Текст книги "Искатель. 1961-1991. Выпуск 1"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

Соавторы: Жорж Сименон,Виталий Гладкий,Чарльз Вильямс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА VI

После длительного телефонного разговора с Ла-Рошелью последовал мирный обед в белой уютной столовой отеля. Никто, по-видимому, не интересовался четой Мегрэ, и все же они были в центре внимания, почтительного и дружелюбного одновременно. Теперь им предстояла вечерняя прогулка. Вдалеке слышались раскаты грома, и порой налетали внезапные порывы ветра.

Машинально направились они к улице Бурбонне, где виден был свет в окнах комнаты, занимаемой толстухой Вирво. Малецкие, как видно, вышли прогуляться. В нижнем этаже было темно и тихо, мебель снова водворили на прежние места. Элен Ланж исчезла бесследно.

Они шагали по направлению к парку. «Какой Лекер прекрасный следователь!» – подумал Мегрэ. Вопросы, которыми осаждал Франсину комиссар из Клермон-Феррана, не давая ей времени прийти в себя, были хорошо продуманы. Он умело использовал сведения, имеющиеся в его распоряжении, добился ощутимых результатов.

Возможно, Мегрэ взялся бы за дело иначе. Люди, даже применяющие один и тот же метод, действуют по-разному. Но не в методе дело. В глубине души комиссар завидовал деловой напористости и натиску своего коллеги, его уверенности в себе Для Мегрэ, например, «дама в лиловом» была не только жертвой И не только о деталях убийства думал он. Прежде всего это была история двух сестер.

Сестры жили в глухой деревушке на Атлантическом побережье, росли в лавчонке у церкви. Мегрэ знакомы были эти деревушки, где люди обрабатывали и землю и море. Четверо или пятеро крупных фермеров владели устричными садками и отмелями, где разводили эти съедобные ракушки.

Он так и видел перед собой женщин, молодых и старых, и совсем юных, встающих с восходом солнца, а то и глубокой ночью, в зависимости от времени прилива, – в резиновых сапогах, в толстых вязаных брюках и в изношенных мужских пиджаках. Они собирали устриц на открытых отмелях. Большинство девушек, как, впрочем, и мальчиков, не имели свидетельств об окончании школы, во всяком случае в то время, когда сестры жили в деревне. Элен была исключением. Она пошла в городскую школу и получила достаточно знаний, чтоб работать в конторе. А позднее и сестра ее сумела устроиться.

Они обе живут в Париже. Сюда не приезжают… Они нас презирают… – говорили соседи. Прежние подружки по-прежнему скребли по утрам устричные отмели, собирали раковины, выходили замуж, воспитывали детей. Элен Ланж добилась своей цели благодаря железной воле. Совсем молодой она отказалась от судьбы, уготованной ей устоявшимся укладом жизни, нашла иной путь, избрав свой собственный мир, внушенный ей писателями романтического толка. Бальзак казался ей слишком грубым, то есть слишком близким к Марсильи, к родной лавочке и устричным отмелям, где от холода сводило пальцы. Франсина также избегла этой участи, но на свой лад. В 15 лет ее лишил невинности шофер такси.

В конце концов, разве обеим не удались их планы? Одна владелица дома в Виши, обладательница солидного счета в банке, другая вернулась в родные края, используя свои чары и деловые качества в лучшем салоне красоты.

Лекер не ощущал потребности понять их жизнь. Он устанавливал факты, делал выводы, не испытывая сомнений и терзаний.

В жизнь сестер вмешался человек, имени которого никто не знал, лица никто не видел, но он находился здесь, в Виши, в одном из отелей, ходил по аллеям местного парка, посещал залы Большого казино, бывал повсюду. Человек этот убил. Его преследовали, все теснее окружая.

Позади у него тоже была своя жизнь. Он был ребенком, потом молодым человеком, влюбленным, вероятно, женатым, ибо появлялся на улице Нотр-Дам де-Лоретт один—два раза в неделю, не оставаясь там на ночь. Потом Элен оказалась в Ницце. Но до того она проделала большой крюк, прожив месяц в глухой деревушке, в Бургони на постоялом дворе, вместе с сестрой, родившей там ребенка.

Этого мужчину Мегрэ тоже должен был постичь. Убил он непонятно почему. Он пришел на улицу Бурбонне, чтобы задать вопрос. Но Элен Ланж молчала. Даже когда он схватил ее за горло, чтобы припугнуть. И заплатила жизнью за свое молчание.

Знал ли он о существовании ее сестры? Та утверждает, что нет. Из газет он узнал, что Франсина приезжает в Виши. Он старается связаться с ней; проявив редкое терпение и хитрость, узнает название отеля, где она остановилась. Элен не заговорила, но, может быть, младшая не устоит перед крупной суммой? Он богат, занимает видное положение. Разве мог бы он иначе вносить по пять тысяч ежемесячно в последние годы? Пятьсот тысяч франков… ничего не получая взамен и даже не зная, где жила та, которой он посылал деньги.

«Задержитесь в Виши на два-три дня».Преступник пытался использовать последний шанс, рискуя в любой момент быть схваченным. Он понимал, что полицейская машина уже пущена в ход. И все-таки должен позвонить. Поэтому вблизи большинства городских телефонных кабин дежурили сотрудники Лекера.

Не ошибался ли Мегрэ, полагая, что преступник не станет звонить из кафе, бара или отеля? Мегрэ с женой как раз проходили мимо уличной кабины. Сквозь стекло они заметили оживленно болтающую юную девушку.

– Думаешь, его поймают?

– Да, и очень скоро.

Потому что этот человек слишком рьяно добивался чего-то. Кто знает, может быть, годами лелеял он эту настойчивую мысль, надеясь на случай, представившийся лишь через пятнадцать лет. Вполне возможно, что это деловой человек, никогда не теряющий хладнокровия в обычной жизни. Пятнадцать лет вынашивать одну и ту же мысль! Мегрэ внезапно остановился посреди аллеи, словно натолкнулся на что-то совершенно немыслимое и чудовищное…

– Интересно, как за это возьмется Лекер? – пробормотал он вполголоса.

– За что?

– Заставить его признаться.

– Его еще надо найти и арестовать.

– Он даст себя арестовать, и скоро. Это было бы для него облегчением: не надо больше изощряться, хитрить…

– Надеюсь, он не вооружен?

Вопрос жены заставил Мегрэ обдумать новую возможность. Вместо того чтобы сдаться, не решится ли он покончить со всем этим раз и навсегда? Поручил ли Лекер сотрудникам соблюдать осторожность? Но если даже преступник и сдастся, станет ли он говорить?

– Признайся, что ты предпочел бы сам взяться за это дело…

– Я тоже задаю себе этот вопрос. Нет, не думаю.

Почему же так беспокоится? Ведь приехал он, чтобы лечиться и отдыхать, «очистить организм», по выражению доктора Риана. Как раз завтра он должен быть у него на приеме – пациентом, озабоченным состоянием своей печени, желудка, селезенки. А сколько лет Лекеру? Он моложе лет на пять. Скоро и Лекер начнет подумывать об отставке.

Они прошли мимо двух самых роскошных отелей города, позади казино. У края тротуара застыл длинный ряд машин. Хрустальная люстра освещала холл с мраморными колоннами и персидским ковром на полу; портье в галунах отвечал на вопросы дамы в вечернем платье. Быть может, это и есть тот самый отель, в котором живет незнакомец.

– Минуточку. Куплю табаку.

Он зашел в шумное кафе, где большинство посетителей смотрело телевизор. Все вокруг пропахло вином и пивом. Лысый хозяин непрестанно наполнял стаканы, а девушка в черном платье с белым передником разносила их по столам. Машинально глянул он на телефонную будку в глубине зала, рядом с туалетами. Кабина была пуста.

Они уже подошли к своему отелю, когда увидели на пороге Диселя.

– Разрешите спросить, патрон?

Мадам Мегрэ не стала дожидаться, вошла в отель и сняла ключ с доски.

– Может, походим?

Улицы были пустынными, шаги слышны издалека.

– Это Лекер посоветовал зайти за мной?

– Да, я только сейчас говорил с ним. Он дома, в Клермоне, с женой и детьми.

– Сколько у него детей?

– Трое. Старшему восемнадцать. Возможно, станет чемпионом по плаванию.

– Так в чем дело?

– Нас здесь человек десять, следим за телефонными кабинками. Людей не хватает, и мы выбрали те, что в центре, поближе к главным отелям.

– Кого-нибудь задержали?

– Нет еще. Я жду комиссара, он уже в пути. Я сейчас вам все расскажу. Я стоял на посту, близ кабины на бульваре Кеннеди. Там легко укрыться за деревьями.

– Кто-нибудь вышел позвонить?

– Да, большой, плотный, схожий с полученным описанием. Он огляделся вокруг, но видеть меня не мог… Стал набирать номер. Возможно, я слишком высунулся или он вдруг изменил намерение: набрал три цифры, повесил трубку и вышел из кабины.

– Вы его задержали?

– Мне было поручено ни в коем случае не арестовывать, а только следить. Я удивился, когда к нему тотчас же подошла женщина – она ждала его в тени.

– Что за женщина?

– Очень приличная, лет пятидесяти.

– Они не спорили?

– Нет, она взяла его под руку, и они направились к отелю «Амбассадор».

Как раз тот, холл и люстру которого недавно разглядывал Мегрэ…

– Затем?

– Мужчина подошел к консьержу, тот протянул ему ключ, пожелав доброй ночи.

– Вы хорошо его видели?

– Довольно хорошо. По-моему, он старше жены. Ему, должно быть, под шестьдесят. Они прошли к лифту, и больше я их не видел.

– Он был в смокинге?

– Нет, в темном костюме хорошего покроя. У него серебристые волосы, зачесанные назад, красноватый цвет лица и как будто маленькие седые усики.

– Вы спросили о нем портье?

– Разумеется. Чета занимает 105-й номер – большую комнату и гостиную. Они первый раз в Виши, но знакомы с владельцем отеля, у которого еще один отель в Боле. Это промышленник Луи Пеллардо – Париж, бульвар Сюше.

– Он лечится?

– Да. Я спросил о его голосе, и консьерж ответил, что он астматик. Доктор Риан лечит их обоих.

– И мадам Пеллардо?

– Да. Детей у них как будто нет. Здесь они встретили друзей из Парижа, и в столовой у них общий стол. Иногда они вместе ходят в театр.

– Кто-нибудь следит за отелем?

– Я поручил это дежурному полицейскому, пока прибудет мой коллега. Парень оказался сговорчивым.

Дисель был сильно возбужден.

– Как вы думаете, это он?

Мегрэ помолчал, раскуривая трубку, и наконец сказал:

– Думаю, что он.

Молодой инспектор удивленно взглянул на него. Он готов был поклясться, что комиссар произнес эти слова с сожалением.

* * *

Во время антракта из театра Большое казино на улицу высыпала толпа. Многие зрители, особенно дамы в легких платьях или сильно декольтированные, с беспокойством поглядывали в небо, где с запада наползала большая зловещая туча.

Мегрэ и Дисель молча стояли у отеля «Амбассадор». Лекер явился в тот момент, когда упали первые капли дождя и раздался звонок, извещающий об окончании антракта. Ему пришлось немного повозиться, чтобы пристроить машину, и наконец он подошел к ним с озабоченным выражением лица.

– Он у себя в комнате?

Дисель поспешил ответить:

– 105-й на первом этаже, окна на улицу.

– И жена там?

– Да, они вернулись вместе.

Из полутьмы вынырнул чей-то силуэт, и незнакомый Мегрэ полицейский вполголоса спросил:

– Слежку продолжать?

– Да.

Лекер закурил сигарету и стал у порога:

– Я ведь не имею права арестовать его в часы между заходом и восходом солнца, разве только застигнув на месте преступления. – Эти слова из инструкции уголовного кодекса он произнес иронически, добавив: – У меня даже нет достаточных улик, чтобы получить ордер на его арест.

Он как бы призывал Мегрэ на помощь, но тот и бровью не повел.

– Но и мариновать его здесь всю ночь тоже не хотелось бы. Он и не подозревает, что обнаружен. Что же ему помешало позвонить? Присутствие жены в нескольких шагах от кабины тоже сбивает меня с толку. Вы молчите, патрон? – спросил он с упреком.

– Мне нечего сказать.

– Что бы вы сделали на моем месте?

– Не ждал бы больше, но воздержался от визита наверх: они, наверное, сейчас раздеваются. Удобнее было бы послать ему записку.

– И что написать?

– Что некто в холле хочет лично сообщить ему кое-что.

– Думаете, он спустится?

– Готов держать пари.

– Ты подождешь нас здесь, Дисель. Не стоит ломиться в отель в полном составе.

Лекер направился к консьержу, а Мегрэ остался посреди холла, рассеянно оглядывая огромный полупустой зал. Все люстры были зажжены, и где-то далеко, в каком-то ином, казалось, мире двое пожилых мужчин и две женщины играли в бридж.

Посыльный метнулся к лифту с конвертом в руках. Приглушенным голосом Лекер произнес:

– Посмотрим, что это даст!

Затем, явно взволнованный торжественностью минуты, снял шляпу. Мегрэ также держал свою соломенную шляпу в руке. Снаружи тем временем разразилась гроза, и дождь хлынул потоком. Несколько человек – видны были только их спины – укрылись на пороге. Посыльный отсутствовал недолго, вернулся и доложил:

– Месье Пеллардо сейчас спустится.

Невольно они оба повернулись к лифту. Мегрэ имел возможность удостовериться, что пальцы Лекера, поглаживающие ус, слегка дрожали.

Седой человек в темном костюме вышел из лифта, обвел глазами холл и подошел к двум мужчинам, вопрошающе глядя на них. Лекер незаметно показал ему зажатый в ладони полицейский жетон.

– Я хотел бы поговорить с вами, месье Пеллардо.

– Сейчас?

Это был тот самый хриплый голос. Человек не потерял самообладания, хотя, несомненно, узнал Мегрэ и казался удивленным его ролью статиста.

– Да, сейчас. Машина у двери. Я вас отвезу к себе в бюро.

Лицо мужчины побледнело. На вид ему было лет шестьдесят, но держался он прямо, с большим достоинством.

– Полагаю, вы не откажетесь?

– Конечно, это только усложнит положение.

Быстрый взгляд на консьержа, затем в зал, где по-прежнему рисовались вдали четыре силуэта. Еще один взгляд наружу, на струи дождя.

– Посылать за плащом и шляпой не стоит, не так ли?

Мегрэ встретил взгляд Лекера и глазами указал на потолок. Было бы жестоко оставлять женщину наверху в неизвестности. Ночь будет длинной, и мало надежды на то, что муж вернется успокоить ее. Лекер пробормотал:

– Вы можете послать записку мадам Пеллардо… если только она в курсе.

– Что же мне написать?

– Что вы, вероятно, задержитесь дольше, чем рассчитывали.

Пеллардо направился к конторке:

– Найдется ли у вас листок бумаги, Марсель?

Он был скорее печальным, чем подавленным или напуганным. Шариковой ручкой написал несколько слов, отказавшись от конверта, протянутого консьержем.

– Поднимитесь наверх немного погодя.

– Хорошо, месье Пеллардо!

Консьерж хотел было что-то добавить, но не нашелся и замолчал.

– Сюда! – Лекер тихим голосом отдавал приказания промокшему насквозь Диселю, который уже открывал заднюю дверцу.

– Прошу!

Пеллардо нагнулся и первым влез в машину.

– И вы, патрон.

Мегрэ понял, что коллега не хочет оставить задержанного одного. Минута, и они уже катили по мокрой от дождя улице.

Машина остановилась на авеню Виктория, и Лекер шепнул несколько слов дежурному постовому. В коридорах было темновато – горела лишь часть ламп, и путь показался Мегрэ долгим.

– Входите! Здесь не очень-то удобно, но я предпочитаю пока не отвозить вас в Клермон-Ферран.

Мегрэ уселся и стал медленно набивать трубку, не сводя глаз с лица задержанного, спокойно сидящего на стуле. Ни одна черта в его лице не дрогнула. По очереди переводил он глаза с одного на другого, очевидно, пытаясь понять, какую роль играет тут Мегрэ.

Чтоб выиграть время, Лекер положил перед собой блокнот и карандаш, пробормотав как бы про себя:

– Ответы на вопросы зарегистрированы не будут, так как допрос неофициальный.

Человек наклонил голову в знак согласия.

– Вас зовут Луи Пеллардо, вы промышленник, живете в Па – риже, бульвар Сюше.

– Да.

– Женаты, полагаю?

– Да.

– Дети есть?

Он помедлил и произнес со странной горечью:

– Нет!

– Вы здесь на лечении?

– Да.

– Впервые в Виши?

– Мне приходилось проезжать мимо на машине.

– Не для того, чтобы встретить некую особу?

– Нет.

Лекер вставил в мундштук сигарету, закурил и помолчал еще с минуту:

– Вам неизвестна причина, из-за которой вас привезли сюда?

Лицо Пеллардо по-прежнему было спокойно, но Мегрэ уже понял, что это было следствием крайнего волнения.

– Предпочитаю не отвечать…

– Вы последовали за мной без возражений.

– Да.

– Вы этого ожидали?

Пеллардо повернулся лицом к Мегрэ, словно призывая его на помощь, затем повторил тихим голосом:

– Предпочел бы не отвечать.

Лекер черкнул какое-то слово в блокноте, подыскивая иной подход:

– Вы удивились, встретив в Виши женщину, которую не видели свыше пятнадцати лет?

Глаза Пеллардо повлажнели, но слез не было видно.

– Сегодня вечером, когда вы шли с женой, вы собирались звонить?

Поколебавшись немного, Пеллардо утвердительно кивнул головой.

– Значит, ваша жена в курсе событий?

– По поводу телефонных звонков? Нет.

– Ей неизвестны некоторые ваши поступки?

– Абсолютно.

– Однако вы звонили из городской телефонной кабины…

– Не хватило терпения дожидаться другого случая. Я сказал ей, что оставил ключ от комнаты в замке и надо позвонить консьержу.

– Почему же вы не закончили набирать номер?

– Почувствовал, что за мной следят.

– Вы ничего не увидели?

– Что-то шевельнулось за деревом. В то же время я подумал, что звонок бесполезен и излишен.

– Почему?

Он не ответил, положил обе руки, пухлые, ухоженные, на колени. – Если желаете курить…

– Я не курю.

– Дым вам не мешает?

– Жена моя курит. Даже слишком.

– Вы не сомневались, что на проводе Франсина Ланж?

Он снова не ответил, но и не отрицал.

– Вчера вы ее вызвали и объявили, что снова позвоните и назначите свидание. Я имею все основания предполагать, что час и место встречи намечены на сегодня…

– Извините, я не могу… – У него перехватило дыхание, и легкий свист, шедший из горла, заглушил слова.

– Вы рассчитываете на помощь адвоката?

Он махнул неопределенно рукой, как бы отгоняя эту мысль,

– Поймите, месье Пеллардо, с этого момента вы лишены свободы. – Лекер тактично не произнес слова «заключенный», и Мегрэ был ему благодарен за это. Человек этот импонировал им обоим.

– В какой отрасли промышленности вы работаете?

– В прядильной.

Сейчас была затронута тема, на которую он мог говорить совершенно свободно, не пытаясь что-то скрывать.

– Я получил в наследство от отца небольшую прядильню близ Гавра, сумел ее расширить, построил еще и другие в Руане, в Страсбурге.

– Значит, вы руководите значительным предприятием?

– Да. – Казалось, он был смущен этим.

– Ваша контора в Париже?

– Основная. Более современные в Руане и в Страсбурге, но я сохранил старое помещение на бульваре Вольтера.

Для него все это было уже в прошлом. В тот миг, когда посыльный в золоченых галунах поднялся наверх с запиской в руках, прошлая его жизнь перестала существовать. Он знал это и потому, может быть, разрешил себе говорить.

– Давно ли вы женаты?

– Тридцать лет.

– Работала ли у вас в конторе некая Элен Ланж?

– Предпочитаю не отвечать.

И так всякий раз, как только разговор затрагивал этот пункт.

– Отдаете ли вы себе отчет, месье Пеллардо, что вы не облегчаете моей задачи?

– Извините меня.

– Если вы намерены отрицать факты, которые я вам собираюсь предъявить, я предпочел бы знать это уже сейчас.

– Что вы хотите этим сказать?

– Считаете ли вы себя ни в чем не виновным?

– В некотором смысле нет.

Лекер и Мегрэ переглянулись – он произнес это просто, естественно, ни одна черта в его лице не дрогнула.

– Знали ли вы мадемуазель Ланж?

Пеллардо застыл неподвижно, прерывисто дыша и задыхаясь – у него начался приступ астмы. Лицо его побагровело, он поспешно выхватил из кармана платок, раскрыл рот и неудержимо закашлялся, согнувшись вдвое.

С воспаленными, полными слез глазами Пеллардо несколько минут тщетно пытался преодолеть кашель. С трудом можно было разобрать его слова:

– Это случается со мной по нескольку раз в день. Доктор Риан утверждает, что лечение мне поможет… – Ирония этих слов вдруг дошла до него… – Я хочу сказать, что принесло бы мне большую пользу.

У них был один и тот же врач, у него и у Мегрэ. Они раздевались в одной и той же комнате, укладывались на ту же кушетку, застланную белой простыней.

– Что вы спросили?

– Знали ли вы Элен Ланж?

– Нет смысла отрицать…

– Вы ее ненавидели?

– Почему? – прошептал он. – За что мог бы я ее ненавидеть? – Он повернулся лицом к Мегрэ, точно призывая того в свидетели.

– Вы ее любили?

Присутствующие были поражены внезапным превращением. Нахмурив брови, он по очереди переводил взор с одного на другого, останавливаясь дольше на лице Мегрэ.

– Не понимаю… – пробормотал он.

– Вы приходили к ней на квартиру на улице Нотр-Дам де-Лоретт?

– Да. – И добавил: – И что же, какое это имеет значение?

– Полагаю, вы оплачивали квартиру?

Он ответил сдержанным движением руки.

– Она была вашим секретарем?

– Одной из моих служащих.

– Ваша связь длилась несколько лет?

– Я приходил к ней раз или два в неделю.

– Ваша жена знала об этом?

– Нет, разумеется.

– Но в известный момент ей это стало известно?

– Никогда.

– А теперь?

Бедняга Пеллардо производил впечатление человека, непрестанно натыкающегося на одну и ту же стенку.

– Теперь тем более. Она не имеет никакого отношения…

Отношения к чему? К преступлению? К телефонным звонкам? Каждый из них говорил на своем языке, каждый следовал течению своих мыслей, и оба были удивлены, не понимая друг друга.