Текст книги "Все кувырком"
Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА 3
– Черт, ну и тяжелая работенка, – пожаловался Гай, комкая очередной листок бумаги и отправляя его в корзину у кровати. Заметив удивленные лица сына и дочери, он добавил: – И между прочим, сейчас еще слишком рано, чтобы заниматься такими вещами. Не понимаю, почему бы вам самим не написать это ваше объявление.
Элла поерзала, толкнув его под локоть.
– Папа, я не знаю грамматики.
– К тому же ты сам ненавидишь такие объявления, – проворчал Джош, растянувшийся в изножье кровати. Пробежав пальцем по колонке «Требуется помощь» в тонком журнальчике, куда они собирались поместить окончательный вариант объявления, он нашел яркий пример и начал громко читать, изображая детский лепет: – «Привет, меня зовут Банти, мне два годика. Мне нузен кто-нибуть, стобы пьигьядывать за мной, пока мамотька и папотька на яботе. Мы зивем в бойсом доме в Сюйее с пьяватейным бассейном. Вы не дойзны куить…»
– Хорошо, хорошо, – сдался Гай. – Ладно, это не лучшая моя идея. Может, написать так: «Двум избалованным негодникам требуется няня с тяжелой рукой, которая будет кормить их холодной кашей и ежедневно бить». Что скажете?
Элла хихикнула.
– Я не люблю холодную кашу.
– Ты должен написать: «Вдова с двумя детьми ищет добрую няню», – немного подумав, предложил Джош.
– Вдовец, – поправил его Гай. – Вдова – это женщина. Мужчин называют вдовцами.
– А я знаю, почему ты мужчина, – сообщила Элла. Джош усмехнулся.
Да, для этого действительно был слишком ранний час. Гай на мгновение закрыл глаза и, собравшись с силами, сказал:
– Ну-ну, продолжай. Почему я мужчина?
– Потому что у тебя нет груди, – важно сообщила его дочь. – И ты не носишь лифчик.
В четыре тридцать в дверь позвонили. Беренис, скоро-выходящая-замуж-и-уезжающая няня, повела Эллу в Сент-Ивз за покупками. Гай в темной комнате проявлял фотографии, когда Джош постучал в дверь и крикнул, что у них гость.
– Она сказала, это важно, – сообщил он Гаю и задумчиво наморщил лоб. – Я не знаю, кто она, но уверен, что где-то уже ее видел.
Максин стояла у окна в гостиной и наслаждалась видом на море и скалы. Когда она обернулась и, протянув руку, пошла навстречу, Гай сразу понял, почему его сыну показалось знакомым ее лицо.
– Мистер Кэссиди? – застенчиво сказала она. – Моя фамилия Воган. Максин Воган. Очень любезно с вашей стороны было согласиться принять меня.
Она у него в доме, думал Гай с изумлением. У него не было особого выбора. Но в то же время он был заинтригован. В свои двадцать пять Максин Воган была очень привлекательной девушкой. Ее длинные светлые волосы были собраны в аккуратный узел на затылке, макияж был почти незаметен. Темно-зеленые пиджак и юбка на пару размеров больше, чем надо, и практичные туфли – все это выглядело очень убедительно, очень правдоподобно. Гай был впечатлен теми усилиями, которые она приложила.
– Рад с вами познакомиться, – спокойно ответил он, пожимая протянутую руку и отметив коротко подстриженные ногти, светлый лак и – ага, вот и первый прокол – часы «Картье». – Чем могу вам помочь, мисс Воган?
Максин сделала глубокий вдох, моля бога, чтобы ее ладонь не оказалась влажной. Она, конечно, знала, что Гай Кэссиди великолепен, но во плоти он оказался еще более неотразимым, чем она могла себе представить. Темно-синие глаза с длинными ресницами, белые зубы, загорелая кожа – само совершенство. Но эффект несколько смягчался благодаря лукавой улыбке и знаменитым взъерошенным черным волосам.
Он излучал сексуальность, даже не желая того, поняла она. Он обладал не поддающейся анализу харизмой. Не говоря уже о теле, за которое можно было умереть.
– Я надеялась, что мы сможем помочь друг другу, – сказала Максин. Потом, почувствовав, что от робости у нее подгибаются колени, добавила: – Вы не будете против, если я присяду?
– Да, пожалуйста, будьте любезны. – Предположив, что она журналистка или модель в поисках контракта, Гай невольно скопировал ее официальный стиль разговора. В любом случае он уделит ей не более десяти минут; он уважал частную инициативу, но ее неожиданный визит был не совсем кстати. Его ждала работа, предстояло сделать несколько телефонных звонков и отвести девятилетнего сына поплавать до ужина.
Он взглянул на часы. Максин, почувствовав его нетерпение, вздохнула еще раз и заговорила:
– Дело в том, мистер Кэссиди, что, насколько я знаю, скоро вам понадобится няня для ваших детей. И я, будучи опытной няней, хотела бы предложить вам свои услуги.
Начало было неплохое, но остальная часть интервью пошла вразрез с планом, заметила она несколькими минутами позже. И она понятия не имела, почему так получилось.
На первый взгляд вопросы, которые задавал Гай, были вполне обычными, и она давала на них соответствующие ответы, но в то же время у нее было ужасное чувство, что он разговаривает с ней не серьезно. Хуже того, он практически в открытую смеялся над ней.
– Сейчас они в Буэнос-Айресе, – храбро продолжала она, пока он изучал блестящие рекомендации, на изготовление которых она потратила целый час. – Иначе я была бы с ними, вне всякого сомнения. Детей я обожала, а Анджело и Мариза относились ко мне скорее как к другу, чем как к прислуге.
Но ее потенциальный работодатель, вместо того, чтобы выразить уместное восхищение, опять бросил взгляд на часы.
– Я в этом не сомневаюсь, – ответил он. Поднявшись на ноги, он одарил ее короткой улыбкой. – И мы очень польщены тем, что вы выбрали нас, мисс… э-э… Воган. Но я не думаю, что вы в полной мере нам подходите.
У Максин отвисла челюсть от удивления.
– Но почему? – возопила она, все еще не вставая со стула. – Я показала вам мои рекомендации. Они великолепны. Какой изъян вы могли найти во мне?
Гай, мысленно поздравив себя, умудрился сохранить серьезное выражение лица.
– Вы совершенно не уделяете внимания моде.
– Вовсе нет! – Максин бешено замотала головой. Так она и знала, что не нужно было надевать этот ужасный костюм Дженни. – Обычно я одеваюсь модно!
– Ну, хорошо. – Жестом попросив ее успокоиться, он продолжил: – Вы слишком чопорны и добродетельны.
– Я не чопорна! – Максин почти кричала. – Пожалуйста, вы должны мне поверить. Это не моя одежда… я совершенно не добродетельна, и я ненавижу эти туфли!
Но Гай еще не закончил. Заморозив ее взглядом, он безжалостно добавил:
– И вы лгунья, мисс Воган. А такой пример совсем не нужен моим детям. Боюсь, я не смогу нанять не вполне честного человека.
Максин почувствовала, что у нее горят щеки. Он блефует, наверняка. Она гордо ответила:
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Не понимаете? – Он уже не скрывал улыбки. – В таком случае подождите здесь. Я только отыщу своего сына.
Он вернулся минуты через две, ведя за руку мальчика. Хотя у Джоша Кэссиди, почти девяти лет, в отличие от его отца, были совершенно прямые светлые волосы, Максин поразило сходство их необыкновенных темно-синих глаз.
– Привет, Джош, – сказала она, храбро улыбаясь и спрашивая себя, почему он так странно на нее смотрит.
Гай протянул сыну большой коричневый конверт.
– Держи, – сказал он. – Я проявил ту пленку, которую ты мне дал. Взгляни на фотографии, Джош, и скажи, хорошо ли вышло.
Максин заметила улику на секунду раньше, чем Джош. Мальчик разложил фотографии на журнальном столике и рассматривал одну за другой. Она издала сдавленный крик и попыталась схватить один снимок.
Гай, стоявший прямо за ней, выхватил фотографию у нее из-под носа и показал ее сыну.
– Ну и ну! – сказал Джош, улыбаясь. Уставившись на Максин, которая к тому времени покраснела до ушей, он добавил: – Я так и знал, что где-то вас видел!
– А мораль этой истории, – нежно проворковала она, – в том, что иногда не нужно доверять папарацци.
– Сегодня вы выглядите по-другому. – Рассмотрев получше глянцевый снимок формата десять на восемь, он сказал: – Думаю, в белом платье вы мне больше нравитесь. Хорошая фотография, вам так не кажется?
С точки зрения Максин, она была даже слишком хороша. Неудивительно, что Гай Кэссиди ее узнал. Фотограф застал ее, когда она в своем дурацком белом платье, смеясь, вылезала из полицейской машины, даже не подозревая, что из-под юбок, задравшихся до самого верха шелковых чулок, у нее видны подвязки. Выражение лица Тома-полицейского ничуть не смягчало ситуацию. Он явно ухмылялся.
– Подождите минутку. – Гай опять выглядел озадаченным. – Если вчера вы вышли замуж, почему вы не уехали в свадебное путешествие?
– Я не вышла замуж, – нетерпеливо сказала Максин. – И не была арестована. Это была костюмированная вечеринка, вот и все. Потом на обратном пути у меня закончился бензин, и полицейский подвез меня. – Заметив, что Гай смотрит на нее с подозрением, она добавила: – Я не совершила ничего уголовно наказуемого, поверьте.
Он пожал плечами.
– Это не имеет значения. Уверен, вы поняли, почему я не могу принять вас на работу. Мне очень жаль, мисс Воган, но я должен заботиться о моральном облике своих детей.
– По крайней мере, я не синий чулок, – гордо сообщила она.
– О, нет. – На этот раз, вытаскивая тонкий белый конверт из кармана рубашки, он смеялся. – Вручаю это вам. Боюсь, у меня слишком много работы, поэтому вас проводит мой сын. И, Джош, я написал объявление. Если ты поторопишься, то успеешь отправить его с вечерней почтой.
– Ну? – спросил Гай, когда двадцать минут спустя вернулся его сын.
– Она дала мне пять фунтов и конфету. – Джош вдруг заволновался. – Этого достаточно?
Тревога сына позабавила Гая, он взъерошил его светлые волосы.
– Без сомнения. Пять фунтов и конфета в обмен на первоклассную марку и пустой конверт. Мне кажется, это честная сделка.
ГЛАВА 4
Реакция на объявление, опубликованное неделей позже, не была ошеломляющей, но все же достаточной. Гай предпочитал подыскивать персонал сам после печального опыта сотрудничества с агентством по найму три года назад. Наученный горьким опытом, он не стал упоминать в объявлении свою фамилию, чтобы не привлекать внимание любительниц знаменитостей и претенденток на место второй жены.
В прошлый раз ему повезло. Беренис, абсолютно равнодушная к его звездному статусу, подошла им как нельзя лучше. Невозмутимая, трудолюбивая и довольно симпатичная, недостаток блеска с лихвой окупался надежностью. Гай, чья работа требовала частых командировок, мог уезжать спокойно, зная, что о его детях позаботится человек, который любит их и всегда будет с ними рядом.
Поэтому он испытал настоящий шок, когда Беренис, стесняясь, сообщила, что выходит замуж и, так как ее будущему мужу предложили работу в Ньюкасле, скоро покинет Трезайль.
Гай даже не подозревал, что в ее жизни существует мужчина, но Беренис всегда держала дистанцию – и он сам не раз бывал благодарен ей за это. Ухаживание, как выяснилось, имело место в ее выходные дни. И хотя она переживала из-за отъезда, теперь у нее появилась собственная жизнь и собственные заботы. Она надеялась, что он без труда найдет ей замену.
Тем не менее встречи с полудюжиной так называемых кандидатов оказались пустой тратой времени и сил. Гай хотел найти копию Беренис, ну, может, еще с чувством юмора, в разумных пределах, конечно.
А между тем в его двери одна за другой входили девушки, далекие от идеала. Джош и Элла, прилежно знакомившиеся с каждой, были настроены очень критично.
– От нее пахнет, – сказала Элла, наморщив нос при воспоминании о Мери из Эксетера.
– Она смеется, как овца, – безжалостно постановил Джош, когда дверь закрылась за Дорин из Донкастера.
Из того, что говорила шведка Гудрун, они ни слова не поняли.
– Может, она и ничего, – неуверенно заметил Джош по поводу очередной претендентки, – но почему у нее в сумке была бутылка водки?
Наконец они остановились на Морин из Уимблдона, бледной, услужливой девушке двадцати пяти лет, которая была готова переехать и приступить к работе в любое время. Деликатно обратив внимание детей на ее положительные качества – она не пахла, пристойно смеялась и у нее не было иностранного акцента, – Гай молился, чтобы они не сделали из нее отбивную прежде, чем она сумеет научиться справляться с ними. На первый взгляд даже то, что она в состоянии приглядеть за собой, вызывало сомнения, но, возможно, она просто слишком волновалась и не смогла произвести впечатление властной особы.
И она хотя бы, подумал он, вспоминая самую первую кандидатку, не махала на него ресницами длиной в дюйм и, задрав и без того короткую юбку, не смущала его видом изумрудно-зеленых трусиков, то и дело скрещивая так и эдак ноги.
Дженни работала в магазине, когда зашли Гай Кэссиди и его дети.
– Мне нужны цветы, – сказал он без вступления, снимая темные очки и оглядывая ряды корзин вдоль стен. – Для свадебного торжества в следующую субботу. Если я сделаю заказ сейчас, вы сможете доставить их ко мне домой в следующую пятницу вечером и составить из них букет?
– Конечно, мы сможем это сделать. – Дженни была любезна. Мужчины, для которых деньги не имели значения, были ее любимыми клиентами. Она достала тетрадь заказов и спросила: – Скажите, как вы представляете себе букет и какие цветы вам нравятся?
Но, как выяснилось, в цветах Гай Кэссиди был не силен. Беспомощно оглядевшись по сторонам, он наконец сказал:
– Ну, синие?
– Беренис любит нарциссы, – подергала его за рукав Элла. – Помнишь? Мы подарили ей букет на день рождения, и она сказала, что это ее любимые цветы.
Дженни уже догадалась, что цветы предназначены для свадьбы Беренис, но теперь, когда дочь Гая дала ей необходимый повод, она приподняла брови и спросила:
– Вы говорите о Беренис Тейлор? Надо же, а я уже делаю для нее букет невесты.
– Включите его в мой счет, – просто сказал Гай, доставая из бумажника пачку двадцаток. С обезоруживающей улыбкой он добавил: – Последние три года она работала у нас няней. В качестве подарка я устраиваю для нее прием в нашем доме.
– Как это мило. – Дженни улыбнулась ему в ответ, потом, извиняясь, пожала плечами, глядя на Эллу. – Боюсь, для нарциссов сейчас не сезон, но мы можем посмотреть, какие цветы Беренис выбрала для своего букета, и исходить из этого. Я сейчас проверю, кажется, там была белая и желтая гамма. Да, точно… Белые розы, душистый горошек и мимоза.
Гай даже глазом не моргнул, когда Дженни наконец подсчитала стоимость заказа и протянула ему листок.
– Ваша работа того стоит, – добродушно сказал он, отсчитывая банкноты. Потом, спохватившись, взглянул на детей и добавил: – Вообще-то, раз уж мы здесь, почему бы вам двоим не подобрать что-нибудь для новой няни? Она приезжает завтра, и цветы помогут ей почувствовать себя желанной гостьей.
Джошу нравился свежий, чуть земляной запах магазина, но возня с цветами его утомляла.
– Тут нет ни одуванчиков, ни белладонны, – нетерпеливо сказал он.
– И крапивы нет, – сказала Элла со смешком.
Бедная новая няня, подумала Дженни. Не говоря ни слова, она взяла солидный пучок пестрых розовых гвоздик, завернула их в розовую с серебряным бумагу и осторожно протянула Джошу.
Он возмущенно сказал:
– Мальчики не носят букеты, – и сунул цветы в руки Элле.
Дженни рассмеялась, глядя на него. А Гай, который, в свою очередь, наблюдал за ней, сказал:
– Ну конечно. Вы сестра Максин Воган.
– О боже! – вздохнула Дженни. – Надеюсь, это не значит, что вы отменяете заказ.
Он развеселился.
– Не паникуйте. У меня просто не хватит сил отправиться в другой магазин и начать все с начала.
– Но как вы догадались? – удивилась она. – Мы не так уж похожи.
Склонив голову набок и внимательно рассмотрев ее, он не согласился:
– Она костлявее… волосы светлее… употребляет больше косметики, чем вы, но все равно сходство налицо. И вы одинаково смеетесь.
Все это должно быть частью того самого шарма Гая Кэссиди, подумала Дженни. Ему удалось так повернуть их различия, что в его описании она казалась симпатичнее, чем Максин. Какой тонкий трюк.
– Но вам все же удалось найти новую няню. – Она решила сменить тему разговора и кивнула на букет. Ободряюще улыбнувшись Джошу и Элле, она спросила: – Она вам понравилась?
– Она скучная, – ответил Джош.
– Зато честная, – вмешался Гай, предупреждающе посмотрев на сына. – Не то что ваша сестра.
– Послушайте, Максин вовсе не такая плохая, как вы думаете. – Подчиняясь инстинкту, Дженни встала на защиту сестры. – Она действительно хотела работать у вас. И дети ее любят. Если вы спросите меня, то вы поступили не очень правильно.
– Конечно, дети ее любят, – протянул Гай. – Она подкупает их деньгами и мороженым.
Джош просиял.
– Она мне понравилась. Вы ведь говорите о леди в свадебном платье? Она такая веселая.
– И рекомендации у нее были замечательные, – согласился Гай, – но это еще не делает ее идеальной няней. Она уже нашла работу?
Дженни покачала головой. Говоря начистоту, усилия Максин в этом направлении трудно было назвать значительными.
– Пока нет.
– Я не удивлен, – сказал Гай, его синие глаза насмешливо сузились. – Передайте ей от меня, чтобы в следующий раз она не писала рекомендации фиолетовыми чернилами. Или, по крайней мере, пусть перед интервью смоет с рук кляксы.
ГЛАВА 5
Дженни рылась в багажнике пикапа, пытаясь вытащить застрявшую коробку с цветами, и подошедший Бруно не сдержался и шлепнул ее.
– Ты слишком себя утруждаешь, красотка, – сказал он, отодвинув ее в сторону. – Дай-ка я помогу.
Она улыбнулась и бросила быстрый взгляд через плечо, проверяя, не смотрит ли кто. Бруно флиртовал со всеми и не имел в виду ничего серьезного, но ей все равно не хотелось давать Нине повода для подозрений.
Правильно истолковав ее взгляд, он занес коробку в ресторан и улыбнулся.
– Все в порядке, она еще спит.
– Она, может, и спит, – возразила Дженни, – но ты же знаешь, как местные жители любят чужие секреты.
– Это точно. И они отлично знают, что я за человек. – Бруно засмеялся. – Если бы я до тебя и пальцем не дотронулся, это вызвало бы куда больше подозрений. Тогда бы они знали наверняка, что дело нечисто.
Они налил себе и Дженни по чашке эспрессо, как делал всегда, когда она привозила двухнедельный запас цветов для ресторана.
Это просто глупо, подумала Дженни; между ними ничего никогда не было, почему она должна чувствовать себя виноватой? Но именно так она себя и чувствовала, сколько раз ни твердила себе, что он не собирается ее соблазнять.
В возрасте двадцати восьми лет она неожиданно влюбилась в Бруно Перри-Брента. И оставалось только надеяться, что это пройдет само собой прежде, чем случится непоправимое.
В то же время так приятно было чувствовать рядом человеческое существо после долгих месяцев ледяного безмолвия. А с Бруно определенно было приятно пообщаться. Дамский угодник во всех смыслах этого слова, он обладал счастливым даром болтать абсолютно о чем угодно. Что еще более странно, он и слушателем был отменным и живо интересовался взглядами собеседника. Он был внимателен, задавал вопросы и никогда не показывал, что скучает.
Безусловно, в этом и был секрет его успеха у прекрасного пола. Дженни наблюдала за ним, когда он работал в ресторане, и видела, как действует его простая, но эффективная магия. Настоящая беседа с настоящим мужчиной была сильным возбуждающим средством, и женщины падали перед ним штабелями, не устояла и Дженни. Зато, думала она, в такой толпе можно чувствовать себя вполне защищенной.
– Новые сережки. – Он подошел к ее столику с двумя изящными кофейными чашечками и наклонился, чтобы рассмотреть поближе. – Очень стильно. Это настоящий жемчуг?
– Это сережки Максин. – Она чуть смущенно коснулась пальцем сережки-гвоздика, моля Бога, чтобы Бруно не догадался, что она надела их из-за него. Даже Максин удивленно подняла брови, когда застала Дженни роющейся в ее шкатулке с драгоценностями: «Серьги, блеск для губ и тушь?
Дорогая, ты уверена, что не хочешь мне ничего рассказать?»
Однако в числе достоинств Бруно было и чувство такта, и если он про себя и отметил эту дополнительную деталь, то вслух ничего не сказал. Вместо этого он потянулся, провел рукой по длинным, выгоревшим на солнце волосам и произнес:
– Я как раз собирался спросить о Максин. Ты до сих пор не избавилась от нее?
Дженни помрачнела.
– Она не хочет уезжать, не хочет искать работу, и она такая грязнуля! Можно подумать, я живу с огромным невоспитанным волкодавом.
– Но приученным к дому, – улыбнулся Бруно. – Ты еще не рассказывала мне о ней. Как она выглядит?
– Максин? – Она отпила кофе и вспомнила слова Гая Кэссиди. – Она костлявее, светлее и непоседливее, чем я. – Потом, почувствовав, что это прозвучало слишком зло, добавила: – И гораздо симпатичнее.
– Хм. Сейчас у нас много работы. Я мог бы предложить ей работать в баре пару вечеров в неделю.
– Она не захочет, – быстро сказала Дженни. – У нее болят ноги…
Бруно пожал плечами, отменяя предложение.
– Просто подумал. Но ты должна привести ее сюда как-нибудь вечером, я хочу познакомиться.
Конечно, он хотел. И она прекрасно представляла реакцию Максин, когда та увидит Бруно Перри-Брента. Они были одного поля ягоды.
– Ну, прекрати, выше нос. – Он взял ее за руку и по-дружески пожал. – Все мы несем свой крест. У меня, например, есть Нина!
Дженни постаралась не рассмеяться. Он говорил просто ужасные вещи.
– А где бы ты был без нее? – возразила она. Безусловно, Бруно и Нина были странной парой, но, прожив уже десять лет вместе, они по-прежнему казались счастливыми, каждый на свой лад. Бруно никогда не говорил об этом, но, насколько могла судить Дженни, Нина не задавала лишних вопросов, а он в свою очередь вел себя достаточно осмотрительно. То, что он бабник, знали все, но серьезных улик против него не было.
– Где бы я был без Нины? – повторил он, поддразнивая ее. – Скорее всего, в глубокой жопе, она наверняка заказала бы меня киллеру.
Дженни расхохоталась. Нина была самой безобидной женщиной в мире. Вряд ли она смогла бы даже замыслить убийство, не говоря уже о реализации планов.
– Ты бы пропал без нее, – нравоучительно заявила она, встала и одернула розовую юбку. – Мне пора возвращаться в магазин. Спасибо за кофе.
Бруно улыбнулся – совсем не виновато.
– Спасибо за увлекательную беседу. Если ты приведешь сюда сестру, возможно, я смогу ответить услугой на услугу.
Дженни неуверенно хмыкнула, пообещав себе держать Максин как можно дальше от ресторана. Она прекрасно понимала, какие такие услуги он себе вообразил.
Морин из Уимблдона не приехала с четырехчасовым поездом. Гай, которому пришлось прервать работу и мчаться как угорелому, чтобы успеть на вокзал, просто не мог поверить своим глазам. Если она опоздала на чертов поезд, бесился он, могла бы и позвонить. А теперь что прикажете делать? Шляться по платформе целый час, пока не придет следующий?
Но ждать он не стал, а потенциальная няня не приехала. К восьми тридцати от нее по-прежнему не было ни слуху ни духу, и он набрал лондонский номер, который она оставила.
– О, боже! – сказала Беренис, радуясь, что уложила Эллу полчаса назад и девочка не слышала цветистых выражений, которыми сыпал Гай.
Джош, болтавшийся поблизости, подумал, что, возможно, его молитвы были услышаны.
– Что случилось, пап?
– Неудивительно, что она так спешила переехать к нам. – Гай налил себе солидную порцию скотча и осушил бокал одним глотком. – Я только что разговаривал с ее матерью. Лживую, коварную тварь арестовали этим утром с поддельной кредиткой! Этого только не хватало…
– Это значит, что она не будет нашей няней? – переспросил Джош, чтобы быть абсолютно уверенным.
Гай вздохнул.
– Я знал, что твое дорогое частное образование когда-нибудь принесет свои плоды. Да, Джош, это значит, что она не будет вашей няней.
Ура, подумал Джош. Вслух он сказал:
– А-а-а. И что же мы будем делать?
– Нам остается только одно. – Был вечер среды, Беренис выходила замуж в субботу, а в понедельник утром Гай улетал в Париж на съемки. – Отменить свадьбу Беренис.
* * *
– Открой, – сказала Максин, когда позвонили в дверь. Пальцы ее ног были засунуты в оранжевые разделители, а темно-красный лак еще не высох. – Я похожа на утку.
– Вы похожи на утку, – заметил Гай Кэссиди, когда две минуты спустя Дженни провела его в гостиную.
Максин сидела на полу, вытянув перед собой босые ноги, и поглощала батончик «Марс».
– Судя по всему, – спокойно заметила она, – вы оправились после нашей встречи.
Дженни, заинтригованная его неожиданным появлением, спросила:
– Не хотите ли чашечку чаю?
– Спасибо. – Он улыбнулся и сел в кресло. Внимание Максин было приковано к телевизору – показывали старую серию «Инспектора Морса», – и Гай спросил: – А вы раньше не смотрели эту серию? Его убил Льюис.
– И кто теперь врет? – ответила она с едва заметным сарказмом, не отрывая глаз от экрана.
Дженни ретировалась на кухню.
– Ну не молчите. – Максин доела шоколадку и бросила обертку на стол. – Скажите, зачем вы здесь.
Увиливать было бессмысленно. Гай сказал:
– Работа. Если вы все еще заинтересованы, она ваша.
– Сдались все-таки.
Он кивнул.
– Боже, – невинно заметила Максин, – вы, должно быть, в безвыходном положении.
Сжав зубы, он позволил ей насладиться триумфом.
– Да.
– И я, вся такая дурно влияющая…
– Вполне возможно, – сухо сказал он. – Но ваша сестра замолвила за вас пару слов, и мой сын почему-то положил на вас глаз.
– И у вас нет другого выхода, – повторила Максин, но на этот раз он проигнорировал выпад.
– Так вам интересно это или нет?
– Ну, не знаю. – Она склонила голову набок, словно обдумывая ответ. – Мы не обсуждали условия.
– Ваши перепончатые лапы мы тоже не обсуждали, – заметил он. – Но мой принцип – живи и давай жить другим.
Дженни не утерпела и выскочила из кухни, как чертик из коробки.
– Ей интересно. – Она проигнорировала знаки, которые подавала ей Максин, и сунула Гаю в руки чашку чаю. – Она согласна на эту работу. Когда ей нужно начинать?
