Текст книги "Похитители умов"

Автор книги: Джоан Холли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Через два дня после тяжелого испытания у Синки, когда Джаэль был в утомительных бегах, выполняя поручения, Морган зашел в гостиную один. В квартире все было спокойно. Кенд занимался в своей спальне, Эйрил не было дома, а Нами хлопотала на кухне. Морган чувствовал свою ограниченность в действиях, чувствовал, что он зашел в тупик. Джаэль теперь часто уходил один, а он оставался дома, не имея возможности проводить расследование, задавать кому-либо вопросы, за исключением Нами. А Нами не знала ничего. Уклончивое замечание Джаэля о том, что он начинает думать, что землян никогда на Ригу и не привозили, беспокоило Моргана. Они, конечно, были на Риге и переносили страдания, о которых Морган старался не думать.

Он задумчиво стал смотреть на стеклянный город, расстилающийся перед его взором. В Занте землян нельзя было спрятать. В Занте практически не было уединенных, укромных мест, за исключением комнат с опущенными шторами, за которыми такое множество людей не спрячешь. Из того, что он знал о Риге, единственными незаселенными местами были фермерские поля, хотя и на них каждый день с рассвета до заката было достаточно Управляемых, выполнявших полевые работы.

Если земляне были на Риге, то все-таки единственным местом, где они могли быть, оставались поля. И их должны были видеть. Все хорошо складывалось в единую картину. Все меньше поступало вызовов на полевые работы, что могло означать только то, что кто-то другой выполняет эту работу. Рабы. С Земли.

Он вошел в кухню и окликнул Нами.

Она появилась на пороге кладовой. Ее волосы были аккуратно уложены, на ней, как всегда, была желтая одежда. – Я здесь.

– Я хотел бы поговорить с тобой пару минут, если ты не очень занята.

Она тут же села, обрадованная проявленным к ней вниманием.

– Я надеялась, что когда-нибудь ты уделишь внимание и мне, Морган. Джаэль и Эйрил тебя полностью монополизировали.

Это замечание удивило Моргана и он стал присматриваться к ней. Она была молода, не намного старше Эйрил и по своему так же хороша, как Эйрил. Ей, без сомнения, приходилось больше бороться за самоутверждение. Будучи номером 30, Эйрил обладала самоуверенностью, которой никогда не имела Нами, как номер 6. А быть матерью Неизвестного – это было достаточным бедствием по мнению Моргана и естественно его сердце открылось навстречу ей. Он посмотрел на нее с состраданием и она, почувствовав это, покраснела от смущения.

– Несмотря на все, что было, ты относишься ко мне по-дружески, пробормотала она. – Я думала, что после того, что Кенд делал, ты будешь винить меня за его действия. Я действительно стараюсь что-то с ним делать.

– Я знаю. И я никого не виню в том, что делал Кенд. И вообще я нахожусь здесь не для того, чтобы кого-то судить, я просто расследую дело.

– Я так и думала. Ты ведешь следствие, да? Но что вы расследуете?

– Я не могу посвятить тебя в детали дела, Нами, но мне бы хотелось задать тебе несколько вопросов. – По мере того, как выражение ее лица менялось, у Моргана возникло сверхъестественное ощущение, что он может читать ее, как риганцы читают друг друга. Но на самом деле это было не так. Просто она была открытым и искренним существом и ее эмоции отражались на лице. Она огорчилась из-за того, что он превратил их беседу в допрос. Ну хорошо, Нами, когда мы закончим с вопросами, мы поговорим.

– Все нормально. Как захочешь, Морган. Джаэль не считает меня хорошей хозяйкой, но это потому, что у меня просто никогда не было шанса показать себя. Итак, я к твоим услугам.

– Давай вернемся на несколько недель назад, так как я знаю, что последнее время тебя не вызывали на полевые работы.

– Не вызывали, и это такое облегчение.

– Последний раз, когда тебя вызывали, где вы работали?

– На общественных полях. Снимали урожай с виноградных лоз.

– Ты не знаешь, чья это была секция, или кто тебя вызывал?

– Конечно нет.

– Ну хотя бы постарайся вспомнить, что ты видела в тот последний раз. Было ли что-нибудь странное, непривычное. Работали ли с тобой какие-нибудь чужие, посторонние люди?

– Чужие? – спросила она. – Они были все мне незнакомы. Так всегда бывает. Конечно, я знаю некоторых людей с номером 6, но не очень много.

– Все было нормально. Ничего необычного?

Она уловила его напряженность и сморщила брови, стараясь вернуться мысленно назад.

– Честно говоря, я не могу вспомнить, чтобы что-то отличалось. Я пришла на поле, взяла свои контейнеры и начала работать. Этот день был похож на все остальные, только...

– Да? – подогнал ее Морган.

– Я боюсь, что я скажу какую-нибудь глупость. В действительности, я совсем не помню этот день, не странно ли это? Но может быть тут нет ничего странного, так как один день при полевых работах похож на другой. Разнятся они только тем, что мы собираем.

– Но обычно ты можешь вспомнить какие-то детали прошедшего дня? Ну например, какая была погода или какие были происшествия.

– Да, вот именно. Но я не могу вспомнить ничего про этот день. Я пришла на работу, взяла свои контейнеры, а затем я помню только, как я пришла домой. Теперь, когда я задумываюсь над этим, мне кажется, что я была под слишком большим контролем, причем целый день. – Она засмеялась. Ну разве это не глупо?

– Необязательно.

– Надеюсь, что все-таки это было не так. Потому что мне не нравится мысль, что я потеряла день моей жизни. Я не сделала ничего такого, за что бы следовало меня наказывать, как бедного Джаэля, и значит мой Управляющий не имел права этого делать.

– А кто твой Управляющий?

– Я даже не могу предположить. Когда у тебя номер 6, то над тобой так много Управляющих, и они так часто меняются, поскольку они стараются двигаться по лестнице рангов все выше, а нас сбрасывают... Я не очень важная персона в этом мире, ты знаешь. Мне повезло, у меня есть Джаэль, который присматривает за мной.

Он пристально посмотрел на нее, обратив внимание на мягкость и нежность ее щек и кожи, деликатность ее телосложения.

– Я сожалею. Мне хотелось бы тебе помочь, – сказал он, он был полон сочувствия к ней.

– Нет, Морган, не жалей меня. У меня есть свое место в этой жизни, я чувствую себя хорошо на этом месте и у меня есть такое же чувство достоинства и чистоты, как и у любого другого человека. Возможно, если бы у меня было больше честолюбия, я бы могла стать номером 10, но я сомневаюсь, что мне хочется попробовать подняться выше. Я не рождена для того, чтобы карабкаться вверх так, как Джаэль или Эйрил. Я думаю, что в каждой семье есть кто-нибудь такой, как я. Зато Кенд не будет таким, как я. Он больше похож на Джаэля и меня это радует.

– И больше похож на своего отца?

Она стала пунцово-красной.

– У нас не принято говорить о таких вещах! Кенд принадлежит только мне.

Морган не стал задавать следующий очевидный вопрос. Он мог дать ответ сам. В самой глубине ее существа в Нами теплилась любовь к своему сыну. Это было очень скромное чувство по меркам землян, неестественное для них в такой форме. Но несмотря ни на что, это все же была любовь.

То, что Нами рассказала Моргану перед этим, было очень важным открытием. Она даже не помнила свой последний день работы в поле. Возможно ни один из полевых рабочих его не сможет вспомнить. Это означало, что они были контролируемыми роботами в этот день, а ведь нужна была причина, чтобы держать их немыми и слепыми.

Ему хотелось побыстрее закончить разговор с Нами и обдумать все возможности, потому что они приводили к единственному заключению. На полях должны были быть и находились другие люди. Люди, которых риганские рабочие не должны были видеть. Земляне! Поэтому заговорщики стирали воспоминания об этом дне у риганских рабочих. Каждый день на полях работало всего по нескольку риганцев, так как теперь их больше не требовалось, а с ними незамеченными работали рабы.

– Я приготовлю что-нибудь поесть и выпить и мы поговорим о чем-то другом, хорошо? – Нами встала. – Ты закончил со своими вопросами?

– Да, – ответил Морган. Он не хотел разочаровывать ее. Она казалась такой беспомощной, живущей в мире, который она не совсем понимала.

Нами начала что-то делать, затем внезапно остановилась, прислушалась и подошла к телефону. После телефонного разговора она вернулась с удрученным выражением на лице.

– Я не могу остаться, чтобы продолжить нашу беседу, Морган, и мне просто хочется плакать из-за этого. Я должна идти по вызову. Если бы у меня были свои Управляемые, я бы вызвала кого-нибудь и послала вместо себя, чтобы иметь возможность остаться здесь с тобой.

– Разве у тебя нет Управляемых, Нами?

– Теоретически у меня их шесть, конечно. Но я не могу всегда управлять ими. И кроме того, их жизнь и без того очень тяжела, чтобы я им навешивала еще и свои заботы. Я должна уйти, а это означает, что ты остаешься один на один с Кендом. Ты не будешь возражать?

На самом деле не имело значения, возражал он или нет, и он знал это. На первом месте у риганцев всегда было выполнение вызова, а он занимал второе место.

– Я справлюсь с ним.

– Ты будешь присматривать за ним? Я имею в виду, чтобы ты проверял, зашторены ли окна в гостиной, если он туда захочет зайти, ну и все такое.

– Я знаю правила и я пригляжу за ним. Иди и не беспокойся.

– Кенд обещал мне, что не будет причинять тебе вреда. Конечно о ребенке нельзя уверенно сказать, что он знает достаточно о чести, чтобы выполнить обещание, но я все же надеюсь.

– Иди и не беспокойся. Мне не хотелось бы, чтобы тебя наказывали из-за меня.

Она улыбнулась и похлопала его по руке, затем быстро убежала. Мысль о том, что она может опоздать, ускорила ее шаги.

Он вернулся в гостиную, страстно желая, чтобы поскорее вернулся Джаэль, так как на этот раз у него была интересная информация для высокого риганца. Нечто очень важное, Джаэль должен будет сообразить, что с этой информацией делать. Если они не придумают ничего лучшего, тогда кому-то нужно будет прокрасться на какое-нибудь обрабатываемое поле и осмотреться там, кому-то неконтролируемому, с открытыми глазами и незаблокированной памятью.

– Есть здесь кто-нибудь? – Голос доносился из спального крыла и это был голос ребенка.

– Я здесь, – отозвался Морган.

– Не закроете ли вы шторы, чтобы я мог войти? Или вы не хотите меня видеть?

– Заходи, – сказал Морган, плотно задвигая шторы.

Кенд вошел в комнату, робкий, но определенно не желающий благодарить за оказанную услугу.

– Я закончил урок и мне надоело сидеть в спальне.

– Я не осуждаю тебя. Я хорошо представляю себе, как тебе надоело сидеть взаперти. Не удивительно, что риганцы такие солнцепоклонники. С того момента, как ты родился и впервые почувствовал солнце, ты не получаешь его в достаточном количестве.

Мальчик расположился на полу, на его лице появилось обычное недовольное выражение. Он отвел взгляд в сторону, неприязнь сквозила в каждой линии его тела. Морган попытался смягчить эту неприязнь.

– Я хочу, чтобы ты знал, Кенд, что прошлой ночью я делал все, чтобы Эйрил не наказывала тебя. Я старался выдержать это испытание, старался противостоять тебе, выждать. Ты должен был прочесть это во мне. Так что не вини меня в том, что тебя наказали. Мы должны выработать какие-то такие отношения, чтобы мирно сосуществовать рядом. Я не собираюсь уходить отсюда.

– Я надеюсь, что вы уйдете и больше никогда не вернетесь. Вы не принадлежите к нашему обществу и никогда не будете принадлежать. Вы странный. Вы хуже Путешественника!

– А ты очень злобный.

– Я имею на это право. Это ваше появление здесь привело к тому, что они стали угрожать мне. Я ожидал этого, но именно ваше появление ускорило этот процесс и заставило их сказать эти слова. Они съедят меня. Дядя Джаэль возьмет меня под свой контроль и я больше не смогу развиваться. Они все меня ненавидят. Я знаю почему. Если я когда-нибудь вырасту и у меня будет Неизвестный, которого я должен буду защищать, я думаю, я буду тоже его ненавидеть. Если я когда-нибудь, конечно, вырасту и у меня будет сестра, у которой будет Неизвестный.

– Тебе хорошо было бы иметь сестренку прямо сейчас. Она была бы тебе хорошей компаньонкой.

– Я надеюсь, у меня никогда не будет сестры, – отрезал Кенд. – Ради нее же самой, я надеюсь. Джаэль – самый жестокий человек с номером 40 в мире. Когда он станет номером 50, я не смогу оставаться здесь больше. Я должен буду уйти, а я не уверен, что я уже готов к этому.

– Они позволят тебе уйти в широкий мир одному?

– Конечно. И мне придется самому бороться за мою собственную судьбу. Некоторое время я еще смогу жить здесь, но должен буду следовать Закону и я смогу быть только номером 6 или 7, пока я не проложу себе дорогу выше, и я... – он прервал свою речь и отвернулся. У Моргана возникло подозрение, что он плачет. Морган не знал, нужно ли ему подойти к нему и утешить его, или этого не надо делать. – Я хотел бы пожить здесь, пока мне не исполнится восемь лет. Пока я не стану, по крайней мере, номером 10. Тогда я смогу брать под контроль других детей и не буду работать в поле. Но вы все испортили и они уже мне угрожают. Вы не имеете права!

Морган подошел к мальчику, повернул его к себе и утер ему слезы.

– Я действительно не имею никакого права. У меня и в мыслях не было нарушать твои планы. Я уверен, что это временное явление. Как только я уеду, твоя жизнь возвратится в привычное русло. А хочешь, я поговорю с Джаэлем?

Кенд оттолкнул Моргана.

– Вы – лжец! Я возьму вас под контроль прямо сейчас, когда никого нет дома, и я буду мучить вас. Вы – лжец.

Морган спокойно выслушал эту тираду, стараясь видеть в мальчике ребенка, а не монстра.

– Я не лжец! И я действительно переговорю с Джаэлем о тебе. Я не могу обещать, что этот разговор будет иметь положительный результат, но я попробую.

– Это правда? – глаза ребенка с недоверием смотрели на Моргана. – Вы не сделаете этого для меня.

– Как только он придет домой.

– Нет. – Кенд внезапно перешел на шепот. – Подождите, пока не возникнут трудности. Будет лучше, чтобы у него были аргументы, когда он будет готов наброситься на меня. А если ничего не случится, тогда подождем до вашего отъезда.

– Как скажешь, Кенд. Тебе лучше знать. Это твой мир.

Кенд улыбнулся, улыбка была снисходительной, но дружеской.

– Ты глупый, Морган. Ты слабый и бестолковый, и ничего не стоящий. Но все же я думаю, что я могу полюбить тебя. Знаешь, с тобой легко общаться, как и должно быть с Путешественником. Но я никогда не встречал Путешественника.

– А я встречал. С ними действительно легко общаться. Ну что ж, спасибо тебе за то, что ты сказал мне хоть один комплимент среди огромного количества оскорбительных слов. Я это буду помнить. – Морган взъерошил волосы ребенка. Мальчик, не привыкший к такому обращению, быстро, почти с испугом, отступил.

– Я выгляну на минутку. – Кенд подошел к окну и немножко отодвинув штору, приложил глаз к образовавшейся щелочке. Его дыхание участилось, он был полностью захвачен городом и солнцем.

В дверь кто-то громко постучал.

– Кенд, – громко зашептал Морган, – беги в свою комнату, кто-то чужой за дверью.

Мальчик скрылся в безопасном месте. Как только Морган услышал, что за ним закрылась дверь, он раздвинул шторы и пошел открывать наружную дверь. На пороге стоял человек, одетый в белые одежды, что должно было бы вызывать ощущение свежести и чистоты, но такого ощущения не возникало. Он был невысокий, мускулистый и явно хитрый. По земным меркам это был мерзкий тип. На его груди вырисовывался символ 30. Он стоял с ничего не выражающим лицом, его брови придавали лицу одно-единственное выражение – наглости и они были приподняты дерзко-вопрошающе. Он заговорил первым.

– Ты один?

– А что? – в ответ спросил Морган, инстинктивно не доверяя этому человеку.

– Потому что я пришел поговорить с тобой, землянин. Я не хочу, чтобы рядом был Сорок.

Морган видел в этом объяснении смысл, но пока не решил для себя, хочет ли он пригласить этого коротышку войти.

– Мое имя – Вейб, – представился человек, входя в квартиру. – У меня есть для тебя сообщение и я не думаю, что тебе хотелось бы выслушать его в прихожей. – Он проскользнул мимо Моргана в гостиную, где сел и стал осматривать комнату с высокомерием, приводящим Моргана в ярость. Красиво. Джаэль хорошо устроился.

– Ты знаешь Джаэля? – спросил Морган.

– Я знаю о Джаэле, о тебе и о вашем грязном расследовании. Вот почему я здесь.

Моргана раздирали противоречивые чувства: нетерпение, любопытство и сильное желание бежать. Этот человек был номером 30, который мог взять под контроль его мозг и сделать с ним все, что угодно. А он был один на один с ним.

– Если ты хочешь мне что-то сказать, то говори быстрее, так как я не знаю, когда Джаэль придет домой. Он может вернуться с минуты на минуту.

– А я не нравлюсь тебе и ты не хочешь оставаться со мной наедине. Вейб улыбнулся.

– Проклятье! – Про себя выругался Морган. На Риге у него не было возможности блефовать, маневрировать. Здесь каждый мог прочесть его эмоции. Вслух он спросил:

– Кто посылает мне сообщение?

– Сообщение касается тебя и твоей планеты. Мои слова также предназначены твоему правительству. И они очень просты. Прекрати. Это все.

– Прекратить что?

– Не валяй дурака, Морган. Ты знаешь, что я имею в виду. Прекрати это, мешающее нам спокойно жить, расследование. Немедленно. Или там сделают выводы и у тебя будут неприятности.

Морган тоже сел, стараясь успокоиться. Этот хитрый коротышка не должен получать удовольствие от того, что он чувствует себя неважно в его присутствии, и он не должен уйти, ничего не объяснив. Если повезет и если правильно задавать вопросы, то может удастся вытянуть из него больше информации, чем он собирается представить Моргану.

– Личные неприятности меня меньше всего волнуют. Ситуация, которая сложилась теперь, – гораздо хуже, чем всякие там неприятности личного плана, по крайней мере для людей моей планеты.

– Не стоит думать так, – сказал Вейб, – несколько тысяч пропавших людей – это чепуха. А вот несколько миллионов – это совсем другое дело. Вот какие могут быть последствия. Доложи это своему правительству и убирайся с Риги. Если ты не перестанешь совать свой нос в различные места, раздувать неприятности и беспокоить некоторых людей, все большее количество людей с твоей планеты будут забирать, это дело будет развиваться и твоя планета станет ничем иным, как резервом рабочей силы.

Вот перед ним было живое доказательство существования заговора, но к сожалению пока не всплыло ни одно имя. Вейб знал о похищениях, считал их вполне допустимыми и угрожал, что их будет еще больше. Что он может еще сказать, если заставить его говорить? Морган должен был продолжать вести игру, изображая, что он знает многое, чтобы подавить коротышку.

– Превращение моей планеты в резерв рабочей силы для Риги – это конечная цель заговорщиков в любом случае, так почему же ты считаешь, что твоя угроза вносит что-то новое по сравнению с нынешней ситуацией? Или это случится сейчас, или через три года, на самом деле не имеет значения.

– Ты ошибаешься! Мы никогда не собирались забирать больше людей, чем нам требовалось. Возможно вместе это и составит несколько миллионов. На фоне огромного количества населения всей вашей Земли – это маленькая капля. Но если ты не прекратишь докучать нам, тогда наши планы изменятся и вы действительно станете планетой рабов. Вы все.

– Кто-то в вашей организации сумасшедший, – бросил фразу Морган.

– Потому что мечтает о новом порядке? – Вейб покраснел и клюнул на приманку. – Ничего нет ненормального в том, чтобы мечтать. Сумасшедший как раз никогда не увидит случая изменить существующий порядок и реализовать мечту.

– Не может быть никакого изменения в риганском обществе и ты знаешь это. Вы слишком сильно регулируемое общество. У вас все слишком упорядочено, связано и разложено по полочкам.

– Ты не знаешь, о чем ты говоришь! Я слышал, что ты делаешь опрометчивые заявления. Мне больше нравится, когда вы молчите.

– Ты видел их молчащими? – Морган вскочил. – Где?

– Полегче, землянин. Тебе не удастся заставить меня говорить то, чего я не должен говорить. Помни, что я риганец. Цивилизованный.

– Ну ты, коротышка, – Морган пытался нащупать болевую точку, – ты только исполнитель чужой воли.

– Следи за своим языком! В один прекрасный день ты обнаружишь, что разговаривал с очень важной персоной. В новом обществе я буду особой, близкой к Вождю, и я еще посмотрю... – Вейб умолк. Не потому, что ужаснулся своих слов, но от злости на себя за то, что попался, клюнул на приманку. – Это не то, что я пришел тебе сказать. Я передал тебе предупреждение. Теперь это твоя проблема передать его выше и следовать ему.

– Ты не смотришь вперед. Даже если я покину вашу планету, останутся другие, кто знает о вашем заговоре.

– За Джаэлем присмотрят. Относительно него у нас есть кое-какие планы. И если ты не будешь осторожен, то тебя они также затронут.

– А ваше правительство? – нажал на него Морган. – Как вы предполагаете закрыть рот вашему правительству?

– В данный состав правительства входят очень слабые люди. Как ты думаешь, почему ты не получаешь помощи от этого правительства? Как ты понимаешь тот факт, что расследование этого дела отдали вам с Джаэлем на ваше усмотрение? Конечно, им бы хотелось сорвать наши планы, но они не знают, как это сделать и поэтому боятся. Правительство, состоящее из людей с номером 80, боится самих себя, так как один из них может принять решение истребить других. Наши правители боятся друг друга и им есть чего опасаться.

– И какое место теперь будет отведено вашему главному закону, Закону о чести?

– Все изменится с установлением нового общества. Кроме того, в Законе ничего не сказано о том, что Управляющий не может контролировать более, чем 80 личностей, если эти личности не риганцы.

– Понятно. Некто нашел лазейку, которая выводит его прямо в диктаторы. Человек, имеющий в своем распоряжении один миллион роботов, может управлять Ригой. Ваш застарелый страх, что кто-нибудь будет так неэтичен и станет номером 90, исчезнет, когда кто-то станет номером Один Миллион. Невероятно.

– Я ничего не говорил о диктатуре, – запротестовал Вейб.

– Не говорил. Ты просто совершил ошибку, разговаривая с не тем человеком. Если бы ты сказал то, что говорил сейчас мне, риганцу, он бы проигнорировал твои слова. Как землянин, я понимаю, что такое государственный переворот, предатели и тираны. Мой мир не сцементирован в жесткое сообщество.

– И никогда не будет. – Вейб встал – темная тень на фоне оранжевого оконного проема даже несмотря на свои белые одежды. – Я передал сообщение и предупреждения. Обрати внимание на них. Тебя больше не будут трактовать как досадное недоразумение. Теперь ты представляешь определенную опасность и поэтому будут предприняты специальные действия, чтобы избавиться от тебя. Ты должен понять, что тебе итак слишком долго везло. Не жми слишком сильно.

– Мне нравятся эти угрозы, Вейб, – засмеялся Морган. – В них есть намек на физическую расправу и это мне нравится.

– Не обольщайся. Я только передаю угрозы, но не исполняю их. Зеленая одежда Путешественника не всегда будет тебя защищать.

Вейб направился к двери, унося с собой дух тьмы, грязных комнат и незаконных действий. Он вышел, не прощаясь, до конца оставаясь риганцем, к тому же очень невежливым.

Когда Морган отошел от двери, он увидел, что Кенд стоит на пороге гостиной, в которой он оставил раздвинутыми шторы.

– Это злой человек, – сказал Кенд, – я прочел его, когда он разговаривал с тобой и мне стало страшно.

– Он не почувствовал, что ты был здесь?

– Нет. Я обычно такого не делаю, но из него просто фонтанировали эмоции, я не мог не читать их. Он ненавидит тебя и дядю Джаэля. Он хочет сделать что-то страшное с тобой. Не позволяй ему.

– Это тебя волнует?

Кенд с вызовом встретил взгляд Моргана.

– Да. Теперь ты мне нравишься. А дядя Джаэль – это все, что у меня есть.

– Ты прочел что-нибудь еще в нем, Кенд? Может быть имя? Имя человека с номером 80, который стоит за этими угрозами?

– Я не могу читать мысли. Только эмоции.

Морган вздохнул. Иногда ему хотелось, чтобы сила риганцев была большей. Все было бы гораздо проще, если бы они могли читать мысли. Он закрыл шторы, чтобы Кенд мог зайти в гостиную, понимая, что он наверное уже сходит с ума, раз мог пожелать, чтобы риганцы обладали еще большей силой, чем есть у них теперь. Это сделало бы их еще опаснее.

13

Когда Джаэль услышал эту историю, он был изумлен.

– Диктатура? Рига никогда не допустит диктатуры. Кто может думать о ней?

– Человек с номером 80, который нашел способ ее осуществления, ответил Морган. – Люди моей планеты стали откровением для него. Он наконец обнаружил способ покорить миллионы умов, не нарушая Закон, сделать себя самой большой силой на Риге – то, что никогда не делалось до сих пор.

– Это ужасная мысль. Что еще хуже, так это то, что по всей видимости ты прав.

– Мы должны работать в этом направлении, Джаэль. Теперь я уверен, что люди моей планеты здесь, на Риге. Мы должны найти их.

– И ты думаешь, что мы должны их искать на полях.

– Из того, что рассказала мне Нами, можно сделать именно этот вывод.

– А как мы незамеченными попадем на поля, если они охраняются? Так как я номер 40, то мое появление там сразу вызовет подозрение. У Путешественников тоже нет дел в полях.

– Разве у вас на Риге не практикуется шпионаж? Когда ты незаметно подбираешься к объекту и наблюдаешь за ним?

– Как это можно сделать, когда любое чувство, возникшее во мне, тут же выдаст мое присутствие?

Морган тяжело опустился в кресло. Джаэль был опять прав. У риганцев нет ни шпионажа, ни диверсий, так как они всегда знают, что чувствуют другие.

– Однако, – пробормотал Морган, – эти методы я привык применять на Земле и они – единственные, которыми я хорошо владею. Придется попробовать применить их здесь.

– Я помогу тебе, – сказал Джаэль, чем очень удивил Моргана. – Но я знаю одно. Мы можем исключить из списка заговорщиков тех людей с номером 80, которые сейчас входят в Совет правителей. Ни один из них не участвует в заговоре. Они все напуганы. Именно это чувство я читаю в них.

– Но может кто-нибудь из них помогает заговорщикам? Покрывая себя.

– Теоретически такое возможно, – согласился Джаэль. – Но я еще пока доверяю своему суждению, и поэтому говорю – нет. Они все чисты.

– Тогда мы должны начать с тех людей под номером 80, которые проживают в Занте.

– Почему именно в Занте? Ведь есть сотни других городов.

– Я думаю, что искать надо в Занте, – настаивал Морган. – Если бы люди с моей планеты были спрятаны где-нибудь в другом месте, заговорщик или заговорщики сидели бы тихо и выжидали, пока бы мы не достигли их места нахождения и не стали наступать им на пятки. Только тогда бы они стали давить на нас. Но видно мы уже подошли слишком близко к кому-то из заговорщиков, и поэтому он стал угрожать нам. Он совершил ошибку, делая это.

Джаэль кивнул, усмотрев здравый смысл в этих рассуждениях.

– Ты должен доложить об этих угрозах на Землю, как сказал тебе Вейб.

– Я не собираюсь сообщать о них. Я сюда послан, Джаэль, и значит это мое представление. Земля в любом случае ничего не выигрывает и не теряет. Я бы сформулировал свою задачу так: мы должны покончить с похищениями людей раз и навсегда – мы не будем заключать сделку, давая возможность кому-то вывозить определенное количество людей. Все или ничего.

– Ты мужественный человек, – сказал Джаэль. Это был простой, но сильный комплимент с его стороны. – Если мы решили бороться, то нам нужно разработать план, как нам действовать дальше. Мы сейчас не будем идти в поля и шпионить. Даже если мы и найдем людей с твоей планеты, мы не будем знать, кто за этим стоит. Правильно?

– Ох уж эта твоя логика, – выразил недовольство Морган. – Ты всегда разрушаешь мыльные пузыри моих надежд.

– Но ведь я прав, не так ли?

– Да. Нам нужна ниточка, ведущая к человеку с номером 80. – Морган подошел к окну и долго смотрел на город, блики оранжевого света на стекле делали его очертания нечеткими, давая простор для свободного полета фантазии. Джаэль молчал. Наконец Морган обернулся. – А как ты воспримешь следующее предложение. За нами ведь следят, куда бы мы не пошли. Давай воспользуемся этим. Только сначала вопрос к тебе. Если кто-либо управляется человеком с номером 80, можешь ли ты одновременно взять его под свой контроль?

Джаэль был сбит с толку.

– Я не знаю. Я никогда не пробовал этого делать.

– А может быть люди, которые за нами следят не находятся под контролем. Может быть они сами участники заговора. В любом случае моя мысль заключается вот в чем. Я выхожу на улицу, за мной увязывается преследователь, мой хвост. Ты следуешь за нами и определяешь, кто он такой и кому принадлежит.

– Но я не могу читать мысли, – с раздражением заметил Джаэль.

– Я знаю. Мы приводим его сюда – он наш пленник. Затем мы зачитываем ему список имен, а ты действуешь как детектор лжи, ловя изменения в его эмоциональном настрое.

– Опасно, – заключил Джаэль. – Если он Управляемый, это может быть концом для меня. Если нет, то все равно он расскажет о наших действиях.

– Но это пока наш единственный шанс, риганец. Поддерживаешь ли ты мой план?

– Да. Но я не хочу, чтобы ты гулял по улицам один. Это может оказаться более опасным, чем ты себе представляешь. Я дам тебе кого-нибудь, кто будет сопровождать тебя, кого-нибудь, кто хорошо знает Зант.

– Кого? Мы не можем никого посвящать в наши планы.

– Это будет один из моих Управляемых, – объяснил Джаэль. – Я дам тебе надежного человека с номером 30, дам ему команду сопровождать тебя и это будет как раз то, что нам нужно.

– Великолепно! Но ему тоже будет грозить опасность. Но поскольку сейчас вся Рига в опасности, я не считаю наши действия по отношению к нему неэтичными.

– Поскольку наши противники сплошь и рядом нарушают Закон, то об этике уже можно не говорить. Итак когда, вот и все, что я хочу знать?

– У нас свободно все послеобеденное время, – напомнил Морган.

– Тогда не будем тратить время. – Джаэль встал. – Я вызываю своего человека и мы начинаем.

Вызов был сделан очень быстро. Джаэль просто стал спокойно, сконцентрировался, и через минуту зазвонил телефон. Он поднял трубку.

– Да, я вызываю тебя прямо сейчас, – сказал он в трубку. – Джаэль Сорок. Приезжай ко мне домой и я дам тебе все необходимые инструкции. – Он повесил трубку. – Давай быстро поедим, раз мы хотим сейчас начать. Он будет здесь через полчаса.

– Кто он?

– Его зовут Форно. Он номер 30. Я просто скажу ему, что я занят, а тебе нужен сопровождающий, так как ты хочешь осмотреть город. Я не буду брать его под контроль, потому что хочу, чтобы его ум и психическая сила работали.