Текст книги "Стремление к героизму будет вознаграждено (СИ)"
Автор книги: Джеймс Герц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Раф, своей глупостью я подставил нас обоих под удар.
– Я уже знаю о причинах нападения и твоего затяжного возвращения, – он остановил бастарда жестом, – но не знаю, что к ним привело. Ты не смог убить Харрафа, но выжил? Или все-таки не захотел его прикончить?
– Не захотел? – опешил Лун. – На чьей он вообще стороне?
Юноша вновь посмотрел на длинноволосого блондина, теперь с недоверием, однако все-таки озвучил правду.
– Я помог Харру уйти. И не раз уже пожалел об этом решении.
– Не очень мудро, – вынужден был согласиться Ралафар. – Надо думать, с турнира тебя выгнали?
– Как и с территорий Медио. Коль Яр или его люди еще раз увидят бастарда Либеро неподалеку отсюда, то мне несдобровать.
– Я потерял всякую логику в ваших действиях, – Луман выглядел растерянным. – С какого хера твой ненастоящий сынок помогает Фаудам, если ваша семья и ты в частности всегда поддерживали Императора?
– В данный момент мы действуем исходя строго из собственных интересов, а не государственных, пояснил Раф. – Я прекрасно осведомлен о твоей нелюбви к Харрафу и яром желании разгромить оппозицию нынешней власти, но если хочешь помочь, то оставь препирания на потом. Нам нужно как можно скорее передислоцироваться во избежание потенциальных нападений.
– Коль это такая жизненная необходимость, – находиться на турнире, – то я, конечно, мог бы предоставить свой шатер в качестве укрытия, но действия Лира заставляют меня сомневаться в правильности такого решения. Я готов помочь другу, но не стану делать того же для сторонника Фаудов.
– Раз мы раскрываем карты. – Лир глянул на Ралафара и получил одобрительный кивок. – То я узнал о грядущей гражданской войне лишь вчера, когда меня насильно втянули в заговор. Я не знал и не знаю многих деталей, поэтому сделал выбор сгоряча, чуть не лишившись из-за этого жизни. Отныне я стану лишь помогать Рафу, и в политику не полезу хоть с петлей на шее, хоть со сталью у оной.
– Вечно ты умудряешься создать проблему из ничего, Раф. Надеюсь, что из нас троих хотя бы я не прогадаю с выбором.
Лу вернулся в лагерь, чтобы не вызывать лишних подозрений, договорившись встретиться с товарищем и ненастоящем бастардом глубокой ночью неподалеку от тракта, который проходит рядом с озером Алунт. Последние же собрали пожитки и отправились далеко в глушь – переждать несколько необходимых часов.
– Зачем он нам помогает? – наконец, задал вопрос Линур после выслушанной отцовской тирады о том, как глупо он поступил, пойдя против губернатора, будучи на его территории, и собранных для костра веток и хвороста.
– Луман один из немногих, кто хорошо ко мне относится, и к кому хорошо отношусь я. Это жест доброй воли. Тем более Харр выбыл из честной игры и теперь может лишь попытаться убить дочь Яра, тем самым лишив ее отца союза с Геммами – Медио нужны любые мечи на своей стороне прямо сейчас, что отлично понимает и Лу.
Лир оторвал кусок позаимствованного у князя мяса и с аппетитом принялся его разжевывать.
– И все же так рисковать, – не сдавался он. – За тобой идет охота, меня кончат при первой возможности как приверженцы Фаудов, так и люди губернатора, а самого Лу видели, когда мы спасли твою жизнь. Шатер Лунов это капкан для нас троих.
– Дэг, – человек, что напал на меня, – не столь влиятельный, чтобы ему поверили и сразу пошли что-либо выяснять. С Лунами же считаются все до единого, а некоторые даже боятся их. Вполне по рациональным причинами, стоит заметить. Да и распространяться о нападении на члена семьи Либеро Дэгат не станет. Ты, должно быть, понимаешь, чем ему это грозит, прознай про это сторонники Императора, – Ралафар закурил, взяв время на обдумывания. – Завтра несомненно будет битва. Мы используем ее, как прикрытие, и подберемся к одному очень важному для меня человеку. Прорваться сквозь оборону лагеря извне не выйдет, поэтому предложение Лумана – единственный выход.
– Я встретил его сегодня. Темноволосый, угрюмый мужчина. Он презирает тебя.
– Я бы тоже презирал на его месте. Имя ему Килан Омилиум. Он мой старый и единственный за всю жизнь друг. Вернее, был им. Лу знает эту историю, но не откажет себе в любопытстве узнать новые детали, а я не смогу сказать нет. Наберись пока терпения, ибо мне тяжело вспоминать о произошедших событиях в тот злободневный день, не говоря уже о повторении рассказа.
Линур поковырял палкой в углях, распределяя их равномерно, подкинул в огонь ветки потолще и принял бумажону из рук Рафа. Головокружение и чувство экстаза накатили на него волной.
– Это более забористая, чем в прошлый раз.
– Какие времена, такое и курево, – пожал плечами князь.
Лир затянулся еще раз и улегся на землю, уперев взгляд в закрытое тучами ночное небо, через которые лишь местами проглядывали яркие звезды.
Весь день в его голове царит сплошной сумбур, а сердце стынет в предверии то подлого убийства, то собственной казни, то пряток ото всех подряд прямо в центре лагеря. На людях юноша почти не показывал ни страха, ни тревоги, но обмануть самого себя ему так и не удалось – конечности непроизвольно то и дело потряхивало, в животе жужжали насекомые, время от времени покалывая кожу изнутри, а слюна застревала посередине скованного горла каждые полминуты, не желая сглатываться. Для Линура было невероятно тяжело выслушивать и, что куда важнее, осознавать заговоры и преследуемые аристократами цели, которыми теперь его мозг просто кишит. При этом всем от него требовалось играть роль бастарда, принимать важные решения и маневрировать между интересами очередного князя и губернатора, друзей Фауда и приверженцев Императора. Лир ясно понимал, что ошибся и загнал себя в почти безвыходное положение, однако расклад в итоге мог быть куда хуже.
Больше не будет притворства и игр в дворянина, не будет вранья и виляний. Теперь у Линура лишь одна задача: отплатить Ралафару услугой за услугу и смотаться с турнира вместе с ним как можно скорее. Наконец, нужен только его меч и умения им правильно воспользоваться в необходимый момент. Не нужен язык, не нужны уши и не нужно разгадывание загадок. Глаза и клинок – вот истинное оружие деревенского парня.
– Привяжите коней где-нибудь здесь, – сказал Лу, когда троица встретилась под деревом с висельниками. – Я отдам приказ своим людям и они заберут их.
Раф и его мнимый бастард заранее переоделись в чистую, преимущественно темную одежду, использовав вещи из гардероба мужчины. Ралафар надел жилетку из кожи естественного цвета поверх черной просторной рубахи, кожаные штаны, темно-синюю шинель чуть ли не до пола и цилиндр в качестве головного убора, завершивший образ таинственного для людей в лагере человека. Юноше досталась одежка попроще: полностью черная туника, шальвары больше нужного размера и серая мантия с застежкой на шее и глубоким капюшоном, подолы которой уже успели испачкаться в дорожной пыли.
– Ты доверяешь своим подчиненным? – шурша растущей на берегу озера травой, спросил Раф у Лумана. – Они увидят, что мы зайдем в жилище и не выйдем обратно.
– Одну часть я рассредоточил подальше от шатра, попросив тишины, а другой отдал приказ вольно – мужики не упустят возможности тяпнуть меда, поэтому лишних глаз я не ожидаю.
Троица пошла не по мосту, а через лесок, опасаясь наличия служащих Яру гвардейцев вдоль протоптанных тропинок. Такой путь занимал намного больше времени, но для мужчин это означало в первую очередь полное отсутствие риска быть замеченными. Как только по указанию дружинников прибудут солдаты, губернатор несомненно выставит круговую защиту вокруг места проведения турнира, однако пока этого не произошло, попасть внутрь можно безо всякого труда.
Миновав водную гладь, они обошли палатки с востока и зашли там, где не было скоплений людей. Веселые возгласы по всему становищу аристократов ушедшего дня сменились выразительными ругательствами и громкими спорами. Несмотря на поздний час, между желающих видеть разные семьи на престоле дворянами до сих пор возникали конфликты, точило издавало характерный звук, когда к нему подносили лезвие очередного дорогостоящего меча, а разговоры о предстоящих турнирных боях резко превратились в подготовку к побоищу. Некоторые участники вовсе решили не рисковать, и в спешке разъехались по домам, однако большинство все же было намерено отстаивать интересы Медио и Фаудов.
Луман провел гостей через оставленную им самим лазейку, мимо собственных дозорных, поэтому троица добралась до нагретого переносной печкой с дымоходом на улице шатра без каких-либо эксцессов. Оказавшись в теплом помещении, хозяин последнего сбросил епанчу, взял из угла дровишек и подкинул их в раскаленную топку. Обставлено жилище было роскошно: оружейная стойка с парой мечей и длинным копьем, два массивных сундука под личные вещи, широкий стол из сосны с резным орнаментом и образующими крючки ножками, несколько тяжелых стульев, разноцветные ковры с затейливыми узорами, мягкая перина без присущих высшему обществу изысков, скромный по меркам князя гардеробчик и глубоко врытый в землю ящик с крышкой для хранения десятилитрового бочонка вина и небольшого количества пряностей.
– Ты никогда не отказывал себе в удобствах, – подметил Ралафар. – Везти столько всего ради нескольких дней.
Лу разлил по бокалам вино из заранее наполненного алкоголем кувшина и, удостоверившись в его качестве, подал товарищам по емкости.
– Хочешь сказать, что спать на морозе под деревом тебе нравится больше?
Раф ухмыльнулся и предложил выпить за столь приятную компанию – компания поддержала.
Избавившийся от красной мантии Луман в глазах Линура превратился из грозного воина в добродушного дядюшку, что появился в нужный момент и безвозмездно протянул столь необходимую ему и Ралафару руку помощи. Даже внешне он не был похож на остальных претендентов на Фею. Аккуратное, сохраняющее юношескую молодость лицо, не знавшее шрамов и дробящих кости ударов; худощавость тела и тонкие кисти рук принадлежали скорее подсчитывающему прибыль фирмы торговцу, нежели побывавшему далеко не в одном ожесточенном сражении воину. Выдавали Лу, как это обычно бывает, глаза: в них читались и некогда пережитые раны, и смерти друзей на поле боя, и пренеприятные встречи с несправедливостью этого мира и с постоянно творящимися бесчинствами.
Рассевшаяся на стулья троица недолго посидела в тишине, отогреваясь и размышляя каждый о своем.
– Я весь во внимание, Раф. Что за подробности твоей трагичной истории, которыми ты так хочешь с нами поделиться?
– Не лучшее время для шуток. – Князь сделал громкий глоток. – Ты помнишь то время, когда семьи Омилиум и Приты собирались заключить союз путем бракосочетания Дэгата и Лины?
– И стать по площади соизмеримыми с Либеро. В наших кругах говорят, что именно появление опасного соседа в обозримом будущем вынудило твое семейство совершить убийство. И ты, как самый приближенный к жертве, стал кинжалом, что пронзил сердце девушки.
– И ты в это веришь?
– Будем честны, ты всегда ставил себя выше семьи, поэтому нет. Коль Либеро и собирались предотвратить этот союз, то выбрали в качестве убийцы кого-то иного. Но какова твоя версия? У тебя есть основания кого-либо подозревать?
– Больше. Я видел все своими глазами. Она умирала на моих руках и просила никогда и никому не рассказывать правду. Я дал ей слово, нарушить которого не посмел. До сего момента.
– Не томи. Уж восемь лет миновало с тех пор. Думаю, это достаточный срок, чтобы твоя совесть осталась чиста.
– Это Дэг. Дэг убил Лину. С присущей ему кровожадностью. Я пытался спасти девушку, но все было тщетно, – Раф стал выглядеть жалко и подавлено, а его глаза блеснули от мокроты. – Она истекла кровью слишком, слишком быстро.
– Лин была тебе близка, я понимаю. – Луман сочувствующе потрепал его за плечо. – Но все же что-то не сходится. За какие заслуги будущему мужу понадобилось убивать собственную невесту, если свадьба была выгодна для обеих сторон?
– Не знаю, Лина не пожелала об этом сказать, а все тараторила о Килане и чтобы ни слова ему. Он очень любил свою сестру и пошел бы хоть на край света, чтобы за нее отомстить, и тем самым обязательно развязал бы войну между родами. В таком случае Омилиумов мог ждать только упадок и скорый закат.
– Она всегда была прагматичной до мозга костей женщиной. Жаль, что я не успел ее узнать поближе в свое время.
Лир сидел все это время молча, внимая разговору, однако сейчас вдруг почувствовал, что должен подтолкнуть Рафа на верный путь.
– Скажи ему. Скажи Килану. Расскажи всю правду и он поверит тебе. Не сможет не поверить.
– Это разобьет ему сердце.
– Линур прав. Время лжи во благо прошло, нельзя лишить Килана знания истинны. Я поддержу тебя, если окажусь рядом в этот момент.
– Благодарю. За сделанное и еще нет.
Лу повторил напитки и потер закрывающиеся от усталости глаза.
– Дэг за последние годы прославился, как отпетый мерзавец. Ничего удивительного, что его руки оказались запятнаны кровью и в этой истории, а посему поистине поражающая меня до сих пор вещь – это ваше присутствие, сударь Линур. Скажи, Раф, на кой тебе этот парень?
– Мы помогаем друг другу. – Лиру крайне не понравилось, что к нему отнеслись, как к пустому месту. – Услуга за услугу.
– Да-да, я знаю как это работает, спасибо. Но почему конкретно этот юноша? Ты знал, что он не справится, знал, что среди аристократов он будет белой вороной, и все-таки взял его с собой. Почему не своих близких и доверенных людей?
– Теряешь хватку, Лу, – через силу улыбнулся Ралафар. – Неужели и вправду не догадываешься?
– Просвети меня, пожалуйста.
– Человек из народа не может быть связан с Дэгом или кем-либо еще, не обременен обязательствами перед князьями и графами и имеет лишь один интерес, выражающийся в помощи мне.
– Или в деньгах, которыми здесь его могут засыпать по самое горло.
– Не Линура. Да, он человек с дороги, которого я не знаю, однако мне хватило того небольшого количества проведенных вместе дней, чтобы уверовать в его честность и благородие. Этот юноша может спасти нас всех. Шансы малы, но, в отличие от остальных, он хотя бы попытается. Лир слишком умен, чтобы брать деньги, которые вот-вот превратятся в бесполезный мусор.
– Это не похоже на тебя. – Задумчивость Лумана говорила о его неудовлетворенности ответом товарища. – Впрочем, все желаемое я уже узнал, а значит пора отдохнуть перед завтрашним днем. Что бы ни произошло, он обещает быть тяжёлым.
Гости Луна расположились у печки на стульях, сделав из теплых вещей хозяина шатра уютные спальники. Последний улегся на перину, совсем скоро сладко уснув, словно невинный младенец. Раф же с Линуром, несмотря на усталость, еще долго ворочались, борясь с мыслями о грядущем. Первый не мог перестать прокручивать в голове диалог с Киланом, подбирая слова, а второй надеялся поскорее покончить с этим всем и незамедлительно отправиться к Ущелью. Тем не менее не прошло и получаса, как оба уже негромко посапывали.
Глава 14
С трибун доносились воодушевленные крики людей. Еще за час до начала первого боя практически все места оказались заняты участниками-дворянами турнира и простым людом, приехавшим специально полюбоваться зрелищем. Проходили последние подготовительные работы; воины, чьи имена находились в самом верху расписания дуэлей, активно разогревались, крутя в руках мечи и проводя цепочки ударов; готовил инструменты лекарь, и потирали руки «щитовики», что станут накладывать оболочки на аристократов в целях их безопасности.
Погода выдалась облачной, но на радость гостей без дождя, ограничившись развевающим бессчетное количество знамен ветерком. Вдоль определяющего размеры арены забора неподвижно стояла гвардия Медио, предназначенная для защиты претендентов на победу от толпы. Стояла она и у палаток, и на внешнем периметре буквально кишащего солдатами лагеря. В замке осталось лишь пару сотен стражников, которые, у губернатора не было сомнений, смогут отстоять стены его дома, чего он не осмеливался сказать про собственную дочь и поставленных на ее защиту людей – битва в почти открытом поле, когда силы врага неизвестны, это как игра в кости.
Яр с Фейниль и своим подчиненным Индо прибыли немногим позже рассвета и с тех самых пор крутились у судейской стойки, разбираюсь с бумагами и раздавая приказы. Сидеть за ней и принимать решения о продолжении или прекращении боя будут четыре человека: сам инициатор мероприятия, выбранный им доброволец, в данном случае Индо, и два военных эксперта, отправленных Реирагом Гладетисом из самой Императорской канцелярии. Еще одно, пятое место за стойкой, расположенной на возвышении наподобие амфитеатра, займет Фея, что хоть и не будет иметь право голоса, но станет отличным напоминанием цены поражения.
Подготовленная заранее программа включала в себя прошедший пир, показательную казнь троицы мутантов, вступительную речь губернатора и начало самого турнира, который продлится всего два дня. Изначально первый раунд состоял из тридцати дуэлей и двух технических побед, чтобы уже в следующем раунде соперник достался каждому, однако после отъезда нескольких участников количество поединков сократилось до двадцати четырех – первая часть состязания будет состоять ровно из тридцати боев, а вторая, то бишь весь завтрашний день, вместит в себя оставшиеся двадцать пять.
Несмотря на праздничное настроение крестьян, их веселый гогот и улыбки на лицах, назвать атмосферу иначе, как напряженную, было нельзя. Аристократы без конца осматривались, взглядом анализируя округу на предмет опасности, политические союзники собирались в группки и отсаживались как можно дальше ото всех остальных, а одиночки и вовсе сторонились трибун, наблюдая за ареной издалека. Ко всему прочему сопровождающие в дороге своих князей и графов солдаты, не смея нарушить приказ господина о предельной внимательности, постоянно мешались под ногами снующим туда-сюда подчиненным губернатора, тем самым создавая хаос и неразбериху. Яр лицезрел эту безрадостную картину свысока, и его сердце билось все чаще и чаще.
Луман вышел из шатра в классическом для своей семьи кожаном обмундировании, с большим гербом на груди и серебряными звездами вдоль всей одежки, что придавали ему не только воинственный, но и торжественный вид. За спиной блондина трепыхалась привычная для него красная мантия, а чуть поодаль смирно стояли мужественные воины Лунов. В отличие от большинства, князь не боялся предстоящего кровопролития, будучи равносильно уверенным как в своем клинке и способностях победить любого противника, так и в братьях по оружию, что всегда прикроют спину. Тревожила его лишь необходимость траты маны в дуэли, если та все-таки состоится. Пусть имя Лу в списке первого раунда и находится почти в самом низу, но Харраф может тянуть с атакой до последнего, а то и вовсе не рискнуть напасть и помчать в поместье Фаудов – не использовать магию и проигрывать бой, чтобы в итоге Фейниль забрал непонятно кто, исключено.
Походка мужчины была грациозной: медленные и широкие шаги неподвижно становили его обувь на грунт, мыски смотрели наружу, колени сгибались ровно настолько, чтобы при малейшей опасности у него всегда оставалась возможность молниеносно уйти из-под внезапного удара, ни больше ни меньше, высоко поднятый нос и взгляд неизменно были направлены в небо, а правая рука почти не двигалась в такт движению, постоянно оставаясь в готовности выхватить меч. Даже среди аристократов Луман, ровно как и Даин с Харром, выделялся своим статусом – его уважали и боялись. Все трое в свое время пережили ежегодно завязывавшуюся битву под ныне разрушенным Пондеросом, что почитается свыше любых прочих наград, каждый из них выиграл далеко не один турнир, получив в награду деньги, земли, славу и полноправное владение титулом князя, а также Император обязан им победами как в маленьких, так и в больших сражениях против Царства, Королевства и Буревестников. Лу читал свои заслуги в глазах каждого человека из высшего общества, стоящего на ступень, две, три ниже него.
Даин в окружение подчиненных уже восседал на трибуне, откинувшись назад и широко расставив длинные ноги. Показательная беззаботность и расслабленность растворились в момент, когда мужчина, продолжая неподвижно сидеть, поприветствовал незаметно подошедшего для него сзади Лумана.
– И тебе не тужить, – расположился последний рядом с Геммом, проигнорировав попытки одетых в серое солдат воспрепятствовать этому. – Это Яр постарался, поставив тебя в самый конец списка?
– Я сам попросил его. Оружие Харрафа в основном будет нацелено на меня и Фею, и облегчать ему задачу пустой шкалой маны я желанием не горю. Фортуна изменила мне только с оппонентом: он придерживается интересов Фаудов. Иначе могли бы договориться.
– Значит смухлевать до конца вам не удалось?
– Ты знаешь процесс жеребьевки не хуже меня. Выбрать желаемого соперника не представляется возможным. Зато, помимо себя, я выбил местечко на две дуэли раньше последней и тебе.
– Ты столь благородно беспокоишься о сохранности моей жизни?! – Лу взметнул брови вверх в изумлении. – Это так мило! Благодарю, Даин, от всего сердца благодарю!
Рыжеволосый мужчина не сдержал смешка.
– Иногда мне кажется, что ты вовсе не притворяешься и вправду наивен, как боярская дочь. Чтобы я и паясничать? – округлив глаза, блондин приложил руку к сердцу. – Никогда!
– Ты могуч и отстаиваешь схожие с моими интересы. Я закономерно хочу, чтобы такой ценный союзник не погиб в первые же минуты резни.
– Даже не думай об этом, – послышался звук резко сжатой кожаной перчатки. – Мутанты почувствуют на себе всю силу Лунов! – вокруг раздались одобряющие перешептывания выходцев школы искусства боя, что является главным достоинством воинственного семейства.
– Окажи мне ответную услугу, Лу. Где Ралафар? Ты отправил его восвояси?
– Я?! – Глаза мужчины полезли на лоб. – Это забота Яра и только его.
– Некоторые дворяне видели, как ты уехал из замка вместе с бастардом Рафа или, Система его знает, кем он тому приходится на деле. На кой было ехать с парнем?
– Я спас своего товарища от Дэгата Прита. Этот идиот со своими прихвостнями напал на него, пока в охваченном суетой лагере полыхали споры.
– Идиот ли? Дэг взялся совершить возмездие за свою убитую невесту в обход закона и выбрал для этого лучшее время.
– Если я буду бездействовать каждый раз, когда кто-то желает восстановить справедливость, перерезав горло моему приятелю, то совсем скоро у меня их не станется. Пусть Раф хоть трижды перебьет всю семейку Притов, но как-либо потакать Дэгату я все равно не стану.
– Замечательная позиция, но все-таки куда после стычки уехали наши достопочтенные Либеро?
– А мне почем знать? Я не спрашивал – Ралафар самостоятельно выкладывать карты не спешил.
– Надеюсь, Линур больше не помешает. У меня сложилось стойкое впечатление, что подобный ему человек в нашем обществе это сплошной источник эксцессов, а от сюрпризов сегодня я с радостью отказался бы.
– Все пройдет как надо, – заверил Лу. – Послушаем пока губернатора.
Пузатый мужчина вышел в центр арены, встав на деревянную шибеницу-конструктор, собранную из заранее заготовленных деталей с пазами за десяток минут. Он был защищен сразу несколькими оболочками, а стоящие вместе с ним на арене гвардейцы при помощи артефакта могли установить целый купол, способный накрыть собой небольшую область и обезопасить всех находящихся внутри людей от любой дальнобойной атаки. Яр на настоящее мероприятие выбрал более строгий костюм, нежели днем ранее на пиршество. Занимающий четыре пятых части одежки черный цвет недвусмысленно предупреждал о неизбежных смертях, что произойдут сегодня на земле Медио, а количество оружия на поясе губернатора, что и он сам примет активное участие в битве.
– Участники и гости турнира! – Суровое лицо Яра не выражало никаких прочих эмоций, кроме озлобления. – Считаю необходимым сделать отстраненное от зрелищных боев короткое вступление, чтобы донести до вас всех очень важную информацию. Не секрет, что Империя в политическом ключе сейчас переживает очень непростое для себя время – это отражается на жизни каждого человека, будь то крестьянин или аристократ. В связи с этим между высокородными семьями зародилась ежедневно разрастающаяся и подпитывающаяся титулованным людом вражда. Вчера некоторые из здесь присутствующих, в том числе я лично, стали свидетелями подлой попытки сорвать мероприятие путем убиения моей дорогой дочери. Имя несостоявшегося убийцы – Харраф Фауд, что не желает укрепления Медио на востоке страны, хоть это и означало бы возможность, наконец, сосредоточиться не на обороне мостов через Чертово ущелье, а на наступлении на вражеские крепости. Его действия могут привести к деструктуризации нашей обороны и подрыву власти Императора. – Мужчине пришлось повысить голос из-за начавшегося недовольного гула Фаудовских союзников. – Более того, Харр, скорее всего, напрямую связан с мутантами! Большая группа нелюдей ошивается поблизости, собираясь вот-вот напасть на лагерь. Поэтому я пригнал сюда стражу из замка и солдат моих дружинников – для вашей защиты. В петле за моей спиной должен висеть предатель Харр, но он, к большому разочарованию, умудрился сбежать, поэтому пока что это место займут его трое дружков-уродцев.
Шум поднялся несмолкаемый. Возмущенные дворяне вскакивали и выкрикивали угрозы, бурно что-то доказывали друг другу и активно жестикулировали, пока обыватели хлопали в ладоши и кричали «смерть нелюдям!» Меньше чем за сутки становище во второй раз оказалось на грани поножовщины.
Даин приблизился к Луману поближе, чтобы тот смог его услышать:
– Порох у старика в пороховницах еще имеется. Если сейчас от турнира откажется слишком много людей, то он потеряет необходимый Яру вес, что сделает мой с Феей союз пустышкой. Однако это уже не будет иметь значения в случае, если крестьяне переживут бойню и собственными глазами увидят подтверждение сказанного только что губернатором – информация о Фаудах, как о приверженцах мутантов, разойдется по всей Империи. Когда начнется полномасштабная война, им не дадут крова, еды и не поддержат крепкими деревенскими мужиками. Харраф проиграет сегодня, когда не убьет всех до единого. Дерзкое и отчаянное, но очень действенное решение.
Часть аристократов продолжала ругаться и кричать, а некоторые из них окончательно потеряли самообладание и стали кидаться с кулаками на поддерживающих Медио простолюдин, из-за чего слугам приходилось оттаскивать и успокаивать своих господ, пока те не отрубили кому-нибудь голову. Верные Реирагу выходцы из известных семей не проявляли столь явно радостных эмоций, как крестьяне, лишь сдержанно улыбаясь и одновременно с этим любуясь выводимыми откуда-то из-за трибун мутантами со связанными за спиной руками, что через пару минут повиснут бездыханными телами.
Луман, наблюдая за происходящим, тоже не смог сдержать победного оскала – все складывалось как нельзя лучше. Ежели союзники Фаудов сейчас не стерпят обвинений и достанут мечи, то погибнут в то же мгновение, коль откажутся от участия в дуэлях и предпримут попытку уехать, то несомненно найдется причина, чтобы их задержать и заковать в кандалы, а самые умные затаятся, проиграют первый раунд и при идеальном развитии событий, в которых Харраф не решится напасть, по завершению всего мероприятия беспрепятственно уедут домой. Яр только что полностью поменял правила игры, окончательно покончив с притворством.
Вид у мутантов, – двух взрослых мужчин и еще не созревшей девочки, – был жалки и испуганным. Они горбились и прятали глаза у себя в ногах, изредка озираясь на жаждущих их смерти зрителей. При этом явной мутацией обладал только один упырь из трех: из-под светлых волос торчали медвежьи уши, а виски заросли волосами с головы до самых щек спереди и середины шеи сзади. С трибун полетели тухлые овощи и послышалось освистывание, тут же переросшее в слившийся из множества голосов призыв казнить нелюдей. Когда в голову ребенка прилетел очередной помидор, невинное дитя не выдержало, и по белоснежным щекам потекли горькие слезы. Девчушка повернулась лицом к беснующейся толпе и закричала что было мочи: «Почему вы такие?!» Идущий позади нее недовольный остановкой стражник пихнул хрупкое тельце вперед, заставляя заключенную продолжать идти, но та не удержала равновесия и упала на колени, пачкая босые ноги и край коричневого короткого платьица. Удар мыском ботинка по ребрам быстро заставил девочку подняться обратно.
– Посмотрите на них! – Яр указал рукой на встающих на табуреты и засовывающих головы в петли мутантов. – Вы можете видеть в этих существах перепуганных и беззащитных, иногда даже полностью идентичных вам людей, однако это лишь обманчивая иллюзия, созданная чтобы разжалобить доверчивый люд. Внутри этих оболочек пылает ярость и властвует тьма, что станет приговором для нашей расы, если мы не продолжим все вместе выжигать эту заразу. Мое правосудие начнется прямо сейчас и не закончится до тех самых пор, пока каждый причастный к покушению на Фейниль не будет казнен. Слово князя!
Рука губернатора взметнулась вверх и тут же опустилась смертным приговором. Табуреты вылетели из-под ног нелюдей и с грохотом упали за пределами деревянной конструкции – опора пропала, оставив тела висеть в воздухе. Светловолосый мужичок с медвежьими ушами из-за своего высокого роста умер сразу, от перелома шеи, а девочка и второй мужчина еще какое-то время бились в конвульсиях под бурные аплодисменты, синея и задыхаясь.
– Так будет с каждым, кто поддерживает Харрафа Фауда!
Яр вернулся на свое почетное место, к дочери Феи и приближенному Индо. Через пять минут, когда толпа успокоилась, и трибуны частично опустели, повешенных сняли, а шибеницу стали спешно разбирать. Первая пара воинов уже стояла под навесами напротив друг друга, убеждаясь в остроте своего оружия и снаряжаясь защитными оболочками. Ни Лу, ни Даин не знали имен выступающих: в Империи живет столько баронов, что запомнить хотя бы тех, кто подтвердил свой титул достижениями на поле боя, уже является проблематичной задачей – о всех сразу и заикаться не стоит. Исходя из этого, нетрудно догадаться, что губернатор принял мудрое решение поставить в начале первого тура пары самых слабых претендентов и продолжить по возрастающей – это оправдывает нахождение Гемма и Луна в самом конце списка.
Арена замерла в ожидании начала турнира. Дворяне встали по центру и повернулись лицами к ложе, каждый опустившись перед главой Медио на правое колено, тем самым отдавая дань уважения существовавшим еще до Системы традициям. Князь встал со стула, поприветствовав участников поднятой рукой с раскрытой ладонью и, выждав несколько секунд, резко сжал кулак, объявляя о начале дуэли. Зрители взревели, громко аплодируя и оглушающе свистя.
