Текст книги "2034: Роман о следующей мировой войне (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Ставридис

Соавторы: Эллиот Аккерман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Палач! – старик выпрямился, вытянул вперед руку, указал на древнего крючковатым пальцем. – Ты должен избавить нас от шута! – в скрипучем тоне послышались знакомые ноты.

Этот тембр нельзя спутать ни с каким иным. Ур! Он вновь напоминал своему врагу о преступлении. Гурдин сдержал порыв зарычать от безысходности. Одарил Хранителя, ставшего врагом, леденящей насмешкой, говорящей, мол, я все еще жив и на свободе. Ответную гримасу старика не видел никто, а вот жуткую улыбку Гурдина кое-кто принял на свой счет.

Риан послал древнему привычную, гордую, надменную ухмылку.

– Я все еще на ногах!

– Ненадолго, – процедил Гурдин, решая, как быть.

Толпа, заведенная выкриками старика, чьим телом завладел Ур, требовала крови. Мужчины и женщины, словно обезумели:

– Палач! Палач! – подвывали они. – Выполни свой долг!

– Убей шута!

– Избавь Нордуэлл от слабака! – собравшиеся жители старались перекричать друг друга.

Риан понимал – происходит что-то странное, оглядывался, надеясь найти поддержку. Но в глазах окружающих светилась непонятная ярость и безумие. Сбегать с поля боя Риан не привык. Он был рожден бардом, а не воином, но трусом себя не считал. Вскинул вверх руку с обломанным клинком, выражая намерение биться до конца.

Гурдин кивнул, принимая решение. Раз его называют палачом и требуют крови, то он исполнит, ведь сами справедливые Хранители отвели ему роль. А выскочка? Он, действительно, слабый, а таким нет места в суровом краю, куда были сосланы ир'шиони, наказанные за преступление своего короля.

Безмолвно, без лишней суеты Гурдин, прозванный палачом Нордуэлла, поднял свой меч. В колючем, прищуренном взоре древнего Риан прочитал свой смертный приговор. Но в ответ только усмехнулся, кинул печальный взгляд на сломанный клинок и выпрямился, показывая всему свету, что не испугался и готов к смерти.

Мирель выбрала именно этот момент, вырвалась в центр широкого круга, на шаг опередила Риана и встала между ним и Гурдином. Младший эрт Шеран удивленно вскрикнул и, хромая, подошел к Мире. Гурдин ничем не выказал своего удивления, но ему пришлось изумиться до глубины своей порочной души, едва услышал тихие слова пленницы.

– Убьешь безоружного? Снова?

Гурдин замер, не знающее жалости сердце в его груди на миг замедлило свой бег. Древний пристально всматривался в раскрасневшееся лицо пленной королевы и напряженно думал: «Нет! Быть того не может! Кто ей подсказал?» Ответ пришел сам собой, мысленно древний горько усмехнулся: «Если брат пришел сюда, то и сестра находится где-то неподалеку!»

Кто знает, что сделал бы Гурдин, если бы ему довелось понять – Мирель красиво лгала. Она сказала первое, что пришло ей в голову, едва оценила ситуацию. Толпа, беспрестанно гудящая до прихода Мирель, теперь примолкла. Всем не терпелось расслышать, что сказала пленница палачу. Он следил за каждым ее движением, не обращая внимания ни на что другое. Мира осознала, насколько важно настаивать на своем, не отводить глаз, не бояться, не прятаться за спиной Риана. А он уже обошел Мирель, готовясь защищать ее до последней капли крови.

– Убей этих двоих, палач! – взвыл старик не своим голосом, и околдованная толпа вновь пришла в движение, наступая на стоящую в круге троицу со всех сторон.

Гурдин зарычал, в третий раз за свою долгую жизнь ощутив полную беспомощность. Он не мог понять, какую игру затеяли Хранители, и бесился сильнее. Ярость кипела в древнем и требовала решить проблему. Он поднял меч, рассматривая блики на клинке, и определился. Роану не в чем будет упрекнуть Гурдина, ведь идти против толпы глупо.

– Зачем ты пришла? – спросил Риан, сделав новую попытку оттеснить Мирель своим широким плечом, закрыть собой от Гурдина.

– А был иной выход? – с грустью уточнила она, окидывая разъяренную толпу обреченным взором.

– М-да, – усмешка у Риана получилась невеселой, – из круга только один выход… смерть.

– Да, – согласилась Мира, – нас либо заколют, либо разорвут на части. Что предпочитаешь?

Риан хмыкнул:

– Шикарный выбор! Но я за честный бой, – и воззрился на Гурдина. – Слышал?

Древний сжал зубы, и на его лице ходуном заходили желваки. «Сговорились!» – мрачно решил он и быстро огляделся. Все намеки невыносимо раздражали древнего, и он не мог понять, кто проговорился. Неужели Роан был откровенен с пленницей и братом? Гурдин с трудом сдерживал себя.

– Палач! Палач! Палач! – кричали в толпе, и эти вопли стремились долететь до небес.

Гурдин понимал – его загнали в ловушку, и любое действие может обернуться против него. Но разве может стать несчастлив тот, кто давным-давно потерял свое счастье? Может ли что-то потерять тот, кто ничего не имеет? Его убьют? Но разве он не молил о смерти? Все решено за него, поэтому он сделает, что должен!

Мирель и Риан, мужчина и женщина, на роду которых написано быть лютыми врагами, стояли рядом, плечо к плечу и готовились к своей последней битве. Она понимала, что дала клятву, которую не успеет выполнить и, значит, не сможет помочь подданным. Он жалел, что не выполнил просьбу брата. И оба молились Хранителям: Риан взывал к своему небесному покровителю, Мира просила ту, которой пообещала.

Помощь пришла, но не от тех, к которым они взывали. Правда, и Мирель, и Риан втайне думали о Роане. Он появился на ристалище, ворвался, разогнав толпу, нещадно понукая своего вороного. Конь хрипел, бил передними копытами, а его хозяин, свирепо сверкая глазами, громогласно вопросил:

– Что здесь происходит?

Жители, избавленные от колдовства, недоуменно озирались, пялились во все глаза в центр круга, перешептывались, пытались осознать, что было с ними минуту назад. Мгновение и все взоры обернулись к старику. Он, лишенный поддержки одного из Хранителей, без сил рухнул на землю и умер. Жители вздохнули с облегчением – нашли виновного, и один за другим принялись объясняться со своим лордом. Гурдин молчал, ему было, о чем поразмыслить. С Роаном ему придется поговорить, но не сейчас. Душа древнего объята противоречиями, и он должен побыть в одиночестве. Мирель с трудом могла дышать, смотрела на Роана и не могла насмотреться. Она и радовалась его приезду, и огорчалась, зная, что ее проблема не решена. А Риан подбирал слова, но когда ледяной взгляд брата обратился к нему, четко сказал:

– Это я во всем виноват!

Его близнец махнул рукой, спрыгнул с коня, подошел к старику, не слушая сбивчивых речей подданных. Один пристальный взор на умершего сообщил лорду о многом. Ощутив болезненный укол в сердце, Роан подошел к Мире и схватил ее за руку.

– Идешь со мной! – непререкаемо заявил он и потянул ее за собой.

Мирель радовалась возможности покинуть ристалище. У нее и в мыслях не было протестовать. Королева думала только о том, как отвлечь Роана, чтобы не начал задавать вопросы. Она торопливо переставляла ноги, стараясь не запутаться в юбках, и не заметила, в какой именно момент к ним присоединилась Беглянка.

Кошка, в отличие от своей хозяйки, без всяких промедлений вбежала в покои лорда. Мирель в нерешительности замерла на пороге, и Роану пришлось раздраженно произнести:

– Входите… оба! Нам есть, что обсудить!

Мира резко обернулась и увидела шедшего за ними Риана. Он мотнул головой, предлагая ей переступить порог, и она осмелилась.

– Твоему брату нужна помощь лекаря! – Мирель храбро посмотрела на лорда.

– Вот и займись делом… – грубовато бросил он и тише проворчал. – Истинно женским, не вмешиваясь в мужские.

Мира напряженно выпрямилась, выражая отношение к его циничным словам, но спорить не стала. Только сказала:

– Мне нужны травы и ткань…

Ее просьба была услышана, и Роан требовательно позвал слуг, выглянув в коридор.

Пока ждали, в комнате воцарилось молчание: трое собравшихся смотрели куда угодно, лишь бы не друг на друга. Мира разглядывала гобелены, украшающие стены; Роан смотрел в распахнутое окно, а Риан созерцал пол.

Перепуганная насмерть служанка внесла в покои горячую воду в небольшом котелке, горшочек травяного бальзама, отрез и тонкие полоски ткани в корзинке, а затем с торопливым поклоном удалилась, не желая познать на себе гнев лорда. «Пусть бы он лучше сорвал его на пленнице!» – злорадно пожелала она, прикрыв за собой дверь.

Роан прищурено рассматривал пейзаж за окном, пытаясь успокоиться и решить, как действовать. Для Миры было ясно, что своим поведением она вызвала ненужные вопросы, поэтому опасалась беседы с лордом и всеми силами старалась ее избежать. Подчеркнуто игнорируя хозяина покоев, она деловито осмотрела принесенные служанкой материалы и взяла отрез ткани, чтобы намочить его. Но как только Мирель подошла к Риану, чтобы заняться его ранами, тот отпрыгнул и проговорил:

– Девушка, мои порезы ничтожны. Лучше осмотри моего брата!

Мира насторожилась и бросила обеспокоенный взор на Роана, тревожась, что он повернется и посмотрит ей в лицо. Лорд обернулся, но смотрел он на своего близнеца, а не на застывшую девушку. Риан с готовность отозвался на вопрошающий взгляд брата:

– Гурдин не собирался меня убивать. Только ранил…

– Мои глаза видели иное, – мрачно прервал Роан.

– Там было что-то, – смущенно откашлялся Риан. – Я не понял… – развел руками.

Мирель поддержала его:

– Тот старик был одержим, – осеклась под тяжелым взором лорда, но нашла в себе силы подойти и твердо сказать. – Разреши осмотреть твою рану.

На лице Роана появилась кривая ухмылка – лорд, понимая, что угрозы и крики окажутся бессильны, нашел способ наказать королеву. Эрт Шеран лениво скинул плащ и верхнюю тунику. Сейчас Мирель заметила, что его нижняя рубашка пропиталась кровью. Чутье подсказывало Роану, что решительная особа, по воле судьбы ставшая его пленницей, отчаянно пытается скрыть трепет, гордо вздернув подбородок.

Ощущая на себе долгий пронзительный взгляд Роана, Мирель решила не отступать. Она подошла еще ближе, так что теперь его дыхание касалось ее лица, и дерзко указала на сундук в углу.

– Присядь, – голос ее звучал мягко, но настойчиво.

Увидев, как вспыхнули ее золотистые глаза, Роан едва сдержал порыв улыбнуться шире и нахальнее. Вместо этого он покорно опустился на сундук.

– Как видишь, кровь уже остановилась? – лорд-демон намеренно распрямил плечи, демонстрируя широкую грудь.

Мира прищурилась и решила не обращать внимания на поведение Роана, понимая, что его цель – смутить ее и в очередной раз одержать победу. Ничего страшного – она привыкла.

– Да, рана подсохла, но это вовсе не означает, что стоит забыть о ней! – категорично объявила она и, обернувшись к Риану, добавила. – Приготовься, ты будешь следующим.

Риан покорно поднял руки ладонями вверх и отступил в тень, чтобы не мешать. Сейчас брат лорда чувствовал себя лишним в этой комнате, но знал, что его уход не останется незамеченным. Еще не пришло подходящее время, но скоро лорд Нордуэлла и королева Ар-де-Мея останутся один на один и не смогут сопротивляться силе чувств, что пленила их сердца.

Мира невольно прикусила губу, набираясь храбрости, но, несмотря на решимость довести начатое до конца, ее рука с зажатым в ней куском ткани, которой девушка собиралась обтереть запекшуюся кровь, дрожала. Циничная ухмылка лорда и стальной блеск его неподвижного взгляда помешали королеве сходу отвести глаза от полоски черных кудрей, убегающей за пояс штанов. Мощь, которую излучала его великолепная фигура, пугала и завораживала одновременно, хотя в Радужном дворце во время тренировок Мирель успела насмотреться на полураздетых мужчин. Но ни один из них не притягивал к себе ее взор настолько сильно.

Роан наблюдал за эмоциями, мелькающими на лице пленницы. От него не ускользнуло ни одно из проявлений охвативших ее чувств. Он боролся со стойким желанием расслабиться и закрыть глаза. Близость, возникшая в это мгновение между ними, охватила его, воспламеняя каждый нерв, каждую клетку в его теле. Ему хотелось обнять Мирель, прижать ее к себе и забыться в охватившей страсти.

Огромным волевым усилием он подавил возникшее чувство и задал вопрос:

– Как ты оказалась в самой гуще событий?

– Пришла, – заявила она, усердно обрабатывая рану.

– Ты могла погибнуть, – с укором напомнил он.

– Ты тоже! – притворившись, что рассматривает рану, Мира наклонилась, позволяя растрепанным волосам упасть на лицо.

Попытка скрыть беспокойство оказалась напрасной. Роан успел увидеть все, что она хотела скрыть. Сердце лорда сорвалось на бег, дыхание оборвалось, и ему все-таки пришлось прикрыть веки, чтобы усмирить эмоции. Лорд понимал, что близок к победе, но остался последний, самый важный шаг. И нет смысла отрицать, как сильно возникшее чувство к девушке. Кажется, оно стало намного главнее победы над Ар-де-Меем. Или нет?..

– Все! – Мира выпрямилась, всем своим видом демонстрируя безразличие, и собиралась отойти, но сильная рука сжала ее запястье, не позволяя сбежать.

– Как у тебя хватило ума вмешаться в поединок двух демонов?

Королева поджала губы, показывая, что оправдываться не собирается, и Риан пришел ей на выручку, напомнив своему брату:

– Это моя вина.

– Помолчи! – с тихим рыком «посоветовал» ему близнец. – С тобой мы позже поговорим!

Риан склонился, признавая справедливость лорда, и умолк. Мирель была благодарно младшему из близнецов за короткую передышку, позволившую глубоко вдохнуть, и отважно изрекла:

– Лорд, твоему брату тоже нужна помощь! Его раны, пусть и кажутся порезами, могут оказаться смертельными, – глаза ее приняли жесткое выражение, и по ее взгляду Роан понял, что королева не остановится, будет спорить с ним до хрипоты, черпая силы из ярости и злости.

А ведь он хочет добиться любви Миры, и сейчас ему важно проявить терпение. Это как с соколом или строптивой кобылкой, главное – не ошибиться, и ты получишь лучшего боевого товарища, а в данном случае влюбленную женщину. Поэтому Роан отпустил свою пленницу и кивнул.

С Рианом Мире было намного проще, чем с его братом. Она спокойно занялась делом и закончила довольно быстро. Беглянка все это время лежала на кровати лорда и внимательно наблюдала за собравшимися. Едва последняя рана Риана была обработана, как кошка грациозно соскочила на пол и подбежала к двери. Здесь с громким криком она посмотрела на хозяйку и потребовала выйти.

Роан со смешком отпустил их обеих, но напоследок сказал Мирель:

– Будь готова, мы обсудим произошедшее, а до тех пор, прошу, не покидай своей спальни без моего разрешения, – в просьбе послышались стальные ноты, и Мира дала уверенное обещание.

Едва за пленницей закрылась дверь, Роан взглянул на своего близнеца.

– Ты глуп, если считаешь, будто Гурдин не желал твоей смерти! И у меня тяжко на душе, как только представлю, что мог опоздать на несколько минут! – его взгляд сказал о большем.

Риан тихо вздохнул:

– Да, признаю, смерть дышала мне в лицо. Я видел ее отражение в глазах Гурдина. А приход девушки лишь отсрочил ее, – примирительно вскинул руки. – Хотя в самом начале древний всего-навсего пугал меня. Знаешь, он умеет, если захочет, – усмехнулся, но Роан не поддержал его.

– Ты вступил в опасную игру, и я хочу знать, почему!

– Была причина, – Риан не стал утаивать от близнеца события прошедшего дня и коротко поведал о том, что случилось.

Лорд безмолвно выслушал своего младшего брата и нервно прошелся по комнате, спрятав руки за спину, когда осознал, что они дрожат. Он глупец, если все еще сомневается. Опасность, грозящая пленной королеве, заставила его прозреть. Теперь он твердо убежден, что значит для него Мирель. Он не просто хочет одержать великую победу в войне с Ар-де-Меем, мимоходом насладившись прекрасным телом королевы. Ему нужна Мира, как спутница жизни, он должен беречь и охранять ее, становясь ближе с каждой минутой.

– А с тобой что случилось? – нахмурившись, спросил Риан, намеренно отвлекая своего близнеца.

Бард умел тонко чувствовать настроение собеседника, он без труда догадался, что творится на душе брата, и переживал за него.

– Ар-де-мейцы… женщины, – в глазах Роана промелькнула странная искра.

– Ты удивлен? – Риан был наслышан о храбрости женщин Ар-де-Мея.

– Нет. Иногда их женщины появляются на поле боя. Просто не привык сражаться с ними, особенно с теми, которые на первый взгляд кажутся беззащитными и слабыми.

– Ага, – протянул Риан, понимая, о чем хочет сообщить ему близнец. – Тебя ранила женщина одного из строителей.

– Да, – коротко кивнул лорд и отвернулся.

– Почему? – бард жаждал узнать подробности, невольно прикидывая в уме, о ком будет его новая баллада.

– Я отпустил их и детей. Доставил в Сторожевой замок и велел открыть ворота.

– Она безумна? – изумленно вопросил Риан.

Роан тяжело выдохнул, но признался, сделав верный вывод.

– Нет. Она влюблена, и всеми силами пыталась спасти своего возлюбленного, решив убить меня.

– Любовь сродни безумию, – заметил бард и качнул головой. – И, к моему великому сожалению, она может привести к смерти.

– Да. Женщина мертва, а ее маг скоро окажется в моей темнице. Я заторопился к вам, как только увидел воронов на горизонте, а пленников приказал отправить с отрядом следом.

– Ее мужчине теперь терять нечего. Будь осторожен, – предостерег брата Риан.

– Страх – первый шаг на пути к смерти! Но, – лорд поднял вверх большой палец, – мне придется чаще смотреть по сторонам, – усмехнулся своим мыслям.

– Или… – начал Риан, но договорить не успел – в покои без стука вошел Гурдин.

Древний выглядел злым, но довольным, и поведение вошедшего насторожило обоих братьев.

– Что случилось? – без предисловий полюбопытствовал Роан, и Гурдин с поклоном ответил:

– Пленник сбежал.

– И? – лорд не позволил эмоциям одержать верх и задал вопрос невозмутимым тоном.

– Ты ничего не сделаешь? – опасно спокойно поинтересовался древний.

– Чего ты хочешь?

– Того же, чего и ты… надеюсь, – вкрадчиво, но с затаенной угрозой отозвался Гурдин, и Роан подошел к нему и столь же тихо, но угрожающе процедил:

– Не уверен, что нам нужно одно и то же.

– Мы оба хотим одержать победу… нет? – Гурдин знал, что сказать, и Роан, надеясь выведать замыслы древнего, решил сделать вид, будто заглотил наживку.

– И что ты предлагаешь?

– Лишь то, о чем думал ты, мой лорд.

Кривая насмешка пробежала по губам Роана:

– Ты не можешь читать мои мысли!

Древний склонил голову, но ответ его прозвучал дерзко:

– Все мысли отражаются в твоих глазах, а я отлично вижу, мой лорд, – за все время разговора он ни разу не повысил голос.

– Тогда ты должен заметить, – Роан вплотную приблизился к древнему, – что я не люблю, когда мной пытаются манипулировать.

Следивший за ними Риан невольно огляделся в поисках оружия, он знал нрав древнего, и еще никогда не видел своего брата таким сердитым, поэтому справедливо опасался того, что может произойти в следующую минуту. Но у Гурдина была иная задумка, он не собирался сражаться с Роаном.

– Мой лорд, – кто бы знал, каких усилий стоило древнему опустить взор, – я знаю, как спасти пленницу от гнева нордуэлльцев.

– Ты. Ничего. Не знаешь! – Роан ничем не выдал полыхающих в душе эмоций.

– Выслушай мое предложение, лорд, – вновь переборов себя, попросил Гурдин, и Роан вынужден был задуматься.

Он слишком хорошо осознавал, к чему приведет побег пленного капитана. Нордуэлльцы не простят ошибку, обвинив в случившемся Миру, даже если она не причастна. В последнем, лорд не был точно уверен, но в том лишь его ошибка – Роан позволил пленнице слишком много. Нордуэлльцы потребуют исправить ошибку, смыть позор кровью.

И Риан, и Гурдин знали, о чем размышляет лорд. Риан желал предостеречь брата, а Гурдин словно бы стоял на распутье. Он лично учил Роана, насколько глупо и рискованно проявлять слабость, и сейчас все еще верил, что лорд вспомнит его науку и выберет верное решение. Тогда Нордуэлл станет сильнее. Если же Роан допустит ошибку, то Гурдину придется ее исправлять.

– Что ты решил? – нетерпеливо поинтересовался он.

– Говори, – после долгого молчания велел Роан. Голос его звучал необычно, будто слова вырвали у лорда под пыткой.

Риан не удержался от стона, Гурдин сцепил зубы. Не глядя на брата, Роан приказал громче:

– Говори, ну же!

– Есть способ, – хотел было затянуть древний, но осекся под свирепым взглядом Роана. – Она королева, и значит, ее жизнь дороже прочих, поэтому… – остановился, едва лорд повелительно взмахнул рукой.

Роан догадался, что предлагает Гурдин. Риан прикрыл веки, понимая, почему брат не может отступить, но твердо зная, что королева никогда не простит лорду.

– Мы отправим к мосту вестника с посланием, – сказал Роан, и Риан тотчас подбежал к нему.

– Я могу…

– Нет! – резко бросил Роан ему в ответ, сверкнув раздраженным взглядом.

– Почему? – несмотря на вспыхнувшую внутри обиду, Риан сумел сохранить видимое спокойствие.

– Оставь нас! – Роан не пожелал разговаривать с близнецом в присутствии Гурдина и отправил его прочь.

Древний попятился к двери, он торопился исполнить приказ, а Роан повернулся к брату.

– Он верно подметил – жизнь Мирель дороже прочих!

– Ты убьешь их всех? Вот так – не позволив поднять меч?

– Они ар-де-мейцы, и этим все сказано! – лорд волевым усилием погасил вспыхнувшее раздражение.

– Они не воины, помнишь? – Риан не хотел, чтобы близнец испачкал руки в крови невиновных.

– Я не собираюсь воевать со строителями, – недовольно глянул на брата Роан. – Они всего-навсего предлог, чтобы выманить того, кто умеет сражаться!

– Эрт Баралис – человек чести. Пусть он наш враг, но достойный, и я убежден, что он вернется.

– И я… – заговорил, соглашаясь с братом, лорд, но резко умолк, прищурился и уверенными шагами дошел до двери, а затем резко распахнул ее.

Подслушивающая с другой стороны Тэйна с коротким вскриком упала на пол.

– Сестра? – потрясенно проговорил Риан.

– Что ты слышала? – строго поинтересовался у нее Роан.

– Достаточно, чтобы просить тебя отменить приказ! – смело смотря на брата, девушка поднялась.

Прищуренные глаза лорда напоминали льды северных окраин Ар-де-Мея.

– Каждый должен заниматься своим делом, – холодно ответил лорд обоим собеседникам. – Твое приданое готово?

Тэйна горделиво вскинула голову и свысока обратилась к брату:

– Роан, какое значение…

– Я задал тебе вопрос! – произнес он, цедя каждое слово.

Девушка невольно сглотнула и отступила – еще ни разу брат не разговаривал с ней в подобном тоне – и предпочла сменить тактику. Тэйне пришлось вспомнить о том, что она женщина, и использовать слабость, как оружие против мужчин.

– Роан, – она покорно опустила глаза, – я успею приготовить приданое к сроку.

– Иди, – коротко кивнув, отпустил ее лорд и взглянул на притихшего Риана.

Тот чуть качнул головой, но Роан не принял во внимание совет брата.

– Ты свободна, – повторил он, махнув Тэйне рукой.

– У меня есть к тебе просьба, – кротко сказала она, вынуждая лорда повернуться.

– Я тебя слушаю, – тон его прозвучал мягче.

– Брат, – девушка вновь подняла взгляд и умоляюще посмотрела на Роана, – прошу тебя, не слушай Гурдина. Он, как обычно, думает лишь о своей выгоде.

– Гурдин призван давать мне советы, окончательное решение всегда будет за мной! – четко отозвался лорд.

– Вот и прими верное решение, – не сдавалась Тэйна, чем вновь разозлила брата.

– Я его уже принял! – резко кинул он и указал ей на дверь.

Девушка с надеждой посмотрела на Риана, взглядом умоляя помочь. Но бард поддержал брата, а не сестру, и извиняюще ей улыбнулся.

Развернувшись так, что взметнулись юбки, Тэйна выскочила в коридор.

– Хорош-шо, – прошипела она, от души хлопнув дверью, – раз ты принял свое решение, то и я сделаю свой выбор.

На несколько мгновений она прислонилась к стене и перевела сбившееся дыхание, еще пара минут ушла на раздумья. Дерзкая улыбка скользнула по чувственным губам девушки. Тэйна знала, каким станет ее следующий шаг.

Мирель придирчиво осматривала вышивку и время от времени нервно покусывала губы. Дурное предчувствие снедало королеву, и ничто не могло отвлечь ее от темных мыслей. Забежавшая поздним вечером Тэйна, внезапно расплакавшись, пожаловалась на брата и попросила помочь. Увлекшись выслушиванием проблем Тэйны, Мира толком ни о чем не расспросила подругу и теперь мучилась от неизвестности. Отложив вышивку, Мирель поднялась и отошла к окну. Стоя настолько близко, она отчетливо слышала, как бьется о ставни ледяной ветер. Отвратительная погода, под стать настроению, властвующему на душе.

Роан беспокойно метался по кровати. Утомленный событиями минувшего дня, он упал на широкую постель, но сон, до этого сладко манивший его, тотчас улетучился. Вскочив, лорд подошел к кувшину в надежде плеснуть в лицо холодной водой. Чтобы умыться, ему пришлось пробить тонкий лед, а затем подбросить в камин полено. Привыкший к холоду, Роан не заметил, что покои выстыли. Ругаясь сквозь зубы, он оделся и вышел в коридор. Ноги сами принесли лорда к комнатушке пленницы. Подражая сестре, Роан опустился на корточки и приложил ухо к дверной створке. Легкие, быстрые шаги из угла в угол, слышимые из комнатки, оповестили, что королева, как и лорд, страдает от бессонницы.

Коротко постучавшись, он дождался разрешения и вошел внутрь. Мира строго, но одновременно с ожиданием смотрела на него и молчала. А Роан впервые в жизни растерялся. Он привык быть суровым и пугать одним своим видом, но с Мирель лорд хотел быть другим. Возможно, нежным, привлекательным, желанным, обходительным и… Главное – Роан желал, чтобы Мира его полюбила так же горячо, как и он любит ее.

Мирель наблюдала за суетливо перемещающимся по ее крохотной обители лордом удивленно распахнутыми глазами и не могла подобрать слов. Разве что:

– Звездной ночи.

– Угу, – буркнул он, стоя у окна. – Буря разыгралась, – сообщил, будто невзначай, и вновь погрузился в размышления.

Мира сердцем разгадала, что Роан встревожен.

– Ты хочешь мне что-то сказать? – она решила придти ему на помощь.

– Да, – не обернувшись, бросил он.

Королева безмолвно кивнула, подумала немного и решилась продолжить:

– И боишься обидеть меня? – дыхание замерло, сердце подпрыгнуло к горлу, а когда Роан по-прежнему кратко бросил:

– Да, – то сердечко Мирель пустилось вскачь, и она выпалила:

– Я знаю о том, что Дарейс был в твоем подземелье, и это я выпустила его! – дыхание девушки снова оборвалось.

Лорд стремительно повернулся и пронзительно взглянул на нее. С губ его сорвался едва уловимый вздох.

– Я не удивлен, – промолвил лорд и быстро дошел до застывшей пленницы.

Ее глаза казались омутами, в темные глубины которых он падал. Учащенное дыхание Роана касалось кожи Мирель, и она прикрыла веки, наслаждаясь моментом. Их поцелуй сначала был требовательным и жестким, словно лорд боялся, что девушка ему откажет и начнет сопротивляться. Но поняв, что Мира не оказывает сопротивления, а отвечает, лаская его губы в ответ, Роан углубил поцелуй и перестал спешить. Теперь касания их губ были полны нежности, а языки ласково играли друг с другом.

Не желая отпускать возлюбленную, Роан уткнулся носом в ее волосы и глубоко вдохнул. Дрожь пронзила тело девушки, а когда Роан потерся щекой о ее висок, Мире показалось, что она медленно, но верно сходит с ума.

– Что ты делаешь? – шепотом спросила она, не делая никаких попыток вырваться.

– Целую тебя, – Мирель показалось, что она ослышалась, когда в его голосе почудилась улыбка.

Чтобы убедиться, девушка подняла голову и тихо заметила:

– Удивительно, – улыбка необыкновенным образом преобразила его суровое лицо, и королеве захотелось вечно видеть лорда улыбающимся. В ответ Мира тоже улыбнулась, и на ее щеках показались две очаровательные ямочки.

– Что ты делаешь? – в его глазах плясали смешинки.

– Обнимаю тебя, – откликнулась она и ойкнула, но рук не отняла.

– Знаешь, – Роан крепче прижал ее к себе, – мне хочется, чтобы эта минута длилась целую вечность.

– И мне, – призналась Мира после непродолжительного молчания. Сейчас ей не хотелось думать о том, что их разделяет.

Иногда можно остановиться на бегу, прислушаться и осознать, как прекрасно, когда твое дыхание сливается с другим, когда твое сердце бьется не в гордом одиночестве, а в унисон с чьим-то еще. Как, оказывается, хорошо, когда ты устала и больше не можешь быть сильной, склонить голову на сильное плечо и спокойно закрыть глаза.

Никто из них не считал, сколько они простояли, обнявшись. Минуты текли вяло, словно сам Хранитель времени одарил влюбленных своей милостью, позволяя им побыть вдвоем. Ни королева, ни лорд больше ни о чем не спрашивали и не говорили о том, что способно их рассорить. Иногда легкие вздохи, едва заметные касания и долгие взгляды могут быть красноречивее любых слов. Только в самом конце, когда даже ветер уснул, поддавшись ночным соблазнам, Роан пообещал:

– Я найду выход!

Мирель отстранилась и внимательно посмотрела на него.

– Пожалуйста, не позволяй обещаниям встать между нами, – попросила она со слезами на глазах.

– Я привык держать слово! – клятвенно уверил он.

Мира обреченно качнула головой.

– Бывают обстоятельства…

Столько грусти вдруг отразилось на ее лице, такая безысходная печаль затуманила взгляд, что Роану на миг стало страшно. Но он сумел укротить слабость и выдохнул:

– Расскажи мне.

Мирель отвела взгляд, противоречия раздирали ее: сердце умоляло довериться, но разум настойчиво твердил, что лорд Нордуэлла враг, который всеми силами пытается обмануть ее. С детства Мира поклонялась Люблине – Хранительнице домашнего очага. Потому однажды девушка уже доверилась сердцу и не прогадала. Так может, следует вновь последовать его зову?

Словно бы в ответ на ее заметные колебания, в ставни что-то громко ударилось, точно ночная птица со всего лету врезалась в деревяшку. И снова завыл, заголосил на разные лады ветер. Роан отпустил Мирель, почти подбежал к окну и распахнул ставни. Пурга с радостным визгом ворвалась в комнату, погасила огонек, тлеющий в камине. Королева внезапно озябла, ей померещилось, что кровь разом застыла в ее венах.

Роан поспешно закрыл окно и обратил взор своих прозорливых глаз на девушку. Мирель стояла на прежнем месте, но выглядела бледной, как полотно. Она неподвижно смотрела сквозь него, губы казались в неверном полумраке синими, а глаза заволокло мукой.

Не мешкая, Роан подскочил к возлюбленной, обнял, делясь теплом своего тела. Но девушка не откликнулась, будто лед в одночасье сковал все ее существо. Ругаясь, лорд отнес Миру на кровать и укутал в меха, а сам заново растопил камин. На все последующие вопросы девушка не отзывалась, только крепче прижималась к вернувшемуся Роану. Так, не размыкая объятий, они и уснули.

Роан, привыкший мало отдыхать, проснулся первым, да и сон его был неглубок и тревожен. Открыл глаза и удивился, услышав собственное учащенное сердцебиение. Неужели сновидение настолько обеспокоило его? Как ни силился лорд ничего не смог вспомнить, путанные обрывки прошедшего сна мутили сознание, и Роан поспешил отмахнуться от них. Гораздо сильнее его тревожила Мира. Окончательно стряхнув с себя наваждение, он осознал, что девушка мечется во сне, а ее тело горит в лихорадке.