Текст книги "Белая ночь"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава ПЯТНАДЦАТАЯ

Порога не было – уже хорошо. Оберегов – тоже, что еще лучше. Серый Плащ вошел не в жилое помещение – он вошел в Преисподнюю.

Чикаго – город старый, по крайней мере, по американским стандартам. В том или ином виде он существовал уже во времена войн с французами и индейцами, задолго до создания Соединенных Штатов. Поскольку геология здесь представляет собой большое болото, здания с годами имеют привычку медленно-медленно погружаться. В свое время именно так погрузились старые деревянные улицы, поверх которых выстроили несколько слоев новых улиц.

Там, где грунт не представляет собой медленно перемешивающуюся грязь, он сменяется скальными породами. В таких местах прорыты туннели, кое-где соединяющиеся с естественными пещерами. Некоторое время в одном из таких туннелей располагался проект «Манхеттен», пока его не перевели на чертовы куличики. До кого-то в правительстве, похоже, все-таки дошло, что разработка и изготовление атомного оружия в центре второго по размеру города страны – не самая удачная идея.

Короче, все, что осталось после этого – это безумный лабиринт переходов, пещер, полуразрушенных старых зданий и извилистых туннелей, на вид готовых обрушиться в любую минуту. Здесь темно, люди сюда почти не забредают, и в результате чикагская Преисподняя превратилась в дом, кров и убежище для самых всевозможных тварей, которых не видали глаза смертных, даже чародеев. Некоторые из этих существ в свою очередь расширили эту сеть туннелей и пещер, образовав тщательно охраняемые территории, в которых никогда не светит солнце, не дует ветер. Здесь царят темнота, холод, сырость и страх. Те факты, что здесь обитают существа, не питающие особой любви к человечеству, а возможно, еще и радиоактивный фон с сороковых годов сохранился, как-то не слишком располагают к развитию в этих местах туризма.

Серый Плащ прошел сквозь трещину в задней стене здания и быстро направился вглубь туннелей Преисподней. При этом силуэт его сделался еще более неясным. Мне приходилось держаться ближе к нему, а это требовало от меня все больших усилий. Дело в том, что мой Маленький Чикаго отображает Преисподнюю не слишком точно: отчасти потому, что карт этого места просто-напросто не имеется, а также потому, что попытка взять частицы объектов для модели мало чем отличается от самоубийства. Ну и (в большей степени) потому, что я в голову не брал делать этого.

Сквозь полупрозрачную завесу земли, камня и кирпича я все еще мог разглядеть настоящего меня, стоявшего над городом. Одну руку я все еще держал выставленной вперед, только пальцы мои дрожали, а по лицу стекал пот. Странно, но напряжения я отсюда не ощущал. Черт, этого я не предусмотрел. Запросто могло статься, что я ломился вперед, совершенно не осознавая того, какой ценой мне это дается. А ведь это могло привести к смерти моего физического тела, оставив меня…

Где и каким это меня оставит, я не знал. Но в любом случае это убило бы меня. Впрочем, мой дух мог и остаться здесь этаким жалким привидением.

Не распускай нюни, Дрезден. Ты не для того выбрал эту профессию, чтобы сбежать при первых признаках усталости.

Я двинулся дальше, не забывая, однако, по возможности чаще проверять состояние того меня, что стоял наверху.

Серому Плащу не пришлось идти долго. Он подошел к небольшой расселине в скальной поверхности, протиснулся в нее боком и, упершись руками и ногами в ее стенки, принялся ловко карабкаться наверх. Футах в восьми или девяти от пола расселина открывалась в помещение с тремя кирпичными и одной земляной стенами – наполовину обвалившийся фундамент, решил я. Обстановка в помещении была спартанская: пара надувных матрасов, спальный мешок, фонарь, маленький мангал, бумажный мешок с древесным углем и несколько картонных коробок с продуктами.

Серый Плащ задвинул отверстие, сквозь которое попал в подвал, тяжелым деревянным щитом и для надежности пригрузил его несколькими здоровенными булыжниками. Потом открыл одну из коробок, достал из нее пару диетических батончиков, которыми люди терзают свой желудок, когда боятся потолстеть, съел их и запил минеральной водой из пластиковой бутылки. Жизненно важная информация, право слово. Просто счастье рисковать своей метафизической задницей ради таких бесценных улик.

Я покосился наверх. Мое лицо побелело и блестело от пота.

Я полагал, что Серый Плащ включит фонарь, чтобы осветить помещение, но он повернул его лучом к стене, открыл второй ящик, достал из него диск размером с кухонный поднос и положил его на пол. Простую деревянную пластину, на которой тускло поблескивал заделанный в нее круг из красноватого металла – скорее всего, меди.

Серый Плащ надавил ногтем на десну, а когда отнял палец от рта, на кончике его блестела кровь – неожиданно яркая, материальная в призрачном окружении. Коснувшись пальцем круга, он завел нараспев заклинание, которого я не знал.

Почти мгновенно внутри круга соткался туман, закрутившийся в воронку, а еще через секунду воронка сложилась в миниатюрную человеческую фигуру в рясе с тяжелым капюшоном, не оставлявшим ни малейшей возможности разглядеть лицо.

При всем этом его я уже видел прежде – ну, по крайней мере, кое-кого, одетого в точности так же.

Последний раз я видел Коула, когда на него обрушивался чудовищной силы смерч – энергия пошедшего вразнос апокалиптического заклятия под названием «Темносияние». Выжить в таком катаклизме для смертного человека – дело почти нереальное. То есть, я не верил, что он остался после этого в живых, совсем не верил. Не мог это быть тот самый человек.

Правда, не мог?

Ну, конечно, я мог спутать его с кем-нибудь другим. В конце концов, внешность кольценосца-назгула очень даже распространена среди тех, кто считает себя чернокнижником. Запросто могло статься, что этот тип не имеет ни малейшего отношения ни к Коулу, ни к до сих пор не нашедшему реального подтверждения Черному Совету.

С другой стороны, если уж на то пошло, именно Коуловы штучки навели меня в свое время на мысль о существовании Черного Совета. Может, он и есть член того Круга, а котором говорил Серый Плащ? Помнится, я раз опрокинул ему на голову машину, и он почти не поморщился. Если он и впрямь так хорошо защищен, может, он и от сумасшедшей энергии распадающегося Темносияния сумел прикрыться?

Хуже того, а если не смог? Что, если он лишь один из многих подобных психов, таких же опасных, каким был он сам?

Очень мне эта мысль не понравилась.

– Господин, – произнес Серый Плащ, склоняя голову, да так и остался стоять в этой позе.

Последовала долгая пауза: Коул явно не спешил с ответом.

– Ты потерпел неудачу, – произнес он наконец.

– Я не добился еще успеха, – почтительно возразил Серый Плащ. – Занавес еще не упал.

– А что дурак, который был с тобой?

– Продолжает ломать дрова, господин. Я могу оставить его в живых, а могу устранить – как вы пожелаете, – Серый Плащ набрал в грудь воздуха, словно решаясь. – Он вовлек в это дело чародея. Похоже, между ними существует нечто вроде вендетты.

Маленькая туманная фигура издала шипящий звук.

– Болван. Смерть Дрездена дает нам слишком мало, чтобы из-за нее ставить под угрозу всю операцию.

– Он не советовался со мной по этому поводу, господин, – произнес Серый Плащ, склонив голову еще ниже. – Иначе я смог бы отговорить его.

– И что случилось?

– Я попытался устранить его вместе с последними отбракованными.

– Дрезден вмешался?

– Да.

Коул снова зашипел.

– Это меняет дело. Какие меры предосторожности ты принял?

– Во плоти он меня не преследовал, господин – в этом я совершенно уверен.

Коул поднял крошечную руку, призывая его к молчанию – что-то напряженное увиделось мне в этом жесте, что-то болезненное. А потом его капюшон начал поворачиваться.

Взгляд туманной фигурки встретился с моим, и я ощутил физический удар, словно кто-то врезал мне кулаком по грудной клетке.

– Он здесь! – зарычал Коул.

Туманная фигурка повернулась ко мне и подняла обе руки.

Странная, холодная сила надавила на меня и оттолкнула назад на несколько футов прежде, чем я успел собраться с силами и удержаться на месте. Остановился я только в нескольких футах от Серого Плаща и Коула.

Коул стиснул похожие на клешни кулаки.

– Дерзкий щенок. Я порву твой разум в клочья.

Я оскалил зубы в ухмылке и шире расставил нематериальные ноги.

– Валяй, Дарт Вейдер в халате.

Коул злобно завизжал, а потом выкрикнул слово, от которого голова моя загудела как котел, а призрачные стены убежища Серого Плаща содрогнулись. Как ни пытался я противостоять его заклятию, оно ударило в меня с силой товарного состава. С таким же успехом я мог бы, скажем, силиться остановить океанский прилив. Я отлетел куда-то назад и в сторону.

В самое последнее мгновение я успел, собрав остаток сил, сосредоточиться на Сером Плаще и сложить заклинание, позволявшее мне разглядеть его лицо. И мне это удалось: на какую-то долю секунды я увидел лицо мужчины лет тридцати пяти, худощавое, вытянутое, с волчьим выражением в глазах.

А потом меня захлестнула лавина алой боли, словно кто-то вцепился в мою голову с двух сторон и рвет ее на части.

Потом все померкло.

Глава ШЕСТНАДЦАТАЯ

Я очнулся от того, что кто-то тряс меня за плечо, а кто-то другой прижимал затылком к бензопиле.

– Гарри, – услышал я голос Молли. Она говорила через какой-то репродуктор, прижатый раструбом к моему виску; по другой стороне головы кто-то методично колотил молотком. – Эй, босс, вы меня слышите?

– Уу, – сказал я.

– Что случилось?

– Уу, – повторил я более раздраженно, словно злясь на ее недогадливость.

Молли в отчаянии вздохнула.

– Вас не надо отвезти в больницу?

– Нет, – прохрипел я. – Аспирин. Воды. И не ори.

– Я ведь почти шепотом, – обиделась она и встала. Ее армейские бутсы грохотали по полу не хуже Годзилловых шагов.

– Боб, – просипел я, стоило ей скрыться в люке. – Что случилось?

– Не знаю точно, – отозвался Боб, приглушив голос. – То ли они стерлись, то ли она использует какую-то новую косметику для рук. Ну, когда она накалывала эти свои татуировки, у нее еще сохранялся детский жирок, так что рано или поздно они не могли не измениться, но…

– Да не с ней! – прорычал я, пестуя в раскалывавшемся от боли мозгу картины изощренной мести. – Со мной.

– А-а… – спохватился Боб. – Модель словно что-то ударило, сильно. Вихрь энергии. Бабах. Твою ментальную камеру сгорания прямо изнутри вспышкой осветило.

– Очень плохо?

– Трудно сказать. Сколько я пальцев показываю?

Я вздохнул.

– Очень ли плохо все с Маленьким Чикаго, Боб?

– А-а. Выражайся поточнее, ладно, Гарри? Могло быть и хуже. Неделя ремонта, это максимум.

Я застонал.

– Все слишком громко и ярко, – я попробовал пошевелить руками-ногами. Это причиняло боль – странную такую, тягучую, но все же они меня слушались. – Так что же, все-таки, случилось?

– Повезло тебе, вот что. Что-то такое, на что ты там напоролся, отвесило тебе хорошую плюху психической энергии. Впрочем, физически ей пришлось преодолевать сначала закоулки модели, а потом твой порог. И то, и другое ослабило энергию удара, иначе…

– Иначе что? – поинтересовался я?

– Иначе ты бы не маялся этой головной болью, – сказал Боб, и огоньки в глазницах черепа мигнули и погасли.

По лестнице снова загрохотали Моллины бутсы. Она поставила на стол пару свежих свечей, сделала глубокий вдох, зажмурилась и очень старательно произнесла заклинание, каким я обычно пользуюсь, воспламеняя их.

Свет почти материальными лучами вонзился мне в мозг. Больно было – хоть волком вой. Я дернулся и прикрыл лицо рукой.

– Ой, простите, – спохватилась она. – Я вас здесь, внизу, даже разглядеть не могла, вот и…

– В следующий раз просто ткни меня в глаз карандашом, – буркнул я, отойдя немного от потрясения.

– Простите, Гарри, – повторила она. – Аспирину дать?

Я молча протянул руку, и она сунула в нее пузырек с таблетками, а в другую – стакан холодной воды. Я откупорил пузырек зубами, вытряхнул в рот несколько таблеток и запил их водой. Потом, совершенно обессиленный этими действиями, вытянулся на полу и лежал так, жалея себя, пока болеутоляющее не начало действовать.

– Молли, – дошло до меня. – У нас что, разве урок сегодня?

– Нет, – успокоила она меня. – Но сержант Мёрфи звонила нам домой – искала вас. Она сказала, вы не отвечаете на звонки. Вот я и решила заехать, проверить, все ли в порядке.

– Что ж, очень кстати, – хмыкнул я. – Проблем с оберегами не было?

– На этот раз никаких.

– Хорошо, – я медленно открыл глаза, давая им возможность привыкнуть к ослепительному сиянию свечей. – Мыш. Мыш, возможно, очень хочет, чтобы ты выпустила его прогуляться.

Я услышал что-то, похожее на стук копыт нетерпеливого жеребца и, сощурив взгляд, посмотрел наверх. Мыш просунул морду в отверстие люка, каким-то образом изобразив на ней встревоженный вид.

– Я в порядке, паникер ты этакий, – заверил я его. – Иди, гуляй.

Молли поднялась на несколько ступенек и вдруг застыла, глядя сверху на Маленький Чикаго.

Я нахмурился. Потом заставил себя встать, посмотрел на стол и нахмурился еще сильнее.

В металлической столешнице зияла дыра – примерно в том месте, где Серый Плащ спустился в Преисподнюю. Одно из зданий обуглилось – оплавленное олово стекло в дыру застывшим воском. Все в радиусе десятка дюймов от дыры было покрыто слоем черной сажи. Черт, если бы стол не принял на себя магический удар, он пришелся бы по моей голове, и дыра бы зияла в ней. Собственно, отчасти я сооружал Маленький Чикаго именно для этого – в качестве не только рабочего инструмента, но и защитного средства при работе с подобного рода магией. Так или иначе, вид Маленького Чикаго изрядно отрезвлял.

Тут я вспомнил и поперхнулся. Коул. Это был Коул. Я услышал в его голосе ненависть и угрозу – хорошо знакомые мне ненависть и угрозу. Ну, и силу его магии тоже трудно с чем-нибудь спутать. Значит, он сумел пережить распад Темносияния. Он работал с этим «Кругом» – то есть, с тем самым Черным Советом, о существовании которого я догадывался, – и, похоже, неприятности в Чикаго назревали куда более серьезные, чем мне казалось прежде.

Ох, блин. Вся эта ситуация решительно начинала действовать мне на нервы.

– Вот видишь, – повернулся я к Молли. – Все как я говорил. Эта штука опасна. Потому никаких игр с ней, пока я не разрешу. Ясно?

Молли судорожно сглотнула.

– Ясно.

– Ладно, иди. Позаботься о Мыше. Да, и будь так любезна, позвони Мёрфи на сотовый. Попроси ее приехать.

– Вам не нужно помочь сегодня? – спросила она. – Ну там, проводить вас куда-нибудь, или еще чего?

Я посмотрел на нее. Потом на стол. Потом снова на нее.

– Уже спросить нельзя, – обиженно проворчала Молли и поднялась наверх.

***

Ко времени, когда я принял душ, побрился и натянул на себя чистую одежду, я чувствовал себя почти человеком, если не считать головной боли. Мёрфи приехала вскоре после этого.

– Что, черт подери, с тобой случилось? – спросила она вместо приветствия.

– Получил виртуально по башке от Коула, – ответил я.

С Мышом Мёрфи поздоровалась как положено – почесав ему обеими руками подбородок.

– Что еще за Коул?

– Черт, я забыл, – хмыкнул я. – Когда мы общались с Коулом в прошлый раз, ты была на Гавайях со своим хахалем.

Мёрфи чуть покраснела, но улыбнулась.

– Кинкейд не хахаль. Он мужик. Очень даже ничего такой мужик.

Молли, валявшаяся с задранными на стену ногами на полу, уронила книгу. Она поспешно подобрала ее и сделала вид, что целиком поглощена чтением, а наша с Мёрфи беседа ее вовсе даже не интересует. Возможно, она даже могла бы в этом кого-нибудь убедить, не держи она книгу вверх ногами.

– Долго рассказывать, – буркнул я. – А если коротко, Коул – чародей.

– Смертный? – поинтересовалась Мёрфи.

– Почти наверняка… впрочем, лица его я ни разу не видел. Все, что я знаю – что он сильнее меня. На порядок круче. Я, типа, ввязался в драку с ним, и мне сильно повезло, что я остался после этого жив.

Мёрфи нахмурилась.

– Тогда как тебе удалось побить его?

– Плюнул на правила и толкнул его под локоть, когда он орудовал со сверхъестественной взрывчаткой. Бабах. Я думал, он погиб.

Мёрфи, продолжая хмуриться, села в кресло.

– О’кей, – сказала она. – Расскажи лучше все с начала.

Я потер виски, в которых пульсировала боль, и рассказал все начиная с нашего с ней расставания и кончая развязкой нашей с Коулом встречи. Я опустил только отдельные подробности насчет Элейн и всего, что касалось Круга. Слишком уж опасна эта информация, чтобы делиться ею с кем-либо. Блин, я бы и сам предпочел бы не знать этого.

– Скави, – пробормотала Мёрфи. – Что-то я по них слышала…

– Это один из самых влиятельных кланов Белой Коллегии, – кивнул я. – Рейты, Мальвора и Скави. Большая Тройка.

– Точно, – вспомнила Мёрфи. – Психические вампиры. Рейты питаются похотью. Мальвора – страхом. А эти Скави чем?

– Болью, – ответил я. – Или отчаянием – в зависимости от того, как переводить те тексты, что имеются в архивах Совета.

– И самоубийство, – добавила Мёрфи, – это, фактически, крайнее проявление отчаяния.

– С такими дедуктивными способностями, – заметил я, – из тебя мог бы выйти детектив.

С минуту мы молчали, пока Мёрфи переваривала информацию.

– Я правильно поняла? – нарушила, наконец, молчание Мёрфи. – В городе орудуют эти Скави. Если верить твоей бывшей подруге, частному детективу, которую наняла Анна Эш, кто-то из них убил уже женщин в четырех других городах, и он продолжает это здесь – четыре раза, как минимум, и эта Анна должна стать номером пять.

– Угу, – подтвердил я.

– А тем временем этот Серый Плащ, работающий на Коула, тоже здесь, и занят примерно тем же самым, но ты считаешь, что он не помогает этому Скави. Ты считаешь, он вместе с пассажиром, кем бы он ни был, действует против убийцы. Ты считаешь, именно эти двое оставили улики, которые ты обнаружил на телах, чтобы подключить к расследованию тебя и убрать Скави.

– И это не все, – добавил я. – Мне кажется, я знаю, кто этот пассажир.

– Кто?

– Беккит, – сказал я. – Все сходится. Он внедрил к ним свою жену, чтобы та снабжала его информацией. Он уже выступил раз против меня и остался жив, но это стоило ему нескольких лет жизни и лишило криминальных доходов. У него более чем достаточно поводов не любить меня. Вот с кем разговаривал Серый Плащ из клана Мальвора.

– Ого! Серый Плащ из Мальвора? Откуда тебе это известно?

– Оттуда, – хмыкнул я, – что он говорил о некоторых общих вкусах со Скави – о том, что жертва перед убийством должна понимать, что с ней произойдет. Мальвора делают это для того, чтобы жертва сильнее боялась. Скави – для того, чтобы сильнее отчаялась.

Мёрфи кивнула, прикусив губу.

– А еще Белая Коллегия любит манипулировать другими исподтишка. С тем, чтобы те делали для них грязную работу.

– Ну, например, чтобы я убрал соперника из Скави, – предположил я.

– Что ж, логично, если учесть, что Мальвора соперничают со Скави.

– Вот именно, – кивнул я. – Потрохом чую, что моя догадка верна. Как и то, что пассажиром был Беккит.

– Теория убедительная, Дрезден, – заявила Мёрфи.

– Спасибо, сам знаю.

– Вот только Беккит почти семь лет как мертв. Убит в тюрьме во время беспорядков.

– Должно быть, Беккит заключил сделку с Мальвора и… – я зажмурился. – Он… что?

– Погиб, – сказала Мёрфи. – Бунт в тюрьме. Трое заключенных убиты, несколько ранены. Он попал в число первых. Можно сказать, оказался в неудачное время в неудачном месте. Один из заключенных пытался отобрать пистолет у охранника, тот случайно нажал на курок и убил Беккита наповал.

– Э… – произнес я и нахмурился. Терпеть не могу, когда реальный мир действует вразрез с идеальной логикой. – А имитировать смерть он не мог?

Она покачала головой.

– Я смотрела дело, я говорила с охранником. И вскрытие делали, и опознание тела родственниками, и похороны – все как положено, все девять ярдов. Он мертв, Гарри.

– Черт, досадно, – буркнул я и сдавил руками раскалывающуюся от боли голову. – А так все сходилось…

– Такова жизнь, – философски заключила Мёрфи. – А это подземное убежище, что ты нашел…

– Давно уже опустело, – буркнул я.

– Может, туда и стоит наведаться, если захватить с собой вот этого сыщика, – она наклонилась и чмокнула Мыша в могучий затылок. Блин, мой пес определенно получает от жизни больше, чем я. – Возможно, этот Серый Плащ, теоретически из Мальвора, оставляет за собой устойчивый запах.

– Попробовать, пожалуй, можно, – согласился я. – Но более чем вероятно, он позаботился о том, чтобы сбить его.

– Не поняла, – сказала Мёрфи. – Кто специально сбивает запах там, где прожил сколько-то времени?

– Вампиры. По запаху они ориентируются не хуже Мыша.

– А-а… Ну, да, – Мёрфи вздохнула. – Еще один сожженный дом.

– Это не… – начал я.

– Это не он виноват! – встряла Молли.

– Это не ты виноват, – согласилась Мёрфи. – Я знаю. Но согласись, выглядит все это до ужаса странно. В мою машину закладывают зажигательную бомбу. А через несколько часов такую же – ну, или почти такую – приводят в действие в здании, расположенном всего в квартале от этого места.

– Думаешь, аналогичное устройство?

– А ты сам как считаешь?

– Думаю, аналогичное.

Мёрфи кивнула.

– Уверена, так и окажется. Но, конечно, на экспертизу потребуется время. Тебя видели?

– Меня, а также почти миллион других, – буркнул я.

– Ну, хоть так. И все равно, очень скоро найдется куча таких, у кого возникнут вопросы. Чем быстрее мы разберемся с этим делом, тем лучше.

Я поморщился.

– Зря я церемонился с ним вчера вечером. Надо было прихлопнуть его к чертовой матери прямо на месте. А теперь у меня никакой возможности отыскать его снова, и он знает, что мы его ищем.

– Это так, однако Серый Плащ – не главная наша проблема, – возразила Мёрфи. – Так, побочная линия сюжета. Настоящий убийца – Скави. Верно?

– Верно, – тихо согласился я. – Верно. И у нас нет ни малейшего представления о том, кто он и где он сейчас.

Мёрфи нахмурилась.

– Но он ведь вампир, так? То есть, я хочу сказать, ты ведь можешь опознать, вампир кто-то или нет?

– С Белой Коллегией это не так просто, – вздохнул я. – Они маскируются на порядок лучше других вампирских рас. Я и представления не имел о том, кто такой Томас, даже пообщавшись с ним при первой встрече. И ты ведь помнишь, как сама разговаривала с Дарби Крейном.

– Угу.

– Ты распознала в нем вампира?

– Я распознала в нем скользкого типа, – ответила Мёрфи. – Но ты-то знал, что на самом деле это Мадригал Рейт.

– Только предполагал, – поправил я ее. – Возможно потому, что подсознательно уловил семейное сходство с папочкой Рейтом. Потому я и помешал тебе коснуться его. Но никаких магических подсказок, – я прикусил губу. – Черт, не удивлюсь, если они обладают способностью сбивать восприятие потенциальной жертвы. Когда Инари Рейт пыталась кормиться на мне, я – даже находясь в их гребаном доме, даже зная, что она малолетняя суккубиха – не заподозрил опасности до тех пор, пока не было поздно.

– И я с Крейном ничего такого не заподозрила, – призналась Мёрфи. – Так что этот Скави… может оказаться кем угодно.

– Ну, я совершенно уверен, что это не я. И почти так же уверен, что это не ты.

– Ты уверен, что ты профессиональный сыщик?

– Случаются сомнения.

– А что Томас? – спросила Мёрфи.

– Он представляет интерес, скорее, для наемных громил, а не легавых.

Мёрфи насупилась.

Я почти улыбнулся, было, этому, но вспомнил о положении дел и как-то передумал.

– Я оставил ему записку. Пока ничего.

– Я не об этом, – тихо сказала Мёрфи. – Может он иметь отношение к этому делу? Есть ли вероятность того, что пассажир – он?

– Пассажир – не он.

Она подняла руку.

– Гарри, я спрашиваю, вероятно ли такое?

– Послушай, мы же знаем, что убийца – из Скави.

– Мы знаем, что так считает Серый Плащ, – поправила меня Мёрфи. – Но ты забыл кое-что.

– Чего?

– Что по меньшей мере одна из этих женщин погибла от передоза сверхъестественного наслаждения. И не испытывала при этом ни страха, ни отчаяния.

Я хмуро уставился на нее.

– Скажи, Гарри, такое возможно? Я ведь только о возможности спрашиваю.

– Ну, пожалуй, – пробормотал я. – Но Томас не партнер Серому Плащу. Если только… – договорить предложения я не смог.

– Если только этот пассажир держит его в плену? – предположила Мёрфи. – Если та «попытка» о которой они говорили, имела целью силой добиться от Томаса какой-то информации?

Я поморщился.

– Томасу уже полагалось бы выйти на связь.

– У нас есть еще немного времени. Серый Плащ говорил, нового хода Скави можно ожидать только через день или два, так ведь?

– Угу.

– Ты говорил, что он ведет себя достаточно умно. Что, если он и об этом подумал?

– Нам остается надеяться, – вздохнул я. – Удалось выяснить чего-нибудь о Джессике Бланш?

– Продолжаю искать. Удочки закинула, теперь надо побегать еще немного.

Я перевел дух.

– А мне нужно связаться с Элейн и орденом. Может, удастся разговорить Хелен Беккит. И еще можно позвонить другим Стражам. Может, кому-нибудь из них известно о последних действиях Белой Коллегии.

Мёрфи встала из кресла.

– Звучит так, словно у нас имеется план.

– Может, нам даже удастся самим поверить в это, – хмыкнул я, – если будем повторять это почаще. Идем.