Текст книги "Наследник"

Автор книги: Джейн Энн Кренц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Хонор задала этот вопрос небрежно, сделав едва заметное ударение на краткосрочности их знакомства.

Конн смотрел, как она быстро скользнула на переднее сиденье своего «фиата», закрывая дверь, словно закрывала ворота на замок, за которыми она будет в безопасности.

– Как сказать…

Хонор хмуро посмотрела на него, сощурив глаза от солнца.

– И как сказать? – спросила она, поворачивая ключ зажигания.

– Скажем, в зависимости от некоторых деловых вопросов, решением которых я сейчас занимаюсь.

– Я думала, что ты здесь только затем, чтобы посмотреть, как бегает Наследник.

– Я пользуюсь удобным случаем, чтобы связать некоторые несвязанные концы, – холодно ответил он.

Хонор ненавидела эту его скрытность.

– Ну, в таком случае я не хотела бы отвлекать тебя от дел.

Хонор завела машину и уехала, даже не оглянувшись.

Она еще ничего не решила относительно посещения частной вечеринки по поводу открытия нового ресторана в тот вечер. Однако интерьером занималась ее подруга, и Хонор знала, что Сьюзан Маллори будет рада, если она там появится. Завершенный для дизайнера проект так же важен, как законченная картина для художника. По самой природе своего бизнеса дизайнер не может сохранять для себя свои создания. Существует лишь очень ограниченный период времени, когда автор проекта может насладиться плодами своего труда и продемонстрировать его другим.

Хонор не пыталась обманывать себя, когда одевалась на вечеринку. Она приняла решение, основанное почти целиком на инстинктивном желании установить некоторую дистанцию между собой и Конном Ландри.

Неловкие, но исполненные благих намерений предупреждения Итана Бейли сделали свое дело, ее собственные сомнения в отношении Кона стали более определенными. Он слишком к ней приблизился, и слишком быстро.

Хонор надела платье пурпурного цвета со втачным поясом и лифом с напуском и зачесала волосы назад в аккуратный пучок у основания шеи. Предстоящий вечер вряд ли вызывал в ней волнение. Все, о чем она могла сейчас думать, так это о том, как бы она предвкушала этот вечер, если бы ждала, что за ней заедет Конн Ландри.

К тому времени, как приехала Хонор, празднество было в полном разгаре. Она слилась с толпой коллег-дизайнеров, репортеров, друзей довольного нового владельца и местных рестораторов в безучастных поисках Сьюзан. По пути она угостилась экзотическими сырами, которые были поданы в неограниченном количестве. Когда людская волна выплеснула ее рядом с баром, она оказалась с пластиковым стаканчиком недорогого итальянского вина, которым запивала сыр. Ей было интересно, чем в это время занят Конн.

– Хонор! Ты все-таки пришла! Я так рада. Скажи мне, что ты думаешь? – Сьюзан Маллори, одетая по последней моде в необычный многослойный наряд в японском стиле, проталкивалась к ней через толпу. В одной руке она тоже держала пластиковый стаканчик с вином, а другой указывала на свою работу.

Хонор улыбнулась своей привлекательной темноволосой подруге.

– Это удивительно, Сьюзан. Абсолютно удивительно! Как плохо, что не существует обычая вешать табличку, указывающую, кто являлся дизайнером этого заведения.

– Согласна. – Сьюзан театрально вздохнула. – Никому и в голову не приходит похвалить дизайнера.

Она просияла.

– Но в результате я заполучила несколько положительных рекомендаций.

– Хорошо. А как идут приготовления к свадьбе? – Хонор угостилась ломтиком импортного камамбера.

– Замечательно, – восторженно отвечала Сьюзан. – Кстати, я собиралась позвонить тебе на следующей неделе и спросить, не будет ли свободен твой пляжный домик.

– На вторую неделю июня? – Хонор попыталась мысленно восстановить расписание аренды. – Думаю, что да. Агент сказал, что его забронировали на август, но часть июня оставалась все еще свободной. И что заставило тебя решить провести медовый месяц в Вентуре? Это не кажется тебе несколько прозаичным? Я думала, вы собираетесь на Гавайи или в Пуэтро-Валларта?

– Все едут на Гавайи, – жизнерадостно сообщила ей Сьюзан. – А те, кто не едут, отправляются в Пуэрто-Валларта. Мы с Ричардом на днях обсудили этот вопрос, и, когда я сказала ему, что ты владелица очаровательного, уединенного гнездышка на пляже вверх по побережью, мы решили спросить, не свободно ли оно. Собираешься воспользоваться своим домиком в этом году?

– Я редко им пользуюсь, – спокойно ответила Хонор, подумав о пляжном домике, который был ее единственным наследством, доставшимся от отца, если не считать небольшой денежной суммы, которая помогла ей выучиться в колледже. – Время от времени зимой, когда он не сдается, я провожу там выходные, и только.

– Не понимаю, почему ты не пользуешься им чаще. Я полюбила этот изумительный уединенный загородный дом, тебе удалось достичь отличного результата – все эти милые грубо сработанные предметы мебели и фотографии лошадиных скачек на стенах. Прошлым летом я замечательно провела там время.

Хонор подумала о фотографиях Стиляги, которые принадлежали ее отцу и которые она оставила на прежнем месте в домике вместе с множеством других напоминаний о скачках.

Трудно объяснить, но все ее визиты в домик оказывались печальными для нее. Воспоминания о том трагическом годе, когда ей исполнилось тринадцать, казалось, поджидали ее там. Легче было дать более рациональное объяснение тому, что она не может пользоваться пляжным домиком.

– Я потеряю льготу арендного налога, если буду проводить там слишком много времени, – сказала она небрежно.

– О, конечно, – согласилась Сьюзан.

Будучи жительницей Калифорнии, Сьюзан сразу же поняла смысл инвестиций для налоговых льгот. Народ в Калифорнии сильно озабочен подобными инвестициями.

– А твоя сестра им пользуется?

– Редко. Моя мать пользовалась им время от времени, до того как снова вышла замуж и переехала на восток. В основном я держусь за это владение ради повышения его стоимости и ради налоговых льгот. И если дом свободен вторую неделю в июне, ты всегда можешь воспользоваться им.

– Великолепно, я передам Ричарду. Пойдем, я хочу представить тебя моему клиенту.

– Тому господину в костюме цвета беж?

– Именно ему.

К десяти часам Хонор решила, что она съела достаточно сыра, чтобы восполнить свой месячный запас кальция. Она устала от вечеринки, и бесконечная болтовня за коктейлем утомила ее. Настало время уходить. И с чувством облегчения она направилась на парковку искать свой «фиат».

Она не замечала света фар в зеркале заднего вида до тех пор, пока не оказалась в нескольких кварталах от своего дома. Похоже, эта пара фар следует за ней уже довольно долго. Ее ладони на рулевом колесе стали влажными.

Бывали случаи, когда одинокую женщину за рулем начинают преследовать, ее заставляют съехать с дороги и совершают нападение. Хонор читала, что в такой ситуации следует подъехать к ближайшему полицейскому участку. И ни в коем случае не приводить преследующую машину к своему дому.

Но теперь она находилась всего в одном квартале от своего дома и не могла быть совершенно уверенной в том, что ее преследуют.

Фары незаметно приблизились сзади, когда она поворачивала на свою спокойную улочку. Если ее преследуют, автомобиль может приблизиться так быстро, что сумеет проникнуть через автоматические ворота домашнего гаража, когда она откроет их, чтобы въехать внутрь. Хонор легко может оказаться в ловушке внутри закрытого гаража с тем, кто едет в другом автомобиле.

Тут ее воображение заработало снова. То самое живое воображение, которое настаивало на том, что кто-то сдвинул ширму в ее комнате прошлым вечером.

Хонор все взвесила и решила проехать мимо своей квартиры. Она объедет квартал и посмотрит, преследует ли ее чужой автомобиль. Если да, то она, не теряя времени, помчится назад на более оживленную улицу и направится к ближайшему полицейскому участку.

Преследующий ее автомобиль оказался вдруг очень близко позади нее, у него были включены фары дальнего света, так чтобы она ничего не могла увидеть в зеркале, кроме ослепляющего света. Хонор была уже готова прибавить скорости и проехать мимо своего дома, когда фары ее машины высветили серебристо-серый «порше», припаркованный у края тротуара. На сиденье шофера она увидела темную фигуру.

Неожиданно для нее Конн Ландри показался ей самым желанным гостем, какого она уже давно не видела. Не дав себе времени, чтобы подумать, Хонор подъехала к обочине позади него, осознавая, что автомобиль, следующий за ней, тоже снизил скорость.

Выключив зажигание, она выскочила из «фиата» и побежала к «порше» до того, как следующий за ней по пятам автомобиль сумел съехать на обочину.

Она увидела, как дверца «порше» распахнулась, и перед ней оказался Ландри. В этот момент его спокойная сила оказала именно ту поддержку и ощущение безопасности, которые ей были нужны. Хонор бросилась к нему с объятиями.

– Хонор? Какого черта?..

Яростный рев мотора грузового пикапа оборвал его удивленные возгласы. Через секунду черный грузовик на большой скорости пронесся мимо и исчез за углом.

Хонор попыталась разглядеть автомобиль, но не сделала попытки освободиться из крепких как железо объятий.

– Я думаю… я думаю, этот грузовик меня преследовал, – выдавила она из себя, когда почувствовала облегчение. – Он ехал за мной несколько кварталов. Я наслышана об извращенцах, которые преследуют женщину до дома, а потом на нее нападают. Я собиралась уже проехать мимо, когда увидела твою машину. О, Конн, никогда прежде в жизни я не была так рада увидеть знакомого человека! Тем не менее, что ты здесь делаешь?

– Догадайся, – лаконично буркнул он.

Когда она посмотрела на него снизу вверх недоуменным взглядом, он вздохнул и ослабил свои объятия, чтобы закрыть дверцу автомобиля.

– Естественно, я ждал тебя. Зачем еще я бы сидел здесь, перед твоим домом, в такой поздний час?

Бешено бьющееся сердце Хонор немного успокоилось, когда до нее дошел смысл сказанных Конном слов.

– Полагаю, последнее саркастическое замечание было риторическим вопросом. – Она освободилась из его рук, поправляя свое платье. – Не пойми меня неправильно, Конн, я действительно была рада тебя видеть, но думаю, прежде всего, будет интересно узнать точно, чего ты думал достичь, дожидаясь меня здесь.

– Давай зайдем, и я объясню тебе все в мельчайших подробностях, – тихо сказал он, беря ее за руку. – Но, прежде всего, расскажи мне про грузовик.

– Я ничего больше не знаю, кроме того, что тебе рассказала. Какой-то калифорнийский сумасшедший, который ловит кайф, преследуя одиноких женщин, я полагаю. Мне следует сообщить о нем в полицию.

– Сообщить о чем? У этого грузовика не было даже номерного знака.

– Ну, он уже уехал, слава богу.

Конн слегка подталкивал ее через ворота и вверх по ступеням крыльца ее квартиры. И только когда он взял у нее ключ, чтобы открыть парадную дверь, Хонор поняла, что все-таки хотела бы знать, зачем он приехал.

– Конн, насчет того, что ты ждал меня, – начала она с подходящим, по ее мнению, к случаю высокомерным видом, – мне просто хотелось бы знать, чего ты добиваешься.

Он искоса бросил на нее непроницаемый взгляд, обходя ее, и направился к красному лаковому шкафчику с бренди.

– В порядке очередности: во-первых, увидеть, кто проводит тебя домой. – Он налил немного бренди в бокал. Затем он поднял бокал и кивнул ей. – Во-вторых, сделать так, чтобы ты не пригласила его к себе.

Хонор услышала спокойную надменность в его словах и смущенно сглотнула.

– Как видишь, я действительно не заигрываю с водителями грузовиков, – решила оскорбиться она. – А тебе не приходило в голову, что я могу возражать против, того, чтобы ты чувствовал себя здесь как дома и угощался моим бренди?

Конн подошел к ней с самоуверенной мужской грацией.

– Мне кажется, что предложить мне выпить – это самое малое, что ты могла бы сделать при подобных обстоятельствах.

– При каких это обстоятельствах? – рассердилась она.

– Я недавно оказался рядом, когда ты в этом нуждалась, разве не так?

Хонор облизнула нижнюю губу.

– Никто не просил тебя быть рядом, Конн.

– Но, тем не менее, ты была благодарна мне, не так ли? – Он сделал большой глоток бренди и посмотрел на нее своими глазами цвета оружейного металла. – И как прошла твоя деловая встреча, Хонор? Хорошо провела время?

– Более или менее, – сказала она, стараясь казаться хладнокровной. – Пока тот грузовик не подцепил меня по дороге домой.

Он кивнул, сделав еще глоток бренди. «На Конне джинсы и рубашка хаки, в каких он был утром», – вяло заметила Хонор. Темная одежда в сочетании с его мрачным, опасным расположением духа делала его внушительной силой в ее гостиной.

– Думаю, настало время быть со мной честной, Хонор Мейфилд, – сказал он ей рассудительно.

– И в чем же ты хочешь, чтобы я была с тобой честна?

– Для начала в том, по какой причине ты отказалась поужинать со мной.

– Я же говорила тебе, у меня деловая встреча.

– Очень удобно.

– Ты обвиняешь меня в чем-то, Конн?

– Да. В том, что ты меня избегаешь. И мне хотелось бы знать почему.

Хонор попыталась обойти его, но он загораживал ей дорогу. Она подняла подбородок с холодным высокомерием.

– Потому что я о тебе слишком многого не знаю. Ты меня несколько пугаешь, Конн, и я думаю, ты это сам понимаешь.

Серые глаза сверкнули.

– Да.

– Тогда зачем подвергать меня допросу с пристрастием о сегодняшнем вечере? – вызывающе спросила она. – Если только ты действительно не хочешь запугать меня по какой-то причине.

У нее возникло чувство, что он вынужден подумать, как ответить на этот вопрос. В комнате повисло напряженное молчание, которое вовсе не способствовало тому, чтобы ее влажные ладони стали сухими. Этот вечер оборачивается полномасштабной катастрофой.

– Здесь ты права, Хонор, – наконец сказал Конн. – У меня нет никакого права диктовать тебе, как проводить вечера, верно?

– Именно так, – вымолвила она слабым шепотом.

– Проблема в том, что я хочу иметь это право, – продолжал он.

– Конн, пожалуйста…

– Мне хотелось бы, чтобы ты знала, что я буду здесь, когда дела принимают дурной оборот, как это было с Грейнджером и как это было сегодня вечером, когда этот грузовик преследовал тебя. Мне хотелось бы, чтобы ты доверяла мне, Хонор. Я хочу, чтобы ты знала, что тебе не нужно нервничать и придумывать предлоги, чтобы не видеться со мной.

Поток его слов вылился на нее грубым чувственным водопадом, который взволновалХонор. Но это не была просто гладкая любовная ложь. В этих словах была скрытая настойчивость, которая заставила ее признать их искренность. В тот момент она не была уверена, что Конн понимает тот накал страстей, с которым он говорил.

Хонор следила за ним, когда он направился к ней, увидев силу мужского желания в его пристальном взгляде. Она помнила ощущение спокойствия, исходящее от его рук, когда он обнимал ее на улице, и поняла, что хочет еще раз пережить его.

– Конн, мы так много не знаем друг о друге, – сделала она отчаянную попытку.

Он поставил бокал с бренди и коснулся впадинки у основания ее шеи необычайно чувственным кончиком пальца. Желание в его глазах было бесконечным серым морем.

– Согласен. Мы многого не знаем друг о друге. Но я думаю, сегодня настало время раскрыть правду, пусть хотя бы частично.

Каким бы ни был ее ответ, он утонул в глубинах его поцелуя.

4

Для Конна было шоком обнаружить, что он не хочет, чтобы она его боялась, что вместо этого он хочет, чтобы она ему доверяла. Дальнейшим сюрпризом было обнаружить, что он относится к ней теперь покровительственно. Его образ в сверкающих рыцарских доспехах должен был вызывать у него смех, но почему-то не вызывал. Он начинал испытывать собственнический инстинкт по отношению к Хонор, отчего ему было не по себе.

Когда Конн оказался перед дверями ее квартиры сидящим в машине, поджидая, чтобы посмотреть, кто привезет ее домой, он наконец-то признал, что у него проблема, к решению которой он совершенно не готов.

Он планировал быть тем, кто будет плести паутину, но не ожидал опасности запутаться самому в тонких липких сетях. Он никогда не сможет быть достаточно объективным, чтобы выяснить правду, если потеряет контроль над собой и над ситуацией.

И вот сегодня вечером казалось очень важным, чтобы он вернул себе контроль над событиями, а заодно удовлетворить опасное желание, которое угрожает подорвать его изначальные цели.

«Да, – говорил себе Конн, чувствуя ответ на дрожащих губах Хонор, – именно это я сегодня и делаю. Просто возвращаю себе контроль».

Ее губы были мягкими и теплыми. Он хотел сокрушить их своими, точно так же как хотел подмять ее тело на вышитом покрывале ее постели. Неуверенность в ней быстро перерастала в страсть. Он обнимал женщину, которая хотела его, даже не осознавая этого. Он почувствовал ее желание, и его страсть взмыла ввысь.

– Все хорошо, дорогая, – выдохнул он, когда отнял губы от ее рта, чтобы вкусить теплую сладость ее горла. – Просто выбрось все из головы. И пусть это произойдет. Я буду с тобой и позабочусь обо всем.

– Конн, – прошептала она дрожащим голосом, – мне нужно время. Сейчас я ни в чем не уверена.

Он легонько коснулся ее шеи, а большими пальцами приподнял ее подбородок так, чтобы она встретилась с ним взглядом.

Его взгляд выдавал желание и в то же время был насторожен.

– Я – тот мужчина, который оказался здесь, когда ты в нем нуждалась, помнишь? – сказал он ей тихо. – И я был тебе нужен сегодня вечером. Мы нужны друг другу. У меня нет привычки сидеть в автомобиле перед дверью квартиры женщины, чтобы посмотреть, кто ее привезет домой. Я пробыл тут почти два часа, пытаясь представить, как я справлюсь с соперником.

– И что… что бы ты сделал, если бы я оказалась не одна?

Он зарычал и с силой прижал ее к себе.

– Не спрашивай. Хотя обнаружить, что тебя преследуют в пикапе, было скорее шоком. Мне не нравится, что ты живешь одна. Это опасно.

– Да, знаю. – Она сказала это в его темную рубашку, и Конн понял, что она имела в виду и его наряду со случайными хулиганами в черных грузовиках.

– Не бойся меня, Хонор.

Конн не знал, как сломить ее недоверие, но почувствовал, что ему нужно прикоснуться к ней более интимно. Запах ее был соблазнительным, манящим, полным нежных обещаний.

– Я не смогу устоять перед тобой, если бы даже захотел попытаться. И даже не хочу пытаться, – сказал он сквозь зубы.

Его ладони скользнули по ее спине к округлым бедрам. Она что-то тихо сказала ему в рубашку, когда он крепче прижал ее к себе.

По тому, как она напряглась, а затем расслабилась, Конн понял, что теперь она знает, насколько он возбужден.

– Конн, нам нужно поговорить…

Ее голос был прерван его поцелуем.

– Утром, – пообещал он, когда оторвался от ее губ. – Мы поговорим утром. Мы уладим все утром.

– Правда?

Ее глаза были вопрошающими сияющими озерами, в которых мужчина мог утонуть.

– Пожалуйста, верь мне, Хонор.

«Неужели это я прошу женщину верить мне», – рассеянно подумал Конн. Завтра, когда будет более здравомыслящим, возможно, он будет шокирован этими хриплыми словами. Но сейчас он страстно желал только утвердительного ответа.

– Я могу доверять тебе, Конн Ландри?

Он поднял ее на руки.

– Да, ты можешь мне доверять!

Клятва была произнесена с такой уверенностью, что удивила его. Казалось, она поверила его суровому обещанию.

Она обвила руками его шею, и ее тело было готово сдаться ему, став еще теплее и нежнее, чем он воображал.

Конн не стал включать света в ее спальне. Бледный свет из коридора давал достаточное освещение. Осторожно поставив ее на ноги, он нащупал застежку светло-пурпурного платья. Когда она прислонилась к нему, ее голова прижималась к его плечу, и он удивлялся, что случилось с его обычно уверенными руками. Его пальцы никогда так прежде не дрожали.

Казалось, прошла вечность, пока шелковое платье не поддалось и не упало пенной массой к ее ногам.

– Хонор, – тихо и немного удивленно произнес он, легко поглаживая ее плечи и проводя рукой вниз по выпуклостям ее грудей.

Он коснулся кружевного края ее лифчика, скользнув одним пальцем под него, и нашел там ее затвердевший сосок.

– Хонор, я так сильно хочу тебя.

Она произнесла его имя ему в плечо, впившись ногтями в материю его рубашки.

– Ты сегодня не даешь мне даже подумать. Почему это так, когда я с тобой, Конн?

Нетерпеливым жестом он расстегнул застежку ее лифчика и накрыл ладонями ее груди.

– Не знаю, – услышал он свой неожиданно честный ответ. – Я и сам мог бы задать тебе такой же вопрос. Почему это так, когда я с тобой? Я никогда не намеревался…

– Никогда не намеревался делать чего? – Она подняла голову и посмотрела на него из– под ресниц.

– Ничего. Не думай ни о чем другом, как только о сегодняшней ночи, милая. Знает Бог, в этот момент я не могу думать ни о чем другом, только о тебе.

Он взял ее лицо руками и старательно поцеловал ее, упиваясь трепетным ответом, который он получил от нее.

– Сними с меня рубашку. Дай мне почувствовать твои руки на моем теле, – хрипло приказал он.

Она охотно повиновалась, ее пальцы слегка дрожали, когда она сражалась с пуговицами его рубашки. Но через минуту она ее сняла, а потом принялась неумело расстегивать пряжку его кожанного ремня.

Стараясь не торопиться, но, зная, что он вряд ли сможет сдержать свое желание, Конн продолжал ее раздевать. Он погладил руками ее попку, снимая атласные трусики и тонкие, как паутинка, колготки. Когда она стала стягивать облегающие джинсы, он отступил от нее и снял их сам.

Мгновение спустя его жокейская рубашка упала к его ногам, и он услышал, как Хонор и сделала резкий вдох, когда увидела доказательство его желания.

– Я же говорил, что хочу тебя, дорогая. Ты в том сомневалась? – спросил он охрипшим голосом, уверенный, что ему нужен от нее какой-нибудь знак, что она принимает его как любовника. Почему для него это имело значение он не мог сказать. Он только знал, что хотел подтверждения того, что и она его желает. Он хотел, чтобы она нуждалась в нем так же, как и он нуждался в ней.

– Ты все еще боишься меня?

Она покачала головой и сделала шаг ему навстречу так, что почувствовала его возбуждение, жадно приникла к гладкой коже его живота и ласково взяла в руки его мужское естество. Конн подумал, что теряет контроль над собой.

– Я хочу тебя, Конн.

В ее хрипловатом голосе была зачаровывающая искренность.

– Сегодня я не совсем понимаю свои чувства, одно знаю – я хочу тебя.

– Хонор, тебе будет хорошо со мной, клянусь.

Ее губы слегка искривились в вечной улыбке женского обещания и вызова.

– А что, если тебе не будет хорошо со мной?

– Котенок, – тихо сказал он, решив поцелуем прекратить ее чувственные поддразнивания. – Для меня ты не можешь быть ни чем иным, как только самим совершенством.

Конн положил руки на ее ягодицы, соблазняюще перебирая пальцами ее плоть. Когда он услышал, как она ахнула в предвкушении, он погладил ее по животу и коснулся сокровенного местечка между ее бедер.

Хонор застонала, и его собственный пульс тяжело застучал, когда он почувствовал ее влажный внутренний жар. Когда она, казалось, потеряла равновесие и слегка прислонилась к нему, Конн познал примитивное чувство мужского удовлетворения. Наклонившись, он откинул одеяло на ее постели, затем поднял Хонор и заботливо уложил ее на постель.

Она чувственно откинулась на спину, ее волосы разметались по подушке, карие глаза сверкали.

– Ты загипнотизировал меня, Конн Ландри? Либо это, либо я сегодня слегка потеряла голову.

Он почувствовал огонь в своих жилах, пока стоял и смотрел на нее. Если он и испытывал чувство собственичества прежде, то это было ничто по сравнению с жаром, который охватил его сейчас.

– Я рад, что ты больше не сопротивляешься, – тихо сказал он, опускаясь рядом с ней на постель. – Именно такой я и хочу тебя, разгоряченной и согласной, и только моей. Я не хочу, чтобы ты была в состоянии мыслить здраво. Не сегодня, во всяком случае.

Он прижался губами к ямке у нее на шее, гладя ладонью ее живот. Она прошептала его имя, выгнувшись от желания, и он почувствовал ее готовность. Он сказал себе, что не заставит ждать. Он хотел ее так пылко и страстно и ощущал, что она испытывает то же самое. Во всяком случае, сейчас он чувствовал, что она жаждет одного: чтобы он был внутри ее. И это длилось всю ночь.

– Скажи мне, Хонор, милая. Скажи мне, как сильно ты меня хочешь, – потребовал он хрипло, целуя ее груди.

– Сильно, Конн, я так сильно тебя хочу. Я никогда еще ничего подобного не испытывала.

на него через ресницы.

Она снова приподняла бедра, схватив его за плечи и требуя, чтобы он был как можно ближе к ней. Он просунул колено между ее ног, и она тут же открылась для него. Такое приглашение вызвало у него резкий страстный вскрик, он понял, что больше ждать не может. Конн лег между ее бедер, сознавая ее пламенную зовущую страсть.

– Пусти меня к себе, милая. Я должен войти в тебя, или я сойду с ума!

Он опустил руку вниз, чтобы коснуться ее чувствительной женской плоти, убеждаясь снова, что она готова. Она страстно прошептала в ответ:

– Пожалуйста, Конн. Пожалуйста, сейчас!

Больше он не мог сдерживаться. Схватив ее за плечи, он пронзил ее, внедряясь в ее пульсирующее, влажное тепло. Он почувствовал, как по ее телу прошла дрожь, когда оно приспосабливалось к вторжению мужского естества. Он мгновенно остановился.

– Хонор?

Она не открыла глаз, ее ноги обвили его бедра.

– Люби меня, Конн. Пожалуйста, люби меня.

– Хонор, ничего другого я сейчас и не могу делать!

Он начал двигаться внутри ее, чувствуя, как ее плоть становится все возбужденнее и напряженнее вокруг него.

Он почувствовал неуверенность в том, как она, задыхаясь, произносила его имя, и смутно понял, что она не вполне согласна с тем, что происходит с ее телом.

– Давай, милая, – прохрипел он у ее груди. – Просто иди ко мне. Я тебя догоню.

Она вскрикнула, когда предельное напряжение получило сокрушительное завершение. Конн приподнял голову, чтобы накрыть губами ее рот, упиваясь звуками страсти, шедшими из глубины ее горла, а затем почувствовал, как его тело напряженно изогнулось, когда получило собственное освобождение.

Долгие вечные секунды он преодолевал шторм, сжимая в объятиях женщину, держа ее крепче, чем держал что-либо или кого-либо в своей жизни.

Хонор медленно выходила из туманного мира, куда ее унесло желание. Она ощущала распростертое на ней тяжелое тело Конна, чувствовала вес его бедер, сковывавших ее ноги. Она все еще находилась в его надежных объятиях, и сознание этого наполнило ее глубоким удовольствием. Она вяло поиграла с его черными, тронутыми сединой волосами, рассматривая темные ресницы. И тут он открыл глаза.

В одно мгновение он насторожился, словно кошка, и в его взгляде уже не было и намека на сон или сладострастную негу. Но Хонор поняла, что это след удовлетворения – уверенного, надменного мужского удовлетворения.

Она нашла это немного забавным, пока он не заговорил.

– Больше никаких таких ночей, – заявил он резко.

– Никаких? Ты не получил удовольствия этой ночью? – слегка поддразнила она, понимая, что он вряд ли имел в виду то, что только что произошло между ними.

Конн нетерпеливо кивнул, а затем приподнялся и с явной неохотой сдвинулся с ее тела.

– Я имел в виду – больше никаких ночей, когда я сидел бы перед твоей дверью и ждал, чтобы посмотреть, кто привезет тебя домой.

Он властно обнял ее. Его мускусный запах наполнил ее ноздри, когда она с готовностью приникла к его плечу.

– Сколько еще таких ночей будет, Конн? Стоит ли об этом волноваться? Скоро ты вернешься на Тахо, и тебя больше уже не будет интересовать то, как и с кем я провожу свои вечера.

Волна грусти, накатившая на нее, когда она слушала собственные слова, занимала ее несколько секунд. Затем она в изумлении заметила, что Конн как-то опасно притих.

– Кто сказал тебе о Тахо? – спросил он низким и хриплым голосом.

Хонор смущенно заерзала:

– Итан обмолвился, что у тебя там какой-то деловой интерес.

Она повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Именно так. Деловой интерес и больше ничего. Мой дом не на Тахо, – сказал он, как отрезал. – Я просто владею там кое-какой недвижимостью.

– Понятно.

Хонор не знала, что сказать. Ясно, он не хочет говорить о Тахо или о том, где он на самом деле живет.

И она не хотела испортить волшебную интимность момента.

Утром будет достаточно времени для того, чтобы узнать все, что имеет значение.

– Все в порядке, Конн. Я не хотела проявлять излишнее любопытство. И ты мне ничего не должен, ты не должен связывать себя какими– либо обещаниями. Я это понимаю.

Кажется, подобная информация не доставила ему удовольствия.

– Не должен, черт возьми! – прорычал он, изогнувшись, чтобы прижать ее спиной к подушке. – Хонор, мы с тобой теперь связаны вместе. Разве ты этого не понимаешь? Ты только что отдалась мне.

– Ты думаешь о своих словах, Конн? – спросила она осторожно, опасаясь позволить себе на что-то надеяться.

– Я всегда думаю обо всем, – сообщил он ей беспристрастно. – Я не могу уйти и оставить начатое. И тебе не дам.

Она робко улыбнулась:

– А что, похоже, что я пытаюсь уйти?

– Ты пыталась избегать меня сегодня вечером, – резко заметил он.

Он сказал эти слова так, словно это в некотором роде его обидело. Ее пальцы ласково рисовали узоры у него на спине.

Не страшась сурового выражения его лица, она смотрела на него ласковым взглядом женщины, которая знает, что влюбилась.

– Это было раньше. Сейчас совсем другое дело, – объяснила она, словно все было и так понятно.

– Ты больше меня не боишься?

– Не думаю, что я когда-либо действительно была напугана, просто осторожна, – сказала она, просто чтобы отделаться.

– И ты больше не проявляешь осторожности? – настаивал он.

– А что, должна? – легкомысленно огрызнулась она, не понимая, почему он так настойчив.

– Нет, – прохрипел он, наклоняясь к ней для поцелуя. – В этом больше нет необходимости.

Ей очень хотелось спросить, что он имеет в виду, но он уже снова разжигал огонь, который, казалось, разжечь мог только он. Хонор почувствовала в нем пульсирующее желание и не хотела противиться.

Их соитие было новым и неиспытанным, хрупким и неизведанным, но оно было неизбежным. Конн прав. Теперь ни один из них не сможет просто уйти.

Несколько часов спустя Хонор медленно просыпалась, понимая, что мужчина рядом с ней не спал. Она прижалась к его боку.

– Конн? Что-то не так? Ты не можешь загнуть?

– Я просто кое о чем размышляю, сладкая моя.

– О чем?

– О том пикапе, который преследовал тебя до дома сегодня вечером. Кроме всего прочего. – Последние три слова были сказаны почти неслышно.

– Что о пикапе? – настаивала она, зевая.

– Мне не нравится то, что кто-то пытался догнать тебя сегодня вечером.

Она слегка нахмурилась в темноте: