Текст книги "Мое непреклонное сердце"

Автор книги: Джо Гудмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

– Идите, – сказал он. – Но знайте, что это еще не все.

Не глядя на него, Мерседес вышла, почти выбежала. Она уже была у лестницы, ведущей на кухню, когда услышала сверху пронзительный вопль. Она бросилась обратно в холл, подняв юбки и прыгая через две ступени, не думая о том, что за ней следует Колин Торн. Угадывая источник этого крика, Мерседес на лестничной площадке второго этажа повернула направо.

Дверь в комнату Сильвии была уже открыта, за ней была какая-то суматоха: слышались возбужденные голоса, глухие удары. Мерседес бросилась к порогу, и ее глазам предстала невероятная картина. В центре комнаты стоял какой-то человек с ярко-рыжей шевелюрой, зато остальные в комнате были ей прекрасно знакомы.

Рыжий гигант, явно виновник всего этого шума, ростом был шести с половиной футов. То, что Брендан, как по дереву, карабкался по его спине, подчеркивало его высоту и ширину плеч. То, что он не отшвырнул Брендана в угол комнаты, когда тот принялся колошматить его по голове, говорило о его характере. В конце концов он стряхнул его с себя как надоевшую куклу и бросил на кровать Сильвии. В этот момент Бриттон ударил его в грудь головой. Великан отступил на шаг, но не из-за удара, а из опасения, что мальчишка ненароком покалечится. Удариться головой о такого крепкого мужчину было все равно что нырнуть в пруд на мелком месте.

Хлоя взвизгнула в тот момент, когда Бриттон был схвачен, перевернут вверх тормашками и брошен на кровать рядом с братом. Теперь настала очередь Сильвии.

Она кинулась великану на спину – почти как Брендан. Он схватил ее за руки; чтобы она не колотила его по плечам, и, резко нагнувшись, перевернул через голову. Ее крик потонул в шуршании многочисленных юбок. Она приземлилась прямо ему под ноги, и теперь уже он навис над ее спиной. Руки Сильвии были замкнуты крест-накрест: он мертвой хваткой держал ее за запястья. Тут Хлоя схватила кувшин с умывального столика и метнула ему в голову. Он ловко увернулся, удостоверившись, что Сильвию этот снаряд тоже не заденет, и кувшин благополучно приземлился у ног Мерседес.

– Ты тоже хочешь попробовать? – крикнул великан.

Сначала Мерседес подумала, что он приглашает лично ее поучаствовать в драке, но тут же поняла, что вопрос адресован тому, кто стоит за ее спиной. Ей стало ясно, что Колин шел за ней по пятам. Она обернулась к нему, сверкая глазами.

– Вы знаете этого человека? – с раздражением спросила она.

Колин вдруг понял, что выбрал по отношению к ней совершенно не правильную тактику. Мерседес Лейден не ответит ни на один его вопрос, пока он ей угрожает. Он вспомнил, как быстро она удалила детей Уэйборна из гостиной, когда один из мальчиков вывел из себя Северна. Казалось, она пойдет на все, лишь бы защитить своих близких.

Колин Торн с минуту изучал Мерседес. Он прочел в ее глазах гнев, но был почти уверен, что причиной тому был страх. Ни единым мускулом не выдал он своего удовлетворения по поводу этого открытия. Не время было показывать, что он нашел ее ахиллесову пяту.

Колин прошел в комнату следом за Мерседес, переступив через осколки разбитого кувшина.

– У вас такой вид, будто… – Он быстро пригнулся, увернувшись от таза, брошенного Хлоей. – Да усмирите же вы их наконец, а то я это сделаю сам!

Хлоя издала вопль, от которого у него заложило уши, когда он сделал шаг в ее направлении. Она лихорадочно осматривалась вокруг, подыскивая, что бы еще бросить. Бриттон и Брендан сползли с кровати и очертя голову бросились под ноги Колину, остановив его с большим успехом, чем предыдущего соперника.

– Прекратите! – Мерседес едва узнала свой собственный голос, но зато заметила, что все остальные его тут же признали.

Она услышала на лестнице шум и голоса. Это Северн и еще несколько человек поднимались наверх. Группа розыска направлялась в северное крыло здания.

– Они все идут сюда – громко сказала Мерседес. – Хлоя, положи книгу на место. Брит и Брендан, оставьте в покое капитана Торна. А вы, – она указала на Обри, – отпустите Сильвию! Она не акробат, и здесь у нас не цирк, что бы вы себе ни воображали.

И не успели все последовать ее приказу, как дверь распахнулась и появился Северн.

– Что здесь происходит? – спросил он. – Торн, что делает ваш секундант в этой части дома?

Колин пожал плечами:

– Спросите его самого.

Обри быстро удалился, поправляя рубашку, перекрутившуюся вокруг пояса. Когда Сильвия хотела уйти, он легко придержал ее за руку, заставив повернуться к нему лицом.

– Просто доктор оказался неинтересным собеседником. А я и не собирался участвовать в розысках. Думал, что посмотрю тут вокруг: может, и натолкнусь где-нибудь на графа.

Мерседес заговорила первой, успев опередить Се-верна:

– Все в порядке, милорд. Все целы и невредимы.

Но Северн не удовлетворился ее ответом.

– Почему же стоял такой крик? Тут в разговор вмешалась Сильвия.

– Это просто моя глупость, милорд, – сказала она. При этом она кокетливо наклонила хорошенькую головку. – Я увидела мышь и начала кричать. Все сбежались мне на помощь. Мне было так страшно! Я и не подозревала, что могу столь ужасно кричать.

«Какая умница!» – подумала Мерседес и повернулась к Северну:

– Вот видите – ничего не случилось. Просто хорошее настроение.

– Больше похоже на истерику.

Он снова внимательно оглядел всю комнату и, убедившись, что все здесь в относительном порядке, сделал знак рукой миссис Хеннпин с супругом и всем другим участникам поисков, чтобы они выходили.

– Вы идете вместе с нами? – обратился он к Мерседес.

– Да, – сказала она. – Одну минуту. Я решила позволить капитану Торну и его секунданту тоже осмотреть дом. Ясно, что они иначе не успокоятся. – И, не обращая внимания на враждебный взгляд Северна и на отчаянные жесты миссис Хеннпин, она сказала близнецам:

– Мальчики, почему бы вам не взяться их проводить? Сильвия и Хлоя, вы можете присоединиться к ним, если хотите. Постарайтесь показать им все. Даже комнаты в башнях.

– И в северной, и в южной? – спросили они хором.

– Конечно. – Она обернулась к Северну:

– Я готова.

Тщательное обследование окрестностей имения закончилось к полудню. Постепенно Мерседес пришла к единственному выводу: граф Уэйборн сбежал. Но как выяснилось, у Северна было другое мнение.

Она пригласила его в библиотеку графа и предложила немного выпить. Она слишком устала, чтобы думать о том, как глупо и опасно оставаться с ним наедине.

– Вы серьезно так думаете? – спросила она, когда он высказал ей свою точку зрения.

Маркус Северн кивнул и поднял стакан.

– Совершенно, – сказал он, и голос его осекся. – Они его убили.

– Но ведь нет никаких доказательств!

– Они будут, когда мы найдем тело.

Мерседес почувствовала, что ей, пожалуй, и самой неплохо бы выпить. Она медленно села. Но даже в крайнем замешательстве она проявила осторожность, выбрав стул, а не диван, чтобы Северн не смог пристроиться рядом.

– Не кажется ли вам, что в таком случае мы бы уже обнаружили хоть какие-нибудь следы – капли крови, клочья одежды?

– Конечно, мы будем искать, – сказал он. – Завтра подоспеет помощь из имения моего отца, мы прочешем весь Уэйборн-Парк. Я сообщу обо всем властям. Они наверняка захотят подробно побеседовать с этими американцами.

Он уселся за письменный стол графа и стал вертеть в руках свой бокал.

– Кстати, а где они? – спросил он.

– Думаю, что после осмотра дома они помогают Бену Фитчу обследовать пруд.

– Закономерно. Это ведь совсем близко от того места, где они, похоже, и встретили вашего дядюшку. Они, видно, и пошли туда, чтобы постараться замести следы.

– Вы так в этом уверены? – с упреком сказала Мерседес.

– Но я могу до этого докопаться.

Он со стуком поставил бокал на стол и решительно встал. Холодные светлые глаза Маркуса Северна твердо остановились на Мерседес.

– Знаете, Мерседес, если Торн убил вашего дядю, то сразу возникает множество вопросов относительно будущего Уэйборн-Парка. Но в этой ситуации Торн не сможет получить деньги на условиях пари.

Эта мысль тоже приходила ей в голову.

– Это всего лишь предположение, – сказала она. – Ваше предположение.

Она с неприязнью почувствовала, что Северн снова за ней наблюдает и что этот взгляд мало отличается от того, каким смотрел на нее Колин Торн. В нем не было ничего даже отдаленно напоминающего бескорыстие. Мерседес вполне допускала, что некоторые женщины были бы польщены таким вниманием. Но себя она к таковым не причисляла.

Его нельзя назвать красавцем, однако он не лишен привлекательности. У него тонкое лицо с высокими скула-ми и узким подбородком. Темные волосы небрежно зачесаны. Он был атлетического телосложения, и Мерседес знала, что он увлекается верховой ездой и занимается боксом с друзьями по клубу. От взгляда его широко расставленных глаз по коже у нее пробегали мурашки. Каждый раз при встрече с ним Мерседес не могла избавиться от впечатления, что он мысленно раздевает ее. Жадным взглядом забирался он к ней под корсет и нижние юбки, ничуть не интересуясь тем, что она при этом чувствует и думает.

– Мне кажется, вам лучше уйти, – сказала Мерседес.

Северн улыбнулся одними губами.

– Берегитесь, Сэди! А то я подумаю, что вам не терпится поскорее отделаться от меня.

Мерседес стоило немалых усилий, чтобы не показать, что она шокирована таким вольным с ней обращением: он посмел назвать ее ласкательным именем!

– Я очень устала. Вы должны это понять. Я на ногах с раннего утра, как и все сегодня в этом доме. Поиски не дали никаких результатов, только подтвердили, что дядя исчез. Кроме того, своими невероятными предположениями вы дали мне немалую пищу для размышлений. Я сыта по горло, милорд.

– Маркус, – подсказал он. – Я ведь достаточно часто намекаю вам, что вы можете называть меня моим христианским именем.

Мерседес пожалела о своем промахе – теперь разговору не предвиделось конца.

– Ну хорошо, – согласилась она. – Маркус. Ей настолько не терпелось, чтобы он поскорей ушел, что она решилась прибегнуть к хитрости. Она встала, чтобы не дать ему возможности подойти сзади к ее стулу и наклониться над ней.

– Я бы хотел еще поговорить с Торном и с другим парнем, – сказал он.

Мерседес вздохнула. Маркус Северн прекрасно знал имя «другого парня». Но это было в его манере – не называть человека по имени, если он считал его недостойным своего внимания.

– Пожалуйста. Это вполне можно сделать завтра. Ведь сейчас мы даже не знаем, где они находятся.

– Тем более нужно поскорее найти их и предупредить, что они не имеют права уходить, пока не оправдаются.

– Надеюсь, вы не предполагаете, что они останутся здесь? Я бы хотела, чтобы вы с шерифом разговаривали с ними где-нибудь в стороне от Уэйборн-Парка.

– Конечно, – сказал он. – Для этого вполне подойдет какой-нибудь постоялый двор неподалеку. Кажется, секундант Торна упоминал «Случайный каприз».

Он вышел из-за стола и приблизился к Мерседес. По своему обыкновению он таки добрался до нее, взял обе ее руки в свои, слегка сжав запястья.

– Не беспокойтесь, Сэди. Все уладится быстро. Я сам обо всем позабочусь.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

Мерседес показалось, что этот поцелуй никогда не кончится, так ей было противно. Она закрыла глаза и мысленно взмолилась, чтобы Северн поскорее отстранился, но он расценил это как приглашение к более решительным действиям. И когда она почувствовала на своих губах его жадный рот, то чуть не закричала.

Откинуться на спинку стула – единственное, что она смогла сделать. Он сильнее сжал ее руки. Мерседес почувствовала, что ей нечем дышать.

Оторвавшись наконец от ее губ, Северн увидел устрем-ленные на него неподвижные глаза Мерседес.

– Какой обвиняющий взгляд! – холодно заметил он, отпустив ее руки. – Можно подумать, что вам не понравилось, как я дотронулся до вас.

Мерседес перевела дыхание.

– Я не разрешала вам этого.

Он слегка улыбнулся, поднимая перчатки.

– А это еще один вопрос, который вам придется решать относительно вашего будущего. Если вы хотите сохранить Уэйборн-Парк, то придется вам кое-что мне разрешить.

Северн увидел, как она вздрогнула. Это длилось какую-то долю секунды, но он точно угадал причину ее испуга. И остался вполне удовлетворен тем, что Мерседес поняла, что он имеет в виду. Он мог в любой момент заставить ее изменить свое мнение на этот счет.

– Всего хорошего, Сэди.

– Они просто заперли нас, ты видишь? – сказал Обри.

– Ты уже говорил это.

Пока они сидели взаперти в северной башне, Обри повторил это меткое наблюдение не меньше пяти раз. Колин уже хотел нацарапать его на штукатурке. С ним был его любимый нож, и это, пожалуй, было единственное, что радовало его.

– Чего тебе не сидится, Обри? Ведь ты уже наверняка запомнил вид из каждого окошка.

Из шести окон башни открывалась прекрасная панорама Уэйборн-Парка. С этой выгодной точки Колин и Обри могли спокойно следить за поисками. И именно из-за того, что они сразу увлеклись наблюдениями, близнецам и их сестрам удалось так легко и незаметно запереть их.

Обри прислонился к стене и стал медленно опускаться, пока не очутился на полу из прекрасной твердой древесины.

– В южной башне хоть мебель была, – заметил он. – Подумать только, как у них совести хватило устроить нам тюрьму именно в этой!

Колин указал пальцем на мокрые пятна на потолке и на голом полу. На кремовой штукатурке тоже был какой-то налет, вызванный сыростью. Колин уже давно рассматривал причудливый узор водяных разводов и трещин.

– Комната требует ремонта.

– И что, из-за этого нужно было убирать всю мебель? – проворчал Обри.

Колин бросил на Обри критический взгляд. Даже в скрюченном состоянии, скрестив перед собой ноги на манер портного, Обри занимал изрядное пространство на полу.

– Да ты уже давно переломал бы тут все стулья и диваны. Насколько я могу судить, хозяева не смогли бы позволить себе заменить их.

– А-а, вот почему ты не разрешил мне выбить окно!

– Это дело еще можно поправить, – ответил Колин. – Я могу просто выбросить тебя в одно из них! А для меня сейчас главное – раскрыть их планы, а не сбежать отсюда.

Обри засопел.

– Это потому, что тебе пока не нужно сдерживать один из естественных позывов. Ведь мы с доктором сначала немного выпили, а уж потом я начал свои поиски. И теперь мне пора сбегать по нужде,

Колин ухмыльнулся:

– Осталось совсем немного. Ты же сам видел – они уже закончили поиски и все возвращаются. Она сейчас появится.

– А ты уверен, что она не хочет уморить нас голодом? – сухо заметил Обри.

И как бы в подтверждение сказанному в животе его громко заурчало.

– Клянусь, я могу сожрать ее. – Он погладил свой живот, пытаясь успокоить его. – Хотя, если признаться, мне больше понравился кое-кто из младшеньких.

Колин вскинул бровь:

– Да ну? Кто же – Бриттон или Брендан? Обри метнул на своего капитана угрюмый взгляд. Да, никуда не годится, что нет никакой мебели. Он бы сейчас обязательно что-нибудь швырнул.

– Сильвия, – сказал он, вытягивая свои длинные ноги. – Она мне приглянулась.

– Насколько я припоминаю, они с сестрой так похожи, что их трудно отличить друг от друга, – сказал Колин. – Похоже, ты интересуешься именно ею лишь потому, что другая несколько раз повторила, что собирается замуж за приходского священника.

– Она совсем не похожа на Хлою, – возразил Обри. – У нее глаза не зеленые, а голубые – это во-первых. И она на целый дюйм выше. У нее ямочка на подбородке только чуть-чуть заметна, а у Хлои она – будто кто пальцем ткнул. И ты, должно быть, заметил…

– Что ты готов продолжать дальше и дальше, – прервал его Колин. – Я тебя понимаю. Уверен, что ты не собираешься приударить за обеими.

Обри насупил брови.

–  – Они совсем не похожи на тех девиц из гостиницы, – сказал он серьезно. – Советую тебе запомнить это.

Брови Колина удивленно полезли вверх.

– А я думал, что тебе понравились Молли и ее сестра.

– Да, понравились. И сейчас нравятся. И я не собираюсь их обижать, но они сами же первые и сказали бы тебе, что между ними и графскими дочерьми большая разница.

Колин отнюдь не был в этом убежден. Он пожал плечами:

– Только в воспитании, Обри. Но не в постели. Тут между ними больше сходства, чем разницы.

Обри решил не ввязываться в спор, тем более о женщинах. За те годы, что он был вместе с Колином Торном, он сделал для себя вывод, что его капитан предпочитает держаться подальше от женских чар. Он и с мужчинами-то особенно не общался, ограничиваясь чисто деловыми отношениями. Обри считал себя его другом, но никогда не был уверен, что Колин был того же мнения о нем. Колин Торн предпочитал помалкивать на этот счет, и Обри считал, что ему удалось приблизиться к капитану лишь благодаря тому, что он уважал его право на независимость.

Обри прислонился головой к стене и закрыл глаза.

– У тебя о женщинах свое мнение, – сказал он. – У меня – свое. А теперь подумай, почему я провел прошлую ночь, уютно полеживая между двух красоток, а ты валялся на полу со связанными руками и с кляпом во рту?

– Но сейчас-то мы вместе, не так ли? – уточнил Колин. – И если даже я смутил обеих девиц, то все равно – именно твоя любимая Сильвия захлопнула эту дверь.

Обри безмятежно улыбнулся:

– Да, но как мило она это сделала! Видно было, что это далось ей нелегко.

– Ну, тогда все в порядке! – с явным сарказмом сказал Колин.

Обри захихикал:

– Да она выполняла приказ – я уверен! Ты-то уж должен это знать! Колин кивнул:

– Да, мне тоже так показалось.

Внезапно Обри пришла в голову другая идея.

– Похоже, Сильвия – важная персона, и с ней нужно считаться.

– Ну, это скорее Мерседес.

– Гм. Трудно поверить, что такая малышка могла связать тебя, как моя тетушка Эсми – рождественского гуся.

– О-о! Да ты, судя по тому, что начал шутить, чувствуешь себя превосходно!

Обри пожал широченными плечами:

– Пытаюсь извлечь хоть что-нибудь приятное из этой переделки.

Он открыл глаза ровно настолько, чтобы бросить взгляд на Колина. Ему показалось, что на губах капитана промелькнула улыбка.

– Ты уже обдумал, что ей скажешь?

– Вот как раз сейчас думаю. Значит, улыбка вызвана совсем не его словами. Бедная Мерседес! Это не предвещает ей ничего хорошего.

– Не будь с ней очень суров, – сказал он. – Она наверняка сама действовала по приказу.

– Обри, – без всякого выражения сказал Колин, – она пыталась убить меня.

– Скорее просто вывести из строя.

– Я был там, Обри, – под ее ножом. Она пыталась убить меня.

– Я только хочу сказать, что она ведь могла убить тебя, когда ты был без сознания, но не убила. Так, интересно, каковы же были ее истинные намерения?

– Ты сейчас сам сможешь спросить ее. Кажется, я слышу ее шаги на лестнице.

Обри не стал задавать вопрос, почему Колин так уверен, что может отличить шаги Мерседес от любых других. Ответом был бы наверняка лишь мрачный взгляд капитана. Обри прикинул, что он уже и так позволил себе кое-что лишнее, на что не имел права.

Оба выпрямились как могли, когда засов на двери поднялся и отошел в сторону. Проржавевшие петли поворачивались с трудом, и дверь так скрипела, что у Колина на затылке встали дыбом волосы, но он и не думал приходить на помощь.

Мерседес открыла дверь ровно настолько, чтобы протиснуться в щель. Сначала она оказалась перед узкой и крутой винтовой лестницей, которая и вела в комнату. Перил не было, поэтому она опиралась одной рукой о стену, чтобы сохранить равновесие, а другой придерживала подол платья, чтобы не споткнуться.

– Боже мой! – тихо ахнула она, когда, поднявшись наверх, увидела обоих мужчин, сидящих на полу. – Вы действительно здесь!

Колин поддался искушению. Он стал медленно, ритмично аплодировать, давая понять, что восхищен представлением.

Мерседес вскинула подбородок и холодно произнесла:

– Капитан Торн, я не знаю, к чему все это, но уверена, что вы желаете оскорбить меня. Он перестал хлопать.

– Скорее, показать, как я восхищен всеми вашими талантами.

Ничего не ответив, она перенесла все свое внимание на Обри.

– Мистер Джонс, не так ли? – спросила она. – Я приношу свои самые искренние извинения. Когда вы и капитан Торн не вернулись с группой Бена Фитча, я спросила у близнецов, не видели ли они, как вы уехали. Они были явно удивлены моим вопросом.

– Неужели? – сухо перебил ее Колин. Мерседес продолжала, словно и не слышала его замечания:

– Сильвия и Хлоя тоже во всем признались мне. Боюсь, что и они, и мальчики не сомневались в том, что это я так хотела. Но все совершенно иначе. И я специально пошла, чтобы найти вас и объясниться. – И она протянула Обри руку, чтобы помочь ему подняться.

Обри посмотрел на ее протянутую руку, а потом на нее. Она едва ли была сильнее своих юных кузин.

– Мисс Лейден, – откровенно признался он, – если бы я принял вашу руку, то все равно остался бы на полу – с вами на коленях. Так что я не буду оскорблен, если вы заберете ее обратно.

Улыбка мгновенно преобразила лицо Мерседес. Тонкая вертикальная складочка между бровями исчезла, серые глаза прояснились.

– Я сильнее, чем вы думаете. Обри усмехнулся:

– Все равно – я не собираюсь рисковать.

– Правильно, Обри, – вклинился в разговор Колин. – Откуда ты знаешь, может, она вооружена?!

Мерседес продолжала улыбаться, но Обри видел, что это уже была скорее пародия на улыбку. Без всякой помощи Обри плавно поднялся на ноги.

– Прошу прощения, мэм, но капитан не очень любит, когда ограничивают его свободу. А это с ним проделали уже второй раз за день. Я тоже не скажу, чтобы мне такое нравилось, – добавил он. – Но могу предположить, что ваши кузины немного перестарались после всего этого шума в комнате другой мисс Лейден.

– Вы имеете в виду Сильвию? – спросила Мерседес.

– Так ее зовут Сильвия? – изобразил он изумление. Из-за плеча Мерседес он увидел, как Колин отчаянно делает ему знаки глазами. Сделав вид, что ничего не заметил, он продолжал:

– Ну, значит, я имею в виду ее. Они так похожи друг на друга.

– Я не буду им этого напоминать, – доверительно сказала она ему.

Теперь, после первого невыгодного впечатления, он показался ей очень милым.

– Может быть, вы расскажете мне, что же там на самом деле произошло? Я что-то не припомню, чтобы Сильвия так боялась мышей.

– Может быть, вы спросите ее?

– Да я уже спрашивала. Но она почему-то снова повторила мне свою версию. Мне и в первый раз показалось, что она придумала ее специально для Северна.

На лице Колина появилась самодовольная усмешка.

– Похоже, все здесь помешаны на вранье, – заметил он как бы про себя.

Он увидел, как напряглись плечи Мерседес, но она даже бровью не повела. Обри казался слегка расстроенным. Колин счел свое замечание в адрес Мерседес довольно остроумным. Похоже, ему не стоит полагаться на Обри Джонса в смысле своей безопасности.

– Вполне возможно, что мышь была, – сказал Обри, не желая выдавать, что Сильвия все придумала. – Мне известно лишь, что я напугал ее, когда вошел к ней в комнату. Я услышал шум, и это привлекло мое внимание. Я подумал, что это может быть граф. А вместо этого я напугал мисс Лейден. Она, должно быть, читала. На полу возле ее кресла я увидел книгу. И я, наверное, как раз и услышал звук, когда она выронила книгу.

Мерседес слушала его объяснения, склонив голову набок.

– Боюсь, вы вторглись в комнату как раз в тот момент, когда она переодевалась, – предположила она. – Я заметила, что, когда вы перекинули ее через плечо, ее платье на спине было расстегнуто.

Обри перенес тяжесть тела с одной ноги на другую. А она весьма наблюдательна! Даже Колин не заметил этого. Обри не сомневался, что тот обязательно поделился бы с ним таким наблюдением в тягостные часы ожидания. Он постарался не заикаться при ответе.

– Мне об этом ничего не известно. Колин окончательно развеселился.

– Сдается мне, когда подоспели Северн и другие, ты как раз старался прижаться покрепче к спине молодой леди. Либо ты был смущен состоянием ее одежды и разыгрывал из себя джентльмена, либо ты совершенно забылся и позволил себе весьма большую вольность.

К счастью, Обри не пришлось выбирать ни одно из этих двух объяснений своего поведения – его спасла Мерседес. Резко повернувшись, она посмотрела на Колина ледяным взглядом:

– Я, кажется, не приглашала вас вступать в этот разговор. Мы с мистером Джонсом пришли к взаимопониманию. Он теперь знает, что я не слабоумная, а я знаю, что он не в пример более галантен, чем его капитан. – Поставив таким образом Колина на место, она добавила в защиту Обри:

– И не очень-то хорошо смеяться над ним за моей спиной. Едва ли это прилично.

– А кроме того, совсем уж непочтительно надевать при этом ботинки, – сказал Колин.

Обри вытаращил глаза. Ошеломленный, он запустил пятерню в свою густую рыжую шевелюру.

– Будь я проклят, если у нее нет глаз на спине! Мерседес оглянулась на него:

– Вы простите меня, мистер Джонс? Я бы хотела поговорить с капитаном Торном один на один. Колин поднялся:

– Только не здесь. Я не хочу, чтобы меня здесь заперли опять.

– Да вы в общем-то и не были заперты, – сказала Мерседес. – Дверь была на засове, но здесь имеется выход на крышу. – И она указала на крышку люка в потолке, почти невидимую из-за дождевых разводов. – Если бы вы вышли на крышу и покричали, снизу вас обязательно бы услышали.

Обри вздохнул и сказал как бы самому себе:

– Разве я не предлагал поискать что-нибудь подобное?

Мрачный взгляд Колина живо его отрезвил.

– И при этом ты еще говорил о каком-то деле очень личного свойства – помнишь?

Мерседес заметила, что Обри покраснел, и сжалилась над ним.

– Вы можете занять любую комнату в северном крыле дома, кроме графских, и отдохнуть там. Миссис Хеннпин пошлет к вам кого-нибудь на помощь. Я приглашаю вас также отобедать с нами, но после того, как я поговорю с капитаном Торном, вы, возможно, вполне резонно решите для себя, что это не отвечает вашим интересам.

– Спасибо, мисс Лейден. Я буду иметь это в виду. Он начал спускаться по лестнице, протискиваясь через узкий проход своими широченными плечами.

Подождав, когда Обри, пригнувшись под притолокой, вышел за дверь, Мерседес продолжила свою речь.

– То же самое я предлагаю и вам, – сказала она Колину. – Если хотите поговорить, я буду ждать вас в библиотеке графа. Спросите, где это, и вам всякий покажет.

Колин не хотел упускать ее из виду, но, как и Обри, имел кое-какие надобности физиологического свойства, хотя и не заявлял об этом вслух. Он посмотрел на карманные часы.

– Через двадцать минут, – предложил он. Она кивнула:

– Я попрошу миссис Хеннпин принести туда чай и печенье.

Через восемнадцать минут Колин явился к Мерседес в библиотеку. На серебряном подносе он увидел обещанные чай и печенье. Вежливо, но твердо он отказался от угощения. Он не собирался облегчать ей жизнь: позволить ей сыграть роль любезной хозяйки, каковой она отнюдь не являлась, значило бы дать ей повод легко отделаться. Когда она уселась в большое кожаное кресло, он решил не садиться, показывая тем самым, что он начеку, и заставить ее понервничать.

Библиотека, как он отметил, была одной из лучших комнат в доме. Наверное, это были владения графа. Его светлость, похоже, не желал отказывать себе в том, чего лишил остальных членов семьи. В библиотеке стояла мебель вишневого дерева без единой царапинки, великолепно отполированная. Большой письменный стол с бронзовыми украшениями располагался возле камина. Зимой и ранней весной это место, несомненно, было самым уютным во всей комнате. Книжные полки занимали две стены от пола до потолка. Они были заполнены томами в кожаных переплетах. Колин заметил полные собрания сочинений таких авторов, как Шекспир и Джонсон.

Ковер под ногами Колина не был старым и изношенным, как большинство ковров в этом доме. Он удивился, но потом заметил, что некоторые вещи явно выпадают из общего стиля мебели этой комнаты. Отсюда он сделал совершенно правильный вывод, что они были собраны по другим комнатам, чтобы граф мог поддерживать видимость благополучия в доме. И он тут же представил себе, что при этом все заботы легли на плечи Мерседес.

Колин оперся бедром о край письменного стола графа и вытянул ногу для равновесия. Он заметил, что Мерседес стала нервно кусать нижнюю губу, когда он небрежно переставил некоторые личные вещи Уэйборна на столе.

– Не хотите ли сесть? – осторожно спросила она.

– Нет.

Мерседес немного откинулась в кресле. Пока все шло явно не по ее плану. Она безнадежно глянула на чай и печенье, подумав, что в третий раз она едва ли отважится предложить ему что-либо.

Перехватив ее взгляд, Колин сказал:

– Нет. Я ничего не хочу.

– Но ведь вы же ничего не ели с самого завтрака.

– Даже еще раньше. – И он замолчал, выжидательно подняв светлые брови. Когда она поспешно отвела взгляд, он сказал:

– Мне кажется, вы тоже припоминаете, почему так случилось.

– Я предполагаю, что вас освободил мистер Джонс.

– Правильно. Наверное, вы не рассчитывали, что у меня будет секундант, иначе просто убили бы меня.

Мерседес не хотела даже думать о такой возможности. Что сделано, то сделано. Боясь произнести вслух ответ, она тем не менее не собиралась терзать себя вопросом, как бы она могла поступить иначе.

– Я не виновата, что все вы одним миром мазаны, – сказала она.

Это было по крайней мере честно. У нее не было желания видеть его мертвым.

– Надеюсь, вы понимаете, что я не верю ни одному вашему слову, – сказал Колин. – Точно так же, как я не поверил в ту сказочку, что вы рассказывали Обри наверху. – Мерседес посмотрела на него непонимающе, так что ему пришлось пояснить ей:

– Вы сказали ему, что ваши кузины сами придумали запереть нас там.

– Так оно и было.

– Я очень хорошо помню, как вы велели им показать нам комнаты в башнях. В северной и южной.

– Кажется, я отвечала на вопрос одного из близнецов.

– Конечно, вы можете так ответить. Но я помню выражение, с которым все это говорилось.

Мерседес сложила руки на коленях и некоторое время молча смотрела на Колина.

– Вы, наверное, очень подозрительный человек, да? – сделала она вывод, закончив разглядывание. Его это нисколько не задело.

– Меня научили быть таким.

– Почему вы не рассказали Северну о том, что я сделала прошлой ночью?

– А еще меня учили не торопиться. Она нахмурилась:

– Что это значит?

– Это значит, что я могу подождать.

– Подождать чего?

– Просто подождать, – ответил он. – Всему свое время. Когда придет пора, я открою наш секрет.

Мерседес почувствовала, как у нее забилось сердце. Он сказал «когда», а не «если». Этим он дал ей понять, что собирается обо всем рассказать. Тогда тем более нужно сделать все, чтобы он покинул как можно скорее Уэйборн-Парк.

– Почему вы ничего не спрашиваете о моем дяде? – спросила она.

Колин взял нож для бумаги и стал разглядывать. На серебряной ручке была надпись: «Уинстону с любовью. Элизабет».