Текст книги "Ангел страсти"
Автор книги: Джо-Энн Пауэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Она, задыхаясь, провела языком по губам, это сломило его последнюю волю.
– Я вся горю. Хочу вас больше жизни.
Со стоном он припал к ее губам. Он коснулся кончика ее языка, провел языком по внутренней поверхности щек, упиваясь их ароматной мягкостью. У него возникло чувство, словно он открыл новую землю, новые горизонты наслаждения. Еще сильнее прижался к ней.
– Cara mia [4]4
Cara mia ( ит.) – дорогая моя – Прим. перев.
[Закрыть]. – Он поймал себя на том, что говорит на языке матери. Его сильно потрясли новые ощущения, он с трудом понимал, как это произошло.
Николас колебался.
Она не отпускала его, готовая раствориться в нем.
Он должен либо остановиться на этом, либо продолжать и тогда уже открывать ей все новые восторги любви. Мысль о запретности происходящего уже казалась ему невыносимой; Анжела продолжала исступленно целовать его. Николас еще раз глубоко и страстно поцеловал ее и замер. Их тела почти слились в одно целое. Он тонул в ней, в ее губах, она издавала звуки, похожие на воркование. Николас втянул ее губы в свои. Она порывисто сжала в ладонях его голову.
Боже, как она умела целовать, знала, как брать и как отдавать!
Он пил сладкий нектар ее рта, как умирающий от жажды. Затем целовал ее русалочьи глаза, стрельчатые брови. Ее пальцы ласкали его плечи, тонули в волосах на его груди. Он жадно вдыхал нежный аромат ее тела. Если она могла так загореться от поцелуя, то какие невиданные чудеса страсти ожидали его в высшем акте любви! Ради этого он мог бы нарушить обещание, данное Богу.
Да, это достойное искушение для святого. Он же, Дьявол, привык к самоотречению, даже когда дело касалось искусства любви. Он мог, конечно, овладеть ею, но тогда пришлось бы держать ответ перед собственной совестью и честью. Достаточно поцелуев. На этом надо поставить точку в его фальшивой женитьбе, его рае и аде на земле. Он сможет перебороть себя, непременно сможет.
Прошла целая вечность, прежде чем Николас пошевельнулся, подвинулся, поднял ее и сел рядом, расчесывая рукой ее спутавшиеся густые волосы. Анжела положила голову ему на плечо и ласкала губами его шею.
– Думаю, я не ошиблась в своих ощущениях, испытанных мною тогда, в первый раз.
Он ласково улыбнулся ей.
– А этот поцелуй? Как он вам показался?
– Море покоя. Никаких диких эмоций. – Она погладила его по щеке. – Если бы так происходило всегда, я спала бы спокойно.
– Пока достаточно одной ночи. Попробуйте уснуть.
– Попытаюсь.
Он поднялся, не выпуская ее из объятий.
– Я отнесу вас в постель, и мы попробуем новый метод усыпления молодых красавиц.
Анжела умиротворенно засмеялась. Он положил ее на постель и накрыл меховым одеялом, подоткнув углы. Николас не собирался ложиться рядом, и Анжела попыталась протестовать. Но он придвинул к ложу один из стульев и сел лицом к ней.
– Нет, мой Ангел. Я не разделю вашего ложа.
Она не была девственницей, но он уважал в ней скорбящую вдову.
– Это слишком опасно для вашей чести и моей порядочности. Я намерен сидеть вот так всю ночь. А вы закроете глаза, и вам приснится сказочная страна покоя и свободы.
– Вы не уйдете?
– Никогда.
* * *
Когда она проснулась, ее удивило, что сон так быстро пришел к ней и не мучали кошмары. Николас сидел в той же позе на том же месте. Он приветствовал ее нежным взглядом. Анжела приподнялась на локте.
– Так вы не ушли, не покинули меня.
Николас широко улыбнулся, возвестив тем самым приход нового времени, когда слову мужчины можно доверять.
Сквозь неплотно прикрытую дверь из светелки пробивался луч солнца.
– Уже прошел час утренней молитвы?
– Скоро пора обедать, моя соня-Ангел!
– О, все подумают, будто мы больны!
– Боюсь, они сделали другой вывод. Наверняка, по их мнению, мы слишком переутомились, отмечая первую брачную ночь.
Так и есть, хотела сказать Анжела, хотя понимала – они сделали лишь маленький шаг к блаженству супружеского союза. Ее тело еще ощущало сладость прикосновений, в ушах продолжали звучать его сладкие речи, слова похвалы, которые она не ожидала услышать от мужчины.
Она встала на колени, окинув взглядом жарко горевший огонь в камине, черный плащ, накинутый на его обнаженные плечи.
– Вы не спали?
– Сторожил Ангела.
Анжела улыбнулась.
– Можно мне отплатить услугой за услугу и покараулить Дьявола, пока он отдохнет?
– Нет, я вполне отдохнул. Для меня лучшее отдохновение – уверенность в отсутствии ваших демонов. А вы так сладко спали.
– Вы намного добрее всех, кого я знаю.
– А вы намного больше заслуживаете учтивого отношения, чем все, кого мне довелось встречать.
– Это не так, мой Дьявол. Разве вы не слыхали? Я лжива, коварна, расчетлива и люблю порочную жизнь больше благородной смерти. Всем святым известно – даже замыслила ваше похищение, стараясь достичь своей цели.
На Николаса эти слова не произвели никакого впечатления. Он поднял за подбородок ее лицо и заглянул ей в глаза.
– Послушайте меня, моя богиня. Ваши деяния преследовали добрые цели. Даже мое похищение. Я понимаю ваши побуждения и снимаю этот грех с вашей души. Слышите? И не станем возвращаться к нашим прошлым поступкам. Вместо этого прикажем принести ванну и приготовимся ко встрече с не совсем обычным папашей и его братьями. Затем, если ваш управляющий сегодня покажется, я хотел бы потолковать с этим негодяем. Вставайте, дорогая, мы должны встретить еще один день, ведущий вас к свободе. Никто не помешает нам, ибо ваш супруг – мстительный дьявол и неважно, настоящий он муж или нет, но я позабочусь о вас, и ни у кого больше не возникнет охоты обижать мою жену в будущем.
ГЛАВА 7
Но в то утро никто не приехал.
Никто и не мог приехать. Холодный дождь перешел в снежный ураган и покрыл землю скользким ледяным панцирем. Пройти или проехать по нему не мог никто. Только изредка пролетала птица. Одна большая белая птица описала плавный круг над замком, метнулась к стенам крепости и исчезла в лесу.
Анжела видела похожую птицу накануне. Это ее заинтриговало, и она долго смотрела вслед улетающему соколу в обледенелое окно своей спальни. Птица стремительно летела к тому лесу, где Анжела видела ее вчера. В это время раздался стук в дверь. Двое слуг внесли ванну, за ними следовала, покачивая бедрами, Нелл.
Анжела плотнее закуталась в халат, при виде Нелл ее охватили недобрые предчувствия. Вошла служанка, поспешно прошептала что-то слугам, те подвинули ванну к огню и наполнили ее горячей водой для нового хозяина. В стороне поставили бадьи с водой, чтобы леди Карлисли могла принять ванну после мужа.
Нелл всегда держала себя нагловато, даже с Кретьеном, который относился к ней строго, но по странной причине терпел ее заносчивость. Сегодняшнее появление Нелл с прочей кухонной прислугой Анжела расценила как вызов, особенно после того, как накануне Николас откровенно выразил явную неприязнь к ней. Несомненно, она явилась в надежде выведать что-либо интересное и приберечь это к приезду Делигера. Она пошла бы на любые ухищрения ради своей цели, даже постаралась бы сделать вид, будто охотно поверила в столь страстную любовь хозяйки. Но еще – и Анжела знала это – Нелл пришла проверить характер нового лорда замка Уиндом.
Она вошла с высоко поднятой головой, выставив грудь вперед и призывно покачивая бедрами. Расстелила на полу простыни, двумя пальцами проверила температуру воды и облизнула их, не сводя бесстыжих глаз с Николаса.
Он, казалось, не замечал ее ухищрений. Анжела воздавала хвалу Богу за это. Она хотела, чтобы ее Николас никогда не обращал внимания на других женщин, никогда не целовал никого так, как целовал ее прошлой ночью. Хоть ей и удалось крепко заснуть после его поцелуев, радостное ощущение их близости не покинуло ее после пробуждения, и все тело тосковало по его объятиям.
Машинально Николас продолжал листать регистрационные книги Делигера – за несколько минут до прихода слуг он приказал Майклу Россу принести их из комнаты управляющего. Росс возмущенно протестовал, но потом подчинился – в отсутствие Делигера он ни у кого не мог найти защиту.
Николас оторвал взгляд от книг.
– Вы все можете идти, – отпустил он слуг.
Те, поклонившись, вышли.
Нелл подошла к ложу, взбила подушки, расправила простыни, натянула покрывала. Приблизилась к приготовленной ванне и взглянула на хозяйку. Анжела не сделала ни малейшего движения, как будто и не собиралась помогать Николасу, как подобает любящей жене.
– Нелл? – повелительно позвал Николас.
Служанка покровительственно улыбнулась Анжеле, расплывшись от удовольствия. Хозяин, видимо, предпочитает ее услуги услугам жены, решила она и быстро оглянулась. Николас стоял за ее спиной, и Нелл чуть не уткнулась носом ему в грудь.
– Я приказал всем выйти. Тебе в том числе. – Он проводил ее до двери.
– Не нужно возвращаться. И учти, если я еще раз увижу тебя в этих комнатах, я снова понижу тебя в должности. На этот раз тебя ждет не готовка блюд в теплой кухне и даже не уборка отхожих мест. Я просто выброшу тебя на мороз. Теперь иди. Живо.
Нелл благоразумно не стала дожидаться повторения приказа.
Когда за служанкой закрылась дверь, Анжела вздохнула с облегчением. Она ревниво относилась к мысли, что другая женщина тоже может оценить по достоинству широкие плечи, крепкие мускулы и искусные руки ее Николаса. Ею опять овладело желание.
Она хотела сама видеть его наготу.
Кровь прилила к лицу при этой мысли. Анжела даже закрыла лицо руками, стараясь скрыть нахлынувшие греховные мысли, и отвернулась к двери. Но Николас подошел и приподнял ее лицо за подбородок, желая заглянуть в глаза.
– Кто-то должен был поставить Нелл на место.
– У вас это хорошо получается, милорд.
– Вы можете сделать не хуже, а возможно, и лучше.
– Большинство людей здесь, за исключением Питера, Эдвина и Леона, либо из Уиндома, либо из Карлисли. А я принадлежу к Монтрозу. Никто не станет мне повиноваться.
– Обязательно станут. Иначе и быть не может.
– Я не обладаю вашим умением внушать покорность, мой Дьявол.
– Вы обладаете чем-то большим, мой Ангел, – правом повелевать ими. Вы унаследовали это право, и, если мы действительно хотим добиться послушания здесь, вы должны привести его в действие. Вы ведь останетесь полновластной хозяйкой, когда я уеду отсюда.
Мысль о медленном приближении этого дня опечалила Анжелу. Она удалилась на свою скамеечку в алькове.
– Признаюсь, сэр, я весьма растеряна.
Он склонился над ней.
– Посмотрите мне в глаза, Анжела, и назовите женщину, сумевшую сбежать из замка и изловить бандита, за которым безуспешно вот уже два года охотится все графство. Неужели эта женщина не в состоянии управлять несколькими вассалами?
– Можете метать в меня молнии своими колдовскими глазами, но у меня нет опыта в управлении людьми, особенно мужчинами.
Николас пристально посмотрел на нее.
– Мне известен один мужчина, вы можете привести его в полное подчинение одной лишь улыбкой.
Она не нашла слов в ответ. Глаза ее затуманились в предвкушении нового блаженства.
Николас прищурился.
Анжела упустила момент, но мысль о повторении прошлой ночи не исчезла. По его же мнению, она думала сейчас совсем о другом.
– Власть приходит, когда вы умеете показать подчиненным вам людям, что требуете повиновения не из каприза, но по необходимости разумно пользоваться им. Вам станут подчиняться охотно и долго, если вы убедите людей в наличии такта, уравновешенности характера и решимости. У вас есть все эти качества и кое-что еще. Я видел. Вам приходилось управлять делами здесь, в Уиндоме?
– Нет. Делами всегда занимался Кретьен. До этого – отец первого мужа. По-моему, женщины здесь никогда не занимались подобными вещами, кроме разве случаев, когда дело касалось кухонной прислуги, по крайней мере, я не слышала об этом.
– Я знаю много женщин, держащих бразды правления в имении в своих руках. Наследственная графиня в Линколне, например, затыкает за пояс своих рыцарей познаниями в искусстве изготовления предметов из металла. Она организовала собственный литейный цех. Другая знакомая мне леди сдает земли в аренду не на вечное пользование, а всего лишь на год. Она сколотила состояние, которому позавидовал бы сам Папа.
В голове Анжелы мелькнуло ревнивое подозрение. Откуда он знает так много женщин? Тени этих безымянных дам, беседовавших с ним, может быть, целовавших его, вереницей проносились перед ее мысленным взором, дразнили ее, насмехались над ней. Пораженная внезапным осознанием краткости их знакомства, Анжела гордо тряхнула головой.
– Мне ничего не известно об искусстве изготовления предметов из металла, нет у меня и возможности изменить систему аренды на моих землях, ибо в наследственных бумагах записано, как нужно сдавать в аренду земли в Уиндоме и Карлисли.
– Но у вас есть нечто более ценное.
– Что же это, сэр?
– Вы тонко чувствуете несправедливость, у вас на нее нюх. Ибо вы страдали от этого и не захотите подвергнуть подобным испытаниям других.
– Вы правы, но мне трудно сообразить, как этот опыт можно применить здесь и сейчас. Особенно, в то время, когда Делигера нет, в такие дни все кажется абсолютно спокойным. Вообще, когда этого человека нет поблизости, воцаряется мир.
– Да? А часто Делигер бывает в отъезде?
– Один-два раза в месяц.
– Он докладывает, куда едет?
– Мне нет. Однажды Кретьен обмолвился, будто тот поехал на юг, желая навестить Бартлета. Однажды он захватил подарок от Кретьена для короля Иоанна ко дню рождения одного из его детей.
Анжела заметила, как заскрежетал зубами Николас.
– Хотелось бы знать о таких вещах больше, но, к сожалению, мне мало известно.
– За четыре месяца замужества с Кретьеном вам довелось узнать многое.
– Да, но о Делигере не так много. Я не в состоянии уличить его и держать в повиновении.
– Это, возможно, удастся исправить. Счета, которые ведет Делигер, весьма любопытны. – Николас кивнул в сторону домовой книги. – Как ему удалось забрать их себе, ведь они хранились у Питера?
– Он однажды пришел к Кретьену и заявил, будто слышал, как люди выражали недовольство. Им, вроде, не всегда платят одинаково за рубку деревьев и продажу товаров на рынке. Кретьен поверил и передал ведение регистрации расчетов за работы и установку расценок Делигеру, отняв их у Питера и Эдвина.
– Лорд Кретьен сделал это, не посоветовавшись с Питером и Эдвином?
– Да, даже не спросил совета у Леона, а ведь ему известно все происходящее в наших лесах, включая…
Да, Леон хорошо осведомлен о лесных делах, пожалуй, слишком хорошо… Она вспомнила особую благосклонность отца к Леону за тонкое знание леса. Он настоял на переезде Леона в Уиндом – несколько лет тому назад, – так как хотел сохранить часть своей власти в наследственном имении дочери. Лесничий доказал свои усердие и преданность. Но в жизни Леона мог быть и другой интерес, кроме его прямых обязанностей по службе, ведь он не просто наблюдал за отрядом Полуночного Дьявола, но и безропотно терпел их присутствие в хозяйских лесах…
– Включая что? – переспросил Николас.
– Включая… Когда мне понадобилось сшить одежду будущему мужу, Леон точно знал, какой размер платья нужен Полуночному Дьяволу, как вы это объясните? – медленно проговорила она, переводя взгляд с широких плеч Николаса на узкие бедра и крепкие стройные ноги.
– На такого, как я, шить легко… просто увеличить вдвое размеры среднего человека.
Анжела недоверчиво покачала головой.
– Хотите обмануть меня этой уловкой?
Золотые искорки блеснули в озорных глазах. Он склонился над ней, и она почувствовала волну тепла, исходящего от него.
– Признайтесь, вы никогда не видели человека моих размеров.
Волна желания внезапно захлестнула Анжелу, и она впилась ногтями в ладони, стараясь подавить предательский жар. Вопрос почти лишил ее самообладания. Но порядочности ради она призналась:
– Никогда, милорд. Не стану лгать и брать грех на душу – мне не случалось видеть равного вам.
Анжела могла поклясться, он хотел поцеловать ее за такой ответ. Приблизил губы. Она ощутила его дыхание. Он отстранился и взял ее руку, словно они были лишь друзьями.
– Пойдемте. Примите ванну.
Она заставила себя подумать о таких неизбежных повседневных вещах семейной жизни, как ванны и другие процедуры.
– Вам полагается принять ванну первым, а моя обязанность помогать вам.
Николаса словно ударили.
– Ну уж нет, – прорычал он, теряя самообладание. – Этого я вам не позволю. И не останусь в комнате, когда вы начнете мыться. Я хочу избежать соблазна. У меня есть дело. Пока вы наслаждаетесь ванной, я возьму факел и осмотрю коридор, о котором вы говорили вчера утром. Хочу найти место, куда он выходит, и шепнуть словечко Ибну, если мои люди еще не нашли этот выход сами. Рыцари Девро охраняют главные ворота, так что не следует опасаться, никто не войдет в замок.
Он не отрывал глаз от ее прелестной фигуры.
– Примите ванну одна.
Он решительно вышел, но не надолго и все-таки не сумел избежать соблазна, которого так опасался. Не успела Анжела наскоро ополоснуться и только выходила из ванны, как он появился. Стряхивая с волос паутину, он вышел из гардеробной.
Свеча мигнула, но потом разгорелась ярче. Взглянув на ее тело, покрытое жемчужинами капелек воды, он остолбенел.
Анжела стремительно прикрыла грудь простыней и испуганно уставилась на Николаса. Материя прикрывала лишь малую часть фигуры. Он издал низкий грудной звук отчаяния.
Она задрожала. Их взгляды встретились. В его глазах застыло мучение. Анжеле стало не по себе.
Она поспешно вышла из ванны, скромно прикрываясь простыней, и шагнула к нему. Николас медленно приблизился. Анжела взяла его за руку.
Ее прикосновение заставило его вздрогнуть. Он затушил свечу и подошел к горящему камину.
– Теперь я понимаю, почему вам не удалось найти выход из коридора. – Голос его звучал глухо. – Это хитрое сооружение, древнее, как усыпальница фараона.
Анжела взяла простыню и заставила себя переключиться на предмет разговора.
– Вы нашли дверь в стене?
– Нет. Я нашел удивительный проход к подземному ходу, ведущему к крепостной стене. На страже стоял только один человек Девро. Слишком сильно метет, плохо просматривается местность. Хорошо еще, мне удалось получить весточку от Ибна – он сидит в вашем лесу.
– Как он прислал сообщение? Умеет писать по небу?
– В некотором смысле можно сказать. – Он открыл ладонь. – Это прилетело по небу… для вас. Надеюсь, они прекрасно украсят ваш гребень.
Завернувшись в ткань, она подошла, желая взглянуть на подарок. В его руке лежали два камня бледно-зеленого цвета.
– Великолепно, – произнесла она в восторге, поглаживая прохладную отшлифованную поверхность. – Что это за камни?
– Нефрит.
– Как они попали к вам? – Анжела заметила искорки смеха в его глазах. Он уже пришел в себя, а она все еще продолжала думать о том, чего не могла иметь.
– Одевайтесь, и я покажу вам.
– Мы пойдем по подземному ходу?
– Конечно.
– Какой вы скрытный. Какие секреты вам известны?
Бросив на нее полный страсти взгляд, Николас выпрямился и откашлялся.
– Именно для этого и нужно пойти со мной, мой Ангел. Кроме того, я хочу, чтобы вы знали, как передать сообщение Ибну.
Он не стал объяснять ей всех причин. Он лишь хотел дать ей дополнительное средство защиты на всякий случай, и Анжела это поняла, сразу вспомнив о своем незавидном положении.
– Куда ведет подземный ход? – спросила она, стараясь поддержать разговор. – Это запасной путь для побега… если я когда-нибудь решусь на него.
В его взгляде промелькнуло сочувствие.
– Думаю, вы оказались правы, он ведет к укреплениям.
Анжела приблизилась к нему.
– Вы снова уйдете? – тихо спросила она.
– Конечно. – Он отпрянул, боясь оказаться слишком близко к ней, но не спуская с нее золотистых глаз. – Мне нужно знать, есть ли отсюда выход, на случай, если положение сложится не в нашу пользу.
– Вы думаете, кто-то может попытаться убить нас и обезопасить себя?
Он кивнул.
Анжела в волнении облизнула губы.
– Да, я тоже так думала.
– Как вы считаете, коридором могли пользоваться другие?
– Убийца Кретьена? Да. – Ее знобило. – Каким бы невероятным это ни казалось.
– Вы полагаете, никто другой не мог пользоваться им, так как сами вы не любите темные мрачные места?
– Возможно.
В душу ее закрался страх. Злодеи могли проникнуть в ее спальню тем же путем и лишить ее жизни так же, как они сделали с Кретьеном. Ей не хотелось умирать, хотелось жить, надеяться на лучшие дни.
Николас словно прочел ее мысли.
– Вам приходилось слышать, кто-нибудь еще знает о существовании подземного хода?
– Вряд ли. Ни слуги, которым обычно известны все тайные ходы, ни лорд или леди Уиндом, жившие в этих покоях до того, как я заняла их в качестве вдовы их сына.
– Тогда как вы обнаружили его?
– Однажды ночью я не спала. Время перевалило за полночь. Я ходила по комнате, как обычно. Мне показалось, будто я слышу шорох. Шаги. Я подумала – схожу с ума, ведь эти стены очень толстые и крепкие. У меня никогда не возникало подозрения, что за ними может идти какая-то тайная жизнь. Я пошла туда, откуда слышался шум… и там… – она указала на правый угол, где находился огромных размеров шкаф, – …положила руки на каменные плиты. Они вдруг поддались. Я взяла свечу, пытаясь доказать самой себе собственное здравомыслие… но не нашла ничего и никого. Не смогла. Испугалась. Боялась пережить уже виденные однажды кошмары.
Николас обнял ее и крепко прижал к себе. Ее руки машинально сомкнулись у него за спиной. Целуя, он вдыхал пряный аромат ее волос.
– Это естественно. Но вам не следует бояться. Теперь никто не причинит вам вреда.
Анжела благодарно улыбнулась ему, заглянула в глаза. Но в них она увидела не дружеское покровительство, а неприкрытую страсть. Сделав глубокий вдох, он прижал ее тело к своему. Его шерстяная туника, коснувшись ее обнаженной груди, прибавила новое приятное ощущение к тем, какие она постоянно находила в его объятиях.
– Вы самый большой соблазн, который доводилось испытывать Полуночному Дьяволу, – пробормотал он, вернув ей надежду снова вкусить сладость его поцелуев.
Николас приподнял ее, желая почувствовать близость ее губ, и она снова ощутила стальное доказательство его желания. Когда-то с графом Уиндомом это обстоятельство вызвало в ней лишь страх и отвращение. Теперь все обстояло иначе. Радостный трепет охватил ее от предвкушения наслаждения, которое мог подарить ей этот мужчина.
Она откинула голову, упиваясь его красотой, и с бесстыдством прильнула к нему, повторяя все изгибы его тела. Простыня соскользнула на пол.
Но Анжела не испытала стыда.
Николас приподнял ее ноги и обвил вокруг своих бедер и, стиснув зубы, приподнял ее выше. Поднес к стене алькова, она спиной ощутила прохладную мягкость шелковых портьер. Обхватив ее дрожащими руками, он втянул губами напрягшийся сосок и застыл в экстазе.
Не в силах дышать, Анжела выгнулась ему навстречу. Этот жест потряс ее существо. Он проводил горячим языком по ее груди, превращая ее тело в раскаленную жаждущую плоть.
– Ваша грудь неподражаема, как и губы, – задыхаясь, шептал он, ища второй сосок, и она помогла ему, подвинувшись немного. Он целовал розовый кружок около соска и, наконец, втянул его губами. Анжела почувствовала, как наливается соками ее грудь в мягкой бездне его рта. Новое ощущение восторга охватило ее. Языком он гладил ее сосок, не выпуская изо рта. Она забилась в его объятиях и издала тихий стон.
– Вы необычайно страстная женщина, – почти прорычал он и уложил ее на подушки, устроившись рядом и целуя ее лицо, шею, грудь. Одной рукой он поглаживал ее тело, лаская и возбуждая.
«Еще!» – билась единственная мысль в ее мозгу.
– Да, все, что хотите, – ответил он на ее немую мольбу, гладя руками ее живот, бедра, ноги. – Боже, вы – предел моих желаний.
Эта фраза сделала чудо. Почувствовав снова его губы на своей груди, Анжела словно вознеслась к облакам. Он целовал ее, гладил, втягивая в себя, выпускал, дразнил, доставляя ей невиданное блаженство.
– Вам это нравится. Ну и что из того? – он мягко зажал зубами ее сосок и поднял ее с подушек.
Анжела выгнулась назад.
– А, мой дорогой Ангел, такой благодарный, такой темпераментный Ангел. Что из того, дорогая? К чему это может привести?
Держа ее крепко, Николас опустил пальцы на мягкий лобок, нежно надавил.
Невиданное чувство восторга затопило Анжелу.
Легким и грациозным жестом он перебирал курчавые волоски на ее лобке. Страстный поцелуй оборвал ее дыхание, другим пальцем он раздвинул половинки ее заветного местечка, большой палец скользнул и нажал на что-то, от чего она затрепетала, как никогда раньше.
– Бесценная жемчужина. Такая округлая и гладкая. Твердая, но я сделаю ее еще тверже, мой великодушный Ангел.
Ей казалось, она разлетится на части, когда его пальцы ласкали ее лоно.
– Я сделаю для вас все, вы воспарите в небесах, сладость моя. Позвольте окропить вас вашим же желанием.
Николас ласкал и гладил ее между ног, погружая пальцы во влажный жар ее сердцевины, стремясь доставить ей удовольствие, но дразня и разжигая огонь желания.
– Николас! – она неистово вцепилась пальцами в волосы на его груди.
– Лети, дорогой Ангел, я здесь, – повторял он, не переставая ласкать ее теплую плоть. Она вскрикнула, ее бедра начали двигаться в одном ритме с движениями его пальцев, она стонала, дрожала и неистово прижималась к нему, требуя заполнить спазмами пустоту ее чрева, ее сердца, ее жизни.
Но он, нашептывая нежные слова, опустил ее снова на землю.
Она открыла изумрудные глаза, встретила его взгляд и поняла – больше ничего не произойдет. В его взгляде застыла печаль. Видя ее полуоткрытый зовущий рот, он отрицательно покачал головой. Поднял с пола ее простыню.
Анжела остановила его, положив узкую ладонь на запястье.
Он отвел глаза.
– Нет. Вы божественны, дорогая, но нужно остановиться. Здесь я не могу овладеть вами.
В полузабытьи, с немым протестом против его упорства, Анжела покрывала поцелуями его лицо.
Николас откинул голову.
– О, пытки ада, я не могу овладеть вами, вообще не могу, ни здесь, ни в другом месте!
Он весь покрылся каплями пота от напряжения. Теперь она старалась успокоить его поцелуями.
– Ангел мой, – он просил, умолял, – не нужно больше поцелуев.
Николас оторвал ее от себя, вернув к реальной жизни. Анжела закрыла глаза, стараясь запомнить и сохранить пережитые ощущения. Он поставил ее на ноги и закутал в простыню. Крепко.
– Вы одевайтесь, а я приму ванну. Нужно решить неотложные дела.
«А как насчет наших отношений, мой особый Дьявол?»
Она сдержала вопрос, видя решимость в его глазах, и пошла одеваться.
Через несколько минут, одевшись, она взялась за шитье в светелке, ожидая, пока он закончит мыться.
Делая стежок за стежком, Анжела прислушивалась к плеску воды. Он выглядел взбудораженным и печальным. Как и она. Она представляла, как стекает вода с его мокрых волос, широкой груди.
Анжела ощущала пустоту, вызванную утратой близости с ним. Все тело ныло от желания новых ласк. За все годы замужества только теперь ей стало ведомо это чувство. Она еще не испытала всех радостей брака и понимала это, невольно сравнивая пережитое сегодня со сценами, которые она наблюдала среди животных. У них никогда не проявлялось чувство экстаза. А это неизведанное ранее блаженство, испытанное ею, могло сказать умной женщине о многом.
Она хотела его. В любом качестве. Святого или грешного.
Анжела воткнула иглу в ткань. В воображении созревал один узор. Каждый стежок выражал необходимость в его близости. Один – мольбу к бродяге Полуночному Дьяволу защитить ее от угнетателей. Другой – неукротимое влечение к необыкновенному мужчине, предлагающему поцелуи, ласки, но больше ничего. Первый наполнил восторгом сердце, второй – тело. Между ними вырастала легенда о любви, для которой Анжела не находила ни морального оправдания, ни счастливого разрешения.
