Текст книги "2034: Роман о следующей мировой войне (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Ставридис

Соавторы: Эллиот Аккерман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Не знала, что в Нордуэлле рождаются маги, – сказала Мира в основном для того, чтобы услышать свой голос, так как тишина воздвигала все более высокий барьер между ней и Роаном.

Первое время девушка была слишком ошеломлена всем произошедшим и не хотела разговаривать, потом поняла, что не вправе давать советы или упрекать, и шепотом беседовала только с Беглянкой. Королева больше не лила слез, хотя чувство вины по-прежнему лежало тяжелым камнем у нее на сердце. Но она осознавала – не изменить того, что уже произошло – этих людей не вернуть к жизни. Эрт Шеран тоже не спешил затевать беседу, ограничивался простыми вопросами и предложениями. Так пролетело два дня, а они продолжали двигаться на север. На очередном привале Мирель поймала взгляд лорда-демона и задала свой вопрос.

Прежде, чем ответить, он немного подумал.

– Маги? Громко сказано. Ни у одного из нас нет тех волшебных сил, которые даны ар-де-мейцам.

– Ты тоже маг? – глаза Миры сами собой распахнулись.

– Да. Я могу видеть призраков и разговаривать с ними, – с усилием признался он, и Мирель поняла, как тяжело ему было раскрыться перед ней.

– Твой секрет умрет вместе со мной, – поспешно заверила она.

– Спасибо, – серьезно отозвался Роан и отвернулся, занимаясь разведением костра.

Мира возобновила разговор, как королева она должна была спросить о судьбе своих подданных.

– Я видела, – с трудом заговорила она, – что в роще погибло восемь ар-де-мейцев, но мне известно, что всего строителей было двенадцать.

Роан резко обернулся к ней, плечи его поникли, но ответил он совершенно честно:

– Их осталось всего восемь. По пути в замок самый магически одаренный из ар-де-мейцев переродился. Он сумел убить двух своих соседей и нескольких ир'шиони прежде, чем его удалось прикончить. Еще один был убит при попытке к бегству.

Мирель, прикусив губу, кивнула, а после вскинула на Роана удивленный взгляд.

– Я виноват в их гибели, – глухо молвил он.

Королева вздохнула:

– И я тоже…

Роану нечего было сказать в ответ, он мог бы опровергнуть, но понимал, что Мирель не примет его слова. Поэтому эрт Шеран подошел и обнял девушку, она доверчиво прильнула к его плечу. Оба замерли, слушая взволнованное биение сердец, стучащих в унисон. Им было не зачем оглядываться назад – там притаилась опасность, но и смотреть вперед незачем – там ждет неизвестность. Лишь здесь и сейчас выдалась минутка для горячих, крепких объятий.

Лан неумолимо понукал коня, надеясь обогнать метель. Час назад ветер усилился и принес с севера тяжелые тучи. Снежинки, еще совсем недавно падавшие с небес неохотно, лениво, теперь заметали наезженную дорогу. Ни о чем, кроме наступавшей на пятки метели, эрт Тодд старался не думать. Снег впереди кружился, и видимость резко сократилась. Поэтому Лан не сразу увидел темную фигуру, бредущую навстречу, и мужчине пришлось резко осадить скакуна. Всадник прищурено рассматривал бредущего против ветра человека. Конь гарцевал на месте, и Лану то и дело приходилось натягивать уздечку.

– Стой! – повелительно крикнул он.

Странник замер, опираясь на посох, изготовленный из длинной, толстой ветки ильенграсса.

– Кто ты? Назови себя! – продолжил приказывать Лан, придирчиво оглядывая встреченного человека. – Ты из замка? – мог бы не уточнять, но спросил, чувствуя, как учащается сердцебиение.

– Ты знаешь меня, – откликнулся странник и скинул с головы капюшон.

Лан моргнул раз, другой, третий…

– Не уверен, что мы знакомы, – он пристальнее вглядывался в морщинистое старческое лицо, но не мог вспомнить.

Странник неотрывно смотрел на него и молчал.

– Кто ты? – повторил эрт Тодд, опуская ладонь на рукоятку меча и оглядываясь. Не мудрено, если в такую погоду по дорогам станет разгуливать нечисть. Это только разбойники прячутся по лесным убежищам, не желая мерзнуть, а вот призракам самое время нападать на одиночек.

– Я, как и ты, состою из плоти и крови, – ответил старик, словно прочитал мысли Лана. – Сейчас я путник, а еще пару дней назад гостил в замке лорда.

– И куда же ты отправился в такую дрянную погоду? – с недоверием поинтересовался эрт Тодд.

– А куда ездил ты? – вопросом на вопрос отозвался странник.

После Лан будет сильно удивлен, он неоднократно вспомнит грыра и порадуется, что остался цел и невредим. Сейчас он просто указал направление:

– Я был в лесу в трех лигах отсюда. Там, – сглотнул, но почему-то сознался, – обрыв и могила. Я похоронил в ней сестру нашего лорда.

Старик склонил голову, как будто слушал не только слова Лана, но прислушивался к чему-то еще. Кивнул.

– Ты верно поступил, воин. Теперь поторопись – тебе нужно успеть в замок до наступления ночи, а затем ты обязан разыскать лорда и привести его к могиле сестры, – посторонился, пропуская, и вытянул руку, показывая путь в крепость.

Эрт Тодд беспрекословно тронул пятками бока коня, посылая его в галоп.

Гурдин вынужденно прикрыл веки, спасаясь от снежной крошки, вылетевшей из-под конских копыт, и вздохнул. Он еще нескоро научится быть судьей, должны пройти годы. Правда, время для проклятого ничего не значит, и он вернется в Нордуэлл столь же старым, как и ушел. Опираясь о посох, с трудом переставляя ноги, Гурдин двинулся дальше. Пока метель не разыгралась в полную силу, ему требуется найти укрытие, а потом он отыщет могилу Тэйны, так как чувствует, что должен придти к ней.

Мирель все ниже наклонялась к лошадиной гриве, стараясь спастись от сильного ветра и злых, жалящих снежинок. Обе ее руки были напряжены – одной она держалась за застежку плаща, чтобы его полы не расходились, другой удерживала дрожащую Беглянку. Роан обнимал Миру за талию, помогая не упасть с коня.

– Посмотри, – сказал лорд на ухо Мирель, – ты должна это увидеть, – нечто такое звенело в его голосе, что девушка подчинилась, подставляя лицо ветру и снегу.

Ее сощуренный взгляд стремился пронзить снежную плену и, когда удалось сосредоточиться, замер.

– Не может быть?! – потрясенно выдохнула она.

– Я тоже не верил, что такое возможно! – восхищенно ответил он.

Мирель качнула головой, прищурено глядя вдаль. Они с Роаном спускались с холма, а впереди виднелась равнина, заметаемая снегом. В самом центре возвышалась одинокая черная башня. Настоящая крепость с толстыми стенами, прорезанными узкими бойницами. Мира неоднократно видела такие в своем королевстве и отлично понимала, чем восхищен лорд Нордуэлла. Ей снова взгрустнулось.

– Зодчие способны на многое. Алин рассказывал, что им требуется два-три дня, чтобы создать башню на пустом месте. Он говорил «вырастить», так как зодчие считают, что камни живые и обладают душой. К сожалению, эти люди обладают тонкой и ранимой душой, – она только сейчас поняла, кто из ар-де-мейцев переродился.

Роана задели ее слова.

– Чувствую, ты упрекаешь меня, – в его голосе звенела обида.

– Нет, что ты! – она поспешила успокоить его, зная, нрав лорда-демона. – Я горжусь, что на землях Ар-де-Мея рождаются одаренные люди, и мне больно от того, как они гибнут. Если кого и нужно винить, то меня, – со вздохом завершила она.

Роан понимал, насколько глубоки ее переживания. Он скорбел вместе с ней и ругал себя за порыв. Встреча с этой девушкой перевернула всю его жизнь, заставила мыслить иначе. С той роковой встречи в его сердце поселился страх. Раньше лорд Нордуэлла никого и ничего не боялся, теперь он узнал, что значит испытывать дикий, необузданный страх. Перед ним меркли иные чувства, и даже забота о благе Нордуэлла отступила на второй план. Возможно, он сошел с ума и ничем хорошим его нежданная любовь не закончится. Эти два дня он размышлял, осознавал и делал выводы. Роан не мог потерять Мирель, ибо с ее смертью лорд Нордуэлла лишится части себя самого. Он все еще надеялся, что победит, но залог победы – любовь Миры. Без нее не будет победы, и ему останется… А впрочем, пленница в его руках, и скоро они окажутся вдвоем, так что Роан не проиграет.

Эрт Шеран пришпорил коня, посылая его навстречу снежному вихрю.

– Роан? – испуганно вскрикнула Мирель.

– Потерпи. Скоро все уладится, – уверенно пообещал он и довольно улыбнулся.

Услышав удовлетворение, звучащее в его голосе, Мирель нахмурилась. Она не могла понять, чем так доволен ее возлюбленный. По ее мнению, для них все складывается неудачно, и нужно решить, как жить дальше. Мира твердо была уверена, что любит Роана, и собиралась серьезно обсудить с ним будущее.

Доверившись эрт Шерану, Мирель не смотрела по сторонам, пряча лицо от пронизывающего ветра и снежинок. Можно было не гадать, куда они направляются, из прошлого девушка знала, что в башню ведут два входа и расположены они где-то в окрестностях. Сама крепость неприступна и проникнуть в нее можно в одном случае – если знаешь, где расположены двери. Маги были способны на многое, строители и зодчие умели делать уникальные вещи. Одним из ключей к башне, расположенной где-то в холмах Нордуэлла, оказался камень, в самой середине которого было выточено лицо ледяного великана. Лорд показал возлюбленной ключ, когда они приблизились к одному из валунов, во множестве разбросанных по равнине.

– Это невероятно, – в глазах Роана блестел неуемный восторг.

Мира оставалась спокойной:

– Ты еще не видел чудес Хрустального города, – не без гордости сказала она.

Роан не думал ни о чем, кроме своего триумфа:

– Но ты покажешь мне свою столицу!

Королева не услышала вопроса, лишь утверждение. Ее тревога усилилась. Неужели Роан не понимает истинного положения? Или понимает, но не хочет признать?

Ключ соответствовал замысловатому замку и открывал лестницу, ведущую под землю. Измученная девушка, пройдя по ступеням, вошла в узкий пещерный коридор. Первое, что она сделала – опустила Беглянку на неровный каменный пол. Кошка, дернув хвостом, отправилась вперед, ее не пугала тьма.

Валун занял прежнее положение, впустив гостей, и вход закрылся. Здесь ветер и метель стихли, хотя снег попадал внутрь сквозь небольшие отверстия. Маги-строители сделали, что смогли. В Ар-де-Мее им бы обязательно помогли травники. Им без труда удается вырастить на стенах таких коридоров фосфоресцирующий мох и другие растения, освещающие мрачные твердыни.

В крепости оказалось много интересного. Мирель крутила головой, рассматривая крепость, сделанную ее подданными, изнутри. Первый этаж состоял из одного большого зала, а выше находись еще три этажа, соединенных с первым узкой винтовой лестницей.

Мирель успела осмотреться – в башне была даже небольшая библиотека, пока Роан занимался розжигом очага. Единственное, куда не рискнула заглянуть королева, была крыша. Мира опасалась, что на улице свирепствует ветер.

– Давай поговорим, – предложила она, спустившись.

– Ты не хочешь умыться? – спросил он, лукаво поблескивая глазами.

– Пожалуй, – ей все еще чудилось, что ее руки испачканы кровью.

– Спустись вниз. Видела небольшую дверку?

– Да, кажется, – девушка припомнила, что резная створка заинтересовала кошку, и Роан открыл ее для Беглянки.

– Там приготовлены чистые холстины, – эрт Шеран не повернулся, но вкрадчивые ноты, звучащие в его тоне, ускорили сердцебиение Мирель.

Клубы пара окутывали пещеру, в которую Мирель вошла. Гладь подземного озера таинственно поблескивала в свете факелов. Раздевшись, девушка ступила в воду и с наслаждением погрузилась в ее теплоту. Она позволила себе расслабиться, отдаться воле ласковых волн, не думать ни о чем.

Когда Мира вышла, то обнаружила, что одежды ее нет на месте. Пришлось завернуться в холстину. Раскрасневшаяся она вошла в нижний зал.

Роан сидел у огня, кочергой перемешивая угли. Увидев ее он, поднял усталый взгляд, в нем вспыхнула страсть. Сглотнув, приказав себе собраться, королева произнесла:

– Мы должны поговорить о будущем!

Эрт Шеран смотрел на нее широко открытыми глазами и не видел смысла разговаривать. Беседы имеют тенденцию запутывать, поэтому сейчас для них нет времени.

Холстина смотрелась на Мирель подобно роскошному одеянию, и Роан испытывал эстетическое удовольствие, наблюдая за своей гостьей. Мысли о том, что она находится с ним наедине, где им никто не осмелится помешать, казались пьянящими. Можно сколько угодно говорить о достоинствах женщин, с которыми он спал. Но эту он полюбил и до боли хотел сделать своей не на ночь, а на всю жизнь, чтобы его запах крепко пропитал ее кожу, чтобы Роан ночь за ночью ощущал ее желание.

– Чуть позже, – лорд поймал вопрошающий взгляд Миры, и его порыв охладел. Роан понял, что время соблазнения еще не пришло. – Приготовишь ужин? Я жутко голодный, – сообщил он и торопливо, пока не передумал, покинул зал.

Щеки Мирель запылали, тело плавилось в чувственном огне. Хоть она и оставалась невинной, но не могла не видеть и не понимать настроения Роана. Рассердившись, девушка принялась исследовать ряд шкафчиков, надеясь отыскать припасы.

Скудно. Нашлись бутыли с хмельным, мешочки с травами и с сухарями. Она не кухарка! Отхлебнув для храбрости, королева отправилась доказывать лорду свою состоятельность. Но поняла свою ошибку, едва зашла в импровизированную купальню.

Дыхание девушки сорвалось, а взгляд замер. Никогда ранее она не попадала в подобную ситуацию. Голова кружилась, сознание окутывал густой туман, глаза были способны видеть только Роана, подмечая каждую деталь великолепного, мужественного тела. Мирель ущипнула себя – не впервой видеть мускулистый торс и бегущие по нему капли. Королева посчитала, что ее накрыло безумие. Никогда ранее она не ощущала себя настолько глупой и беспомощной. Может все дело в том, что она под хмельком?

Роан, словно разгадав ее тайные мысли, улыбнулся, и Мира позорно сбежала. Безостановочно ругая себя, она принялась готовить поздний ужин. Нет ничего сложного, чтобы растолочь сухари, нарезать вяленое мясо и добавить ароматных трав – когда-то девушка умела готовить похлебку. Вспоминая, Мирель медленно приходила в себя и подбирала подходящие слова.

Роан вышел из купальни. Решительный взор королевы, ее плотно стиснутые губы подсказали выбрать правильную тактику.

– Чем так вкусно пахнет? – он втянул носом воздух. – Ужин готов?

Его обаятельная улыбка и обезоруживающее поведение сбили Мирель с толку, но она не позволила ему продолжить.

– Присаживайся, – грозно сдвинув брови, королева пригласила лорда за стол и расставила глиняную посуду.

Ужин прошел в молчании, и едва Мира открыла рот, Роан сделал очередной ход.

– Я расстелю постель, – прозвучало двусмысленно, но девушка зря готовилась к битве.

Лорд отвернулся к очагу, предоставляя ей право спать на жесткой лавке или присоединиться к нему и занять оставшееся место на матрасе, набитом душистым сеном. Слишком уставшая, чтобы спорить и проявлять характер, Мира легла с краю и практически сразу провалилась в сон.

Тэйна поняла сразу, что произошло, как только боль прекратила терзать ее измученное тело. Девушка всегда считала, что со смертью появляется способность летать, и Тэйна с готовностью подняла взор к небесам, надеясь коснуться облаков, а уж пролетев сквозь них, увидеть серую лестницу, ведущую к Вратам смерти. Но ее постигло разочарование – легкости не было… не было вообще ничего. Исчез привычный стук сердца, навсегда оборвалось дыхание, стих вой ветра, перестали трещать в костре сухие дрова, хотя огненные всполохи все еще метались по деревьям и по укрытой снегом земле.

Чей-то вздох, донесшийся издалека, был первым звуком, который услышала Тэйна. Вздрогнула и в панике огляделась, вспомнив предшествующие смерти события. Как оказалось, тяжело вздыхал Лан, но теперь он виделся девушке нечетко, размыто, словно зрение застилала пелена. Зато стоящий рядом с Ланом Аррис стал для девушки реальным. Вместо перепачканных кровью доспехов на нем красовался роскошный камзол и дорогой шелковый пояс. «А ведь девушки называли его красавцем, – внезапно вспомнила Тэйна и со мстительной радостью подумала. – Зато сейчас все эти глупышки в страхе разбегутся, как только завидят его!»

– Идем, – его голос звучал хрипло. – Нам пора, – он протянул невесте свободную руку.

Тэйна проследила за Ланом, который склонился над мертвым девичьим телом. Наблюдать за тем, как кто-то прикасается к тебе, а ты не чувствуешь ничего, было странно и больно. Девушка слышала, как старики говорили, будто после смерти приходит равнодушие, а она ощутила душевную боль.

– Это неправильно! – Тэйна порывисто кинулась к лежанке в надежде вернуться в свое тело, но неведомая сила отшвырнула ее назад.

Аррис жутко и безрадостно усмехнулся:

– Оставь. Теперь оно принадлежит земле.

– Я знаю! – грубо отозвалась Тэйна, проигнорировала предложенную ей ладонь и рассерженная бросилась в лес на поиски обещанной лестницы.

«Как хорошо, оказывается, быть мертвой! Можно нестись вперед, не опасаясь налететь на дерево или запнуться!» – успокаивала себя она, пока не столкнулась с таким же призраком, каким стала сама.

Орей молча покачал головой и указал куда-то за спину Тэйны. Она не обернулась, зная, кто следует за ней.

– Оставьте меня в покое! – неистово прокричала она. – Вы добились,

чего хотели! Я мертва, и теперь наши пути расходятся!

– Ты снова ошибаешься, – спокойно прошелестел подошедший Аррис. – Нам всем нужно отыскать лестницу.

– Ты ее видел? – Тэйна смотрела только на Орея.

Он отрицательно мотнул головой.

– И я не видел, – вслух произнес Аррис.

– Вероятно, ты плохо смотрел? – она соизволила повернуться к нему и сделала язвительный намек. – Может, стоит поднять голову выше?

Аррис исполнил, и его застывшие глаза оказались на одном уровне с ее очами. Синюшные губы раздвинулись в угрожающей улыбке.

– Это ты оглянись, моя невеста. Гости уже собрались. Ждут лишь нас с тобой.

Тэйна безмерно устала пререкаться, ей не терпелось покинуть опостылевший лес и подняться к Вратам смерти. Правда, что делать дальше, она не предполагала. Неожиданно вспомнилось, что летты начнут расспрашивать о житье-бытье, но их можно попробовать обмануть, а вот получится ли солгать Хранителю смерти? Или того хуже, вдруг за Вратами Тэйну встретят предки. Как она посмотрит им в лицо и оправдается? Быть может… – девушка кинула осторожный взгляд на Арриса. Его глаза ничего не выражали, а вот губы кривились.

– Идем, – снова позвал он, словно прочитал ее мысли.

Тэйна строптиво выпрямилась и, чтобы не встречаться с ним взглядом, осмотрелась. Второпях она не заметила, что все призраки выглядят иначе. Девушка помнила их уставшими, окровавленными, изувеченными. Теперь на всех были великолепные, дорогие наряды. Орей был облачен в блистающую кольчугу.

Девушка потупилась и хотела высказать что-то ехидное, но осеклась на полуслове. Она тоже изменилась. Вместо скромной серой туники и дорожного плаща, на ней было роскошное платье, украшенное изысканным шитьем, кружевом и драгоценными каменьями – только все они были черного цвета.

– Нам пора! – Аррис не стал больше ждать и уговаривать, он ухватил невесту под локоть и потянул за собой.

Ошеломленная Тэйна не сопротивлялась – то ли летела, то ли шла, не оглядываясь по сторонам.

Ее тревожный шепот подхватывал ветер.

– Если я невеста, то почему в черном?

Ответа девушка не получила, а ее волнение только усилилось. Тэйна растерялась, ведь думала, что сейчас ее должен беспокоить только поиск лестницы и будущая встреча с Хранителем Врат смерти.

Ее мечущемуся взору предстала уединенная поляна, вокруг которой, подобно воинственно настроенным стражам, стояли высокие деревья. Сквозь их ветви на землю смотрела луна, медленно плывущая по небосклону, разбрасывая по снегу холодные, мертвенные блики.

Тэйна никогда не считала себя впечатлительной девицей, но в этот момент испытывала целую гамму эмоций: от удивления до жуткого страха. В центре поляны располагались два растрескавшихся, покрытых остатками засохшего плюща камня, а перед ними, образовывая коридор, стояли призраки. Большинство она знала, со многими из них она здоровалась в прежней жизни, а некоторых убила. Ар-де-меец, к ногам которого она лично бросила горящий факел, издевательски склонился перед ней. Девушка отшатнулась и вцепилась в Арриса.

– Что они здесь делают? – теперь безголовый не казался ей настолько ужасным, он был родным. Кажется, она смогла бы полюбить его.

Взгляд Тэйны замер в ожидании.

– Мы все… – заговорил эрт Тодд, а ар-де-меец продолжил:

– …едины в смерти, – и опасно улыбнулся.

– Ты говорил, мы идем на свадьбу? – истерично поинтересовалась у Арриса невеста.

– Да. Подожди. Немного осталось, – он отпустил ее и дальше двинулся один, а на локоть Тэйны легли пальцы другого мертвеца.

– Я отведу тебя к алтарю, – вполголоса просветил опешившую девушку Орей и усилил хватку.

Но Тэйне было не до сопротивления – чудилось, что она просто уснула и видит дурной сон. Было глупо щипать себя, чтобы проверить, но девушка не удержалась. Боли не было, и это лишний раз подтверждало, что Тэйна не спит, она умерла, и ее ждет суровое испытание. В глубине себя девушка признавала, что заслужила, и, возможно, Хранители ее жалеют, предоставляя возможность исправиться.

– Что это за представление? – нервно передернула плечами Тэйна, рассматривая незнакомцев, столпившихся на поляне.

Орей бросил на них беглый взгляд, указал на сгорбленную старуху.

– Вот про эту, помнится, шептались в деревне. При жизни она была сварливой бабенкой, вот и вышло, что муж на сторону бегал, а потом и вовсе с молодкой в Сатергис ушел, оставив жену без средств к существованию. Доживала она в нищете, а потом по ягоды отправилась и сгинула. Никто не горевал.

Тэйна невольно взглянула на старуху и поразилась злобе, горящей в ее глазах. Настоящая ведьма – иначе не скажешь. Не вызывает ничего, кроме отвращения, недаром от такой муж сбежал. Старуха, заметив внимание к себе, оскалилась и поманила девушку кривым пальцем.

– Не ходи, – предостерег Орей. – Обманет.

– Ох, – отозвалась старуха, яростно оскалив зубы, – напраслину наводишь… берегись! – вновь обратила свой горящий взор на Тэйну. – И ты берегись, красавица, недолго тебе осталось ходить свободной!

– Заткнись! – разгневано потребовал Орей и потащил Тэйну дальше.

Девушке сделалось не по себе, и она попыталась обернуться. Но Орей железной хваткой удерживал ее руку.

– Отпусти, – прошипела она, вырываясь, но напрасно.

– Смотри, что может случиться с нами, если я отпущу тебя, – тихо сказал он, наклонившись к ее уху, и показал на полупрозрачную девушку.

– Знаешь ее? – отчего-то Тэйне девушка показалась знакомой.

– Да, я ее помню… пока помню, – ответ Орея заинтриговал Тэйну.

– Что это значит? – ей почему-то вдруг сделалось нестерпимо холодно.

– То, что все оставшиеся на земле призраки рано или поздно теряют память и мечутся в поисках утраченного.

– Но старуха помнит, – Тэйна сделала попытку оглянуться.

– Возможно, кое-что… А быть может, попросту ненавидит и завидует…

– Чему? – Тэйна упрямо посмотрела на Орея, и он нехотя остановился.

– Пока ты пребывала в блаженном забытье, – пояснил он, обвел взглядом собравшихся мужчин, – мы все вынуждены были понять.

– Что? – Тэйна не понимала, кому можно верить, а кому нельзя. Раньше Орей ее не обманывал, но сейчас она не знала, стоит ли доверять его словам.

– Ты тоже скоро поймешь, – он не стал ничего объяснять, снова повел ее за собой к алтарю, у которого уже стоял жених.

Тэйна находилась в растерянности, она безмолвно двигалась вперед. Лунные блики и ночные тени рисовали странные, пугающие узоры, искажая мир. Привычная реальность давно рассыпалась прахом, но новую девушка не хотела принимать. Тэйне чудилось, что с каждым шагом она больше и больше приближается к чему-то сумрачному, чужому, вечному. Инстинктивно она огляделась, обшаривая взглядом темные окрестности. Призрачная девушка попалась ей на глаза, и тусклое воспоминание пробилось в сознание Тэйны сквозь рой навязчивых мыслей и страшных картин.

Сестра лорда Нордуэлла вспомнила, при каких обстоятельствах встречалась с этой девушкой. Тэйну не пропускали в парадный зал, когда ее брат занимался решением споров, поэтому она тайком пробиралась в галерею и наблюдала. Однажды Тэйна рискнула и вступила в спор, бегом спустившись с галереи и влетев в зал со скандалом. Вот только не чувство справедливости вынудило сестру лорда вступиться за бесприданницу, которая обвиняла Лана эрт Тодда в том, что он обесчестил ее, а узнав о беременности, бросил. Тэйна искала любой предлог, чтобы уличить семью жениха, уязвить кого-то из его родственников, а то и его самого. Лан, к ее глубокому разочарованию, отпираться не стал и пообещал, что позаботится о ребенке, а вот жениться отказался. Роан поддержал друга, а Тэйну наказал – заставил пересчитывать бочки с салом, помогая управляющему.

После сестра упрекала брата, и было из-за чего – девушка не вынесла позора и повесилась на дубовом суку недалеко от отчего дома. Роан вместо того, чтобы признать ошибку и наказать Лана, посоветовал Тэйне попридержать язык. Эрт Тодд легко отделался – пообещал дать две тысячи монет семье погибшей девушки.

Вспомнив историю несчастной, Тэйна не могла не задуматься о собственной судьбе. Слова старухи об обмане отдавались эхом в голове. Настроение Тэйны было нестабильным, прошлое разочаровало, настоящее запутывало, будущее виделось мрачным.

Она подняла глаза на Орея, и его ответный тяжелый взгляд лишил ее остатков самообладания. Она решила, что будет верить самой себе, и раз ей не хочется выходить замуж за Арриса, то и не нужно. Орей, не ожидавший особой прыти от притихшей, напуганной спутницы, на мгновение ослабил хватку, и Тэйна кинулась наутек. Ведьма безумно расхохоталась ей в спину, завыл, беснуясь, ветер, дико завопили призраки, зарычал Аррис.

Тэйна летела вместе с ледяным ветром, затравленно озираясь по сторонам, чувствуя, что ее настигает погоня. Разочарование мглистым крылом коснулось разума Тэйны, теперь она считала, что никакой лестницы к Вратам Эста нет, как и нет самих ворот – это глупые россказни. На самом деле все умершие становятся призраками и неприкаянными скитаются по миру, тревожа и завидуя живущим. И девушке хотелось поделиться своим открытием с живыми, поймать, испугать и ощутить их боль, когда узнают, что после смерти им не видать покоя.

Стремясь уйти от преследователей, одновременно Тэйна искала людей, чтобы поведать им о своем новом знании. Луна стелила перед ней ровную тропку, словно вела к нужной цели. Тэйна, не задумываясь, стремилась к ней.

Лунный свет померк, сдавшись на милость бликам разожженного в лесу костра, и Тэйна с изумлением поняла, что оказалась на месте своей гибели. Лан сидел у огня и что-то напряженно обдумывал, на его лице плясали тени и скользили пламенные отблески. Сплетаясь между собой, они искажали черты, изменяя привычный облик.

Тэйна остановилась, отпустила ветер, и тот, промчался мимо, задев Лана. Мужчина вскинул голову, посмотрел в темноту леса и отвел взгляд. Тэйна исподволь наблюдала за ним, позабыв о погоне. Почему она вернулась сюда? Что ее ждет?

Если бы сердце Тэйны все еще билось, то сейчас бы оно замерло, а затем застучало с неистовой силой, отдалось в ушах барабанным боем. Девушка осознала, зачем вернулась. Медленно подплыла к своему телу, прикрытому попоной, и впервые за долгое время по-настоящему задумалась обо всем, что произошло. Винить в своей смерти, как оказалось, некого, кроме себя. От этого не легче, намного горестнее, а Аррис, Орей и ар-де-мейцы, которые настигли ее и маячили между деревьями, обязательно напомнят. Сдаться на их милость или попытаться все исправить?

– Прости, – чуть слышно прошептала она, обращаясь к ветру, чтобы донес до Арриса. – Не знаю…

Он рубанул по воздуху рукой, обрывая ее фразу, заставляя умолкнуть. Орей поманил пальцем, приглашая присоединиться к ним. Один из ар-де-мейцев, его лицо в тот момент, когда она поднесла факел, навсегда врезалось в память Тэйны, протянул ладонь.

Девушка устало покачала головой и неосознанно придвинулась к Лану. Почему-то прочие призраки не подходили к костру, а Тэйне нравилось находиться неподалеку и, не вступая в круг света, наблюдать за человеком.

Когда призраки рискнули подойти, ближе всех оказался Аррис.

– Скоро рассвет, и нам нужно уходить.

– Я остаюсь, – вяло ответствовала Тэйна. – Мне нужно время, – не поняла, зачем сказала.

– Время уходит, и нам нужно спешить, – он настаивал на своем.

Тэйна показательно отвернулась от него, придвинулась к человеку, свернулась клубочком, согнув колени. Она жадно прислушивалась к дыханию Лана и заметила, как постепенно изменяется его ритм. Девушка касалась человеческого тела своими полупрозрачными руками, но не ощущала тепла.

Человек заснул, и Тэйна обратила внимание на огонь. «А ведь он тоже живой, – поймала она внезапную мысль и почувствовала, как хочется дотянуться до него, поймать благодатное тепло. – Быть может, хотя бы на миг мне удастся поверить, что снова живу?» – отчаянная надежда вспыхнула и сгорела, как сухие ветки в костре.

Коротка жизнь огня! Он живет какие-то мгновения, отмеренные человеческой рукой, дающей ему пищу. Человек спит – некому подбросить дров. Теперь Тэйну занимал огонь – она пристально смотрела, как вьются, пожирая поленья, языки пламени, не понимая, что чем сильнее их голод, тем короче жизнь. Она хотела предупредить их, но не шевелилась – очарованная, покоренная страстными, колдовскими движениями.

Тихонько кружился снег, падал неслышно, заметая следы. Медленно догорал костерок, над пушистыми верхушками занималась заря, закатились ясные звезды, пропала луна. В лесу стояла гулкая, щемящая тишина.

Незаметно Тэйной овладело равнодушие. Она уже не понимала, кем была, что сделала, к чему стремилась. Стало все равно, что случится дальше, и даже если бы наступил конец света, девушка не сдвинулась бы с места. Проснулся Лан, и Тэйна безучастно следила за тем, как он заново разжег костер, вскипятил воду в котелке, приготовил на скорую руку завтрак и быстро съел его.

Призрачной девушке было уютно, пока человек спал, теперь ею овладело волнение. Он собирался что-то сделать, оставить призрака одного. А призрак чего-то боялся. Полупрозрачная девушка опасалась солнечных лучей, старалась укрыться в тени, отбрасываемой человеком. Из-за этого ей приходилось постоянно перемещаться и смотреть только на его тень. Призрак не понимал, что делает человек. Зачем ему спускаться на дно обрыва, собираться там обледенелые камни и что-то прятать под ними?

Призрак рассердился, когда человек выбрался из оврага и, вместо того, чтобы занять прежнее положение, принялся собираться в путь. Тусклое зимнее солнце то пряталось за облаками, то неохотно выбиралось и светило на землю. Призрак негодовал и искал спасения, одновременно, пытаясь досадить человеку, вынудить его остаться. Призрачная девушка понимала, что мешкать нельзя, но слабые солнечные лучи успешно гнали ее прочь. Она вынужденно таилась под высокими, мрачными елями, но, как только набегали тучи, опять торопилась к человеку.