Текст книги "2034: Роман о следующей мировой войне (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Ставридис

Соавторы: Эллиот Аккерман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Уведи его, – надтреснутым голосом попросил он Дарейса.

Капитан отчетливо поморщился и окунул вяло сопротивляющегося демона в воду, стараясь смыть кровь, потом махнул рукой – такие раны королева все равно увидит.

Она с видимым усилием сдержала рвущийся крик. О том, что произошло в купальне несколько минут назад, ей сообщил единственный мрачный взгляд капитана. Она не знала, как быть: бежать к Роану или спешить к Лориану. Ее сердце разрывалось на части от тоски и боли. Дарейс, заметив растерянность своей королевы, взял дела в свои руки. Перво-наперво он обратился к Роану:

– Сейчас я развяжу вас, ваша милость, и подам одежду. Помогать не стану – не обучен!

Эрт Шеран усмехнулся разбитыми в кровь губами.

– Зачем мне ты? – будто бы изумился. – Когда есть она! – прозвучало двусмысленно и обидно.

Мирель вздрогнула, капитан подавил настойчивое желание ударить безоружного и процедил:

– Ваша милость, я предоставляю вам право выбора: либо вы одеваетесь сами, либо вас одевают, но гарантирую, во втором случае вы будете лежать без сознания!

Мира стиснула пальцы и сделала глубокий вдох.

– Я скоро вернусь, – бросила она и вышла из зала.

Невыносимая мука гнала ее на улицу, требовалось больше воздуха, чтобы прояснить мысли.

Свежий ветер встретил ее, как старую знакомую, обнял, смахнул слезы. Мира улыбнулась и вдохнула полной грудью, стараясь превозмочь накатившую усталость. Бессонные ночи и переживания вымотали девушку, она начинала ощущать, как земля уходит из-под ее ног. Нужно было собраться и приготовиться к разговору с Роаном. Королева понимала, насколько важно разговорить лорда, не позволить ему замкнуться в себе, но не могла подобрать подходящих слов, чтобы начать непростую беседу.

Последний тоскливый взгляд на равнину, невнимательный, неосознанный, как вдруг Мирель вздрогнула. И… нет! Не показалось! Она радостно вскрикнула и присела, поймав подбегающую кошку в свои объятия. Беглянка, мурлыкая, приветствовала хозяйку. Мира, в свою очередь, осматривала ее. В целом, несмотря на раны и грязь, питомица была здорова.

– Где же ты была? – поглаживая кошку, интересовалась королева, а Беглянка загадочно жмурила глаза и продолжала мурлыкать.

Дарейс заприметил, что его госпожа вернулась не одна, но ничем не выдал своего изумления. Мирель кивнула ему и накормила кошку. Роан демонстративно отвернулся от всех. Он был связан, но уже одет. В простой домотканой рубахе и штанах, найденных в башне, он все равно смотрелся величественно и грозно.

– Капитан, оставь нас с лордом наедине, – Мира не приказывала, просила.

Он слегка поклонился, ответил:

– Посмотрю, как там эрт Маэли, – и, проверив путы на демоне, вышел из зала.

Когда дверь за Дарейсом закрылась, королева заставила себя взглянуть на эрт Шерана.

– Зачем ты сделал это? – она намеренно не уточнила, зная, что Роан поймет.

Он хмыкнул, не посмотрев на королеву, и, когда она решила, что стену молчания ей не пробить, произнес, странным, глухим голосом.

– Это сильнее меня. Не могу видеть тебя с другими, а как вспомню, что ты предала меня, то… – Роан преодолел себя и обратил свой взгляд на Мирель. – Если бы родился на другом берегу Меб, то уже переродился бы. Стал неразумным чудовищем, чтобы рвать плоть и причинять боль.

– Чтобы стать чудовищем, не обязательно родиться в Ар-де-Мее, – вполголоса проговорила девушка.

Он снова отвернулся, и Мирель с надрывом окликнула:

– Роан!

Лорд сцепил челюсти с такой силой, что заныли зубы, но не взглянул на любимую. Она прикусила губу, чувствуя подступающие к горлу рыдания.

– Роан, – гораздо тише позвала Мира, но он не отозвался, и ей пришлось продолжить, надеясь на его понимание. – Мне предельно ясно, что с тобой происходит, поэтому я тебя не осуждаю и ни в чем не виню.

– Ты. Меня. Не осуждаешь? Ты. Меня. Ни в чем не винишь? – его голос звенел от едва сдерживаемой злости.

Мирель присела на лавку, где расположилась сытая Беглянка, приласкала кошку и нашла в себе силы ответить спокойно.

– Ты можешь ненавидеть меня, но прислушаться обязан.

Эрт Шерана проняло – он повернулся, ожег неистовым взором.

– Я тебе ничем не обязан! – выплюнул.

Мира сдержала тяжелый вздох и решительно не обратила внимания на его обидные слова.

– Мы с тобой должны закончить войну, как и собирались.

– Ты считаешь, что я подпишу соглашение? – раздраженно кинул он. – Скажу сразу – нет. И мое решение окончательное!

– Разве мы не говорили о мире для наших людей? Разве мы не мечтали об одном и том же?

– А о чем мы мечтали? – он приподнял угольно-черную бровь, предлагая ей вспомнить и произнести вслух.

– Если бы мы были другими, не теми, кем сделали нас Хранители, то все сложилось бы так, как нам бы хотелось.

– Мы те, кто мы есть, и сами вольны выбирать свою судьбу! – яростно опроверг Роан, метнув в нее очередной взгляд, подобно стреле на поле битвы.

– Так давай осуществим этот выбор! – королева выстояла, не дрогнула, показала, что станет достойным противником, если он пожелает сразиться с ней.

Роан покачал головой.

– Почему нет? Забудь обиду, рассуди хладнокровно, как делал это всегда! – Мирель попыталась воззвать к его разуму.

– Как я могу судить хладнокровно, будучи связанным по рукам и ногам! – он демонстративно шевельнулся, показывая, что без посторонней помощи не поднимется.

Мира поняла, что придется рискнуть. И возможно, этот поступок станет последним, который она совершит в своей жизни. Лориан и Дарейс не одобрят, и тогда королева прикажет им.

– Если дело только в этом, то я освобожу тебя, и мы поговорим на равных!

Роан с выражением взглянул на нее.

– Ты понимаешь, что я сделаю, как только освобожусь?

Она ничего не стала отвечать – слова бывают бесполезны. И сейчас именно тот случай, когда нужно действовать. Мирель быстро, чтобы не передумать, дошла до дальнего угла, где были сложены вещи лорда. Его меч был прислонен к стене. Она вытащила клинок из ножен, обхватив его двумя руками, чтобы не уронить.

– Убьешь меня? – с иронией осведомился эрт Шеран.

– Нет, освобожу! – Мира твердыми шагами подошла к нему и, попросив помощи у своей покровительницы, одним взмахом разрубила путы.

Они с мелодичным звоном упали на каменный пол, заставляя Беглянку всполошиться и зашипеть.

– Теперь ты согласен выслушать меня?! – Роан все еще стоял на коленях, а королева возвышалась над ним. Гордая, непокорная, невыразимо прекрасная. Лорд смотрел на свою возлюбленную широко открытыми глазами, будто они с Мирой впервые встретились. Мирель оказалась не той слабой девушкой, какую он себе придумал. Она королева, пусть и не по праву рождения. За внешней хрупкостью скрывается стальной стержень. Такая супруга демону не подходит, ему нужна покорная девица, которую лорд будет защищать и лелеять, будто нежный цветок. Но и врагом Миру делать опасно – ни что ее не остановит на пути к цели. И, похоже, без Хранителей здесь не обошлось. Роан понимал, что проиграл – поставил все и потерпел крах. Теперь остается одно.

Он поднялся.

– Хорошо, давай обсудим условия.

Кошка, успокоившись, вернулась на место – хозяйке не понадобится ее защита.

Дарейс стоял, прислонившись к холодному камню, перекрывая выход, пока Лориан метался из стороны в сторону, ероша волосы и ворча что-то себе под нос.

– Нам пора! – сказал он в очередной раз и попытался оттолкнуть капитана.

– Еще нет, – спокойно отозвался тот, пресекая попытку эрт Маэли отправиться в зал.

– Мы должны быть там!

– Будем. Когда королева нас позовет, – не теряя хладнокровия, заявил Дарейс.

– Ее нужно защитить! – гнул свое Лориан, но капитан не двигался, словно сам превратился в камень.

– Ей нужно доверять, – сказал со значением эрт Баралис.

Эрт Маэли выдохнул.

– Она с ним. Там!

– Это ее решение, и мы должны принять его! – Дарейс придирчиво изучил внешний вид соотечественника и вынес вердикт. – Тебе бы остыть хорошенько.

Лориан запустил пятерню себе в волосы, потянул их и ответил:

– Я контролирую эмоции.

Дарейс лишь неодобрительно хмыкнул, так что эрт Маэли пробрало.

– Как тебе это удается?

– Я долго учился владеть собой, потому что понял, как сильно хочу жить, – эрт Баралису нелегко далась эта фраза. Они с Лорианом никогда не были друзьями и чаще спорили, чем соглашались.

Эрт Маэли впервые не стал язвить, только усмехнулся. На душе у Лориана было муторно, чужие голоса все еще настаивали и требовали жертв, и он буквально заставлял себя думать о Мирель. Вспоминал ее улыбку, блеск ее золотистых глаз, слова, сказанные друг другу наедине. Если бы тогда он… Хотя, нужно ли укорять себя?

– Пойдем к ней, а? Мне нужно, понимаешь? – Лориан эрт Маэли переступил через себя и обратился к Дарейсу с просьбой.

Капитан не нашел причин для отказа, тем более, что в глубине души осознавал, как сильно ему хочется войти в зал к королеве и пленнику.

Они торопливо вышли в коридор и почти бегом ворвались в зал. Лориан опередил Дарейса, но на пороге резко остановился, из-за чего капитан врезался в него.

– Где? – прохрипел эрт Маэли, чувствуя, как бешенство снова овладевает им.

Капитан выглянул из-за его плеча и на всякий случай вытащил оружие.

– Госпожа? – непривычным взволнованным голосом позвал он Мирель, впиваясь в нее острым взглядом.

– Все в порядке, – королева поднялась навстречу. – Я ждала вас.

– Демон где? – слова давались Лориану с величайшим трудом. Он призывал себя к порядку, до боли вонзая ногти в ладони.

– Проходите! – настаивая, она указала им на лавку. – Я объясню.

– Да уж сделай одолжение! – не сдержался эрт Маэли и получил тычок от Дарейса. Зашипел, но огрызаться не стал.

В полном молчании мужчины вошли в зал. Мирель чувствовала собственное ускоренное сердцебиение, спорить с ар-де-мейцами в ее планы не входило, поэтому она напустила на себе неприступный вид и четко произнесла:

– Я отпустила лорда Нордуэлла, а через три дня он будет ждать нас у ворот Сторожевого замка.

Мужчины медленно осмыслили известие, Лориан вскочил и принялся осматривать свое снаряжение, показывая, что готов броситься за демоном. Дарейс несколько мгновений смотрел Мире в глаза, потом кивнул и обернулся к эрт Маэли.

– Давайте присядем, – сказал он, – Думаю, у нас есть время, чтобы обсудить детали предстоящего соглашения.

Лориан пропустил мимо ушей, продолжая собираться в погоню. Мирель вздохнула и спокойным тоном сообщила ему:

– Твоего коня я отдала лорду.

Спина эрт Маэли окаменела, и он неспеша повернулся и смерил королеву откровенно враждебным взглядом, так что она нахмурилась, но нашла в себе силы договорить.

– Роан обещал вернуть тебе Демона, как только мы войдем во двор Сторожевого замка втроем.

Дарейс вскочил со своего места, готовый встать на защиту своей королевы. Секунды падали, подобно камням, на головы собравшимся, и Мирель почти решила, что потеряла старого друга.

Лориан смог перебороть гнев чудовищным усилием воли и без сил плюхнулся на лавку. Голос его звучал сипло и напряженно, но злости в нем уже не слышалось

– Я пойду с вами в Сторожевой замок.

Мирель, поглаживая Беглянку, рассеянно смотрела на Мертвые вершины, которые вслух большинство ар-де-мейцев называли скалами по сложившейся в стародавние времена традиции. Никто не мог сказать точно, но многие были убеждены, что эти две особенно высокие горы, отмечающие границу Ар-де-Мея, на самом деле окаменелые руки короля ледяных великанов, убитого Тьяной Великолепной. Следуя поверью, их надобно называть скалами, иначе великан оживет и вернется за своими потерянными конечностями.

– Королева, будьте внимательны, – мягкое напоминание Дарейса вернуло девушку в реальность, и она окинула местность печальным взглядом.

Пустая, выжженная многочисленными битвами земля, которая никогда не обретет былую красоту. Камни, из-под которых вырываются столпы пара, готовые в любой момент ошпарить неосторожного путника. Из-за этого сражения происходят намного дальше, уничтожая некогда прекрасные, покрытые цветами и травами поля.

– Ваша светлость, – в голосе Тьяны слышались сладкие, льстивые ноты, – вас уже ждут.

– Я знаю, – Мира не купилась на ее лесть и подала руку ожидающему Лориану, не забыв посмотреть на эрт Баралиса. – И ты, капитан, пойдешь со мной! – более никто из подданных не удостоился чести…или остался вне опасности.

Эта троица отправилась на мост, где ожидали демоны.

– О них сложат легенды в любом случае, – задумчиво высказал свое мнение герцог Карисский, провожая их долгим взглядом, а затем насмешливо посмотрел на Тьяну. – Ты будешь гордиться сыном, несмотря на то, что всегда считала его слабаком.

– Если бы он был сильным, то… – не досказала, махнула рукой и с досадой взглянула на уходящего Дарейса.

Мирель приняла решение двигаться по стране медленно, останавливаясь в каждом крупном селении, чтобы расспросить жителей о проблемах. Признаваясь самой себе, она понимала, что делала это скорее ради себя, дабы отвлечься, не думать о холодном, чужом взгляде Роана, о его словах, звучащих подобно ударам плети. Они долго оговаривали пункты мирного соглашения, пока не пришли к окончательному варианту. Демоны хмурились, но перечить своему лорду не осмеливались, зная, кто проиграл на самом деле.

Уходя, Роан эрт Шеран не обернулся, как и Мирель, они оба вынужденно забыли о чувствах и распрощались друг с другом еще в башне. Ни к чему подданным знать, какие на самом деле чувства пленили их правителей.

Гонец, отправленный Лорианом вперед, доносил до людей новость. Королеву восторженно встречали подданные, выстроившиеся вдоль дорог, они низко склонялись перед ней, приветствовали. Тьяна поджимала губы, но непременно улыбалась, если видела взгляд королевы, обращенный на ее персону. Она пыталась привлечь сына на свою сторону, но не преуспела. Дарейс пошел в отца и следовал данному слову, не изменяя клятве, даже ради самых близких людей. Тьяна невольно усмехнулась, когда в ее голову закралась мысль: «А считает ли капитан королевской гвардии Ар-де-Мея близкой собственную мать?» И пришедший ответ, честный, горький, женщину совсем не обрадовал.

День возвращения королевы в Хрустальный город выдался солнечным. Госпожа Зима расстаралась на славу, могучим ветром разогнала облачный покров, укротила пургу, раскинула снега, прикрыв серые плиты дорог. Столица Ар-де-Мея располагалась на холме, видимая издалека, гордая, неприступная, роскошная. Ослепительный свет золотил белоснежные стены, окружающие Хрустальный город, играл множеством разноцветных бликов на оконных стеклах, придавал новые оттенки радужным пикам дворца.

Мирель приложила ладонь ко лбу, спасаясь от слишком настырных лучей дневного светила, и взглянула вперед. Уступ за уступом, подбираясь к дворцу, поднимались белокаменные, словно лебяжий пух, дома. А на пиках, устремленных в синие небеса, реяли флаги.

Ворота распахнули настежь, и вокруг по снегу и серым плитам расчищенной дороги танцевали многочисленные отблески драгоценных камней, украшающих створки. Мирель подняла голову, любуясь величественно аркой, покрытой барельефами, изображающими королей и королев прошлого. И в первый раз за долгое время на душу Миры снизошло спокойствие. Она вдруг осознала, что для грусти будет другое время, а сейчас настала пора радоваться – она вернула мир этому краю, а сама вернулась домой. Да и как по-иному назвать место, которое девушка с юга полюбила всем сердцем?

В честь знаменательного события – победы над южными демонами в столице был устроен праздник. По городским улицам лилась музыка, и слышались приветственные крики и песни. Мирель занимала законное место на одном хрустальном троне, стоящем в главном зале, и с тоской посматривала на второй. Утихнут восторги, и ей нужно будет подумать о будущем и выбрать мужа. Огромный зал утопал в огне свечей и кристаллов, распространяющих розоватый теплый свет. Королеве видно всех, кто прибыл по приглашению, в зале не протолкнуться, здесь царит безудержное веселье. Мира старательно улыбалась всем и никому, ей стало казаться, что улыбка намертво приклеилась к лицу. Девушка выполнила свой долг, но чувства по-прежнему рвали ее надвое. Одна ее половина радуется, а другой – не до смеха.

– Позволите? – бархатный голос эрт Маэли отвлек королеву, прогнав туман неприкаянных мыслей.

Мирель приняла протянутую руку Лориана и вместе с ним вышла в зал. Музыка увлекла королеву, заставила ее тело двигаться в такт с плавными, чувственными нотами. Она поддалась очарованию момента, отпустила мысли, засмотрелась на счастливые лица людей, ослепла от блеска позолоты. Эрт Маэли притянул королеву к себе, аромат его тела, терпкий, хвойный, окутал девушку, и она отважилась задать вопрос.

– У меня к тебе есть просьба…

Его рука на ее талии ощутимо напряглась, и Лориан, сцепив зубы, вынудил себя кивнуть.

– Знаю… и прошу в ответ, – его голос сорвался и перешел в шепот. – Мира, – он впервые назвал ее по имени, – не унижай меня. Ради чувств, которых ты испытывала ко мне, и ради любви, что все еще живет в моей душе.

У Мирель зашлось сердце, глаза обожгли слезы, и она моргнула, чтобы смахнуть их с ресниц. Горькая усмешка исказила благородные черты ар-де-мейца.

– Я возьму все… или не давай мне ничего. Попроси об этом другого, – его взгляд намеренно коснулся застывшего изваянием у стены Дарейса. – Он исполнит свой долг.

Девушка отвернулась от Лориана, чтобы не видеть горе, льдинками сверкающее в его зеленых глазах, рисующее тени на его лице. Но ей пришлось посмотреть на капитана. Вспомнились и слова Тэйны, те самые, которые она прокричала: «…он исполнит любое твое требование, даже женится, если прикажешь…» И свой категоричный отказ. Что же выбор остается за королевой, а Дарейс не самый плохой из претендентов.

Роан не изрек ни звука с тех пор, как последняя решетка ворот Сторожевого замка захлопнулась за спинами вернувшихся с границы ир'шиони. Многие шептались, и Риан всерьез опасался бунта. Он подавил порыв поежиться, когда вместе с Ланом эрт Тоддом и старшим братом покидал замок. Лязг металла напомнил ему о звериных зубах, готовых разорвать глотку зазевавшегося охотника.

– Лан, – обратился он к поравнявшемуся с ним воину, – напомни, почему мы должны, бросив все, опрометью мчаться незнамо куда?

– Отчего незнамо? – Лан выгнул бровь. – Я отлично помню место, где погибла ваша сестра.

– И все же, – Риан, привстав в седле, настороженно оглядывал окрестности, пытаясь высмотреть погоню, – сейчас не самое подходящее время…

– Ты можешь не ехать со мной, – с мрачным выражением на лице оповестил Роан. – И будет даже лучше, если ты вернешься домой и сообщишь людям новость, если кто еще не слышал, – завершил с кривой усмешкой.

Риан упрямо мотнул головой и примолк, обдумывая прошедшие события. Последние дни целиком состояли из потрясений. Младший эрт Шеран никогда не забудет тот час, когда во двор замка на взмыленном коне влетел Лан эрт Тодд и принес скорбное известие. Риан, переживая горе, поднялся в свои покои и по давней привычке взял в руки арфу. Но пальцы внезапно онемели, и он не смог прикоснуться к струнам. Именно в то мгновение Риан эрт Шеран понял, что больше никогда не вернется к прежнему ремеслу. На душе было также пасмурно, как и за окном, где жалобно выла разыгравшаяся вьюга.

Другой момент, который тоже навсегда запечатлен в памяти младшего эрт Шерана – это неожиданная встреча с братом среди укрытой снегом пустоши. Вой ветра между черных каменных обломков был похож на похоронное пение, такой же заунывный и тяжелый. Лорд был страшно избит – лицо представляло собой сплошной синяк, а еще демон был зол, как сам грыр, и чем-то огорчен. На все расспросы он брякнул:

– Я проиграл и теперь обязан подписать мир с Ар-де-Меем.

И Риан, и Лан могли только догадываться, что произошло, но оба были убеждены – пленница оказалась не столь безобидной, как они думали. Впрочем, Риан не испытывал ненависти по отношению к Мирель, ибо отлично видел, что его брат по-прежнему любит ее. И раз Роан жив, относительно здоров и путешествует по этому берегу Меб, а не отправлен в Ар-де-Мей, где его подвергнут жестокой казни, значит и королева неравнодушна к нему.

Риан был тем самым ир'шиони, который встречал дорогих гостей в Сторожевом замке и был достаточно приветлив. Единственное светлое лицо среди прочих нахмуренных. Роан наблюдал за приездом Мирель и двух ее спутников, стоя на стене, но по его приказу конь эрт Маэли – Демон – был возвращен хозяину.

Встреча представителей двух королевств была назначена на мосту. Риан бывал здесь еще в детстве, когда ему едва исполнилось десять лет. Именно в тот год он принял решение покинуть Нордуэлл, чтобы доказать отцу – бард – тоже воин, только его оружие не щит и меч, а музыка и песня. Риан помнил, что должен смотреть вперед, на ар-де-мейцев, но то и дело невольно опускал взгляд. Он наизусть помнил узоры, высеченные на каменных плитах моста, словно увидел их только вчера. Помнится, в прошлый раз он пытался рассмотреть среди завитков буквы древнего алфавита ир'шиони. Легенда гласила, что на камнях моста скрыто пророчество самого Хелиоса, будто он сам спустился с неба и собственной рукой выводил на камнях знаки для будущих поколений ир'шиони и ар-де-мейцев. Тогда Риан имел неосторожность высказаться вслух, его услышали брат и отец. И если первый лишь усмехнулся и взъерошил младшему волосы на затылке со словами: «Брось, это все сказки!», то второй разгневался.

– От Гурдина до сих пор нет вестей, – тихо произнес идущий сбоку Лан, сверля пристальным взором приближающихся ар-де-мейцев.

– Хвала Хелиосу, не буди грыра, пока он невидим, – Риан с усилием отвел глаза и поднял голову.

– Этот в сотню раз хуже грыра! – отчетливо скривился эрт Тодд. – Как бы не объявился в самый неподходящий момент!

– Не объявится! – сумрачно вклинился слышавший их разговор Роан и жестом велел умолкнуть и не нагнетать. Лорд и сам не знал, откуда у него такая уверенность в том, что с Гурдином он пересечется не здесь и не сейчас.

На середине моста, где ветер дул с особенно яростной мощью, видимо, желая прогнать собравшихся глупцов, встретились давние враги. Они долго спорили, искали пути решения возникшего спора, не обращая внимания на завывания ветра и атаки колких снежинок, но в итоге подписали мирное соглашение. Лорд Нордуэлла напоследок произнес:

– С этого момента любой ар-де-меец, ступивший на мост, будет убит! – и развернулся, давая знать, что обсуждать больше нечего.

Лориан эрт Маэли смачно сплюнул себе под ноги, намекая, что он думает о запрете. Дарейс эрт Баралис зорко осматривал стену Сторожевого замка, опасаясь шальной стрелы. Лан эрт Тодд обидно ухмыльнулся:

– Бегите, пока можете, – и отправился следом за Роаном.

Риан заметил, каким взглядом проводили его маги, каждый мысленно казнил Лана разными способами. Младший брат лорда вздохнул – ненависть между нордуэлльцами и ар-де-мейцами неискоренима – и поймал внимательный взгляд королевы Ар-де-Мея. Мирель кивнула, как будто разгадала его мысли, и он печально улыбнулся ей в ответ.

На обратной дороге, не боясь, что получит в спину стрелу, Риан всматривался в узоры на плитах. Снежинки укрывали их, но лютый ветер, как голодный пес, слизывал снег своим языком. Риан следил за каждым его движением, именно поэтому он сумел прочитать окончание фразы: «…тогда север выстоит!» Младший эрт Шеран недоверчиво протер глаза, но новое дуновение уже скрыло буквы под белым полотном. И как бы ни вглядывался Риан снова, надеясь отыскать начало, лишь снег ложился на серый камень…

Спустя три дня, когда лорд и его спутники покинули Сторожевой замок, Риан снова задумался о прочтенных словах. Что бы они значили? Ир'шиони считали себя северянами, но ар-де-мейцы были в корне с ними не согласны. Жители страны за Разломом звали своих врагов исключительно «южными демонами». Но в послании Хелиоса речь шла о жителях всего севера Мейлиэры. Возможно, все не так плохо, как думает Риан. Пусть мирное соглашение скрепило союз Нордуэлла и Ар-де-Мея только на пергаменте. Пройдут годы, и какой-нибудь новый лорд Нордуэлла протянет руку помощи королеве Ар-де-Мея. Хотя начинать укреплять мир нужно уже сейчас. Риан расскажет своим детям, насколько важно северянам держаться вместе.

Ир'шиони со своим лордом быстро продвигались вглубь Нордуэлла, позволяя короткий отдых себя и коням. В смятенных чувствах вся троица прибыла к могиле Тэйны. Братья постояли около невысокого каменного кургана, склонив головы. Каждый из них просил у сестры прощения. Риан винил только себя в том, что произошло с Тэйной. Будучи бардом, он научился доверять знакам судьбы, ниспосланным свыше. Эти самые знаки привели его домой, но он не справился. Риан потерял сестру и, судя по поведению старшего брата, опасался лишиться еще и его. Вечером, когда ир'шиони развели костер и приняли решение скоротать ночь на поляне неподалеку от обрыва, младший из близнецов вызвал старшего на откровенный разговор. Они отошли от Лана, который занимался приготовлением позднего ужина, и углубились в лес, утопая по колено в наметенных сугробах.

Роан прислонился к мощному стволу дерева, скрестил руки на груди и воззрился в хмурое небо, всем свои видом выражая раздражение и нежелание общаться по душам. Но Риана его поведение не остановило.

– Я твой брат, Роан, – напомнил бывший бард, – и мне положено знать, что случилось в башне.

Старший из близнецов открыл рот, закрыл его, подумал немного и с досадой признался.

– Я не знаю! – Риан вопросительно вскинул глаза, и Роан вынужденно пояснил. – Все шло хорошо, я ощущал вкус победы на кончике своего языка, а потом… – лорд нахмурил брови.

– Потом? Что случилось потом? – Риан заинтересованно качнулся вперед.

Лорд-демон раздумчиво ответил ему:

– А потом я встретил крима…

– Крима? – младший брат с недоумением воззрился на старшего, мысленно перебирая все известные факты об этом сумеречном. Щелкнул пальцами. – Думаешь, он прошел по тайному ходу?

– Скорее всего, еще будучи магом, – в голосе Роана сквозила злая насмешка и твердо пообещал. – Теперь я обязательно буду следить за той тропой!

– Как ты сделаешь это? – воскликнул Риан. – Ты должен быть в замке! Отправь кого-нибудь другого. Может быть, Лана?

Роан, не откликаясь, долго и пристально смотрел на брата, размышляя о чем-то своем. Когда он сказал:

– Если захочешь отправить Лана, сам ему скажешь. Теперь тебе решать, кого казнить, а кого помиловать. Как только вернемся в замок, я передам власть в твои руки.

– Что ты сделаешь? – Риан недоверчиво моргнул.

– Скоро лордом станешь ты, а я… – он обвел странным взглядом темный лес и замер.

Риан обернулся, и его взгляд натолкнулся на сгорбленную фигуру, медленно приближающуюся к братьям. Бывший бард незаметно для самого себя вытащил меч.

– Не нужно, – послышался голос Роана, и Риан с удивлением посмотрел на свои пальцы, сжимающие рукоять. Он сглотнул и с вопросительным выражением повернулся к брату.

Роан выглядел странно, он напряженно смотрел вперед – но объектом его внимания была не фигура бредущего, а что-то позади нее. Риан до боли вглядывался между деревьями, но разглядел лишь старика в развевающихся темных одеждах. Младший брат после коротких раздумий решил, что помимо старика к ним движется кто-то еще. Он слишком хорошо помнил, какой дар у старшего, и жалел, что сам не может видеть призраков. Ну, если только тех, кто служит Нордуэллу.

– Ну, здравствуй, – лорд подошел к младшему, но смотрел исключительно на дошедшего старика.

– И я приветствую вас, – тот склонился, мазнув по неестественно выпрямившемуся Риану придирчивым взглядом, вынуждая бывшего барда смутиться и произнести:

– Доброй ночи тебе, путник.

– Ветер донес до меня, – старик вернулся взглядом к Роану, – что ты стоишь на распутье, как и я.

– Я избрал свой путь, – Роан беседовал со стариком, будто с хорошим знакомым, и Риан внимательнее присмотрелся к путнику.

Темнота надежно скрывала его черты, но Риан не оставил попыток узнать, кого видит перед собой. Одновременно, он старался не терять нить разговора между братом и стариком.

– Повремени немного, останься тем, кем был рожден. У тебя есть незавершенные дела, – странник пристально смотрел на лорда, затем неспеша повернулся и воззрился в ночь.

«И он видит призраков?!» – промелькнуло в голове Риана, и эта мысль заставила бывшего барда чувствовать себя ущербным. Он недовольно хмыкнул и взглянул на старшего. Тот опустил руку на его плечо, а затем отправился к старику, по-прежнему глядя перед собой.

Несмотря ни на что, Риан сильно изумился, когда Роан разлепил стиснутые губы и произнес:

– Ваша служба окончена. Вы свободны, – потом повернулся, вздохнул. – И вы тоже вольны идти к Вратам Эста, – склонил голову на бок, словно прислушивался к чему-то.

Риан, как ни силился, слышал только голос ветра. Подавив негодование, он подошел к брату и встал слева от него, надеясь высмотреть хотя бы что-то. Но только снежинки, поднятые неугомонным ветром, водили свой хоровод. Роану и Гурдину было доступно больше, чем обычным смертным. Один обладал даром, другой мучился от наказания.

Аррис и Орей смотрели на свет, льющийся с небес. Их больше не беспокоили силы природы, тревожащие живых. Ар-де-мейцы и нордуэлльцы, забыв о вражде, один за другим поднимались по лестнице, чтобы взойти к Вратам смерти и предстать перед леттами и их хозяином. Только двое медлили. Аррис смотрел на лорда и его смешно крутящего головой брата.

– У тебя есть, что сказать? – осведомился Гурдин, привлекая внимание призраков к себе.

Аррис обратился к Роану:

– Ваша милость, вы доверили мне сестру, и я готов исполнить свой долг до конца.

– Конец уже наступил, – хмуро отозвался лорд. – И ты свободен!

– А она? – Аррис смотрел на черный вихрь, доверчиво свернувшийся у его ног.

В глазах Роана появилась печаль.

– А она? – он будто беседовал сам с собой. Вздохнул. – Она останется здесь. Ее долг еще не оплачен.

Аррис понял, что спорить бессмысленно, кивнул, погладил, будто жалея, черноту у ног и позвал Орея за собой.

– Пусть путь ваш будет светел, – проговорил на прощание Гурдин и отпустил их взмахом руки.

Риан подскочил на месте и вцепился в плечо Роана.

– Тэйна здесь? – когда старший не ответил, младший продолжил. – Не молчи! Умоляю!

– Не совсем, – отозвался Гурдин и подошел ближе к младшему из близнецов. – Узнал ли ты меня, шут?

Риан с шумом втянул в себя воздух и разом лишился речи.

– Потом! – приказал Роан и шагнул вперед.

Черный туман, лишившийся защитника, свился у его ног. Лорд на миг прикрыл веки, чувства душили его, но он прогнал слабость. Ир'шиони обязаны быть сильными.

– Тень, – сказал он после некоторых раздумий. – Я нарекаю тебя «Тенью». Отныне ты стражница. Твое дело охранять границы и подчиняться лордам Нордуэлла. Свое лицо и позволение вернуться в замок ты обретешь тогда, когда вспомнишь все, что сделала! А теперь поклянись верно служить нашей земле! – он говорил властно, и Нордуэлл откликнулся. Зашелестели кронами деревья, притих ветер, дрогнула земля.