Текст книги "Список холостяков"

Автор книги: Джейн Фэйзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– «Посредник» не имеет никакого отношения к Манчестер-сквер, десять, – не моргнув глазом, соврала Честити. – Этот прием – просто удобная возможность познакомить вас с будущей женой. Вы дадите свою карточку дворецкому, как обычно, а когда вас проведут к хозяйкам, вы скажете, что вы знакомый лорда Джерси и он упомянул, что будет на этом приеме, а вам необходимо встретиться с ним. Разумеется, лорда Джерси там не будет, поэтому не бойтесь оказаться в неловком положении. На дневных приемах у этих дам бывает много гостей, поэтому никто не обратит на вас внимания. Захотите ли вы продолжать знакомство с означенной дамой или нет «Посредника» уже не касается.

– Понимаю. Но все это кажется несколько сложным.

– Все это делается лишь с целью сохранить конфиденциальность, как в ваших интересах, так и в интересах этой леди, – сказала Честити.

Он поспешно закивал:

– Да, да, конечно. Это совершенно необходимо. – Он повертел карточку в руках. – Я что-нибудь должен вам за консультацию, мадам?

– Вы уже заплатили за нее, месье, – ответила Честити. – Но если вы хотите воспользоваться рекомендацией и посетить прием на Манчестер-сквер, вы должны заплатить еще пять гиней. Если же нет, то мы в расчете.

– Могу я узнать побольше об этой даме, прежде чем принять решение?

Нерешительность, с которой он задал этот вопрос, сделала его похожим на школьника, который боится оказаться в глупом положении.

Честити подумала, что за пять гиней он имеет право на дополнительную информацию.

– Это дама из хорошей семьи. Ее отец – священник. Насколько я могу судить, ей нет еще тридцати пяти. У нее приятная внешность и прекрасные манеры, но почти нет состояния. На мой взгляд, она с удовольствием будет общаться с женами сквайра и викария.

– Похоже, вы совершенно правильно поняли, что именно мне требуется, мадам. Я полагаю, эта дама хочет выйти замуж.

– Мне так кажется. Но «Посредник» не может давать никаких гарантий относительно ее желаний или намерений.

– Я вас понимаю. – Он достал из кармана бумажник и вынул пять гиней. – Ровно в три часа в среду я буду на приеме на Манчестер-сквер.

– Лучше в половине четвертого, – сказала Честити, убирая банкноту в сумочку. – Редко кто приезжает вовремя на такие приемы.

– О, да! Вы правы. Дамы часто не отличаются пунктуальностью. – Он пригладил свои аккуратные навощенные усики, в глазах его светился живой интерес.

– Я надеюсь, что вы останетесь довольны знакомством с этой дамой, – сказала Честити, протягивая ему руку. – Всего доброго, месье.

Аноним энергично пожал ее руку:

– Всего хорошего, мадам. – Он поклонился и вышел из магазина.

Честити откинула вуаль, сделала глубокий вдох и принялась обмахивать разгоряченное лицо руками. Пруденс отодвинула занавеску:

– Чес, ты была неподражаема.

– У тебя был совершенно театральный акцент, – сказала Констанция. – Сомневаюсь, что Аноним хоть на секунду поверил, что ты француженка.

– Не думаю, чтобы это его волновало, – ответила Честити. – Итак, все, что нам остается теперь сделать, – это уговорить Миллисент Хардкасл прийти к нам в среду и ухитриться заставить ее под каким-либо предлогом приколоть белую розу к корсажу. По-моему, мне не стоит там появляться – вдруг он меня узнает.

– Ты права, – согласилась Пруденс. – Даже если ты будешь без вуали и станешь говорить без этого чудовищного акцента, он может заподозрить тебя, если услышит твой голос.

– Я постараюсь не попадаться ему на глаза. А сейчас я бы съела еще кусочек кекса.

– Ешь, сколько хочешь, дорогая. – Констанция отодвинула занавеску, давая ей пройти. – Ты это заслужила. Кстати, я не знаю никакого лорда Джерси. Он существует?

Честити улыбнулась и уселась за столик:

– Насколько мне известно, нет. Именно поэтому я уверена, что его не будет на приеме в среду. Я очень горжусь этой выдумкой. Впрочем, я считаю, что Аноним идеально подойдет для Миллисент. – Она откусила кусочек кекса. – Миссис Бидл, это лучший кекс, который я когда-либо пробовала.

Сестра Дженкинса расплылась в улыбке:

– Кушайте, кушайте, дорогая. Доедайте весь. Он долго не хранится. А мне нужно идти в магазин. Но вы не торопитесь. – Она направилась к занавеске, потом неожиданно остановилась. – Ой, чуть было не забыла. Тут для вас еще письмо. Я положила его за банкой с чаем.

Она указала на полку, на которой стояла ярко раскрашенная жестяная коробка с крышкой. Констанция взяла письмо.

– Это «Посреднику» или тетушке Мейбл – есть какие-нибудь догадки?

Сестры отрицательно покачали головой и выжидательно уставились на нее. Констанция вскрыла конверт, достала письмо и с увлечением принялась читать его.

– Ну, что там? – наконец спросила Пруденс.

– Это письмо из Хэмпстеда, от постоянной читательницы нашей газеты. Она спрашивает, можем ли мы опубликовать расписание собраний Женского социально-политического союза, – медленно произнесла Констанция. – Она пишет, что это очень поможет тем, кто не в состоянии посещать эти собрания регулярно или не может открыто признать свою принадлежность к организации. – Она подняла голову, ее глаза сияли. – Наконец-то! Мы привлекли внимание этих женщин к нашей газете!

Сестры вскочили с места и принялись обнимать ее. Это была победа не только Констанции, но и их матери, поэтому они все чувствовали себя причастными к ней. Несколько мгновений они молча стояли, прижавшись друг к другу, думая о матери. Они научились мириться с чувством утраты и черпали утешение в своих воспоминаниях.

Наконец Честити смахнула слезу и спросила:

– Итак, что дальше? Эти пять гиней жгут мне карман. Как насчет того, чтобы устроить себе праздник и отправиться на ленч?

– Только в самое скромное заведение, – сказала Пруденс. – Если мы станем сразу же тратить все, что заработаем, у нас никогда не будет денег.

– Согласны на скромное заведение, – объявила Констанция. – После этого у нас останется время отвезти малышку Эстер навестить ее будущую свекровь, а потом мы привезем ее к себе на прием, где непременно будет Дэвид. Я уверена, что все закончится крупными пожертвованиями в пользу нуждающихся одиноких леди.

Глава 12

—Секретарь добавит тебе веса, – сказала Констанция, лежа на одеяле, расстеленном на берегу реки недалеко от Виндзорского замка.

– А зачем мне нужно добавлять себе веса? – поинтересовался Макс, наблюдая за ней с любопытством. – Я вполне доволен своим положением.

– О, ты наверняка скоро станешь членом кабинета министров, – ответила она. – И тебе понадобится решать множество организационных вопросов. Назначать встречи, писать тезисы выступлений. Тебе может даже потребоваться, чтобы за тебя писали речи. И я уверена, что тебе нужен будет кто-нибудь, кто сможет помогать тебе… искать ссылки, юридические и парламентские прецеденты, что-нибудь в этом роде.

– Что ты затеваешь? – спросил он, потянувшись за стоявшей рядом на траве бутылкой шампанского, чтобы наполнить фужеры.

– С чего ты решил, будто я что-то затеваю?

– Констанция, не считай меня идиотом.

Она села. Нет смысла играть в игры с Максом Энсором.

– Я хочу помочь одному человеку. Он собирается жениться на одной из моих знакомых, и ему нужна постоянная работа, чтобы содержать семью и ребенка. Он очень способный, работал в конторе, хотя основная его страсть – музыка. Он талантливый пианист, но не сможет зарабатывать достаточно уроками музыки. Поэтому я подумала, что, может быть, ты возьмешь его на испытательный срок.

– Хорошо. Пришли его ко мне.

– Ты готов встретиться с ним? – Она не смогла скрыть своего удивления.

– Почему бы и нет? Разве ты не этого хочешь?

– Да, конечно. Но я думала, что мне придется долго тебя упрашивать.

– Так вот что скрывалось за тем миролюбием и сговорчивостью, которые ты демонстрировала все утро, – протянул он. – Мне следовало бы догадаться. Ты просто пыталась меня умаслить. Меньше всего ожидал такого от тебя.

Констанция покраснела, сознавая его правоту.

– Мне приходилось использовать доступные мне средства, – попыталась она оправдаться. – Откуда мне было знать, что ты сам проявишь такую сговорчивость? В прошлом за тобой такого не замечалось.

– За тобой тоже, дорогая.

Это высказывание вызвало у нее улыбку.

– Верно. Мы с тобой не самая миролюбивая пара. Признаю, что старалась не вступать с тобой в спор, чтобы не испортить тебе настроения. Но пикник был просто замечательный, и мне доставляло удовольствие твое общество, независимо от того, что я лелеяла задние мысли.

Он помолчал, потом заметил:

– Непохоже, чтобы ты была очень рада видеть меня в прошлый раз.

– Просто ты застал меня врасплох, – пояснила она, – у меня голова была занята совсем другим.

– В следующий раз буду знать, – сухо сказал он.

Он был уверен, что за ее поведением крылось нечто большее.

Она подумала о том, что, может быть, настало время установить с ним более доверительные отношения. Чтобы она могла оказывать влияние на его мировоззрение, они должны стать ближе друг другу. Просто физического желания было мало. Она не знала, сможет ли их интрижка перерасти в нечто большее и что случится, если это произойдет. Но такая перспектива очень ее интриговала. Конечно, если он не заинтересован в серьезных отношениях – а до сих пор он не давал повода думать, что это так, – тогда, поторопившись, она может спугнуть его.

Молчание затянулось, и она решилась. Будь что будет.

– Я… просто боялась, что все происходит слишком быстро. Я признаю, то, что случилось в Ромзи, произошло по моей инициативе. Но когда мы вернулись в Лондон, я начала думать о том, что мы слишком мало знаем друг друга. Мне нравится твое общество. – Она смущенно засмеялась. – Я хочу тебя. Но по зрелом размышлении этого недостаточно.

Макс немного растерялся. Он не ожидал такого откровенного предложения обсудить возможность более серьезных отношений. По крайней мере не так скоро. По правде говоря, он полагал, что ее интересует просто физическая связь, страстная, но необременительная для них обоих. И ему не приходило в голову поразмыслить о том, чего же хочет он сам. Имела ли она в виду, что если он отвергнет ее предложение, то на этом их теперешние отношения закончатся? На это он не был готов пойти.

– В таком случае, может быть, попытаемся узнать друг друга лучше? – задумчиво проговорил он. – Возможно, мы начали не с того. – Он повернулся на бок, чтобы лучше видеть ее, взгляд его синих глаз был серьезным и изучающим. – Расскажи мне, что для тебя в жизни является самым важным. Помимо твоей семьи, разумеется. Что тебя волнует? Что заставляет твою кровь быстрее бежать по жилам?

Она рассмеялась:

– Ты хочешь сказать, кроме сексуальных отношений с тобой?

– Будь серьезнее, – упрекнул он. – Ты первая начала этот разговор.

– Движение суфражисток, – сказала она, и ее пальцы сильнее сжали ножку фужера. Она почувствовала знакомый прилив энергии, как всегда, когда затрагивалась эта тема. – Меня очень волнует движение суфражисток, борьба за равноправие женщин. Это основная движущая сила моего существования.

– Мне известны твои взгляды на этот вопрос. Ты их никогда не скрывала. Но неужели это действительно настолько важно для тебя? Неужели это и вправду основная движущая сила в твоей жизни?

– Именно так. – Она пристально посмотрела на него. – Я не преувеличиваю.

Он снова растерялся. Как можно было считать смыслом жизни какой-то политический вопрос? На это способны только фанатики.

– В таком случае ты, должно быть, член Женского социально-политического союза?

– Конечно, – ответила Констанция. – Но я об этом не распространяюсь. Это очень огорчит моего отца. Придет время, когда я открыто признаю свое членство, но сейчас пока рано делать это.

– Понимаю.

Она продолжала пристально смотреть на него, словно пытаясь прочитать его мысли, которые скрывались за бесстрастным выражением лица.

– Ты полагаешь, что член союза не подходит тебе в качестве партнера в постели? – В ее голосе прозвучала насмешка. – Но лучше тебе узнать об этом сейчас, чем позже.

– Ты все время пытаешься вложить в мои уста свои слова, Констанция, – возмутился он. – Может быть, позволишь мне высказаться самому?

– Извини, пожалуйста, – поспешно сказал она. – Я знаю, у меня есть эта ужасная привычка.

Он чуть было не рассмеялся:

– Ты действительно знаешь об этом?

– Да. Я очень поспешно делаю выводы. Мне это говорили много раз.

– Кто тебе это говорил?

Он пристально наблюдал за ней. Его взгляд слегка смягчился, когда он увидел, что она искренне расстроена.

– Моя мать… Дуглас… мои сестры. Все, кого я люблю… и любила. – Она пожала плечами. – Но мне, похоже, их слова не пошли на пользу.

– Похоже, что так, – согласился Макс. – Мне кажется, на сегодня достаточно самобичеваний. А что касается твоего вопроса, если я правильно его понял, я не вижу смысла в предоставлении женщинам равноправия с мужчинами, о чем я уже говорил. Но я вполне в состоянии терпеть противоположную точку зрения.

– Терпеть! – воскликнула Констанция. – Какая снисходительность с твоей стороны!

Он поразмыслил несколько секунд.

– Теперь моя очередь извиниться.

Констанция молча приняла его извинения.

– Если ты придешь на наше собрание, возможно, ты сможешь лучше понять нашу точку зрения, – продолжала она. – Ты познакомишься с Эммелиной Панкхерст. По крайней мере постарайся преодолеть свои предубеждения.

Макс подумал, что это даст ему возможность познакомиться с организацией, посмотреть на нее изнутри. Чем ближе он подберется к ним, тем больше сможет узнать.

– Ты сможешь рассказать нам о точке зрения правительства, – продолжала Констанция. – Тебе не придется выдавать какие-либо секреты. Ты говорил мне, что они по крайней мере готовы рассмотреть вопрос о предоставлении прав женщинам-налогоплательщицам. Не думаю, что это большая государственная тайна.

«Какая же она хитрющая особа», – подумал Макс. Она решительно настроена выудить у него хоть какую-то полезную информацию. И в этом они мало отличаются друг от друга. Каждый хочет использовать другого в своих целях. Интересно, кому из них первому удастся добиться результата?

– Я не скажу вам ничего такого, о чем бы каждый день не писалось в газетах, – пожал плечами Макс. – Но я схожу с тобой на собрание.

– Ближайшее собрание состоится в Кенсингтонской ратуше послезавтра в семь часов. Ты сможешь там быть?

– Возможно. – Краем глаза он внимательно наблюдал за ней. – Планируются какие-нибудь демонстрации?

Констанция отрицательно покачала головой:

– Просто собрание. Я встречу тебя у входа, если хочешь.

– Полагаю, кто-то должен будет поручиться за меня.

– Это не обязательно, но мы, естественно, интересуемся теми, кто посещает наши собрания. Приходится быть осторожными – у нашего дела столько врагов.

– Понимаю, – кивнул он.

Констанция слегка нахмурилась, почувствовав внезапное беспокойство, словно что-то было не так. Она посмотрела на Макса, но он казался таким же, как всегда.

– А после собрания мы поужинаем вместе, – сказал он. Это было даже не приглашение, а утверждение.

– Если ты ставишь это непременным условием, – ответила она сухо.

– О Господи! – Он покачал головой. – Попытаюсь еще раз. Мисс Дункан, хоть вы и злючка, но не окажете ли вы мне честь поужинать со мной после собрания?

– С удовольствием, мистер Энсор, благодарю вас. Это даст нам возможность обсудить ваши впечатления и помочь вам понять наши взгляды и задачи.

Она мило улыбнулась, но он почувствовал, что за этой улыбкой скрывается торжество. Она была уверена, что последнее слово осталось за ней. «И она не ошиблась, – подумал он. – По крайней мере на этот раз».

– Я буду счастлив, мадам.

Констанция решила, что на этом следует остановиться. Ей была уже хорошо известна способность Макса быстро переходить в контратаку, поэтому лучше было не перегибать палку.

– Мне пора возвращаться. – Она лениво потянулась. – Пикник был замечательным. Эти сандвичи с омарами просто восхитительны. А телятина и пирожки с ветчиной… я их обожаю. Это все приготовила кухарка Летиции?

– На самом деле все это доставлено с кухни палаты общин, – признался он, разливая фужеры остатки шампанского. – У нас прекрасный шеф-повар. Надеюсь, ты согласишься как-нибудь поужинать там со мной.

– С огромным удовольствием, – улыбнулась Констанция. Она допила шампанское, протянула Максу пустой фужер, и он начал укладывать остатки еды в корзину. Поднявшись на ноги, Констанция принялась отряхивать кремовую муслиновую юбку.

– Мне не следовало ее надевать. Она такая светлая, что на ней видны любые пятна. – Она оглянулась через плечо, пытаясь рассмотреть юбку сзади. – Я не испачкалась о траву?

Макс с нескрываемым интересом принялся изучать ее юбку. Он расправил складки, пригладил их и сказал:

– Нет, не вижу никаких пятен.

– Да уж, ты проверил все очень добросовестно.

– А ты чего ожидала?

Она не ответила, сосредоточив внимание на том, чтобы аккуратно повязать под подбородком широкие зеленые ленты, придерживавшие ее соломенную шляпку.

Макс взял корзину в одну руку, другую предложил Констанции, и они направились берегом реки к узкой дорожке, на которой стоял его автомобиль.

– Какой марки эта машина? – поинтересовалась Констанция, обходя блестящий темно-зеленый автомобиль, пока Макс устанавливал корзину позади переднего пассажирского сиденья.

– Это «даррак». Их делают в Париже.

– Он очень дорогой? – Констанция провела рукой по сверкающим массивным фарам. Автомобиль выглядел очень дорогим.

– Да, – коротко ответил Макс.

– А насколько вообще надежны эти машины? – спросила Констанция, продолжая поглаживать гладкую блестящую поверхность.

– Не слишком, – ответил Макс, пытаясь впихнуть корзину в узкое пространство за сиденьем. – Но за все приходится платить. Это добавляет азарта.

– Значит, они часто ломаются в неподходящем месте?

– О, они всегда выбирают самое неподходящее место для того, чтобы сломаться. – Он выпрямился и отряхнул руки. – Как я уже сказал, это цена, которую приходится платить за следование моде.

– Я бы сказала, за тщеславие, – с улыбкой уточнила Констанция.

– Если ты настаиваешь, пусть будет так.

– Честно говоря, я не могу тебя винить. Этот автомобиль такой красивый.

Констанция встала на подножку и посмотрела на хромированную внутреннюю отделку, вдыхая запах кожи.

– И что в них ломается? Вот эта штуковина? – Она указала на рычаг переключения скоростей.

– Нет, переключатель скоростей, как правило, достаточно надежен, если с ним правильно обращаться. Обычно проблемы возникают с мотором или с подачей топлива. Ты собираешься садиться?

– Да, конечно, прошу прощения. – Она спрыгнула с подножки, чтобы он открыл дверцу. – Я могла бы перелезть через нее. Это и дверцей-то не назовешь.

– Согласен.

Когда она села в машину, он захлопнул дверцу и подошел к капоту, чтобы завести мотор. Мотор завелся с третьего оборота. Макс убрал заводную ручку, потом перекинул ногу через дверцу и уселся на водительское сиденье.

– Так отчего могут возникнуть проблемы с мотором или подачей топлива? – спросила Констанция, когда автомобиль, подпрыгивая, тронулся с места и покатил по дорожке.

– Плохое горючее, отпаявшийся провод, да мало ли что еще, – сказал Макс, поворачивая руль.

– А можно нарочно подстроить такую поломку?

До Макса стало постепенно доходить, что за этим с виду невинным интересом к устройству автомобиля что-то кроется. Он внимательно посмотрел на Констанцию:

– А поточнее?

– Ну, например, можно ли устроить так, чтобы машина сломалась в определенном месте вдали от всякой помощи?

– Ты хочешь втянуть меня в какую-то темную махинацию?

– Это все мой отец. Он заявил нам, что завтра ему доставят новенький кадиллак. Но мы не можем этого допустить, – откровенно призналась она. – Отец – очень нетерпеливый человек, и если автомобиль станет доставлять ему хотя бы малейшие неудобства, он тут же откажется от этой затеи. Нам нужно найти способ сделать что-нибудь с автомобилем, чтобы он сломался.

– Бог мой! – воскликнул Макс и надавил на клаксон, чтобы прогнать корову, лениво пересекавшую дорогу. От резкого звука корова в ужасе взбрыкнула задними ногами и убежала в поле. – Вы с сестрами собираетесь сломать новый автомобиль вашего отца?

– Да, исключительно в интересах его безопасности, – с невинной улыбкой ответила Констанция. – Лучше иметь поврежденный автомобиль и невредимого отца, чем наоборот.

– И ты хочешь, чтобы я тебе помог? – недоверчиво спросил он, хотя вся эта затея была вполне в духе сестер Дункан, насколько он успел их узнать.

– Если ты не возражаешь. Это делается из самых лучших побуждений. Уверяю тебя, это вопрос жизни и смерти. Мы бы сами это сделали, но мы не разбираемся в моторах. Пока, – добавила она.

– Пока, – пробормотал он. – Может быть, хочешь сама отвезти нас домой?

– О, я бы с удовольствием! А можно? – Она повернулась на сиденье лицом к нему, глаза ее сияли. – Я наблюдала за тобой, и мне кажется, что управлять машиной совсем несложно.

Макс про себя вынужден был признать, что это действительно несложно, нужно лишь научиться переключать скорости. Но он не собирался говорить этого Констанции.

– Мне кажется, для женщины это будет сложно, – заявил он. – Женщины плохо разбираются во всякой механике, да и переключать скорости довольно трудно.

Констанция рассмеялась:

– Я и не ожидала услышать от тебя ничего другого. Но подождите, мистер Энсор. Вы и глазом не успеете моргнуть, как женщины начнут разъезжать на автомобилях.

– А пока что, по твоему собственному признанию, ты не слишком-то разбираешься в моторах, – напомнил он.

Он не был готов оспаривать ее утверждение, поскольку уже начал подозревать, что, если в обществе существует много женщин, похожих на Констанцию Дункан и ее сестер, в недалеком будущем они захватят все ключевые позиции в стране.

– Это правда, – согласилась Констанция. – Именно поэтому я смиренно прошу тебя о помощи.

– И каким образом я должен тебе помочь?

Он готов был дать самому себе пинка за то, что у него вырвался этот вопрос. Он практически напрашивался на неприятности.

– Мы подумали, что после того, как доставят автомобиль, отец захочет проехаться на нем, а потом поставит его на ночь в гараж. И тогда мы можем как-нибудь устроить так, чтобы в следующий раз, когда он захочет на нем поехать, автомобиль сломался.

– И когда вы планируете провести эту операцию?

– Завтра ночью. – Она искоса посмотрела на него. – Ты свободен завтра ночью?

– Для того, чтобы участвовать в этом саботаже?

– К чему такие громкие слова?

– Но это правда.

– Верно, – согласилась она. – Он будет в таком восторге от автомобиля после того, как в первый раз проедется на нем, что непременно захочет покататься и на следующий день. Мы хотим, чтобы машина сломалась как можно дальше от города, в самом неудобном месте. В первый вечер он не рискнет выезжать после того, как стемнеет, поэтому завтра, как только он поставит машину в гараж, мы сможем осуществить свой план. На самом деле тебе не нужно ничего делать самому, – добавила она, все больше воодушевляясь. – Просто скажи нам, что нужно сделать. А сам ты никоим образом не будешь к этому причастен.

– Я просто стану соучастником.

– Не волнуйся, мы не сдадим тебя властям.

Он с сардонической усмешкой приподнял одну бровь:

– И мне не нужно волноваться по поводу того, что это может бросить тень на мою незапятнанную репутацию члена парламента?

– Но ты поможешь нам? – Внезапно она сделалась серьезной. – Скажи только, что нужно сделать.

– Бог мой, Констанция, неужели нет более простого способа достичь вашей цели? – спросил он, чувствуя, что неумолимо катится по наклонной плоскости. – Зачем такие сложности?

– Хочешь – верь, хочешь – не верь, но это самый простой способ, – сказала она. – Необходимо, чтобы отец по своей воле отказался от этой затеи. Он никогда никого не станет слушать. – Она повернулась и накрыла рукой его руку. – Нам действительно нужна твоя помощь. Больше нам не к кому обратиться.

– Боже, помоги мне, – пробормотал он. – Ну хорошо, я приду и объясню вам, что нужно будет сделать.

Макс сам не верил тому, что произнес эти слова. Как он мог согласиться принять участие в этой безумной затее? Ему бы следовало проявить мужскую солидарность и принять сторону лорда Дункана, а не вступать в сговор с его эксцентричными дочерьми. Он бросил недовольный взгляд на Констанцию и увидел блеск в глубине ее темно-зеленых глаз, который явился ответом на его вопрос. Когда она этого хотела, Констанция Дункан могла быть неотразимой. Ни один мужчина не смог бы устоять перед ней.

– Спасибо, – с сияющей улыбкой сказала Констанция. – Тогда приходи завтра вечером часам к десяти, хорошо? Отец будет в своем клубе.

– Не могу обещать, что приду ровно к десяти, – пробурчал Макс. – Все зависит от того, когда закончится заседание парламента.

– Да, конечно, – поспешно согласилась она. – Приходи, когда тебе будет удобно… мы будем ждать тебя.

Макс прибавил скорость, и она покрепче завязала ленты, державшие ее шляпку.

– Кстати, как зовут этого претендента на должность секретаря, которого ты хочешь прислать ко мне?

– Генри Франклин. Может быть, он зайдет к тебе в палату общин в следующий понедельник?

Он вывернул руль, чтобы не сбить бродячую собаку, которая с лаем выбежала на дорогу при виде автомобиля.

– Будет проще, если он придет ко мне домой. Я как раз собирался сказать тебе, что нашел подходящий дом в Вестминстере. Вчера я подписал договор об аренде.

– О, это замечательно! Значит ли это, что мы сможем… – Она смущенно замолчала.

Только что она уговаривала себя не торопить события, и вот на тебе!

– Безусловно, сможем, – ответил он. – Как только ты решишь, что настало время.

Констанция прикусила губу.

– Я еще ничего не решила. Это вырвалось у меня случайно. Я же говорила, что хочу тебя. Но я вполне серьезно говорила и о том, что мы должны лучше узнать друг друга.

Макс на секунду отвлекся от дороги и посмотрел на нее. Она не кокетничала, наоборот, ему показалось, что Констанция немного растерянна.

– Позволь мне, в свою очередь, заверить, что я тоже хочу тебя, – сказал он и был награжден благодарной улыбкой.

– Не вижу причин, почему мы не можем одновременно удовлетворить и свою страсть, и стремление ближе узнать друг друга, – предложил Макс.

Его растрепанные на ветру волосы блестели на солнце, а глаза, смотревшие на Констанцию, казались невероятно синими. При одном его взгляде Констанция почувствовала слабость в коленях. Она откашлялась:

– Что касается твоего дома…

– Он сдавался вместе с мебелью и со всей обстановкой. Ключ у меня с собой. – Он похлопал себя по нагрудному карману.

– Это очень кстати. Я бы хотела взглянуть на этот дом.

– Что ж, это можно устроить.

– Где ты была весь день? – спросила Пруденс, когда Констанция, одетая в вечернее платье, зашла к ней в спальню.

– Мы устроили пикник на берегу реки в Виндзоре, – ответила Констанция. – Я зашла попросить тебя одолжить мне сережки с топазами. Они очень хорошо подходят к этому платью.

– Возьми вон там. – Пруденс жестом указала на шкатулку, стоявшую на туалетном столике. – А остаток дня?

– Макс снял дом в Вестминстере.

– Ясно. Все лучшие намерения пошли прахом, и ты снова утратила объективность.

– Возможно. – Констанция порылась в шкатулке и достала оттуда сережки. – Честно говоря, Пру, я сама не знаю, что со мной происходит. Я никогда не испытывала ничего подобного.

– Даже с Дугласом?

Пруденс развернулась на стуле и внимательно посмотрела на сестру. Было удивительно видеть Констанцию такой растерянной.

Констанция покачала головой, машинально перекладывая сережки из одной руки в другую.

– Нет, с Дугласом все было понятно. Я знала, что люблю его и он любит меня. В наших отношениях не было никакого противостояния. Я не испытывала постоянного желания взять над ним верх. А с Максом… о чем бы мы ни говорили, все имеет какой-то тайный смысл. Я чувствую, что не могу позволить себе расслабиться, чтобы не стать уязвимой. И тем не менее он ни разу не сделал ничего такого, что могло бы оправдать мою настороженность. Разве что во всем виновато его домостроевское отношение к женщинам. – Она пожала плечами, потом стала надевать сережки. – Обычно я презираю мужчин с такими взглядами, но презирать Макса невозможно.

– Это правда, – подтвердила Пруденс. – Можно испытывать к нему неприязнь, но ни в коем случае не презирать.

– Но я не испытываю к нему неприязни, – с бессильной улыбкой призналась Констанция. – Совсем наоборот. Я совершенно сбита с толку, Пру.

– Могу в это поверить.

– Давай поговорим о более приятных вещах, – сказала Констанция. – Я заставила Макса согласиться встретиться с Генри. В понедельник, у него дома.

– Превосходно! – Пруденс снова повернулась к зеркалу и взяла в руки гребень. – Амелия прислала записку. Она получила разрешение на брак, и они должны пожениться в следующий четверг. Церемония состоится в Кэкстон-Холле, в четыре часа. Мы будем свидетелями.

– При условии, что у Генри хватит мужества приехать в Лондон, – скептически заметила Констанция. – Чем дальше мы от него находимся, тем меньше я верю в его решимость.

– Напрасно. Чес уверена, что он приедет. А она никогда не ошибается.

– Ну что ж, в этом ты права. Кстати, где она?

– Обедает с Дэвидом и Эстер у леди Уинтроп.

– Ага! – Констанция подняла одну бровь. – Значит, дела продвигаются.

– Похоже на то, – согласилась сестра.

– А еще я уговорила Макса помочь нам в этом деле с автомобилем, – сказала Констанция, и в глазах ее вспыхнул огонек. – Завтра ночью.

– Не могу в это поверить, – заявила Пруденс. – Он такой правильный и принципиальный… как тебе удалось уговорить его?

– На самом деле это оказалось очень просто. Он пытался сопротивляться, но… – Она томно пожала плечами. – Но не смог.

– Нет у тебя ни стыда ни совести.

– Не у меня одной, дорогая сестрица. Насколько я помню, эта идея принадлежит Чес.

Пруденс рассмеялась и встала со стула:

– Ты готова? У нас сегодня обедает лорд Беркли.

– О Господи! – простонала Констанция. – Надо же было ему испортить такой прекрасный день!