Текст книги "Четвертое июля"

Автор книги: Джеймс Паттерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 86

Слушая, как Сэма Кэйбота, этого хладнокровного психопата, превращают в спортивного героя, я едва верила своим ушам. Чемпион по плаванию? Капитан школьной команды? Да какая, к черту, разница? А как же те убийства, которые он совершил? Как насчет пуль, которые он выпустил в Уоррена Джейкоби?

Я изо всех сил старалась сохранять спокойный вид, а слово уже предоставили Юки Кастеллано.

– Десятое мая было пятницей, и для лейтенанта Линдси Боксер это означало конец тяжелой трудовой недели, – начала моя защитница звонким, мелодичным тоном, который наполнил зал. – Накануне в Тендерлойне произошло два убийства, и лейтенант была обеспокоена необыкновенной жестокостью этих преступлений и почти полным отсутствием улик.

Юки приблизилась к скамье присяжных и положила руку на перила, по очереди вглядываясь в каждого из сидевших за барьером заседателей. Все внимательно смотрели на хрупкую молодую женщину с миловидным лицом и ясными карими глазами и вслушивались в каждое ее слово.

– Как человек, возглавлявший отдел по расследованию убийств в полиции Сан-Франциско, лейтенант Боксер отвечала за любую насильственную смерть в этом городе. Но последние случаи задели ее особенно глубоко, ведь жертвами стали беззащитные подростки. В тот вечер лейтенант Боксер уже закончила дежурство и ужинала со своими друзьями, когда ей позвонил детектив Уоррен Джейкоби. Раньше он был напарником лейтенанта Боксер, и поскольку дело оказалось очень сложным, они работали над ним вместе. Детектив Джейкоби сообщил лейтенанту, что главная зацепка полиции – черный «Мерседес», который оба раза видели возле места преступления, замечен недалеко от Маркет-стрит. На месте лейтенанта Боксер многие сказали бы: «Хватит, я уже не на работе. Мне совсем не хочется всю ночь таскаться в патрульной машине». Но лейтенант лично занималась данным делом и мечтала поймать преступников раньше, чем они опять станут убивать. Сев в автомобиль, моя подзащитная сообщила детективу Джейкоби, что немного выпила, однако чувствует себя вполне нормально. Дамы и господа, обвинение очень часто употребляет слово «пьяный», но это не соответствует истине.

– Протестую, ваша честь. Замечание ничем не аргументировано.

– Протест отклонен. Сядьте, мистер Бройлз.

– На самом деле, – заявила Юки, вернувшись на середину зала, – лейтенант выпила чуть более бокала. Она не теряла над собой контроль, говорила четко, сохраняла ясный разум и твердую походку. Алкоголь в ее крови лишь немного превышал уровень, допустимый при вождении машины. Но лейтенант Боксер даже не сидела за рулем. И ее полтора бокала не имеют никакого отношения к тому, что случилось позже той же ночью. Господа присяжные, офицера полиции обвиняют в том, что она напрасно выстрелила в девочку из табельного пистолета. Но во время процесса вы узнаете, что вооружена была не только лейтенант Боксер. Так называемые жертвы не только имели при себе оружие, но применили его первыми. Они стреляли в полицейских, и стреляли на поражение.

ГЛАВА 87

Мейсон Бройлз в ярости вскочил.

– Возражаю, ваша честь! Зашита, издевается над пострадавшими и выходит за рамки дела. Под судом находятся не Сэм и Сара Кэйбот. Обвиняется лейтенант Боксер.

– И совершенно зря! – резко возразила Юки. – Моя подзащитная не совершила ничего дурного. Ровным счетом ничего. Она находится здесь лишь потому, что семья истца обезумела от горя и желает отомстить за свои страдания – как угодно и любыми способами.

– Протестую! Ваша честь! Утверждения бездоказательны.

– Протест принят. Мисс Кастеллано, постарайтесь вести себя сдержаннее.

– Да, ваша честь. Простите.

Юки подошла к столику и стала просматривать свои записи. Затем спокойно повернулась к залу.

– В ту ночь, когда многоуважаемые Сэм и Сара Кэйбот пытались убежать от полиции, они мчались по переполненным улицам на скорости семьдесят пять миль в час, не обращая внимания на прохожих. Это – преступление. У них было оружие – это тоже преступление. После того как Сара Кэйбот вдребезги разбила машину своего отца, ей и ее брату помогли выбраться из обломков два сердобольных полицейских, которые не только убрали в кобуру свое оружие, но и попытались оказать им помощь, хотя это не входило в их служебные обязанности. Баллистическая экспертиза доказала, что пули, извлеченные хирургами из детектива Джейкоби и лейтенанта Боксер, были выпущены Сэмом и Сарой Кэйбот. Офицеры полиции ничем не спровоцировали стрельбу. Когда лейтенант Боксер уже полумертвая лежала на земле, потеряв свыше сорока процентов крови, она приказала задержанным бросить оружие. В ответ Сара Кэйбот выстрелила в нее еще три раза, но, к счастью, промахнулась. Только после этого моя подзащитная открыла ответный огонь. Если бы любой другой на ее месте – банкир, пекарь или букмекер – попытался бы защитить свою жизнь таким же образом, никакого суда не было бы вообще. Но когда речь идет об полицейском, каждый готов разорвать его на мелкие…

– Протестую!

Но протестовать было поздно. Каменное лицо доктора Кэйбота исказилось от бешенства. Он вскочил и шагнул вперед, словно хотел вцепиться Юки в горло. Мейсон Бройлз задержал своего клиента, но весь зал уже бурлил как котел, и судья Ачакозо раздраженно постучала молоточком.

– Я закончила, ваша честь, – сказала Юки.

– Еще нет. С этого момента заседание становится закрытым. Судебный пристав, очистите зал. Адвокаты, прошу пройти в мой кабинет, – распорядилась судья.

ГЛАВА 88

Когда суд возобновился, глаза Юки сверкали ярче обычного. Вид у нее был такой, будто полученная от судьи взбучка вполне стоила тех дополнительных очков, которые она заработала благодаря вступительной речи.

Бройлз вызвал свою первую свидетельницу – Бетти Данджело, медсестру из городской больницы, которая оказала мне первую помощь после перестрелки. Данджело неохотно повторила то, что уже заявила на предварительном слушании: алкоголь в моей крови превышал допустимый уровень.

Следующей вызвали мою подругу Клэр Уошберн. Она объяснила, что является главным судебно-медицинским экспертом города Сан-Франциско, и занималась вскрытием трупа Сары Кэйбот.

– Доктор Уошберн, вы установили причину смерти Сары Кэйбот?

Клэр принесла с собой схематичное изображение человеческого тела, чтобы показать, в какие места попали пули.

– Да, я обнаружила два огнестрельных ранения в области груди. Пуля номер один ударила в левую верхнюю часть грудной клетки, вот здесь. Она прошла между третьим и четвертым ребрами, пробила верхнюю долю левого легкого, проникла в околосердечную сумку, разорвала левый желудочек и застряла в грудном столбе с левой стороны. Пуля номер два, – продолжила Клэр, постучав указкой по наглядному пособию, – попала в грудину на пять дюймов ниже левого плеча. Она прошла сквозь сердце и остановилась в четвертом позвонке.

Присяжные заворожено следили за описанием того, как мои выстрелы пронзили сердце Сары Кэйбот, но как только Бройлз закончил, инициативу перехватила Юки.

– Доктор Уошберн, под каким углом пули вошли в тело? – спросила адвокат.

– Снизу вверх. Точнее, под углами сорок семь и сорок девять градусов, – ответила Клэр. – Оружие находилось чуть выше уровня земли.

– Доктор, Сара Кэйбот умерла мгновенно?

– Да.

– То есть она была настолько мертва, что не могла выстрелить после того, как в нее стреляла лейтенант Боксер?

– Что значит – «настолько мертва»? Человек либо мертв, либо нет, мисс Кастеллано. Других вариантов я не вижу.

Юки покраснела.

– Хорошо, я перефразирую вопрос. Поскольку Сара Кэйбот умерла мгновенно, а две пули из ее оружия попали в лейтенанта Боксер, значит ли это, что Сара Кэйбот стреляла первой?

– Да. Это единственно возможное объяснение.

– И еще одно, – добавила Юки таким тоном, точно эта мысль только что пришла ей в голову. – Вы проводили анализ крови у мисс Кэйбот?

– Да, через несколько дней после вскрытия.

– Что вы обнаружили?

– Я нашла в крови метамфетамин.

– То есть она приняла наркотик?

– Да, большую дозу.

– Какое действие оказывает метамфетамин? – спросила Юки.

– Это мощный стимулятор мозга, вызывающий самые разнообразные эффекты. В лучшем случае – эйфорию, состояние блаженства. Но при длительном применении возникают побочные симптомы вроде паранойи, суицидных склонностей и агрессивных мыслей.

– А как насчет агрессивных поступков?

– Вполне вероятно.

– Спасибо, доктор Уошберн. У меня больше нет вопросов к свидетелю, ваша честь.

ГЛАВА 89

Показания Клэр меня ободрили, но ненадолго. Мейсон Бройлз вызвал доктора Роберта Гелфанда. На трибуну взошел усатый шатен в светло-голубом костюме, который дал обычную клятву и принялся описывать ужасные повреждения, нанесенные моими выстрелами Сэму. Использовав примерно такой же рисунок, что и Клэр, доктор Гелфанд показал, как первая пуля прошла через брюшную полость и застряла в позвоночнике.

– Она парализовала тело Сэма ниже пояса, – пояснил доктор, покручивая усы. – Вторая пуля попала в основание шеи, раздробила третий позвонок и парализовала все, что находится ниже шеи.

– Доктор Гелфанд, – произнес Бройлз, – Сэм Кэйбот сможет когда-нибудь ходить?

– Нет.

– Сможет ли он заниматься сексом?

– Нет.

– Сможет ли он дышать самостоятельно и жить полноценной жизнью?

– Нет.

– Он до конца жизни прикован к инвалидной коляске, не так ли?

– Совершенно верно.

– Я закончил, ваша честь! – бросил Бройлз, вернувшись на свое место.

– У защиты нет вопросов к свидетелю, – подала голос Юки.

– Обвинение вызывает Сэма Кэйбота, – объявил Бройлз.

Мы с Юки обменялись тревожными взглядами и повернулись к входу. Дверь распахнулась настежь, и молодая сиделка вкатила в зал инвалидное кресло – дорогое, сияющее хромом устройство известной фирмы, почти то же, что «кадиллак» среди машин.

Сэм Кэйбот, совсем маленький и тощий в своем галстучке и спортивном пиджачке, не имел ничего общего с тем жестоким преступником, который ради потехи убил двух человек и едва не прикончил Джейкоби. Я сама узнала его с трудом – по особому томному взгляду с поволокой.

Подросток уставил на меня свои карие глаза, и мое сердце сжалось от боли и сострадания. Я инстинктивно перевела взгляд на дыхательный аппарат, жужжавший под креслом Сэма. Это была большая металлическая коробка со всевозможными датчиками и индикаторами, от которой к левой щеке мальчика тянулась пластиковая трубка. Перед лицом Сэма находился электронный синтезатор речи.

Младший Кэйбот отвернулся от меня и обхватил губами воздушный шланг. Респиратор под креслом издал неприятный всасывающий звук, и в легкие мальчика пошел сжатый воздух. То же самое повторялось через каждые три или четыре секунды, когда Сэм делал новый вдох.

Сиделка подкатила кресло к свидетельской трибуне.

– Ваша честь, – произнес Мейсон Бройлз, – поскольку мы не знаем, сколько времени уйдет на дачу показаний, я прошу подключить респираторный аппарат к электрической розетке, чтобы сэкономить батарейки.

– Да, конечно, – кивнула судья. Обслуживающий техник протянул к розетке длинный оранжевый провод и сел позади Эндрю и Евы Кэйбот.

Сэм находился теперь прямо передо мной. Я видела его напряженную шею и голову, откинутую назад и прижатую к креслу с помощью специальной эластичной ленты. Больше всего это напоминало какое-то средневековое орудие пытки, и я не сомневалась, что именно так его воспринимал сам Сэм.

Судебный пристав, высокий молодой мужчина в зеленой форме, приблизился к подростку:

– Пожалуйста, поднимите правую руку.

Сэм Кэйбот повел в сторону широко раскрытыми глазами. Он глотнул еще немного воздуха и сказал что-то в коробку синтезатора. Аппарат издал странный, неестественно звучащий звук.

– Я не могу, – произнес Сэм.

ГЛАВА 90

В голосе Сэма не было ничего человеческого, но юное лицо и изможденный вид мальчишки делали его самым хрупким и уязвимым существом из всех, сидевших в зале.

В публике раздались сочувственные вздохи, а пристав повернулся к судье Ачакозо:

– Ваша честь?

– Произнесите клятву, пристав.

– Вы клянетесь говорить правду и только правду, да поможет вам Бог?

– Клянусь, – ответил Сэм Кэйбот.

Бройлз улыбнулся Сэму и выдержал паузу, чтобы дать присяжным осознать весь ужас положения, в котором оказался его клиент.

– Не бойся, – подбодрил он Сэма. – Просто говори правду. Расскажи, что произошло той ночью.

Адвокат задал свидетелю несколько «разогревающих» вопросов, умолкая всякий раз, когда мальчик тянулся к воздушной трубке. Сэм отвечал короткими, ломаными фразами, длина которых зависела от количества воздуха, наполнявшего его легкие. Бройлз спросил, сколько ему лет, где он живет и в какую школу ходит, после чего перешел к главной теме:

– Сэм, ты помнишь, что случилось ночью десятого мая?

– Я этого не забуду… до конца своей жизни, – ответил Сэм, регулярно прикладываясь к трубке и отрывисто бросая слова через синтезатор. – Сколько бы я ни пытался… мне не удается выбросить его из головы… тот день, когда она убила мою сестру… и сделала меня калекой.

Юки вскочила и воскликнула:

– Протестую, ваша честь!

– Молодой человек, – нахмурилась судья, – я понимаю, что сейчас вам нелегко, но постарайтесь прямо отвечать на поставленный вопрос.

– Что ж, Сэм, давай вернемся к той ночи десятого мая, – невозмутимо продолжил Мейсон Бройлз. – Сообщи нам, что тогда произошло.

– Много всякого, – промолвил Сэм. Он глотнул очередную порцию воздуха. – Правда, я не помню… не все помню хорошо. Мы взяли папину машину… и очень испугались… Мы услышали сирены… У Сары не было водительских прав… Потом вдруг надулась подушка безопасности… А дальше все, что я запомнил… это как та женщина… как она стреляет в Сару… я не знаю почему.

– Хорошо, Сэм. Что случилось дальше?

– Я увидел вспышку, – произнес мальчик, не отводя от меня глаз. – И моя сестра… ее убили.

– Да, мы знаем. Сосредоточься, Сэм. Ты помнишь, когда лейтенант Боксер выстрелила в тебя?

Подросток задергал головой, насколько ему позволяла закрепляющая лента. Потом он разрыдался. Его душераздирающие всхлипы, усиленные динамиком речевого синтезатора, прерывались звуком всасываемого воздуха и превращались в какой-то неестественный вой.

Ничего более страшного мне не приходилось слышать. Я чувствовала, как по моей спине бегут мурашки. Не сомневаюсь, что остальные испытывали то же самое.

Мейсон Бройлз подскочил к своему клиенту, выхватил из кармана носовой платок и вытер Сэму глаза и нос.

– Хочешь, мы сделаем перерыв?

– Нет… сэр… я в порядке, – просвистел динамик.

– Я закончил, ваша честь.

Бройлз развернулся и бросил на нас взгляд, полный вызова и торжества.

ГЛАВА 91

Юки подошла к тринадцатилетнему убийце, который съежился в своем кресле и выглядел еще более слабым и жалким.

– Тебе немного лучше, Сэм? – спросила она, слегка нагнувшись и упершись ладонями в колени, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Да, спасибо… уже лучше.

– Очень хорошо. – Юки выпрямилась и отошла назад. – Постараюсь быть краткой. Почему в ночь десятого мая вы отправились в Тендерлойн?

– Я не знаю, мэм… за рулем была Сара.

– Вы оставили машину возле отеля «Бальбоа». Зачем?

– Мы собирались купить газету… посмотреть, что идет в кино.

– По-твоему, в «Бальбоа» есть газетный киоск?

– Кажется, есть.

– Сэм, ты понимаешь разницу между правдой и ложью?

– Конечно.

– И ты помнишь, что обещал говорить только правду?

– Да.

– Отлично. Скажи нам, почему в ту ночь у тебя и Сары было оружие?

– Просто мы… мы взяли его у папы, – пробормотал подросток. Он сделал паузу, чтобы вдохнуть воздух и, вероятно, лучше обдумать свой ответ. – Я нашел пистолет в ящичке для перчаток… мне показалось, что эти люди… хотят убить нас.

– Вы не видели, что вас преследует полиция?

– Я был испуган… автомобиль вела Сара… и все происходило очень быстро.

– Сэм, ты кололся в тот вечер?

– Что?

– Я про метамфетамин. Ну, ты знаешь – «лед», «стекло», «мел»?

– Я не употребляю наркотики.

– Ладно. Ты помнишь, как произошла авария?

– Не очень.

– А как лейтенант Боксер и детектив Джейкоби помогали вам выбраться из машины?

– Нет, у меня глаза залила кровь… нос сломан… а потом я вдруг увидел пистолеты… и они начали стрелять.

– Ты помнишь, как выстрелил в детектива Джейкоби? Глаза мальчика расширились. Он не ожидал этого вопроса? Или вспомнил, как все происходило?

– Я боялся, что он… на меня набросится.

– Значит, ты помнишь, как стрелял в него?

– Он хотел меня арестовать, разве нет?

Юки подождала, пока Сэм глотнет воздуха.

– Сэм, почему ты стрелял в детектива Джейкоби?

– Не знаю… не помню.

– Ты наблюдаешься у психиатра?

– Да, мэм… потому что мне было очень трудно… я парализован… эта женщина убила мою сестру.

– Хорошо, тогда объясни мне вот что. Ты говоришь, лейтенант Боксер убила твою сестру. Разве ты не видел, что Сара выстрелила в лейтенанта первой? И что лейтенант Боксер лежала на земле?

– Я запомнил по-другому.

– Сэм, ты понимаешь, что даешь показания под присягой?

– Я говорю правду, – пробормотал мальчик и снова всхлипнул.

– Хорошо. Ты когда-нибудь был в отеле «Лоренцо»?

– Протестую, ваша честь! Вопрос не относится к делу.

– Мисс Кастеллано?

– Сейчас я все объясню. Позвольте задать еще вопрос.

– Продолжайте.

– Сэм, тебе известно, что в настоящее время ты являешься главным подозреваемым в уголовном деле, касающемся нескольких убийств?

Подросток отвернул голову от Юки и просипел своим неживым, пропущенным через динамик голосом:

– Мистер Бройлз…

Его голос угас вместе с выдохом из легких.

– Протестую! Утверждение не обосновано, ваша честь! – выкрикнул Бройлз, но его возглас заглушил молоточек судьи Ачакозо, попытавшейся утихомирить зал. – Требую вычеркнуть вопрос из протокола! – продолжал вопить Бройлз. – Ваша честь, присяжные не должны учитывать…

Судья пыталась восстановить порядок в зале, когда Сэм Кэйбот возбужденно завертел головой. Его глаза вращались из стороны в сторону.

– Я хочу воспользоваться поправкой, – произнес мальчик и сделал глубокий вдох. – Пятой поправкой на основании…

В этот момент под инвалидным креслом оглушительно завыл сигнал тревоги. Показания датчиков на аппарате искусственного дыхания упали до нуля, и среди публики раздались испуганные возгласы.

Эндрю Кэйбот вскочил с кресла и толкнул вперед своего помощника.

– Сделайте что-нибудь! Ради Бога!

Сидевшие в зале затаили дыхание, пока техник, опустившись на колени, крутил настройки и перезапускал устройство. Наконец сигнализация умолкла. Сэм всосал глоток спасительного воздуха, и по рядам пронеслось громкое «У-уф!». Зал наполнился облегченным говором и шумом.

– У меня больше нет вопросов! – крикнула Юки, перекрывая гомон.

– Объявляю заседание закрытым. – Судья Ачакозо постучала молоточком по столу. – Мы продолжим завтра в девять.

ГЛАВА 92

Когда помещение опустело, Юки немедленно бросилась к судье:

– Ваша честь, я требую отменить это разбирательство как нарушающее нормы правосудия.

Судья Ачакозо кивнула, приглашая ее подойти поближе. Микки Шерман и Бройлз со своим помощником поспешили вслед за ней.

Я услышала громкий голос Юки:

– Эта чертова сирена настроит против нас присяжных.

– Вы намекаете, будто обвинение намеренно включило, как вы выразились, «эту чертову сирену»? – поинтересовалась судья.

– Конечно, нет, ваша честь.

– Мистер Бройлз?

– Простите за грубость, ваша честь, но от дерьма никто не застрахован. То, что увидели присяжные, – реальный случай из жизни Сэма Кэйбота. Дыхательный аппарат время от времени выходит из строя, и мальчик может умереть. С этим" приходится мириться. Я не думаю, что указанное обстоятельство может повлиять на настроение присяжных больше, чем сам факт увечья моего клиента или смерть его сестры.

– Согласна. Мисс Кастеллано, ваше ходатайство отклонено. Слушание состоится завтра, как мы и запланировали.

ГЛАВА 93

Не знаю, кто из нас был обескуражен больше – я или моя защитница. Мы быстро спустились по пожарной лестнице, и вышли через боковую дверь на Полк-стрит, оставив Микки общаться с прессой. Юки не могла оправиться от шока.

– Это был не допрос, а сущий кошмар, – пробормотала она упавшим тоном. – Когда включилась сигнализация, все мои старания пошли коту под хвост. Я буквально слышала, как все спрашивают: «Господи, что она сделала с этим несчастным мальчиком?»

Мы направлялись к гаражу, выбирая самые темные и пустые закоулки. Я остановила свою спутницу, когда та попыталась перейти через улицу на красный свет.

– О Боже, о Боже! – повторяла Юки, воздевая руки к небу. – Что за дьявольская насмешка? Что за отвратительный спектакль?

– Перестань, Юки, ты все сделала правильно, – попыталась я успокоить девушку. – Присяжные слышали тебя. Подростки отправились в Тендерлойн, хотя им там нечего было делать. Они взяли с собой оружие. Ты сказала, что Сэм подозревается в убийстве и будет привлечен к суду. Его отпечатки пальцев обнаружили на ванне, где погибла последняя жертва. Он и Сара виновны в его смерти, Юки. Сэм действительно преступник. Присяжные должны это знать.

– Сомневаюсь, что они мне поверили. Сэму до сих пор не предъявили обвинения, поэтому я не имела права говорить, что он подозреваемый. Присяжные вполне могли подумать, что я нарочно провоцирую свидетеля, стараясь сбить его с толку. Что я, в общем, и сделала.

Мы пересекли Опера-плаза, дорогой квартал со множеством новых ресторанов, магазинов и кинотеатров на нижних этажах. Стараясь не привлекать внимания, спустились в подземный гараж и после недолгих поисков обнаружили «акуру» Кастеллано.

Как только мы пристегнули ремни, адвокат завела машину, и она тронулась с места. Я уже размышляла о завтрашнем дне.

– Ты уверена, что мне нужно дать показания? – спросила я у Юки.

– Конечно. И Микки полностью со мной согласен. Узнав тебя получше, присяжные проникнутся к тебе симпатией. Ты обязательно должна выступить.