Текст книги "Паранойя"

Автор книги: Джейсон Старр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– В котором часу вы ушли с работы в пятницу?

– Я не помню.

– Запись в компьютере показывает, что вы отметили свой уход с работы в три тридцать. Опять же, обычно я не стал бы проверять вас, но, положа руку на сердце, я не понимаю, о чем вы думаете. Ваша продуктивность равна нулю, и в то же время вы позволяете себе такие вольности.

– Я ушел пораньше только в тот день, – объяснил я, – и только потому, что мне нужно было забрать арендованную машину. Обычно я прихожу рано и ухожу поздно, а в большинстве случаев даже не хожу на обед.

– Второе, о чем я хотел с вами поговорить, – сказал Боб, меняя тему, – это ваша утренняя встреча и то, что там произошло.

– Произошло то, что Стив сорвал мне готовую сделку…

– По его словам, он пытался вам помочь, а потом вы вдруг набросились на него в лифте.

– Это не так…

– Откровенно говоря, мне все равно, что там произошло. Вам понятно? Можно сидеть здесь целый день и смотреть, как вы будете тыкать друг в друга пальцем, но это ничего не даст. Единственное, что меня волнует, – практический результат, а факты таковы: Стив – лучший менеджер компании, вам же до сих пор не удалось закрыть для нас ни одной сделки. И пока такое положение не изменится, мне кажется, вам нужно внимательно следить за тем, что вы говорите и кому. В данный момент, на мой взгляд, вы не в том положении, чтобы говорить, что он вам что-то сорвал.

– Вас там не было.

– Слушайте, – продолжил Боб. – Вы – хороший парень. Вы мне нравитесь, и думаю, вы можете принести нашей компании много денег. Но вы должны впредь уважительно относиться к своей работе и к своим коллегам, иначе надолго вы здесь не задержитесь. Не хочу вас обижать, но дела обстоят именно так. Я понятно выразился?

– Да, – униженно сказал я.

– Хорошо. Есть еще кое-что, что мне нужно с вами обсудить. Это касается помещений в нашем офисе. Вам предстоит перебраться в общее помещение. Это временная мера – мы снова вернем вас в кабинет, как только у нас решится вопрос с местом. Но сейчас вам придется переехать.

– Это из-за того, что я не заключаю сделок?

– Нет, дело не в этом, а в старшинстве. Вы позже других пришли к нам работать, и я решил, что поэтому именно вам надлежит уступить свой кабинет. Понимаю, что это не самый лучший выход, но пока придется сделать так.

Мне захотелось немедленно уволиться, но, с другой стороны, я чувствовал, что должен им что-то доказать. Уходя, я будто признавал, что Стив – лучший сейлз, чем я.

Остаток дня я провел на телефоне, пытаясь вызвонить хоть что-нибудь толковое, но никак не мог сосредоточиться. Майкл Рудник не шел у меня из головы. Я вспоминал, как он улыбался, каким выглядел довольным, и меня колотило от злости. Я сделал несколько формальных звонков, потом в оставшееся время просто сидел в Интернете.

Я нарочно ушел только в начале шестого. Когда я выходил из здания, меня охватило такое чувство, как в школе, когда заканчивались занятия, – внезапная свобода, радость от того, что до завтра не нужно возвращаться в этот сумасшедший дом.

По дороге домой я решил заглянуть в «Старую Стойку» на пересечении Пятьдесят пятой и Третьей и опрокинуть стаканчик. Это был ирландский бар, и здесь после работы отдыхало полно народу – в основном шумные молодые ребята в рубашках и при галстуках. Я заказал ром с кока-колой и прикончил коктейль в несколько глотков. Мне захотелось тут же заказать по-новой, но я опомнился. Я не сомневался, что справлюсь со вторым – слава богу, я не алкоголик, – но мне не хотелось приходить домой в легком подпитии, чтобы Пола снова начала разоряться. Поэтому, как мне ни хотелось перехватить еще стаканчик, я вышел из бара.

Чудесный ясный день клонился к вечеру. У меня по-прежнему было тяжело на душе, но под действием алкоголя мои проблемы начали казаться вовсе не такими уж важными.

Когда я добрался до дома, не было шести. Я выгулял Отиса и потом в трусах и майке уселся на диван смотреть телевизор.

Около половины седьмого вернулась Пола. С туфлями в руках, преследуемая Отисом, она вошла в гостиную и поцеловала меня. Нам одинаково не хотелось идти в магазин и заниматься готовкой, поэтому мы позвонили в итальянский ресторанчик на Первой авеню и сделали заказ: я – цыпленка по-пармски, она – жареные грибы портобелло и салат из шпината. За едой мы болтали о работе. Пола рассказывала, что ей очень нравится исполнять новые обязанности и что она собирается перебраться в более просторный кабинет. Меня мучила зависть, но я изо всех сил старался этого не показывать. Я сказал, что горжусь ей и что ее компании повезло, что она на них работает. Когда она спросила меня про мои дела на работе, я сказал, что все «отлично» и что сегодняшняя встреча с клиентом прошла «без сучка без задоринки».

Мы уже закончили есть и убирали со стола, складывая пустые коробки в целлофановый пакет, когда она небрежно произнесла:

– Да, кстати, забыла тебе сказать. Мне сегодня звонил Даг.

Я не сразу сообразил, о чем идет речь, – видимо, в это время думал о чем-то другом. Потом спросил:

– Даг? Это что, тот самый Даг из Беркшира?

– Ну да. Я тогда рассказала ему, где работаю, и он нашел меня. Сказал, что огорчился, когда мы уехали, а они с нами даже не попрощались.

– Ну и зачем он тебе позвонил?

– За этим и позвонил. Еще спрашивал, не хотим ли мы как-нибудь собраться.

– Собраться. Ты хочешь сказать, вы с ним вдвоем?

– Нет, вчетвером.

– И что ты ему сказала?

– Я сказала, что можно, но, как ты понимаешь, это совсем не обязательно. Я знала, что ты вряд ли будешь в восторге. Он дал мне свой телефон, так что дело за нами.

– Я не пойду.

– Я так и думала. Хорошо. Честное слово, мне в принципе все равно.

Мы закончили убирать со стола, потом пошли в гостиную и стали смотреть телевизор. Мне не понравилось, что Даг позвонил Поле на работу, – кто он, черт возьми, такой, чтобы звонить моей жене? Но мне не хотелось ничего ей об этом говорить. После наших ссор в выходные мне хотелось провести спокойный, мирный вечер дома.

Примерно в половине десятого я положил руку Поле на колено и спросил, не хочет ли она пораньше лечь спать.

– Хорошо, – сказала она.

Я вышел с Отисом. Когда я вернулся, Пола была в ванной, ее рвало.

– Как ты там? – спросил я ее из-за закрытой двери.

– Ничего, – послышался ответ, ее голос звучал ужасно. – Наверное, мне грибы повредили или салат.

Она провела в ванной еще примерно минут десять, и я то и дело слышал, как ее рвет. Потом, очень бледная, Пола залезла в постель.

– Выглядишь неважно, – сказал я. – Может, тебе воды выпить?

– Нет, ничего, – отозвалась она. – Мне теперь нужно уснуть.

Я знал, что Пола говорит правду, что ей, без дураков, нужно оклематься, но все равно чувствовал некоторую обиду. Накануне мы слишком устали от поездки, поэтому сразу пошли спать, а это значит, что последний раз мы занимались любовью в ночь с четверга на пятницу. При иных обстоятельствах я бы не обратил на это внимание. Мы и раньше, бывало, подолгу не занимались сексом, и в этом ни разу не было ничего особенного. Но почему-то сейчас я не мог отделаться от мысли, что со стороны Полы это не более чем отговорки.

Я лежал в постели рядом с ней, уставившись в одну из своих книг по технике продаж, но никак не мог сосредоточиться. Меня мучили подозрения. Сначала я решил, что это просто приступ беспочвенной паранойи, но уже скоро убедился, что это не так.

Утром, в такси, Пола вскользь упомянула, что у нее небольшая задержка месячных. В тот момент я не придал этому значения – она сказала, что грудь у нее болит и, как ей кажется, несколько дней назад были пятна, – а теперь ее стало тошнить, и я не мог отделаться от мысли, что она, наверное, беременна. В другое время я бы обрадовался, но сейчас, вспоминая, что она недавно сказала о своей карьере и ребенке, я начал опасаться худшего. Пола знала, что беременна, уже в эти выходные, вот почему она захотела заранее меня подготовить – сказать мне, что не хочет ребенка, прежде чем сообщит о своем решении сделать аборт. Внезапному нежеланию Полы иметь детей могло быть только одно разумное объяснение: этот ребенок не мой. Значит, она все-таки с кем-то встречалась, с Энди Коннелли или с кем-то еще. Может быть, она спала с кем-то с работы, а может, даже со своим психотерапевтом, доктором Кармади.

Я уже был готов растолкать Полу и заставить ее во всем признаться, как вдруг поймал себя на том, что это чистое безумие: я собираюсь обвинять мою жену в измене, а быть может, всему виной легкое пищевое отравление.

Я закрыл глаза, пытаясь расслабиться, как вдруг снова очутился в подвале дома Рудника. Все было как в прошлый раз, с одной только существенной разницей: когда я уже лежал на диване, а он на мне, с лестницы послышался голос:

– Майкл!

Это был Кеннет, брат Майкла, двумя-тремя годами младше его и несколькими годами старше меня. Он стоял наверху и звал Майкла.

– Сейчас! – завопил Майкл, второпях натягивая штаны.

Теперь, вспоминая сегодняшнюю самодовольную улыбку Рудника, я только больше расстроился. Я представил, как прижму его где-нибудь в темном переулке и забью до смерти бейсбольной битой. Вот я снова и снова опускаю биту на его голову и ору: «Подыхай, сволочь, подыхай!»

Я не мог заснуть. Наконец я встал, пошел в гостиную и стал смотреть новости. Потом я выключил телевизор и подошел к бару. Я налил себе полстакана виски, а затем пошел на кухню и долил сельтерской. Выпив, я вернулся к бару и внимательно осмотрел бутылку. Нужно было удостовериться, что Пола не сделала на этикетке никаких пометок.

Глава шестая

Когда я пришел к себе в офис, примерно в половине девятого, для меня уже выгораживали угол рядом с тем местом, где сидели секретарши отдела продаж. Меня предупредили, что в течение ближайшего часа мне нужно вынести из своего прежнего кабинета все вещи, потому что будут ломать стены.

Я старался не думать о сложившейся ситуации. Я убеждал себя, что все это только на время – рано или поздно положение дел изменится, я снова буду на коне, и тогда мне дадут новый кабинет, а может, я перейду на работу в другую компанию. А пока нужно воспринимать все происходящее как дурной сон.

Переносить мне было почти нечего. Я сложил книги и папки в пару коробок, но основная, необходимая для работы информация находилась в компьютере. Я очистил свой письменный стол и собрал кое-какие мелкие вещи – кружку для кофе, степлер, пресс-папье. Мне хотелось тут же вернуться к работе, но нужно было подождать, пока ребята из технической поддержки подключат компьютер и телефон. Тем временем я загрузил ноутбук и сел в уголке, готовясь к одиннадцатичасовой встрече.

Наконец мое новое рабочее место было готово. Я собрался и засучив рукава принялся за работу. Я настолько погрузился в то, чем был занят, что почти перестал замечать, что сижу не в своем кабинете, но тут ко мне подошел Джо из отдела маркетинга и сказал:

– Сочувствую, старина.

Джо был хороший парень, и я понимал, что он хочет, как лучше, но все равно в его тоне я почувствовал снисходительность. Для каждого, кто работал в компании, я теперь был притчей во языцех. Обо мне, наверное, шептались в туалете и у автоматов с водой: «Слышали, что случилось с Ричардом Сегалом? Сегодня его пинком под зад поперли из кабинета». Джеки, молодая секретарша, проходя мимо меня, сказала: «Привет!» Раньше, когда у меня был свой кабинет, она всегда говорила: «Здравствуйте, Ричард!» Но теперь я был одним из работавших в общем помещении, и она почувствовала себя со мной на равных и, видимо, считала, что теперь мне можно говорить «привет!».

Я отправился на одиннадцатичасовую встречу, радуясь возможности на какое-то время уйти из офиса. Встреча оказалась на редкость удачной, таких у меня уже давно не случалось. Страховой компании на Черч-стрит требовались четыре консультанта по «Виндоуз Эн-Ти» с опытом программирования для уже запущенного проекта, и мы с Доном Чейни, их ИСМ-менеджером, уже вчерне набросали контракт. Это был еще совсем молодой человек, лет тридцати. В конце встречи он сказал мне, что хочет дать нашей компании пробное задание. У них были проблемы с сервером, и он хотел воспользоваться помощью наших консультантов. Если все пройдет благополучно, он подпишет с нами и более серьезный контракт.

Из офиса Чейни я позвонил Джилл из отдела кадров и спросил, нет ли у нас консультантов, свободных сегодня во второй половине дня. Джилл сказала, что Марк Сингер, один из лучших компьютерщиков, в два часа как раз будет в центре. Чейни был доволен. Мы пожали друг другу руки, и я сказал, что еще позвоню попозже узнать, как идут дела.

По пути в офис, в метро я почувствовал прилив сил: есть прорыв! Мне удалось пропиарить то, что обещало стать грандиозной сделкой. А вдруг это и был как раз тот решающий момент, которого я ждал. Не успею я оглянуться, как уже буду заключать сделки направо и налево, и тогда смогу прийти в кабинет к Бобу Гольдштейну и потребовать к себе уважения.

Мне не хотелось еще раз попасться на том, что мой обеденный перерыв затянулся дольше положенного, поэтому, выйдя из метро, я купил в магазине сэндвич с ростбифом и взял с собой.

Вернувшись в офис, я столкнулся в коридоре со Стивом Фергюсоном. В первый момент я хотел поздороваться с ним и, может быть, даже попросить прощения за свое вчерашнее поведение. Но он молча прошел мимо, даже не взглянув на меня. Я рассмеялся про себя и покачал головой. Хочет вести себя как мальчишка – на здоровье, а вообще не будет разговаривать со мной – что ж, невелика потеря.

Я обедал на своем рабочем месте и одновременно готовил смету на четырех консультантов. Ко мне вернулась прежняя уверенность в себе. Ричард Сегал, лучший продавец компьютерных услуг во всем Нью-Йорке. Скоро у меня будет угловой кабинет, собственная секретарша, и жизнь моя переменится.

Зазвонил телефон. Звонила Джилл из отдела кадров. Она сказала, что ей нужно со мной немедленно поговорить. Я подумал, что речь идет об оплате работ для Дона Чейни, что она хочет узнать, как ей оформлять счет – по фиксированной ставке или из расчета часов. Я доел сэндвич и только потом пошел в кабинет к Джилл.

Джилл была на несколько лет старше меня, сухопарая, вьющиеся темные волосы коротко острижены. Ее отличала особая, как будто нарочно для офиса придуманная «корпоративная» сдержанность. Она редко улыбалась, поэтому сначала, когда я увидел на ее лице серьезное выражение, я не заподозрил ничего плохого.

– Что случилось? – спросил я.

– Боюсь, у меня для вас плохие новости. Марк Сингер сегодня не сможет заняться вашим клиентом.

Ситуация действительно была критическая.

– То есть как не сможет?

– Я думала, он свободен. Но возникли проблемы с другим сайтом – у одного из наших постоянных клиентов. У меня нет выбора – я должна направить его туда.

– А нельзя послать кого-нибудь еще? Это очень и очень важно.

Она покачала головой.

– К сожалению, все другие ребята заняты. Вы не могли бы договориться на конец этой недели или начало следующей?

– Нет, – сказал я. Мне вдруг стало совсем плохо. Я чувствовал, что сейчас взорвусь. – Но вы мне обещали, что Марк будет свободен. Я обещал своему клиенту, что он придет.

– Он пока еще не ваш клиент.

– Как называется компания, куда должен идти Марк?

– Какая разница…

– Я хочу знать.

– «Шефер-Райли».

Я так и знал! Это был один из клиентов мерзавца Фергюсона. Наверное, сукин сын нарочно подстроил все это. Узнал, что мне на сегодня нужен Марк, и подсуетился с «проблемами» у «Шефер-Райли», прекрасно зная, что клиент, заключивший договор, всегда имеет преимущество перед потенциальным.

– Это бред! – воскликнул я.

– Со мной об этом говорить бесполезно. – Она дала мне понять, что разговор окончен. – Если вас что-то не устраивает, идите и поговорите с Бобом.

Я помчался в кабинет Боба. Он говорил по телефону. Увидев, что я стою в дверях, он несколько раз, как мне показалось, недовольно посмотрел на меня. Но мне было наплевать. Если мне не удастся добиться своего, я просто уволюсь, но сначала выложу все, что думаю.

Наконец Боб закончил разговор: «…Ну ладно, Джо. Спасибо, что нашел время рассказать мне… Ну, пока». Потом он положил трубку и сказал довольно раздраженно:

– Что у вас?

– Простите, что помешал, но у меня срочное дело.

– На будущее попрошу вас не врываться ко мне в кабинет, когда я говорю по телефону, – кажется, я вам об этом уже говорил.

– Прошу прощения, но у меня проблемы с отделом кадров.

Я объяснил ситуацию. Выслушав меня, Боб сказал:

– Ну и чего же вы от меня хотите?

– Я надеялся, что вы поговорите со Стивом, – объяснил я, – чтобы он передоговорился со своим клиентом на другой раз.

– Я не стану этого делать.

– Почему?

– Потому что Стив – наш ведущий менеджер и я уважаю его мнение.

– Но я как раз хотел, чтобы вы поняли: на самом деле ему сегодня не нужен мой консультант. Он делает это, только чтобы мне навредить – из-за вчерашнего. А может, он хочет, чтобы я ушел: тогда все мои наработки достанутся ему.

– Я принял решение, – сказал Боб. – Если вы больше ничего не хотите со мной обсудить, то, с вашего разрешения, я сегодня очень занят.

Когда я вернулся на свое рабочее место, меня подмывало собрать вещи и уйти. Но постепенно ко мне вернулась способность соображать. Такой уход мог принести сиюминутное удовлетворение, но я знал, что потом пожалею об этом. Когда нигде не работаешь, искать новое место гораздо труднее, а долго оставаться безработным я не мог себе позволить. Нужно оставаться в «Мидтаун-Консалтинг» столько, сколько смогу выдержать, а тем временем начать рассылать свои резюме и зондировать почву у рекрутеров.

Я позвонил Дону Чейни и объяснил, что компания не имеет возможности сегодня разрулить его проблему с сервером. Как я и предполагал, он был разочарован. Я спросил его, можем ли мы по-прежнему рассчитывать на большой проект, на что он сказал: «Посмотрим, может быть».

Я понял, что больше он мне не позвонит.

Некоторое время я сидел в Интернете, пытаясь отвлечься, потом позвонил Поле. Ее секретарша сказала мне, чтобы я перезвонил позже, потому что она пошла обедать с кем-то из друзей. Интересно, с кем из «друзей» Пола могла обедать. Мне на ум приходил только Даг. Может быть, он снова позвонил ей в офис и пригласил ее встретиться с ним. Захваченная врасплох, Пола не нашлась, что ему ответить. А может, ей и притворяться не пришлось. Мне вспомнилось, как Даг приударял за ней в Стокбридже прямо в моем присутствии и как Пола благосклонно к этому отнеслась. Разумно было предположить, что он попытается продолжить свои ухаживания в Нью-Йорке. Да и сама Пола легко могла бы увлечься парнем, который выглядел гораздо лучше меня и дела у которого ладились.

Я позвонил Поле на сотовый. На третьем гудке она ответила.

– Привет, – сказал я. – Что происходит?

– Привет, – ответила она с запинкой.

– Я не вовремя?

– Нет… То есть не очень. Я как раз обедаю.

– Знаю. Я только что звонил в офис. С кем обедаешь?

Она замялась. Потом сказала:

– С Дебби.

Дебби была подруга Полы еще с колледжа. Мне казалось, что они давно уже не поддерживают отношений.

– Вот как? – сказал я. – Ты ей сама позвонила или она позвонила тебе?

– Я ей. Мне, правда, нужно идти.

– Ладно, передай привет Дебби.

– Передам. Пока.

Пола дала отбой. Несмотря на то что я ясно представлял себе всю сцену – пока продолжается этот неловкий разговор, Даг сидит напротив Полы, может быть, держит ее за руку, – я постарался взять себя в руки и не делать поспешных выводов.

Остаток дня я провел занимаясь своим резюме и звоня рекрутерам. Одна из них пообещала очень скоро найти для меня что-нибудь, но предупредила, что на рынке рабочей силы для людей с моей квалификацией сейчас «не лучшие времена» и что мне, скорее всего, придется «снизить планку», согласившись для начала на «гораздо меньшие деньги», чем я получал сейчас.

В одну минуту шестого я вышел из здания, чувствуя себя разбитым. Я пересек улицу и пошел прямо в бар на Шестой авеню. С трудом протолкавшись через толпу туристов из Канзаса или еще откуда-то, я наконец нашел свободное место и заказал виски с содовой. Первая порция прошла слишком быстро, и я почти не почувствовал приятной расслабленности, поэтому я взял еще. Эффект был тот же, и я заказал третью. Когда я ставил пустой стакан на стойку, я почувствовал кайф. Я понял, что напился и что, как только весь алкоголь попадет в кровь, будет еще хуже. Я злился на себя за то, что так легко поддался старой привычке, но зато почувствовал, что проблемы с работой, которые мучили меня двадцать минут назад, уже не кажутся столь серьезными. А может быть, если выпить еще, станет еще лучше. Я сделал знак бармену. Номер четвертый прошел внутрь с легкостью первых трех. Я раздумывал, не повторить ли, но знал, что, если вернусь домой на бровях, будет большой скандал.

Для разнообразия я решил пойти домой другой дорогой, через Центральный парк. Я не осознавал, насколько я пьян, пока на Шестой авеню не стал налетать на людей.

Парк предстал сюрреалистическим пятном, где смешались деревья, лошади, бегуны, прогулочные коляски и велосипеды. Нетвердым шагом я шел вдоль Ист-Драйв. В какой-то момент я споткнулся, и какая-то бегунья, молодая азиатка, налетела на меня и чуть не упала.

– Идиот! – заорала она на меня через плечо.

Мне было ужасно неловко. Я знал, что выгляжу чудовищно: пьяный, с полуразвязанным галстуком и всклокоченными волосами. Я решил передохнуть и сел на скамейку. Я немедленно отключился, а когда проснулся, то не сразу понял, где нахожусь. Взглянув на часы, я с удивлением увидел, что уже без пяти семь. Полчаса с лишним прошли как одно мгновение. Я немного протрезвел, и похмелье уже давало о себе знать: слегка болела и кружилась голова, меня подташнивало. По мере того как я шел, походка становилась тверже; одурелость почти прошла. Я не сомневался, что к тому времени, как я окажусь дома, алкоголь выветрится окончательно и Пола ничего не узнает.

Я вышел из парка и пошел на восток. На Мэдисон я зашел в магазин и купил бутылочку воды. Пожевав несколько мятных леденцов, я набрал в рот воды и, тщательно прополоскав, проглотил. Одним большим глотком я допил оставшуюся воду, надеясь уменьшить концентрацию алкоголя в крови. Потом я продолжил путь.

Когда я оказался возле дома, я еще не полностью протрезвел, но и пьяным меня тоже назвать было нельзя. Я решил сказать Поле, что неважно себя чувствую, пойти сразу в спальню и лечь.

– Ричард!

Я уже был в подъезде и шел к лифтам. Повернувшись, я увидел Полу, направлявшуюся ко мне от почтовых ящиков.

Она поцеловала меня в щеку, потом отстранилась и внимательно на меня посмотрела.

– В чем дело? – спросил я, как будто не понимал, в чем дело. Лицо у меня как-то обмякло, а язык, казалось, плохо слушается.

– Ты пил?

– Нет, – промямлил я. – То есть да, я хочу сказать, что я пропустил стаканчик – с клиентом.

Было видно, что она мне не верит. Подошел какой-то мужчина, и мы втроем сели в лифт. Я надеялся, что эта невольная пауза охладит Полу, но, когда мы вышли на пятом этаже, она прошептала с трагической театральностью:

– Не могу поверить, что ты снова начал пить.

– Что? – сказал я, чувствуя, что лицо у меня онемело. – Я же сказал тебе, что выпил всего один стакан. Делов-то!

Она прошла впереди меня, качая головой, и открыла дверь в квартиру. Отис лаял и изо всех сил вилял хвостом. Пола прошла прямо в спальню и захлопнула за собой дверь. Я обрадовался. Я подумал, что в одиночестве она немного отойдет, а потом, быть может, мне удастся ее убедить, что она совершенно напрасно так из-за меня напрягается.

Я разделся у себя в кабинете и надел футболку и шорты, которые нашел в коробке с летними вещами. Потом я пошел на кухню, вынул из ящика ресторанные меню и попытался решить, чего мне хочется на ужин.

– На этот раз без посторонней помощи тебе не обойтись.

Голос Полы испугал меня. Я не слышал, как она вышла из спальни.

Я снова уставился в меню японского ресторана.

– Я не буду с тобой говорить, – сказал я, – потому что ты ведешь себя как ненормальная.

– Мы уже все это проходили – с меня хватит!

– Я же тебе сказал: я пропустил с клиентом по стаканчику. Не понимаю, почему надо разоряться из-за одного вонючего стакана!

– Ты опять за свое: снова врешь, снова отпираешься…

Я хотел пройти мимо нее к телефону, но она встала у меня на пути.

– Дело ведь не в работе, – выпалила она. – Дело, видимо, во мне.

– Будешь суши? – спросил я. Она схватила телефон.

– Дай пройти, – сказал я.

– Ты пойдешь к «Анонимным алкоголикам»! [4]4
  «Анонимные алкоголики» – международная общественная организация, объединяющая желающих излечиться от алкоголизма. Основана в 1935 году в США и действует в 115 странах на основе принципов самопомощи и добровольной помощи другим. В организации около 1,8 млн. человек. Штаб-квартира АА – в Нью-Йорке.


[Закрыть]

– Дай сюда! – Я дернул сильнее, и она ослабила хватку.

– Посмотрел бы ты на себя со стороны, – сказала она, щеки ее порозовели. – Как будто тебя подменили. У меня такое чувство, что я вообще вижу тебя в первый раз.

– Ой, только не надо трагедий! Что ты будешь есть?

Она отвернулась.

– Я заказываю суши.

– Я не хочу есть.

– Если не станешь есть, я твою порцию уберу в холодильник.

Заказав еду, я прошел в гостиную и сел на диван у телевизора. Алкоголь в целом выветрился, осталось лишь легкое головокружение – особенно когда я сидел.

Через несколько минут в гостиную пришла Пола и сказала:

– Если ты признаешь, что у тебя проблема, все станет гораздо проще.

– Это у тебя проблема.

– Ты все держишь в себе. Ты думаешь, что если все держать в секрете, то все исправится само собой.

– Слушай, кто бы говорил о секретах. Так с кем ты на самом деле сегодня обедала?

Я только хотел сделать ответный выпад, попытаться оставить слово за собой в глупом споре, но когда я увидел, как по ее лицу пробежала тень испуга, то сразу понял, что за этим что-то кроется.

– Зачем ты уходишь от темы? – сказала она.

– Я всего-навсего задал вопрос. Ответь мне.

Пола виновато потупилась.

– Я не хотела тебе говорить, потому что знала, что ты вообразишь невесть что. Но чувствую, ты все равно поднимешь шум, хотя шум устраивать абсолютно не из-за чего.

– О чем ты говоришь?

Она посмотрела на меня, некоторое время выдерживая мой взгляд, потом твердо сказала:

– Я сегодня обедала с Дагом.

– Значит, ты меня обманула, – резюмировал я.

– Я не обманывала.

– Ты же сказала, что пошла обедать с Дебби.

– Ну вот, пожалуйста! Я знала, что стоит мне сказать правду, как ты сейчас же раздуешь целую историю. Все очень просто. Даг сегодня звонил мне на работу и предлагал встретиться. Так получилось, что его фирма дала хороший отзыв компании, которая меня интересовала, – он хотел встретиться и поговорить об этом. Извини, что наврала тебе по телефону, но я знала, что ты расстроишься, и не смогла придумать ничего лучше. Это действительно было глупо, прости меня.

– Так значит, это была деловая встреча? – спросил я.

– Пожалуй. В общем да.

– В общем?

– Перестань, Ричард, не нужно…

– Ты с ним трахалась?

– Что?

– Я задал тебе простой вопрос, – повторил я медленнее и с расстановкой. – Ты… с ним… трахалась?

– Да ты просто больной.

Она встала, чтобы уйти. Я поднялся и загородил ей дорогу.

– Дай мне пройти.

Пытаясь держать себя в руках, я сделал глубокий вдох и на мгновение закрыл глаза.

– Мне очень хотелось бы тебе поверить, – проговорил я. – Правда, очень хотелось бы.

– Я вообще не понимаю, почему мы затеяли этот разговор, – сказала Пола. – И вообще, дело не во мне. Дело в тебе и в твоем пьянстве. Ты просто пытаешься сменить тему.

– Ты еще не ответила на мой вопрос.

– Какой вопрос?

– Ты с ним трахалась?

– Просто не верится!

– Ты с ним трахалась?

– Хватит!

– Ты с ним трахалась?

– Заткнись!

Я схватил ее за плечи и стал трясти.

– Ты с ним трахалась? Трахалась? Трахалась?!

– Нет!

Она попыталась уйти из гостиной, но я опять схватил ее. Она сопротивлялась, отпихивала меня, пытаясь высвободиться, а потом рванула в коридор. Я не сообразил, что Пола оказалась слишком близко к углу стены между коридором и гостиной, и, не рассчитав, сильно толкнул ее. Она пошатнулась, потом, чтобы не упасть, сделала шаг назад и с размаху ударилась головой об угол. Мгновенье она стояла в оцепенении, потом резко вырвалась и пустилась бежать по коридору. Вбежав в спальню, она с грохотом захлопнула за собой дверь.