Текст книги "Полуночный ковбой (сборник)"

Автор книги: Джеймс Лео Херлихай

Соавторы: Натаниэль Бенчли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

– Я восхищаюсь людьми, сильными духом, – начал замполит.

Агнес не отвечала.

– В Советском Союзе вы бы стали выдающейся личностью. Вас бы окружили почетом и уважением. Люди носили бы вас на руках.

Агнес хранила молчание, поэтому, немного помолчав, Василов изменил тактику.

– Вы счастливы здесь? Как вы считаете, ваши таланты ценят здесь по достоинству?

Агнес скользнула по нему взглядом.

– Хочешь, я тебе тряпочку одолжу, толстячок? – сказала она. – Чтобы ты в нее помолчал.

– Извините. Не понял.

– Что вы сделали с моим авто? – вмешалась мисс Эверетт. – Я недавно выложила двадцать долларов за покраску. Если вы ее поцарапали, придется вам платить. Где вы ее бросили?

– Мадам, вы зря переживаете из-за таких мелочей, – ответил Василов. – Смотрите на вещи шире. Вы должны радоваться, что ваша машина внесла свой вклад в дело победы коммунизма…

– Хорошо, что предупредили. Никогда в нее больше не сяду, – объявила мисс Эверетт.

– Да, вероятно, и не сможете, – улыбнулся Василов.

– А вам, молодой человек, – мисс Эверетт повернулась к Лысенко, – вообще должно быть стыдно… – Тут она внезапно вспомнила. – Что вы сделали с Олином Левериджем?

– Кто это? – спросил Лысенко.

– Тот парень, что привел вас в мой дом! Что вы с ним сделали?

– Он убежал.

Мисс Эверетт уставилась на Лысенко.

– Не верю. Вы убили его!

– Нет, он убежал.

– Вы убили его! Дикари!

Поймав взгляд Агнес, она запричитала:

– Бедняжка Олин! Мы знали, что он плохо кончит, но и не думали, что так плохо. – На глаза ее навернулись слезы. Оглянувшись на Лысенко, мисс Эверетт добавила: – Ну одного-то вы точно добились – сделали его героем, так что, можно сказать, он не зря прожил жизнь. Он сам, наверное, поблагодарил бы вас за это.

– Мадам, мы его не убивали, – уверял Василов. – Коммунистам нет нужды убивать людей, наше общество – образец гуманности.

– Пусть мне об этом скажет сам Лаврентий Берия, тогда я, может быть, и поверю, – заявила мисс Эверетт.

– Зря вы верите своим газетам, – перебил ее Василов. – Они печатают сплошную грязную ложь.

Шедший впереди Розанов оглянулся.

– Прекратите с ними спорить, Василов. Вы ничего не добьетесь и сами это прекрасно знаете.

– Не указывайте, что мне делать, – огрызнулся замполит. – Я свои обязанности знаю.

– И многих вам таким образом удалось завербовать?

– Я не гоняюсь за количеством. Я устанавливаю контакт, преодолеваю их образ мыслей…

– Ну так преодолевайте побыстрее, потому что впереди я вижу гавань.

Роланд Гарни проснулся рано, голова слегка кружилась после вчерашней пьянки с Левериджем. Он приготовил кофе и перелил его в термос, чтобы взять с собой на прогулку. Пройдя на корму, он налил дымящийся напиток в крышку от термоса и отставил в сторонку, чтобы кофе чуть остыл, а сам стал копаться в двигателе. Он осмотрел сверкающие медные наконечники, вытер с одного пятнышко грязи и проверил регулировку. В тот момент, когда Гарни повернул ключ зажигания и нажал на стартер, до него донеслись шум автомобиля и рев клаксона. Интересно, кто это до сих пор празднует победу школьной команды, подумал он. Идиоты, совсем с ума посходили! Посадить бы их в тюрьму заодно с родителями…

Мотор чихнул, затарахтел и завелся, полетели брызги воды. Гарни прислушался к неровному дребезжанию, но тут мотор застучал и затих. Проклятие, выругался он, опять подача топлива барахлит. Он выключил зажигание и занялся скучным делом – разборкой бензопровода. Автомобильный гудок не умолкал по-прежнему. Гарни работал и вспоминал рассуждения Барбары о воспитании трудных детей. Помощь им, конечно, нужна, подумал он угрюмо, но суть в том, что ее предлагает не коренной островитянин. Барбара просто не понимает своего счастья. Она может уехать и найти работу в любом месте, но нет, ей непременно хочется остаться здесь. Любой, кто хочет остаться здесь на зиму, – чокнутый. Я-то на острове зимую в последний раз, решил для себя Гарни. И скажу ей об этом. Продам лодку, гараж и – прощайте. Это уже твердо. Если хочет, пусть едет со мной, но я в любом случае смоюсь отсюда.

Разобрав двигатель, Гарни стал продувать медный бензопровод. На причале поверх его головы раздались шаги, Гарни выпрямился и увидел Барбару.

– Доброе утро, – сказала она. – Это у вас такой завтрак?

Гарни вытер бензин с губ и улыбнулся.

– Вроде того. Спускайтесь.

Он протянул руку в пятнах от смазки и помог ей слезть в лодку.

– Я собирался вам звонить. Зачем вам было приходить так рано?

– Я проснулась на рассвете, а просто лежать в постели не хотелось. Куда поставить корзинку?

– Куда понравится. Кофе выпьете?

– Спасибо, нет. Уже пила.

Барбара уселась, поставив корзинку рядом с собой.

Гарни снова занялся бензопроводом. Некоторое время оба молчали.

– Знаете, – произнесла Барбара, – а ваш городок забавный.

– Вы тут еще многого не знаете, – отозвался Гарни из-под мотора.

– По пути сюда мне встретились на улице две пожилые женщины. Одна, кажется, была в ночной рубашке, а другая сообщила, что идут русские. Это что, местная шутка?

– Я такой не знаю.

– Я подумала, что это, вероятно, какой-то розыгрыш. Если бы они были лет на сорок помоложе.

– Как они выглядели?

– Та, что в ночной сорочке, – приземистая и невысокая. Вторая – громадная, похожа на мужчину. Вылитый Поппи-морячок[15].

– Сдается мне, что это Агнес Грилк. Это она сказала, что русские идут?

– Да.

– На нее временами накатывает.

– Похоже на то. А еще я разговаривала.

– У вас, смотрю, было хлопотливое утро.

– Нет, мы беседовали вечером, когда я вернулась домой.

– Интересно.

– Позвонил мистер Торп.

– Член школьного совета?

– Да.

– И чего он хотел?

– Сказал, если я не ограничусь только преподаванием, меня уволят.

– Прямо так и сказал? – Гарни вылез из-под мотора.

– Именно так. Он заявил, что я выхожу за рамки своих обязанностей, вмешиваюсь в чужие дела, о которых не имею ни малейшего представления. Точнее не скажешь.

Гарни улегся обратно под мотор.

– Что же вы собираетесь делать?

– Не знаю.

– Вы всегда можете уехать отсюда.

Барбара открыла рот для ответа, но тут со стороны города раздались выстрелы.

– Что это? – спросила она.

– Дети, наверное, шутихи пускают. Весь город потерял голову из-за этого дурацкого праздника.

Гарни закрутил болт, сел и принялся собирать карбюратор. Барбара молча наблюдала за ним.

– Что это такое? – спросила она наконец.

– Это? – переспросил Гарни. – Карбюратор.

– Понятно.

– Его надо почистить, лопасти покрылись грязью. – Собрав карбюратор, он поставил его на место.

– Наверное, это глупо, но я не знаю, как работает двигатель.

– Ничего страшного, – успокоил ее Гарни и, воспользовавшись отверткой как указкой, принялся объяснять: – Бензин поступает сюда через бензопровод, затем в карбюратор, где превращается в пар, и идет дальше на цилиндры. Все просто.

Барбара несколько секунд глядела на мотор.

– Что ж, благодарю, что попытались растолковать.

– Вы что-нибудь не поняли?

– Ничего не поняла.

– Попробуем еще раз. Бензин поступает…

– Нет, я все равно не пойму.

– Но это же очень просто! Пары бензина приводят в движение поршни, те вертят коленчатый вал, и лодка плывет куда надо.

– Поговорим лучше о чем-нибудь другом.

– Хорошо, давайте по-другому – вы, предположим, должны…

– Давайте лучше так. – Тут Барбара, склонившись над Гарни, взяла его лицо в свои руки в перчатках и поцеловала. Лица у обоих были холодные, на его губах ощущался привкус бензина. У Гарни закружилась голова. Он откинулся назад и упал на дно лодки. Не вставая с колен, Барбара смотрела на него.

– Так о чем вы говорили?

– О том, что пары толкают поршень, – пробормотал он, собрался с силами, встал и убрал инструменты. Включив зажигание, Гарни нажал на стартер. Раздался жалобный вой мотора. Попробовав еще три раза, Гарни отошел.

– Так я и думал, – пробурчал он. – Ничего не поделаешь.

– А что будет, если в бензин попадет вода? – спросила Барбара.

– Вот это самое и будет. Конденсация или… – Вдруг Гарни ударил себя по лбу. – Пари держу, что так оно и есть. – Он опустился на колени и занялся бензопроводом. – Для того, кто не разбирается в двигателях, вы рассуждаете на редкость здраво.

– Я действительно не знаю, что будет.

– Неважно. Если дело в этом, вы заслужили награду, и немалую.

Гарни достал банку, слил в нее немного бензина и, глянув на свет, плеснул жидкость на палец, лизнул и воскликнул:

– Чистая водичка! Так какую награду вы хотите?

– Мне нужна… – не сразу ответила Барбара, – мне нужна помощь.

– Вы хотите, чтобы я помог вам уволиться?

– Я хочу, чтобы вы помогли мне удержаться.

– Я уже говорил вам, что уезжаю. Продам лодку, лавку – и куда глаза глядят.

– Вот как? Я буду скучать без вас.

– Я тоже.

Гарни отправился в кабину и принес ручной насос и шланг.

– Вы – единственная, с кем я могу здесь разговаривать. Вы словно из другого мира.

Гарни откинул крышку бака с бензином, сунул на самое дно шланг и принялся качать. С каждым нажимом за борт лилась вода. Не глядя на девушку, Гарни продолжал:

– Большинство девушек, с которыми я был знаком, настолько зациклены на себе, что и словечка на другую тему нельзя ввернуть, а если удается, тебя просто не слушают. До них доходит одно – когда говоришь про них. Честно скажу, тоска наваливается, когда без конца повторяешь одни и те же глупости одним и тем же красоткам, а стоит заговорить о чем другом, и глаза у них делаются стеклянными, берут зеркало и начинают себя разглядывать, словно лицо у них подурнело, раз не о них разговор. А вас интересует жизнь других людей. Может быть, временами и чересчур, но, по крайней мере, вы – совсем другой человек. Вот я и говорю, что мне еще много чему поучиться надо, а если здесь сидеть, ничего не выйдет.

Гарни бросил взгляд за борт. По воде начала расплываться радужная пленка бензина. Он перестал качать и закрыл бак.

– Курить пока нельзя. Мы напустили столько бензиновых паров, что весь остров взлетит на воздух. – Гарни опять продул бензопровод. – Если она и сейчас не заведется, отправимся досыпать. А может, и просыпаться не надо было.

Барбара глубоко вздохнула и огляделась по сторонам. К ним приближалась группа людей. Впереди шел человек в индейском уборе из перьев, а посередине – две растрепанные женщины.

– Боже мой! – воскликнула Барбара. – Снова те же самые женщины. Нет, это все-таки какой-то маскарад – поглядите на них!

Гарни завинтил последнюю гайку и обернулся.

– Черт возьми! Они, должно быть, в стельку пьяные.

Мужчины подбежали к причалу, и неожиданно Гарни с Барбарой увидели направленные на них дула автомата и двух пистолетов и услышали приказ:

– Выходите из лодки.

– Эй, в чем дело? – недоумевал Гарни. – Лютер, что здесь творится?

– Русские пришли, – отвечал Грилк. – Ты с ними лучше не связывайся.

– Выходите из лодки! – повторил Розанов. Двое спрыгнули, подхватили Гарни под руки и вытолкнули на причал. Барбара вскрикнула, когда ее высадили следом.

Гарни стал сопротивляться, но получил чем-то тяжелым по голове. Когда в глазах у него прояснилось, он увидел, что на причале остались только супруги Грилк, мисс Эверетт, Барбара и он сам. Русские заняли лодку. Автоматчик целил в него, другой матрос тем временем заводил мотор. Офицеры о чем-то спорили и смотрели в направлении города, словно кого-то ожидали. Гарни прислушался к шуму мотора и посмотрел на Барбару.

– Да, хорошо я его наладил, – произнес он. – Работает как часы.

– Чтоб он взорвался и разнес их всех на куски, – с чувством пожелала мисс Эверетт.

Двое с пистолетами продолжали отчаянно спорить. Наконец молодой обратился к Гарни:

– Эй вы! Где карта?

Секунду Гарни раздумывал.

– В каюте. Справа от ящика с наживкой. – Он полез в карман, достал сигарету, зажег ее и глубоко затянулся.

Обшарив каюту, Лысенко вышел.

– Там нет карты. Где она?

– Странно, – отозвался Гарни. – Могу поклясться, что оставил ее там, рядом с ящиком. Дайте посмотреть.

Он шагнул в лодку, видя, как дуло автомата поворачивается за ним, и зашел в каюту.

Лысенко следовал за ним по пятам, пока Гарни искал карту по всей каюте. В конце концов Гарни сказал:

– Ну значит, здесь ее вовсе нет. Наверно, я уронил карту за борт.

Лысенко отвернулся и отдал команду по-русски. Гарни сделал глубокую затяжку, швырнул сигарету в захламленный угол и заторопился из каюты.

– Доброго пути, – пожелал он, прыгая на причал.

Все еще споря, русские отшвартовались. Автоматчик по-прежнему держал американцев под прицелом, но скоро перестал обращать на них внимание.

– Один русский остался, – сказала Барбара.

– Откуда вы знаете? – удивился Гарни.

– Я немного владею русским. Одного они потеряли, а те двое с пистолетами ненавидят друг друга. Тот, молодой, много о себе воображает.

– Черт возьми! – Гарни с восхищением посмотрел на Барбару, потом вгляделся в удаляющуюся лодку.

– Нам, наверное, нужно кому-то сообщить? – предложила она.

– Подождите минутку, – ответил Гарни. – Сейчас будет кое-что любопытное.

– А что?

– Увидите.

Лодка развернулась в гавани и направилась в открытое море. Прошла минута, вторая. На лице Гарни появились признаки разочарования.

– И что же мы должны увидеть? – не утерпела Барбара.

– Выходит, ничего, – ответил Гарни.

Неожиданно лодка круто развернулась и рванулась к берегу. Из кабины повалил густой грязный хвост дыма. Трое русских прыгнули в воду, за ними остальные. Полыхнуло оранжевое пламя и скрыло лодку из вида. Пламя превратилось в черное марево, в нем виднелся лишь обугленный нос лодки. Вдали на волнах качались восемь голов.

– Вот, – произнес удовлетворенно Гарни, – вот что происходит, когда куришь у бака с бензином.

ГЛАВА 11

Появление Лютера Грилка в индейском боевом уборе ошеломило Левериджа не меньше русских. Но когда Малявин выстрелил, а остальные бросились на Грилка, до художника дошло, что о нем на секунду забыли. Не раздумывая, он нырнул в переулок, добежал до угла, затем свернул и заторопился в «Пальмовую рощу». Он не знал, какой сегодня день и который час, а просто ноги сами несли его в кабак – единственное место в городе, где ему было по душе.

Приближаясь, он заметил, что «Пальмовая роща» выглядит как-то не так, но тут же понял, что это из-за разбитого окна. На пороге он увидел Нормана Джонса и за ним встревоженные лица остальных. Джонс медленно спустился ему навстречу, и по его лицу Леверидж понял, что творится что-то необычное.

– Боже мой, Олин! – запинаясь, воскликнул Джонс. – Что с тобой случилось?

– Со мной? Меня зацапали русские. А почему окно разбито?

– Не обращай внимания. Ты же на себя не похож!

– Да ну? – У Левериджа еще не было случая осмотреть свое лицо. Он просто ощущал боль во всем теле и чувствовал, что лицо у него сильно опухло.

– Они маленько меня побили, – признался он. – Я завел их в болота у Пикового пруда. Знаешь, Норм, та дорога за прудом уже заросла. Я бы руку дал на отсечение, что она в порядке, но, черт меня возьми, она пропала в кустах сразу же за Вигвамным камнем. Я в жизни так не плутал.

Джонс взял Левериджа под руку и повел в зал.

– Сядь и отдохни, – сказал он. – Мы принесем тебе выпить.

– Что здесь происходит? – спросил Леверидж, разглядывая вооруженных мужчин за баррикадой. – Похоже, я пропустил хорошую драку.

– Мы защищаем город, – пояснил Джонс и, обратившись к Сколларду, сказал: – Принеси виски.

– Ребята, вы обо мне не беспокойтесь, – смутился Леверидж. – Я только отдохну минутку и пойду домой, а то у меня с головой что-то.

– С ума сошел – домой идти? – сказал Палмер, передавая ему виски, которое поднес Сколлард.

– Спасибо, Чарли. – Олин поднес бутылку к губам, сделал большой глоток, передернулся и вытер губы. – Нет, с ума я не сошел, просто слегка не по себе. Мы вместе с Роли вчера хорошенько поддали, и просыпаться было тяжеловато.

Леверидж оглянулся на Сколларда:

– Марв, ничего, если я еще выпью? Сейчас я не могу заплатить, но все отдам, когда Сай Уиддемер мне заплатит.

– Пей сколько влезет, – ответил Сколлард. Леверидж посмотрел на него так, словно бармен говорил на чужом языке. Сколлард пояснил: – После всего, что ты вытерпел, я могу, по крайней мере, поставить тебе выпивку.

– Ты хочешь сказать, всю бутылку? – спросил художник недоверчиво.

– Ты – наш первый герой. В «Пальмовой роще» поят героев бесплатно. – Сколлард оглядел присутствующих. – Все запомните, что я сказал.

– Ну спасибо. – Леверидж снова отхлебнул, и на его распухших губах появилось подобие улыбки. – Видели бы вы этих русских! Там есть толстяк, говорящий по-нашему, мы с ним затеяли спор о красках и сливовом варенье…

– Погоди, Олин, – перебил его Джонс. – Где ты их встретил и сколько их?

– Ладно, начну сначала. Вчера вечером мы вместе с Роли ушли отсюда и…

– Олин, дело серьезное, – перебил его Палмер, – нам нужно знать…

– Дайте мне рассказать по порядку, – взмолился Леверидж, – иначе вы ничего не поймете.

– Потом расскажешь по порядку. Сейчас нам важно узнать, сколько этих русских и откуда они взялись.

– В том-то и дело! Они как из-под земли выросли. Я шел через пустоши. Неожиданно на меня выпрыгнул олень. Я грохнулся на землю, а когда поднял голову, эти молодцы уже стояли надо мной… Нет, ребята, давайте я вам все-таки расскажу…

– Сколько их было?

– Девять, но…

– Где они?

– На болотах, говорю же, рядом с Глэкинской трясиной.

– У них были парашюты?

– Нет, черт возьми. Они выглядели так, словно ночевали на болоте. Теперь, если не возражаете, я расскажу…

– Они говорили, куда пойдут?

– Я только понял, что им очень нужна лодка. Там был еще один, который может говорить по-нашему, на вид совсем мальчишка, так он мне все приказывал: достань лодку, быстро! Да где я им на болоте лодку возьму?

– А зачем им лодка, не говорили?

– Убраться отсюда, наверное. Но в любом случае…

– Где они сейчас?

– О Боже! В гавани, наверное.

Палмер повернулся к Джонсу:

– Норм, по-моему, мы теряем время. Мы должны их перехватить.

– А сейчас, ребята, самое интересное… – начал Леверидж.

– Ты прав, – сказал Джонс Палмеру. – Фендал приказал защищать город, но раз они не пытаются его захватить, мы тут зря торчим. – Обратившись к Левериджу, Джонс спросил: – Ты не встретил Фендала Хокинса со всеми нашими?

Леверидж оторвался от бутылки, прокашлялся и произнес:

– Нет, я видел только русских и мисс Эверетт. Когда мы пришли к ней в дом, этот молодой парнишка…

– Норм, давай дело делать, – вмешался Палмер. – Нельзя тут целый день прохлаждаться!

– Ладно. – Джонс оглядел остальных. – Пойдем в доки и посмотрим, сможем ли мы схватить этих русских.

Выходя из «Пальмовой рощи», он сказал Палмеру:

– Хотел бы я знать, где сейчас Фендал. С ним было бы гораздо спокойнее.

Все заторопились к выходу. Некоторые, проходя мимо, похлопывали Левериджа по плечу. Скоро он остался один, задумчиво разглядывая бутылку. Посидев так с минуту, он произнес вслух:

– Да, герой, ничего не скажешь, – и поставил бутылку на пол.

Бело-голубой «шевроле», в котором ехал Фендал Хокинс, возглавлял колонну. За рулем машины сидел ее владелец, аптекарь Сэм Джиффорд. Между ним и Хокинсом втиснулся Оррин Уитлок, владелец галантерейной лавки, тот самый, чья жена надеялась, что он станет командиром. Лодыжка у него так распухла, что уже нависла над краем ботинка. Он наклонился и развязал шнурок, одновременно следя за тем, чтобы не уронить ружье.

– У тебя в машине аптечки нет? – спросил он Джиффорда, бережно прикасаясь к распухшей лодыжке.

– Нет, – ответил тот, не отрывая глаз от полицейского джипа, летевшего впереди. – А что у тебя стряслось?

Уитлок колебался.

– Я вывихнул лодыжку, спускаясь по лестнице, нет, думаю, сломал.

– Если сломал, тут и думать нечего. Это сразу ясно.

– Я не могу наступать на ногу, а что с ней, не знаю.

Хокинс, державший саблю между колен, заметил:

– Ты просто связки потянул. Ходи больше, и пройдет.

Уитлок бросил на него неприязненный взгляд.

– Ты уверен, что это поможет?

– Я здесь командую, – ответил Хокинс. – И если я скажу: ходи, значит, будешь ходить.

– А вот и не пойду.

Лицо Хокинса стало наливаться краской.

– Ты не подчинишься приказу?

– Никаких приказов я не слышал. Будут тут мне всякие мясники указывать, что мне делать с моей собственной лодыжкой!

И без того багровое лицо Хокинса пошло пятнами.

– Вот что, Уитлок. Ты, может, самый богатый в городе, но…

– Ребята, кончайте, – вмешался Джиффорд. – Сейчас не время ссориться из-за пустяков.

– Не встревай, Сэм, – отрезал Хокинс. – Меня народ избрал командиром, и, черт возьми, я от своих прав не отступлю. А это значит, что все будут делать то, что я прикажу.

– Никто и не спорит, что ты командир, – ответил Джиффорд, – вот и командуй, потому что Линк Маттокс уже повернул к аэропорту.

Посмотрев вперед, Хокинс увидел, что джип свернул на дорогу, ведущую к белому зданию аэровокзала.

– Пусть полиция напорется на засаду, если хочет, – произнес Хокинс, – а мы развернемся веером и окружим их, не торопясь.

Он посмотрел на вереницу машин позади и, высунув в окно руку, описал ею круг.

– Давай жми к концу взлетно-посадочной полосы, – велел он Джиффорду.

Тот свернул с дороги, и машина затряслась по кукурузному полю.

– Вряд ли Джо Гордону понравится, что мы травим его поле, – заметил он.

– Тем хуже для Джо Гордона, – бросил Хокинс. – Пусть пострадает во имя спасения отечества.

– Мы могли бы поехать по другой дороге, – не отступался Джиффорд.

– Так быстрей. Да ничего Гордону не сделается, подумаешь, поле чуть-чуть помяли. – Хокинс был неумолим.

– Слушай, ты что, зуб на него имеешь?

Хокинс привстал и оглянулся на вереницу машин, съезжающих с дороги.

– Вот уж нет. Разве что по мелочи…

Устроившись обратно на сиденье, он приказал:

– Значит, понял – в самый конец взлетной полосы.

– Не хочу мешать тебе развлекаться, – сказал Уитлок, – но что-то я не вижу русских парашютистов. Откуда ты вообще взял, что они в аэропорту?

– Там они, не беспокойся, – ответил Хокинс. – Наверное, спрятались в здании.

– Ты уверен? Кто пустил слух, что они вообще здесь?

– Ничего себе – слух. Все знают, один ты… И вообще, Уитлок, ты мне не нравишься – канючишь, как вшивый слабак. Сначала заявляешь, что на ногу ступить не можешь, потом – что русских нет. Ты, собственно, на чьей стороне?

– Если русские в аэропорту, то где именно?

– Я же говорил, спрятались в здании.

– Тогда Линк Маттокс ведет себя непонятно. – Уитлок махнул рукой в сторону здания, где Маттокс расхаживал с другими полицейскими. Время от времени кто-то входил и выходил из аэровокзала.

Все замолчали. Первым заговорил Хокинс:

– Черт возьми! Сэм, быстрее едем туда! – Он высунул опять руку в окно и описал ею плавный круг.

– Ты что руками машешь? – спросил Джиффорд, поворачивая машину к зданию.

– Когда?

– Да только что.

– Это означает – все за мной.

– А другие парни об этом знают?

Хокинс оглянулся. Одни неуверенно потянулись за ним, другие притормаживали у обочины, третьи продолжали ехать по дороге, четвертые просто встали и наблюдали. Он принялся яростно размахивать руками, но это ничего не дало.

– Они, похоже, тебя не понимают, – заметил Джиффорд, скосив глаза в зеркальце заднего обзора, – может, вернемся и расскажем каждому по отдельности, что ты хотел сделать?

– Я потом с ними разберусь, – угрюмо пообещал Хокинс. – Конечно, не мешало бы их немножко подучить.

– Чему? – спросил Уитлок. – Команде «Все за мной»?

Хокинс злобно посмотрел на него.

– А с тобой я разберусь отдельно.

– Ты, мясник, меня не пугай. Как только вся эта заваруха прекратится, ты опять встанешь за прилавок и будешь рубить свою конину.

Глаза Хокинса побелели от ненависти.

– Это мы еще увидим, – процедил он, – увидим.

Уитлок ехидно улыбнулся.

– Увидим, а как же иначе?

Джиффорд круто повернул и выехал на стоянку перед зданием аэровокзала. Вместе с Хокинсом они вылезли из машины. Хокинс отстегнул саблю и хотел было положить ее на сиденье, но, покосившись на Уитлока, передумал и забрал с собой. Уитлок, не переставая улыбаться, остался в машине, придерживая ружье.

Появился Маттокс, за ним – двое полицейских. Увидев Хокинса, он сообщил:

– Фендал, что-то не видать здесь твоих русских. В аэропорту, похоже, вообще никого нет.

– Значит, они приземлились и ушли, – отпарировал тот. – И увели с собой всех, кто был здесь.

– Эй, шеф, глядите, кого я нашел! – Сержант Хинксон вышел из здания, ведя за собой заспанного паренька в свитере и засаленных штанах. На всклокоченных волосах еле держалась синяя кепка с рекламой местной авиакомпании.

– Он спал на унитазе в женском туалете! – объявил сержант.

– Единственное место, где можно выспаться в этом бедламе, – пробормотал паренек. – Святая Нелли, ну и ночка у меня выдалась!

– Что произошло? – спросил Хокинс. – Куда они ушли?

– В небо, Господи ты Боже мой, – ныл паренек. – Но график весь полетел. Рейс четыреста двадцать опоздал на пять часов, четыреста двадцать первый отменили, а четыреста двадцать третий вообще куда-то пропал.

– Что значит пропал? – спросил Маттокс. – Потерпел аварию?

– Нет, пропал, и все тут. Болтается в небесах и все запрашивает свои координаты. В последний раз я его услышал, когда он был где-то за Кливлендом.

– Нас твои самолеты не интересуют, – перебил служащего Хокинс. – Мы ищем русских. Наш остров заняли русские парашютисты.

Парень мигнул.

– А на каком самолете они прилетели?

– Откуда я знаю? Мне известно только, что они здесь.

К этому времени подъехали большинство машин, и вооруженные люди столпились вокруг паренька. Тот изумленно таращился и был в полном недоумении.

– Одно скажу, ни на одном самолете в мою смену они не прилетали. За всю ночь прибыли сорок пять человек и большинство транзитом. Один летел в Нантакет и был злой как черт, потому что его багаж заслали в Майами, и ему пришлось…

– Да наплевать нам на твоих пассажиров, – рявкнул Хокинс. – Нам русские нужны!

– Ищите их в другом месте. – Парень пожал плечами. – Пойду еще посплю. – Он поправил кепку, зевнул и пошел к аэровокзалу.

– Эй ты, подожди-ка. – Хокинс подался вперед и схватил парня за руку. – Никуда ты не пойдешь, пока я тебе не разрешу.

Тот изумился.

– Да вы что? Кто вы такой, чтобы мне приказывать?

– Я тебе покажу кто! – Хокинс взял парня за воротник и залепил ему пощечину. – Ты мне не груби, а то еще схлопочешь. Куда пошли русские?

– Мясник, кончай измываться, – раздался вдруг голос Уитлока. Он вылез из машины и целился в Хокинса из дробовика. – Отпусти его.

Лицо Хокинса побледнело, рот широко раскрылся. Он посмотрел на полицейских, удивленных не меньше его.

– Стреляйте в него! – закричал он. – Не видите, он поднял на меня оружие! Стреляйте!

– По-моему, ты сам напросился, – сказал Маттокс. – Ладно, мистер Уитлок, опустите оружие.

Уитлок опустил дробовик. Хокинс взвизгнул:

– Это мятеж! Я – командир! Меня народ избрал!

– Черта с два, – заметил кто-то из толпы. – Ты сам на нашу голову навязался. Я бы скорей выбрал Оррина Уитлока, если бы меня спросили.

Его поддержали несколько человек, а за ними все остальные закричали, выражая свое одобрение. Шеф полиции посмотрел на Уитлока.

– Ну как, мистер Уитлок? Хотите быть командиром?

– Нет! – протестовал Хокинс. – Меня выбрали!

– По мне, – сказал Сэм Джиффорд, – Уитлок, по крайней мере, не будет мне мешать вести машину.

– Ну, – сказал Уитлок, – раз этого все хотят, я согласен.

Маттокс одобрительно взглянул на Уитлока. «Что-то в этом парне есть, – подумал он. – Я-то считал, что он струсит и потеряет свой шанс». Вслух он сказал:

– Теперь, Фендал, закрой рот и выполняй, что скажет мистер Уитлок. Остальные поступайте как знаете, а мы проверим провода на линии мисс Эверетт. Если там ничего не обнаружим, все свободны.

– У меня дома дел по горло, – сказал полицейский стажер Максвел, забираясь в джип вместе с остальными. – За неделю столько работы накопилось!