Текст книги "Наследник"
Автор книги: Джейн Энн Кренц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Ладно, ее преследует опасный человек, но не тот, что в пикапе. Ее Немезида водит «порше» и смакует вкус ревности, не старомодной, а примитивной. Ей ничего не оставалось, как бежать от него, пока она будет пытаться справиться с угрожающим поворотом событий.
С этими мыслями Хонор летела по сто первому шоссе, словно за ней гнались демоны.
Конн имел вескую причину запомнить, что решил напиться вместо ужина прошлым вечером, когда в его номере отеля пронзительно зазвонил телефон в семь тридцать на следующее утро. Простое движение, которое он сделал, чтобы ответить на звонок, моментально вызвало пульсирующую головную боль, которая, очевидно, только этого и ждала.
– Дьявол! – прорычал он в трубку. – Я не просил, чтобы меня будили, – буркнул он, прежде чем человек на другом конце линии успел поздороваться с ним.
– Конн? Это ты, Ландри?
Конн оперся об изголовье кровати. Держа одну руку на пульсирующем болью виске, он понял, что и желудок его определенно был не совсем в порядке.
– Кто это? Итан? Какого черта ты звонишь мне посреди ночи?
– Прости, что разбудил тебя. Я на ипподроме «Санта-Анита». Приехал посмотреть утренние тренировочные забеги.
Последовала пауза.
– Я планировал сегодня утром их пропустить, – буркнул Конн, закрывая глаза и осторожно делая вдох. – Я задумал кое-что другое.
Он подумал, что сумеет справиться с желудком. А вот голова – это просто смерть!
– Угу. Послушай, Конн, я не поэтому звоню. Тут другое. Что-то странное. Думаю, тебе следует приехать сюда.
– Дай хоть одну вескую причину.
– Это связано с Наследником, – спокойно сказал Итан.
Конн открыл глаза и немедленно пожалел о таком интенсивном физическом напряжении.
– С Наследником? Что с ним? Он в порядке?
– Ну да. Но…
– Где Хамфри? – Конн сел на постели, не обращая внимания на головную боль, для чего ему потребовалось собрать всю волю в кулак. – Если что-то не так, пусть Хамфри осмотрит лошадь. Я буду как можно скорее.
– С Наследником все в порядке, Конн. Но это имеет отношение к нему, и, если честно, я предпочел бы об этом не распространяться. Я звоню с общего телефона.
Сквозь боль в висках Конн услышал беспокойство старика.
– Ладно, ладно. Я уже выезжаю. Но ты уверен, что с конем все в порядке?
– С ним все прекрасно, Конн, – устало сказал Итан.
Ландри бросил трубку и спустил ноги на покрытый ковром пол. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы выбраться из постели, но все-таки он отправился в ванную. Расстегнув молнию на своем наборе для бритья, он нашел пузырек с аспирином и проглотил несколько таблеток. Потом включил душ и несколько минут простоял под струями воды, размышляя о том, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз напивался из-за женщины. Но он не мог даже вспомнить, напивался ли он когда-нибудь намеренно до бесчувствия из-за женщины. Нет, это в первый раз, из-за Хонор.
Ему придется рассказать ей, что она с ним сделала. Он внесет это в список жалоб, который планировал представить ей, когда отведенные двадцать четыре часа закончатся.
Головная боль немного отпустила к тому времени, как он разыскал на парковке отеля свой «порше» и отправился на ипподром «Санта-Анита», но двигался Конн с некоторой осторожностью, когда выходил с ипподромной парковки и направлялся к конюшням.
Итан Бейли встретил его сразу за охраняемыми воротами. Одного взгляда на лицо старика хватило, чтобы Конн понял, что здесь его и ожидает действительно самая большая головная боль. Этим утром обычно безмятежная, добродушно-веселая манера поведения Бейли полностью отсутствовала.
– Лучше скажи мне худшее, и покончим с этим, – сказал Конн, вздохнув.
– Давай пойдем в мою машину, – ласково предложил Итан и сразу направился к парковке.
– Что за черт? Почему ты сегодня утром такой загадочный? Я сегодня не в форме для таких штучек. Если с Наследником случилось что– то ужасное, просто скажи.
Конн шагал рядом со своим другом, внутри у него все кипело, переливаясь через край.
Этим утром он злился. На прошлое, настоящее, Хонор Мейфилд, скотч, на весь мир. А тут еще Бейли играет в какие-то игры. Нет, он не прав! Бейли просто очень обеспокоен. Он не играет ни в какие игры. Действительно, за те два года, что Конн был с ним знаком, он никогда не видел Итана Бейли таким расстроенным.
– Ты выглядишь еще хуже, чем тогда, когда провалилась та сделка с недвижимостью в Оранжевом округе [2]2
Оранжевый округ – административно-территориальная единица США, которая находится в южной Калифорнии.
[Закрыть], – буркнул Конн.
– Это был бизнес. А это – личное, – сообщил ему Итан взволнованным тоном. Он остановился рядом со своим белым «мерседесом» и повернулся к Ландри. – Может, слишком личное. Возможно, я все не так понял.
Он повернул ручку и открыл дверцу, а затем сунул руку внутрь и вытащил какой-то сверток, завернутый в мешковину.
– Можешь сказать, когда мне заткнуться, если я перегибаю, Конн. Но я хотел, чтобы ты увидел это, прежде чем я совершу нечто слишком мелодраматичное.
– Что это такое? – Нахмурившись, Конн оросил взгляд на безобидного вида сверток.
– Я нашел это сегодня утром в стойле Наследника. Я проходил мимо, когда он совершал сегодня утреннюю пробежку, и абсолютно случайно заглянул внутрь.
Итан медленно развернул мешковину и показал ему два зеленых яблока. Конн уставился па фрукты с умеренным любопытством:
– Пара яблок? И что? Вероятно, один из грумов принес их для него.
Итан отрицательно замотал головой:
– Ты знаешь, как строг Хамфри в том, что касается кормления лошадей. Ни один из его грумов не осмелится принести нечто особенное ни для Наследника, ни для какого другого коня. Хамфри держит всех своих животных на научно разработанной диете. Конн, кто-то принес их для Наследника и положил у его ног, пока он был на утренней тренировке сегодня. Посмотри-ка!
Итан повернул одно из яблок и показал, что у него вырезана серединка.
Тщательно отработанные инстинкты нескольких лет, проведенных в охранном бизнесе, в конце концов проявили себя. Конн протянул руку к одному из яблок и осмотрел выемку у его основания. Не говоря ни слова, он сунул руку в карман своей синей джинсовой рабочей рубашки и вытащил небольшой металлический предмет в форме звезды.
Брови Итана сошлись вместе в одну толстую мохнатую линию.
– Что за черт! Что это еще за примочка?
– Я подобрал это несколько лет назад, – рассеянно объяснил Конн, а сам в это время аккуратно разрезал яблоко надвое острым концом звезды. – Своего рода амулет на счастье, можно так сказать.
– Не знал, что ты суеверный, – заметил Итан.
Конн вытер звезду о джинсы и снова положил ее в свой карман, его внимание было полностью сосредоточено на двух половинках яблока.
– Человек приобретает некоторые странные привычки, когда работает в тех местах, где мне довелось работать. Ну и что тебе об этом известно? – закончил он шепотом, когда показалась большая капсула, спрятанная в яблоке.
Итан уставился на наполненную каким-то порошком капсулу.
– Я уж боялся, что не будет никаких достоверных объяснений появления этих яблок в стойле Наследника.
Ландри поднял глаза и встретился взглядом с мрачным взглядом старика:
– Интересно, неужели Грейнджеру так не понравилось, что ему велели оставить в покое Адену Мейфилд?
Итан пристально посмотрел на него:
– Конн, Грейнджер, конечно, подонок, но он несколько старомоден.
– Объясни попонятней, Итан.
– Судя по всему, таких феминистки называют закоренелыми сторонниками дискриминации женщин. Но он не нанимает их для своих темных делишек.
Конн замер:
– О чем ты, дьявол тебя побери, говоришь, Бейли?
Итан сделал видимую попытку принять невозмутимое выражение лица, чтобы дополнить свою новость.
– Когда сегодня утром я нашел эти яблоки, я как бы между прочим спросил охранника, не было ли у конюшен незнакомых людей. Он сказал, что нет.
– Грейнджер вполне мог подкупить тех, кто тут работает, – раздраженно прервал его Конн.
– Я тоже так подумал. – Итан тяжело вздохнул и посмотрел на стену гор вдалеке. – Но охранник продолжал и сказал, что через ворота прошел один человек с гостевым пропуском. Женщина. Леди со светло-каштановыми волосами в желтых брючках и голубой ветровке. Она пробыла здесь недолго.
Конн не двигался целую вечность, образ Хонор со светло-каштановыми волосами в ярком наряде возник в его больной голове. Хонор, которая считала себя жертвой мужчины, который следил за ней из чувства мести, которая считала, что ее использовали. Хонор, дочь человека, который в один прекрасный день предал и убил своего лучшего друга.
«Яблочко от яблоньки недалеко падает?»
– Нет, – прошептал он себе под нос.
– Ты в порядке, Конн? – обеспокоено прищурился на него Итан.
– Жить буду. Может быть.
Ему вдруг показалось, что он в этом не уверен. В нем поднималась странная болезненная напряженность, похожая на тошноту, которая не имела никакого отношения к его похмелью.
– Мы обратимся к владельцам ипподрома по поводу этих яблок?
Конн заставил себя рассматривать проблемы по одной, хотя его мозг разрывался в сотне бессмысленных направлений.
– Нет.
«Проклятье, почему я не могу собраться с мыслями?»
– Ну, не знаю, – смущенно сказал Итан, – может, нужно отдать содержимое этих капсул на анализ, прежде чем ты примешь решение. В конце концов, мы не знаем наверняка, что в них такое.
– Сколько причин ты можешь придумать для того, чтобы засунуть капсулу в яблоко и скормить его скаковой лошади стоимостью в сто тысяч долларов? – язвительно спросил Конн, снова заворачивая яблоки.
Он удивлялся, сколько энергии потребовалось на это незначительное действие, пока не посмотрел на свои руки и не понял, что они трясутся.
– Не могу придумать никаких веских причин. Если только Тобби Хамфри пытался таким образом заставить Наследника проглотить какое-нибудь лекарство? – добавил он с надеждой.
– Вчера я имел продолжительную беседу с Тобби о здоровье и будущем Наследника. Коню не давали никаких лекарств. – Конн говорил ровно, безо всяких эмоций. – Что бы ни было в этой капсуле, Наследника хотели отравить.
– Полиция…
– Нет!
Отказ был слишком резким, слишком громким. Он невероятным усилием воли взял себя в руки. Если он не будет осторожен, его голос будет дрожать также, как и его пальцы.
– Я сам это улажу. – Конн держал завернутые яблоки в одной руке и смотрел на своего друга. – Ты знал, что я буду разбираться со всем этим самостоятельно, ведь верно? Именно поэтому ты сначала позвонил мне, а не владельцам ипподрома.
Итан угрюмо кивнул.
– Когда охранник сказал что-то о женщине, ну, я… – Он не закончил предложения.
– Ты понял, кому подходит его описание.
– Конн, я никогда не имел дела с такой богом проклятой неразберихой! Что ты такого сделал с этой маленькой леди, чтобы она захотела сделать нечто подобное?
Конн посмотрел на сверток в своей руке.
– Догадываюсь, что свел ее с ума. – Он развернулся и пошел к своему «порше». – Но это ничто по сравнению с тем, что она сделала со мной.
«И это правда», – добавил он про себя, залезая в «порше» и бросая сверток в мешковине на пол автомобиля.
Ему, вероятно, не стоило бы садиться за руль прямо сейчас. Если бы у него хватило здравого смысла, он поехал бы куда-нибудь и успокоился бы, прежде чем встречаться с Хонор.
И снова, если бы у него были мозги, он не оказался бы в подобной ситуации. Все, что он узнал о человеческой натуре во время всех этих лет работы по всему миру на международные корпорации в области безопасности, похоже, испарилось, когда в его жизни появилась Хонор Мейфилд.
«Куда, черт возьми, подевался мой нормальный реалистичный подход к людям? – удивлялся он. – Мне следовало ожидать чего-то в этом роде, – с отвращением думал Конн, время от времени бросая взгляды на преступный сверток. – Ведь она дочь человека, который предал и убил своего лучшего друга. Неужели подобного рода наклонности у них в роду? В мире есть места, где люди верят в это».
Даже если этот инстинкт не наследственный, есть другие факторы, которые ему следует принимать во внимание.
Хонор вчера была в ярости, когда узнала правду. Он знал, что она способна на сильные страсти. Само собой разумеется, что такая способность будет затрагивать другие области ее души, а не только ее талант предаваться страсти в постели.
Само собой разумеется. Он, казалось, вовсе был не в состоянии ясно мыслить сегодня утром, и не только из-за похмелья. Конну потребовалось проехать почти все расстояние от ипподрома «Санта-Анита» до многоквартирного дома, где жила Хонор, чтобы признать, что его собственные страсти опасно приближаются к тому моменту, когда они становятся неуправляемыми. От пульсирующей головной боли и кома в желудке он никак не мог успокоиться.
Это была боль, которую он не мог целиком понять. Скорее всего, это холодное, безжалостное напряжение от бешенства. Ему было больно, но это была не физическая боль, а боль на примитивном эмоциональном уровне, которой он не испытывал с того дня, как ему сказали, что Ричард Стоунер убит.
Когда он резко затормозил «порше» у обочины перед многоквартирным домом, кипящий котел его эмоций угрожал взрывом. Ему действительно пришлось сосредоточиться, чтобы вернуть самообладание, и понимание этого лишь усиливало уровень напряжения, грозящего взрывом. У него никогда не возникало проблем подобного рода. Он всегда был тем, кто держал под контролем и себя, и любую ситуацию. Подобные таланты были необходимы в его работе, и он, естественно, достиг в этом совершенства. Годами он считал свой холодный, контролируемый, рационально жестокий подход к жизни самым правильным. То, что именно эта женщина заставила его выйти за границы его правил, было для него почти ошеломляющим.
Конн поднялся по лестнице на второй этаж, перешагивая через две ступеньки сразу, и остановился перед парадной дверью квартиры Хонор. Там он сделал пару глубоких вдохов в бесполезной попытке обуздать свой гнев и забарабанил в дверь.
Потребовались несколько минут бешеного стука в дверь и хмурые расспросы пары соседей Хонор, чтобы убедить Кона, что его добыча упорхнула.
– Послушайте, мистер, – сказал мужчина, вспотевший от утренней пробежки, – я только что пробегал мимо гаража. Ее машины там нет. Поверьте мне на слово. Она уехала на выходные.
Вытирая пот со лба, бегун вытащил ключ от своей квартиры.
– Вы знаете куда?
Острие ножа, скрытое в тоне Кона, заставило мужчину поднять голову как раз в тот момент, как он открыл дверь.
– Простите, – решительно сказал он. – Не знаю.
Он шагнул внутрь и поспешно захлопнул за собой дверь. Конн услышал, как щелкнула задвижка.
Наводя ужас на соседей Хонор, многого не добьешься.
Настало время выследить и поймать Адену. У него был адрес девушки в папке с информацией, которую он собирал в последние несколько месяцев. Поездка обратно в отель и поиски в бумагах потребуют времени и внутреннего напряжения, но это был единственный выход.
Конн уже собрался было выйти из номера с бумажкой в руке, как вспомнил про аспирин. Он может принять еще. Его голове так и не стало легче. По крайней мере, его желудок остается под контролем. Остановившись, чтобы проглотить еще пару таблеток, Конн не стал больше терять времени зря. Десять минут спустя он уже колотил в дверь Адены Мейфилд. На этот раз ему открыли.
– Боже правый, что вам надо? Всего только половина девятого, а сегодня суббота. Если вы здесь, чтобы прочесть мне еще одну нотацию по поводу Грейнджера, будьте любезны, избавьте меня. У меня отличная память.
Адена пожирала взглядом своего гостя, запахнув красно-фиолетовый банный халат покроя кимоно, который она накинула, чтобы открыть дверь. Ее стильная челка еще не была уложена клином, и ее светлые волосы были спутаны. Конн обнаружил, что без своего обычного скандального макияжа она выглядит гораздо моложе.
– Я разыскиваю твою сестру! – рявкнул он.
– Хонор? – Адена заморгала глазами, ничего не понимая. – Откуда мне знать, где она? Это с вами она последние дни проводит все свое время. Вероятно, вам больше известно об ее местонахождении, чем мне.
– Ее нет дома.
Ему стоило дикого усилия, чтобы его голос оставался хотя бы отдаленно спокойным.
– И это не моя вина, что вы умудрились где– то ее потерять, – огрызнулась Адена. – Эй, в чем дело? – добавила она, когда Конн внезапно дернул дверь на себя и вошел в прихожую. – Послушайте, ее здесь нет, и если вы думаете, что я лгу, то ошибаетесь.
В конце концов, его решительное настроение разбудило ее все еще дремлющие мыслительные способности.
– Что случилось, Конн? С Хонор все в порядке?
– Мне нужно ее найти.
– Зачем? – В ее голосе вдруг послышалось настороженное беспокойство.
Конн отметил перемены в ее тоне и заставил себя сдерживать свою ярость. Если он слишком перепугает Адену, будет нелегко получить у нее нужную информацию.
– Мы поссорились вчера вечером. Очевидно, она уехала из города, Я пытаюсь найти ее.
– А-а-а, – протянула Адена, и ее лицо прояснилось. – Вы хотите к ней подлизаться, верно?
Конн уставился на нее:
– Я, по правде говоря, так не думал.
– Ну, не беспокойтесь. Хонор – всепрощающая, терпимая натура. Знает бог, она многое от меня вытерпела за последние годы. Давайте посмотрим, не оставила ли она для меня сообщение на автоответчике. Она обычно предупреждает меня, когда уезжает из города.
Подавив зевок, Адена прошлепала в кухню и включила телефонный автоответчик.
Конн прослушал два сообщения от молодых людей, умоляющих Адену пойти с ними на один и тот же панк-рок-концерт, и одно от девушки, которая хотела знать, не пожелает ли Адена сходить с ней на показ новинок моды, прежде чем послышался взволнованный голос Хонор.
Конн неосознанно так сильно сжал руку в кулак, что побелели костяшки пальцев.
«Адена? Это Хонор. Я собираюсь уехать из города на пару дней. Извлеку пользу из отцовского домика, пока не начался сезон. Я тебе позвоню, когда решу вернуться. Пожалуйста, не говори…»
Последовала пауза, и голос Хонор продолжал: «Я буду благодарна, если ты никому не скажешь, где я. Мне нужно некоторое время побыть одной».
– Угу. – Адена криво ухмыльнулась, выключая автоответчик. – Кажется, мне нужно было прослушать это сообщение, прежде чем давать вам слушать, а? И опять я уверена, что Хонор готова выслушать ваши униженные и смиренные извинения. Вы поедете в пляжный домик?
– Мне нужны координаты.
– Конечно.
Адена быстро протараторила их, а потом пронзила своего гостя острым взглядом:
– А по какому поводу вы с Хонор поссорились?
Это личное, – холодно бросил Конн, направляясь к двери.
– О! Ну, как я сказала, уверена, что Хонор примет вас назад, – радостно заверила его Адена. – Никогда не видела ее такой с мужчиной. Конечно, я никогда не видела ее с таким мужчиной, как вы. Вы отличаетесь от тех, с которыми она обычно общается.
Конн остановился на полпути к двери.
– Потому что не ношу дизайнерские мокасины и галстуки цвета лаванды?
– Не знаю почему, – сухо сказала Адена, – но полагаю, дело тут не только в этом. До свидания, Конн. Не забудьте попрактиковаться в технике подлизывания, пока будете ехать. Думаю, вам над этим еще придется работать и работать.
Конн вышел, чтобы не поддаться порыву и не объяснить Адене, что на самом деле подлизываться к ней – вовсе не то, что он планировал сделать, когда, в конце концов, найдет Хонор.
Он еще раз заехал к себе в отель, чтобы взять принадлежности для бритья и пару вещей, а затем снова залез в свой «порше».
Через час езды по шоссе он все еще не мог обнаружить никакой перемены в своем расположении духа. Может быть, ему нужно что-то съесть? Принять столько аспирина на голодный желудок, видимо, было не слишком светлой идеей. С другой стороны, мысль о еде также нисколько не успокоила бурление его чувств. Стоило ему лишь бросить взгляд на сверток в мешковине на полу автомобиля, как вскипала боль, а с ней и сопровождающая ее ярость.
«От предательства не должно быть так больно, – решил он. – Это, в конце концов, просто оборотная сторона жизни. Почему же предательство женщины может освежевать мужчину до костей?»
Образное выражение было выбрано точно. Он чувствовал себя так, словно истекал кровью.
Приехав вчера вечером в пляжный домик, Хонор испытала предчувствие беды и невыносимое давнее чувство обиды, которое всегда переживала, открывая дверь домика, обращенного на береговую линию. Со временем эти чувства притупились. Они не были столь сильными, как когда-то, но оставались достаточно убедительными все эти годы, чтобы свести ее визиты сюда к минимуму.
Субботним утром она встала после бессонной ночи и приготовила завтрак из сухих пшеничных хлопьев. Вяло жуя хлопья, она рассматривала стены, рассеянно отмечая фотографии Стиляги в рамочках, сделанные, когда он побеждал в различных забегах. Хонор редко так пристально изучала фотографии. Ей было больно видеть лицо отца, улыбающегося всему миру так, словно будущее казалось ему прекрасным.
По комнате были разбросаны и другие напоминания об увлечении ее отца скачками. Уздечка висела на стене рядом с небольшим беговым седлом, которое осталось после продажи Стиляги. В углу стоял старинный деревянный, обитый железом сундук, содержащий разнообразные памятные вещицы со скачек. Он был накрыт одной из попон Стиляги. В спальне были заперты в ящике выпуски «Дейли рейсинг форм» пятнадцатилетней давности с хвалебными статьями о многообещающем жеребенке. Кроме этого, там было также несколько копий родословной коня и другие бумаги, которые когда-то имели значение для ее отца. Их Хонор тоже хранила под замком.
Хонор подумала, что она, возможно, совершила ошибку, приехав сюда после всего случившегося. Домик нагонял на нее уныние. Но она убегала, как убегает раненое животное, и именно сюда она бежала инстинктивно. Либо сюда, либо в какой-нибудь безымянный отель.
Почему-то такая альтернатива казалась еще более тягостной. Может, утренняя прогулка по пляжу поднимет ей настроение.
Хонор переоделась в джинсы, обула теннисные туфли и натянула тяжелый велюровый свитер персикового цвета, достав его из чемодана.
Становилось прохладно. К вечеру прибрежный туман, несомненно, будет клубиться и покроет этот отрезок пляжа. Многообещающее тепло в Пасадене не простирается в наши дни так далеко на север.
Пустой песчаный пляж против ожиданий оказался не столь живительным для нее. Он тянулся на протяжении пары сотен ярдов и заканчивался скалистым выступом. У подножия скал вода угрожающе пенилась, несомая течением, отчего купаться там было небезопасно. Свежий ветер с моря бодрил, но не облегчал боль Хонор. Она поймала себя на том, что снова и снова вспоминает последовательность событий в ее отношениях с Конном Ландри, в поисках момента, в который она могла бы понять, что он задумал с ней сделать. Она ужаснулась, когда поняла, что была так невероятно уязвима.
Ей никак не удавалось справиться с бурным наплывом эмоций, которые так потрясли ее. Она влюбилась в этого человека. Влюбилась! Вспоминая изначальное и совершенно обоснованное недоверие к Конну, Хонор удивлялась, как она могла совершить такую глупость!
Отказавшись от дальнейшей прогулки приблизительно через сорок минут или около того, Хонор с неохотой повернула назад к домику. Становилось действительно холодно, и туман наползет раньше, чем она ожидала. Он уже ощущался в воздухе.
Домик ее отца стоял отдельно и одиноко на обрыве, возвышающемся над пляжем. Поблизости располагались два таких же пляжных домика, но они оба были пусты в это время года. Эта местность так и осталась незастроенной, потому что оно находилось далековато от Санта-Барбары, чтобы стать шикарным. «Настанет день, – говорила себе Хонор, – когда строительство захватит и этот участок побережья, и тогда мое наследство озолотит меня». Она утешалась этим рационалистическим объяснением, когда логика и здравый смысл диктовали ей продать домик.
На самом деле она в глубине души никогда не хотела его продавать. Хотя это место и наводило на нее уныние и вызывало странное беспокойство, она не могла заставить себя избавиться от него. Как будто слишком много вопросов о прошлом оставалось без ответа, вопросов, ответы на которые должны были быть получены еще пятнадцать лет назад. Хонор не могла получить ответы на эти вопросы или избавиться от вещей в домике, которые, прежде всего, вызывали эти вопросы.
Она размышляла о своих причудах, когда услышала рев двигателя «порше». Лоснящийся черный с серебром автомобиль въезжал на подъездную дорожку к домику. Хонор в панике резко остановилась.
Конн Ландри приехал за ней!
Ошеломленно застыв, она смотрела, как он распахнул дверцу автомобиля и зашагал к домику. Она стояла в тени домика на расстоянии нескольких футов, но могла видеть выражение непримиримости на его суровом лице. Хонор дала ему поднять руку, чтобы постучать в дверь, а потом вышла из-за угла с высоко поднятой головой, сунув руки в карманы своего велюрового свитера. Бриз заиграл ее волосами, раздувая их вокруг плеч.
– Привет, Конн. Все еще жаждешь мести? А я-то подумала, что ты мне уже отомстил. Если нет, то ты больше ничего не получишь.
Он повернулся к ней лицом, его сильное тело опасно напряглось. Холодные серые глаза окинули ее взглядом с еле сдерживаемой эмоцией, которую она не могла определить. «Не может быть, чтобы это была боль», – подумала она.
– Леди, это вы вполне можете научить меня некоторым уловкам мести, – спокойно парировал он. – Знаешь, ты меня удивила. Я никогда бы не догадался, что ты попытаешься достать меня через коня. Только бог знает зачем. Но я бы поставил на карту свою жизнь, веря, что ты не из таких.
Хонор почувствовала приступ страха:
– О чем ты говоришь?
– О твоем гадком плане отравить Наследника.
– Ты с ума сошел? – произнесла она, задыхаясь.
Он один раз кивнул в жестокой насмешке:
– Такая возможность существует. Последние пару часов я и сам задавал себе тот же вопрос. Я, должно быть, сошел с ума, когда думал, что ты не такая, как твой отец.
– И не вмешивай сюда моего отца! – яростно набросилась на него она.
– Почему нет? Все это началось с него. Но закончится тобой, Хонор Мейфилд. Клянусь, все закончится между мной и тобой.
– Не прикасайся ко мне, – выдохнула она, испугавшись уже не на шутку.
Но ее гнев не позволял ей повернуться и убежать, как подсказывал ей инстинкт.
– Вот ты и попалась, грубо сказал он ей, надвигаясь на нее. – Я должен найти способ выбросить тебя из своей жизни. Ты подтолкнула меня на грань, к которой я не приближался с той ночи, когда мне сказали, что Ричард Стоунер убит. Тогда я в последний раз был в такой ярости, Хонор. Но пятнадцать лет назад не было никого, кто мог бы заплатить за случившееся. На этот раз все по-другому. На этот раз я добрался до тебя.
