355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел ) » Все кувырком » Текст книги (страница 21)
Все кувырком
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 23:45

Текст книги "Все кувырком"


Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )



сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 49

Как по заказу, подумал Гай. Он с хмурым видом повесил трубку, и Дженни сразу заволновалась.

– Плохие новости?

Он кивнул.

– Очень плохие новости.

– О нет. – У нее кольнуло сердце. – Что случилось?

– Пятнадцатое ноября, – медленно ответил Гай. – День твоего рождения. Не говори мне, что ты тоже забыла.

– Какая наглость! – возмущенно кричала Максин. – Он даже не дал мне с ней поговорить!

Бруно нахмурился.

– Алан? С чего это?

Она посмотрела на него как на дебила.

– Не Алан, тупица, Гай. Она сегодня сидит с детьми. Я думала, его не будет, но он вернулся.

Бруно ничего не понял – его слишком мучил голод, и он переключился на изучение меню. Но Максин все ругалась вполголоса, бешено накручивая на палец выбившуюся прядь. Бруно вздохнул.

– Ну хорошо, так почему Гай не дал тебе поговорить с ней?

– А я-то откуда знаю? – сверкнули глаза на другом конце стола. – Он сказал предоставить все ему; он сам с этим разберется. Что это, мать вашу, должно означать?

– Мне казалось, это достаточно очевидно, – ухмыльнулся Бруно. – Он собирается лично убедиться, что день рождения Дженни проходит блестяще.

– Я знаю, что сегодня мой день рождения. – Дженни почему-то нервничала. – Кто звонил? Это очень плохие новости или что-то другое?

– Это Максин звонила из телефона-автомата. – Гай долил вина в бокалы. – Она стыдится, что забыла, но передает тебе свои наилучшие пожелания и обещает привезти «мега-огромный» подарок. Это ее слова, – сухо сказал он. – На твоем месте я бы не особенно предавался мечтам. Она один раз купила Джошу «мега-огромный» подарок; это оказались резиновые мозги. Когда ты бросаешь их в стену, – добавил он с более благосклонным видом, – они кричат «Ой!».

– Пожалуй, мне бы подошло, – улыбнулась Дженни. – Так, значит, это и есть очень плохие новости? То, что Максин забыла про мой день рождения?

Но его взгляд опять посерьезнел. Действительно, подумала она, с ним невероятно сложно поддерживать контакт.

– Нет, – сказал Гай. – Плохая новость – это то, что про твой день рождения забыл Алан.

Дженни открыла рот, чтобы возразить, но ей это не удалось.

– Даже не вздумай ничего говорить, – предупредил Гай. – Ради всего святого, Дженни, почему ты постоянно его защищаешь? То, как он тебя обработал, уже отвратительно, но даже не вспомнить о твоем дне рождения – тем более в этом году – этому уже не подобрать названия.

– Мужья часто забывают о днях рождения своих жен. – Ей это не помогло. На этот раз он поступил нечестно. – Тысячи забывают, постоянно. Практически это одно из условий брака. – Дженни почувствовала, что дрожит.

Гай посмотрел на нее.

– Не будь такой трусихой, – сказал он, противно растягивая слова. – Хватит за него цепляться. Почему ты не можешь просто признать, что он ублюдок и эгоист и что ты с ним несчастна? Почему тебе, Дженни, не сказать то, что ты на самом деле думаешь, и не перестать быть такой охренительно милой?

Это было уж слишком. Что-то внутри у нее сломалось. Гай своей неожиданной отповедью как-то умудрился создать у нее впечатление, что во всем винит ее.

– Как ты смеешь?! – Слова вылетали из ее рта, но говорил их кто-то другой. – Как ты смеешь обвинять меня? Ты хотел послушать, что я на самом деле думаю? Пожалуйста: я думаю, что ты ублюдок не меньше, чем мой муж! Ты хотел грязи, так получай. У меня с мужем такие отношения, потому что он эгоистичный, ленивый нахлебник, который считает, что я буду делать для него все, потому что так было раньше, и он не понимает, почему сейчас должно быть как-то иначе. Он использует меня… мою слабость. Я знаю, что это так. Я ненавижу это, но у меня нет выбора!

Дженни замолчала, тяжело дыша. Гай сам вызвал этот дух, и теперь он выходил наружу.

– У меня нет выбора, – повторила она громко. – Потому что Алан нуждается во мне. Боюсь, он не перенесет, если я скажу ему, что все кончено. Он намекал, что покончит с собой, и я в это почти верю. Как я смогу жить дальше, если назову его бессердечным, а он пойдет и убьет себя? Я буду считать себя его убийцей.

– Дженни, – Гай улыбнулся ей, – прости, что я накричал на тебя. Теперь ты понимаешь, почему я это сделал?

Слабо кивнув, она сказала:

– Я понимаю. Но это не очень помогло. То, что ты теперь знаешь о моих проблемах, не поможет их решить.

– Но тебе хотя бы стало легче?

– Не знаю. – Это была ложь. Ей стало легче, но сколько продержится эффект? – А что ты чувствуешь, вызнав мои тайны? По крайней мере, удовлетворил любопытство?

– Не будь стервой.

– Не быть стервой? – Она изобразила на лице разочарование. – Пять минут назад ты просил меня не быть «охренительно милой». Ты умеешь сделать девушке комплимент, Гай.

Он улыбнулся, потому что трудно было представить человека, менее озабоченного получением комплиментов, чем Дженни. Он как-то похвалил ее новые брюки, а она сказала в ответ: «По крайней мере, они скрывают мои ноги». В другой раз он заметил, что у нее красивые волосы, а она сразу сообщила, что их пора подстричь. Если он хвалил ее куриное рагу, она неизменно качала головой и говорила: «Слишком много эстрагона» или «Мало соли».

Гай знал, что мог бы придумать ей тысячу комплиментов. Сказать, что она красивая, что у нее потрясающие ноги, волшебные глаза, зовущие губы…

Но не стоит торопиться с откровениями, думал Гай. Услышав любовные признания от ублюдка, который только что обманом вытянул у нее подробности ее брака с другим ублюдком, она наверняка с криками помчится прочь.

– О чем ты думаешь? – подозрительно спросила Дженни, заметив, что Гай сидит с отсутствующим видом, мечтательно улыбаясь.

– Ни о чем. Прости. – Он посмотрел на нее. – Послушай, я понимаю твои чувства к Алану, но эта чушь о самоубийствах – настоящий эмоциональный шантаж. Ты никому не должна позволять так поступать с собой. Если он и решит броситься с обрыва, это будет только его решение. Ты за него ответственности не несешь.

– Но…

– Нет, теперь ты меня послушай. Он говорит это, потому что не знает другого способа помешать тебе уйти. Можешь быть уверена – он никогда не причинит себе вреда.

– Тебе легко говорить. Ты его совсем не знаешь.

Гай понял, что она не собирается прислушиваться к доводам разума. Ну, по крайней мере, он заставил ее признать существование проблемы. Не так уж плохо для начала.

– Я хочу сказать кое-что еще, – предупредил он. – Прежде чем ты уйдешь.

Дженни подобралась. Она могла бы догадаться.

– Что же?

– С днем рождения.

Нижнюю часть ее лица прикрыл красный шарф. Прежде чем она поняла, что происходит, Гай отвел его в сторону и увидел ее рот, восхитительно мягкий и зовущий. Когда ты поздравляешь кого-то с днем рождения, подумал он, принято целовать именинника.

Но он не хотел пугать ее. Поэтому, проявив нечеловеческую выдержку, он бросил последний взгляд на ее губы и поцеловал на дюйм левее.

– Хотя праздник получился не очень веселый, – шепнул он. Сердце у него колотилось, как у мальчишки. – Прости меня за это.

Гай полез во внутренний карман пиджака, вытащил маленькую зеленую кожаную коробочку и положил ее Дженни на ладонь.

Внутри лежал изящный золотой браслет, украшенный по всей длине выгравированными цветами и листьями. Он был старинный, простой и невероятно красивый.

Дженни ужасно смутилась.

– Ради всего святого, ты не можешь подарить мне такую вещь!

– Глупости. Пусть это будет компенсацией за сегодняшний нелегкий вечер.

Она не пошевелилась, и тогда он сам достал браслет из коробки и надел на ее трясущуюся руку.

– Но где?.. Кто?..

– Я заметил его в антикварном магазине пару месяцев назад, – солгал он. – Собирался подарить его Серене, но потом решил, что он не в ее стиле. Тебе он пойдет, вот и все.

Дженни вспыхнула от удовольствия. Она внимательно рассматривала браслет, заметив, что выгравированные цветы – это незабудки, и восхитившись тусклым блеском старого золота.

Один глупый поцелуй в щеку, понял Гай, и у него уже эрекция. Пора завязывать с дикой жизнью.

ГЛАВА 50

– Дженни, это я. Ты можешь прийти сюда прямо сейчас?

Услышав голос матери, Дженни почувствовала, как напряглись ее челюсти. Обсуждать проблемы брака с Гаем это одно, но такие выступления, какое позволила себе Tea, Дженни простить не могла.

После того случая они не разговаривали. А теперь Tea звонит и думает, что она все бросит и примчится к ней. Ко всему прочему лил дождь.

– Я занята, – сказала она, опрыскивая азалии из пульверизатора. – Что ты хочешь?

– Мне нужно тебя увидеть. – Tea вела себя странно. – Пожалуйста, Дженни.

Подозревая тайный мотив, Дженни спросила:

– А что такое?

– Оливер умер, – тихо сказала Tea и положила трубку.

Он умер накануне вечером, без предупреждения, в ее постели. Tea ушла из дома в восемь и три часа работала в студии над новой скульптурой. Вернувшись домой с гудящими от работы с глиной руками, довольная тем, что все идет так хорошо, она поднялась в спальню и нашла его. Его очки для чтения лежали рядом на подушке. Книга, которую он читал, аккуратно лежала на полу у кровати. Похоже, сказал врач, что Оливер задремал и удар случился с ним во сне. Он даже не узнал об этом. Врач объяснил, пытаясь утешить ее, что это был замечательный способ покинуть мир.

Завернувшись в кашемировый свитер Оливера, Tea забилась в угол старого драного дивана с бокалом мартини. Следы высохшей глины так и остались в волосах и под ногтями; глаза покраснели от слез.

Оставив Паулу в магазине и чувствуя себя отвратительно беспомощной, Дженни налила себе водки, чтобы составить компанию матери. Их разногласия были забыты. Дженни села рядом с Tea и обняла ее.

– Чертов Оливер, – всхлипнула Tea, глядя на конверт, лежавший у нее на коленях. – Я бы убила его за то, что он так поступил со мной. Как он мог знать об этом и даже не предупредить меня? Типичный мужчина.

Она нашла его в бумажнике Оливера, в отделении с кредитками. Белый конверт, на котором стояло ее имя. Внутри оказалось письмо, которое потрясло ее едва ли не больше, чем его смерть.

– Ты уверена, что мне нужно это прочесть? – нахмурилась Дженни, когда мать протянула ей письмо. – Разве это не личное?

– Эгоистичный ублюдок, – прошептала Tea, выуживая из кармана мятую косынку и утирая слезы. – Конечно, я хочу, чтобы ты прочла его. Ну как мужчины могут быть такими эгоистами?

Дженни узнала аккуратный, элегантный почерк Оливера. Это было его прощальное письмо.

«Моя дорогая Tea!

Если ты читаешь это, значит, ты бесстыдно роешься в моих вещах или я умер. Но я тебе доверяю, и значит, верно второе.

Полагаю, сейчас ты ужасно зла на меня за мой поступок, потому что я знал, что это случится в не самом отдаленном будущем. Мой врач предупредил меня, что я словно живая мина замедленного действия. И ничего нельзя сделать. На этот раз даже деньги не помогут.

Но подумай вот о чем, любимая. Была бы ты более счастлива, зная правду? Боюсь, ты не разрешала бы мне заниматься с тобой любовью так часто, как мне нравилось, чтобы я не слишком перенапрягался. Какая печальная перспектива. Теперь ты, возможно, начинаешь понимать, почему я не сказал тебе!

Теперь о том, что ты уже знаешь. Я люблю тебя, Tea. Мы не так долго были вместе, но эти последние месяцы стали самыми счастливыми в моей жизни. Я приехал в Корнуолл, чтобы увидеть внуков. Мог ли я представить себе, что встречу и безумно полюблю красивую, сильную, чудесную женщину, которая полюбит меня в ответ? Меня, а не мои деньги.

Но, с другой стороны, если ты читаешь это письмо потому, что стащила мой бумажник и просматривала кредитные карты, надеюсь, теперь тебе стыдно.

Это была шутка, любимая. Не нужно рвать письмо в клочья. Видишь, я не теряю чувство юмора, значит, и у тебя получится.

Не знаю, что еще сказать. Мне жаль, если я огорчил тебя, но, пусть даже мои мотивы были личными, я все равно считаю, что мое решение было правильным. Если ты свяжешься с моим адвокатом (подробности в черной записной книжке), он организует оглашение моего завещания. Может, это в какой-то мере возместит ущерб.

Моя дорогая, я очень тебя люблю.

Оливер».

– Что ж, – сказала Дженни, кашлянув. – Думаю, он был прав.

– Конечно, он был прав. Но это не означает, что я простила его. Он все равно должен был рассказать мне.

– Он же объяснил, почему не хотел ничего говорить. Он хотел спокойно наслаждаться жизнью. Он не хотел, чтобы ты бесконечно волновалась за него. Он не хотел, чтобы ты была несчастна.

– А я несчастна, еще как! Наконец-то я встретила мужчину, которого ждала всю жизнь, а он ушел. Это нечестно!

– Ты могла бы его не встретить, и это было бы гораздо хуже.

– Не знаю, пока это ни хрена не успокаивает. Смешай мне еще порцию, милая. Большую. Или просто дай мне твой бокал. Ты на машине.

– Все в порядке, мам. Я никуда не еду.

– Едешь. Кто-то должен сказать Гаю Кэссиди, что его отец умер. Может, ему и все равно, но знать он должен.

Гай был потрясен. От Дженни он такого не ожидал. Она сразу перешла к делу и совершенно явно была на стороне Tea.

– Так ты говоришь мне, – спокойно сказал Гай, – что у твоей матери был роман с моим отцом. И они жили вместе. И ты об этом знала.

A Tea права, подумала Дженни. Ему плевать, что Оливер умер. Он просто злится на нее.

– Да, я случайно это узнала. Но какое теперь это имеет значение? Все кончено. Гай, твой отец вчера умер.

– Ты все это время знала, где он. – Он словно ее не слышал. – И не сказала мне.

Глаза Дженни сверкнули.

– Я думала об этом. И теперь рада, что решила промолчать.

– Когда? – В дверь ввалилась Максин, обвешанная пакетами. Она с подозрением прищурилась. – Вы говорите обо мне?

– Оливер Кэссиди вчера умер, – сказала ей Дженни.

– Серьезно?! – казалось, она не знает, плакать или смеяться.

– Нет, это шутка, – съехидничал Гай.

– Значит, он говорил правду! – завопила Максин. – Я знала, что он мне не врал! Чертов Бруно!..

– Что? – удивился Гай. – Кажется, я еще что-то пропустил? Давайте, выкладывайте, чего уж там.

– Святой боже, – вздохнул он, когда Максин закончила говорить.

– А я рада, что помогла ему увидеть детей. Да успокойтесь, какая теперь разница? Возьмите печенье. – Максин посмотрела на Дженни. – Я не понимаю. Зачем ты приехала?

– Дженни приехала рассказать мне о смерти отца, – не сдержался Гай. Теперь его очередь удивлять.

– Но откуда она узнала?

– Ее прислала ваша мать. Дело в том, что он умер у нее в постели.

Оглашение завещания заняло меньше пятнадцати минут. Оливер просто разделил все свое богатство на три равные части, и Джош, Элла и Tea становились миллионерами. Tea в очередной раз обозвала Оливера ублюдком и сказала, что не собирается брать его тухлые деньги. Джош и Элла были крайне разочарованы, узнав, что получат наследство, только когда им исполнится двадцать один год.

– Я буду уже слишком старая, чтобы ездить на лошади, – сокрушалась Элла.

– Папа не получил денег, – задумчиво сказал Джош. – Значит, мы теперь богаче, чем он?

Гай уже нетерпеливо поджидал у дверей, чтобы отвезти детей домой. Дженни, притворившись, что не заметила его, присела и обняла Джоша.

– Вполне возможно. Только подумай, в будущем ты сам будешь выдавать ему деньги на карманные расходы.

– Но только если он застелет постель и вымоет машину, – радостно сказал Джош.

ГЛАВА 51

Дженни вернулась домой в десять вечера. Алан заснул перед телевизором с зажженной газовой плитой и открытыми окнами. На столике рядом валялись три банки из-под пива и коробки с остатками китайской еды.

Он проснулся, когда она выключила телевизор.

– А, ты вернулась. – Он потер глаза и сел. – Оставь, я уберу через секунду, – сказал он Дженни, собиравшей пустые банки. – Как прошел вечер?

– Не очень весело. – Дженни знала, что в его представлении секунда, видимо, могла тянуться неделями, и молча унесла мусор на кухню. В мойке опять громоздилась башня грязной посуды, а по полу рассыпался сахар – перевернутая сахарница лежала на столе.

– Не волнуйся, я все уберу, – крикнул Алан из гостиной. – Как Tea, все в порядке?

– Да, в полном. – Дженни подумала, понимает ли он, насколько это глупый вопрос. – Она почти забыла, как он вообще выглядел.

Алан появился в дверях.

– Эй, не надо язвить. Ты знаешь, что я хотел сказать.

– Какие новости? – спросил он, когда Дженни вернулась в комнату. – Ты говорила, будут оглашать завещание. Tea получила что-нибудь?

– Что ты сказал?

– Милая, ты никогда меня не слушаешь. – Он покачал головой и открыл новую банку пива. – Я спрашивал, получила ли Tea что-нибудь по завещанию. Судя по твоим словам, он здорово ею увлекся – мог бы и подкинуть деньжат.

– Он так и сделал, – холодно сказала Дженни.

– И сколько?

– Около полутора.

– Тысяч? – Алан приуныл. – Это не много.

– Полутора миллионов, – сказала Дженни.

Принять решение оказалось неожиданно просто. Дженни, слушавшая Алана второй час, поняла, что больше так продолжаться не может. Пока он расписывал, как они потратят деньги, которые передаст им Tea, Дженни достигла точки невозвращения. Ей опостылела его жадность и наглость. А она еще говорила Гаю, что никогда не решится… У нее больше не было сомнений. Оставалось только сказать несколько слов.

– …и купим машину поприличнее. Пикап хорош, чтобы возить цветы, но стильным его не назовешь. Может, купим на следующее лето что-нибудь с откидывающимся верхом?

– Слушай. Оливер Кэссиди оставил деньги моей матери. Не мне и не тебе. Я не понимаю, с чего ты взял, что можешь поучаствовать в дележе.

– Дженни, я только говорил, что Tea захочет разделить с тобой свою удачу! – Алан выглядел оскорбленным. – Тебе нужен отпуск, нужна приличная машина. Я просто хочу помочь советом. И конечно, кого-то ты возьмешь с собой на Барбадос – втирать лосьон в плечи.

– Алан, я не хочу брать у мамы деньги. И я не еду в отпуск, а если бы и нашла на улице два билета на Барбадос, взяла бы с собой Максин, а не тебя.

– Ты расстроена. Пойдем, тебе нужно полежать.

– Я не расстроена. – Дженни затрясло. – Я не хочу, чтобы это продолжалось. Ничего не выходит, Алан. Ты сказал, что нам нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу. Так вот, этого не произойдет.

– Милая, о чем ты?

– О нас. Об этом браке. Я больше не хочу быть твоей женой. Тебе придется подыскать новое жилище.

И того, кто будет тебя содержать, подумала она.

– Ушам своим не верю. – Алан прищурился.

– Я говорю серьезно.

– Опомнись, женщина! Я вернулся, потому что не мог без тебя жить! Ты встретила меня с распростертыми объятиями… С чего это ты передумала? Что я такого ужасного сделал?

– Ничего. Я больше не люблю тебя, вот и все.

– Нет, так не пойдет. Мне нужна настоящая причина.

– Хорошо, как скажешь. – Она начала загибать пальцы. – Ты даже не пробовал найти работу. Я плачу за все. Ты постоянно клянчишь деньги. Ты хочешь потратить деньги моей матери. И, – добавила она, – ты забыл про мой день рождения.

– Что-нибудь еще?

– Да. Ты храпишь.

– Я понял. – Алан злобно улыбнулся. – О да, я понял все. Это все твоя мамочка? Эта старая сука настроила тебя против меня. Что она сказала? Что не даст тебе денег, если не выгонишь меня?

– Хватит бредить. – Его хамство даже обрадовало Дженни – такое терпеть проще, чем угрозы покончить с собой. – Ты сам мечтаешь наложить лапу на ее наследство. Моя мать даже не упоминала твоего имени. Сейчас она думает совсем о другом. – Она помолчала, потом добавила: – Это мое решение. И оно не обсуждается. Чем скорее ты уйдешь, тем лучше.

Плечи Алана опустились. Ярость в глазах уступила место тоске.

– Значит, все кончено, – прошептал он. – Какой я дурак. Сейчас это еще больнее, чем тогда…

Гай был прав, подумала Дженни, начинается.

– Замолчи, – сказала она.

– Почему? Это правда. Я люблю тебя, Дженни. – Алан вздохнул. – Два года я думал только о тебе. Я хотел только быть с тобой, Дженни… Я пытался найти работу, просто мне не везло. Да, я не всегда мою за собой посуду, но это еще не причина для развода! Я люблю тебя. Умоляю, дай мне последний шанс, и я докажу это. Клянусь, я сделаю тебя счастливой.

– Нет, – сказала Дженни. – Я уже приняла решение. С этой минуты я больше не буду заботиться о тебе, и мне все равно, что ты будешь делать.

– Ты злобная сука! Хорошо, если ты так хочешь, я уйду. Но надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Думаю, очень скоро ты пожалеешь о том, что натворила. – Он вскочил и, оттолкнув ее плечом, вышел из комнаты.

ГЛАВА 52

Не так уж много, уныло думал Гай, но это все, что у него есть. Случайная фраза Максин, которую та бросила вчера вечером, поддразнивая Джоша по поводу его новой восьмилетней подружки, – «Боже, ты покраснел, почти как Дженни, стоит мне упомянуть твоего отца», – не позволяла сделать однозначные выводы, но это был самый многообещающий знак того, что на самом деле она относится к нему не совсем так, как показывает.

Это сразу убедило его, что настал момент самому попытаться что-то разузнать. Незнание становилось утомительным. Пришло время действовать. А если Максин ошиблась, подумал Гай, он всегда сможет ее задушить.

Две дюжины розовых роз. Дженни дернулась, когда шип воткнулся в нежную кожу между большим и указательным пальцем. Он заказал не одну, а даже две дюжины.

В ней проснулась ревность, когда она попыталась представить, кого Гай так стремится поразить. И как заманчиво было бы выбрать не самые лучшие розы, у которых лепестки уже начали увядать, так что через день-другой они бы все осыпались.

Но гордость заставила ее выбрать первоклассные, едва распустившиеся бутоны, рыжевато-розовые с абрикосовым пушком. Если незнакомка соизволит о них позаботиться, они простоят добрых две недели, в том случае, конечно, если интерес Гая к ней не угаснет раньше.

Гордость же заставила ее подняться в квартиру, причесаться и переодеться в чистую зеленую футболку и белые джинсы, прежде чем отправляться на доставку. Дженни не хотелось усугублять свой очевидный проигрыш в сравнении, если девушка – предположительно очередная модель – будет там, когда она приедет в Трезайль-Хаус.

Хватит, подумала Дженни, стирая с губ помаду и удивленно глядя на баночку с бронзовыми тенями. Никакая косметика уже не поможет.

Гай открыл дверь, пока она вытаскивала розы из пикапа. Дженни хотела тут же передать ему цветы, но он отступил в сторону, пропустив ее с букетом в дом.

Судя по всему, в доме больше никого не было, в том числе и роскошных полуголых брюнеток. Дженни спросила:

– Максин нет дома?

– Ни Максин, ни детей. – Он пожал плечами и улыбнулся. – Она повезла их в Труро на какой-то день рождения. Их еще долго не будет.

– А я уж решила, что розы для нее. – Дженни положила цветы на стол.

– Вообще-то они для тебя. А ты не восхищаешься. Ты должна сказать: «Какие красивые, не нужно было».

– Ты позвонил мне и заказал цветы. Ты не можешь подарить их обратно.

– Почему же? Я заплатил за них. Я продиктовал тебе по телефону номер моей карты.

– Но это глупо.

– Нет, это очень умно. – Гай улыбнулся. – Я заманил тебя сюда.

Она закусила губу.

– Пока не понимаю…

– Ты могла бы попробовать сказать спасибо, – весело предложил он. – Именно так люди выражают свою благодарность, когда им дарят две дюжины ужасно дорогих розовых роз.

Дженни сдалась.

– Ну что ж, в таком случае спасибо тебе. Они прекрасны. Очень любезно с твоей стороны, но не нужно было. И они не такие уж дорогие. Я думаю, цена очень разумная.

Теперь или никогда, решил Гай.

– А еще ты можешь выразить благодарность за цветы, – медленно произнес он, – в виде поцелуя.

Дженни удивленно посмотрела на него и спросила:

– Ты хочешь, чтобы я поцеловала розы?

Он не улыбнулся в ответ, серьезно глядя на нее. Дженни вдруг почувствовала себя легкой, словно воздушный шар.

– Тебе решать, – ответил Гай. – Но я бы предпочел, чтобы ты поцеловала меня.

Словно во сне, она подошла и прижалась губами к загорелой щеке.

– Порядок? – глупо спросила она потом. Но Гай покачал головой.

– Ужасно. Очень слабая попытка. Я уверен, что ты способна значительно улучшить результат.

Он обнял ее. Их губы встретились, и Дженни закрыла глаза. Поцелуй длился вечность.

– Прогресс впечатляет, – шепнул Гай ей на ухо, не разжимая объятий.

Дженни удовлетворенно вздохнула.

Он улыбнулся.

– Все в порядке?

– Не уверена. Это не шутка? Потому что в таком случае мне придется тебя убить.

– Ты сможешь натравить на меня Максин, это хуже смерти. Но это не шутка. – Он снова поцеловал ее. – Ты до сих пор не сказала, что об этом думаешь. Согласна ли ты серьезно усложнить себе жизнь, поселившись с раздражительным фотографом, парой малолетних преступников и неуправляемой няней?

Дженни вспомнила предостережения Александра Норкросса.

– Не знаю. Ты уверен, что делаешь это не для того, чтобы избавиться от Максин?

Гай засмеялся.

– Я неделями вынашивал этот план. Как ты думаешь, она согласится уйти? – Он мечтательно улыбнулся. Потом серьезно посмотрел ей в глаза. – Нет, я не ищу бесплатную няньку. – Он решил пока не говорить, что ищет скорее жену, чтобы не пугать ее раньше времени.

– Хорошо, – сказала Дженни, – потому что я стою недешево.

– В отличие от твоих роз по разумным ценам.

– Мне еще никто не дарил цветов. Но я должна сделать ужасное признание.

Гай посмотрел на нее.

– Давай.

– Я думала, ты покупаешь их для какой-нибудь новой подружки. И хотела выбрать не самые лучшие, которые долго не простоят.

– Ты бы пожалела. – Он ухмыльнулся. – Значит, ты ревновала? Это воодушевляет. – Он погладил ее по щеке. – Выбрось это из головы, – прошептал он. – Ты же само совершенство.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю