Текст книги "Попробуй догони"
Автор книги: Джиллиан Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
12
Шумиха в средствах массовой информации в связи с похищением Мэг Хансен была грандиозной, что озадачило даже такую опытную журналистку, как Джордан, находившуюся в эпицентре всех событий. Когда похитители разослали копии фотографии Мэг в газеты и журналы, а также на телевидение, казалось, разверзлись врата ада.
В четверг «Прайм тайм лив» разразилась специальной статьей о терроризме, свившем гнездо в Америке; «Хард копи» выдавала в каждом вечернем выпуске на первой полосе все новые подробности этой истории; покрытое синяками лицо Мэг смотрело с обложки «Тайм» из каждого газетного киоска по всей стране, а «Глоб» и «Нэшнл инквайер», казалось, соревновались между собой в том, кто пострашнее опишет историю похищения «Мисс Америка».
Статьи в газетах и журналах пестрели крупными заголовками и догадками, в них были различные версии и предположения.
Когда Джордан беседовала в своем кабинете с Шейлой и Аланой, положив перед собой блокнот, она подумала, сколько еще может это событие держать в постоянном напряжении всю Америку. Осуществят ли террористы какую-либо из своих угроз, после того как «Нью-Йорк таймс» отказалась выполнить их требования?
«Мэг, что они делают с тобой? Я больше не могу терпеть такое».
Ее потрясла фотография, которую прислали похитители, в ее голове никак не укладывалось, что ее пышущая здоровьем, энергичная подруга, с которой она познакомилась на ранчо «Кружащийся хоровод», и эта грустная, испуганная пленница – одно и то же лицо. Увидев снимок в первый раз, она проплакала целый час.
А тут возникла еще одна проблема, как будто ей было мало страхов в связи с похищением Мэг. Когда она уезжала на работу, жар, который начался у Лори еще ночью, к утру усилился, как и боли в животе.
Она велела миссис Чалмерс давать Лори через каждые четыре часа детский тайленол, пригласить детского врача и позвонить, если высокая температура будет держаться.
– У меня раскалывается голова, – простонала Шейла, откинувшись на спинку стула. – У кого-нибудь из вас найдется мотрин?
Джордан выдвинула верхний ящик стола и бросила ей пузырек с таблетками.
– Бери. Только я не уверена, что это лекарство помогает. – Нахмурившись, она обдумывала недавно вставшую перед ней проблему. – Спонсор или не спонсор, но Ги Беринар – настоящая заноза в заднице. – Задумавшись, она покрутила между пальцами прядь длинных темных волос. – И будь я проклята, если позволю ему использовать эту трагедию в своих целях.
– Если этому человеку дать волю, то Джеральдо придется делать прямой репортаж о похитителях во время поездки по стране, – пробормотала Шейла, бросив в рот три таблетки и проглотив их, даже не запивая водой.
Алана покачала головой.
– Неужели он действительно хочет, чтобы в прессу просочилось его заявление о том, что комитет «Мисс Америка» и в самом деле мог бы уступить требованию похитителей и предоставить им эфирное время?
– К несчастью, да. – Джордан нахмурилась еще сильнее. – Хотя правительство ясно дало понять, что нам следует отклонить все их требования. Беринар считает, что рейтинг нашей программы взлетит выше крыши, если публика почувствует, что прямой эфир может повлиять на события. Чем больше зрителей у экрана, тем лучше пойдет торговля обувью.
Ги Беринар, владелец и президент компании по производству спортивной обуви, сумел загрести за пятнадцать лет миллиарды. Будучи ведущим спонсором конкурса «Мисс Америка», с 1981 года он монополизировал двухчасовую утреннюю передачу и таким образом был способен выдоить из сложившейся ситуации все, что можно.
– Этот человек видит во всем лишь возможность заработать деньги, – пробормотала Шейла, потирая виски. – Вопрос в том, как нам выйти из положения. Ведь он наш главный кормилец.
Сидя в это утро за массивным столом для заседаний вместе со спонсорами и остальными сотрудниками комитета «Мисс Америка», Джордан была поражена тем, как ради прибыли этот человек позволяет себе играть чьей-то жизнью. Даже когда сотрудники «Мисс Америка» ясно дали ему понять, что они подчинятся требованиям правительственной антитеррористической политики, Беринар продолжал спорить.
– Нужно как-то нейтрализовать Беринара, – пробормотала она. – Дай-ка я подумаю, как это сделать, а ты пока…
Не успела Джордан договорить, как Алекс Вудс постучался в открытую дверь кабинета.
– Говорят, вы сидите тут весь день и даже не делали перерыв на ленч.
Джордан выдавила из себя улыбку и откинулась на спинку крутящегося кресла.
– Какой еще ленч?
– Если вы дадите мне полчаса, я вам напомню.
Приятное, живое лицо Алекса и тихое урчание ее пустого желудка ускорили решение.
– Что ж, верно. Мы уже заканчиваем – и я не прочь съесть сандвич с пастрами. – Она шутливо застонала и вскочила на ноги.
Алекс расхаживал перед лифтом и что-то быстро говорил в трубку сотового телефона, а Джордан в это время, взяв из ящика свою сумочку, отдавала последние указания Алане.
– Наши полчаса начались пять секунд назад, – извиняющимся тоном сказала она ему. Он сложил и убрал в карман телефон. – У меня в четыре встреча.
– С кем-нибудь, кого я знаю?
– С особым агентом Джеффом Купером из ФБР – встречал его когда-нибудь?
Алекс нажал на кнопку вестибюля, прижал ее в угол лифта и с улыбкой склонился к ней, чтобы поцеловать.
– Нет. Мне нужно ревновать?
– Абсолютно нет. – Джордан закрыла глаза, и их губы ненадолго встретились. Как всегда, губы Алекса были холодными и настойчивыми. Она прижалась к нему, свежий, терпкий запах его одеколона «Драккар Нуар» повеял на нее.
Она открыла глаза, только когда створки лифта раскрылись и Алекс, посмеиваясь, повел ее сквозь шумную толпу, заполнявшую вестибюль.
Аромат говядины с пряностями, запах маринованных овощей, кари и других острых блюд встретил их, когда они открыли дверь «Дели Сола». Эти запахи вызвали у Джордан чуть ли не голодные судороги, и, когда официантка принесла ей огромную порцию наструганных пастрами, лежащих между двумя толстыми ломтями ржаного хлеба, у нее хватило сил лишь на то, чтобы с благодарностью взглянуть на Алекса.
– Спасибо, ты спас мне жизнь. – Она сделала большой глоток холодного чая. – Знаешь, всего несколько месяцев назад мы сидели во время ленча вон в той кабине вместе с Мэг и Кэт. Я уже говорила тебе, что Кэт фотограф – она работает для журнала «Знаменитости». Тогда она фотографировала Дастина Хоффмана во время киносъемок в Центральном парке. А теперь сестричкам приходится нелегко. Мэг просто попала в сущий ад.
– Тебе тоже не легче. Чем я могу тебе помочь? Сейчас я свободен.
– Найди Мэг. Арестуй похитителей. Отмени поездки «Мисс Америка» по стране в течение целого года. Вылечи у Лори живот и отправь Ги Беринара в космос на ближайшем «шаттле».
– И это все?
– А потом можешь свозить нас с Лори на месяц на Таити.
Она сделала еще глоток чая и, улыбнувшись ему, поставила стакан на стол.
– Нет, лучше на два месяца.
Алекс наклонился вперед, и она увидела, как сверкнули золотые запонки на рукавах его белоснежной рубашки.
– Как только все будет позади, я постараюсь переделать свой календарь. Мы поедем на Таити, или Бора-Бора, или еще куда-нибудь по твоему выбору. Но…
Джордан замерла, не успев донести сандвич до рта, словно боясь услышать что-то неприятное.
– Но ведь ты не захочешь брать Лори из школы, – сказал Алекс. – Так что, может, ты попросишь миссис Чалмерс присмотреть за ней?
Джордан положила сандвич на тарелку.
– Забудь про это, Алекс. Это просто мечты. До следующей весны я не могу себе позволить никакого отпуска, но…
– Но что? – Алекс потянулся через стол и взял ее за руку. – Почему вдруг такая обида в глазах?
«Потому что ты никогда не хочешь, чтобы Лори была с нами», – подумала Джордан, испытывая одновременно раздражение, гнев и печаль. Алекс всегда добр к Лори, но держит ее на расстоянии. Время от времени он привозит ей маленькие подарки, но ни разу не сел поиграть с ней, ни разу у него не появилось желания погулять с ней в парке или просто сходить втроем в ресторан и съесть пиццу.
– Мне жаль, что у тебя не возникает желания поближе узнать Лори, – осторожно сказала она, изучая его лицо. – Она тебя не укусит. Обещаю.
– Не говори глупостей, Джордан. – Алекс махнул рукой официантке, стараясь держаться непринужденно, но Джордан услышала в его голосе настороженность. – Лори – чудесный ребенок. Но ты должна понять: у нас со Сьюзен никогда не было детей. У меня даже нет племянников. – Он сокрушенно улыбнулся. – И вообще я просто не представляю себя в «Макдональдсе» в субботу вечером. – Он покачал головой, будто сама мысль об этом казалась ему нелепой. Затем улыбка его исчезла, лицо стало строгим, отчего он сразу сделался похож на почтового служащего. – Мне явно есть над чем подумать. Мне, конечно, хочется сделать тебя счастливой, Джордан. Я постараюсь.
– Да, ты сделал бы меня счастливой, если бы подружился с Лори. – Ее оленьи глаза затуманились, она наклонилась к нему поближе. Ей очень хотелось, чтобы он ее понял. – Знаешь, мои родители не понимали меня, и наши отношения не сложились уже тогда, когда я училась в колледже. Мы так и не смогли поправить упущенное. Брат намного старше меня, и, с тех пор как он уехал в Сиэтл, его жизнь крутится вокруг его семьи и принадлежащей ему юридической конторы. Поверь мне, Алекс, Лори – это все, что у меня есть.
– Неправда, Джордан. – Алекс взял ее за подбородок. – У тебя есть я.
В его улыбке было столько ласки, столько раскаяния, что ее обиженные губы невольно растянулись в ответную улыбку.
– Эти минуты получились самыми приятными за последние дни, спасибо тебе за это. Но если я сейчас не вернусь в контору, там начнется невероятный шум, и я опять не успею приехать домой до того, как Лори ляжет спать. А ей утром нездоровилось, так что…
– Эй, па, слышал? «Мисс Америка» найдена!
Джордан вскинула голову, когда сын владельца «Дели» Макс выскочил из кухни, держа поднос свеженарезанного картофельного салата. Сол поднял глаза от кассы, его руки замерли на кнопках кассового аппарата.
– Они ее отпустили?
– Нет, копы нашли тело. По всем программам только об этом и говорят. Предполагают, что это она, но полиции еще предстоит получить заключение дантиста…
«О Господи! Они все-таки сделали это, сделали. У нее не было шансов». Джордан похолодела от ужаса и мгновенно выскользнула из кабины.
– Алекс, они ненормальные. – Она произнесла это испуганным шепотом и увидела, как ее состояние подействовало на него. Его лицо стало мрачным и озабоченным.
– Наверняка. Ладно, нужно возвращаться…
Он сунул Солу на бегу двадцатидолларовую банкноту.
– У нас в «Новостях» наверняка все сошли с ума, – сказал он ей на улице и крепко прижал к себе, так что прохожим пришлось их обходить. – Я позвоню тебе, как только все выяснится. Будем надеяться, что это ошибка, а если ты тоже тем временем что-то услышишь, позвони мне. Элен соединит тебя со мной.
Джордан бежала не останавливаясь, пока не оказалась в своем здании перед высокими лифтами, отделанными зеркалами. На восемнадцатом этаже царила сумятица. Она вздрогнула, когда все набросились на нее с новостями, но не остановилась, а бросилась прямо в конференц-зал. Он уже был набит до отказа людьми, тесно сгрудившимися перед широким телеэкраном.
«Какой кошмар», – думала она, глядя на репортеров, выкрикивавших вопросы сотруднику береговой охраны в Майами.
– Пока что мы не можем сообщить вам больше ничего, – произнес светловолосый, с тяжелой челюстью офицер. – Могу лишь подтвердить, что тело молодой женщины, похожее по описанию на Маргарет Хансен, выловлено береговой охраной в нескольких милях от южного мыса во Флориде сегодня утром в 9.57. Судя по состоянию трупа, женщина находилась в воде уже несколько дней. Дантисты и другие врачи сейчас обследуют тело для того, чтобы провести идентификацию…
Джордан вцепилась в спинку стула, так как пол поплыл у нее под ногами.
«Ох, только бы это была не она».
Чувствовала она себя в точности так, как в тот раз, когда родители впервые отвезли ее в Диснейленд и она прокатилась на аттракционе «Крутые горки». Это было ужасно. Едва тебе уже кажется, что все позади, как ты снова ныряешь с головокружительной высоты.
Теперь она уже слишком взрослая, чтобы кричать и плакать, и слишком нервная, чтобы закрыть глаза от охватившего ее ужаса. Выбора нет. Остается только взять себя в руки, держаться, надеяться на везение и молиться о Мэг.
13
Вашингтон
Ужас охватил Кэт; она напряженно вглядывалась в темноте в лицо крепко державшего ее мужчины, стараясь рассмотреть его. Хотела закричать, но лишь сдавленное рыдание вырвалось из ее горла, и не успела она повторить попытку, как сильная рука зажала ей рот.
– Пикни еще – и тут же пожалеешь. Я не хочу причинять тебе боль, но буду вынужден, черт побери.
Сомнений не оставалось – он не шутит. В комнате было темно, только узкая полоска света падала на пол из приоткрытой двери ванной. Привыкнув к темноте, Кэт наконец увидела его лицо. Оно было смуглым, в обрамлении копны прямых черных волос, достающих почти до ворога рубашки. Какой он красивый и страшный, подумала Кэт, и сердце ее сжалось от страха. Его глаза смотрели на нее так холодно, что по ее спине побежали мурашки.
Все говорило ей, что сопротивляться бесполезно. Не тот случай. И не то время. «Мейс» тут не поможет.
Она обмякла и затихла, только прерывисто дышала. Его рука держала ее лицо с такой силой, что, казалось, могла без труда сломать ей кости. Однако Кэт заставила себя не вырываться, чтобы не дать ему повод причинить ей дополнительную боль.
Она всмотрелась в него и вдруг увидела на его лице улыбку.
– Хорошая девочка. – Голос звучал холодно, отрывисто и в то же время с удовлетворением. Он разжал пальцы и убрал руку с лица, но по-прежнему прижимал ее к постели.
Простыня соскользнула, открыла одну ее грудь, но она ничего не могла с этим поделать.
– Кто ты такой, черт тебя побери? – выдавила она с трудом, ощущая себя совершенно беззащитной в своей наготе.
– А ты как думаешь?
Она изо всех сил потянула на себя простыню, но та не поддавалась, прижатая его коленом.
– Что это… игра в вопросы?
– Нет. Совсем другая. Я думал, что ты ищешь себе партнера для игры в скрэббл.
Кинжал. Глаза Кэт сузились в зеленые щелки.
– Джек Голт дал мне твой номер, кретин. Мы на одной стороне. Отпусти меня немедленно, или я сообщу о тебе в… в…
– Ну-ну?
– В ЦРУ, – процедила Кэт сквозь сжатые зубы.
Кинжал придавил ее еще сильнее.
– В ФБР. – Она яростно задергалась.
К ее ужасу, он перекинул через нее ногу и встал над ней на колени, так что простыня соскользнула еще ниже.
– В Белый дом, кретин!
На этот раз он положил ладонь ей на горло, а локтем уперся ей в грудь.
– Черт побери, ты не знаешь, детка, на кого я работаю. И я не намерен сообщать тебе об этом. Может, остановишься?
Кэт сглотнула вставший в горле комок и попыталась унять бешено колотящееся сердце. Она не знала теперь, чего в ней больше – злости, обиды или испуга. «Этот негодяй пытается меня запугать», – внезапно поняла она. Страх отхлынул, уступив место злости.
«Что бы там он ни задумал, это не насилие и не убийство. По крайней мере не похоже. Тогда какого черта ему здесь нужно?»
Хмуро вглядевшись в жесткое лицо Кинжала, она подумала, что этот человек живет по своему собственному плану – и в какую бы игру ни вступил, он непременно должен довести ее до конца.
– До сих пор я никогда не играла в скрэббл в голом виде, – осмелилась произнести она, облизав пересохшие губы. – И терпеть не могу покер с раздеванием. Не возражаешь, если я оденусь?
В его холодных глазах что-то промелькнуло. Может, удивление? Одобрение? Он отпустил ее так же внезапно, как до этого набросился. Кэт натянула простыни до подбородка в тот же миг, как он спрыгнул с кровати. Ее глаза с опаской следили за ним: он взял коробку с ее пистолетом и положил в карман, а затем включил лампу на ночном столике.
– У тебя две минуты. Одевайся.
Кэт ощетинилась. Откуда взялся такой командир? Но она была так рада возможности прикрыться, что проглотила готовое сорваться с губ колкое слово и выхватила из рюкзака тонкий персиковый свитер.
«Я презираю его. Я презираю в нем все», – в ней клокотал гнев, пока она натягивала па себя свитер и джинсы. И хотя он смотрел в окно, предоставив ей возможность одеться, она не сомневалась, что он знает обо всем происходящем в комнате.
«Даже если бы у меня сейчас было оружие, я все равно не смогла бы им воспользоваться. Если бы я попыталась прицелиться в него, он бы мгновенно набросился на меня». Неприязнь усилилась, когда она, застегнув молнию на джинсах, поглядела на его профиль. Она никогда не любила слишком красивых мужчин. Их внешность неизменно шла рука об руку с эгоцентризмом и спесью. Не раз она наблюдала за некоторыми кинозвездами через видоискатель фотоаппарата, гадая, что вышло бы из них, не будь к ним так щедра мать-природа. И все-таки этот парень, Кинжал, совсем другой.
Да, он красив, со своей гривой черных волос, у него стройная, мускулистая фигура. Но он не смазливый мальчик, лицо его резко, даже несколько грубовато очерчено. По тому, как он стоял, расставив ноги и держа руки в карманах, когда смотрел в окно, она поняла, что он не придает значения своей внешности. Одетый во все черное, черную рубашку и джинсы, он был как сгусток энергии и силы. И все-таки, несмотря на довольно непроницаемый вид, было ясно что он живет в таком же бешеном ритме, как и город за окнами. Быстрый, умный, ловкий. Человек, с которым приходится считаться.
Джек Голт сказал, что он самый лучший из тех, кто может помочь ей. Злость еще не прошла, но Кэт вдруг ощутила что-то вроде радостного подъема. Кинжал здесь. Он собирается ей помочь. Ей не обязательно испытывать к нему симпатию, сказала она себе. Просто она может воспользоваться его помощью и информацией, вот и все.
Но когда он повернулся к ней, от взгляда его кобальтовых глаз ей сделалось не по себе. «Не стоит относиться к нему слишком потребительски. Но не стоит его и недооценивать. Ему не понравится, что его используют».
– Как мне тебя называть – Кинжал или мистер Кинжал?
– Не называй меня никак. Никак, истеричка. Ты и так уже чуть не засветилась, потому что слишком часто трезвонила мне.
– Так вот почему ты так раздражен. – Кэт расправила плечи, взгляд ее был твердым. – Это твоя вина. Ты ведь не ответил мне. Откуда я могла знать, что ты получил мое сообщение? Джек Голт не знал, где ты находишься сейчас, в Америке или где-то еще.
– Я получил твое послание, иного быть не могло. Но мне не нравится твой стиль, мисс Хансен. Более того, мне не нравится, что ты играешь в сыщика. Ты даже не понимаешь, черт побери, против какой публики идешь.
– Я все прекрасно понимаю. – Кэт вскинула подбородок и уперлась руками в бока. – Возьмем ОПНО или «Тейлон интернэшнл». А что ты скажешь о «Райен индастриз», о Кристофере Хеммингсе и его «Борцах за Вторую поправку» или о «Скорпионах пустыни» Ивана Гуэнтера? Продолжать?
В два быстрых прыжка он оказался перед ней и уставился ей в глаза; его лицо потемнело от гнева.
– Джек Голт слишком много тебе рассказал.
– А это не он мне сказал. – Глаза Кэт с вызовом заблестели. – Я весьма расторопная особа и вполне способна сама добыть информацию.
– И вполне способна стать жертвой убийцы, как, возможно, и твоя сестра.
С улицы донесся вой сирены. Кэт ощутила, что кровь бросилась ей в лицо.
– Не говори так, Кинжал. Я буду очень осторожной.
Он наклонился ближе и взял ее за руку. У него была железная хватка, отчего она ахнула.
– Если ты такая осторожная, тогда скажи, как я оказался у тебя в комнате? – Глаза его гневно сверкнули. – Это было нетрудно. Детская игра. Если бы я хотел тебя убить, ты бы уже давно лежала бездыханная.
Справедливости этих слов она не могла отрицать. Колени ее внезапно задрожали, и ей страшно захотелось убежать от этого испепеляющего взгляда и от его железной хватки. Она лизнула пересохшие губы и произнесла с бравадой, которая вовсе не была ей присуща:
– Как же ты попал сюда? Я ведь точно закрыла замок на два оборота.
– Секрет фирмы, мисс Хансен. И еще я понял, что ты чужая на этой фирме. – Он потряс ее за плечи. – Так что возвращайся-ка в Аризону, где ты будешь заботиться о бабушке. А джунгли оставь хищникам.
Кэт охватила новая волна гнева. Она вырвалась из его рук. Кто он такой, чтобы учить ее?
– Ты напомнил мне моего бывшего мужа, Кинжал, и поверь мне, что это не комплимент. Слушай, Джек Голт сказал, что ты можешь мне помочь, поэтому я тебе и позвонила. Он сказал, что ты перед ним в долгу.
– Правда? – Темные брови поднялись вверх.
– Да, он так сказал. Так что сделай нам обоим одолжение: сообщи мне то, чего я еще не знаю. И после этого, даю тебе слово, я никогда больше не стану тебе звонить. Ты пойдешь своей дорогой, а я своей.
«Это напоминает сделку с дьяволом», – подумала Кэт и затаила дыхание в ожидании ответа.
– А какого черта ты будешь делать с этой информацией?
– Я…
– Разболтаешь ее всему свету?
– Испытай меня и увидишь, – настаивала она.
Несколько мгновений Кинжал, казалось, взвешивал ее слова, а затем внезапно снова схватил ее за плечи.
– Мне только и не хватало истеричной родственницы потерпевшей, которая бегает, как полоумная, по Вашингтону и мешает работать дюжине не только крепких профессионалов, но и некоторым правительственным учреждениям. Я скорее соглашусь иметь дело с террористом-смертником, чем с такой неуправляемой «пушкой» вроде тебя.
– Негодяй! Речь идет о моей сестре, понимаешь – сестре! А не о каком-то там безликом деле под номером. Я должна что-то делать, иначе сойду с ума! – Кэт набрала полную грудь воздуха, стараясь хоть как-то взять себя в руки. Гостиничный номер, казалось, растворился, оставив в мертвенно-бледной предрассветной темноте только их двоих. Оба возмущенно смотрели друг на друга, гневное напряжение почти осязаемо повисло между ними. – Я и так уже потеряла дорогих мне людей и не собираюсь терять еще и Мэг! Ради ее спасения я готова пожертвовать собой!
Кинжал не без удивления уставился на девушку, увидев твердую решимость на ее лице. Он недооценил ее. Он думал, что она уже сломлена и теперь упакует вещи и отправится домой, поджав хвост к ногам. А ноги-то у нее красивые.
«Что же ты, Джек? Мог бы и предостеречь меня».
Сейчас она выглядела совсем юной и беззащитной. В глазах ее застыла мольба – она могла бы тронуть его сердце, если бы оно у него было. Он запер его в «сейф», когда потерял Сюзанну и Аманду, и поклялся никогда не открывать его.
Так что он оставался глухим и непреклонным к ее безмолвным мольбам.
– Мисс Хансен, – собравшись, сказал он спокойно, но твердо, – мне очень жаль твою сестру. Я понимаю, что ты чувствуешь себя беспомощной и одинокой. Но поверь мне: на вашей с сестрой стороне все, от армии до национальной гвардии, и еще кое-кто, о ком я не имею права тебе говорить. Отправляйся домой. Поверь, что это так, и отправляйся домой.
– Поверить тебе? – Кэт недоверчиво уставилась на него. – Ты… нахальный… самодовольный… негодяй. – Ее голос снизился почти до шепота. – Как я могу поверить тебе? Ты проник ко мне в комнату, напугал меня до полусмерти, чуть не сломал мне челюсть, угрожал мне, а теперь хочешь, чтобы я поверила, что ты разыщешь мою сестру? – Она недоверчиво покачала головой. – Да если ты и вправду занимаешься ее спасением, то уж лучше пусть Мэг сама выбирается из беды! Вот что я тебе скажу!
Не успела Кэт договорить последние слова, как поняла, что совершила колоссальную ошибку. С неистово бьющимся сердцем она сделала шаг назад. Ее слишком далеко занесло – она поняла это по странному блеску в его глазах и по тому, как сжались его пальцы. Он быстро метнулся к ней, она и ахнуть не успела, как он насильно усадил ее в кресло, которое стояло возле занавешенного белыми шторами окна.
Кинжал склонился к ней и вцепился руками в подлокотники, не давая ей подняться.
– Мы можем сделать все по-хорошему, мисс Хансен, либо по-плохому, как любят говорить в фильмах. Если просто, то ты уезжаешь из Вашингтона через полчаса. Добираешься до аэропорта и садишься на первый же рейс до Финикса. А если по-плохому, то…
– Я сейчас умру от страха, – сердито выпалила Кэт. Но ее колени дрожали так, что она была рада креслу под собой.
– Ну а если по-плохому, – продолжал он ласковым тоном, – тогда сюда через двадцать минут врывается полиция. Они обнаружат кокаин, спрятанный мной в этой комнате, с твоими отпечатками пальцев. Разумеется, мне придется сообщить им твое имя и дать им полное твое описание… Ну-ка, посмотрим… лет двадцать пять, рост пять футов пять дюймов, рыжевато-каштановые волосы… – он толкнул ее в кресло, когда она попыталась вскочить, – …симпатичная, довольно необычные зеленые глаза и рот, который непрерывно что-то болтает. Так что лучше, мисс Хансен? Быстрое возвращение домой либо неизвестно сколько ночей в камере полиции, пока все не прояснится?
– Негодяй!
Может, он блефует? По его непроницаемому лицу ничего невозможно было понять.
– Я не верю тебе, – выпалила она, вцепившись ногтями в кресло. – Откуда у тебя мои отпечатки пальцев?
– Секрет фирмы, мисс Хансен.
– Я ненавижу тебя. Ты мне заплатишь за это.
– Я с удовольствием провожу тебя до аэропорта.
– Да лучше я поеду с Джеком Потрошителем.
– Как хочешь. – Он выпрямился и без тени улыбки взглянул на нее. – На твоем месте я бы уже начал собирать вещи.
С этими словами он подошел к двери и начал открывать все три запора, которые она так тщательно закрыла вчера вечером. Кэт неподвижно сидела в кресле, с ужасом глядя на него и всем сердцем сожалея, что обратилась к нему за помощью.
– Я не шучу, – небрежно бросил он через плечо, и она уловила нечто похожее на улыбку, когда он полез в карман, вытащил коробку с «мейсом» и бросил ей.
Она машинально протянула руку и поймала ее.
– Восемнадцать минут. Счет пошел, – произнес Кинжал; не оглядываясь, он выскользнул в коридор и закрыл дверь.
Кэт без сил замерла в кресле, слишком потрясенная, чтобы пошевелиться. Она обнаружила, что ее ногти так глубоко впились в подлокотники, что прорвали обшивку кресла. «Что же мне делать?»
Потрясенная, уставшая и полная разочарования, она готова была разрыдаться. Ей хотелось запустить чем-нибудь в проклятую дверь. Но вместо этого она решила убраться отсюда. И поскорее. Она впала в панику, когда поняла, что у Кинжала наверняка найдется дюжина шпионов в гостинице, которые проследят, уехала ли она.
Она вскочила и стала как попало швырять свои вещи в рюкзак. Проклятый Кинжал! Вместо того чтобы помочь ей, он вверг ее в этот кошмар.
Кокаин где-то в этой комнате.
Интересно, правда ли это? Впрочем, проверять уже некогда.
Через десять минут она уже сидела в такси, направляясь в Даллес.
– Соседний номер, – внезапно произнесла она вслух, когда машина мчалась по транспортной развязке. – Он пришел из соседнего номера.
Молодой водитель, который непрестанно жевал жвачку, повернул к ней бритую голову.
– Что вы сказали?
– Ничего. Это я сама с собой. – Кэт уставилась на тусклый диск луны, повисший на ночном небе. То, что она догадалась, как Кинжал проник к ней в номер, не облегчило ей душу. Да и могло ли? Что произошло с того момента, как она ему позвонила? Он одурачил ее, переборол, перехитрил.
Она оглянулась назад, на поток огней, мерцающих за ними на дороге. Определить было невозможно, следят ли за ней и если следят, то это кто-то из его пронырливых партнеров. Она и сама неплохо умела это делать – не раз выслеживала знаменитостей, чтобы сфотографировать их, так что успела научиться некоторым трюкам, с помощью которых можно было избежать преследования.
«О чем я думаю? Могу ли я проигнорировать приказ правительственного агента и остаться безнаказанной?»
Конечно, нет. Это было бы безумием, все равно что пытаться пройти по проволоке в ковбойских сапогах. Она была совершенно выбита из колеи и понимала, что придется отказаться от всех своих планов. Ей надо вернуться домой и, сидя вместе с бабушкой, узнавать новости о проделках террористов и переживать их.
При этой мысли она испытала странное облегчение. Да, она поедет домой. Это единственное разумное решение. Кинжал не оставил ей выбора. Если кто-то и следит за ней – ну и пусть.
Пусть смотрит, как она меняет билет в кассе и садится в проклятый самолет. Хватит с нее. Этот человек до смерти напугал ее, хотя он вроде бы должен быть на ее стороне. Она потрясена, выдохлась, ей хочется снова стать маленькой девочкой, заснуть в своей детской кровати и проснуться, когда бабушка принесет ей чашку горячего чая.
А затем они получат известие, что Мэг в безопасности. Что она возвращается домой.
«Мэг». Слезы затуманили ее глаза, и огни фар слились в одно расплывчатое пятно. Перед глазами вновь встал тот страшный снимок Мэг – избитой, беспомощной, прикованной к постели.
«О Господи, я не могу этого сделать. Не могу лететь домой. Ведь Мэг где-то страдает, над ней издеваются. Ведь у меня есть шанс… И нельзя его упускать».
Она медленно и глубоко вздохнула и через секунду поняла, что предпримет, хотя это и противоречило всякому здравому смыслу.
В аэропорту Кэт расплатилась с водителем, оглянулась по сторонам, затем направилась прямо к билетной кассе «Америкен эрлайнз».
Она не стала покупать билет. Вместо этого устроила небольшой спектакль. Держа в руках свой старый обратный билет, она выяснила, когда следующий рейс на Финикс, у какой стойки будет регистрация и в какое время.
«Я еще не в нокдауне, Кинжал. Может, ты и подсек меня, но я пока жива и в своем уме».
Сжимая свой обратный, приобретенный раньше билет на послезавтра, она прошла через контроль и села в полупустом зале с выходом Е7 на взлетную полосу.
Лишь тогда Кэт позволила себе обвести взглядом пустоватый зал и рассмотреть тех немногочисленных пассажиров, которые ожидали этот предрассветный рейс. Их было немного: несколько бизнесменов, которые прихлебывали кофе из пластиковых стаканчиков и просматривали газеты; студент колледжа с длинными волосами и гитарой; деловая женщина, потихоньку работающая на портативном компьютере; двое сонных ребятишек и мать, держащая их за руки. Чувствуя себя как доктор Ричард Кембелл в фильме «Беглец», она разглядывала их, как ей казалось, с непринужденным видом. Ведь кто-то из них может оказаться шпионом, способным поднять шум, если она не войдет в самолет.
А может, Кинжал уже направился к своей следующей жертве, поверив, что она окончательно сломлена и не ослушается его приказа. Она подождала несколько минут, делая вид, что ищет помаду в сумочке, когда сотрудник аэропорта объявил посадку для пассажиров первого класса. Когда он пригласил всех остальных пассажиров, она посмотрела на часы, встала и направилась в туалет. Пока все идет неплохо, подумала она, запираясь в кабине. Притаившись у двери, девушка прислушалась. За ней вроде бы никто не шел.
