Текст книги "Положитесь на меня"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Мала закричала.

Гирланд крепко держал ее. У него страшно колотилось сердце.

Бланка вскочила и побежала к Жану. С вышек открыли огонь.

Гирланд видел, как несколько пуль попали в нее. Она отшатнулась назад, и ее настигла новая очередь. Бланка упала, и тут же взорвалась мина.

Вся граница пришла в движение. Пули поднимали облака пыли и землю с травой.

Потом завыла сирена, и ночь стала невыносимой в этом шуме, предвещающем смерть.

Глава 8

В течение часа Малих кипел от злости, ожидая в радиофургоне. До сих пор он не имел обнадеживающих сведений. Офицер на ферме сообщил ему, что Смерн уехал в Прагу, и Малих понял, что тот отправился за планом шахты.

В тот момент, когда он закуривал сигарету, он услышал вдалеке взрыв. За ним последовал второй, а затем автоматные очереди. Он замер, прислушиваясь, и повернул голову к сержанту, который тоже, нагнувшись вперед, слушал.

Сержант сказал несколько слов по-чешски в микрофон, висевший на его груди. Лицо его выражало сильное волнение.

– Только что была совершена попытка пересечь границу, – сказал он. – Мужчина и женщина погибли, подорвавшись на минах. Это выяснено.

«Был ли это Гирланд?» – спросил себя Малих.

– Мне нужны точные описания этих двоих! – закричал он. – Спросите их!

Сержант начал настраиваться на волну, нахмурил брови, соединился еще с кем-то, потом покачал головой.

– Я потерял связь, – сказал он.

– Попробуйте еще!

– Есть для вас сообщение. Товарищ Смерн хочет поговорить с вами.

Он передал микрофон Малиху.

– Борис?

– Да. У меня есть план шахты. У нее два выхода. Один залит водой… другой выходит к минному полю границы.

– Они уже пытались пересечь его, – сказал Малих. – Там двое убитых. Ты уверен, что второй выход блокирован?

– Да… галерея заполнена водой.

Малих немного подумал.

– Приезжай сюда с твоим планом, – сказал он и вернул сержанту микрофон. – Попробуйте выяснить, кто те двое убитых.

Через несколько минут сержанту удалось получить ответ. Он сказал:

– Трупы находятся посредине минного поля. Чтобы подойти к ним, нужно время. Судя по тому, что видно в бинокль, мужчина высокого роста, а женщина была блондинкой.

«Может, это был Гирланд? – снова задал себе вопрос Малих. – А если Гирланд жив, попытается ли он попасть в Австрию другим путем? Смерн утверждает, что галерея заполнена водой. В таком случае Гирланд не может ускользнуть… Если только не он подорвался на мине».

Малих ничего не мог делать до приезда Смерна.

– Спросите, сколько времени им понадобится, чтобы разминировать поле?

Сержант соединился с одной из сторожевых вышек. Он сказал Малиху:

– Приблизительно пять часов. У них на местах нет миноискателей. Они пошли за ними. Обезвреживание мин будет делом долгим и опасным.

Малих привык к тому, что на границе случается самое непредвиденное. Необходимость отсрочки его совсем не удивила. Пять часов! Если Гирланд жив, он может многое сделать за это время. Он может даже ускользнуть!

Малих вышел из радиофургона и стал шагать по дороге, куря сигарету за сигаретой.

Смерн приехал через два часа. Он мчался со страшной скоростью и дважды чуть не погиб. Малих был поражен, он никогда бы не поверил, что можно проделать этот путь за такое время.

– Покажи мне план, – сказал Малих, направляясь к Смерну, который вылезал из грязной машины.

Тот протянул ему план. Малих включил карманный фонарик и расстелил план на горячем капоте.

– Существуют два выхода. Ты видишь эту галерею, кончающуюся в трехстах метрах от австрийской границы? Но мне сказали, что она полностью блокирована, – Смерн указал на карте оба выхода.

– А что означает «полностью блокирована»?

– Это означает, что она наполнена водой. По крайней мере, четыре километра.

– Четыре километра плавания не могут остановить Гирланда!

Смерн широко улыбнулся.

– Вода застойная, грязная, там полно крыс. Они сожрут его живьем. Более того, там есть выходы подземного газа.

– Откуда ты все это знаешь? – сухо спросил Малих.

– Шесть месяцев назад были произведены анализы. Газ смертелен.

– Он с того времени мог улетучиться.

– Эксперты заверили меня, что галерея непроходима.

– Если бы мы имели дело с другим человеком, я бы им поверил. Но с Гирландом – другое дело. Если будет малейшая возможность ускользнуть, он это сделает.

– Тогда что же мы будем делать?

Малих отошел от машины. Он снова стал изучать карту.

– Вторая галерея заканчивается вот здесь, – он положил палец на карту. – Там, при выходе, буду находиться я, если, конечно, они появятся…

Смерн пристально посмотрел на него.

– Ты сошел с ума! Ты не можешь напасть на него в Австрии!

– Я могу ожидать в конце выхода из галереи… Это лишь в трехстах метрах от границы. Если он появится, я его убью. Я вернусь на нашу сторону раньше, чем появятся австрийские пограничники!

– Это сумасшествие!

– Он не должен ускользнуть!

– Хорошо. Тогда я отправлюсь с тобой.

– Нет, нужно, чтобы ты оставался на этой стороне. Когда ты услышишь выстрел, то организуешь мое возвращение. Ты перервешь проволочное заграждение, отключишь ток и устроишь мне проход через минное поле. Я не доверяю этим дуракам, они не сделают все как надо.

– Ты даже не знаешь, выберет ли Гирланд этот второй выход, – сказал Смерн. – Ведь не станешь же ты зря рисковать жизнью!

– Я знаю, что это риск, и готов пойти на него. Если он не появится, значит, он был там и подорвался. Но я хочу использовать все шансы. Сейчас мы проедем на тот пост границы, где находятся трупы.

Он сел в машину Смерна и включил мотор. Смерн сел рядом с ним.

Машина рванула с места, оставив позади облако пыли.

Гирланд очень хотел знать, сколько времени потребуется для того, чтобы расчистить проход в шахту и продолжить их преследование. Он понимал, что шансы остаться в живых были минимальными, но он никогда не терял надежды. – «Был бы я один, – думал он, – было бы проще смотреть фактам в лицо, но присутствие этой девушки чрезвычайно осложняет положение».

Они оставались у выхода из галереи, слушали треск автоматов и смотрели на прожекторы, освещавшие землю, перерытую пулями.

Мала с ужасом смотрела на трупы.

Наконец Гирланд выпрямился, взял Малу под мышки и заставил встать.

– Достаточно! – сухим тоном сказал он. – Перестаньте вести себя как ребенок! Вы меня слышите?

Дрожа с ног до головы, она цеплялась за него. Он резко оттолкнул ее. Она отскочила и, шатаясь, прислонилась к стене. Потом он поднял руку и дал ей хорошую пощечину.

Мала подскочила, она задыхалась. В тот момент, когда она открыла рот, чтобы закричать, он снова ударил ее по лицу и на этот раз с такой силой, что она упала на песок. Он снова рванул ее, заставляя встать.

– Теперь лучше? – он обнял Малу. – Ну, моя прелесть, будьте умницей! Я вам помогу, но нужно, чтобы и вы помогли мне.

– Вы сделали мне больно! Вы так больно ударили меня!

Гирланд улыбнулся.

– Я был вынужден. Вы ведете себя, как маленькая девочка.

Она подняла руку. Гирланд понял, что она собирается ударить его, но ничего не сделал, чтобы отклониться. Мала влепила ему пощечину со всей силой, на какую была способна. Стоя неподвижно, он смотрел на нее.

– Ну… можете продолжать, если это вас успокоит, – сказал он.

Она посмотрела на него, и он увидел на ее лице смущение.

– Простите меня, – сказала она. – Я очень разозлилась. – Она подошла к нему и поцеловала в щеку. – Вы меня прощаете?

– Конечно.

– Что мы будем делать?

Гирланд облегченно вздохнул. По крайней мере один вопрос решен.

– Мы должны выйти отсюда. Это будет тяжело, но нам это удастся. Мы отправимся по галерее, которая ведет в Австрию. – Он притянул ее к себе и прижался к ней губами. – Через три дня я угощу вас самым роскошным обедом в Париже.

Она посмотрела на него и заставила себя улыбнуться.

– Решено, – ответила она.

Они углубились в галерею. Гирланд нес рюкзак, а Мала держала свечу. Им понадобилось около двух часов, чтобы дойти до места разветвления галереи. Чем дальше они продвигались, тем тяжелее становилось дышать. Гирланд давно освободился от пиджака, а теперь снял рубашку. Мала сняла свитер и была в джинсах и лифчике.

– Ну вот мы и дошли, – сказал, задыхаясь, Гирланд. – Мы повернем направо и начнем все сначала. Как дела?

– Не слишком плохо, – сказала она, – но мне мешают брюки.

Она дернула застежку и сняла пропитанные потом джинсы.

Гирланд не спускал глаз с фигуры молодой девушки. Она повернула к нему голову.

– Валяйте! Хорошенько посмотрите на меня! Надеюсь, я вам нравлюсь?

Он улыбнулся ей.

– Вы очаровательны. Через три дня мы будем с в<ми заниматься любовью. Согласны?

– Согласна, – сказала она.

Они пошли по другой галерее. Воздух в ней казался немного свежей, и они шли быстрей. Затем Мала остановилась.

– Я больше не могу. Можно немножко отдохнуть?

– Ну, разумеется, – ответил Гирланд. – Он взял у нее свечу и бросил на землю рюкзак и автомат. – Отдыхайте! Вы это заслужили, а я пойду и взгляну, что впереди.

– Не покидайте меня!

– Ну что вы, моя прелесть! – проговорил Гирланд. – Ведь я уйду не больше, чем на две минуты.

– Я вас прошу… – Теперь она лежала и смотрела на него умоляюще. Пламя свечи окружало ее танцующими тенями. – Погаси свечу… – шепнула она. – Прошу тебя!

Он понял и почувствовал сильное желание поцеловать ее. Он задул свечу и лег рядом с ней.

Для них время остановилось. Опасность, границы – все было далеко. Они чувствовали только друг друга.

Гирланд первым вернулся к реальности. Его рука продолжала гладить спину Малы. Успокоенная, тяжело дыша, она оставалась неподвижной.

Он прислушался к плеску воды и стал думать о трудном пути, который их ожидал.

– Не двигайся, – сказал он. – Подожди меня.

Он встал.

– Не покидай меня, – прошептала она, пытаясь удержать его.

– Успокойся, – сказал он, отводя ее руки. Он надел брюки и нашарил свечу. Зажег ее и пошел по галерее.

– Марк!

– Я вернусь! Оставайся там, где ты есть.

Через несколько шагов он почувствовал какой-то новый запах и увидел около стены несколько бочек для бензина. Он опрокинул одну. Бочка была пуста. «Бочка должна плавать, – подумал он, – возможно, это будет выходом для нас, когда придется преодолевать затопленную галерею».

Он услышал шаги Малы. Она с трудом тащила рюкзак и автомат.

– Я не могла быть одна. Прости.

– Посмотри-ка на эти бочки! Мы сможем соорудить плот. Мы свяжем три бочки вместе. Пойдем, посмотрим, какая там вода.

Он взял ее за руку и стал продвигаться вперед. Им не пришлось далеко идти. Свод галереи начал резко опускаться и через три метра исчезал под водой. От воды исходил тошнотворный запах.

– Мы не сможем пройти там, – воскликнула Мала и невольно отшатнулась назад. – Это невозможно.

– Тем не менее, это тот путь, по которому мы должны пройти, моя прелесть.

Он пошарил в мешке и достал другую свечу, которую тоже зажег. Он отдал свечи Мале, а сам вернулся к бочкам. Опрокинул одну и покатил ее к краю воды. Мала шла за ним. Потом они вернулись за другой. В тот момент, когда они опрокидывали ее, что-то зашевелилось там. Черная тень пробежала по их ногам и исчезла в темноте. Мала закричала и отступила, выронив свечу.

– Это крыса! – воскликнула она, вздрогнув.

– Ну что ж, она ведь убежала, – сказал Гирланд, поднимая свечу. Он зажег ее от той, которая горела. – Ну, дорогая, не расстраивайся! Ты мне нужна. Подожди меня здесь. Я пойду за бочкой.

– И я с тобой! – закричала Мала. – Как ты думаешь, есть ли тут еще другие крысы?

– Я этого не думаю, – ответил Гирланд, вспоминая, что ему говорил Жан. Он не считал нужным говорить правду. Мала и так была сильно напугана.

Он подкатил бочку и поставил ее рядом с другими. Мала ходила за ним по пятам. Передвигая бочку, он обнаружил нечто, что принял сначала за змею. Его первым порывом было отскочить назад, но он остался стоять и сказал Мале:

– Дай мне свечу.

По голосу, которым говорил с ней Гирланд, Мала почувствовала что-то ужасное и замерла. Подняв на вытянутой руке свечу, он стал рассматривать то, что принял за змею. Это была веревка.

– На этот раз удача на нашей стороне, – сказал он и нагнулся, чтобы взять веревку. Огромный паук сидел на ней. Паук убежал в темноту, испугав Малу.

– Это всего лишь паук, – сказал Гирланд. – Послушай, девочка. Вот… возьми веревку. Я займусь бочками. – Он дал ей веревку и улыбнулся. – Не забудь, что у нас с тобой назначено свидание: самый роскошный обед в Париже.

– Я это помню.

– Вот это хорошо. Теперь начнем.

И Гирланд покатил третью бочку.

Малих опустил бинокль.

– Это не Гирланд, – сказал он с огорчением. – Следовательно, он еще в шахте.

Они стояли рядом со Смерном у подножия вышки и наблюдали за минным полем, на котором трое солдат осторожно, при помощи миноискателей, обнаруживали мины.

– Мне необходимо перейти туда. Я не могу ждать, пока они уйдут. – Он повернулся к командующему постом границы, маленькому толстому человеку. – Прикажите выключить ток! – сухо приказал он. – Мне нужно перейти ограждение. Найдите где-нибудь козлы, по которым я смогу спокойно пройти.

Толстый командир опешил.

– Но если коснуться мины, все будет кончено, – сказал он. – Это очень опасно. Было бы безопаснее пройти при помощи каната, закрепленного якорем. Вы проделаете путь, вися на канате.

Малих обежал взглядом минное поле.

– Согласен, – сказал он, – займитесь этим.

Командир отошел, а Смерн воскликнул:

– Ты совершенно ошалел! Может, Гирланд и не выйдет из шахты. А если канат сорвется…

– Я перейду, – сказал Малих. – Будь добр, помолчи.

Смерн пожал плечами. Он достал сигареты и протянул Малиху.

– Мне нужен пистолет, – сказал Малих, выпуская дым из ноздрей.

– В грузовике есть.

– Хорошо. Второй выход находится в трех километрах отсюда. Я пересеку поле и миную заграждение. Вернусь я тем же путем. Устрой, чтобы эти болваны сделали прямой проход через поле. Пусть повнимательнее пройдут эту полосу.

– Я пойду за пистолетом, – сказал Смерн и направился к радиофургону.

– Он заряжен и хорошо действует, – сказал Смерн, протягивая пистолет Малиху.

Малих посмотрел на часы. Он рассчитывал, что ему понадобится менее часа, чтобы после преодоления всех заграждений дойти до второго выхода. Гирланд не сможет проплыть четыре километра менее, чем за два часа, если ему вообще это удастся. Так что нечего торопиться.

Трое мужчин смотрели на солдата на сторожевой вышке, который кидал крюк, привязанный к канату. После трех попыток крюк зацепился за металлический столб и солдат закрепил канат.

– Ну вот, я могу отправляться, – сказал Малих. – Он пожал руку командиру, потом повернулся к Смерну. – Это конец Гирланда. Я предупреждал его в последний раз, когда мы с ним виделись, что в следующий раз я убью его.

– Почему вы так честолюбивы? – спросил Смерн, понизив голос, чтобы командир его не услышал. – Это моя обязанность убить Гирланда… Это я должен идти туда!

– Нет… это наше с Гирландом дело, – сказал Малих. Он бросил окурок и протянул руку Смерну.

– Желаю удачи! – сказал Смерн.

Он смотрел вслед Малиху, направляющемуся широкими шагами к сторожевой вышке. Потом Малих поднялся по лестнице, ведущей к платформе вышки. Несколько минут спустя он уже висел высоко над головой Смерна. Он помахал ему рукой, потом, не колеблясь, схватился за канат и начал свое долгое и изнурительное путешествие. Канат прогнулся под его тяжестью и Смерн с беспокойством следил за его продвижением, но Малиху удалось достичь ограждения. Он с силой оттолкнулся и упал на австрийскую территорию.

Потом он быстрыми шагами пошел вдоль ограждения на свидание с Гирландом.

Капитан Гуго фон Ротенау, командовавший пограничной австрийской заставой, снял телефонную трубку и попросил соединить его с американским посольством в Вене.

В ожидании разговора он откинулся в кресле и стал постукивать карандашом по бювару. Фон Ротенау было около тридцати восьми лет. Это был высокого роста блондин с аристократическими манерами. Он испытывал лютую ненависть к коммунистам и безграничное преклонение перед американским образом жизни. С фанатическим рвением он старался вырвать у коммунистов всех беглецов, которые пытались пересечь границу.

Наконец его соединили с американским посольством. Накануне он был предупрежден Франком Говардом, агентом ЦРУ в Вене, что один американский агент, может быть, попытается пересечь границу. И что было бы хорошо, если бы фон Ротенау держал его в курсе дела. Говард, с которым он был в хороших отношениях намекнул, что дело идет о чем-то важном. Говард подошел к аппарату.

– Была попытка пересечь границу, – заявил ему фон Ротенау. – Боюсь, что она сорвалась. Зарегистрированы взрывы мин и стрельба из автоматов. Я немедленно отправляюсь на границу и сразу же позвоню вам, когда получу более подробные сведения. Но не рассчитывайте получить новости ранее чем через два часа.

– Я буду находиться поблизости от телефона, – сказал Говард. – Спасибо, Гуго. Это важное дело. Можете ли вы мне указать, в каком секторе границы была сделана попытка?

– Дивизион 16, отделение 2, – ответил фон Ротенау.

– Хорошо… Буду ждать вашего звонка.

Судорожное напряжение царило в американском посольстве в течение тридцати шести часов.

Новость о смерти Брикмана наконец дошла до Дори. Из американского посольства в Праге ему послали шифрованную депешу. Брикман убит. Предполагалось, что Гирланд, Мала и Бордингтон попытаются пересечь австрийскую границу. И была полная уверенность в том, что Малих и Смерн преследуют их.

Дори, страшно бледный, с черными кругами под глазами, передал расшифрованную телеграмму О'Халлагану.

О'Халлаган прочел ее и положил на стол.

– Ведь мы не знаем, имеет ли при себе Гирланд документ или нет, не так ли? – сказал он. – Но я готов держать пари за него, против Малиха и Смерна.

Дори снял очки и стал их протирать. У него это был признак замешательства.

– Это продолжается уже три дня… Как вы думаете, мне уже нужно сообщить, что я потерял документ?

– Нет. Если он потерян, то потерян. Но существует возможность, что Гирланд привезет его. Не торопитесь заранее перерезать себе горло!

Дори на некоторое время погрузился в размышления, потом согласился.

– Согласен. Латимер приехал туда, это уже кое-что, ведь это составляло часть программы, Тим, – добавил он, видя, как лицо О'Халлагана выразило изумление. – Малих был так занят Гирландом, что я воспользовался этим, чтобы послать Латимера туда вчера утром. Я знаю, что он не встретил ни малейших затруднений. Так что я не полностью завалил операцию.

О'Халлаган издал глухое ворчание.

– Гирланд может продать меня, когда захочет, – с горечью сказал Дори. – Если документ у него и его поймает Малих, он выменяет его на свою жизнь. У него совсем нет совести… Никаких принципов.

– А почему бы ему и не сделать этого? – спокойно спросил О'Халлаган. – Разве вы когда-нибудь сделали так, чтобы он остался верен вам?

Дори выпрямился и посмотрел на О'Халлагана, но так как он ничего не мог возразить, то молчал. О'Халлаган продолжал:

– Я отправляюсь в Вену. Я уже предупредил Говарда. По его словам, у него есть отличный парень на границе, который может помочь нам.

– Очень хорошо, Тим, – сказал Дори. – Мне необходимо вернуть этот документ. Я рассчитываю на вас.

– Если его можно будет вернуть, он будет возвращен.

Менее чем через час он уже летел в Вену на борту военного самолета.

Гирланд выпрямился и вытер рукавом мокрое от пота лицо. Он смотрел на три бочки, плотно связанные веревкой, не вызывавшей у него доверия. Ему хотелось знать, как долго она выдержит, когда бочки будут нагружены, но свое сомнение он не высказал Мале и с улыбкой спросил ее:

– Что ты думаешь о моих способностях к судостроению?

– Они будут плавать? – с беспокойством спросила Мала, не отводя взгляда от поверхности воды, черной и липкой.

– Да, – он присел на корточки, открыл рюкзак и нашел пластиковый мешок, в котором были сыр, хлеб и колбаса. – Ты, наверное, голодна?

Мала задрожала.

– Я не смогу проглотить ни кусочка!

– Хорошо… тогда, может быть, поздней!

Зловоние, исходившее от воды, вызывало у него тошноту. Он положил еду обратно в мешок.

Вынув из кармана мятый пакет с надписью «Совершенно секретно», он сунул его в пластиковый мешок. Из рюкзака он достал пачку денег. Там была его доля и доля Бордингтона. Их он тоже положил в пластиковый мешок.

– Ты хорошо поступишь, если доверишь свои доллары мне, – сказал он. – Они будут тут в большей сохранности, если нам все-таки придется плавать.

Мале стало холодно. Сырость в воздухе вызывала у нее дрожь. Она надела джинсы и свитер, потом достала из кармана деньги и протянула их Гирланду.

Он старательно завязал пакет и положил его в заплечный мешок.

– Хорошо, – сказал он. – Спустим наш плот на воду. – Он подошел к Мале и обнял ее. – Повторяй себе все время: «Мы выберемся отсюда». Ты меня хорошо поняла? Если что-либо случится, не пугайся. Дай мне возможность действовать. Мы с тобой через три дня угостим себя самым изысканным ужином в Париже.

Они поцеловались и стали толкать плот в воду. Гирланд удерживал его.

– Влезай, – сказал он, – ложись плашмя.

Плот закачался, когда Мала легла на него. Гирланд удержал его и лег рядом с ней. Он установил свечи на бочках. Плот едва выступал над водой.

– Что ж, по крайней мере, плавает, – сказал он.

Взяв автомат за дуло, он использовал его как весло и заставил плот двигаться.

Автомат был тяжелым, и Гирланд задумался, как долго он сможет грести им. Жан говорил, что вода тянется километра четыре. Ну что ж, они в пути и плот плывет. Но судорога все чаще схватывала его спину, и он понял, что так только теряет время.

– Так не пойдет, – сказал он, вынимая приклад из воды. – Придется грести руками.

Сдерживая дрожь, Мала сунула руки в воду. Они стали грести. Плот продвигался медленно. У Малы страшно заболели кисти, но она продолжала грести. Гирланд поднял голову и увидел, что свод галереи становится все ниже. Воздух стал просто невыносимым. Мала задыхалась.

– Отдохни немного, – сказал он.

В это время она заметила две точки, которые горели с ней рядом в воде. Она дернулась так, что плот зашатался.

– Эй! Спокойней! – закричал Гирланд. – Что случилось?

– Там что-то в воде!

Теперь и Гирланд увидел две точки, которые двигались на поверхности воды, и вытащил руку как раз в тот момент, когда огромная крыса прыгнула на нее. Тварь шлепнулась около бочки.

Мала закричала, увидев, что вода кругом кишит крысами. Гирланд обнял ее.

– Без паники, моя прелесть. Мы пройдем.

Плот остановился, они перестали грести. При слабом свете свечи он увидел, что огромные свирепые животные собрались вокруг них. Он схватил автомат и стал с отчаянием грести. Плот закачался, потом начал медленно продвигаться вперед, толкаемый судорожными движениями Гирланда.

Огромная крыса с блестящим мехом и горящими глазами выскочила из воды и вцепилась в автомат. Она оскалила зубы, собираясь вцепиться в руку, которая держала оружие, но Гирланд ударил ее левой рукой и сбросил в воду. Потом, быстро повернув ружье другим концом, он направил его на кучу грызунов и нажал на спуск.

В тесном пространстве выстрел прозвучал, как гром. Крысы бросились врассыпную.

– Греби! – завопил он.

Они продолжали грести руками. Но Мала почувствовала, что силы оставляют ее. Руки тяжелели, и, наконец, отказались двигаться.

– Я больше не могу! – всхлипывала она.

– Согласен, моя дорогая, – сказал Гирланд, чтобы успокоить ее. – Отдохни.

Некоторое время они оставались неподвижными, стараясь отдохнуть. Вдруг Гирланд почувствовал, что что-то коснулось его плеч. Он напрягся, но не мог посмотреть назад, боясь опрокинуть плот. Снова что-то коснулось его плеч. Он поднял голову и увидел, что это был свод галереи, который опускался все ниже и ниже.

«Неужели галерея дальше вся заполнена водой?» – спрашивал он себя. – Медленно, рассчитывая каждое движение, он повернулся на бок, поднял руки и, упираясь в верх галереи, стал отталкиваться от нее, продвигая вперед плот.

– Повернись, – сказал он, – только сделай это осторожно. У нас прямо над головой находится крыша.

Мала медленно перевернулась. Когда она увидела так близко от себя свод галереи, она вскрикнула.

– Нам никогда здесь не проплыть!

Чувствуя, что она вот-вот потеряет сознание, Гирланд погладил ее по руке.

– Слушай, моя прелесть, – сказал он. – Помоги мне. Мы выйдем отсюда… я тебе это обещаю.

Он продолжал отталкиваться от свода, и Мала помогала ему. Плот стал двигаться быстрее.

Дышать было почти невозможно, воздух стал зловонным. Время от времени выступ скалы угрожал потопить их плот, но Гирланду всякий раз удавалось обходить его. Они потеряли счет времени. С трудом дыша, мокрая от пота, Мала продолжала грести. Она верила в Гирланда. Он сказал, что они выйдут отсюда, а раз он сказал, значит так и будет.

Она почувствовала, что ее руки снова онемели, что она теряет сознание. В конце концов руки ее опустились, и она почти потеряла сознание.

Собрав остатки сил, которых было уже немного, Гирланд продолжал толкать плот, опираясь о свод, в зловонный сумрак. Он с трудом дышал и слабел все больше.

Внезапно он обнаружил, что ему приходится поднимать руки все выше, чтобы упираться в свод галереи. Он понял, что уровень воды понизился, и удвоил усилия. Через несколько минут он уже должен был вытягивать руки. Дышать стало легче. Внезапно свод оказался совсем высоко и плот замедлил движение.

Он с огромным трудом встал на колени и дотянулся до свода. Плот закачался. Повеяло свежестью. Он снова лег на живот и начал грести руками.

Свежий воздух привел Малу в чувство.

– Мы прошли! – задыхаясь сказал Гирланд. – Мы победили! Проснись, моя дорогая… нужно грести!

О'Халлаган вышел из военного самолета.

Франк Говард, агент ЦРУ, сразу же подбежал к нему.

– У меня здесь есть вертолет, готовый к отлету, – сказал он. Фон Ротенау вас ждет. Я вам по дороге расскажу все новости.

О'Халлаган согласился, и мужчины направились к ожидавшему их военному вертолету.

– Гирланд застрял в заброшенной медной шахте. Там два выхода. – О'Халлаган тут же был поставлен в известность о том, что случилось с Жаном и Бланкой Браун. – Я предполагаю, что Гирланд попытается пройти по второй галерее. Ему чертовски повезет, если он сможет это сделать. Судя по тому, что сказал мне Ротенау, галерея полна воды и кишит огромными крысами. Но он может рискнуть. Операцией против него руководят Малих и Смерн, что совсем не упрощает проблему!

О'Халлаган был совершенно спокоен.

– Мне пришлось немного познакомиться с Гирландом, – сказал он. – У него имеются все шансы, чтобы выжить. Я готов держать пари на сто долларов, что он победит!

Говард покачал головой.

– Я отказываюсь держать пари. Я тоже знаю Гирланда.

Мужчины смотрели на расстилавшийся перед ними пейзаж, в то время, как вертолет летел к границе.

Малих начал беспокоиться. Ему понадобилось немногим больше часа, чтобы подойти к шахте, но за это время неожиданно увеличилась активность на австрийской стороне границы.

Ему не раз пришлось прятаться в высокой траве при приближении австрийских солдат. Срок, который он дал себе, подходил к концу. Патруль удалился, и в лесу наступила тишина. Малих встал и начал медленно продвигаться. Наконец он увидел, что подходит к выходу из шахты… Но лес становился все более редким, и вскоре он оказался на краю пустынного пространства – зоны песка и травы. Он остановился за деревом и прислушался.

Он слышал, как в лесу ходили люди, и различал чей-то голос. Он теперь видел выход из шахты, узкий проем, заросший кустарником. Это оттуда должен выйти Гирланд, если ему удастся добраться до этого места. Малих прикинул расстояние. Он находился слишком далеко, чтобы использовать пистолет. Следовательно, нужно подойти поближе.

Он снова прислушался. Было тихо. Малих бегом пересек песчаную площадку и залег. Слева от него был небольшой холмик, покрытый кустарником. Оттуда, если Гирланд выйдет из галереи, он сможет отлично прицелиться. Он снова побежал и, достигнув возвышенности, повалился на песок позади кустарника. Потом достал пистолет, снял предохранитель и положил оружие рядом с собой.

«Сколько еще придется ждать? – задавал он себе вопрос. – Смерн, вероятно, был прав, когда называл меня сумасшедшим. Ведь Гирланд практически не мог выбраться из шахты. А как только был разобран завал, солдаты могли войти в шахту и захватить его и девушку».

Малих снова услышал вдали голоса. Он посмотрел в сторону леса, но ничего не увидел. И только тогда он сообразил, что не сможет стрелять в Гирланда, если рядом будут австрийские солдаты. Даже если он его убьет, он пропадет сам. Выстрелы привлекут солдат, которые набросятся на него, как стая гиен, и у него не будет никаких шансов вернуться.

Но он все равно должен ждать. Он был уверен, что сможет уничтожить Гирланда и голыми руками. Он решил устроиться на скале. Оттуда он сможет упасть прямо на Гирланда, если тот выйдет.

Некоторое время Малих смотрел на солнце, которое было видно за деревьями, потом стал осторожно переползать на новую позицию.

Плот тихо толкнулся о землю. Гирланд увидел дневной свет. Свежий воздух приятно холодил его наполненное усталостью тело.

– Мы приехали, дорогая, – сказал он. – Мы в Австрии.

Мала, измазанная грязью, в прилипших к ногам джинсах, лежала на спине. Она была слишком измучена, чтобы реагировать.

– Ну идем, моя дорогая, – настаивал Гирланд. – Мы приехали.

Он соскользнул в воду и вытянул плот на песок. Он очень устал, у него болело все тело, но теперь это не имело значения. Они победили!

Мала собрала все силы, взяла руку Гирланда и оторвалась от плота. Они легли рядом, чтобы отдохнуть. Через несколько минут Гирланд встал и отвязал от плота заплечный мешок. «Трудности еще не кончились», – подумал он. Он не имел ни малейшего представления, как придется вести себя с австрийскими пограничниками, если они их схватят. Он также не знал, на каком расстоянии находится какой-нибудь населенный пункт или город.

– Идем? – спросил он у Малы, которая лежала на спине с полузакрытыми глазами.

Она посмотрела на него и улыбнулась.

– Ты потрясающий, – сказала она. – Я так благодарна тебе…

– Благодарность и фанфары могут подождать, – ответил он. – А теперь… вставай!

Она протянула ему руку, и он помог ей подняться.

– Представляю, какой у меня вид! – печально сказала она.

Он расхохотался.

– Я видел и хуже, но редко. – Он подобрал автомат и рюкзак. – Пошли!

Медленно, бок о бок, они прошли по галерее. Перед собой они видели маленький кусочек неба. Когда они добрались до выхода, Гирланд остановился, положив руку на руку Малы.

– Оставайся здесь. Я пойду посмотрю. Нам только недостает дать себя застрелить какому-нибудь нервному австрийцу. – Он положил вещи. – Я вернусь сразу же, как только увижу, что все спокойно.