Текст книги "Список холостяков"
Автор книги: Джейн Фэйзер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Глава 2
—Итак, что ты там придумала, Кон? – спросила Пруденс. Она разлила вино из хрустального графина в три бокала, два из них передала сестрам, а сама устроилась около зеркала. Окна в ее спальне были распахнуты, пропуская в комнату легкий ветерок, разгонявший влажную духоту долгого летнего вечера. Из маленького садика на противоположной стороне улицы доносились крики детей и удары крокетной биты о мяч.
Констанция штопала порванную кружевную оторочку своих вечерних перчаток. Сделав несколько заключительных крохотных стежков на кремовом шелке, она закрепила нитку, откусила ее и только после этого заговорила.
– Ну что ж, сгодится, – пробормотала она, разглядывая перчатку на свет. – Да, эти перчатки видели лучшие дни.
– Можешь одолжить мою запасную пару, – предложила Честити. Она примостилась на потертой бархатной подушке в оконной нише. – Они мамины, так что можно считать, что они общие.
Констанция покачала головой:
– Спасибо, но я думаю, эти продержатся еще несколько выходов. – Она положила перчатки рядом с собой на покрывало кровати. – Итак, помните, я говорила о карточках, которые прикрепляют к витринам газетных киосков? Объявления о том, что кто-то продает щенков или мебель…
Пруденс повернулась на вращающемся стуле, держа в руках пуховку.
– Ну и?.. – заинтересовалась она.
– Сегодня утром я заходила в два газетных киоска на Бейкер-стрит, и в обоих на дверях были прикреплены карточки. Не обычные объявления, а предложения о знакомстве.
Честити наморщила лоб: – Что-то я не понимаю, о чем ты.
– На одной карточке было написано, что мужчина хочет познакомиться с женщиной, предпочтительно вдовой, около сорока лет, возможно, с детьми. С женщиной, которая ищет спутника жизни, способного обеспечить ее старость, и готова в обмен на это вести хозяйство и следить за его удобствами… Уж не знаю, какие удобства имелись в виду, – с улыбкой добавила она. – Ну так вот, – продолжала она, видя, что сестры все еще находятся в недоумении, – а на другой карточке в другом киоске…
– Ой, я знаю, – перебила ее Честити. – Женщина, подходящая под описание, тоже ищет спутника жизни.
– Совершенно верно. – Констанция сделала глоток. – Разумеется, я не устояла. Два разных объявления в двух разных киосках, и никогда эти родственные души не встретятся, если кто-нибудь не вмешается.
– И что ты сделала? – поинтересовалась Пруденс, припудривая переносицу, на которой виднелись следы от очков.
– Скопировала объявления и повесила рядом, так что теперь на обоих киосках висят оба объявления. Когда люди, писавшие их, придут проверить, нет ли ответа, они увидят обе карточки. – Она засмеялась. – А уж дальнейшее в их руках, полагаю.
– Согласна, ты сделала доброе дело, – сказала Пруденс. – Но не понимаю, какое это имеет отношение к нашим денежным затруднениям.
– А вам не кажется, что люди согласятся заплатить за то, что им найдут подходящих партнеров? – Констанция перевела взгляд с одной сестры на другую, следя за их реакцией.
– Ты предлагаешь нам выступить в роли свах? – Честити скрестила ноги.
Констанция пожала плечами:
– Пожалуй, но я бы сказала – в роли посредников. Кого-то, кто организует встречи, передает послания.
– И мы будем брать за это деньги? – Пруденс скрутила жгутом свои длинные каштановые волосы и уложила их узлом на затылке.
– Ну, да! Я думаю дать объявление в «Леди Мейфэра», абонировать почтовый ящик для писем, чтобы сохранить анонимность…
– В том числе и нашу собственную, – вставила Честити, направляясь к Пруденс, чтобы помочь ей заколоть волосы.
– Да, разумеется.
– Идея, безусловно, оригинальная, – задумчиво сказала Пруденс, подавая сестре черепаховые шпильки. – Я за то, чтобы попробовать.
– Я тоже, – поддержала Честити. – Завтра отнесу в типографию следующий номер и помещу объявление на последней странице. Что ты об этом думаешь?
Она высвободила один вьющийся локон из сложной прически на голове сестры и, отступив на шаг, критически разглядывала в зеркале творение своих рук.
– Я бы поместила это объявление на первой странице, – сказала Констанция. – По крайней мере первые два раза, чтобы привлечь побольше внимания. Как назовем наши «передряги»? Нужно придумать что-нибудь бросающееся в глаза. – Она задумчиво нахмурилась, постукивая пальчиком по губам.
– А почему бы так и не назвать – «Посредник»? – спросила Честити. – Ведь мы и предлагаем посредничество?
– Почему бы и нет? Что ты об этом думаешь, Пру?
– Мне нравится. – Пруденс повернула голову в одну сторону, потом в другую, стараясь получше рассмотреть результаты усилий сестры. – Чес, до чего же ты ловко управляешься с волосами!
– Может быть, мне стоит открыть салон, – улыбнулась Честити. – Где щипцы для волос? Неплохо бы подкрутить пару локонов.
– Ой, они у меня. – Констанция поднялась с места. – В моей комнате. Сейчас принесу.
Она направилась к двери, но по дороге задержалась у большого зеркала и оглядела себя придирчивым взглядом. Ее вечернее платье из кремового шифона спадало вниз изящными складками, из-под подола выглядывали лайковые туфельки цвета бронзы. Низкий вырез, отделанный кружевом кофейного цвета, оставлял обнаженными плечи; широкая атласная лента того же цвета охватывала тонкую талию, не нуждавшуюся в корсете.
– Лента и кружева совершенно преобразили это платье, – заметила Констанция. – Я сама не узнала бы его, а ведь ношу уже третий сезон.
– Ты всегда выглядишь элегантно, что бы ни надела, – отозвалась Честити. – Даже если ты вырядишься в лохмотья, вслед тебе будут оборачиваться.
– Какая неприкрытая лесть! – усмехнулась Констанция и выскользнула из комнаты, отправившись на поиски щипцов.
– Это чистая правда, – возразила Честити.
– Конечно, но очарование Кон отчасти и заключается в том, что она этого не замечает. Стоит ей одеться и закончить туалет, как она больше уже не смотрится в зеркало в течение всего вечера. – Пруденс надела очки и принялась внимательно изучать свое отражение. Потом она облизнула пальчик и старательно разгладила им брови. – Интересно, будет ли сегодня у Бикменов Макс Энсор.
– Чем это он так заинтересовал тебя? – полюбопытствовала Честити, знавшая, что сестра никогда и ничего не говорит просто так.
– Ну, – пожала плечами Пруденс, – Кон необычайно хороша сегодня.
– Уж не думаешь ли ты, что он ей понравился?
– Почему бы и нет? Он очень привлекательный мужчина. Признайся, эти темные с проседью волосы и синие глаза приковывают внимание.
– Возможно, но после смерти Дугласа Кон не интересовалась всерьез ни одним мужчиной. Она может немного пококетничать, но не более того. – Честити нахмурилась, ее лицо омрачила печаль, отразившаяся и в глазах ее сестры.
– Не может же она оплакивать его вечно, – помолчав немного, сказала Пруденс. – Конечно, она и виду не подает, но часто думает о нем. И до сих пор считает, что ни один мужчина не может сравниться с Дугласом.
– Глядя на знакомых мужчин, я готова согласиться с ней, – с неожиданным ехидством отозвалась Честити.
Пруденс негромко рассмеялась:
– Не буду спорить. Тем не менее сегодня днем, когда мы встретили мистера Энсора, мне показалось, будто Кон слегка оживилась.
– О, это оттого, что ей нравится поддразнивать Элизабет Армитидж.
– Возможно, – согласилась Пруденс, но взгляд ее по-прежнему оставался озабоченным. – Милая Элизабет, такая чудесная женщина!
Она так похоже передала интонации леди Армитидж, что Честити расхохоталась.
– Папа ужинает сегодня дома? – решив переменить тему, спросила она. – Уверена, что у Бикменов мы его не увидим. Оперные певицы несколько не в его вкусе.
– Полагаю, ты имела в виду тех, которые выступают на званых вечерах. – Пруденс кивнула с понимающим видом. – Я уверена, что это не относится к представительницам более легкого жанра.
В ответ на это едкое замечание Честити лишь приподняла брови.
– Он такой, каков есть, – примирительно сказала она.
– Кто? – поинтересовалась Констанция, входя в комнату с щипцами в руках. – А, вы имели в виду папу.
– Пру обвиняет его в том, что он увивается вокруг певичек.
– Не сомневаюсь, что это так. Но мама не стала бы на него обижаться, в конце концов, он вдовеет уже три года.
Она положила щипцы на специальную подставку в камине. Небольшой огонь был разведен для того, чтобы нагревать щипцы, но он также боролся с сыростью, пропитавшей воздух после дневного ливня.
– Я не обижаюсь, но во что все это обходится? – ядовито поинтересовалась Пруденс. – Мы ходим в старых платьях, а какая-то певичка, или как там ее лучше назвать, обвешивает себя драгоценностями и одевается по последней моде.
– Да будет тебе, Пру, – попыталась урезонить ее Честити. – Ты не можешь знать этого наверняка.
– Ты думаешь? – мрачно отозвалась сестра. – На днях я видела счет за флакон духов от «Уорта». Что-то не припомню, чтобы кто-нибудь из нас пользовался этими духами.
– Спроси его об этом за ужином, если, конечно, он будет ужинать дома, – предложила Констанция. – Посмотрим, что он скажет.
– Ну нет, только не я. – Пруденс решительно покачала головой. – Я не собираюсь провоцировать очередную сцену. Вы сами знаете, в какую он придет ярость, если узнает, что я просматривала его счета.
– Меня его крики не очень беспокоят. – Честити сняла с огня раскаленные щипцы и принялась завивать локон на голове сестры. В воздухе запахло палеными волосами. – Я не выношу другого – когда он с печальным упреком начинает говорить о «вашей дорогой матушке», как ей никогда в голову не пришло бы подозревать его в чем-либо, не говоря уже о том, чтобы следить за его расходами.
Она положила щипцы на подставку.
– Верно, – согласилась Пруденс. – Если хочешь, Кон, можешь сама спросить у него. Только не рассчитывай на мою поддержку. Он не возражает, чтобы я следила за хозяйственными расходами, но лезть в его личные дела? Ну, нет!
– Я буду нема как могила, – заверила ее Констанция. – Вы готовы? – Она направилась к двери.
Когда девушки спускались по широкой закругленной лестнице в холл с мраморным полом, откуда-то из тени появилась статная фигура их дворецкого Дженкинса. Казалось, он поджидал их.
– Мисс Пру, можно вас на несколько слов?
Он шагнул назад в тень под лестницей.
– Да, конечно.
Все трое направились к нему.
– Что-нибудь случилось, Дженкинс? – спросила Констанция.
– Это все по поводу вина на сегодняшний вечер. Дженкинс расстроенно теребил свой острый подбородок.
Он был высоким, очень худым мужчиной. Бледное лицо, черная одежда и окутывавшая дворецкого тень делали его похожим на призрак.
– Лорд Дункан заказал на сегодня к обеду две бутылки «Сент-Эстеф» девяносто четвертого года.
– И конечно, в погребе такого вина нет. – Констанция вздохнула.
– Вот именно, мисс Кон. Это вино закончилось еще несколько месяцев назад, и лорд Дункан велел мне заказать новую партию… – Дженкинс беспомощно развел руками. – Но сейчас цена одного ящика просто астрономическая, мисс. Когда лорд Дункан покупал прошлую партию, вино было совсем недорогим, но после того, как оно вылежалось, цена на него очень поднялась. – Он скорбно покачал головой. – Я даже не стал заказывать его у Харпера. Надеялся, что его светлость забудет о нем.
– Несбыточная надежда, – заметила Констанция, – у отца прекрасная память.
– Может быть, подменить вино? Налить какое-нибудь другое в графин, чтобы он не видел этикетки, – спросила Честити и тут же сама ответила на свой вопрос: – Нет, конечно же, нет. Он сразу заметит.
– Почему бы не сказать ему, что у Харпера не оказалось нужного вина, но вы забыли упомянуть об этом? – предложила Пруденс. – Какое вино вы можете подать сегодня вечером, которое могло бы его устроить?
– Я достал две бутылки кларета девяносто восьмого года, он прекрасно подойдет к фрикасе из курицы, которое приготовила миссис Хадсон, – сказал Дженкинс. – Но, я не хотел даже заикаться об этом его светлости, предварительно не переговорив с вами.
– Кто предупрежден, тот вооружен, – с лукавой гримаской произнесла Констанция. – Мы сами с ним поговорим. Скажем, что вы это уже обсуждали с нами.
– Спасибо, мисс Кон, – поблагодарил Дженкинс с явным облегчением. – По-моему, его светлость уже в гостиной.
Сестры вышли из-под лестницы, пересекли холл и направились к большим двойным дверям, ведущим в гостиную, расположенную в дальней части дома. Это была восхитительная комната, которую не портили даже потертые ковры на дубовом паркете, выцветшая обивка мебели и лоснящиеся пятна на тяжелых бархатных портьерах.
Большие окна, выходившие на широкую террасу с низким каменным парапетом, были открыты. Терраса тянулась вдоль всего дома, за ней располагался небольшой аккуратный садик с цветами, все еще усеянными блестящими переливающимися капельками дождя. Красная кирпичная стена, окружавшая садик, казалась теплой и розовой в лучах заходящего солнца. Городской шум едва доносился из-за стены.
Лорд Дункан, заложив руки за спину, стоял возле камина, украшенного мраморными колоннами. Как всегда, одет он был безупречно: его жилет, сорочка и высокий накрахмаленный воротничок с галстуком, подпиравшим несколько тяжеловатый подбородок, сверкали ослепительной белизной. Он приветствовал дочерей улыбкой и вежливым наклоном головы:
– Добрый вечер, мои дорогие. Сегодня я решил пообедать дома. Может быть, выпьем чего-нибудь на террасе? Вечер такой приятный, особенно после дождя.
– Я попала под дождь, – сказала Констанция, поцеловала отца в щеку и уступила место сестрам. – Промокла насквозь, пока добиралась до «Фортнума».
– Вы пили там чай? – поинтересовался Артур Дункан с ласковой улыбкой. – Уверен, что ели пирожные с кремом.
– О, это Чес их ела, – ответила Констанция.
– И Пру тоже! – воскликнула Честити. – Не одна я такая сластена.
– Вы сегодня прекрасно выглядите, – объявил отец, направляясь к открытым стеклянным дверям, ведущим на террасу.
В комнату вошел дворецкий и вопросительно посмотрел на Констанцию.
– Мы встретили в холле Дженкинса, – быстро заговорила она. – Он очень нервничал, так как забыл сказать тебе, что у Харпера больше нет того вина, которое ты заказал на сегодняшний вечер.
Пруденс вышла на террасу вслед за отцом.
– Дженкинс предложил взамен кларет девяносто восьмого года, – сказала она. – Он очень подойдет к фрикасе из курицы, которое приготовила миссис Хадсон.
На лице лорда Дункана появилось страдальческое выражение.
– Какая досада! «Сент-Эстеф» этого урожая был особенно удачным. – Он повернулся к Дженкинсу, следовавшему за ним, держа в руках серебряный поднос с графином и бокалами: – Надеюсь, Дженкинс, вы сказали Харперу, чтобы он прислал нам как можно быстрее какого-нибудь приличного вина.
– Конечно, милорд. Но он очень сомневался, что сможет быстро найти что-либо подходящее.
Лорд Дункан взял с подноса бокал и, нахмурившись, уставился на украшавшую парапет каменную вазу, заполненную яркими петуниями. Последовало молчание, во время которого все присутствовавшие, кроме лорда Дункана, затаили дыхание. Наконец он поднес бокал к губам и пробормотал:
– Ну что ж, испытания посылаются нам свыше. Итак, что вы планируете делать сегодня, девочки?
Похоже, самое худшее удалось предотвратить. Дженкинс вернулся в дом, а дочери лорда Дункана с облегчением вздохнули.
– Мы едем на музыкальный вечер к Бикменам, – сообщила Честити. – Они пригласили оперную певицу.
– Неужели, папа, ты захочешь сопровождать нас? – с лукавым блеском в глазах спросила Констанция.
– Не дай Бог! Это не для меня. – Лорд Дункан осушил свой бокал. – Нет уж, я, как обычно, отправлюсь в свой клуб. Поиграю в бридж… – Внезапно недовольно нахмурившись, он окинул взглядом дочерей. Похоже было, что он все еще не мог смириться с отсутствием своего любимого вина. – Удивляюсь, почему ни одна из вас до сих пор не вышла замуж, – пробурчал он.
– Может быть, вся беда в потенциальных женихах, – с мягкой улыбкой сказала Констанция.
Что-то в ее тоне и улыбке заставило отца нахмуриться еще больше. Он вспомнил о безвременной кончине лорда Дугласа Спендера. Он не любил, когда ему напоминали о неприятных вещах, да и Констанция никогда не выказывала чрезмерного горя в связи с потерей жениха… во всяком случае, не в его присутствии. Но он был достаточно умен, чтобы понять, что его только что поставили на место за бестактное замечание.
– Разумеется, это ваше дело, – откашлявшись, ворчливо произнес он. – Пойдемте к столу.
Обед прошел без осложнений. Лорд Дункан пил кларет без возражений и сделал только одно замечание по поводу скромного выбора сыров, которые подали перед десертом.
– Дженкинс, попросите Кобема подать экипаж через полчаса, – сказала Констанция, поднимаясь вместе с сестрами из-за стола, чтобы оставить отца наедине с кларетом и сигарой.
– Слушаюсь, мисс Констанция, – ответил Дженкинс, наполняя бокал его светлости.
– Да, совсем забыл вам сказать. Я собираюсь купить автомобиль, – объявил лорд Дункан. – Довольно этих карет и лошадей. На автомобиле мы сможем доехать из города до Ромзи-Мэнор менее чем за четыре часа. Только подумайте!
– Автомобиль! – воскликнула Пру. – Папа, ты, наверное, шутишь!
– А почему бы и нет? – спросил он. – Надо идти в ногу со временем, моя дорогая Пруденс, Через несколько лет у всех будут автомобили.
– Но он очень дорого стоит… – Она запнулась, увидев, что лицо отца заливается краской.
– А какое вам до этого дело, мисс?
– Да нет, никакого, – с беспечным видом ответила Пруденс.
– Ну и как вам это нравится? – прошипела она сквозь зубы, выходя вместе с сестрами из столовой. – Он невыносим! Он же знает, что у нас нет денег, – гневно продолжала она вполголоса, когда они очутились в холле.
– Не уверена, что он об этом знает, – возразила Честити. – После смерти мамы он совсем потерял связь с реальностью.
– В настоящий момент мы никак не можем этому помешать, – сказала Констанция. – Отец всегда долго раскачивается, прежде чем что-нибудь предпринять, так что лучше подождать. – Она поспешно направилась к лестнице. – Идемте, не то прозеваем выступление певицы.
Пруденс с мрачным выражением лица стала подниматься по лестнице следом за ней. Они взяли свои вечерние накидки и снова спустились в холл, где Джснкинс уже ждал их возле открытых дверей. Несколько стертых ступеней вели от дома к тротуару, возле которого стояла четырехместная коляска. Пожилой кучер поджидал их, беспечно насвистывая что-то сквозь зубы.
– Добрый вечер, Кобем, – улыбнулась ему Честити, когда он подал ей руку, чтобы помочь взобраться в экипаж. – Мы едем к Бикменам.
– Хорошо, мисс Чес. Добрый вечер, леди, – проговорил он, приветствуя Констанцию и Пруденс, которые следом за Честити уселись в коляску.
– Вы слышали о том, что лорд Дункан собирается купить автомобиль? – спросила Констанция, когда он немного неуклюже взобрался на козлы.
– Да, мисс, он говорил что-то на днях, когда я вез его в клуб. Боюсь, из меня выйдет плохой шофер. Я уже слишком стар, чтобы обучаться новым трюкам… да и не люблю я все эти новомодные машины. И что станется с лошадьми? Отправим их пастись на травку? А меня на свалку? – добавил он ворчливо.
– Если он снова заговорит об этом, постарайтесь убедить его, что это не очень хорошая мысль, – сказала Пруденс.
Кобем кивнул и взмахнул хлыстом.
– Дорогое удовольствие все эти машины, – заметил он. Дом Бикменов на Гросвенор-сквер был ярко освещен как изнутри, так и снаружи. Ливрейный лакей, стоявший на мостовой, регулировал движение, а трое его помощников держали в руках фонари, чтобы освещать гостям лестницу и входную дверь.
Поднимаясь по ступенькам, девушки услышали за спиной знакомый бархатный голос:
– Неужели это высокородные мисс Дункан? Как приятно снова встретиться с вами!
Констанция обернулась первой и неожиданно осознала, что отреагировала на приветствие с большей живостью, чем обычно. Она спряталась за холодной улыбкой и ответила небрежным кивком:
– Рада видеть вас, мистер Энсор. – С несвойственным ей энтузиазмом Констанция переключила свое внимание на его сестру, стоявшую рядом с ним: – Летиция, ты выглядишь замечательно. Очень элегантное платье – это Пакен? Золотая отделка в ее стиле. Мы не виделись уже несколько недель. Ты уезжала из города?
– Да, Берти настоял, чтобы мы сами забрали Памелу из Кента. Она провела несколько недель в деревне, но ей там довольно быстро надоело. С детьми всегда так. – Леди Грэм улыбнулась с умилением. – Ее гувернантка с ума сходит, не зная, как с ней справиться.
Констанция с деланным сочувствием кивнула, хотя ее выразительные брови, часто выдававшие подлинные чувства девушки, слегка приподнялись. Она улыбнулась, стараясь скрыть свою оплошность, и продолжила подниматься по лестнице.
Они вошли в холл, украшенный величественными колоннами.
– Позвольте, я помогу вам снять накидку.
Макс Энсор со спокойной уверенностью протянул руку, чтобы расстегнуть застежку на ее шелковой накидке.
– Благодарю вас.
Констанция пришла в замешательство. Мужчины обычно не позволяли себе таких вольностей без просьбы со стороны дамы. Она заметила, что Летиция не обращает на них внимания, поглощенная оживленной беседой с Пруденс и Честити.
Макс улыбнулся, перекинул накидку Констанции через руку и оглянулся по сторонам в поисках лакея, который должен был забрать ее у него.
– У меня сложилось впечатление, что вы не одобряете отношение моей племянницы к своей гувернантке, – заметил он после того, как избавился от собственного черного плаща, подбитого ярко-красным шелком.
– Это все мои предательские брови, – с театральным вздохом сказала Констанция, и он рассмеялся:
– Они действительно очень выразительные.
Констанция пожала плечами:
– Меня волнует проблема женского образования. Не понимаю, почему от девочек не требуют, чтобы они учились так же хорошо, как и мальчики.
В синих глазах Макса Энсора блеснул задорный огонек. Он что, смеется над ней? Констанция разозлилась и заговорила резче, чем это допускалось правилами хорошего тона:
– Могу лишь предположить, что у вашей племянницы плохая гувернантка. Она или не умеет сделать занятия интересными, или не может заставить свою воспитанницу слушать ее.
– Боюсь, что винить следует мать Памелы. – Глаза Макса все еще смеялись, но голос был совершенно серьезным. – Она не желает, чтобы ее дочь приучали к дисциплине. Если что-нибудь не нравится Пэмми, Пэмми может этого не делать.
Констанция внимательно посмотрела на него. Его губы поджались, а лукавая усмешка в глазах сменилась неодобрением.
– Вы не любите свою племянницу?
– Напротив, я ее обожаю. Она не виновата, что ее так избаловали. Малышке всего шесть лет, и я надеюсь, что с годами это у нее пройдет.
Он говорил с уверенностью, свидетельствовавшей о жизненном опыте. Констанция почувствовала, что ее враждебность улетучилась и уступила место любопытству.
– А у вас есть дети, мистер Энсор?
Он покачал головой с таким видом, будто вопрос был совершенно нелепым:
– Нет, у меня нет даже жены, мисс Дункан.
– Вот как!
«Сколько же ему лет?» – подумала Констанция. Она украдкой разглядывала его, пока они стояли в дверях большого, ярко освещенного зала в ожидании, когда дворецкий объявит об их прибытии.
На вид ему было под сорок, может быть, чуть больше. В любом случае он был немного староват для того, чтобы начинать парламентскую карьеру. И в такрм возрасте ему полагалось иметь жену и полный дом детишек. Может быть, он уже был женат? Или у него была незаконная роковая связь, завершившаяся трагическим разочарованием? Констанция отбросила эту мысль, сочтя ее романтическим вздором.
– Высокородная мисс Дункан… достопочтенный мистер Макс Энсор, – объявил наконец дворецкий.
Они подошли поздороваться с хозяйкой дома, которая окинула Макса Энсора острым оценивающим взглядом. У нее было две дочери на выданье, и каждый вновь появившийся мужчина рассматривался как потенциальный кандидат в мужья. Незамужней Констанции, являвшейся возможной соперницей, она просто кивнула. Затем она стала со светской непринужденностью забрасывать вопросами Макса Энсора.
Констанция, хорошо знавшая обычную тактику Арабеллы Бикмен, вежливо улыбнулась и прошла в зал, чтобы поздороваться с друзьями и знакомыми. Она взяла фужер с шампанским с подноса, который проносили мимо, и стала наблюдать за Максом Энсором. К ее изумлению, он ухитрился через пять минут отделаться от назойливой хозяйки. Это был своеобразный рекорд для светского общества.
Он огляделся по сторонам и, увидев Констанцию, направился прямо к ней. Девушка смутилась, подумав, что он, вероятно, заметил ее заинтересованный взгляд, и поспешно заговорила с долговязым юношей, который из-за своей робости и прыщей на лице старался держаться в тени на подобных мероприятиях.
– Я чувствую себя, как после допроса с пристрастием, – сказал Макс Энсор, приблизившись к Констанции. – О, у вас кончилось шампанское. – Он взял фужер из ее внезапно сделавшихся ватными пальцев и с холодной улыбкой вручил его юноше: – Вам следует всегда следить за тем, чтобы у вашей партнерши было все, что ей нужно. Принесите мисс Дункан еще шампанского.
Констанция хотела была запротестовать, но юноша, запинаясь, пробормотал извинения и поспешил прочь с ее фужером.
– Я не хочу больше шампанского, – сказала она, даже не пытаясь скрыть своего раздражения.
– Чепуха, – беспечно ответил он. – Конечно, хотите. И в любом случае как еще я мог избавить вас от вашего собеседника?
– А вам не пришло в голову, что я не желала от него избавляться? – ехидно поинтересовалась она.
Его изогнутые черные брови недоверчиво поползли вверх.
– Да полно вам, мисс Дункан.
Несмотря на свое раздражение, Констанция не выдержала и рассмеялась:
– Бедный мальчик так застенчив, что поговорить с ним – это просто акт милосердия. Вы поняли, что Арабелла Бикмен интересовалась вами?
– Я заподозрил что-то подобное.
– А вы собираетесь подыскать себе жену? – не удержавшись, спросила девушка.
Он взял с подноса, предложенного лакеем, два фужера с шампанским и подал один Констанции. Краем глаза Макс заметил долговязого юношу, который с растерянным видом остановился в нескольких метрах от них, держа в руках наполненный фужер.
– Я об этом как-то не задумывался, – наконец ответил он. – А у вас есть намерение подыскать себе мужа, мисс Дункан?
– Надо полагать, один нескромный вопрос заслуживает другого, – поколебавшись, заметила она.
– А честный ответ заслуживает такого же честного ответа. – Он пристально посмотрел на нее, поднеся к губам фужер.
Констанция не могла не признать его правоту. Она сглупила, начав этот разговор, и лучше было бы поскорее его закончить. Ей не хотелось обсуждать эту болезненную для нее тему.
– Скажем так, мистер Энсор, я не ищу мужа, но в принципе ничего не имею против брака, – небрежно обронила девушка.
– Понятно. – Он задумчиво кивнул. – А ваши сестры придерживаются такого же мнения?
– Я не могу взять на себя смелость отвечать за них, – довольно резко сказала она.
– Что ж, весьма похвально! И тем не менее мне кажется довольно необычным, что три такие привлекательные девушки…
Он замялся, почувствовав, что чуть было не обидел девиц Дункан. Ему пришло в голову, что стоявшая перед ним читательница «Леди Мейфэра» может разделять политические убеждения издателей этой газеты.
Констанция сделала глоток шампанского.
– Необычно, что три девушки довольствуются перспективой остаться старыми девами. Вы это имели в виду?
Ее голос был совершенно ровным и спокойным, но она напряглась, предчувствуя битву. Вот теперь она уже ступила на привычную почву.
– Как правило, женщины вашего возраста отнюдь не стремятся избежать уз брака. – Макс с деланной небрежностью пожал плечами, хотя ему было очень любопытно узнать побольше о взглядах мисс Констанции Дункан. – Женщины не способны управлять своей жизнью самостоятельно. Я бы сказал, что это абсолютно противоестественно.
У Констанции перехватило дыхание, несмотря на то что она испытывала удовольствие, почувствовав вызов. Какое возмутительное высокомерие! Абсолютная безапелляционность, не допускающая и мысли, что может существовать иное мнение. Она вызывающе посмотрела на него.
– Противоестественно? – гневно спросила она, не в силах более притворяться равнодушной.
– Ну разумеется. – Казалось, Энсор не замечал ее возмущения. – Женщины недостаточно образованны, чтобы заниматься финансовыми и деловыми проблемами. И так и должно быть. Разделение обязанностей необходимо. Мужчины должны обеспечивать семью, а женщины – следить за домом, за детьми и… – тут он рассмеялся – и, конечно же, развлекаться.
– А еще угождать во всем мужьям, обслуживать их и потакать всем прихотям, – добавила Констанция, и в ее глазах вспыхнул опасный огонек.
– Но это же только справедливо, что мужчины рассчитывают на некоторое внимание в обмен на то, что обеспечивают достаток в доме, благополучие и комфорт, которые женщины считают такими необходимыми для полного счастья.
Этот мужчина был совершенно безнадежен. Он был даже не достоин того, чтобы с ним спорили.
– По-моему, сейчас начнется концерт, – объявила Констанция. – Взгляните, ваша сестра подает вам знаки. Полагаю, она нуждается в вашей мужской поддержке на то время, пока будет слушать арии.
Макс увидел огонь, сверкавший в темно-зеленых глазах, и у него появилось тревожное ощущение, будто он попал в клетку к тигру. Возможно, он зашел слишком далеко.
– Похоже, наши мнения расходятся, – заключил он с примирительной улыбкой.
– Вы удивительно проницательны, мистер Энсор. Прошу меня извинить, но я должна найти сестер.
Констанция быстро отошла от него, шурша шелковым шифоном, и ее темно-рыжие волосы, поразившие его вначале приятным приглушенным оттенком, неожиданно показались ему охваченными пламенем.
Определенно с этой женщиной нужно быть настороже. Он задумчиво поджал губы и направился к сестре.
