Текст книги "Миг удачи"

Автор книги: Джо Келлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Это вы, Холли?

– Да! – рассмеялась Холли. – Это я.

– Что-то вы не очень смотритесь в машине. А где же ваш мотоцикл?

Холли только покачала головой.

7

Холли приняла приглашение Флоры и Ника пообедать с ними. Когда Ник за руку проводил ее в огромный зал, она с некоторым ужасом посмотрела на прямоугольный длинный, чуть ли не во всю комнату стол, накрытый Флорой к обеду. Ник усадил ее на стул во главе стола, и уже одно прикосновение его руки заставило ее сердце учащенно биться. Она искоса взглянула на Ника и спросила:

– Может, мне пойти на кухню помочь твоей бабушке?

Он отрицательно покачал головой.

– Ни в коем случае. Когда я бываю дома, мы с бабушкой готовим по очереди. Сегодня ее день – так сказать, ее показательное выступление. Так что кроме повара на кухню никто не допускается. И запомни это на будущее: это правило номер один.

Холли помотала головой.

– Не могу поверить, что она до сих пор сама готовит… Это просто невероятно! – рассмеялась она.

Ник заговорщицки шепнул:

– У нее и блюда такие.

Если этой репликой он намеревался развеселить ее, то ему это удалось.

Они вдвоем уселись за стол. И ждали, ждали, ждали. Из кухни доносился громкий и мерный грохот посуды; наконец Холли наклонилась вперед и как можно тише спросила:

– Что это она там делает?

– Наверное, у нее, как обычно, пригорел пирог, – в ответ прошептал Ник. – Она тогда колотит сковородкой, чтобы он отстал от дна.

Тяжко вздохнув, Холли повернулась и посмотрела в сторону кухни: что бы там ни сотворила Флора Беннет, ей, вне сомнения, придется это попробовать, а Холли никогда не удавалось изобразить, что ей нравится нечто несъедобное. Она ни секунды не сомневалась, что после ураганного грохота (который уже чуть-чуть приутих) десерт будет тот еще! Ничто не выдержит такой мощной встряски…

Прошло еще некоторое время, и из кухни наконец появилась Флора. Не снимая фартука, она уселась на другом конце стола, предварительно водрузив в центр его вместительную овальную кастрюлю, на которую Холли старалась не смотреть. Холли была южанкой и считала, что ей известны все традиционные южные блюда, но то, что стояло перед ней сейчас, было явно чем-то экзотическим.

– Николас, раскладывай ты! – бойко скомандовала Флора. – А то у меня в правом плече артрит разыгрался.

Ник тут же вскочил.

– Разумеется. Холли, давай твою тарелку, – сказал он, протягивая руку.

– О, только немного… – попросила Холли, нехотя подавая ему тарелку. – Я сегодня поздно завтракала.

Она натянуто улыбнулась, когда он поставил перед ней тарелку, наполненную до краев чем-то непонятным. Холли с недоумением разглядывала это чудо кулинарного искусства и чем дольше она на него смотрела, тем больше казалась ей тарелка.

Ник улыбнулся, а потом повернулся к прабабушке и подмигнул ей.

– Ба, Холли, наверное, интересно, как называется это блюдо. Я думаю, она раньше его не пробовала.

Флора хитро взглянула на Холли.

– Разве твоя мама никогда не готовила гуляш по-южному?

Холли чувствовала, что краснеет.

– Нет. Мама родом из Индианы, – ответила она.

– Ну, наверное, этим все и объясняется. – Флора помолчала и продолжила: – Давно, во времена «великой депрессии» [7]7
  Многолетний спад промышленного производства США, экономический кризис, пришедшийся в основном на 1929 – 33 годы.


[Закрыть], мы часто готовили ему из ничего. У нас тогда не было мяса, как здесь, – она указала на тарелку Холли. – Обычно мы просто тушили вместе все те немногие овощи, которые нам удавалось раздобыть. Поэтому я и называю это блюдо «гуляш по-южному времен депрессии».

– Очень интересно, – ответила Холли и осторожно попробовала кусочек. К ее великому изумлению, вкус был просто восхитительным. Распробовав, Холли удивленно посмотрела на Ника.

Тот с явным интересом, посмеиваясь, наблюдал за ней. Ага, значит он ее просто разыгрывал! Он прекрасно знал, что готовится настоящий деликатес. Холли почти разозлилась.

Она ела с удовольствием и сердито поглядывала на Ника. Когда было покончено и с шоколадным тортом, Ник поднялся из-за стола и ласково произнес:

– Все было очень вкусно, Ба.

– О да! – горячо подхватила Холли. – Точнее сказать, восхитительно!

– Если готовишь уже восемьдесят пять лет, вряд ли приготовишь плохо, – Флора приняла похвалы со скромным достоинством.

Тут она взглянула на свои часы, потом на часы на стене и мигом выскочила из-за стола.

– Если вас это не затруднит, соберите, пожалуйста, тарелки. Сейчас начинается фильм!

Она скинула фартук и поспешила в другую комнату.

Ник расхохотался.

– «Даллас», – коротко пояснил он и вдруг серьезно сказал: – Придется мыть посуду. Ты ведь не возражаешь, правда?

– Конечно, нет, – с готовностью ответила Холли. – Наоборот.

Хорошо, что Холли не зашла на кухню до обеда: иначе бы вряд ли она рискнула хоть что-нибудь даже попробовать – такой там был беспорядок. Кругом возвышались горы грязной посуды. Кастрюли, сковородки, ковшики – казалось, абсолютно все было задействовано для приготовления обеда.

Прошло больше часа, прежде чем они очистили все кастрюльки и сковородки и Ник включил посудомоечную машину.

– Ну, все, – он с удовольствием потянулся, – дело сделано.

Холли в изнеможении оперлась о раковину, вытирая руки кухонным полотенцем в горошек, и устало посмотрела на Ника.

– И всего-то десять минут одиннадцатого.

Он ласково глядел на нее, потом подошел и, мягко отобрав полотенце, положил его на край раковины. Глаза Ника серьезно и то же время чарующе смотрели на нее.

– Спасибо тебе, – многозначительно прошептал он, – один я бы никогда не справился… – И его руки нежно легли ей на плечи.

Холли подняла на него сияющие глаза. Никогда еще она не испытывала к нему такого влечения, никогда еще он не казался ей таким красивым и сильным. Его великолепное тело, от которого можно сойти с ума, такое близкое сейчас, вдруг вызвало в ней воспоминание о Фредди Лоуренсе. Но прежде чем Холли успела заговорить о мальчике, Ник наклонился и поцеловал ее, застав врасплох и прерывая ход ее мыслей, просто сметая все мысли. У Холли перехватило дыхание.

Одного прикосновения Ника оказалось достаточно, чтобы внезапное бешеное желание обожгло ее всю, и она опять осознала, как уязвима перед ним, как слаба. Холли попыталась вспомнить какую-то ерунду о самоконтроле, что-то из курса психологии по поводу управления собственными эмоциями, но было слишком поздно.

Поцелуй становился все неистовее, и ее руки сами собой обвились вокруг его шеи, а Ник прижал ее к себе – прижал так, как умел только он – крепко и ласково. И все же… и все же она оттолкнула его. Нет. Так не пойдет. Одно дело целоваться с ним в машине, а совсем другое – здесь, в его доме, когда он так близко, когда его потрясающее тело вплотную прижалось к ней. Это было уж слишком.

– Что ты делаешь, Холли? – почти прохрипел он.

Еще больше отшатнувшись, она пробормотала:

– Мне надо ехать домой.

– Это будет очень невежливо. Разве ты не знаешь, что пообедать и сразу убежать – просто некрасиво? – Он легонько коснулся ее щеки. – Я всегда гуляю после обеда. Не составишь ли мне компанию?

Его слова эхом звучали у нее в ушах. Все еще ошеломленная, она понимала, что было бы нелепо думать, будто они станут только гулять и ничего больше. Она еще чувствовала вкус его губ… сильное, мускулистое его тело гипнотизировало ее.

– Мне надо поговорить с тобой, Холли. В моих ближайших планах произошли кое-какие изменения.

Она кивнула, нервно кусая нижнюю губу. Потом ответила:

– Хорошо, Николас.

Склон холма был залит ярким лунным светом. Держась за руки, Ник и Холли спустились с заднего крыльца и пошли по дорожке к бассейну.

– Я и не знала, что здесь есть бассейн, – произнесла Холли, с наслаждением вдыхая воздух, напоенный ароматом сосен и роз.

– Ты забываешь, что я спортсмен! – ответил Ник. – Я должен плавать по часу каждое утро. – Вдруг он озорно взглянул на нее и предложил:

– Хочешь искупаться?

Холли нерешительно посмотрела на воду.

– Звучит заманчиво, сегодня был жаркий денек.

– Ну так давай искупаемся! Что нам мешает?

Она неуверенно засмеялась.

– Но у меня с собой нет купальника… Ты забываешь, что я медсестра, а первое правило медсестры – брать в дорогу только самое необходимое. – Холли облизнула губы, не сводя глаз с голубоватой, прозрачной как кристалл воды.

Словно читая ее мысли, Ник мягко подтолкнул ее к кабинке для переодевания.

– Я тоже, к сожалению, не держу женских купальников, но там ты найдешь какой-нибудь халат, который, надеюсь, тебе подойдет.

– А что, интересно, я надену под халат?

– Не знаю, но лично я – ничего. – Он лукаво улыбнулся. – И принеси мне тоже какой-нибудь халат.

– Ник, я же не нудистка! Боже мой, да твоя прабабушка может выглянуть в окно, и с ней случится удар!

Он тронул ее за руку, в глазах у него плясали чертики.

– Ты, кажется, не доверяешь кому-то из нас. Мне или себе, Холли?

Глядя ему прямо в глаза, она ответила:

– Доверие тут ни при чем. – Холли покачала головой. – Ты прекрасно знаешь, в чем дело.

– Я же сказал, Холли, между нами ничего не произойдет, пока ты сама этого не захочешь. Сегодня так сегодня, через год так через год. Я не буду принуждать тебя вступать со мной в какие-то отношения, если только ты сама не будешь на сто процентов уверена, что хочешь этого. – Их глаза не отрывались друг от друга. – Но если тебе это интересно – я очень хочу тебя, хочу так сильно, что пережил очень трудные минуты, убеждая себя, что это не взаимно.

Она как-то странно смотрела на него.

– Ты и вправду думаешь, что не взаимно? – тихо спросила она.

Он улыбнулся и развел руками.

– Ах, Холли, Холли… Ты для меня загадка.

Она грустно улыбнулась и прошептала:

– Я для самой себя загадка… – Холли глубоко вздохнула и задумчиво продолжила: – Было время, когда я верила во все, но моя вера испытала тяжелые удары, Николас, и теперь я просто пытаюсь собрать ее осколки. Я не знаю, что будет у нас с тобой… Я даже не знаю, что будет со мной.

Он стоял и растерянно смотрел на нее.

В порыве искренности она произнесла:

– Николас, я не хочу в тебя влюбляться.

– Да? Почему?

Холли еле слышно сказала:

– Со своим мужем я поняла, что в человеке намешано много всякого – куда больше, чем кажется на первый взгляд. Я никогда не считала Райна мистером Очарование, но было время, когда я думала, что он просто замечательный.

– Райн? – резко спросил Ник.

– Да, Райн… – медленно произнесла она, словно повторяла незнакомое имя.

– И ты безумно любила его. – Это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.

– Наверное… Я ведь вышла за него.

– И что же произошло?

Она вдруг стремительно повернулась и, сойдя с дорожки, пошла вдоль бассейна. Ник пошел следом, но на расстоянии, не приближаясь и не дотрагиваясь до нее. Холли шла низко опустив голову.

– У медиков есть такое давнее жизненное наблюдение: любой врач в конце концов будет лечить самого себя и спать со своей ассистенткой.

Они прошли несколько шагов в молчании, потом Ник сказал:

– Что-то подсказывает мне, что дело не в его болезни.

Холли печально улыбнулась.

– Ты прав, он здоров как бык.

– Значит, сбылась вторая часть старой поговорки?

– Да.

– И ты не смогла простить его?

– Не смогла. Другие женщины благополучно переживают измены мужей. Некоторые даже считают, что кризис укрепляет отношения. Но я почему-то не простила.

– До сих пор?

– Думаю, да, – запинаясь произнесла она.

Ник засунул руки в карманы и покачал головой.

– Тебе никогда не говорили, что именно печальные мысли убивают людей быстрее всего?

– Поэтому я и уехала из родного города, – проговорила она. – Я знаю, что выжить в этом мире можно только с ясным, не обремененным проблемами умом. А мой ум был в смятении, и я не могла избавиться от печальных, как ты выразился, мыслей, которые постоянно жили во мне. Я уехала, сменила место работы, коротко постриглась и вытащила мотоцикл из гаража.

– И это помогло?

– Полагаю, да! – твердо ответила Холли. – Теперь я редко думаю о Райне, о браке или разводе, особенно когда гоняю на своей «ямахе». – И тут Холли снова вспомнила о Фредди Лоуренсе и, вздохнув, сказала: – Николас, у меня есть один совсем юный пациент, и ты, мне кажется, сможешь помочь ему, если, конечно, найдешь время.

– Кто он, Холли? – спросил Ник серьезно.

Немного взволнованно она ответила:

– Мальчик, у которого парализованы ноги. Этой весной он случайно повредил позвоночник и теперь не выходит из глубокой депрессии.

Ник тяжело вздохнул.

– Могу себе представить.

Холли понравилась его реакция – в интонации Ника она уловила искреннее сочувствие.

– Знаешь, ему просто необходим кто-то, кого он уважает и кого обязательно послушается. А ты ведь чемпион мира и наверняка герой в его глазах. Помоги мне вселить в мальчика надежду!

Ник пожал плечами и задумчиво ответил:

– Холли, а что если я не помогу? Вдруг я только все испорчу? Каково ему будет смотреть на такого здоровяка, как я?

Холли озадачило это предположение, и она честно ответила:

– Я не учла…

– Так учти. Я не хочу своим видом причинять ему еще большие страдания.

Они спускались с холма в полнейшей темноте; все вокруг окутала тишина. Холли посмотрела вверх, на яркий месяц, плывущий по бархатисто-черному небу. Она как-то слишком резко отбросила со лба непослушную прядь, и на ее выразительном лице Ник заметил усилие над собой.

Когда они почти дошли до подножья холма, он произнес:

– Да, Холли, что касается наших планов насчет рыбалки на море… Завтра прилетают мой менеджер и тренер…

– О, так скоро! Я думала, матч состоится не раньше октября… – тихо сказала Холли.

– Все равно. Но надо обговорить всякие детали, формальности, подписать контракт. Это займет несколько дней.

– Понятно. – Она вздохнула и отвернулась, стараясь скрыть свое огорчение. Что он имел в виду на самом деле? Что они не увидятся целых несколько дней?

Они дошли до конца дорожки, и Холли вгляделась в окружавшую их темноту, пытаясь отогнать овладевающее ею уныние. Ее собственная реакция на эту новость помогла Холли осознать, как много – с каждой минутой все больше! – значит для нее Ник.

– Уфф… – Он с облегчением вытер лоб. – Ну и жаркие же ночи нынче в Алабаме!

– Да… – Она вздохнула, и вдруг, словно решившись, весело сказала: – Ну что, пойдем поплаваем?

Ник взглянул на нее так, будто не поверил собственным ушам, потом мягко взял за руку и долго стоял так, глядя вверх, на дом, который сейчас казался этаким маленьким гнездышком на вершине отвесной горы.

– Боже! Ну и задал ты нам задачку! – наконец произнес он смеясь и нежно сжал ее руку.

«О да, Боже, истинно так», – подумала она, и они начали свое восхождение.

8

«Чему бывать – того не миновать», – с этой утешительной мыслью Холли вошла в кабинку для переодевания, скинула с себя одежду и, выбрав самый маленький халат (который оказался ей весьма и весьма велик), запахнулась в него и крепко завязала пояс. Сейчас Холли испытывала к Нику такие глубокие чувства, что все ее действия казались ей чуть ли не невинными. Она решилась с головой броситься в красивую сказку или в страшный омут, четко осознавая, что в любом случае обратного пути нет. Ее воспоминания улетели сейчас куда-то очень далеко, и она смела только надеяться, что к ним в скором времени не прибавится что-нибудь невыносимо тяжкое. Холли совершенно не была уверена, что поступает правильно, но на сто процентов уверена, что хочет этого – невзирая ни на что.

В каком-то полугипнотическом состоянии она вышла из кабинки и направилась навстречу Нику, который стоял у самого края бассейна, одетый в халат, который Холли ему подала, прежде чем пойти переодеваться. Он обернулся и как-то по-особенному, очень твердо и в то же время удивительно нежно и маняще посмотрел на нее. И Холли охотно пошла на его зов. Они улыбнулись друг другу. Оглядев ее наряд, Ник добродушно рассмеялся.

– Пожалуй, этот халат тебе немного маловат!

Холли посмотрела на свои рукава, которые начинались где-то у локтей, и шутливо парировала:

– Готова поспорить, что этот бассейн видел немного женщин, одетых так элегантно!

– Немного… – так же шутливо отозвался он.

Подходя все ближе, она жадно разглядывала его. Облаченный в темно-красный халат и освещенный луной, Ник был само совершенство. Такой мускулистый, такой мощный, что даже халат не мог полностью скрыть широкую грудь и могучие мускулы. Полы халата приоткрывали длинные, безупречной формы ноги. «Ну просто бронзовая статуя руки прославленного мастера», – подумала Холли.

Но вот статуя подалась ей навстречу, сразу обретя плоть и кровь. Даже при мысли о том, что сейчас окажется в его объятиях, Холли вся затрепетала.

И она упала в его объятия. Ник крепко прижал ее к себе, и они долго стояли так, не шевелясь.

– Холли, я люблю тебя… – сказал он вдруг и зарылся губами в ее волосы.

Холли даже отшатнулась и недоверчиво взглянула на него.

– Ник, не надо говорить таких слов.

Он отпустил ее и отступил на шаг.

– Это не просто слова, ты ведь знаешь это, – с обидой проговорил он, бросив на нее недоуменный взгляд. – Я люблю тебя. Мне кажется, я полюбил тебя еще в тот момент, когда увидел, как гамбургер падает тебе на колено. – Его взгляд проникал ей в душу. – Я не произношу таких слов просто так. Я бы их не сказал, если бы так не думал.

Холли молчала. Потом, не в силах скрыть свои сомнения, тихо прошептала:

– Давай не будем заходить так далеко – по крайней мере, сейчас.

«Наверное, я веду себя очень странно, – подумала Холли. – но я все-таки не могу поверить, что он действительно любит меня».

Лицо Ника выражало полную растерянность.

– Ты хочешь сказать, что готова заниматься любовью, не произнося этих слов?

Она уловила в его тоне насмешливую нотку. Ничего не отвечая, Холли не сводила с него глаз. Вдруг, словно разгадав ее тайны, Ник спросил:

– Ты ведь сама не понимаешь, чего хочешь, правда?

От близости к нему у нее снова перехватило дыхание, и Холли отвела взгляд. Подойдя к краю бассейна, она неслышно пролепетала:

– Давай немного поплаваем.

И, скинув халат на бетонный бордюр, ласточкой нырнула в темную воду.

Когда Холли вынырнула и, энергично тряхнув головой, вытерла лицо полотенцем, лежавшим на бордюре, она увидела, что Ник не сдвинулся с места и изумленно смотрит на нее. Собравшись с духом, она решительно крикнула:

– Это так здорово! Ты идешь?

До этой минуты Холли еще надеялась, что все это приключение закончится ничем, хотя в глубине души прекрасно знала, что пытается обмануть или, может быть, от чего-то защитить себя. У нее были причины не отвечать ему «я тебя люблю».

Слишком рано… Это снова может принести ей одни страдания. Когда она впервые полюбила, то думала, что это навсегда, а сейчас все это – лишь достояние укромного уголка памяти… Правда, боль, которая посетила ее тогда, осталась в сердце до сих пор. И теперь Холли хотела быть точно уверенной, что полюбила на всю жизнь. Она уже знала, что любовь не дает никаких долгосрочных гарантий, что это просто рулетка – такой любовь всегда была и будет. Вроде бы сейчас перед ней был настоящий мужчина, который предлагал ей свое сердце и тело; но, глядя на его великолепие, ей не хотелось рисковать. Только не сейчас. Она не может поставить на кон свое сердце раньше, чем узнает другого Ника – Николаса Брауна Цунами. А для этого нужно время.

По шею в воде Холли медленно переступала по дну бассейна, вопросительно глядя на Ника. Он по-прежнему стоял на том же самом месте, в той же самой позе. Просто стоял и смотрел на нее, окруженный ночной тишиной – глаза темные, без блеска, холодный рот.

Вдруг на губах Ника заиграла мягкая улыбка, глаза потеплели. В ту же секунду халат упал к его ногам, он сделал шаг вперед и нырнул в воду. Разлетевшиеся капли брызнули Холли в лицо, и она замерла в воде, словно завороженная, ошеломленная его красотой, широкой мускулистой грудью, стройным литым торсом, сильными, скульптурной лепки ногами.

Он пробыл под водой целую вечность, а когда вынырнул, то оказался совсем рядом… А потом между ними исчезло и расстояние, и противостояние. Ник обнял ее, и они вместе поплыли к дальнему концу бассейна. Ноги их коснулись дна, и они бесшумно пошли туда, где могучие деревья склонили ветви к самой воде.

Свежий запах воды смешался с благоуханием ночных ароматов. Холли и Ник держали друг друга в объятиях, ее руки скользили по его влажной спине. Обнявшись еще крепче, они поцеловались – губы соединились в жарком вихре.

Стоило Холли закрыть глаза, как весь мир вокруг мгновенно исчез. Чуть заметные волны, омывающие ноги приятной прохладой, перерастали в обжигающий водоворот.

Натиск его губ был тяжел, потом немного ослаб, и вдруг его рот обрушился на нее с такой сокрушительной мощью, что Холли невольно застонала, чтобы тут же утонуть в нескончаемом поцелуе. Руки Ника гладили ее влажную спину, бархатные бедра. Соски ее напряглись и своей твердостью словно пронзали его грудь.

Ник так легко, как пушинку, поднял ее на руки, что от неожиданности она откинула голову назад, и он стал жадно целовать ее шею. Потом он будто пришел в себя и начал покрывать мягкими осторожными поцелуями ее влажные волосы, лоб, уши. Холли ласкала пальцами его могучие плечи, мускулистую спину. Он поднял ее еще выше, и его рот опустился на ее груди. Мягко касаясь сосков, язык с бесконечной нежностью поглаживал обнаженную кожу.

Холли обвила руками его шею и прижалась к нему: она чувствовала, как что-то пробудилось в ней и все растет и растет в ответ на эти пьянящие ласки. Ник медленно разжал объятия, и она стала мягко скользить вниз, касаясь губами его плеч, груди, бедер.

Снова подхватив Холли на руки, он вынес ее из бассейна. Она страстно стискивала его плечи, а он не переставая целовал ее лицо, рот, крепко держа ее в своих сильных руках. Опустив Холли на землю под деревьями, Ник прошептал:

– Я сейчас вернусь…

Она видела, как он исчез в темноте и через минуту снова появился, держа в руках плед.

Прежде чем он успел взять ее за руку, Холли отпрянула.

– Давай куда-нибудь уйдем, Николас.

Он удивленно посмотрел на нее, затем улыбнулся, крепко сжал ее руку в своей ладони, и они стали медленно спускаться по склону. Дом уже исчез из виду, когда Ник расстелил плед на траве под сводами высоких дубов. Холли никогда бы не поверила, что будет чувствовать себя с мужчиной так легко и раскованно. Быть его Евой, нисколько не стесняясь наготы, казалось ей сейчас таким же естественным, как и наступление этой ночи, которая приютила их. В этой обволакивающей тьме не существовало ничего, лишь они и огонь их тел.

Они опустились на землю, и ее сердце забилось учащенно под его руками, которые нежно и сладострастно изучали ее тело. Ник склонился над ней и прошептал:

– Ты очень красивая, Холли.

Она ответила ему улыбкой, не в силах выразить свои чувства словами. Сквозь листву и кроны деревьев Холли видела отсвет луны – не желтое блюдце, а лишь отблески, исходящие от него. В это мгновение ужасная мысль пронзила ее: начав этот роман без любви, ты обрела отблески, но не свет, жар, но не огонь.

Но все эти мысли исчезли, лишь только губы Ника прижались к ее губам в дерзком поцелуе. Она нуждалась в его объятиях, в его прикосновениях и в своем обмане.

Его новый поцелуй погасил свет над ее головой, раздув огонь страсти. Неодолимое желание охватило Холли, и она обняла Ника.

Его руки мягко и нежно ласкали ее тело, не давая погаснуть огню страсти. Ласки Ника, его губы вернули к жизни самые глубокие, давно дремлющие чувства, заставляя сейчас каждую клеточку ее тела дрожать от нетерпения.

Кончиками пальцев Холли очертила контур губ Ника, полных чувства и тепла. Прижавшись к нему, она осыпала его глаза, лицо, шею поцелуями. Их дыхания слились в единый стон блаженства.

Ник ласкал упругие груди, не отпуская ее губ, и оба все глубже погружались в эту лунную теплую ночь.

Легкий ветерок прошелся по листве над ними. Под его аккомпанемент они ощущали себя одним целым, отдав все друг другу. Сама мечта сейчас воплотилась в реальность, желание перешло во всепоглощающую страсть, огонь которой, казалось, будет гореть вечно.

Сейчас весь мир принадлежал им одним, познавшим эту страсть, чьи тела поглотил океан волшебной чувственности.

Потом они неподвижно лежали, не в силах пошевелиться. Мысли Ника были бессвязны и путаны. Холли вошла в его жизнь, как только он увидел ее ясные голубые глаза, глядящие на него из окошка кафе. С этого момента она полностью завладела его мыслями, чувствами, жизнью. Холли же думала о том, что должна освободиться от его чар, о том, что виной всему его потрясающая внешность, что она должна быть более практичной и трезвой в своих ожиданиях. Но из всех этих рассуждений ничего не получалось, и на вопрос о том, что будет с ними завтра, ответа у нее не было. Но все ее сомнения вновь исчезли, когда она, повернувшись к Нику, оказалась с ним лицом к лицу.

Ник улыбнулся, и его дыхание обожгло ей губы.

– Я хочу, чтобы это было Любовью. – Он потянулся к ней и нежно поцеловал.

– А если нет, Ник, что тогда?

– Ну я-то, по крайней мере, люблю тебя. И теперь ты можешь говорить что хочешь, Холли, но я не верю, что ты не любишь меня.

Она снова почувствовала прикосновение его губ на плечах, шее, груди.

Ночь опять поглотила их – ночь, которая должна была стать самой пленительной в ее жизни, если только она сможет вырваться из цепких объятий своего прошлого. Но прошлое крепко держало ее, не давая насладиться счастьем этой чудной ночи, заставляя кровь стыть в жилах и возвращая Холли к суровой действительности.

– Ты обворожительна, Холли… – шептал Ник. – У тебя роскошное тело, милое лицо и нежная романтичная душа, которая делает тебя такой трагически прекрасной в этот момент.

А душа Холли разрывалась между двумя мирами: миром разбитых иллюзий прошлого и таким многообещающим настоящим, – и Ник видел это. Ей нравилось в нем именно это: способность понимать без слов ее мысли и чувства.

Ник нежно обнял ее.

– Николас, – прошептала она, – когда ты на ринге лицом к лицу встречаешься с соперником, ты ненавидишь его?

– Нет, Холли, я не ненавижу его. Если я позволю ненависти или злости овладеть мной на ринге, то сделаю ошибку – я потеряю над собой контроль, и самое меньшее зло от этого – проиграть бой. – Его голос стал хриплым. – Если ты когда-нибудь видела бой, то, наверное, заметила, что когда боксер становится злым и жестоким, он безрассудно атакует – и терпит поражение. Для меня бой – прежде всего мастерство и терпение.

Ее рука лежала на его бронзовых бицепсах.

– …и мускулы, и сила…

– Но больше пользы приносят мастерство и терпение. Кстати, не только в боксе, – рассмеялся он, нежно сжав ее грудь.

Холли крепче прижалась к нему.

– Мне никогда не приходилось так плавать.

– Ты имеешь в виду нагишом?

– Нет, я имею в виду без воды.

– Моя дорогая, тебе придется осознать, что мы не плавали.

– Я понимаю… – ее руки обхватили его шею. – Я чувствую себя раскрепощенной с тобой, Ник. Как будто это так естественно – лежать обнаженной на склоне холма. Я не ожидала от себя такого.

Ник усмехнулся.

– Я тоже. Я не ожидал от девушки, которая носится на мотоцикле и носит бутсы, такой женственности. Но, по-моему, я все время догадывался об этом. – Он пристально посмотрел на нее. – Я счастлив с тобой, Холли. А это такое эфемерное ощущение – счастье.

Это было правдой. Она знала, что это, возможно, самые правдивые слова из всех, произнесенных этой ночью.

Они еще долго лежали обнявшись. Холли понимала, что уже поздно и ей пора уходить, но неведомая сила снова толкала ее в объятия Ника. А, может, она боялась, что такая ночь никогда больше не повторится?

Ник обнял ее, и они утонули в новой волне страсти.