Текст книги "Любовь не выбирает"

Автор книги: Джилл Гарриетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

* * *

Отец ждал ее в библиотеке. Он не знал, в каком настроении будет его отчаянное дитя, и готовился к худшему. По его расчетам, дело, за которое взялись дети, почти не двигалось. Это должно раздражать Шэрон, которая всегда бежала впереди паровоза. Он мог ей все рассказать, но знал, что человек сам должен найти ответы. Иначе он всегда будет прятаться за чью-нибудь спину. Если она в дурном расположении духа, он не будет к ней приставать или успокаивать. Разочарование – это только шаг к победе.

Когда Шэрон появилась на пороге, Уильям был удивлен. Шэрон выглядела отдохнувшей и хитро улыбалась.

– Пап, хочешь, я угадаю, какая книга лежит у тебя на коленях? – спросила она, приближаясь.

Уильям быстро накрыл книгу руками, принимая игру. Дочь подошла, уселась на подлокотник и отвернулась.

– Можешь не закрывать, – сказала она. – Я не подсматриваю, потому что и так знаю.

– И что же я читаю?

– Как всегда одно и то же, – засмеялась Шэрон. – Своего любимого Фолкнера. Ты, папуля, эстет. Сейчас ничего, кроме комиксов, не читают. А ты как верная жена…

– Победила, – притворно вздохнул отец. – Что ты хочешь за это?

– Ни-че-го! – опять засмеялась дочь, целуя его в макушку. – Хочу поужинать с тобой, а потом поваляться и посмотреть телевизор. Если ты не против, мы будем язвительно обсуждать несовершенства телевидения и жизни.

– С удовольствием, – ответил отец, откладывая книгу. Потом не удержался и спросил: – У тебя все в порядке?

– Папа, ты же видишь, я в отличном настроении, – ответила Шэрон, поднимаясь с кресла. – Если захочешь, я потом тебе все-все расскажу, но не сейчас. Ладно? Сегодня у нас день безделья и пустых разговоров. Пойдем, очень есть хочется.

Уильям пошел за Шэрон, ругая себя за то, что у девочки нет рядом близкой женщины. Он видел, что ее томит какая-то боль, как бы она ни притворялась веселой и бодрой.

Если бы с ней была мать, то Шэрон могла бы поплакать у нее на плече или та дала бы ей дельный совет… Но, однажды дав себе слово не верить женщинам, он пожертвовал ради этого принципа и кое-каким комфортом. Теперь об этом уже поздно думать: Шэрон сама женщина. Только очень маленькая, очень самоуверенная и очень одинокая.

* * *

– Папа, почему ты так мало ешь? – спросила Шэрон, отправляя в рот последний кусок второй порции жаркого. – По-моему, так вкусно.

– Милая, ты забываешь, сколько мне лет, – невесело рассмеялся отец. – Мне совсем немного нужно.

– Но ты очень похудел в последнее время, – заметила Шэрон.

– Разве? Мне кажется, я в отличной форме, – не согласился Уильям. – Кроме того, доктора советуют воздерживаться.

– Папа, с каких это пор ты стал слушать советы докторов? Раньше ты их всех считал шарлатанами, – поддела его дочь.

– Детка, настает время, когда начинаешь себя беречь хотя бы для того, чтобы не доставлять хлопот близким.

– Если ты не будешь нормально питаться, то у меня начнутся хлопоты, – строго сказала Шэрон. – Ты мне нужен молодой и сильный.

– Да, действительно очень вкусно, – кивнул Уильям, с трудом проглатывая очередной кусок.

– А знаешь ли ты, что наша экономка посвящает все свое время тому, чтобы в нашем доме было уютно и комфортно? – вдруг спросила дочь.

– Вот как? – удивился Уильям. – Никогда об этом не задумывался. По-моему, она просто выполняет свою работу…

– Эх, папа, в этом-то все дело! Мы не замечаем людей, которые нас окружают, не видим их забот, не ценим того, что они делают для нас.

– Ты стала коммунисткой? – удивился отец.

– Нет, – засмеялась Шэрон. – Я еще не дошла до того, что все надо разделить поровну. Просто я сейчас делаю серию передач про людей нашего города, и сегодня экономка отца Ральфа рассказала мне много интересного.

Уильям замер. Значит, он был не прав. Дети оказались гораздо разумнее и изобретательнее.

– И что же она тебе рассказала? – спросил он с интересом.

– О! Ты все это увидишь, – заверила его Шэрон. – Наберись терпения. По-моему, может получиться интересный проект.

– Ты что-то скрываешь? – В голосе отца Шэрон услышала напряжение. Значит, он тоже что-то знает…

– Что ты, папа, – улыбнулась она. – Что может знать экономка, чего не знают все бульварные газеты. Мне действительно интересно делать новую передачу. Просто руки чешутся засесть за монтаж. Но я еще очень мало сняла. Завтра должен давать интервью Базиль. Значительный человек…

– Ну что ж, – не стал настаивать отец, – желаю тебе удачи!

Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы была рядом и счастлива, подумал он. Когда они до чего-нибудь докопаются, он им все расскажет. Пусть думают, что они могут перевернуть мир.

* * *

– Простите, мисс Мортенсен, – в столовую вошла Грейс, – вас к телефону.

– Кто?

– Мистер Ральф Грин.

– Хорошо, спасибо, – ответила Шэрон, допивая сок. – Грейс, все было очень вкусно. Спасибо.

Грейс зарделась от удовольствия, потом укоризненно посмотрела на тарелку хозяина.

– Грейс, мне тоже все понравилось, – сказал он, уловив ее взгляд, – но убери побыстрее, я больше не могу съесть ни кусочка. А Шэрон это расстраивает.

– Вам принести ваши пилюли? – спросила Грейс, понимающе помотав головой.

– Позже, я не хочу, чтобы Шэрон что-нибудь знала.

– Хорошо, я оставлю их в спальне.

Господи, как наивны дети! – подумал Уильям. Дочь рассказывает мне о том, как мы зависим от наших слуг. Единственный человек, кроме доктора, который знает, что происходит со мной, это Грейс. Ворчливая, некрасивая, сухая, она сейчас для него настоящая опора… Вот о ком надо делать передачу. У нее самой хлопот достаточно, но она никогда не забывает сказать ему доброе слово и подбодрить. А иногда и промолчать, если это ему нужно…

* * *

– Слушаю, Ральф.

– Шэрон, – голос Ральфа заставил ее сильнее стиснуть зубы, чтобы не отступить, – как же я рад тебя слышать!

– Что-то случилось, Ральф? – ровным голосом спросила она.

– Нет, – удивился он, – а почему ты спрашиваешь?

– Я подумала, что у тебя есть какая-то новая информация, поэтому ты так рад. Я права?

– И да и нет. – Голос Ральфа тоже стал ровным и спокойным. – Информация есть, поэтому я и звоню. Но я действительно очень рад тебя слышать. Просто рад. Это принимается?

– Принимается, – не стала углубляться в подробности Шэрон. – Так что у тебя?

– Мы можем встретиться и поговорить?

Сердце Шэрон подпрыгнуло, и она уже хотела согласиться, но обещание, которое она дала себе в ванной, заставило ее перевести дыхание и спокойно ответить:

– У меня сегодня другие планы. Если дело не терпит отлагательств, говори по телефону. Если нет, то мы можем встретиться через пару дней.

– Пару дней? – Ральф был явно озадачен и разочарован. – У тебя что-то случилось?

– Нет, Ральф, у меня все в порядке. Я занимаюсь нашими делами. Мне нужно время. Вот и все.

– Но я тоже хотел поговорить о наших делах… – Он никак не мог понять, почему она ему отказывает.

– Говори, Ральф, – нетерпеливо перебила его Шэрон, – мне еще надо подумать.

– Прости, я не знал, что мешаю тебе думать, – обиделся Ральф.

Душа Шэрон пела. Она понимала, что так ведут себя настоящие кокетки, которые хотят помучить мужчину, но останавливаться было поздно. К тому же Ральф был явно огорчен ее отказом, и она даже чуть подпрыгивала от радости. Ура, ура! У нее есть надежда!

– Хорошо, Шэрон. – Голос Ральфа стал серьезным и взрослым. – Я был сегодня у Ферта.

– И? Он что-нибудь рассказал? – напряглась Шэрон.

– Почти ничего. Час пустого разговора с формальными заверениями в вечном почтении. Но…

– Но что-то он сказал? Или дал наводку?..

– Да. Он сказал, что у него в офисе хранятся какие-то документы отца, которые он не покажет никому, а отдаст Элизабет, когда закончатся все формальности по ее вступлению в права наследования. Он прав?

– Формально да, – задумчиво сказала Шэрон.

– Но пообещай, что ты подумаешь, есть ли какие-нибудь юридические основания, чтобы получить их раньше. И мне, а не Элизабет.

– Дай я подумаю, – сказала Шэрон и замолчала.

Ральф терпеливо ждал. Он очень расстроился из-за того, что Шэрон занята и не может с ним встретиться. Он так рассчитывал на приятный вечер в ее обществе. Можно было погулять по парку и съездить на пляж… Как же давно он не позволял себе романтических приключений.

– Что на тебе надето? – спросил он, сам не ожидая того.

– Что? – удивилась Шэрон. – Ты о чем спрашиваешь?

– Прости, я хотел узнать, какая ты, когда тебя видят только домашние. В чем тебе комфортно?

Вопрос был настолько интимным, что Шэрон показалось, как краска заливает не только ее лицо, но и телефонную трубку, просачивается по проводам и ее вот-вот увидит Ральф. Голос его, когда он спрашивал, был такой сексуально-напряженный… Так, молчать! – приказала себе Шэрон. Тебе это только кажется.

– Ральф… – Она не ответила на последний вопрос. – Мне нужно посмотреть книги и справочники. Я не слишком хорошо знаю вопросы наследования. Но я поищу и завтра позвоню тебе. Ты когда будешь дома? – Она спросила это для того, чтобы рассчитать время и прийти на съемку в тот момент, когда его не будет.

– С утра, часов до одиннадцати, – сказал Ральф, на чем свет кляня себя за глупый вопрос. – Потом я хотел зайти в офис к твоему отцу. Мне есть о чем с ним поговорить. Так что или с утра, или после четырех. Идет?

– Отлично! – Шэрон обрадовалась тому, что у нее есть пять часов, чтобы организовать съемки у него дома. – Я позвоню после четырех, а с утра схожу в библиотеку. Пока, Ральф.

– Спокойной ночи, Шэрон, – грустно вздохнул он и повесил трубку.

7

Утром Шэрон первым делом позвонила мистеру Ферту. Она не собиралась выяснять тонкости юридических норм, ее мысль была более примитивна и конкретна. Надо заставить Ферта показать ей эти документы. А если не получится, то попытаться их увидеть каким-нибудь другим способом. Это, конечно, противозаконно, но она постарается устроить так, чтобы никто не пострадал. То, чего не может добиться мужчина, иногда легко удается женщине. К тому же Ферт сам намекал ей, что не против продолжить их знакомство.

– Доброе утро, мистер Ферт, – проворковала она нежным голосом. – Это Шэрон Мортенсен.

– Доброе утро, Шэрон, – ответил он. – Представьте, я сразу узнал ваш голос, хотя никогда не говорил с вами по телефону. Какому богу я должен сказать спасибо за этот звонок?

– Вы мне льстите, мистер Ферт, – очень кокетливо сказала она. – А у бога имя очень простое – телевидение.

– А, так вы по делу, – разочарованно протянул он. – Какая жалость, но я не даю интервью.

– Мистер Ферт, – взмолилась Шэрон, – не убивайте последнюю надежду. Я поклялась, что сумею договориться с вами. Ведь вы обещали мне, что я могу звонить вам по любому поводу.

– По любому личному поводу, – заметил он. – Например, назначить мне свидание.

– Вы, надеюсь, шутите, – возмутилась Шэрон.

– Конечно, шучу, – засмеялся Ферт, и Шэрон вспомнила его неприятные губы. – Говорите, в чем проблема. Попытаюсь что-нибудь посоветовать.

– Дело в том, что это почти личная просьба… – Шэрон замялась, но через несколько секунд продолжила: – Мне позволили сделать серию передач о людях нашего города. Знаете, такой проект «город в лицах». Мне хотелось бы рассказать о том, как видят наш город люди разных социальных слоев и разных профессий.

– Очень интересная идея, – промычал Ферт. – Могу посоветовать вам поговорить с…

– Нет-нет, мистер Ферт, пожалуйста, не называйте никаких имен, – перебила его Шэрон. – Мне будет очень трудно говорить с посторонним человеком, это ведь мой первый опыт. А потом, вы – лучший! – Шэрон знала, что мужчины все до единого неравнодушны к своей персоне и легко клюют на лесть. Но она не ожидала, что это сработает настолько быстро.

Ферт хмыкнул, и она почти увидела, как он с удовольствием посмотрел на себя в зеркало.

– Теперь вы мне льстите, Шэрон, – после паузы произнес он. – Но это приятно, черт подери!

– Значит, вы согласны? – В ее голосе было столько надежды, что Ферт решил быть великодушным.

– Смотря чего вы хотите…

– Я хочу просто поговорить с вами о жизни, о том, как вы пришли в профессию, что вас волнует, что вы любите есть по утрам…

– Что я люблю есть по утрам вы можете узнать и не таким изощренным способом, – ухмыльнулся Ферт. – Давайте позавтракаем вместе.

– Мистер Ферт, – строго и возмущенно одернула его Шэрон, – вы обещали…

– Тогда поужинаем, – согласился он. – В прошлую нашу встречу вы так и не ответили на мое предложение.

– Хорошо, я с удовольствием поужинаю с вами после съемок, – ответила Шэрон, понимая, что шантажирует его. Но, если она его интересует, он согласится.

– Шэрон, вы не оставляете мне выбора, – засмеялся Ферт. – Хорошо, приезжайте сегодня ко мне в офис, скажем после четырех. Там обсудим.

Шэрон перевела дух. Воистину, когда идешь правильной дорогой, боги начинают помогать. Пока все складывается просто отлично. Она успеет поговорить с Базилем и Питером, а потом отправится к Ферту. С Ральфом они сегодня не увидятся ни при каких раскладах. Все отлично! Как она будет извлекать материалы, Шэрон пока не знала, поэтому решила ориентироваться по ситуации.

Шэрон должна выглядеть сегодня элегантной и строгой. Ферта надо очаровать.

Пожалуй, элегантный серый костюм, туфли на высоких каблуках и легкомысленная прозрачная красная блузка. Если будет нужно, она всего лишь расстегнет пиджак и превратится в кокетливую девушку. Это с Ральфом можно быть самой собой, с грустью подумала она. Но отогнала эти крамольные мысли и пошла накладывать макияж. Я раскрашиваю лицо, как воин перед битвой, усмехнулась она, но, говорят, это помогает отогнать злых духов…

* * *

Элизабет встретила Шэрон в гостиной, и по ее глазам Шэрон поняла, что выглядит великолепно. От такой женщины даже немой комплимент приятен. Потом она вспомнила, что перед ней самый главный ее враг, и нахмурилась.

– Как продвигается работа, Шэрон? – спросила Элизабет.

– Спасибо, я постараюсь сегодня все закончить.

– Что вы, – улыбнулась Элизабет, – я очень рада, что вы здесь. Без Генри дом совсем пустой… Я совсем не знаю, что делать.

Шэрон вздрогнула. В голосе Элизабет было столько неподдельного страдания, что ей стало стыдно за свои подозрения. Элизабет и Ральф не могут так одинаково притворяться. Скорее всего, это домыслы Мэри…

Она не знала, что ответить Элизабет, поэтому только вздохнула и попросила пригласить Базиля.

Базиль явился через минуту и остановился на пороге, строгий и полный достоинства.

– Базиль, не напускай на себя строгость, пожалуйста, – попросила Элизабет. – Я вполне доверяю Шэрон, поэтому, будь добр, помоги ей.

– Я не отказываюсь, – сухо ответил Базиль. – Просто не хочу, чтобы надо мной потом смеялись.

– Базиль, я обещаю вам, что не вставлю в передачу ни одной фразы и ни одного кадра, который вам не понравится, – пообещала ему Шэрон, прижимая руки к груди. – И место съемок можете выбрать сами.

– Тогда прошу вас проследовать в мою комнату, – чопорно сказал Базиль, – мне там будет удобнее. Вас такой вариант устраивает?

– Конечно-конечно, – закивала Шэрон. – Куда нам пройти?

– Следуйте за мной, – повторил Базиль и поклонился Элизабет.

Женщины переглянулись и тихонько улыбнулись друг другу.

* * *

– Если вы позволите, я сначала посмотрю вашу комнату на предмет света, – произнесла Шэрон очень вежливо. – Скорее всего, придется послать за дополнительными приборами.

– Я, конечно, позволю, – так же почтительно ответил Базиль, – но, думаю, что они нам не понадобятся.

– Я не понимаю… – смутилась Шэрон.

– Давайте дойдем, а там поговорим, – предложил Базиль, заставив Шэрон нервничать. Она не понимала, что он задумал.

Базиль распахнул двери своей небольшой комнаты и пропустил Шэрон вперед. По сравнению с роскошью остальных комнат здесь царил спартанский стиль. Кровать, стол, стул, платяной шкаф – вот, собственно, и все, что находилось в комнате. Идеальная чистота и пустота. Если бы не шторы на окнах, можно было подумать, что Шэрон попала в казарму. Она удивленно оглянулась на Базиля.

– Да, – кивнул он. – Именно так я и живу. Ничего интересного, не правда ли?

– Да нет, – поспешила скрыть разочарование Шэрон, – каждый живет как ему удобно. Дело в том, что эта комната почти ничего не говорит о хозяине.

– Или говорит очень много, – многозначительно поправил ее Базиль. – Итак, я вас слушаю.

Шэрон растерялась. Здесь не было ни одной вещицы, с которой можно было бы начать разговор. А поведение дворецкого не предполагало легкой непринужденной беседы.

– Не надо так расстраиваться, – вдруг смягчился Базиль. – Садитесь вон туда, к столу. Я попрошу Мэри принести чаю, и мы поговорим. Ведь вы хотите именно поговорить, а не снимать меня?

Шэрон была потрясена. Этот небольшой величественный человек был гораздо умнее и тоньше, чем она думала, глядя на его напыщенную физиономию. Как часто мы оцениваем людей по первому впечатлению, не давая себе труда разобраться, с кем имеем дело… Особенно если это касается такой привычной вещи, как наша прислуга. В который раз Шэрон удивилась тому, что задуманный ею сериал – вещь чрезвычайно полезная и необходимая обществу.

– Вы не совсем правы, – попыталась увернуться от прямого ответа Шэрон.

– А знаете ли вы, что я помню вас совсем девочкой? – вдруг спросил Базиль, присаживаясь на краешек своей солдатской кровати и изящно закидывая ногу за ногу. – Вы всегда были настоящим чертенком… И никогда не умели лгать.

– Я не…

– Хорошо, не буду вас больше мучить. – Базиль хлопнул одной ладонью по другой, которая спокойно лежала на колене. – Я знаю, зачем вам понадобился весь этот маскарад. Вы с Ральфом пытаетесь разобраться в том, что произошло в доме в последние месяцы? Так?

И хотя он не настаивал, Шэрон поняла, что отпираться бессмысленно. Она виновато вздохнула и с надеждой посмотрела на него.

– Я расскажу вам все, что знаю, – весомо сказал он. – И отвечу на все вопросы, на которые смогу ответить.

– Спасибо вам, – выдохнула Шэрон. – Даже не знаю, с чего начать.

– Вас ведь интересует, что в действительности произошло с моим хозяином. – Базиль не спрашивал уже, а утверждал. – Хотел бы я сам это понять… Мистер Грин не был настолько болен. Для меня известие о его кончине было тяжелым ударом. И то, что его жена не обратилась в полицию, я считаю неправильным. Здесь должны работать профессионалы.

– Кстати о жене, – почти перебила его Шэрон. – Не было ли между ними…

– …Трений? Конфликтов? – уточнил Базиль и отрицательно замотал головой. – Никогда. Они были самой любящей парой, которую мне довелось когда-либо видеть.

– Что же тогда убило его?

– Вы настаиваете на том, что это была естественная смерть? – спросил Базиль.

– Я не знаю, но это официальная версия и диагноз врачей.

В голосе Шэрон было сомнение, которое не укрылось от Базиля, и он удовлетворенно цокнул.

– А почему вы думаете по-другому?

– Я ничего не думаю, – грустно ответил Базиль. – Просто не могу поверить, что полный сил мужчина уходит из жизни в одночасье. Он был из тех, кто может пережить любую беду.

– А у него случилась беда? – осторожно спросила Шэрон.

– Думаю, да… – кивнул Базиль. – Беда, которая дремала много лет…

– Вы можете мне об этом рассказать? – Шэрон говорила очень медленно и аккуратно, боясь спугнуть неосторожным словом или голосом откровенность Базиля.

– Я всегда опасался этого, но, видно, чему быть, того не миновать, – опять загадочно ответил он.

Шэрон решила зайти с другого конца.

– Скажите, а долго вы служите в этом доме?

– Долго? – улыбнулся Базиль. – Всегда. Я служил здесь с того момента, как мистер Генри купил его, Я прожил вместе с этим домом и хозяином всю жизнь. Я почти не бываю в этой комнате, не люблю выходные, не завожу знакомств.

В глазах Базиля Шэрон увидела такую же тоску, которую видела несколько минут назад в глазах Элизабет.

– Вы любили его?.. – тихо прошептала она.

– Любил. – В голосе старого слуги были слезы. – Мне даже рассказать об этом некому. У меня достаточно денег, чтобы купить свой собственный дом, но мне не хочется это делать. Я не знаю, зачем мне жить дальше.

– Но ведь у мистера Грина осталась жена, которой нужна ваша забота… Мне кажется, она совершенно беспомощна, – попыталась ободрить его Шэрон. – Сын…

– Сын? – Глаза Базиля вдруг блеснули настоящей грозой. – Что вы знаете о его сыне? Конечно, он вам нравится…

– Да, мне кажется, он очень достойный человек, – удивилась его тону Шэрон. В его словах было что-то очень личное. – Он когда-то обидел вас?

– При чем тут я? – возмутился Базиль. – Я говорю о мистере Генри. Он его обидел. Мальчишка!

– Ну сейчас-то он вполне взрослый и самостоятельный человек…

– Что вы говорите?! – взвился опять Базиль. – Вы просто ничего не знаете и не понимаете.

– Я очень хочу понять, – ласково произнесла Шэрон. – Но, честно говоря, действительно не понимаю. Он был капризным избалованным ребенком?

– Нет, он рос чудесным послушным мальчиком, – вздохнул Базиль. – Все началось, когда в доме появилась новая хозяйка. Вместо того чтобы радоваться тому, что его отец наконец обрел счастье, он…

– Что – он?..

– Он влюбился в свою мачеху, – выпалил дворецкий и опустил голову.

Шэрон застыла. Она услышала то, чего больше всего боялась услышать. Значит, все правда…

– А откуда вы это знаете? Разве он делился с вами своими переживаниями? – Она все еще надеялась.

– Зачем мне его признания? – тяжело вздохнул Базиль. – Я знаю этот дом как свои пять пальцев и всегда чувствую, что здесь происходит. Он почти сошел с ума. По ночам прокрадывался к их спальне и слушал. Как вам это нравится?

– Может быть, у него были другие мотивы? – спросила Шэрон и тоже тяжело вздохнула.

– Нет, – покачал головой Базиль. – Я видел его глаза. Так смотрит неутоленное желание. Я даже видел, что он начинает ненавидеть родного отца…

– Почему вы не сказали об этом хозяину?

– Что я должен был ему сказать? Что его сын помешался? – Голос Базиля сорвался на последней фразе, и он надолго замолчал.

Шэрон тоже молчала. Пусть говорит сам, она не будет подталкивать его. Это не конец истории, сейчас он должен рассказать о том, что слышала Мэри.

– Потом он уехал, – заговорил Базиль. – Это случилось через год. Уехал, оскорбив отца и пообещав никогда не переступать порог этого дома. Я слышал разговор в то утро. Но так было лучше. Мистер Генри нашел в себе силы простить его детскую глупость – через некоторое время они стали общаться. Но сюда он действительно никогда больше не приезжал. Кто бы мог подумать, что вся эта история повторится через столько лет…

– О чем вы говорите?

– Они стали любовниками, – зло ответил Базиль. – Это именно та беда, о которой я вам говорил. Маленький мерзавец не отступился от своего желания.

– А почему вы не осуждаете Элизабет? – удивилась Шэрон. – Ведь она могла противостоять этому?

– За что можно осуждать слабую женщину? – удивился Базиль. – Она была лишь орудием. Ральфу хотелось досадить отцу. Если бы он действительно любил ее, то никому и никогда не стало бы известно об их отношениях.

– То есть вы хотите сказать, что сын просто отомстил отцу и сделал так, чтобы все стало известно? – не поняла Шэрон.

– Именно! Знаете, кто доложил обо всем мистеру Грину?

– Нет, – ответила Шэрон, хотя точно это знала.

– Хью Грин – родной брат и дядя. Я слышал этот разговор своими ушами. Он назвал, где, когда и сколько раз они встречались. Думаю, они были в сговоре. Они хотели, чтобы мистер Грин погиб. Но, повторяю, он бы справился с этой бедой. Поэтому они его убили.

– Базиль, вы понимаете, что обвиняете людей только на основании собственных домыслов? – мягко возразила Шэрон. – Я работала адвокатом и могу сказать, что такие рассуждения в суде не принимаются.

– Я рассказал вам все, что мне известно, – обиделся Базиль. – Можете мне не верить. Но в доме нечисто.

– Базиль, а зачем было устраивать все это, если наследницей стала Элизабет? Ведь ни один из них не получил ни копейки.

– Не смешите меня, милая девушка! – зло улыбнулся Базиль. – Посмотрите, как они оба увиваются вокруг бедной женщины, разыгрывая, кому она достанется вместе с миллионами. Даже если они оба не получат ни копейки, то не сильно расстроятся. Главное, что они победили гиганта, которому всю жизнь завидовали.

У Базиля была своя версия произошедшего. Он мог оправдать любого, кто, по его мнению, любил хозяина, и обвинить тех, кто ему досаждал. Базиль нашел врага в лице Ральфа и Хью. Хорошо, что он еще не пошел в полицию с этим…

– Спасибо, Базиль, – сказала Шэрон, поднимаясь со стула, – вы мне очень помогли. Думаю, что съемку мы сегодня проводить не будем. Мы оба несколько не в форме. Но, если у вас будет настроение, мы сможем сделать это завтра или на следующей неделе. Договорились?

– Я сделал все, что мог, – устало ответил Базиль. – Дальше разбирайтесь сами.

Он ни слова не сказал о передаче. Шэрон не стала настаивать. Она не хотела бы еще раз встретиться с Базилем наедине. В его тоне, глазах была одержимость неуравновешенного человека. Его можно понять, он очень любил своего хозяина и совершенно не представляет, как ему жить дальше. Базиль готов обвинить весь мир за свою утрату.

Поэтому надо оставить эмоции и попытаться опираться только на факты. А факт был один – у Ральфа и Элизабет существовали тайные отношения. О разговоре Генри и Хью рассказали уже два человека. Кроме того, Базиль сказал, что мальчишкой Ральф был влюблен в Элизабет…

Остается только добыть документы, которые хранятся у адвоката, и картина будет почти полной. Шэрон уже знала, что это за документы.

* * *

Внизу ее ждала Элизабет. Шэрон собрала все свои силы, чтобы изобразить непринужденность.

– Как прошла беседа? – поинтересовалась Элизабет скорее из любезности, чем из действительного интереса.

– Спасибо, все было чудесно, – ответила Шэрон.

– Он настоящий хранитель нашего дома, – улыбнулась Элизабет. – Не знаю, что бы я без него сейчас делала.

Если бы ты знала, о чем он сейчас рассказал, то не улыбалась бы так равнодушно! – со злостью подумала Шэрон. Теперь эта женщина опять ей стала неприятна.

– Да, таких слуг надо беречь, – ответила она как можно спокойнее. – Снимать мы сегодня не будем. Пока достаточно первой беседы. Может быть, на следующей неделе. А сейчас мне надо бежать, назначена еще одна встреча.

– Желаю удачи! И всегда рада вас видеть, – сказала Элизабет и протянула ей руку.

Шэрон едва дотронулась до ее пальцев и вылетела на улицу. До встречи с Фертом оставалась еще пара часов. Какое счастье, что у нее есть время, чтобы прийти в себя!

Шэрон отпустила оператора до четырех, назвав ему адрес конторы Ферта, а сама отправилась в небольшое кафе, чтобы пообедать и спокойно подумать.

Мистер Ферт лично встретил Шэрон у дверей своего кабинета. Следом за ней шествовала целая бригада: двое осветителей, обвешанные аппаратурой, гример и оператор. Шэрон постаралась, чтобы все выглядело помпезно. Ферт был из тех, кому должны нравиться вихри вокруг его персоны. Шэрон почти час уговаривала шефа, чтобы он позволил ей взять на эту съемку побольше персонала, и оказалась права. Увидев процессию, Ферт расплылся в улыбке и сказал что-то насчет своей скромной персоны.

Пока группа готовила аппаратуру, Шэрон предложила поговорить некоторое время в уголочке. Ей надо было хорошо рассмотреть кабинет и понять, где Ферт хранит самые важные документы.

Все понятно, сейф стоял в углу около стола. Надо заставить его показать ей, где лежат ключи. Особого замка не было – видимо, Ферт не сомневается, что офис хорошо охраняется.

– Выпьете чего-нибудь? – спросил он, усаживаясь в кресло напротив Шэрон.

Виски, неразбавленное, подумала Шэрон, но вслух сказала:

– Если можно, зеленый чай. Весьма полезная вещь.

– Вы оригиналка, – усмехнулся Ферт, – но для такой приятной собеседницы все, что угодно. – Он позвонил секретарше, и через пять минут на столике стоял поднос с двумя чашками, чайником и печеньем.

– Спасибо, – улыбнулась Шэрон и пару раз хлопнула ресницами.

Она правильно оделась и накрасилась: Ферт не сводил с нее взгляда и был настроен весьма игриво.

– Мистер Ферт, – начала разговор Шэрон, но он перебил ее.

– Крис, – поправил он, – друзья зовут меня Крисом. Поскольку вы пообещали мне неформальную обстановку, называйте меня так.

– Хорошо, Крис, – спокойно согласилась Шэрон. – Можно мы просто поболтаем?

– Ни о чем другом я и не мечтал, – засмеялся он. – Но не забудьте, что наша приятная болтовня продолжится за ужином.

– Я никогда не забываю своих обещаний, – парировала Шэрон. – Итак… Почему вы стали адвокатом?

– Вопрос легкий. Престижная профессия, уважаемые люди, достойные клиенты, интересные дела. Разве этого мало, чтобы выбрать эту профессию? Ведь вы сами тоже хотели быть адвокатом?

– Давайте поговорим о вас, – мягко остановила его Шэрон. Она знала эту манеру некоторых мужчин переводить разговор на собеседника. Так можно выяснить о противнике все, а самому остаться в тени. – Вы говорите общеизвестные вещи, а я хочу понять, что привело вас к этому роду занятий.

– Деньги, – спокойно ответил Ферт и насмешливо посмотрел на нее.

– Так банально? – не смутилась она.

– Да. И ничего больше. Говорят, что человеком правят три вещи: жажда славы, жажда денег и жажда власти. Кажется, что это вещи взаимодополняющие. Но я так не думаю. Можно быть известным художником, но не иметь власти и денег, можно быть правителем, но не иметь славы, а человек, который имеет деньги, может это все купить.

– Разве все можно купить?

– Я не сказал – все, я говорил о славе и власти, – усмехнулся Ферт. – Попробуйте меня оспорить.

– Не буду, – засмеялась Шэрон. – Я знаю, что хороший адвокат сможет доказать, что черное – это белое.

– Я говорю правду. – Ферт смотрел ей прямо в глаза. – Мы же не перед камерой. Там я буду говорить все, что положено: о долгом и трудном выборе, о служении обществу, об интересах клиентов, об ответственности каждого за соблюдение законов. В общем, все то, что принято говорить в подобных случаях. Вы же этого от меня хотите?

– Ну… – замялась Шэрон. – А почему вы так откровенны со мной сейчас? Не боитесь, что произведете не то впечатление?

Ферт захохотал:

– Шэрон, мне хочется думать, что вы умная девушка. Я говорю искренне, потому что вы мне очень нравитесь. Должны же вы знать, с кем в действительности имеете дело. Я не хочу, чтобы вы потом разочаровались.

– Да, пожалуй вы правы, – кивнула Шэрон. – Лучше жить без иллюзий.

– А наша с вами профессия не оставляет никаких иллюзий. Мы же знаем всю подноготную. Неужели вам не приходилось сталкиваться с проходимцами, которые в глазах общества были образцом для подражания?

– Приходилось, – согласилась Шэрон, – но там я это знала с самого начала.

– Вот и обо мне все знаете с самого начала, – самодовольно улыбнулся Ферт. – Я могу быть удивительно нежным и романтичным, если вы того захотите. Мы – волки, которые борются за лучший и больший кусок.