Текст книги "Продажная шкура"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

А может, его просто одолели числом эти чертовы серые костюмы, и его тело остывает в каком-нибудь темном углу? При одной мысли об этом у меня пересохло во рту.

Блин-тарарам.

Что случилось с моим братом?

Морган вполголоса произнес заклинание, отворив переливающийся всеми цветами радуги проем в полу. Молли заглянула в него, и то, что она увидела, явно произвело на нее впечатление.

– Дрезден, – окликнул меня Морган. – Мы не можем позволить себе впутать в это местную полицию.

Мне очень хотелось крикнуть ему что-нибудь обидное, но он был прав. Все новые сирены слышались уже с других сторон. Время делать ноги. Я взялся за кресло и покатил Моргана к проему.

– Пошли, ребята, – скомандовал я.

Чтоб тебя, Томас,мысленно прорычал я. Ну куда же ты, черт подери, делся?

Глава двадцатая

От тропы, ведущей в глубь Небывальщины, портал моего убежища отделяли всего три ступеньки – но для человека в инвалидной коляске и эти три ступени представляли собой серьезное препятствие. Нам с Молли пришлось взять Моргана под руки и на себе перенести на тропу. Затем, оставив с ним Молли и Мыша, я вернулся, взял кресло и перетащил его по заснеженному склону на тропу – почти ничем не отличавшуюся от той, по которой шел минувшей ночью.

Мы снова усадили Моргана в кресло. К моменту, когда мы с этим разобрались, он побледнел как полотно и его трясло. Я положил ладонь ему на лоб – температура высокая.

Морган отдернул голову и насупился.

– Что там? – спросила Молли. Она догадалась захватить из склада оба припасенных мной пальто и уже напялила на себя одно.

– У него жар, – негромко ответил я. – Баттерс говорил, это может означать, что в рану попала инфекция.

– Я в норме, – сказал Морган, лязгая зубами.

Молли помогла ему надеть второе пальто и беспокойно огляделась по сторонам.

– Нам ведь лучше вывезти его отсюда в какое-нибудь теплое место, да?

– Угу, – кивнул я, застегивая плащ. – Отсюда до портала, ведущего в центр города, минут десять ходьбы.

– А вампиру это известно? – буркнул Морган.

– На что это вы намекаете?

– На то, что вы, Дрезден, идете прямиком в западню.

– Ну вот что! – рявкнул я. – Еще одно замечание насчет Томаса, и выбирайтесь сами как знаете.

–  Томаса? – Бледное лицо Моргана даже слегка потемнело от ярости и напряжения. – Сколько еще трупов потребуется, чтобы вы очнулись, Дрезден?

Молли деликатно покашляла.

– Гарри… гм… с вашего позволения.

Мы оба оглянулись на нее.

Она зарделась и опустила глаза.

– Это ведь Небывальщина?

– Ну… да, – ответил я.

– Разумеется, – ответил Морган одновременно со мной.

Мы с ним, все еще кипя, посмотрели друг на друга.

– Угу, – сказала Молли. – Разве не вы говорили мне, что это место опасно? – Она набрала побольше воздуха и заговорила быстрее. – То есть… ну, сами понимаете. Это ведь неразумно – стоять здесь и препираться на повышенных тонах? С учетом всех обстоятельств?

Я вдруг почувствовал себя дурак-дураком.

Морган тоже остыл немного. Он устало опустил голову, сложив руки на животе.

– Угу, – кивнул я, совладав с собой. – Угу, пожалуй, что так.

– Не говоря уже о том, что всякий, направляющийся из Эдинбурга в Чикаго, непременно нарвется на нас, – добавил Морган.

Молли кивнула.

– Чего вам хотелось бы… избежать, да?

Я негромко фыркнул, мотнул головой в нужном направлении и тронул коляску с места.

– Нам туда.

Молли поспешила следом, то и дело кося глазами в сторону звуков окружавшего нас зачарованного леса. Мыш пристроился рядом с ней, и она непроизвольно зарылась пальцами в шерсть у него на спине.

Минут пять мы шли молча, потом я нарушил тишину.

– Нам необходимо знать, как они вычислили ваше местонахождение.

– Лучше всего объяснит это вампир, – отозвался Морган подчеркнуто нейтральным тоном.

– Я знаю о нем то, чего не знаете вы, – возразил я. – Допустите на минуту, что это не он. Как они это сделали?

Морган помолчал немного, размышляя.

– Не прибегая к магии.

– Вы уверены?

– Да.

Похоже, он говорил искренне.

– Ваши методы защиты настолькохороши?

– Да.

Теперь уже я помолчал, обдумывая услышанное. И тут до меня дошло, что именно сделал Морган, чтобы укрыться от сверхъестественного наблюдения.

– Вы заговорили свой маркер. Серебряный дубовый листок. Тот, которым наградила вас Тита… – Я осекся, настороженно оглядываясь по сторонам. – Тот, которым наградила вас королева Летних.

Морган повернулся, чтобы посмотреть на меня через плечо.

Я присвистнул. Мне довелось как-то раз видеть королеву Титанию в ее истинном обличии. Зрелище Титании и ее соперницы Мэб, готовившихся к битве друг с другом, до сих пор оставалось для меня одной из самых наглядных демонстраций силы, перед которой особенно остро ощущается собственная ничтожность.

– Вот, значит, почему вы уверены, что вас никто не найдет. Это она вас прикрывает.

– Должен признать, – произнес Морган, бросив на меня еще один уничтожающий взгляд, – мне всего-то лист дали. Не как некоторым – пончик.

Я нахмурился:

– А вы-то откуда узнали?

– Посланник Титании сказал. Все Летние несколько месяцев над этим хихикали.

Молли за моей спиной издала булькающий звук. Я не стал оборачиваться. Все равно максимум, чего бы я добился – это того, что она прикрыла бы ухмылку рукой.

– Сколько времени она вам дала? – поинтересовался я.

– До завтрашнего захода солнца.

Тридцать шесть часов. На несколько часов больше, чем я рассчитывал, но все равно немного.

– Этот дубовый листок – он у вас с собой?

– Разумеется, – подтвердил Морган.

– Можно посмотреть?

Морган пожал плечами и снял с шеи кожаный шнурок, на котором висел маленький мешочек вроде кисета. Развязал его, пошарил внутри пальцами, достал маленький, искусно отлитый из серебра дубовый листок с простой шпилькой на тыльной стороне и протянул мне.

Я взял листок и швырнул в лес, подальше от тропы.

На этот раз Морган все-таки зарычал.

– Зачем?

– Затем, что Летняя Королева их пометила. В прошлом году целая команда ее громил с помощью такого же листочка отслеживала меня по всему Чикаго.

Морган нахмурился, посмотрел в лес, вслед выброшенному талисману. Потом тряхнул головой и устало потер глаза.

– Должно быть, теряю нюх. Мне такое и в голову не приходило.

– Так я не поняла, – вмешалась Молли. – Он все-таки под защитой или нет?

– Сам он под защитой. А листок – нет. Поэтому если Летняя Королева захочет его найти, или кто-нибудь другой сообразит, что она делает и захочет заключить с ней сделку, она запросто может сдержать слово, но все-таки сдать его. Ей достаточно просто дать этому кому-то понять, что нужно следить за заклятием на дубовом листке.

– Сидхе всегда придерживаются только буквы уговора, – кивнул Морган. – Именно поэтому все и избегают договариваться с ними, если только другого выхода не остается.

– Значит, Вязальщик мог следить за дубовым листком? – спросила Молли.

Я пожал плечами:

– Не исключено.

– Однако не исключено и то, что Летняя Королева исполняла свое обещание искренне, – заметил Морган.

Я кивнул.

– Что возвращает нас к первому вопросу: каким образом Вязальщик вас нашел?

– Ну, – снова подала голос Молли, – строго говоря, он ведь нас так и не нашел.

– Еще пара минут – и нашел бы, – возразил Морган.

– Я не это имела в виду, – сказала она. – Он знал, что вы в одном из складов, но не знал, в каком именно. Я хотела сказать, если бы он использовал поисковую магию, разве она не привела бы его прямиком к вам? И еще, если бы вас продал Томас, он ведь тоже наверняка сказал бы Вязальщику номер ячейки. Нет разве?

Морган открыл было рот для ответа, но нахмурился и снова закрыл, ограничившись хмыканьем. Я оглянулся на Кузнечика и одобрительно кивнул.

Молли благодарно улыбнулась в ответ.

– Кто-то мог просто следить за нами? – спросил Морган. – Вряд ли машина, если она висела у нас на хвосте, смогла бы заехать на склады без ключа.

Я вспомнил, как меня преследовал накануне вечером Шкура-Перевертыш.

– Такое возможно, если этим занимался кто-нибудь из серьезных игроков, – признал я. – Маловероятно, но полностью не исключается.

– Ну? – произнес Морган. – И что мы имеем теперь?

– Больше вопросов, чем ответов, – вздохнул я.

Морган оскалил зубы в невеселой улыбке.

– Тогда что дальше?

– Если я отвезу вас обратно к себе, они снова отловят нас, – ответил я. – Для этого не нужно магии: они просто могли оставить кого-нибудь следить за квартирой.

Морган оглянулся на меня:

– Надеюсь, вы не собираетесь возить меня кругами по Чикаго в ожидании, пока нас найдет Совет?

– Нет, – сказал я. – Я везу вас к себе.

Морган обдумал это и кивнул.

– Верно.

– Туда, где нехорошие парни найдут нас и пошлют кого-нибудь еще, чтобы тот нас убил, – пробормотала Молли. – Ну, ясное дело, я пока ученица – настолько тупая, что не вижу смысла в этой дурацкой затее.

– Смотри и учись, Кузнечик. Смотри и учись.

Глава двадцать первая

Мы снова сошли с тропы, и я – вот уже второй раз за этот день – вынырнул из Небывальщины в переулок за старой бойней. Зайдя по дороге в пару мест, мы вышли на улицу, на которой удалось-таки поймать такси. Водитель не выказал особого изумления ни при виде Мыша, ни от инвалидной коляски, ни оттого, как мы набились в его тачку; впрочем, возможно, для проявления эмоций ему просто недоставало знания английского. Не знаю, не знаю.

– Это ведь вам вредно, – заметила Молли с набитым ртом, уплетая очередной пончик, когда мы выгрузились из такси.

– Это все Морган виноват. Он начал разговор о пончиках. И кстати, ты их тоже ешь.

– У меня обмен веществ растущего организма, – безмятежно улыбнулась Молли. – Это вам, о мой почтенный наставник, пора бы уже задуматься о здоровом образе жизни. А мне на этот счет еще года два ничего не грозит.

Мы посадили Моргана в кресло, и я расплатился с водителем. Нам даже удалось спустить кресло вниз по ступенькам к моей двери, ни разу не уронив. После чего я взял Мыша на поводок, и мы с ним вышли проверить почту и прогуляться по полоске песка на заднем дворе, специально насыпанной для собачьих нужд.

Однако, покончив с этим, я не повел Мыша домой, а направился в дальний конец двора, где у нас растут настоящие маленькие джунгли из сирени, за которой не ухаживали с тех пор, как умер мистер Спанкелкриф. Здесь, в уголке, защищенном зданием от городского шума, деловито жужжали пчелы.

А еще это место остается единственным, куда невозможно заглянуть из окон соседних зданий.

Я протиснулся в глубь зарослей сирени и оказался на относительно свободной от растительности прогалине. Ждать пришлось недолго – всего несколько секунд. Послышался жужжащий звук – словно трепетала крыльями особенно крупная стрекоза, – и крошечный крылатый человечек, спикировав сквозь сирень, застыл передо мной.

По меркам Маленького Народца он мог сойти за великана – целых двенадцать дюймов роста. Если не считать роста и крыльев, он мало чем отличался от юнца атлетического сложения в причудливых доспехах из разного мусора и обрезков. Свой прежний шлем из пластиковой пробки от газировки он сменил на новый из половинки мячика для гольфа. Шлем был велик, но это его, похоже, не смущало. Кирасу он сделал из пластиковой бутылки; на поясе висело что-то вроде лезвия от лобзика, один конец которого, обмотанный леской, служил рукоятью. Стрекозиные крылья за спиной трепетали с такой быстротой, что сливались в прозрачное облачко.

Крошечный эльф застыл в воздухе по стойке «смирно» и лихо отсалютовал.

– Задание выполнено, мой господин, Властелин Пиццы!

– Так быстро? – удивился я. С момента, когда я призвал его – сразу после того, как мы купили пончики, но прежде, чем поймали такси – не прошло и двадцати минут. – Быстро сработано, Тук-Тук, даже для тебя!

Эта похвала, похоже, изрядно польстила пареньку. Он расплылся в улыбке и с жужжанием описал пару кругов над моей головой.

– Он в доме на противоположной стороне улицы, в двух домах отсюда в направлении к озеру.

Я хмыкнул, прикидывая. Если я помнил верно, этот дом тоже перестроили из доходного в обычный, многоквартирный – как и мой.

– Белый с зелеными ставнями?

– Да! Именно там устроил свою нору негодяй! – Рука его метнулась к поясу, и он, свирепо нахмурившись, выхватил из пластиковых ножен свой зазубренный меч. – Скажи, убить его для тебя, мой господин?

Я приложил максимум усилий, чтобы не улыбнуться.

– Не уверен, что события приняли уже такой оборот, чтобы это стало необходимостью, – сказал я. – Откуда ты знаешь, что этот тип следит именно за моей квартирой.

– Ой-ёй! Только не говорите мне, что это не он! – Тук возбужденно закружился в воздухе. – Потому что у него на окнах шторы, чтобы ты не мог заглянуть, а еще у него такая большая черная пластиковая штука с жутко длинным носом, что высовывается из них, а на конце носа – глаз! И он все равно смотрит на эту штуку сзади, и когда он видит, что кто-нибудь заходит к тебе в дом, он нажимает на кнопку, и эта штука бибикает!

– Камера, значит? – уточнил я. – Угу, если так, это, похоже, он. – Я прищурился на солнечный свет и поерзал в теплом кожаном плаще. Снимать его я, правда, не стал: слишком много всяких враждебных существ шаталось по городу. – Скажи, Тук, много ли твоих сородичей ты можешь собрать?

– Сотню! – объявил Тук-Тук, размахивая своим мечом. – Тысячу!

Я заломил бровь.

– И поделишь пиццу на тысячу частей?

– Ну, господин… – поправился он. – Несколько дюжин наверняка.

Вообще-то Маленький Народец – та еще шайка: капризные, непостоянные – но я знаю о них кое-что такое, что, подозреваю, известно немногим. Во-первых, им известно почти все, а то, что им неизвестно, они знают, где узнать. Надолго их внимания не хватает, однако в том, что касается коротких, несложных поручений, они просто асы.

Во-вторых, они как никто в мире обожают пиццу. Я уже много лет на регулярной основе плачу им взятки пиццей, а они в ответ платят мне (иногда даже с избыточным рвением) своей преданностью. Я зовусь у них Ца-Лордом, Властелином Пиццы, и те представители Маленького Народца, что получают мою пиццу, считают себя гвардейцами Ца-Лорда – а это означает по большей части, что они шатаются вокруг моего дома в надежде получить добавку пиццы, защищая его при этом от всяких мелких напастей.

Тук-Тук возглавляет их гвардию, и в прошлом он и его воинство неоднократно помогали мне. Да что там – помогали; они не раз и не два спасали мне жизнь. При этом никто в сверхъестественном сообществе даже не подозревает, на что они способны. Как правило, на Тука и его сородичей просто не обращают внимания. Что ж, я расцениваю это как хороший житейский урок: не стоит недооценивать никого, как бы мал он ни был.

В общем, нынешняя работа как нельзя лучше подходила шпане Тук-Тука. Нет, правда, работа для шпаны – в буквальном смысле слова.

– Знаешь, в какой машине он приехал?

Тук гордо откинул голову назад – в лучших традициях Юла Бриннера.

– Конечно! В синей такой, с такойвот штукой на капоте, – он свел руки вместе и вытянул их над головой, расставив при этом ноги, так что в результате получилась перевернутая «Y».

– Синий «мерседес», говоришь? – пробормотал я. – Ладно, мне от тебя вот что нужно…

Пять минут спустя я вышел на улицу, остановился напротив дома, где сидел наблюдатель, запрокинул голову и изобразил на лице самую свирепую гримасу из всех, имеющихся в моем арсенале. Я вытянул руку в направлении зашторенных окон на втором этаже и поманил указательным пальцем. Потом опустил руку и указал на мостовую перед собой.

Одна из штор чуть шелохнулась. Я медленно досчитал до пяти и пошел через улицу к дому с зелеными ставнями.

Молодой человек лет двадцати – двадцати пяти в шортах цвета хаки и зеленой рубахе с короткими рукавами выскочил из переоборудованного в наблюдательный пункт дома и бегом бросился к припаркованному у тротуара синему «мерседесу»; на шее его болталась дорогая зеркалка.

Я продолжал идти, не прибавляя шага.

На бегу он нацелил на машину какую-то штуковину вроде брелка и нажал на кнопку. Добежав, он схватился за дверную ручку, но дверца осталась запертой. Он покосился в мою сторону и попытался сунуть ключ в замок. А потом зажмурился при виде потянувшихся из скважины вслед за ключом липких розовых нитей.

– Я бы на вашем месте даже не пытался, – заметил я, подходя. – Посмотрите-ка на шины.

Взгляд молодого человека метнулся с меня к «мерседесу» и застыл – машина стояла на асфальте всеми четырьмя ободьями.

– Ох, – произнес он. Потом посмотрел на ключ с налипшей на него жевательной резинкой и вздохнул. – Да. Черт.

Я остановился так, чтобы нас разделяла машина, и чуть улыбнулся.

– Не слишком переживайте, приятель. Я занимаюсь этим дольше вашего.

Он скорчил кислую физиономию и помахал в воздухе ключом.

– Жвачка?

– А мог оказаться и суперклей. Считайте это корпоративным тактом. – Я кивнул в сторону машины. – Давайте-ка поговорим. И включите кондиционер, а то погода на мозги действует.

Пару секунд он молча смотрел на меня, потом снова вздохнул.

– Угу. Хорошо.

Мы забрались в машину. Он соскреб жвачку с ключа и сунул его в замок зажигания, однако когда повернул, ничего не произошло.

– А, да. Отоприте капот, – сказал я.

Он покосился на меня и послушно потянул рычажок. Я вышел из машины, поднял капот и подсоединил провода к клеммам аккумулятора. Потом кивнул парню, и тот завел двигатель.

Я говорил уже, что для Тук-Тука и его команды важно, чтобы работа была адекватна их возможностям. И если следовать этому правилу, они показывают себя чертовски эффективными.

Я вернулся в машину.

– Лицензия есть? – спросил я.

Молодой человек пожал плечами и повернул регулятор кондиционера на полную мощность.

– Угу.

Я кивнул.

– Давно?

– Недавно.

– Коп?

– В Джолиет, – сказал он.

– Но не сейчас.

– Кризис.

– Зачем вы следите за моим домом?

Он снова пожал плечами:

– Заплатили.

Я кивнул и протянул ему руку.

– Гарри Дрезден.

Услышав мое имя, он нахмурился.

– Это не вы работали у Ника Крисчена в «Драном Ангеле»?

– Я.

– У Ника хорошая репутация. – Похоже, он пришел к какому-то заключению, поскольку нехотя пожал мою руку. – Винс Грейвер.

– То есть вас наняли подглядывать за мной?

Он еще раз передернул плечами.

– Прошлой ночью это вы ехали за мной?

– Вы же знаете правила, старина, – сказал Грейвер. – Вам платят в том числе за то, чтобы вы держали язык за зубами.

Я повел бровью. Я знаю многих частных детективов, которые – с учетом сложившихся обстоятельств, конечно – сочли бы за благо для себя не упорствовать. Это заставило меня посмотреть на него внимательнее. Тощий, комплекции спортсмена, который по выходным бегает или ездит на велосипеде. Непримечательное лицо – из тех, на которые не обращаешь внимания, тем более не запоминаешь. Не слишком темные волосы, средний рост, глаза обыкновенного, карего оттенка. В общем, внешность, примечательная только тем, что в ней нет ничего примечательного.

– Держать язык за зубами – это правильно, – согласился я. – До тех пор, пока не начинают страдать люди. Тогда это делается сложнее.

Грейвер нахмурился:

– Страдать?

– За последние сутки на мою жизнь покушались дважды, – сказал я. – Дальше сами думайте.

Он уставился куда-то вдаль и прикусил губу.

– Черт.

– Черт?

Он мрачно кивнул:

– Все расходы и гонорар псу под хвост.

Я удивленно вскинул бровь.

– Вы работаете на клиента без предоплаты? Вот просто так?

– Слово «соучастие» мне не нравится. Пусть лучше будет «раскаяние».

Сообразительный парень. Сообразительнее, чем был я, когда выправил себе лицензию частного детектива.

– Мне нужно знать, кто за вами стоит.

Грейвер долго обдумывал это. Почти минуту. Потом покачал головой.

– Нет.

– Почему нет?

– Я взял за правило никогда не сдавать клиентов… Ну, или не злить людей, замешанных в мокром деле.

– Вы потеряли контракт, – напомнил я. – Что, если я возмещу эти убытки?

– Возможно, вы не дочитали учебник до этого места. «Д» у меня в лицензии означает «детектив». Не «доносчик».

– Я могу еще вызвать копов. Могу сообщить им, что вы замешаны в нападениях на меня.

– Но не сможете доказать ни черта, – покачал головой Грейвер. – В нашем ремесле не продержаться, если не умеешь держать язык за зубами.

Я откинулся на спинку кресла и, скрестив руки на груди, некоторое время молча смотрел на него.

– Вы правы, – произнес я наконец. – Заставить вас я не могу. Поэтому просто прошу. Пожалуйста.

Он продолжал пялиться в ветровое стекло.

– Почему они на вас навалились?

– Защищаю клиента.

– Пожилого типа в инвалидной коляске?

– Угу.

Грейвер нахмурился еще сильнее.

– На вид крутой тип.

– Даже не представляете насколько.

Некоторое время мы остывали в кондиционированном воздухе. Потом он повернулся ко мне и покачал головой.

– Вы производите впечатление парня разумного, – сказал Грейвер. – Надеюсь, вас не ухлопают. Конец разговору.

Я подумал, не надавить ли на него еще, но достаточно долго проработал в этом бизнесе, чтобы распознавать по-настоящему крепких орешков.

– Карточка визитная есть?

Он полез в карман рубахи, достал простую белую карточку с именем и телефоном и протянул мне.

– А что?

– Иногда мне бывает нужен субподрядчик.

Брови его удивленно поползли вверх.

– Такой, чтобы умел держать язык за зубами. – Я кивнул ему и выбрался из машины. Прежде, чем захлопнуть за собой дверцу, я повернулся и заглянул в салон. – Есть у меня один знакомый механик. Я позвоню, чтобы он приехал. У него на тягаче стоит компрессор, так что он вам шины в два счета накачает. Я заплачу.

Грейвер внимательно посмотрел на меня и улыбнулся.

– Спасибо.

Я захлопнул дверь и постучал по крыше кулаком, а потом направился домой. Мыш, все это время терпеливо ждавший во дворе, вышел поприветствовать меня, и мы вдвоем вернулись в квартиру.

Морган снова лежал на моей кровати. Молли как раз заканчивала менять ему повязки. Мистер с нескрываемым любопытством, навострив уши, наблюдал за этим процессом с дивана.

Морган кивнул мне.

– Вы его поймали? – прохрипел он.

– Угу, – кивнул я. – За мной наняли следить местного детектива. Но есть одна проблема.

– Какая еще?

Я пожал плечами:

– Он слишком порядочен.

Морган втянул носом воздух и кивнул.

– Весьма редкая проблема.

– Угу. Впечатляющий молодой человек. Тут уж ничего не поделаешь.

Молли переводила взгляд с меня на Моргана и обратно.

– Чего-то я не поняла.

– Он теряет контракт, но все равно не соглашается открыть нам то, что ему известно о его клиенте, потому что считает это непорядочным, – объяснил я. – И продать информацию он тоже не соглашается.

Молли нахмурилась.

– Тогда как нам узнать, кто за всем этим стоит?

Я пожал плечами.

– Пока не знаю. Да, я ведь обещал ему, что пришлю механика накачать ему шины. Извините…

– Постойте. Он что, еще не уехал?

– Нет, – ответил я. – Синий «мерседес».

– И он молодой?

– Очень даже, – подтвердил я. – Ненамного старше тебя. Зовут Винс Грейвер.

Молли просияла.

– Раз так, сама пойду и выведаю все у него. – Она открыла ледник, достала темно-коричневую бутылку пива от Мак-Энелли и направилась к двери.

– И как ты это надеешься узнать? – поинтересовался я.

– Доверьтесь мне, Гарри. Он у меня быстро передумает.

–  Нет! – вскинулся Морган и тут же закашлялся. – Нет. Я лучше помру – слышите? Лучше помру, чем вы прибегнете к черной магии… пусть и ради меня.

Молли поставила бутылку на полку у двери и удивленно оглянулась на Моргана.

– Вы правы, – сообщила она мне. – Ему место в античной трагедии. Разве кто хоть слово сказал про магию?

Она запустила руку под свою футболку и немного повозилась там. Не прошло и пары секунд, как она вытащила через рукав лифчик, бросила на полку, взяла бутылку и приложила ее на несколько секунд сначала к левой груди, потом к правой. В результате соски довольно рельефно обрисовались, натянув тонкую ткань.

– Что скажете? – спросила она, одарив меня самой что ни на есть распутной улыбкой.

Я бы сказал, что Винс обречен.

– Скажу, что твоя мать убила бы тебя на месте, – произнес я вместо этого.

Молли ухмыльнулась.

– Звоните своему механику. Пойду составлю ему компанию, пока тот не приедет. – Она повернулась, чуть сильнее, чем требовалось, вильнув бедрами, и вышла на улицу.

Когда дверь закрылась, Морган издал негромкий одобрительный звук.

Я пристально посмотрел на него.

Морган перевел взгляд с двери на меня.

– Я ведь еще не умер, Дрезден. – Он закрыл глаза. – Восхищаться женской красотой еще никому не вредило.

– Возможно. Но это… это неправильнокак-то.

Морган улыбнулся, хотя даже это причиняло ему боль, судя по тому, какой натянутой вышла улыбка.

– А все-таки она права. Особенно когда речь идет о молодом мужчине. Женщина способна заставить его видеть все в другом свете.

– Неправильно, – пробормотал я. – Совсемнеправильно.

И пошел звонить Майку, механику.

Молли вернулась минут через сорок пять. Она сияла.

Моргана к этому времени заставили принять еще болеутоляющих средств, так что он погрузился в беспокойный сон. Я осторожно, чтобы не разбудить его, закрыл дверь.

– Ну? – спросил я.

– Кондиционер у него в машине хороший, – самодовольно заявила Молли. – У него не было ни единого шанса.

В пальцах у нее была зажата белая визитная карточка вроде той, которую получил я.

Я помахал в воздухе своей.

Она перевернула карточку, помахав у меня перед носом написанной от руки строчкой на обороте.

– Я прям-таки боюсь за свою работу в качестве вашей помощницы. – Она театральным жестом приложила руку ко лбу. – Случись с вами что, куда мне податься? Что делать?

– Ну?

Она отдала мне карточку.

– Ну, Винс предложил мне подумать о работе в адвокатской конторе. Он даже фирму предложил. «Смит, Коуэн и Маклирой».

– Что, так работу и предложил? – удивился я.

Она снова ухмыльнулась.

– Ну, не мог же он просто сказать, кто его нанял. Это было бы нечестно.

– Жестокая ты женщина. Жестокая и бессердечная. – Я прочитал надпись на карге. Там было написано: «Смит Коуэн Маклирой»,потом номер телефона, потом имя. «Эвелин Дерек».

Я повернулся и встретился с Молли взглядом. Она расцвела еще сильнее.

– Черт, а все-таки я молодец.

– Не буду спорить, – согласился я. – Теперь у нас имеется хоть какая-то зацепка. Иной назвал бы это даже уликой.

– Не только это, – сказала Молли. – У меня теперь есть ухажер.

– Отлично сработано, Кузнечик, – произнес я, невольно ухмыляясь. – Почти очко в нашу пользу.