами человека, за увеличение продолжительности жизни. Советскому читателю будет, видимо, небезынтересно знать, что наряду с приведенной в книге англоязычной литературой по проблемам геронтологии и борьбы со старением имеется довольно обширная, к тому же вполне доступная научно-популярная литература на русском языке (она приведена в конце книги).

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что книга "Да сгинет смерть!" нашла и еще найдет широкого читателя в нашей стране; она, бесспорно, послужит доброму делу, привлечет и усилит интерес не только любознательной публики, но и разнообразных специалистов к разрешению извечной проблемы человечества: увеличению продолжительности жизни и борьбе со старением каждого конкретного индивидуума, каждой личности, которая, как известно, всегда неповторима.

Б. Ф. Ванюшин

1. Рождение Homo lotigevus (Человека долгоживущего)

Р. Бакминстеру Фуллеру, которому удалось собрать воедино россыпи человеческой мысли.

Дж. Курцмен

Моим родителям, Гарри и Адель, с любовью.

Ф. Гордон

Нет ничего не подвластного смерти. Даже сама Вселенная, судя по всему, не бессмертна. Солнечные системы распадаются, теряя форму. Ослепительные солнца, прожив миллиарды лет, сгорают и гибнут. Континенты рассыпаются в прах, горные хребты сглаживаются, моря высыхают. Химические вещества разлагаются. Радиоактивные элементы постепенно распадаются. Субатомные частицы перестают существовать.

То, что человек смертен, доподлинно известно. Первый неоспоримый постулат формальной логики гласит: "Все люди смертны". И у нас есть точные документальные сведения о смертности. По данным департамента здравоохранения, в Соединенных Штатах Америки из каждых 100 родившихся живыми человек шесть умрут к 40, еще четверо – к 50 и еще девять человек – к 60 годам. К 75 годам в живых остается лишь половина из сотни. После этого срока смерть берется за дело всерьез, так что к 85 годам из 100 человек остается только 10 и почти все умирают к 90 годам. В США столетний старец – редчайшее явление: на всю страну с населением в 203 млн. человек[1]1
  В мае 1980 г. население США составляло 222,3 млн. человек. – Прим. ред.


[Закрыть] таких всего 13 000. Из 100 000 человек только шестеро достигают 100 лет или переваливают через этот рубеж.

Как утверждают геронтологи, в возрасте 12 лет наши тела так сильны, что, если бы мы могли физически всю жизнь оставаться на уровне этого возраста, прошло бы 700 лет, прежде чем наш организм исчерпал бы свои жизненные возможности. Но на самом деле после 30 лет клетки и клеточные структуры человека разрушаются, способности организма к самовосстановлению падают и вероятность нашей смерти каждые восемь лет удваивается.

По мере того как мы стареем, тысячи клеток ежедневно выходят из строя и системы нашего организма начинают работать все хуже. Кровеносные сосуды, сухожилия и соединительная ткань теряют эластичность. Кровообращение замедляется, что влияет на кровяное давление, остроту мышления и чувство равновесия. Почки, печень и органы пищеварения дегенерируют, и мы становимся все более уязвимыми для болезней. Двигательные нервы перестают с прежней быстротой передавать импульсы, и наши реакции все заметнее запаздывают. Мышцы теряют силу и упругость. Суставы плохо гнутся. Кости становятся хрупкими.

Эти внутренние перемены отражаются и на нашем внешнем облике. Кожа делается морщинистой и дряблой, на ней проступают темные пятнышки. Волосы седеют, становятся сухими и редкими. Зубы выпадают, от этого нижняя часть лица как бы усыхает и нос нависает над подбородком. В скелете тоже происходят изменения: позвонки сближаются, спина сгибается и грудная клетка становится впалой.

Зрение и слух, которые начинают ухудшаться с 12 лет, претерпевают разительные перемены. Со временем хрусталик глаза желтеет и перестает пропускать голубой, фиолетовый и зеленый цвета, так что под старость рисунки в синих и зеленых тонах кажутся однотонными, скучно-серыми. К тому же хрусталик теряет упругость и способность к фокусировке. Потеря слуха начинается с того, что человек перестает слышать звуки высокой частоты. Претерпевают изменения и другие органы чувств: осязание теряет тонкость, а вкус – из-за того, что действует только шестая часть вкусовых сосочков, которые у нас были в молодости, – требует более острой пищи.

В течение всей нашей жизни, день за днем, у нас отмирают клетки мозга, которые не восстанавливаются. В промежутке между 20 и 90 годами человек теряет 30 % из 8-10 млрд. клеток мозга. В мозгу новорожденного нейроны можно уподобить молоденьким саженцам, которые к 25-летнему возрасту достигают полного расцвета, создавая удивительную сеть из тончайших нитей, связывающих миллионы нервных клеток. Но с годами вид нейронов меняется: тонкие волоски разбухают, теряют форму, а в глубокой старости веточки как бы опадают, оставляя почти обнаженный согбенный стволик нервного волокна.

В результате мы стареем и умственно. И хотя многие писатели и художники плодотворно работают в весьма преклонном возрасте, а в некоторых специальностях опыт ценится выше, чем быстрота реакции, все же надо признать, что математик и физик создают свои наиболее значительные работы до 35 лет. Альберт Эйнштейн, например, опубликовал свою "Специальную теорию относительности" в 26 лет, а к 30 годам стал самым знаменитым физиком в мире. После 33 лет он уже не создал работ такой большой научной ценности, как прежде. Правда, по признанию самого ученого, идеи все еще продолжали его осенять, но математическое "чутье", видимо, начало ему изменять, и обычно вслед за опубликованием той или иной работы он спешил внести поправки, а это означало, что его математические выкладки были неполными. Такое же уменьшение эффективности наблюдается и в других видах интеллектуальной или научной деятельности. Как утверждал д-р Леонард Хейфлик, один из пионеров исследований в области генетики, ученые достигают вершины творческой активности примерно в возрасте 33 лет.

Исследователи отмечают также потерю психологической гибкости и способности к адаптации. В 30 лет люди подходят к периоду, который легко предсказать заранее: к периоду потери приспособляемости, что является верным признаком достижения зрелого возраста. И мужчины и женщины становятся менее податливыми, у них пропадает охота экспериментировать в жизни. Любовь к новому, неизведанному сменяется стремлением к устойчивости и надежности.

Но разве человеку на роду написано постоянно идти по пути потерь и разрушений и этого никак не избежать? Неужели невозможно поддерживать клетки нашего организма в состоянии жизнеспособности, как в 12 лет? Нужно ли считать, что старость и смерть неотвратимы? В конечном итоге старение – это изменение или постепенное затухание нормальных процессов, которое с большей вероятностью влечет за собой болезни и, как их следствие, смерть. По сути дела, старость – прогрессирующая болезнь. А если это так, то нельзя ли приостановить ход этой болезни? Нельзя ли выработать к ней иммунитет? Нельзя ли повернуть ее вспять?

В 1972 г. доктор Алекс Комфорт – знаменитый геронтолог, более известный, однако, как автор книги "Радости секса", – на заседании Американского геронтологического общества заявил: "Я уверен, что способы замедления и обращения процесса старения вот-вот будут найдены". А годом позже он же сказал: "Если бы удалось мобилизовать научные и медицинские резервы одних только Соединенных Штатов Америки, со старостью было бы покончено за каких-нибудь десять лет".

Может показаться, что это неоправданный оптимизм. Но вот один пример оценки прогресса медицины и сопутствующих технических наук за последние несколько десятилетий, приведенный французским философом и врачом Жаном Бернаром. По словам Бернара, доведись врачу уснуть в 1900 г. и проснуться через 30 лет, он, по всей вероятности, мог бы почти сразу вернуться к прерванной врачебной практике – так мало она изменилась. Но если бы он уснул в 1930 и проснулся в 1960 г., он уже ни в чем не смог бы разобраться и оказался бы не у дел. За три десятилетия медицина сделала такой гигантский скачок вперед, что врач начала века умел бы обращаться с пациентами хуже большинства современных студентов-первокурсников. Достаточно сказать, что в 1930 г. не было антибиотиков для лечения таких болезней, как сифилис, воспаление легких, скарлатина и менингит, – если ограничиться перечислением только нескольких заболеваний. А менее чем за два последующих десятилетия развитие медицинской науки и техники шло еще более быстрыми темпами. Особенно большие успехи достигнуты в лечении болезней, связанных со старением: гипертонии, глаукомы, артрита, катаракты и сердечной недостаточности. В тех областях, где еще несколько лет назад вообще не было никакого лечения, теперь стали обычными успешные методы борьбы с болезнями.

Если бы врач заснул сегодня и проснулся в конце нашего века – через двадцать лет, он, несомненно, встретился бы с процедурами, которые в наши дни считаются фантастическими. Недавно появилось несколько сенсационных предсказаний. Экономический отдел нью-йоркского издательства "Макгроу-Хилл" периодически опрашивает ученых-исследователей, специалистов по планированию и прогнозированию двенадцати основных отраслей промышленности, предлагая рассмотреть ряд технологических достижений и высказаться по поводу их признания, экономической целесообразности и широкого внедрения. В "Третьем обзоре достижений и широкого применения крупных технологических открытий" (октябрь 1975 г.) ученые предсказали, что к 2000 г. или значительно раньше произойдут следующие события:

– найдут лекарства для лечения или предупреждения рака;

– введут в употребление искусственный заменитель крови;

– создадут искусственный орган зрения для слепых;

– со старостью можно будет эффективно бороться при помощи химических и фармакологических средств;

– станут доступными лекарственные вещества, постоянно повышающие интеллектуальный уровень человека;

– криогеника – замедление жизненных процессов в организме путем замораживания – станет реальностью;

– достижения молекулярной инженерии позволят осуществлять управление некоторыми наследственными признаками;

– процесс старения будет управляться химическими методами;

– будет разработана генная инженерия человека.

И это не беспочвенные прорицания. В 1964 г. при опросе, проведенном "Рэнд корпорейшн" в Санта-Монике (штат Калифорния), 82 ведущих геронтолога мира заявили, что к 1992 г. наука сможет продлить жизнь человека по крайней мере на 20 лет. А это значит, что очень скоро продолжительность нашей жизни увеличится на 20–40 %. Более того, в своих ответах на анкету ученые предсказали "синергический эффект". Смысл его заключается в том, что одно отдаляющее старость и продлевающее жизнь открытие позволит человеку дожить до следующего открытия, которое еще больше продлит его жизнь. И, как мы убедимся, прочтя эту книгу, уже сейчас существует множество таких возможностей.

Бесспорно, мы стоим на пороге новой эры, когда медицина превратит Homo sapiens в Homo longevus – сверхдолгожителей, когда мужчины и женщины в зрелые годы полностью сохранят и умственную и физическую бодрость. А если это так, то нам придется взглянуть на жизнь совсем иными глазами.

2. Дожить бы до семидесяти…

Сколько может прожить человек? Отчего одни лгали живут дольше других? Существуют ли «секреты» долгожительства и можем ли мы с вами ими воспользоваться? На эти вопросы отвечают разнообразные науки.

Систематическое изучение продолжительности человеческой жизни началось в конце XVII в., и начало этому положил английский астроном Эдмунд Галлей, тот самый, что открыл комету Галлея. Пытаясь вывести математическую закономерность, которая позволила бы определить возможную продолжительность жизни, Галлей взял данные о смертности жителей польского города Бреслау (теперешний Вроцлав), в ту пору входившего в состав Германии, и составил так называемую "таблицу жизни", из которой было видно, сколько человек умирало в том или ином возрасте. По расчетам ученого, ожидаемая продолжительность жизни жителя Бреслау в среднем составляла 34 года.

В XVIII–XIX столетиях науку о продолжительности жизни значительно продвинули, вперед математики, работавшие в страховых компаниях – последние были заинтересованы в возможно более точных определениях вероятной продолжительности жизни, так как это позволяло вычислить сумму взносов, приносящую прибыль по большинству страховых полисов. Первым математиком, составившим "таблицы жизни" для страховых компаний, был Джеймс Додсон. В 1756 г. он пригласил нескольких дельцов в одну из лондонских таверн под названием "Куинз хэд", чтобы обсудить научно обоснованную, систему взносов, рассчитанных при помощи "таблиц жизни". Эта и последующие встречи положили начало созданию первой компании по страхованию жизни, которая применяла математическую обработку данных о продолжительности человеческой жизни, – Общества равноправного страхования жизни, основанного в 1762 г.

Данные, которыми оперировали служащие страховых компаний, поначалу не отличались точностью, так как "таблицы жизни" составлялись на основе недостаточной и ненадежной информации. Последнее объяснялось тем, что регистрация рождений и смерти во многих странах была необязательной. В Англии, например, только в 1837 г. было выдвинуто требование, чтобы все рождения, браки и смерти отмечались во Всеобщей регистрационной конторе. Тем не менее составление таблиц жизни шло своим путем, и уже в начале XIX в. математики обратили внимание на следующую закономерность: вероятность смерти того или иного индивидуума возрастает в определенной пропорции с его возрастом. Это открытие, которое в наши дни кажется очевидным, привело их к мысли, что в природе действует биологический "закон смертности", который можно выразить математической зависимостью между возрастом и вероятностью смерти. Первым "закон смертности" выразил английский математик Бенджамин Гомперц: в 1825 г. он вывел формулу увеличивающейся с возрастом вероятности смерти и на ее основе составил график, показывающий теоретический максимальный возраст, до которого может дожить человек. Согласно Гомперцу, этот максимум равняется 100–110 годам.

По сравнению с жизнью животных, 100 лет – очень большая цифра. Немногие живые существа живут дольше человека. Размышляя о смерти художницы-примитивистки, известной под именем Бабушка Мозес (она умерла в возрасте 101 года), ученый и писатель-фантаст Айзек Азимов задал вопрос: "Многие ли из тех живых существ, которые приветствовали день и реагировали на изменения внешней среды в момент ее рождения в 1860 году, продолжали делать это в день ее смерти, в 1961? Весь их список – с гулькин нос".

Дольше всех живут деревья, в частности секвойи. Возможно, что одно из старейших на Земле деревьев – кипарис болотный в Туле (Мексика): ему приписывают возраст 7 000 лет. Некоторые гигантские черепахи живут примерно 200 лет. Ни одно другое живое существо не достигает столетнего возраста. Притом, как подчеркивает Азимов, деревья и черепа-хи платят за свое долголетие пассивной неподвижностью или медленным, весьма хладнокровным ритмом движений. Человек же, наоборот, "теплокровен" и "может заткнуть за пояс любое быстрое и ловкое животное. Он всю жизнь суетится и тем не менее ухитряется пережить все другие существа, которые суетятся подобно ему, и почти все организмы, которые совсем на него непохожи и только ползают или не-подвижны".

В своей книге "Тело человека" Азимов приводит продолжительность жизни некоторых животных: креветка живет 1,5 года, крыса – 4–5 лет, кролик – до 15, собака – до 18, свинья – до 20, лошадь – до 40, шимпанзе – почти 40, горилла – под 50, слон – до 70 лет. Иными словами, чем крупнее млекопитающее, тем дольше оно живет. Но есть и исключения, и самое удивительное из них – человек, который меньше слона и меньше лошади, а живет дольше.

Не будем пока говорить о цифрах максимальной продолжительности человеческой жизни, займемся теми, которые ближе каждому из нас, а именно цифрами средней продолжительности жизни. За последние три столетия средняя продолжительность жизни возросла, и особенно заметно – в нашем веке. В первой "таблице жизни" Галлея для жителей Бреслау средняя продолжительность жизни составляла 34 года (в некоторых африканских странах эта цифра сохраняется и поныне из-за низкого уровня медицины и санитарии, см. табл. 1). Эта средняя продолжительность существенно не изменялась до XIX в., когда она начала заметно расти и в 1900 г. в США достигла цифры 47. После этого средняя вероятная продолжительность жизни стала резко возрастать: в 1930 г. она поднялась до 59 лет, а в настоящее время в США равняется 71 году.

Огромный скачок средней продолжительности жизни в США в текущем столетии – почти на 45 %-объясняется главным образом успехами в области гигиены, врачебного обслуживания и медицины. Профилактика и лечение сыграли свою роль для людей всех возрастов. В частности, использование врачами методов стерилизации резко сократило число инфекционных, заболеваний и тем самым снизило смертность среди рожениц, а лечение таких убийственных для детей болезней, как корь, полиомиелит, ветрянка, коклюш и инфекционные болезни, в огромной степени снизило смертность среди детей и младенцев. Если в середине прошлого столетия младенец имел только 75 шансов из 100 дожить до 14 лет, то сейчас эта вероятность составляет 97 %. Туберкулез – главная причина смерти людей молодых и средних лет в начале века – теперь практически сведен на нет. А смерть от болезней в старости постепенно отодвигается.

Но столь впечатляющее нарастание средней продолжительности жизни вовсе не означает, что люди теперь живут дольше, чем в XVII в. По признанию Р. Д. Кларка, опытного служащего одной английской страховой компании, цифры смертности для стариков (старше 80 лет) "остаются неизменными в течение всего времени, о котором мы имеем достоверные сведения". Достижения в области здравоохранения и медицины, по словам того же Кларка, "позволяют большему числу людей дожить до старости, но пока нет признаков какого бы то ни было увеличения максимальной продолжительности жизни человека".

Рис. 1. График жизни. Рост продолжительности жизни в регистрируемый исторический период

Разумеется, время от времени появляются сообщения о людях, которые прожили гораздо дольше, чем 110 лет, предсказанных Гомперцем. В статье «Сколько я проживу?» медицинский обозреватель Лоуренс Гэлтон сообщает о фермере из Шропшайра но имени Томас Парр, который скончался в 1635 г. в возрасте 152 лет; Джозеф Баррингтон умер в Бергене (Норвегия) в 1790 г. в возрасте 154 лет. В Ноксвилле (штат Теннесси) в 1935 г. умерла женщина, которой, по слухам, было 160 лет. Но, как подчеркивает сам Гэлтон, к этим сведениям многие относятся скептически, так как они не подкреплены соответствующими документами. Однако же Луиза К. Тьер, скончавшаяся в 1926 г. в Милуоки, по словам того же журналиста, «достигла почтенного возраста в 111 лет и 138 дней, что подтверждено надежными показаниями».

«Сведения о моей жизни сильно преувеличены…»

Но ведь есть 120-летние в России и в других местах? И многие из них, оказывается, еще старше.

Известны три места, которые славятся своими долгожителями: 1) Кавказ (область между Черным и Каспийским морями в Советском Союзе); 2) Вилькабамба в Южном Эквадоре; 3) Хунза в северо-восточном Пакистане. Среди народностей, живущих в этих районах, антропологи и геронтологи находят людей, претендующих на возраст старше 120 лет.

Уроженец Кавказа, по имени Ширали Муслимов, в год своей смерти в 1973 г. насчитывал 168 лет от роду. Он оставил после себя пять живых поколений, включая четырехлетнего прапраправнука, и 120-летнюю вдову, с которой прожил 102 года. По паспорту он родился в 1805 г. и помнил Крымскую войну 1853–1856 годов; до самой смерти он возделывал фруктовый сад, разбитый им, как он утверждал, еще в 1870 г. По данным советских геронтологов, другая долгожительница, по имени Дзурба, отпраздновала 100-летие своей свадьбы и скончалась в возрасте 160 лет.

Согласно данным Г. Е. Пицхелаури, директора Грузинского геронтологического центра в Тбилиси, сотрудники центра изучили свыше 15 000 жителей Кавказа старше 80 лет. Среди них оказалось более 700 человек, перешагнувших столетний рубеж, что подтверждалось свидетельствами о рождении или записями в церковных книгах. Показания долгожителей, относящиеся к историческим событиям, датам рождения и свадьбы и др., тщательно перепроверялись.

Таблица 1. Страны с наивысшей средней продолжительностью жизни

Но независимо от того, как долго живут отдельные люди на Кавказе, совершенно очевидно, что там большее число людей живет дольше, чем в других местах. В Дагестане (с населением около 1 млн. человек[2]2
  По переписи 1977 г. население Дагестанской АССР составляет 1588 тыс человек. – Прим. ред.


[Закрыть]) из каждых 100 000 человек 70 оказываются достигшими 100 лет и старше. Стоит сравнить с США, где только б человек из 100 000 достигают 100-летнего возраста или больше. А на Кавказе, все население которого равно населению Нью-Йорка (9,5 млн. человек), зарегистрировано 5000 столетних, тогда как в США с их неизмеримо большим населением (около 210 млн.[3]3
  См. сноску на стр. 9.


[Закрыть]) всего 13 000! Такое же высокое соотношение наблюдается в Вилькабамбе, долине, где проживает около 1000 человек, в 500 км к югу от Кито, столицы Эквадора. Как показала перепись 1940 г., 18 % населения было старше 65 лет (ср. с 9 % в США); 9 человек предположительно достигли возраста 100–130 лет.

Таблица 2. Страны с наинизшей средней продолжительностью жизни

Сходная картина наблюдается и в Хунзе, долине длиной примерно 300 км в области хребта Каракорум системы Гималаев, на северо-востоке Пакистана. Там на население в 40 000 человек приходится шесть жителей старше 100 лет; многим 90 лет и более. Наибольшая продолжительность жизни – 150 лет, но, как полагает Бетти Ли Моралес, президент Американского общества по борьбе с раком, посетившая Хунзу, это, возможно, преувеличение. Вместе с тем она считает, что в нем нет особой надобности, так как «умирают там в среднем в 90 лет».