Текст книги "Мое непреклонное сердце"
Автор книги: Джо Гудмэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)
– Я так и думал.
Не было нужды напоминать Обри Джонсу о его последней даме, которая просто опутала его своей ложью, и о предыдущей, которая была ничуть не лучше. Колин уже решил, что гораздо лучше иметь дело с такими женщинами, как Молли или ее сестра, – бесхитростными и ласковыми, чем с женщинами с родословной, которые всегда чего-то хотели от него.
– Пойдем, – сказал Колин. – Ты позаботился о лошадях?
– Еще вечером. Они уже должны ждать нас в конюшне.
В Уэйборн-Парке все проснулись раньше обычного. Спускаясь в столовую, Мерседес поздоровалась с мистером Хеннпином, Дженни Мэдисон, Эммой Лидс и Беном Фитчем. Не было ничего странного в том, что мистер Хеннпин уже давно приступил к своим делам. С того самого момента как он здесь появился, его обязанностью было содержать в порядке угодья Уэйборн-Парка. Когда-то давно это означало уход за обширными садами, цветниками и зелеными изгородями. Теперь же, когда штат работников в поместье сильно сократился, он занимался внешним ремонтом главного здания и всех хозяйственных строений. В это утро его послали на северную башенку якобы латать крышу. Когда туман поднимется, с крыши северной башенки будет прекрасно видно место дуэли.
Из-за этой утренней встречи графа Уэйборна все в доме были заняты. Дженни Мэдисон была нужна Хлое и Сильвии, чтобы помочь им одеться. Эмма несла свежевыпеченный хлеб из кухни, когда Мерседес увидела ее, а Бен Фитч вежливо коснулся рукой шляпы, направляясь в конюшню.
В разговорах никто не затрагивал вопроса о причине столь ранней и всеобщей активности. Все старались делать вид, что это в порядке вещей, но неестественность ситуации становилась от этого еще более очевидной. Никто из них не хотел думать о том, как изменится их жизнь и на что они будут существовать, если граф Уэйборн не вернется с этой встречи на лугу.
В столовой Мерседес встречали близнецы. Они сидели напротив друг друга за столом орехового дерева и весело болтали ногами, соревнуясь, кто кого первый толкнет. Как только Мерседес вошла в комнату, они немного приутихли, а она сделала вид, что не замечает их поединка.
– Вы очень рано встали, – заметила она, раздвигая тяжелые шторы. В ясное безоблачное утро комната сразу наполнялась солнечным светом. Миссис Хеннпин всегда ворчала, что страсть Мерседес к солнечному свету приводит к порче ковров, и снова закрывала шторы, как только все уходили из комнаты. Мерседес сомневалась, что сегодня домоправительницу будет волновать этот вопрос. Она полностью открыла шторы, но на улице было пасмурно и туманно. Обернувшись к мальчикам, она сказала:
– Я думала, вы воспользуетесь редкой возможностью поспать подольше. Я ведь ничего не подготовила к нашим занятиям. Но теперь, раз вы уж встали, придется что-нибудь придумать.
Бесшабашное веселье в глазах близнецов, обмен хитроватыми, понимающими взглядами вмиг сменились каким-то оцепенением и почти ужасом. Борьба ног под столом прекратилась.
Мерседес приложила все свои силы, чтобы не рассмеяться, когда мальчики стали хором высказывать свои соображения на этот счет. Она подняла руку, останавливая поток их красноречия.
– Ладно, посмотрим, – сказала она. – Послушаем еще, что нам предложат Хлоя и Сильвия.
Бриттон с Бренданом откинулись назад, умиротворенные на данный момент. В надежде, что занятия все же будут отложены, они снова стали беззаботными и смешливыми. Брендан даже сорвался со своего стула, чтобы успеть предложить Мерседес ее собственный.
– Как ты себя чувствуешь, Бриттон? – спросила Мерседес.
Она развернула на коленях салфетку и стала поднимать крышки блюд, которые уже успела поставить на стол миссис Лидс. Ей совсем не хотелось есть колбасу и помидоры, по, помня о том, что за столом мальчики и она должна подавать им пример, Мерседес взяла с блюда яйцо всмятку и горбушку свежего, еще теплого хлеба.
– Ты уверен, что тебе не нужно быть в постели?
– Это смотря когда. Если мы собираемся заниматься, то, наверное, я буду чувствовать себя довольно плохо. Если нет, то, как мне кажется, пикник сегодня к вечеру был бы очень кстати.
– Хорошо, я не могу наказывать тебя за твою смелость, – сказала Мерседес. Она положила по порции всего на тарелку Бриттона, потом сделала то же для Брендана. Какое редкое удовольствие – кормить близнецов в столовой! Обычно, когда граф был дома, им строго запрещалось есть где-нибудь еще, кроме как в своих комнатах или в классе. Сегодня же они были готовы рискнуть и ослушаться графа. Видно, мальчики были уверены, что отец не может вернуться домой в таком же отвратительном настроении, как всегда. Он наверняка будет притворяться, разыгрывая возмущение – мол, граф оскорбил его вторично, не явившись на дуэль.
Мерседес старалась вовсю, чтобы мальчики побыстрее поели. Чем больше она думала об этом, тем больше ей хотелось отослать их поскорее, чтобы граф не застал их в столовой.
– Вот это место, – сказал Обри, останавливая лошадь на обочине. – Вон там рощица. Пруд. Мы сейчас находимся на краю луга.
Он огляделся: нет ли рядом другого похожего места? Но по другую сторону дороги ничего такого не обнаружил. Обри пожал плечами и посмотрел на Колина.
– Это дорога на Уэйборн. Кажется, все на месте, кроме графа.
Плотный утренний туман стал наконец рассеиваться. И хоть небо еще хмурилось, все очертания и даже мелкие подробности местности просматривались без труда. Колин различил даже желтую грудку зяблика, севшего на толстый сук сосны на расстоянии примерно тридцати ярдов. А дальше уже был виден серый шифер крыши уэйборнского замка. Башенки по обе стороны массивного каменного здания выглядывали своими макушками из самого нижнего слоя тумана. В ближайшие полчаса эта пелена исчезнет и серый каменный гигант предстанет во всей своей красе как неотъемлемая принадлежность пейзажа.
Колин спешился и пошел через луг, ведя коня под уздцы. Обри последовал за ним. Они подошли к опушке рощицы, и Колин привязал обеих лонгадей, а Обри вынул лакированный футляр с пистолетами и посмотрел на кар-манные часы.
– Мы не опоздали, – сказал он. Было ровно половина седьмого. Колин сверился с собственными часами. Они показывали то же время.
– Сколько мы должны ждать, прежде чем можно будет сказать, что он не явился?
Обри огромной ручищей почесал в затылке, раздумывая над вопросом.
– Дело в том, – сказал он после некоторого молчания, – что у проклятых англичан, наверное, есть на этот счет свои правила.
Насмешливая улыбка коснулась губ Колина.
– Правила хорошего тона, – сухо сказал он.
– Что ты сказал? – спросил Обри. Колин отмахнулся.
– Да так… кое-что вспомнил. Не важно!
– Ну-у ла-адно, – растягивая слова, произнес Обри. – Значит, мы ждем полчаса. Если после этого мы не увидим графа или его секунданта, то пойдем к дому и вытащим его. Я сам могу пристрелить…
Колин потеснее прислонился к сосне и скрестил руки на груди. Его не очень-то удивило отсутствие графа.
– Я и не думал, что он будет ждать нас, особенно после повторного визита ко мне его племянницы этой ночью. Наверное, он просто проспал.
– Ты в самом деле думаешь, что он знал о том, что она пыталась сделать?
Колин пожал плечами, будто это было совершенно не важно.
– Увидим, – спокойно сказал он. – Так ведь? Обри не очень-то понравился его тон: каждый раз после этого случались неприятности. Но он тут же забыл об этом, потому что увидел вдруг краем глаза какое-то движение.
– Смотри-ка, что это? – воскликнул он, указывая на дорогу. К ним приближались два человека на лошадях. – Что, есть среди них граф?
Прищурив глаза, Колин следил за приближением всадников. Они остановились на дороге в том же месте, где притормозили и они с Обри. Всадники не спешились, а повернули лошадей на проторенную тропку.
– Тот, что на чалой, – лорд Маркус Северн, виконт Филдинг. Я думаю, это виконт. Я встретил его в клубе Уэйборна. Он будет у графа секундантом.
– Значит, на другой – граф? – спросил Обри. Всадники приближались. Обри не особенно занимали ни внешность, ни возраст графа, но он и не подозревал, что лорд Лейден такой старый.
– Тебе и стрелять-то в него не придется, – заявил он. – Дунь – и этот чудак рассыплется.
– Это не Уэйборн, – сказал Колин. – Если я не ошибаюсь, это врач.
Лорд Северн подъехал, но не стал слезать с лошади. Он держался в седле очень прямо и сдерживал своего чалого, завидевшего других лошадей. Он коротко кивнул в сторону Колина, сохраняя на своем продолговатом лице маску равнодушия.
– Торн, – отрывисто произнес он официальным тоном, – это доктор Баркли. Он согласился помочь, если любой из сторон потребуется медицинская помощь.
Доктор Баркли отстегнул медицинскую сумку от седла. Наклонив голову, он посмотрел на Колина и Обри поверх очков. Его светло-голубые глаза слезились и слегка разбегались. Цвет лица доктора ясно говорил о том, что он использует ликер в качестве персонального анестезирующего средства.
Обри шагнул к капитану.
– Не беспокойся, – прошептал он. – Я не позволю ему до тебя дотронуться.
– – Ты меня успокоил.
У Маркуса Северна явно не хватало терпения на то, чтобы наблюдать эти перешептывания. Его поджатые губы и вздернутый подбородок выражали презрение.
– Где Уэйборн? – спросил он. Колин отодвинулся от дерева.
– Не знаю, – равнодушно ответил он. – Мы ждем.
Видно, давать объяснения было не в правилах виконта. Доктор же не проявлял такого нерасположения. Всегда можно сказать что-нибудь в свое оправдание, даже если это ложь.
– Сегодня рано утром меня позвали к викарию. Роды случились, знаете ли. Это нас задержало. В таких делах нельзя торопиться.
– Хватит, Баркли, – с раздражением сказал лорд Северн. – Они же видят, что мы уже здесь.
– Да, мы видим, – согласился Обри. Он почувствовал удовлетворение, увидев, как его светлость еще сильнее стиснул рот. «Лизоблюд проклятый», – подумал он.
– Не хотите ли проверить пистолеты? – спросил он, но и пальцем не пошевелил, чтобы подать их виконту.
Маркусу Северну ничего не оставалось, как сойти с лошади. Он был среднего телосложения и вполне сносно владел всеми джентльменскими видами спорта, но на фоне Обри казался почти карликом. Не снимая перчаток, он взял в руки футляр, отступил на шаг, чтобы на него не падала тень от Обри, и открыл его. Как и Мерседес, лорд Северн был поражен качеством кремневых пистолетов. Он полюбовался ими вместе и каждым в отдельности, вынув их из бархатных гнезд и рассматривая со всех сторон.
– – Мне кажется, они подходят, – сказал Обри.
– Подойдут, – отрывисто сказал Северн. И положил пистолет на место, стараясь не показать виду, что ему хочется подольше подержать его в руках. Он явно завидовал Уэйборну, что у него будет возможность использовать такое прекрасное оружие.
Обри закрыл ящик и взял его под мышку.
– Сколько мы еще будем ждать? – спросил он. – Нам с Колином кажется, что тридцати минут вполне достаточно.
Северн посмотрел в сторону усадьбы. Небольшая возвышенность на лугу не позволяла им видеть дорогу из Уэйборна с того места, где они находились.
– Уэйборн редко опаздывает, – сказал он.
Он старался, чтобы его голос не выдавал беспокойства.
– Я думаю, что-то случилось в доме и он задержался. Может быть, мне съездить туда и…
Обри покачал головой.
– – Не думаю, что это стоит делать, – добродушно заметил он. – Наверняка у графа в таком дворце имеются часы. Может, даже целая комната, наполненная часами, а еще одна – слугами, которые только и делают, что заводят их.
Он взглянул на Колина. Насмешливая улыбка капитана подсказала ему, что он тоже забавляется неловкостью Северна. Обри подошел совсем близко к виконту и доверительно сказал:
– Лучше, если вы останетесь здесь, с нами. В таком случае, если граф не явится на эту встречу, мы все будем об этом знать.
Мерседес нервно мерила шагами гостиную, время от времени подходя к большому окну, выходящему на полукруглую подъездную аллею. Если не считать Бена Фитча, который подстригал живую изгородь возле дома, там никого не было видно. Ах, если бы она могла воспользоваться намеком мистера Хеннпкна и подняться под каким-нибудь предлогом на северную башню! Бриттон и Брендан наверняка уже там, хотя им положено в это время находиться в своих комнатах.
Сильвия и Хлоя, позавтракав вместе с Мерседес и мальчиками, удалились на самый верх в комнату для шитья. Мерседес нисколько не удивилась неожиданному желанию Хлои починить кромку своего лилового платья. Комната для шитья выходила окнами на луг, и девушки смогли бы заметить возвращение отца сразу же, как только его увидит мистер Хеннпин со своей башни. Мерседес не знала, известно ли Хлое и Сильвии, как и близнецам, что приказал ей сделать граф, но было ясно: они что-то подозревают. Конечно же, они знают, что она противилась его воле и что Бриттон был наказан, чтобы она стала более сговорчивой. Мерседес вспомнила Хлою, как та стояла прошлой ночью в дверях спальни Брендана и во взгляде ее был не только ужас, но и осуждение. Ведь Хлоя и Сильвия тоже беспомощны, как и мальчики. Мир в доме зависит от нее, от Мерседес, и этой ночью она их подвела.
Погруженная в эти невеселые мысли, Мерседес не услышала, как дверь в гостиную тихо открылась. Увидев на пороге миссис Хеннпин, она вздрогнула и почувствовала, как гулко застучало в груди сердце.
Мерседес сделала вид, что она совершенно спокойна и происходящее ее мало волнует.
– Что случилось, миссис Хеннпин?
Сдвинутые брови домоправительницы красноречиво свидетельствовали о ее волнении. Глубокие складки вокруг ее рта сделались, казалось, еще глубже. Вертикальная складка между седыми бровями пересекала весь лоб и исчезала под чепцом. Узловатые руки не разглаживали, как обычно, фартук, а нервно теребили его край.
– К нам пришли, хотят видеть его светлость, – сказала миссис Хеннпин.
Она посмотрела через плечо, будто хотела убедиться, что посетители не идут следом.
– Я попросила их подождать в библиотеке. Мерседес удивилась:
– Но ведь ты объяснила им, что графа нет дома?
– Конечно. Я объяснила, но они не ушли. Мне кажется, что один из них собирается обыскивать дом.
– Об этом не может быть и речи, – нахмурилась Мерседес.
– Я тоже так подумала.
Перед лицом спокойной уверенности Мерседес волнение миссис Хеннпин немного утихло.
– Так вы поговорите с лордом Северном? – спросила она. – Пригласить его?
– Северн?
Мерседес почувствовала приступ страха. Что делает виконт в Уэйборн-Парке без ее дяди?
– Он ведь собирался быть секундантом у его светлости!
– Я об этом тоже слышала.
– И он пришел искать моего дядю? Миссис Хеннпин кивнула. Ее снова охватило беспокойство.
– Так он сказал. Вы хотите поговорить с ним? Мерседес подумала, что у нее нет другого выхода.
– Кто с ним еще? – спросила она.
– Доктор Баркли.
Мерседес кивнула. Она забыла, что в таких случаях всегда должен присутствовать врач. Его, наверное, пригласил Северн. Это входит в обязанности секунданта.
– А кто еще?
Домоправительница подняла два пальца.
– Их не представили, – ответила она. – А сами они не сказали ни слова, хотя один из них огромного роста и, кажется, готов был переворачивать мебель.
Мерседес почувствовала, как по спине пробежал холодок.
– Я поговорю сейчас с лордом Северном, – сказала она. – Здесь, в гостиной. А другие пусть подождут там.
Миссис Хеннпин поспешила из комнаты, чтобы пригласить лорда Северна, но на пороге резко остановилась, столкнувшись лицом к лицу с одним из гостей, который стоял за дверью. С учтивой, но холодной улыбкой он, обойдя экономку, вошел в дверь. Прислонившись к косяку, в позе готовности к любой неожиданности и к обороне, на пороге гостиной стоял Колин Торн и мрачно смотрел на Мерседес.
– Я думаю, вам сначала следует поговорить со мной, – сказал он. – Может быть, вы не захотите, чтобы Северн услышал то, что я намерен вам сказать.
Глава 4
Мерседес смотрела на него в немом изумлении. Она видела, что за спиной Колина Торна стоит миссис Хеннпин, ожидая от нее распоряжений. Экономка была напугана и в то же время сгорала от любопытства: борьба чувств была отчетливо видна на ее лице. Мерседес не могла найти слов ни для того, чтобы успокоить миссис Хеннпин, ни для того, чтобы удовлетворить ее любопытство. Присутствие Колина Торна вызвало у нее такую тяжесть в груди, что она стояла молча, не в силах выговорить ничего из того, что приходило ей в голову.
Ее отвлекла суматоха на лестнице. Мерседес не было видно, что там происходит, и она не могла сначала установить источник шума. Наконец она различила тонкие детские голоса близнецов на фоне более взрослых интонаций их сестер. Молодые леди спешили по лестнице вниз, желая поскорее попасть в гостиную, а мальчики, чтобы обогнать их, съезжали на перилах. Слышался пронзительный смех близнецов и задыхающиеся, протестующие голоса девушек. Вся компания остановилась как вкопанная в дверях.
Колин медленно повернул голову в сторону пришедших или, скорее, ворвавшихся. Он бросил на них беглый взгляд, не меняя выражения лица, и снова повернулся к Мерседес.
– Полагаю, они пришли предупредить вас, – сказал он. – Это те же лица, которые глазели на нас из всех окон, когда мы подходили к дому.
Между Хлоей и Сильвией была разница в восемнадцать месяцев, и часто казалось, что других различий у них нет. Их всегда принимали за двойняшек, особенно если они одинаково причесывали свои светлые волосы. Сильвия, младшая, была на дюйм выше сестры. Нрав у обеих был утонченный и обаятельный, что при первом знакомстве можно было принять за слабость и безволие, что было бы большой ошибкой. Эти на первый взгляд нежные фарфоровые куколки обладали очень решительным характером.
Услышав замечание Колина, обе залились румянцем, отлично зная, какую картину они представляли, прилепившись к окнам. Однако не последовало ни трусливых извинений, ни виноватых взглядов в сторону. Мерседес удивилась, что Колин не чувствует, как они буравят взглядами его затылок.
Бриттона и Брендана совсем не устраивало созерцать спину гостя. Они прошмыгнули мимо сестер и, ворвавшись в гостиную, встали прямо между Колином и Мерседес.
Колин не удостоил близнецов взглядом. Он через их головы продолжал смотреть на Мерседес.
– Ваша защита?
Мерседес не успела ответить, потому что вошел Северн. Она не восприняла его появление как своевременное или особенно желательное. Даже не посмотрев в сторону миссис Хеннпин, он прошел мимо Хлои и Сильвии, едва кивнув им. Его короткий холодный взгляд в сторону близнецов означал молчаливый приказ убрать их из гостиной. Но Мерседес знала, что такой приказ будет иметь обратное действие. Бриттон и Брендан скорее умрут на месте, чем оставят ее в обществе Маркуса Северна.
Северн проследовал в гостиную и подошел к Мерседес. Не спрашивая разрешения, он руками в перчатках взял ее за локти и, наклонившись, поцеловал в щеку.
– Я хочу поговорить с вами наедине, – сказал он, выпрямляясь.
Охваченная ужасом, Мерседес почувствовала, что не может выговорить ни слова. Ноги ее стали как ватные, она попыталась сдвинуться с места, но осталась точно там, где стояла.
Северн внимательно посмотрел на нее. Он увидел синяк на подбородке, который Мерседес не удалось скрыть под слоем пудры.
– Что с вами случилось? – спросил он. Если бы лорд Северн не держал ее за локти, Мерседес заслонилась бы рукой. И это было бы не жестом неловкости или стыдливости, а средством защиты. Для всех, кто был в этой комнате, вопрос Северна прозвучал с определенным оттенком беспокойства и участия. И только Мерседес видела раздражение в его потемневших глазах.
Она отпрянула от него, и он вынужден был выпустить ее руки, пока дело не дошло до неприличной борьбы.
– Ничего страшного, – выговорила она.
– Я спрашиваю не об этом.
Мерседес заметила, что Колин Торн, стоявший в дверях, переменил расслабленную позу. Казалось, в теле его дрожит невидимая нить напряжения, хоть он не пошевелил ни рукой, ни ногой. Его полная неподвижность, его хищное спокойствие становились угрожающими.
Бриттон оставил свой пост рядом с братом и подошел к Мерседес.
– Я ударил ее головой в подбородок, – сказал он, прикоснувшись к своей макушке. Он даже поморщился, потрогав воображаемую шишку. Ловко пряча глаза от мрачного нетерпеливого взгляда Северна, он беспечно продолжал:
– Мы с Бренданом немного подрались, а Мерседес стала нас разнимать. И я ее нечаянно стукнул. Я попросил у нее прощения. Правда, Мерседес? Ты вела себя молодцом!
Северн опять посмотрел на Мерседес, его губы нервно подергивались.
– Что здесь делает этот ребенок? – отрывисто спросил он.
Бриттон всем своим видом показывал, что собирается возразить против того, что его назвали ребенком, Брендан тоже явно воспринял это как открытое пренебрежение.
– Сильвия, Хлоя. Отведите близнецов в их комнаты и проследите, чтобы они не выходили. Я приду к вам и все расскажу, как только сама получу объяснения. Миссис Хеннпин, вы можете закрыть двери. Я поговорю с этими джентльменами без свидетелей.
Мерседес заметила, что все разочарованы. Сильвия и Хлоя недовольны, что их заставили присматривать за детьми. Мальчикам не понравилось, что их так бесцеремонно отсылают прочь. Миссис Хеннпин не удовлетворила свое любопытство, а Северн и Торн рассчитывали на личную аудиенцию.
– Я жду, – сказала она сурово, глядя на девушек. Гостиная быстро опустела. В коридоре еще некоторое время слышались недовольные возгласы, но вскоре все стихло. Мерседес вполне хватило времени, чтобы сосредоточиться. Она отошла от Северна на безопасное расстояние, чтобы быть вне досягаемости его руки, и встала спиной к камину.
– Миссис Хеннпин сообщила мне, что вы пришли повидать моего дядю, – сказала она бесстрастным голосом.
Колин Торн подивился ее вновь обретенному хладнокровию. У Мерседес Лейден были сдержанные, величественные манеры королевы на официальном приеме. Никак нельзя было сказать, что присутствие его самого или Се-верна застало ее врасплох. Он быстро оглядел комнату; его глаз отметил темные панели на стенах, пейзажи в богатых рамах, статуэтки из жадеита и слоновой кости на массивной каминной плите и, наконец, вазы со свежесрезанными цветами на полированных подставках. Когда его взгляд снова задержался на ней, он увидел ее уже совсем по-другому, понимая, что своим самообладанием она обязана окружению. Эта гостиная с тяжелыми драпировками и полированными полами давала сто очков вперед любой комнате в гостинице «Случайный каприз».
В этой оправе Мерседес сразу засверкала подобно бриллианту на фоне черного бархата.
Колин чувствовал, что этим преображением она обязана не только своей внешности. Изменения были более глубокие и неуловимые, чем просто другая одежда или прическа. Собственно говоря, ее скромное серое платье на каждый день было не таким ярким и модным, как изумрудно-зеленое, в котором она пришла к нему вчера вечером. Да и красота волос была гораздо явственнее в великолепной толстой косе, нежели в скромном узле на затылке.
И все же ее манеры, ее поведение разительно и в то же время необъяснимо изменились.
Прекрасно сознавая, что Колин опять ее изучает. Мерседес обратилась к лорду Северну:
– Я не понимаю, почему вы явились к нам в дом. Мой дядя ушел вот уже больше часа назад, чтобы встретиться с вами на лугу.
Северн поджал губы.
– Думаю, вы понимаете, что мы не нашли его там. Мерседес подняла брови.
– Как? – спросила она, оставаясь на редкость спокойной. – Не представляю, что могло случиться. Вы уверены, что были именно в том месте, где было условлено? Ведь Уэйборн-Парк достаточно велик. Может быть, вы…
– Я совершенно в этом уверен, – ответил Северн, глядя ей в глаза. – Он сказал вам что-нибудь перед уходом?
Мерседес не составляло никакого труда вспомнить, что сказал и что сделал граф, прежде чем выйти из дому. Но ей совершенно не хотелось сообщать об этом лорду Северну. Под высоким воротником ее повседневного платья змеевидный след от удара арапником горел как клеймо. Она с трудом поборола побуждение закрыть это место рукой, что могло бы привлечь к себе ненужное внимание. Вместо этого она взглянула на Колина и сказала подчеркнуто официальным тоном:
– Простите, но мне кажется, что миссис Хеннпин не сообщила мне вашего имени.
Колин сдержанно улыбнулся, будто желая напомнить ей, что она играет в опасную игру. Стоило ему не пожелать присоединиться к ней, и Мерседес будет разоблачена.
– Боюсь, я не представился ей, – ответил он. Мерседес молча ждала, всем своим видом показывая нетерпение. Ее серые глаза буквально пронизывали виконта Филдинга, требуя представить незваного гостя. Северн не стал скрывать своего неудовольствия.
– Он не имеет к вам никакого отношения, Мерседес, – сказал он. Затем, оглянувшись через плечо, он обратился к своему спутнику:
– Выйдите, Торн. Я хочу поговорить с племянницей Уэйборна наедине. Вы же видите, она ничего не хочет рассказывать мне в вашем присутствии.
Колин не двинулся. Не глядя на Северна, он сказал, обращаясь к Мерседес:
– Мне кажется, половину моего имени вы уже услышали. Торн – это моя фамилия, а имя – Колин.
Мерседес разыграла удивление.
– Так это с вами должен был встретиться мой дядя, – произнесла она, будто до нее только что дошел смысл. – Да, ваше произношение… Как это я не догадалась!
Колин внутренне аплодировал этому спектаклю. Но позволил себе лишь коротко кивнуть и добавил:
– А вы не кто иная, как бедная родственница, не так ли?
– Ради Бога, Торн! – резко перебил его Северн.
– – Все в порядке, – сказала Мерседес, не удостаивая его светлость взглядом. Ее глаза были устремлены на Колина. – Мне больше по душе, когда меня оскорбляют, глядя в лицо, а не в спину.
Северн нахмурился:
– Как это понимать?
На это ответил Колин:
– Это значит, что леди делает скидку на плохие манеры американца. – И добавил, обращаясь к Мерседес:
– Примите мои извинения, мисс Лейден.
Она холодно кивнула. С напускным равнодушием Мерседес подошла к одному из высоких окон, раздвинула руками занавески и посмотрела на двор.
– Не знаю, что и ответить вам, – сказала она. – Я не видела, как мой дядя выходил из дома, но знаю, что таково было его намерение, когда мы разговаривали с ним в последний раз. Могу лишь предположить, что произошла какая-то путаница относительно места встречи или что-то случилось с дядей.
Мерседес отпустила занавески, лучик яркого света, падавший на ее лицо, пропал. Она повернулась к гостям:
– Как вы думаете – нужно организовать поиски?
– В доме? – спросил Колин.
– Я имела в виду – в окрестностях, – ответила она. – Мой дядя не трус. Вы его здесь не найдете. Он бы никогда не стал прятаться от вас.
Северн кивнул, с удовлетворением выслушав ее доводы в защиту графа:
– Я говорил ему то же самое.
– Вы согласны осмотреть окрестности? – спросила она.
– Да.
– Очень хорошо, – сказала Мерседес. – Тогда, с вашего позволения, я должна отдать мистеру Хеннпину необходимые распоряжения. – Она остановилась, разыгрывая нерешительность, и оглянулась на Северна. – Я не уверена, знает ли он, что нужно делать в таких случаях. Прошу вас, милорд, может быть, вы сами поговорите с ним?
– Конечно.
Северн пошел к дверям и распахнул их. Отступив, чтобы пропустить Мерседес вперед, он с удивлением обнаружил, что она не последовала за ним. Она стояла рядом с Колином Торном, и на губах ее играла странная улыбка.
– Идите, – сказала она Северну. – Миссис Хеннпин покажет вам, где найти ее супруга. Я буду через минуту.
Маркус Северн выпрямился и застыл, будто собирался сделать вызов. Его суровые черты выражали холодное неодобрение. Он растерянно смотрел то на Мерседес, то на Колина.
– Через минуту, – отрывисто сказал он и вышел. Мерседес дождалась, пока Северн удалится на достаточное расстояние.
– – Оставьте в покое мое платье, – холодно сказала она, раздельно выговаривая каждое слово.
Но Колин молча притягивал ее к себе, захватывая руками складки ее юбки, пока она не оказалась с ним лицом к лицу. Он держал ее так, несмотря на отчаянные попытки Мерседес освободиться, пока не закрылись двери гостиной. И только когда они остались один на один в закрытой комнате, он отпустил ее.
Мерседес в ужасе отскочила от него. Ладонями она торопливо разглаживала складки своего платья, чтобы избавиться от следов неожиданной агрессии.
– Вы с ума сошли! – возмущенно воскликнула она. – Северн может вызвать вас на дуэль за то, что вы себе позволяете.
Колина ее слова скорее развеселили, чем смутили.
– – Неужели? – спросил он, прислонившись к дверям. – Тогда что же вы ему ничего не сказали? Я думал, вы воспользуетесь возможностью, чтобы он довершил то, что вы так успешно начали прошлой ночью.
Мерседес не соблазнилась брошенной приманкой.
– Позвольте мне пройти, – сказала она. – Вы загородили мне дорогу.
– Я делаю это специально – будьте уверены.
– Северн сейчас вернется.
– Вы мне угрожаете? – спросил он. – Может, вы думаете, что спровоцируете нас на дуэль?
– Вы просто смешны!
– Я смешон? Держу пари: даже поубивай мы друг друга, вы только вздохнете свободно. Успел заметить – вы не очень-то жалуете достопочтенного виконта, а уж что вы думаете на мой счет, и обсуждать нечего.
Мерседес всплеснула руками.
– Я только пытаюсь предотвратить то, чего вы так упорно добиваетесь. Пропустите же меня наконец, я должна поговорить с мистером Хеннпном. Боюсь, он не подчинится распоряжениям Северна, как бы тот его ни стращал.
Колин выпрямился, но от дверей не отошел.
– Итак, вы собираетесь разыграть спектакль?
Мерседес была явно сбита с толку.
– Спектакль? Какой?
– Поиски пропавшего.
– Вы просто рехнулись.
– Вполне возможно: меня сегодня ночью здорово ударили по голове. Впрочем, вам, наверное, об этом ничего не известно.
– Известно! Я швырнула в вас ящик, это вы хотите сказать?
– Значит, вы признаетесь!
– Я не могу отрицать того, что известно нам обоим.
– По крайней мере в отсутствие свидетелей. Мерседес улыбнулась ему столь же сладко, сколь и лицемерно.
– Именно так! Улыбка тут же исчезла.
– Так дайте же мне пройти! Колин освободил ей проход.
– Вам за многое придется ответить, мисс Лейден.
– Простите, – вежливо сказала она. – Сейчас я хочу поскорее найти своего дядю, даже если этого не хотите вы.
Колин вытянул вперед руку, снова задерживая ее.
– Вы так уверены в том, чего я хочу, а чего – нет, – негромко сказал он. – Пока я не выдал вас Северну, но это еще можно сделать. Думаю, ему будет интересно узнать, что вы побывали в моей постели.
Мерседес даже не посмотрела на Колина. Она просто не могла поднять глаз. Нельзя, чтобы он заметил ее страх.
Отвернувшись и затаив дыхание, она ждала, когда он ее пропустит.
Колин видел ее застывший профиль и чувствовал, как она вся напряглась и замкнулась. Он опустил руку.
