Текст книги "Свои чужие (СИ)"
Автор книги: Джина Шэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 17. Дима
Алина Вербицкая, кастинг-менеджер Ильи, сидит за своим рабочим столом, постукивает длинным ногтем указательного пальца по лежащему перед ней конверту со сценарием “Феи-крестной”, прошедшим через редактуру. И смотрит на меня как на идиота.
– Дима, ну ты издеваешься, да?
Тыщу лет с ней знакомы. Даже в кино-кружок ходили один и тот же. Сначала Аля работала кастинг-директором для какого-то криминального сериальчика, носилась вся в мыле, искала все новых актеров на роль “трупов” и убийц. Прикиньте, даже при том, что актеров на рынке труда было более чем достаточно, и еще на “убийц” худо-бедно найти было легко кандидатов, с “трупами” был острый недобор. Актеры не преуспевшие – народ ужасно суеверный.
“А вдруг я сейчас труп сыграю, а потом умру сразу же. Вселенную не обманешь!”
Вселенной, как по мне, было до лампочки. Детективные сериалы снимались на куче каналов, и каждый день в одной только Москве играли “трупы” человек пятнадцать. И ничего. Мне кажется, если Вселенная и выдавала “фатум” по тому, кто какие роли играл – то сейчас она уже забила, не желая перерабатывать.
Но факт оставался фактом. Трупы играли “неохотно”.
То и дело попадались неадекваты, желающие даже задушенную домохозяйкой бабушку играть “с самовыражением”. А это жуткий ад и лишнее время операторов, лишнее время режиссеров, лишние дубли, будь они неладны – и задолбанное фейспалмовое состояние всей съемочной группы, которой завтра серию собирать, сцены уже нарезаны. А у них все ещё “труп” носится по всей площадке и предлагает “новую историю для его героя”. А нужного дубля снять так и не удалось. И режиссер, с дергающимся глазом и сорванным голосом, мечтает о ружье, а ему положен лишь только черный кофе.
Раньше Аля отсеивала именно вот таких придурошных экземпляров, обзванивала проекты, в которых они светились, спрашивала мнение, искала пригодных. Не очень известных. Зачастую – даже еще без диплома, актеров второго-третьего курса. Чтобы нарциссизм был не заоблачного уровня.
Сейчас мы с ней работаем вместе. На Кирсанова и по договору – уже третий сезон мелодрамы про девочку-кондитера. Сколько раз мы друг дружку выручали – не пересчитать.
Впрочем, сейчас речь не об Алинкиной работе. Речь о заговоре уровня масонов.
– Ну, а что такого? – пытаюсь нахально улыбнуться я. Подумаешь, просьба. Ну, нехилая такая просьба. Но в конце концов, я вообще первый раз прошу о такой услуге, а не за кофе сгонять, пока я сцену по-горячему переписываю.
– Варламов. Я собиралась назначать эти пробы на следующий четверг. Мне бы еще хоть пару предварительных кастингов для второстепенных ролей успеть провести. А ты мне – пробы предлагаешь сделать. На главные роли. Это ж все-таки второй эшелон. У них, знаешь ли, расписание. Думаешь, мне не хватает возни?
– Да брось, Аль, треть из актеров этого уровня все равно прилетит сегодня даже, потому что работа лишней не бывает. Еще треть сделает то же самое, когда ты напомнишь, кто у нас режиссер. Оставшиеся подскочат к концу проб. Будут в мыле, будут орать на весь коридор, но ни за что не откажутся. И заткнутся, как только войдут в кабинет, потому что ты для них богиня. Сдвинь пробы на эту неделю, ты же можешь.
– Дима, – Алина опасно щурится на меня. – Вот серьезно, ты меня заканал. Со всем уважением! У меня не составлен дримкаст для основных персонажей.
Дримкаст – перечень актеров, которые, по мнению кастинг-директора, идеально впишутся в роль того или иного героя, – штука муторная. Сначала подбираешь человека по три-четыре на роль, исходя из кастингов, потом назначаешь пробы, на которых актеры репетируют уже с готовыми сценами. И смотришь – кто въехал лучше.
– Аль, я Полину уже неделю не видел, – устало откликаюсь я и тру переносицу. – Знаешь, я уже готов как пацан караулить её у подъезда. Но я ж не могу как пацан, повод же нужен. А она по договору должна будет приехать на пробы актеров главных ролей. Кирсанову важно её мнение по этому вопросу.
Не говоря уже о том, что после того, как мне все-таки удалось провернуть тот замут с “ошибкой” в паспорте – мне не очень долго жить останется, если я сунусь сейчас Полине под руку. Так что лучше пока организовать свидания при свидетелях.
– А прикинь, она за эту неделю смоталась в Лас-Вегас и уже там замуж выскочила по их законам? – зловредно улыбается Алина. Мне кажется, у неё в трудовой не “кастинг-директор” прописано, а “коза горная, полорогая”.
– Аль, ты сериальчиков пересмотрела? – хмуро разглядываю серебристый мобиль на её рабочем столе. – Начни уже наши смотреть, там хотя бы тупости не показывают. По крайней мере в тех сериях, которые я пишу.
– Какие мне сериалы, – Алина закатывает глаза, – Дима, проведи в день два кастинга, одни пробы, да еще успей при этом зачесть новый сценарий и составить дрим-каст. Какие тебе будут сериалы? И это я еще даже не замужем.
– Я сам тебе дримкаст составлю, Аль, – осеняет меня, каким именно маневром убедить эту козу. – Сегодня же. Пришлю вечером. Завтра уже можешь согласовать его с Ильей Вячеславовичем.
– Дримкаст за вечер не делается, – скептично щурится Алинка. И она, конечно, права: для полного метра – это обычно занимает время.
– Я знаю свой сценарий до последней сцены. Я примерно представляю, какие типажи нам нужны. А ты же можешь скинуть мне портфолио тех из второго эшелона, чья игра тебя устраивает? Ты же уже присматривала, так?
Плох тот кастинг-директор, который начинает лихорадочно пересматривать кастинги актеров, чтобы посмотреть их данные. Большинство уже знает, кто из актеров нормальный, кто не очень.
– Да, могу, – задумчиво кивает Вербицкая, скрещивая руки на груди.
– Я уже делал тебе дримкасты, между прочим.
– Не для полнометражки. Тут ролей больше.
– Так я тут не по всему же списку буду работать. У нас всего семь осевых персонажей, человек двадцать пять выбрать. Всего-то.
– Всего-то, – Алинка самоуверенно ухмыляется, – Димочка, ты всю ночь сидеть собрался?
– Да хоть и да. Нужно же себя чем-то занимать ночью.
– Ох, – Алина закатывает глаза. – Да уж, и вправду, как я забыла, что ты у нас теперь свободен, как ветер, и у тебя теперь море свободного времени по ночам.
– Алин. – Гляжу на Вербицкую в упор. Друг она мне или не друг? В конце концов, с моей историей отношений с женой она боле-менее знакома. Сколько раз мне пеняла, что я – баран, вообще не пересчитать.
– Успеешь завтра до десяти – значит, пробы будут в этот четверг. Я подорвусь, подпишу дримкаст у Кирсанова, обзвоню агентов. Успеешь после обеда – так и быть, попробуем в пятницу. – Алинка прячет лицо в ладонях, впрочем, спорить она толком никогда не умела. – Так что будет тебе встреча с Бодлер. С поводом, как ты и хочешь.
– Ты чудо, Вербицкая.
– А ты неизлечимый потаскун, Варламов, – хмыкнула Алинка. – Надеюсь, Бодлер тебя вылечит. А то такой был положительный мужик, пока не развелся. А сейчас меня все спрашивают, сколько раз я с тобой спала. Я уже даже не говорю парням, что с тобой дружу, из-за твоего кобелиного имиджа.
Развожу руками. Ну что поделать, идиотизм лечится не очень эффективно. Кто же был виноват, что я так быстро уставал от них – секундных пустышек, которым только и нужно от меня было, что продвижение и знакомство с той же Алинкой.
– Сценарий на вечер возьму?
– Да-да, конечно, – Алинка толкает ко мне ведомость передачи сценария. – Распишись только, что его забрал. Все-таки готовый вариант. Чистовой. Сам понимаешь, у Кирсанова паранойя.
Я понимаю. В конце концов, реально уже не первый год с Ильей работали. Он терпеть не мог утечек его сцен в сеть и жестко судился со всеми, кто их допускал. До крови.
“Наши сценарии достаточно хороши, чтобы делиться ими бесплатно”, – сухо говорил Кирсанов, и я ощущал вполне заслуженную гордость. Мои сценарии хороши, что есть – то есть.
Ставлю подпись, забираю конверт со сценарием, иду в машину. Пора домой. Пахать. Ради встречи с Полинкой – дело благое.
Моя помешанность цветет чем дальше, тем ярче.
Наверное, будь Полинка в курсе, насколько часто я проезжаю мимо её дома, уже бы сдала меня санитарам из Склифосовского. И все же уже неделю всякий раз, когда я еду с работы, проезжаю мимо её дома, паркуюсь у дома напротив и выпиваю один стаканчик кофе, глядя на Полинкин подъезд издалека.
Вот. Обычно – не везет, она проскакивает раньше. Впрочем, удача штука такая… Я ей не особенно верю.
Один раз я успеваю вовремя, чтобы все-таки увидеть Полину, возвращающуюся с прогулки, красивую, до сумасшествия. Не задерживаюсь подолгу – на мою голову я купил слишком приметную тачку, а так стоял бы и стоял, хоть до утра, дожидаясь, пока она выйдет.
Чувствую себя кретином, на самом деле. Но у меня сейчас из козырей – только совместный проект с Полиной. Без него мои дела труба, я могу в следующий раз увидеться с ней, когда она уже замуж выйдет.
За кофе заезжаю всегда в один торговый центр неподалеку от дома Полины. Традиция такая. Почти ритуал. Тут есть кофейня, которая дает не просто большие стаканчики с кофе, а огромные – на шестьсот миллилитров. В моем случае “чтоб на подольше хватило” – этот маркетинговый ход работает на ура.
С собой я обычно ничего не беру, сценарий сегодня тоже оставляю в машине. Еще успею с ним сегодня натискаться вусмерть.
Поднимаюсь на второй этаж торгового центра, размышляю.
Надо что-то делать. Что-то более активное. Но не брать же мне Полинкину квартиру штурмом, в конце концов? И не сворачивать же унылому шею, хоть и хочется. Уголовно наказуемо, все-таки.
Банальщины творить не хочется, бред типа “встретить её с утра верхом на белом коне и объявить себя её принцем” – отметается сразу. Вот плохо, когда женщина знает все твои косяки, все недостатки. Какой там принц, когда твоя принцесса знает, что у тебя вредная привычка все зубные щетки на удачу “на север” поворачивать. И это еще самый невинный из всех твоих тараканов.
На Кольцову я налетаю внезапно – сходя с эскалатора.
И сначала я бросаюсь извиняться, а потом затыкаюсь, когда до меня доходит, кто на меня смотрит.
– Варламов. Извиняется, – недоверчиво повторяет Эльвира, поправляя на плече ремешок сумочки. – В мире кто-то сдох очень важный, наверное.
Интересно. Что она тут делает? Насколько я помню, она в другом районе живет.
– И тебе привет, Эльвира, – стараюсь выглядеть невозмутимым. – Одна тут?
– Варламов, разведчиком тебе не быть, – ехидно откликается Кольцова. – Нет, пока одна, иду к Полли. Хочешь со мной?
Вот это неожиданный вопрос.
У нас же с Кольцовой взаимная ненависть, ядовитыми парами которой можно уничтожить одну не самую маленькую европейскую страну.
– В чем подвох? – подозрительно спрашиваю я.
– Никакого подвоха, – Эльвира пожимает плечами. – Полли выбирает платье. На день рожденья Кости. Он завтра. Хочешь поздороваться – погнали. Не хочешь – иди куда шел.
Встретиться с Полинкой вместо того, чтобы как дураку торчать у её дома в тщетной надежде увидеть её хотя бы издалека?
Ну что я, дурак, чтобы отказываться?
Глава 18. Дима
Четвертый этаж ТЦ, выпендрежный бутичок, и Полинка, которая от скуки начала мерять все, что ей попадется под руку. Потому что я не могу поверить, что она всерьез напялила на себя вот этот вот чудовищный мешок ядовито-желтого цвета – при её вкусе.
– Я знаю, ты меня ждала, птичка моя, – радостно орет Кольцова чуть ли не от магнитных рамок у дверей магазина.
Полина оборачивается, и при виде меня её довольная мордашка мгновенно киснет.
– А ты-то что тут делаешь, Варламов? – хмуро спрашивает моя девочка. Все еще злится из-за паспорта, по глазам видно.
– Мимо ехал, – я пожимаю плечами, умалчивая о подлинной причине моего присутствия в этом центре. – Смотрю – Кольцова. А вы ж с ней как близнецы, расстаетесь только на ночь. Решил поздороваться.
– Поздоровался? – Полина поднимает брови. – Свободен!
Слушаюсь и повинуюсь, милая. Я свободен, и я останусь тут. По собственному желанию, разумеется.
– Поль, признавайся, ты собралась на карнавал? – я слегка улыбаюсь.
– С чего бы это? – огрызается Полина, но обеспокоенно хмурится и вертится перед зеркалом.
– Ну, цвет мультяшной канарейки точно не про тебя.
Взгляд Полли красноречиво говорит за неё, что я попутал берега и моего мнения не спрашивали… Попутал. И чего? Все равно нет сейчас такой силы, что возьмет и вытолкает меня из этого магазина, пока в нем Полина.
– Костя любит желтый, – кисло бурчит Полина и поворачивается к зеркалу спиной.
– Ну и пусть его любит отдельно от тебя, – в кои-то веки Кольцова открывает рот по делу. – Поль, возьми синее. Шикарное же. Я со входа вижу, что твое.
И тыкает пальцем в платье на манекене. Разумеется, пасущаяся неподалеку консультантша сразу же бросается к нам с явным намерением срочно снять платье с манекена.
– Эля, ты издеваешься? – Полина делает огромные глаза. – Оно же с вырезом. Я тысячу лет как такого не ношу.
– Снимать? – деловито уточняет консультант.
– Ты тысячу лет как объявила войну сексуальности, подруга? – Кольцова поднимает брови. – Снимайте, девушка, снимайте.
Полина неуверенно мнется, покусывает ноготь на указательном пальце.
– Я бы глянул, – нахально замечаю я. Полинка сердито смотрит на меня, будто напоминая, что я тут третий лишний. Смешная моя.
– Поль, а когда там Костик приедет? – настырно уточняет Кольцова.
Полина смотрит на часы, охает и хватает синее платье из рук консультанта.
– Пожалуйста, – тихо шепчет Кольцова, подталкивая мою руку своим локтем.
Кошусь на неё недоверчиво. Что за неожиданное союзничество? Мне показалось, или уже дважды Кольцова срезала посыл меня к чертовой матери? А Эльвира смотрит на меня с садисткой ухмылочкой.
– Что?
– Ничего-ничего, – елейным голоском отвечает Эльвира.
И хочется идиотского, хоть щелбан ей в лоб выписать, потому что ну коза же, коза. Везет мне сегодня на коз. Надо Кольцову познакомить с Алинкой и посмотреть, как они пободаются. Хотя есть подозрение, что пободаются они со мной.
А потом Полина выходит…
И мне становится ясно, над чем злорадствовала Кольцова. Надо мной и злорадствовала. Видимо, предвкушала вот это вот зрелище. И это предвкушение у неё сбывается.
У меня перехватывает дыхание. Честно говоря, никакого сравнения с тем дурацким желтым.
Синий Полинке удивительным образом идет. Я всегда залипал на неё в платьях, а тут все – и вырез-то суперский, и длина у платья в самый раз, чтобы подчеркнуть красивенные ноги моей заветной, и…
Блин, как начать дышать, а? Как перестать смотреть на неё как будто она – мое мороженое, а я две недели провел на пустынной жаре.
Нежная моя, волшебная, ну вот за что ты со мной так? Я же и так помню, что ты красивая. Всегда красивая, и с растрепанными волосами с утра, и в мешковатых спортивных штанах, в которых ты обычно пишешь. Даже в толстой фланелевой пижаме, в которой ты спишь девять месяцев в году, потому что мерзнешь. Но сейчас – ты, моя девочка, просто запрещенное оружие. А после этого мне же ехать домой. И думать. О тебе, да. Потому, что только ты в моей голове и поместишься.
– Ну, я думаю, налицо разница, да? – даже ехидный голос Кольцовой не может вывести меня из этого зависания.
Впрочем, слегка он помогает, и я в какой-то момент успеваю заметить, как Полина смотрит на меня. Нет, не с ехидством, не с презрением, не с неприязнью.
Она смотрит чуть уязвимо и выжидающе. Ждет моего мнения. Весна ты моя, посмотри на меня так еще, и я паду ниц к твоим ногам через пару минут.
– Вообще не сравнить, разумеется, – я слегка улыбаюсь. – Поль, может, все-таки давай отменим кастинг на главную женскую роль? Может, сама пойдешь?
– Наташа младше меня, – Полина будто и сама стряхивает наваждение, качает головой.
– На два года всего, – педантично жму плечами. – А тянешь ты на девочку младше Наташи.
– Варламов, банально со стороны возраста подъезжать, – ехидно влезает в разговор Кольцова. Ох, ну вот неймется девочке. А у меня только руки перестали чесаться, перестало хотеться её немедленно придушить.
– Так, ладно, – Полина торопливо ныряет в примерочную, – если мы не поторопился, туфли я купить не успею. Эль… – из примерочной высовывается рука Полины с синим платьем. – Отнеси на кассу, скажи чтобы пробили.
Отжать платье у Кольцовой? Беззвучно её обматерить одними губами? Миссия легче-легкого, и вот уже Кольцова шипит мне в спину: “Пижон”, – а я показываю ей средний палец, поднимая ладонь над плечом.
Ну точно она мне подыгрывает. Чего-то я в этой жизни не улавливаю. Впрочем ладно, я в выигрыше в любом случае.
Когда Полина подруливает к кассе я протягиваю ей платьишко, убранное в пакет.
– Оно ж не оплачено, – недоуменно хмурится моя малышка.
– У них акция – безумно красивым платья отдают бесплатно, – безмятежно улыбаюсь я.
Полина смотрит на меня и закатывает глаза.
– Я ж потом переведу. По чеку, – ухмыляется она.
– Как ты переведешь по чеку, если я тот чек съем? – насмешливо уточняю я.
Не беспокоит на самом деле. Платье было такое одно, продавец клятвенно обещал мне за порцию чаевых насчет цены помалкивать, да и вообще. Хочу и трачу свою зарплату не пойми куда.
– Спасибо, конечно, – Полина качает головой, – но все равно за паспорт тебе еще долго икаться будет.
– Восстановила? – заботливо уточняю я.
– Если бы, – Полинка раздраженно хмурится. – Запутались там, всю фамилию мне переврали.
Потом бросает взгляд на телефон, непроизвольно морщится и смотрит на меня.
– Сделай одолжение, сгинь, Варламов, – спокойно произносит она. – У меня жених вот-вот подъедет. С учетом того, что я едва от него отбилась, чтобы не подавать на тебя заявление – лучше тебе рядом со мной не попадаться.
– Поль, ну давай я натяну унылого на какой-нибудь дорожный знак, и решена твоя проблема, – деловито предлагаю я.
– Дим, я понимаю, что ты никого не боишься, а твоей наглостью можно даже не города брать, а планеты, – раздраженно бросает Полли. – Но побереги, пожалуйста, мои нервы. Мне же вынесут мозг, что ты меня преследуешь.
Гляжу на неё, пожимаю плечами.
– Хорошо, Поль, как скажешь, – улыбаюсь я. – Был рад тебя увидеть.
– Знаешь, я тоже, – неожиданно откликается Полина, а потом поднимает руку и сводит друг к другу указательный и большой палец. – Вот на столько.
Между пальцами пара миллиметров. Чуть-чуточку, да?
Еще одна коза. Моя любимая. Так и хочется сгрести её в охапку, прижать к себе, поцеловать в эти насмешливые губы.
И все же я отчаливаю. Меня ждет работа, иначе я не увижусь с Полинкой в четверг. Сейчас отступлю, потом выиграю. Обычный маневр. Нельзя же бесить мою заветную при каждой встрече.
Забиваю на кофе, выхожу на парковку с ближайшего входа. И замираю, потому что ясно вижу, как паркуется у торгового центра унылый.
Я его узнаю издалека. Ну как не узнать. Я эту физиономию видел и в фас, и в профиль, будто вселенная мне старательно доносила, как выглядит самый неприятный придурок на свете, умудрившийся как-то прилепиться к моей женщине.
Пока унылый вяло переругивается с каким-то мужиком, который вперед него запарковался, я стою, не шевелюсь и не отвожу от соперника взгляд. Все то, что я старательно отстранял при встрече с Полли, сейчас встает на дыбы.
Унылый меня не замечает, беззаботно паркуется на другом свободном месте, выходит из машины и, посвистывая, довольно улыбаясь, чешет к центральному входу в торговый центр.
Значит, приехал забрать мою женщину? Когда у него там день рожденья? Завтра? Небось потащит Полинку в какой-нибудь ресторан. И он, а не я, будет её кормить, поить, танцевать. И подарок спрашивать. Понятно же, какой может быть нужен подарок мужчине от женщины? Не зря Полина выбирала для ресторана именно платье.
Раздражение накатывает все сильнее.
И руки начинают отчаянно зудеть.
Интересно, насколько сильно будет хотеть меня убить Полли, если я устрою облом её женишку?
Колеса ему пробить, что ли? Дурацкое желание, идиотское. Но почему-то я за него цепляюсь. И я крою себя матом, но шагаю в сторону своей машины, чтобы взять шило из бардачка.
Самое трагичное, мне же даже не то чтобы стыдно. Меня даже то, что это вообще-то не очень законно, не останавливает. Можно ж подождать, придти с повинной, компенсировать затраты на замену, штраф там оплатить… Дурость, блин, какая, но до чего навязчивая… Полька меня точно придушит. Зато её унылый уже сможет спокойно на меня заявление накатать. На большее-то его все равно не хватит…
Вот только когда я подхожу к машине – мне вдруг становится не до идиотизма. Потому что заднее стекло машины разбито. И конверта со сценарием на заднем сидении нет.
Кажется, я допрыгался…
