Текст книги "О любви в любую погоду"

Автор книги: Джоанна Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Джоанна Рид

О любви в любую погоду

Scan: Sunset; OCR & SpellCheck: Larisa_F

Рид Дж. Р49 О любви в любую погоду: Роман. – М.: Издательский Дом «Панорама». – 192 с.

(Серия «Панорама романов о любви», 12-083)

Оригинал: Reed Joanna

ISBN 978-5-7024-2985-4

Аннотация

Начинающей фотомодели Джине Кинг срочно понадобились деньги. Большие деньги. Ее больной матери необходима серьезная операция, стоившая целое состояние. Заработать такую сумму в короткий срок было просто невозможно. И тогда Джина решила выйти замуж за состоятельного человека, Эндрю Хэмфри, недавно сделавшего ей предложение, в надежде, что он поможет оплатить услуги врачей. Конечно, она не любит Эндрю, но постарается полюбить и стать ему хорошей женой, хотя бы из чувства благодарности.

Однако всем известно, куда ведет дорога, вымощенная благими намерениями...

Джоанна Рид

О любви в любую погоду

Пролог

Девушка открыла дверь, вошла в квартиру. Не зажигая света, она направилась в спальню и только там дернула за шнурок выключателя. Затем бросила сумочку на ночной столик и посмотрела в зеркало.

Ничего нового Джина в нем не увидела. Длинноногая стройная блондинка с высокой грудью, строгими чертами лица и большими синими глазами под густыми длинными ресницами. Нет, она действительно очень красива! Легкий и умело наложенный грим лишь подчеркивает эту красоту, придавая ей какую-то изысканную экзотичность.

Джина понимала, что ее внешность просто идеальна для фотомодели. Но еще совсем недавно она даже и не помышляла об этой профессии – пока болезнь матери не вынудила ее уйти из университета. Требовалась сложнейшая хирургическая операция на сердце, стоившая огромных денег. Достать их оказалось неоткуда. Отец девушки умер, когда она была еще несовершеннолетней. На оставшийся после него небольшой капитал можно еще как-то прокормить семью, но и только. На операцию надо заработать. Каким образом?

Она долго мучилась, но ничего не могла придумать. Наконец одна из подруг, работавшая в какой-то рекламной фирме, посоветовала ей попытать счастья в ремесле фотомодели. Джина не колебалась ни минуты.

Первое время каждый доллар, который надо было отложить на операцию, давался ей титаническим трудом, иногда непереносимым самоограничением. Но природное упорство и горячее желание непременно добиться поставленной цели принесли свои результаты. Прошло два года, и вот ее фотографии стали появляться на обложках модных журналов. Джину теперь постоянно приглашают сниматься в рекламных клипах. Она путешествует по всему миру и уже сама начинает диктовать финансовые условия. Еще немного – и необходимая для операции астрономическая сумма будет собрана.

Но время не ждет. Несчастная мать чувствовала себя день ото дня все хуже и хуже. Помощь нужна немедленно, сейчас же. Иначе будет поздно.

Необходимы деньги. Еще деньги... Джина же не сумеет их заработать так быстро, несмотря на растущую известность. Есть, правда, один древний способ... Она ведь так хороша собой и, как теперь принято говорить, сексапильна. Но несмотря на царившие в их профессиональной среде весьма свободные нравы, воспитанная матерью в почти пуританских моральных правилах, Джина в свои двадцать три года еще даже не испытала близости с мужчиной. А тут такое пришло в голову...

Джина Кинг села на стул перед зеркалом и принялась снимать грим.

1

Вот-вот должны начаться съемки, Джина заблаговременно подготовила костюмы, все необходимое для макияжа и теперь могла чуть передохнуть. Заодно и подумать о создавшемся положении. Но она не приблизилась ни на йоту к какому-либо решению.

Выйдя из номера, Джина спустилась в холл, где должна была собраться вся группа. Вопреки расхожему мнению, будто фотомодели и манекенщицы всегда выглядят как бы сошедшими с обложек красочных журналов, Джина Кинг в быту одевалась скромно. Сегодня на ней были короткие шорты и свободная гавайская блузка. Она и еще три фотомодели должны были позднее сниматься в вечерних платьях. Сейчас же им предстояли незапланированные съемки на яхте, и все девушки ехали на берег моря в пляжных костюмах. Джина не имела ничего против этой спонтанно возникшей поездки, поскольку всегда любила море и парусные прогулки.

– Извините, я заставила себя ждать.

Одна из фотомоделей по имени Луиза, пышная брюнетка родом откуда-то из Латинской Америки, смерила Джину раздраженным взглядом и процедила сквозь зубы:

– Смотри, как бы за вечные опоздания тебя не уволили.

– Чему ты была бы несказанно рада, – ввернула гримерша Кэтлин. – Джина, не обращай на нее внимания. Это же элементарная зависть! Ты всегда знаешь, когда надо приходить, поэтому и имеешь такой успех в отличие от Луизы.

– Я, право же, не хотела опаздывать, – все же попыталась оправдаться Джина, благодарно улыбаясь Кэтлин.

Она терпеть не могла сплетен и склок, столь обычных в артистической и прочей богемной среде. Ей хотелось дружить со всеми. Но Луиза – тяжелый случай! Тем не менее она улыбнулась и ей, прибавив:

– Эта ужасная жара все время выбивает меня из колеи.

– Один из официантов в ресторане сказал, что такая духота обычно бывает перед сильным штормом, – заметила Кэтлин. – Я молю бога, чтобы этого не случилось, пока мы будем в море!

Тут Филипп, директор съемочной группы, дважды хлопнул в ладоши:

– Все собрались? Тогда – в путь.

Микроавтобус быстро доставил их в порт, где швартовались небольшие рыбацкие суденышки и прогулочные яхты. Джина накинула на плечо ремешок сумочки и глубоко вдохнула свежий, солоноватый морской воздух. Боже мой, какое же это будет наслаждение – скользить под парусом по кристальной водной глади, на время забыв все заботы и нерешенные проблемы!

Шедший впереди Филипп свернул с главного мола на узкий пирс, у которого покачивалась большая белая яхта. Человек в тельняшке и широких полотняных брюках сидел на корточках около мачты и распутывал канат. Услышав шаги, он поднял голову и выпрямился во весь рост.

Джина невольно замедлила шаг и сразу отстала от группы. Она слышала голос Филиппа, который что-то говорил, но не понимала слов. Ее глаза впились в стоявшего на палубе незнакомца.

Он был высокого роста, с темными волосами и сильно загоревшим лицом. Но не это заставило девушку почувствовать трепет во всем теле. Незнакомец, казалось, излучал необузданную мужскую силу. Волосы его растрепались, а в карих глазах проглядывало что-то почти дикое, подчиняющее себе. Нехитрый наряд был безукоризненно чистым, хотя и порядком поношен. Под плотно облегавшей торс тельняшкой угадывались стальные мускулы, а через протертые на коленях до дыр брюки просвечивала смуглая кожа сильных и стройных ног. От всей его богатырской фигуры исходил такой непреодолимый сексуальный призыв, какого Джина никогда в своей жизни не ощущала. И она подсознательно отвечала на него.

Мужчина почувствовал взгляд девушки и обернулся к ней. Их глаза встретились. У Джины перехватило дыхание. Ей вдруг показалось, что она уже давно знает этого человека. Знала всегда. Всю жизнь... Удивительно, но по его глазам Джина поняла, что и он чувствует то же самое.

Они стояли и смотрели друг на друга. Этот немой разговор не нуждался в словах. Оба уже поняли, что отныне мир стал для них другим...

Филипп на палубе продолжал что-то говорить незнакомцу. Но скоро понял, что тот его не слушает. Немного растерявшись, он проследил за его взглядом и увидел отставшую от группы Джину. Невольно все тоже повернули к ней головы. Девушка почувствовала, как от смущения у нее загораются щеки. Сердце бешено колотилось. Джина потупила взор, пытаясь взять себя в руки и еще не до конца понимая, что с ней все-таки происходит.

– По-ня-тно! – ехидно растягивая каждый слог, произнесла Луиза. – Наша принцесса с первого взгляда втюрилась в того потрепанного матроса на палубе.

Эти слова привели Джину в чувство. Она влюбилась? Этого не может быть! О ее недоступности только что не слагались анекдоты! А что, если и вправду? Как же иначе объяснить то странное чувство, которое вдруг переполнило ее душу? Откуда это волнение? Почему так сильно бьется сердце, а кровь, кажется, вот-вот закипит? Никогда с ней такого раньше не случалось! Неужели?.. Неужели это любовь?!

– Очнись, Джина! – шепнула ей на ухо Кэтлин. – Смотри, у Филиппа такой вид, будто его сейчас хватит удар. Зачем наживать себе неприятности?

Джина оглянулась и увидела, что рядом с ней только ее подруга, вся же остальная группа уже поднялась на палубу и ждала их, проявляя при этом явное нетерпение, если не раздражение. Она, с трудом заставив себя двинуться с места, пошла к трапу. Джина знала, что все на нее смотрят, но при этом чувствовала лишь одну пару глаз...

Чья-то рука помогла ей подняться по ступенькам сходен. Девушка не видела, кто ее предложил, но по электрической искре, пробежавшей по всему телу от этого прикосновения, поняла, что это был он. Джина подняла голову и вновь погрузилась в его глаза – такие бездонные и такие зовущие...

– Добро пожаловать на борт! – услышала она голос, прозвучавший не совсем естественно. Остатки самообладания мгновенно покинули девушку. На лице задрожала неуверенная улыбка, а ее голубые глаза вопросительно смотрели в его карие, пытаясь прочесть в них ответ.

– Спасибо... – только и сумела сказать Джина, сделав стоивший ей огромных усилий шаг в сторону. И тут же услышала за спиной голосок гримерши:

– Привет! Меня зовут Кэтлин. А если вас интересует эта девушка, то ее имя – Джина.

– Очень рад, Кэт, – уже спокойнее ответил незнакомец. – А меня зовут Рей. Рей Хэмилтон.

Рей! Какой музыкой прозвучало для Джины это имя. Оно, бесспорно, очень шло ему. Рей... Она уже мечтала. И впервые в своей жизни пропустила подготовку к подъему парусов, за которой всегда любила наблюдать. Мечты заслонили все. А в центре этого мира грез был человек по имени Рей. Они не заговаривали друг с другом, но Джина постоянно чувствовала его присутствие. Она как бы настроилась на его волну и могла безошибочно определить, в какой части судна он находится в любую минуту.

Когда начались съемки, девушка долго не могла сосредоточиться. Но поскольку на лице Филиппа она ни разу не заметила раздражения, то решила, что сыграла отведенную ей роль вполне прилично. И все же как трудно было смотреть в кинокамеру, когда глаза против воли искали совсем другой предмет...

Наконец все закончилось. Наступил вечер, и надо было ехать в гостиницу. Но как трудно расстаться с этой яхтой! Джине казалось, что она оставляет здесь половину своего сердца.

Войдя в свой номер, она зажгла свет, села перед зеркалом и... не узнала себя. Вроде бы все осталось прежним. Но глаза горели каким-то неведомым, почти безумным огнем, а по лицу алым цветом разлился лихорадочный румянец.

2

Посидев еще немного перед зеркалом, Джина приняла душ, вымыла голову и, надев длинное легкое платье, села у окна. Чем занять себя? Конечно, можно было пойти в ресторан. Но она и так позволила себе еще утром съесть слишком много, а эпикурейство несовместимо с ее ремеслом. К тому же Джина вовсе не чувствовала себя голодной. Ее мучило совершенно другое желание, вернее, давал себя знать инстинкт, столь же древний, как и само человечество. И когда солнце начало садиться, она взяла сумочку, накинула на плечи газовый шарф и вышла на улицу.

В порту все еще было многолюдно. По мере приближения к пирсу толпа начинала редеть. Видимо, многие уже ушли в город или расползлись по портовым ресторанам. При мысли, что и Рея может не оказаться на яхте, у Джины перехватило дыхание. Однако когда она подошла ближе, то с облегчением увидела свет в иллюминаторе каюты. Девушка решительно направилась к трапу. В этот момент дверь каюты открылась и на пороге появился Хэмилтон. Не говоря ни слова, он протянул ей руку и помог подняться на палубу.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Потом Рей улыбнулся, поправил свободной рукой свои растрепанные волосы и сказал:

– Я знал, что вы непременно придете.

– И не ошиблись, – глубоко вздохнув, ответила Джина.

Она продолжала смотреть на Рея, а он все не отпускал ее руку и изучал лицо девушки, как будто хотел запомнить его навсегда.

– Кто вы, Джина? – робко спросил он.

– Я? Обыкновенная девушка.

– Догадываюсь, – чуть насмешливо согласился Рей и вдруг спросил: – Вы не голодны?

Она отрицательно покачала головой и односложно ответила:

– Нет.

Его рука крепко сжала ее пальцы.

– Но я почему-то уверен, что от хорошей рыбы вы не откажетесь!

Только тут Джина заметила за его спиной накрытый стол, сервированный на двоих. Из камбуза же тянуло чем-то очень вкусным.

– Спасибо, – с некоторым удивлением ответила она. – Рыбу я действительно очень люблю.

– Так я и думал! Тогда садитесь за стол и чувствуйте себя как дома. И подождите пару минут!

– Вам помочь?

– Не надо. Только, умоляю, не убегайте!

Рей исчез в люке камбуза. Джина посмотрела ему вслед и задумалась. Нет, она никуда не убежит. Просто не сможет этого сделать...

Весь вечер, пока они отдавали должное приготовленному Реем ужину, обоим казалось, что весь остальной мир перестал существовать. После нескольких бокалов игристого вина он протянул через стол руку и сплел ее пальцы со своими. Джина неожиданно вздохнула:

– Мы уже так давно разговариваем, а я до сих пор не знаю, есть ли у вас мать?

– Была. Но мои родители давно уже умерли. Мне тридцать три года. Сестер и братьев нет. Чтобы как-то заработать на жизнь, приходится возиться вот с такими яхтами – чинить их, красить, катать публику. Вот так-то! Ну а теперь рассказывайте о себе.

– Мне двадцать три года. Работаю фотомоделью в рекламной фирме. Отец умер. Есть младшие сестренка с братцем.

– Вашей матери пришлось одной воспитывать троих детей и заботиться о них?

– Да. Так и было, пока она не заболела. Но сколько в ней мужества и какая сила духа!

Джина не хотела, чтобы Рей подробно расспрашивал ее о матери. Маргарет Кинг была очень гордой, терпеть не могла жалости и не разрешала дочери распространяться о своей болезни посторонним. Собеседник, видимо, почувствовал, что не следует продолжать этот разговор, и только сказал:

– Мне хотелось бы когда-нибудь познакомиться с ней.

– Уверена, вы ей понравитесь!

– Ей нравятся все молодые люди, с которыми вы дружите?

– Сначала спросите, есть ли они у меня? И я отвечу – нет.

– Хорошо, – задумчиво проговорил Хэмилтон, и голос его стал как бы матовым, почти хриплым. Сердце Джины учащенно забилось, и она нервно зевнула. Рей посмотрел на часы.

– Уже почти час ночи. Давайте, я отвезу вас в гостиницу. При вашей работе надо хорошенько высыпаться.

Он вышел из-за стола, протянул ей руку, помогая подняться со стула, и накинул на плечи девушки газовый шарф.

– Как ни странно, но я не чувствую никакой усталости, – заметила Джина и... снова зевнула.

Рей рассмеялся и, поддерживая ее под локоть, пока она спускалась по сходням, произнес:

– Что-то говорит мне: Филипп будет не очень доволен мешками у вас под глазами. Еще, чего доброго, выберет для съемок другую яхту. А мне бы этого не хотелось. Ведь в таком случае нам с вами будет трудно видеться.

Он полуобнял Джину за плечи и отвел на несколько шагов от края пристани. Тронутая его заботой, она спросила полушепотом:

– Вы хотите меня снова увидеть?

– Увидеть? Я хочу быть с вами постоянно!

Джина посмотрела в его глаза долгим, серьезным взглядом. Потом сказала тихим голосом:

– Может быть, это прозвучит глупо, но у меня такое чувство, будто я знала вас всю жизнь. – И она потупила взор.

Рей нежно взял девушку за подбородок и поднял ее голову так, что их глаза снова встретились.

– Джина, я понял, что вы необыкновенная девушка, с первой минуты нашей встречи.

Она почувствовала тепло его мягких губ на своих. Это был нежный, робкий, но многообещающий поцелуй. Джина почти физически ощущала, как тает ее сердце, переполненное блаженством. Рей глубоко вздохнул.

– В этом есть что-то сверхъестественное. Еще утром я был нормальным, вполне уравновешенным человеком. И вдруг в душе сразу все перевернулось, и теперь мне просто трудно объяснить, что происходит.

Но Джина отлично понимала его состояние. Понимала, потому что сама чувствовала то же самое. Она подняла на него свои голубые глаза и неуверенно спросила:

– Вы... Вы жалеете об этом, Рей?

– Черт побери, вовсе нет! Я ждал вас всю жизнь и уж теперь не отступлю!

Сердце девушки рвалось из груди, дыхание стало частым. Колени дрожали. Какое в конце концов имеет значение то, что они только сегодня встретились? Ведь если это предназначение судьбы, то оно может сбыться и в пять минут так же, как и растянуться на пятьдесят лет!

Но то, что они были созданы друг для друга, в этом Джина не сомневалась.

Рей высадил ее у входа в гостиницу и отъехал, чтобы припарковать машину. Девушка стояла у дверей и ждала. Ей не хотелось, чтобы этот необыкновенный вечер кончился. Он должен длиться еще и еще... Вечно! Когда же Рей вернулся, обнял ее и они снова поцеловались, это был уже не тот стыдливый поцелуй. В нем чувствовались страсть и жгучий огонь вспыхнувшего желания. Огонь, который разгорался весь вечер, теперь грозил вырваться из-под контроля.

Горячее мужское дыхание обжигало лицо Джины, ладони сдавливали ее щеки. Голова кружилась, и девушке казалось, что она вот-вот упадет. Рей заметил ее состояние, чуть отстранился и, лукаво улыбнувшись, спросил:

– Что же вы не спрашиваете о моих подружках?

Джина ошалело посмотрела на него, потом рассмеялась:

– О, да! Это очень важно! И много их было?

– Ой, грешен! Много! Но это уже в прошлом. Теперь у меня нет никого, кроме вас одной! И я хочу, чтобы вы так же целиком принадлежали только мне. Есть возражения?

– Нет. Я не хочу принадлежать никому другому!

Джина, как зачарованная, смотрела в его смуглое, мужественное лицо. Они должны быть рядом. Всегда! Каждая минута, проведенная в разлуке с ним, вычеркнута из жизни!

– Завтра после съемки не уходите вместе со всеми, – шептал ей Рей. – Останьтесь на яхте. И я покатаю вас вдоль этого прекрасного берега. Согласны?

– Да!

Счастливая улыбка озарила лицо девушки. Рей снова заключил ее в объятия.

– Как чудесно вы сказали это «да»! Боже мой, у меня завтра будет чертовски длинный день. Я умру в ожидании, когда он кончится, и мы останемся вдвоем!

– До завтра, Рей! Я тоже буду с нетерпением ждать вечера. Нашего вечера...

3

День действительно тянулся бесконечно долго. Тысячу раз Джина украдкой поглядывала на часы. Но от этого время не шло быстрее. Улыбнувшись про себя, она отметила, что Рей тоже проявляет нетерпение, порой выходящее за рамки приличия.

Наконец съемки успешно завершились, группа спустилась на пристань. Джина с палубы помахала всем рукой, получив в ответ ехидные и не всегда добрые взгляды.

– Они ушли, – услышала она за спиной голос Рея, заставивший ее вздрогнуть. И вот они опять стояли лицом к лицу не в силах оторвать взгляды друг от друга. Его глаза блестели, губы дрожали и звали к себе. Джина чувствовала, как в ее жилах закипает кровь и становится трудно дышать.

– Я думала, они никогда не уйдут! – воскликнула она, почему-то не решаясь приблизиться к Рею. Ей вдруг стало неловко за свой внешний вид: джинсы, легкая тенниска, не тронутое гримом лицо...

– Джина, ну подойдите же скорее ко мне! – взмолился Рей. – А то я сойду с ума!

Джина бросилась к нему в объятия и покрыла поцелуями вдруг ставшее таким родным лицо. Она ждала этого момента весь день. Его изголодавшиеся губы искали ее и, найдя, жадно впились в них. Он нежно провел ладонью по волосам девушки и наклонил ее голову к своему плечу.

– Весь день я только и делала, что считала минуты, оставшиеся до нашей встречи! – воскликнула она, тоже запустив всю пятерню в его густую шевелюру.

Рей счастливо засмеялся.

– Ну что ж, пожелаем друг другу удачного плавания? Поднять паруса!

Они делали это вместе, причем так ловко, будто всю жизнь плавали на одной яхте. И хотя работа была не из легких, Джина наслаждалась ею. Когда же ветер надул паруса, и яхта плавно заскользила вдоль берега, она встала у штурвального колеса рядом с Реем и положила на его ладонь свою. Он наклонился и поцеловал ее пушистые, уже успевшие растрепаться волосы.

– Вы чувствуете здесь себя как дома. Разве нет?

Со стороны бывалого морского волка это был, наверное, величайший комплимент. Джина ласково посмотрела ему в глаза.

– Я всегда любила плавать под парусами. Но такую прекрасную яхту вижу впервые. Она так слушается руля и очень плавно идет! Мне кажется, что я смогла бы управлять ею одним пальцем.

Рей усмехнулся, отступил на шаг и пригласил девушку встать к штурвалу.

– Прошу, Джина! Попробуйте.

Девушка вскрикнула от испуга: потерявшая на миг управление яхта тут же отклонилась от курса. Джина круто повернула штурвал, и ветер, вновь надув опавшие было паруса, понес стройную морскую красавицу в прежнем направлении.

– Слушайте, Рей! Нельзя же так шутить!

– Если бы я не знал, что вы справитесь, то никогда бы этого не сделал. Ведите яхту тем же курсом. Только постарайтесь никого не протаранить!

Ветер играл волосами Джины, а капли морской воды умывали лицо. И девушке хотелось, чтобы они плыли все вперед и вперед, не останавливаясь, бесконечно...

Но вот Рей взял управление на себя, и яхта проскользнула через узенький пролив в небольшую пустынную бухту и стала на якорь недалеко от берега. Наступило время ужина. Он не был изысканным: жареный цыпленок, две французские булочки, сыр и фрукты. Но Джине показалось, что еще никогда она не пробовала ничего более вкусного. Потом они выпили по бокалу вина.

– Где вы научились управлять парусником? – спросил Рей, нежно пожимая руку девушки.

– Мой отец был моряком. Он привил мне любовь к морю, записал в морской клуб. Там была парусная секция. Вот и весь секрет!

Джина чувствовала, как волнуют ее прикосновения сидящего напротив мужчины. Она хотела убрать руку, но так и не смогла заставить себя это сделать. Наоборот, ее охватило жгучее желание прижаться к нему всем телом...

– Почему вы стали именно фотомоделью? – неожиданно спросил Хэмилтон.

Девушке безумно хотелось рассказать все, абсолютно все этому человеку, но запрет матери был для нее свят. Хотя Джина не сомневалась в том, что Рею можно доверить их семейную тайну. И все же пока решила молчать.

– У меня даже и мысли не было ею стать. Но одна из моих подруг сказала, что таким способом можно заработать очень много денег. Вот я и решилась.

Это была чистая правда, и ответ Джины прозвучал уверенно, но про себя она молила Рея, чтобы он не задавал больше вопросов на эту тему. Однако ее мольба осталась неуслышанной. Последовал новый вопрос:

– Неужели так важно зарабатывать много денег?

Джина пожала плечами и с затаенным укором посмотрела на Хэмилтона.

– Конечно, для тех, у кого их много, это не важно. У них и так всего предостаточно. Ну а как быть тем, у кого за душой ни гроша? Или не хватает на что-нибудь важное, жизненно необходимое?

– Гмм... Возможно, вы и правы, Джина. – Рей долго и задумчиво смотрел на девушку. Потом вдруг встал, взял у нее недопитый бокал с вином и поставил на стол рядом со своим. – Давайте лучше потанцуем!

Девушка растерянно уставилась на него.

– А как же без музыки?

– Закройте глаза и услышите!

Джина послушно закрыла глаза. Рей обнял ее за талию, и они поплыли по каюте, повинуясь внутреннему ритму, порожденному их сердцами. Но сердца почему-то стучали все чаще, а вместе с их ударами танец, название которому надо было еще придумать, становился быстрее и быстрее. Джина почувствовала, что и расстояние между их телами становилось все меньше. Наконец Рей резким движением крепко прижал ее к себе. Джина не сопротивлялась, а только зачарованно смотрела ему в глаза. Ее рука сама собой скользнула вверх по его шее, и пальцы утонули в темных шелковистых волосах. Она чувствовала, как его губы целуют ее локоны, потом лоб, глаза... Все вокруг подернулось какой-то дымкой, стало нереальным. Был только он, его руки, его губы. Их языки встретились, и поцелуй из робкого и нежного превратился в страстный, горячий и требовательный.

Такого Джина еще никогда не испытывала. Под своей тенниской она чувствовала руки Рея, скользнувшие к ее груди. Ноги девушки слабели, все тело горело каким-то неведомым огнем. Казалось, еще мгновение – и это пламя сожжет ее всю, без остатка. И она вдруг поняла, что ей нестерпимо хочется погибнуть в этом мучительном, испепеляющем, и в то же время полном бесконечного блаженства пожаре. Руки девушки обвили шею Хэмилтона, а их тела слились.

– Рей, – в изнеможении прошептала Джина. Теперь ее не страшило ничто. Мгновенно исчезли все моральные запреты и заветы матери. Осталось одно страстное желание отдать ему всю себя. Рей хотел того же. Она чувствовала это. Он будет ее любовником! Долгожданным, единственным, столько лет являвшимся в грезах! И вот он пришел, а с ним – любовь!

– Нет! – вдруг воскликнул Рей, резко отняв ладони от груди девушки, и принялся неловко поправлять ее тенниску. Глядя в глаза Джины, он улыбнулся вымученной улыбкой: – Нет! – повторил он. – Видит бог, как я хочу вас. Но прежде нам надо лучше узнать друг друга. Мы должны прийти к этому постепенно, естественно. И не спешить, будто вся наша жизнь кончается сегодняшним днем! Тогда близость станет счастьем! Обещаю вам!

Джина уставилась на Хэмилтона ошарашенными глазами. Всю жизнь мужчины безуспешно увивались вокруг нее, добиваясь лишь одного. Наконец явился единственный, которому она сама готова отдать все. И что же? Он говорит ей, что надо подождать! Сердце девушки переполнилось теплотой и нежностью к этому человеку за его заботливое, по-настоящему серьезное к ней отношение. В глазах Джины блеснули слезы. Слезы счастья...

– Хорошо, Рей, – прошептала она, глубоко вздохнув в его объятиях. – Ведь теперь все время в этом мире принадлежит только нам...

4

На следующий день Филипп объявил об однодневном перерыве в съемках на море. А вечером все девушки должны были быть на каком-то очень важном для их фирмы светском рауте и одетые соответствующим образом.

На вечеринке Джина заученно демонстрировала все прелести своей фигуры и шикарного темно-синего платья с глубоким декольте. Все это действо продолжалось уже несколько часов и теперь понемногу выдыхалось.

Джина поставила на стол недопитый бокал шампанского и, убедившись, что на нее никто не смотрит, выскользнула через узенькую дверь во внутренний садик на крыше многоэтажного дома.

Здесь веяло прохладой, над головой ярко горели звезды, внизу шумел Лос-Анджелес.

Мысли девушки были только об одном. Об одном человеке. И звали его, конечно, Рей Хэмилтон.

Джина не сомневалась, что это Он – тот, кто предназначен ей Судьбой. Девушка была готова отдаться ему душой и телом. Но вот это последнее обстоятельство сильно смущало ее. Джина не могла не помнить строгих наставлений любимой матери, которая предостерегала дочь от близких внебрачных отношений с мужчинами. До сегодняшнего дня это правило исполнялось неукоснительно. Но вчера, когда они остались вдвоем с Реем, только благодаря ему не свершилось ее грехопадение, и впредь Джина решила быть осторожнее.

Потому-то душа ее, полная любви к Рею, все-таки пребывала в смятении. Отодвинутые было на второй план бурными эмоциями, доводы рассудка стали давать о себе знать.

А тут еще в голову полезли мысли о том, что срочно нужны деньги на операцию матери. А откуда их взять?

– Вот вы где! – раздался за ее спиной чей-то голос.

Джина обернулась и приветливо улыбнулась молодому человеку, также сбежавшему из душного банкетного зала на свежий воздух.

Эндрю Хэмфри было под тридцать. Для сгорающих от нетерпения выйти замуж дев он представлялся настоящей находкой: высокого роста, строен, с зеленоватыми глазами и густой темной шевелюрой. К тому же – владелец доставшихся по наследству бесчисленных отелей, великолепной квартиры в Лос-Анджелесе и еще двух не хуже – в Нью-Йорке и Чикаго. Кроме того, он имел гоночные автомобили, большую яхту и чуть ли не целый остров где-то возле Тихоокеанского побережья.

Многие считали Эндрю очень даже приятным человеком, интересным собеседником, и к тому же достаточно скромным. Правда, Джину иногда раздражала его щедрость, порой доходившая до неприличия. Все, к чему она в присутствии Хэмфри проявляла хоть малейший интерес, тут же ей преподносилось. В конце концов он уверил мисс Кинг, что безумно влюблен в нее. Девушке это не слишком пришлось по вкусу. В первую очередь потому, что сама она никаких нежных чувств к мистеру Хэмфри не питала и очень бы не хотела ненароком дать ему повод для надежд. Конечно, можно было с ним не встречаться. Но, рассуждала Джина, зачем ей лишать себя компании совсем не скучного в беседе и безусловно симпатичного молодого человека? Не лучше ли подождать? Пройдет какое-то время – и, глядишь, от так называемой любви Эндрю к ней у него самого не останется даже воспоминаний!

– В зале так душно, – пожаловалась Джина. – Вот я и решила немного проветриться.

– Смотрите, здесь можно не только проветриться, но и схватить простуду, – проворчал ее обожатель и, сняв пиджак, накинул на плечи девушки. – Так лучше?

Джина утвердительно кивнула. Помолчав несколько мгновений, Эндрю вдруг обнял ее за талию и привлек к себе. Но сделал это настолько мягко и осторожно, что девушке даже не пришло в голову сопротивляться и выражать негодование.

– Вы во всем настоящий джентльмен! – шутливым тоном сказала она.

– Что ж, я рад, что вы это заметили, – хмыкнул Эндрю, потом неожиданно спросил: – Скажите, Джина, когда вы намерены выйти за меня замуж?

– Замуж? За вас? – воскликнула девушка, ошарашенная подобным поворотом дела. Она видела, что Хэмфри спрашивает вполне серьезно.

– Вы удивлены моим вопросом? – продолжал напирать молодой человек. – Или все еще не поняли, что я люблю вас?

Джине всегда было крайне неприятно причинять кому-либо боль или заставлять страдать. И она постаралась ответить как можно мягче:

– А вы уверены, что любите меня, Эндрю? Ведь не секрет, что мужчины сплошь и рядом так говорят актрисам и фотомоделям.

– Это не тот случай – я действительно полюбил вас глубоко и искренне. Хочу стать вашей опорой в жизни и сделать счастливой. Умоляю! Скажите да!

Джина чуть отстранилась и ответила все так же мягко:

– Эндрю! Мне очень интересно и приятно с вами. Я вас уважаю. Но... не люблю! Простите меня.

И она печально улыбнулась. Хэмфри обиженно выпятил нижнюю губу.

– Скажите лучше, что не хотите позволить себе полюбить меня! Я люблю вас и уверен, что вместе мы будем счастливы. Но вы, видимо, устали и не можете всерьез воспринять мое предложение. Идите в зал, возьмите со стола свою сумочку, и я отвезу вас домой.