Текст книги "Произнеси её имя (ЛП)"
Автор книги: Джеймс Доусон
Жанры:
Ужасы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Глава 8
Пять дней
Бобби ворвалась в кабинет Е7 – дверь ударилась о спинку стула, который оставили слишком близко.
– Я могу вам помочь? – спросил мистер Карлос со своей фирменной недовольной гримасой и изогнутыми, чересчур выщипанными бровями. Бобби надвинула очки выше.
– Да. Прошу прощения… но доктор Прайс хочет немедленно видеть Наю.
Ная поймала ее взгляд и сразу же поняла, что это было ложью. Мистер Карлос отпустил ее взмахом руки.
– Хорошо. Тебе лучше пойти и узнать, что она хочет.
– Да, сэр. – Ная задвинула стул и перекинула сумку через плечо. Бобби направилась обратно в один из стерильных, пахнущих пластиком, коридоров в новой пристройке. Крыло Миллар открыли во время ее первого года обучения в Пайпер Холле – оно было полностью выложено кирпичом и пестрело вдохновляющими плакатами «ВЫ ВЫДАЮЩИЕСЯ».
– Что происходит? Ты выглядишь так, словно пытаешься выжить, – проговорила Ная, взмахнув темными волосами.
– Ная, я знаю, что произошло с Сэди.
– О и М и Б.[5]5
Прим. ред.: ОМБ – О мой бог!
[Закрыть] Я знала, что ты что-то скрываешь!
Бобби потащила ее к лестничной клетке, подальше от класса и всяких подслушиваний.
– Думаю… думаю, это была Кровавая Мэри.
Ная ждала кульминационного момента.
– Что ты сказала? Это об этом ты болтала прошлой ночью?
– Я серьезно, – вздохнула раздосадованная Бобби. – Пять дней назад Сэди произнесла «Кровавая Мэри» пять раз перед зеркалом в спальне, а теперь ее нет. После того, как мы сделали это, я увидела послание на зеркале, в котором говорилось «пять дней». Хотелось бы, чтобы это была шутка. Но нет. – Лицо Наи вытянулось прежде, чем она успела собраться. Она захихикала себе под нос. – Что? – спросила Бобби.
– Не может быть. Просто… нет. Это должно быть финальная часть маленькой шуточки Сэди. Подруга, когда я увижу ее, я собираюсь….
Бобби сразу же поняла, что тут скрывалось нечто большее. У Наи было много способностей, но «отличная врунья» – не было одной из них.
– Ная, что такое?
– Ничего.
– Ная…
Ная потянулась к своей большой хлопковой сумке и вытащила дневник.
– Посмотри. Какой-то дебил нарисовал в нем.
Бобби взяла дневник из ее рук и открыла на текущей неделе. Маленькие, нацарапанные чернилами буквы, сливались в слова «пять дней». Они были написаны в колонке «Воскресенье» – тот же день, когда она получила послание на зеркале. Бобби сделала вдох, как будто задыхалась.
– О боже.
– Ой, да ладно – это просто часть Сэдиной…
– Нет! – рявкнула Бобби громче, чем предполагалось. Ее щеки пылали. – Могла бы Сэди сыграть шутки с моими глазами тоже? И с моими снами? Ная, я вижу всякие странные вещи.
Ная закатила глаза и схватила Бобби за галстук, потянув ее по коридору на первом этаже, словно собачку. Когда они дошли до торгового автомата, Ная опустила несколько монет, и жестяная банка с грохотом выпала из автомата. Она протянула колу Бобби.
– Вот. Выпей. Твои глаза странно выпячиваются, и это немного выводит меня из себя.
Бобби взяла напиток и сделала глоток. Она и не подозревала, как сильно ей нужен был сахар. Снаружи кабинета по профориентации стояло несколько мягких стульев, и Бобби плюхнулась в один из них, ее ноги были ватными.
– Спасибо.
Ная села рядом с ней.
– Давай-ка еще раз. Ты искренне считаешь, что призрак убил Сэди? Боб…
– Я не знаю. Может быть. Люди просто так не исчезают. О боже, бедняжка Сэди… Она, должно быть, была так напугана.
– Бобс…
– Знаю. Все это звучит как пятьдесят оттенков бреда. Но знаешь тот момент в кино, когда просто хочется, чтобы все поторопились и согласились с тем, что невозможное – возможно? Вот… сейчас тот самый момент.
Ная выдавила суховатый смешок.
– Понятно. Но… ты немного размахнулась. Я даже не верю в призраков.
– Также как и я, пока не увидела одного из них. – Бобби отхлебнула колы. – Это уже чересчур. В тот день, после того, как мы произнесли ее имя, мы обе получили послания. У нас всех пошла кровь из носа. Я видела внизу девушку… Мэри. Я видела сон о ней… Во сне я была ею. Разговаривать о призраках довольно-таки глупо, но отрицать то, что прямо перед носом – тоже.
Ная театрально вздохнула.
– Хорошо. Давай на секунду предположим, что я купилась на все это. Что ты хочешь сделать?
– Я не знаю. У нас есть время только до четверга.
– А потом?
– Не знаю. – В ее горле застрял колючий комок. – Потом с нами случится то же самое, что случилось с Сэди.
Наконец-то, правда, кажется, дошла до Наи. Ее щеки потеряли свой румянец, постепенно переходя от цвета кофе к цвету очень светлого чая с молоком.
– О боже.
Теперь была очередь Бобби оказать поддержку. Она схватила руку Наи.
– Нет, все хорошо. Это значит, у нас все еще есть почти четыре дня, чтобы остановить ее. Надеюсь. Прошлой ночью, если бы она хотела причинить мне вред, она могла бы это сделать, но не сделала. По какой-то причине, она дала нам пять дней.
– Чтобы попрощаться.
– Это дух, – упрекнула Бобби. – Думаю, она чего-то хочет. Послушай, может быть, если мы сможем выяснить, кем она была… то есть… что с ней произошло. Должен же быть способ остановить ее.
– Что? Ты считаешь, что мы можем отговорить ее не сдирать с нас шкуру или что-то в таком духе?
Бобби вздрогнула.
– Она может быть и дружелюбным привидением… как Каспер.
– Милая, скажи это Сэди и всем остальным глупцам, которые сделали то же, что и мы.
Бобби так сильно сжала колу, что фонтан напитка брызнул на ее колготки и стул между ногами.
– Ная, ты – гений.
– Я?
– Да. Это ведь случалось и раньше.
Школа была в полнейшем хаосе – люминесцентные куртки полицейских мелькали внутри и снаружи классных комнат, дома жужжали, как ульи. Никто не заметил и даже не беспокоился по поводу того, что Бобби с Наей не вернулись на занятия. Девочек регулярно вызывали с уроков для расспросов о Сэди, так что они в полной мере воспользовались царившим безумием.
Они пошли в читальный зал библиотеки, зная, что две старшеклассницы не будут выглядеть подозрительно – все библиотекари знали, что в уроках были «окна». Бобби проверила, не следил ли кто, прежде чем войти в систему и получить доступ в интернет.
– Что ты ищешь? – спросила Ная. Бобби проигнорировала ее и напечатала МЭРИ УОРТИНГТОН ПАЙПЕР ХОЛЛ. Первые несколько ссылок были о «старейшем холле в Огайо», который, по всей видимости, принадлежал Мэри Уортингтон. Следующие десять или около того ссылались на персонаж из сериала «Сверхъестественное». Легенда об этой девушке была распространена во всем мире. Большинство ссылок в гугле были на странички в фейсбуке настоящих, реально существующих Мэри Уортингтон.
– Что-нибудь нашла? – спросила Ная.
– Ничего полезного. О, подожди… взгляни на это. – Бобби кликнула на ссылку. Это был один из тех ужасных сайтов «спроси все что угодно», где люди публикуют вопросы, а затем пользователи регистрируются и отвечают. Бобби зачитала вслух оригинальный пост.
«Посмотрел эпизод «Сверхъестественное» про Кровавую Мэри. Это как бы реальная штука? Что ж, страшно, лол!».
Далее куча ответов, а затем кто-то сказал следующее:
«Я слышал от друга из Великобритании, что это действительно произошло в какой-то странной школе-интернате».
– Святые угодники. – Ная придвинула стул поближе. – Это же мы.
– Угу.
Ная наклонилась.
– А что насчет страницы выпускников на школьном сайте? Если она была местной ученицей…
Бобби захотела расцеловать ее – почему она сама не догадалась?
– Понимаешь, вот почему я тебя обожаю. Ты красива и умна.
– Снап![6]6
Прим. пер.: Детская карточная игра; выигрывает тот, кто при одновременном открытии карт первым кричит «снап!», увидев две карты одинакового достоинства.
[Закрыть] – усмехнулась Ная.
Бобби нашла сайт Пайпер Холла, а затем кликнула на ссылку страниц выпускников. Все они были разделены на разделы – десятилетие за десятилетием.
– Здесь, должно быть, тысячи и тысячи девушек.
Ная покусывала губу.
– Было в твоем сне что-нибудь? Типа, все они были в ярких одеждах и все такое?
– Нет. – Бобби сняла очки и потерла глаза. – Думаю, я бы сказала тридцатые или сороковые года.
– Стоит взглянуть. – Бобби так и сделала, а заодно проверила двадцатые и пятидесятые года на всякий случай, но среди списков бывших учениц не было записи о Мэри Уортингтон. – Странно. Во сне я, то есть, она была определенно ученицей. На мне была форма.
– Согласно истории, она покончила жизнь самоубийством, – сказала Ная. Бобби внесла изменения в поиске на САМОУБИЙСТВО ПАЙПЕР ХОЛЛ. На этот раз результат оказался положительным, но имел отношение к студентке из Пайпер Холла, которая покончила с собой в девяностых годах, находясь дома. Бобби проигнорировала это, а Ная лишь пожала плечами в растерянности. Еще одна идея пришла на ум Бобби.
– Не помнишь? В ночь на субботу Сэди сказала, что что-то произошло, пока ее сестра была здесь.
– Ага.
– Ты знаешь ее имя?
Ная отрицательно покачала головой.
– Нет, средняя сестра была здесь в то же самое время, как и мы, но старшая уехала к тому времени, когда мы поступили сюда. Просто поищи Уолш – это не могло быть очень давно.
Бобби просмотрела за последние два десятилетия. Конечно же, там была Клаудия Уолш, которая выпустилась четыре года назад и теперь была в Оксфорде, а еще там была Табита Уолш, которая уехала тринадцатью годами ранее. Она была намного старше Сэди; Бобби подумала, что, возможно, они были сводными сестрами. Бобби вывела список выпускниц года Табиты. Она просмотрела имена, пока кое-что не попалось ей на глаза.
– О, это странно. Взгляни.
– Где?
Бобби указала на два имени в самом конце списка.
«Абигайль Хансон и Тейлор Кин – всегда в наших сердцах»
– Ну и что это должно означать?
– Давай выясним. – Теперь в полном режиме детектива Бобби погуглила АБИГАЙЛЬ ХАНСОН ПАЙПЕР ХОЛЛ и нажала «ввод». – Джек-пот.
На сей раз они выбили золото.
«Полиция усиливает поиски пропавших школьниц…
Обращение родителей пропавшей пары…
Никаких свидетельств преступления в двойном исчезновении…»
Каждую историю сопровождали фотографии двух девушек. Абигайль была убийственно красивой брюнеткой со скулами, ради которых можно умереть, в то время как Тейлор походила на чирлидершу или типа того – вся загорелая и с взъерошенными светлыми волосами.
– Как получилось, что мы не слышали об этом? – удивлялась вслух Бобби.
– Если не были найдены тела, полагаю, никаких дел не было заведено.
Бобби открыла одно из информационных сообщений. Оно было в национальных новостях, но в то время ей было всего лишь около четырех, и она жила в своем ограниченном детском мире. Обе девушки исчезли из своих домов – Абигайль в Лондоне, а Тейлор на границе с Уэльсом. Что не имело никакого смысла. Очевидно, для полиции это тоже не имело никакого смысла. Две девушки исчезли в один и тот же день в милях друг от друга. Из того, что могла бы сказать Бобби, единственным связующим звеном было то, что обе девушки могли сбежать вместе, хотя ни одна не взяла с собой никаких вещей.
Они исчезли. Точно так же, как и Сэди. Колючий холодок пробрал Бобби изнутри, зарождаясь в позвоночнике и распространяясь через кости.
– Я бы, в буквальном смысле, поставила что угодно в мире на то, что пятью днями ранее, перед тем, как исчезнуть, они стояли перед каким-нибудь зеркалом… – Ей не нужно было заканчивать.
– Попробуй поискать больше пропавших девушек, – предложила Ная. Бобби так и сделала, и был только один положительный результат – еще одна девушка из Пайпер Холл примерно за восемь лет до Абигайль и Тейлор. Та же история – еще одна девушка, которая, казалось, пропала с лица земли. Ная надула щечки. – Готова поспорить, что были еще – до того, как все стало онлайн. Почему никто не знает об этом? Моя мама, скорее всего, отправила бы меня в другую школу.
– Кто бы в это поверил? – Глаза Бобби округлились. – Кровавая Мэри – история о приведении. Наверное, сотни детей делают это каждый день… но только те, кто делает это здесь, исчезают в облаке дыма. И знаешь, что самое забавное? Мы не можем сказать, что нас не предупреждали! Сэди сказала нам именно то, что должно случиться.
– Бобби. Мы исчезнем, да? Что-то скоро придет за нами.
Бобби хотелось сказать: «Да, очень даже вероятно», но она не могла – она не могла сказать это Нае и не могла признать это вслух.
– Нет. У нас все еще есть три с половиной дня. Мы сможем… остановить ее каким-нибудь образом.
– Как?
– Я… я не знаю. Что-нибудь придумаю. Уверена, нам дали пять дней не просто так. В моем сне… я… она не испытывала злобы. В основном ей было грустно.
– Может быть, если мы поговорим с сестрой Сэди или что-нибудь…
На глаза Бобби попалась последняя строка поиска на первой странице гугла.
– Возможно, нам и не придется. Смотри.
«Призрак Пайпер Холла. Правда об Аби и Тейлор»
Бобби сразу же кликнула на ссылку. Это был довольно-таки обычный интернет-журнал. В погоне за целенаправленной одержимостью не было использовано никакого творчества или мысли в макете блога. Каждый пост был о Кровавой Мэри. Самый последний пост – вверху страницы – был немного больше, чем просто поток сознания.
«Чем больше я говорю, тем меньше люди мне верят. Не знаю, почему это меня вообще волнует или сколько раз я могу это говорить… то, что они не понимают – это то, что она в моей голове. Она тоже за мной наблюдает».
Автором блога была некая Бриджит Хорн, согласно баннеру в верхней части страницы. Даже самый последний пост был почти десять лет назад. Бобби прокрутила вниз. Чем более ранними были посты, тем более связанными и здравомыслящими они казались. Ная остановила ее.
– Взгляни на этот.
«Я рассказала полиции все, что знала. Рассказала им о вызове. Сообщила им о КМ. Уверена, вы можете догадаться, какая у них была реакция. Не знаю, что я еще могу сделать, кроме как предупредить людей. Никогда вообще не произносите ее имя».
– Немного поздновато для этого, как думаешь? – Бобби откинула с лица волосы. – Постой! Если эта Бриджит была ученицей Пайпер Холла… – Бобби переключила вкладки, возвращаясь обратно к странице выпускников Пайпер. И, конечно же, Бриджит Хорн была в списке. Один клик и появились ее контактные данные. – Та-дам!
– Думаешь, контакты не устарели?
– Не должны – им рассылают письма и приглашения на ежегодный обед и прочее. Ты же знаешь девиз…
– «Прочное пожизненное сестринство». – Ная очень хорошо изобразила доктора Прайс.
– Стоит попытаться.
Они, как обычно, отправились на обед, осознавая, что пропустили все утренние занятия. Бобби не могла заставить себя проглотить даже малейшую порцию пищи. Один кусочек недоваренной пасты болоньез, который она попробовала, превратился в картон на ее языке, и чтобы проглотить его, потребовался глоток воды. Она была словно собака в одежде. Ее нога в нетерпении постукивала под длинной обеденной скамьёй в ожидании звонка, оповещающего начало дневных занятий, чтобы она могла продолжить свою миссию.
В этот обед у нее в расписании было настоящее «окно», но Нае пришлось прогулять еще один урок. Это становилось немного рискованно.
В Пайпер Холле было так много правил, и Бобби так долго беспрекословно подчинялась им, что очень часто забывала, какими нелепыми они были. Прямо сейчас, тот факт, что им было разрешено пользоваться мобильными телефонами только с семи до десяти вечера, и только тогда, когда они находились в своих спальнях, казался особенно безумным. Это также было учреждение, в котором существовали специальные проходы и коридоры для старшеклассниц и тотальный запрет на черные носки. Другое правило гласило, что девушкам не разрешалось находиться в своих спальнях между уроками или во время занятий, считая, что ученицы использовали бы свободное время, чтобы поспать.
Когда раздался звонок, и все остальные отправились на четвертый урок, Бобби и Нае пришлось пойти к Домику, чтобы воспользоваться телефоном.
– Как думаешь, нас кто-нибудь видел? – спросила Ная.
– Не думаю. Но, может, тебе лучше пойти на урок драмы, чтобы подстраховаться?
– Ты спятила? Я не пропущу этого ради того, чтобы послушать одну и ту же тягомотину о долбанной системе Станиславского.
Бобби усмехнулась и проверила, чист ли горизонт. Одному Богу известно, где могла находиться миссис Крэддок – до пяти она была свободна от дежурства. Где-то в глубине коридора уборщицы прибирали спальни и мурлыкал пылесос. Деятельность, окружающая комнату Сэди в Доме Кристи, казалось, поутихла, хотя полицейские машины, находящиеся на подъездной дорожке, предполагали, что офицеры еще не уехали. Если повезет, их присутствие будет удерживать учителей с их пути.
Вытаскивая скомканный листочек бумажки из кармана своего блейзера, Бобби начала набирать последний номер записанный, как домашний Бриджит.
– Хочешь, я это сделаю?
– Нет, все хорошо. – Бобби прислушивалась к гудкам.
– Может быть их никого нет дома – все-таки середина дня.
– Или, возможно, это совершенно не тот номе…
На шестой гудок кто-то ответил.
– Алло?
– Ох, привет. Это Бриджит?
– Нет. Кто это?
У Бобби уже было заготовлено имя из списка выпускников.
– Это Кларисса Тру. Мы учились с Бриджит в школе.
Голос на другом конце провода был неуверенный, нервный.
– О-о. Ну, дорогая, это ее мама.
– А Бриджит дома? – Бобби знала, что через десять лет после окончания Пайпер Холла было очень маловероятно, что Бриджит по-прежнему жила в доме родителей, но надеялась, что они смогли бы раздобыть ее новый номер.
– Вы сказали, что вас зовут Кларисса?
Такое чувство, что в ее сердце были пузырьки.
– Да.
– А мы с вами когда-нибудь встречались, дорогая?
– Думаю, что да. – Бобби действовала наугад. – На том представлении…
– И вы хорошо знали Бриджит?
Ей совсем не понравилось использование прошедшего времени.
– Мы были близки в школе, но знаете, мы, своего рода, просто потеряли связь… после того, что произошло. – Казалось, это был беспроигрышный ход, намек на то, что необъяснимое двойное исчезновение вызвало волнение во всей группе.
На другом конце провода последовала пауза.
– Понятно. Что ж, большое спасибо, что связались. Я удостоверюсь, чтобы Бриджит сообщили, что вы звонили.
Бобби цеплялась, чтобы удержать ее на связи.
– А нельзя ли мне как-нибудь связаться с ней самой?
– В больнице?
– Да. – Мастерство Бобби к заговариванию зубов дошло до передела. – Разве у них нет определенного времени, когда я могла бы позвонить?
Последовала еще одна пауза – едва слышный, печальный вздох. И хотя ее тон был полон выдавленного веселья, как и желтая краска, мама Бриджит звучала уставшей.
– Это мило с твоей стороны, но Бриджит не очень много разговаривает. Меньше всего по телефону.
Бобби взглянула на Наю, которая лишь пожала плечами.
– Эмм… а как называется эта больница? Я отправлю письмо.
– О, это было бы хорошо – думаю, ей бы действительно это понравилось. С тех пор, как она перешла на полное дневное лечение, было не так уж много писем и телефонных звонков. Это психиатрическое отделение в «Королевской больнице Сихейвен».
Бобби постаралась, чтобы ее голос не звучал победоносно.
– Спасибо, миссис Хорн, я отправлю ей открытку сегодня чуть позднее.
– Спасибо, Кларисса. Всего доброго.
Она закончила телефонный звонок и взглянула на Наю.
– Становится все более и более запутанней. Бриджит в отделении для душевнобольных в Сихейвен.
– Не может быть. Это же сразу за Оксли.
Бобби кивнула.
– Знаю. Думаю, мы должны нанести…
Ее прервали на полуслове. В стеклянной дверной панели замаячил высокий силуэт. Дверь, заскрипев, открылась, и стройная фигура доктора Прайс каким-то образом заполнила все пространство. Сердце Бобби одновременно бросилось к груди и ударилось в горло.
Глаза директрисы сузились, метая в них кинжалы.
– И что вы обе здесь делаете?
Глава 9
Надлом
– Итак? – спокойный тон доктора Прайс не мог скрыть гнев в ее глазах.
Бобби пыталась заговорить, но дыхание перехватило, а из груди вырвался только сдавленный выдох. Ная приобняла ее.
– Бобби очень напугана ситуацией с Сэди. Я подумала, что ей станет легче, если она позвонит маме.
– О, ради всего святого, мисс Санчес. Я бы поверила в такое от учениц младших классов, но никак не от старшеклассниц. Кроме того, мистер Карлос сообщил мне, что утром вы покинули урок испанского, предположительно, по моему распоряжению?
Бобби решила пойти на крайнюю меру – сказать правду.
– Мне на самом деле очень жаль, доктор Прайс. Я сильно расстроилась из-за Сэди. Это все моя вина. У меня было время самоподготовки, и я уговорила Наю пропустить драматический класс. – Она распахнула глаза так широко, как могла.
Это возымело свое действие.
– Должна отметить, Роберта, что на вас это похоже меньше всего. За шесть лет вы ни разу не доставили никаких беспокойств. И вот уже второй раз за два дня я нахожу вас в неположенном месте.
Глаза Бобби расширились еще больше.
– Извините. Я … я просто … я действительно очень волнуюсь за Сэди.
Доктор Прайс сжала губы.
– Мы все волнуемся, и именно поэтому мне крайне необходимо, чтобы старшеклассницы подавали пример девочкам из младших классов.
Бобби серьезно кивнула головой, почувствовав долю вины. Но потом Ная задала вопрос, и Бобби могла поклясться, что пол накренился, словно мир сошел со своей оси.
– Это ведь имеет отношение к тому, что произошло тринадцать лет назад, когда исчезли те девушки?
Бум. Доктор Прайс судорожно передернулась. Этот вопрос ошеломил даже такую бездушную робота-директрису. Челюсти ее сжались, а глаза замерцали тем, что было очень похоже на панику, прежде чем она сумела взять себя в руки и ответить.
– Откуда вы об этом знаете? Это было очень давно.
– Все знают, – небрежно ответила Ная, словно в этом не было ничего особенного.
– Я очень сильно сомневаюсь, что это так. – Ее голос стал еще резче, она едва смогла успокоиться. Бобби показалось, что она пыталась скрыть прошлое. Но почему? Впервые, Бобби задалась вопросом, а не утаивались ли каким-то образом все эти происшествия умышленно. – Вы думаете, что мне и в самом деле нужно объяснять, какие последствия для школы могут иметь сейчас всеобщая истерия и пустые сплетни, Ная?
Бобби почувствовала, как ее щеки запылали от стыда. Потребность угождать учителям, оставшаяся с начальной школы, была неискоренима.
– А теперь послушайте меня обе и слушайте очень внимательно. Те две девушки исчезли за много миль от Пайпер Холла. Совершенно очевидно, что произошедшее, хоть мы и очень огорчены, не имеет ничего общего со школой. Это понятно? Больше никаких упоминаний об этом или вы обе отправитесь в Изолятор.
Ни одна из девушек не стала спорить. Из страха превратиться в камень, Бобби даже не смела смотреть ей в глаза. За шесть лет в Пайпере, Бобби слышала только об одной девушке, помещенной в Изолятор – девушке, которая пыталась ударить ножом другую во время драки в столовой. Если Доктор Прайс угрожала этим, то это означало, что она была чрезвычайно серьезна.
– Бобби, если вы все еще хотите позвонить маме, даю вам пять минут. Я буду ждать за дверью. А вы, Ная, сейчас же отправитесь в класс и письменно извинитесь перед учителем за ваше поведение. Ступайте!
Ная проскользнула мимо директрисы, ничего не ответив и опустив голову от стыда. Бобби подняла трубку и набрала номер мамы – она была вынуждена позвонить сейчас, так как Прайс наблюдала за ней снаружи. Бобби подсчитала, что в Нью-Йорке было примерно восемь утра; к счастью, мама еще не успела уйти на репетицию. Она ответила на втором звонке, и Бобби поприветствовала ее.
– Бобби, дорогая! – только что проснувшись, хрипло ответила мама.
– Привет, мам.
– О, милая, у тебя ужасный голос, что-то случилось?
– Я тебя разбудила?
– Да, но все в порядке. Зайка, вчера была такая нелепая вечеринка. Бассейн на крыше отеля Soho House. Закрытая вечеринка в честь сорокалетия Джареда. Не поверишь, полнейший декаданс!
Бобби почувствовала вкус слез в горле. Она даже не знала почему – может из-за маминого голоса, такого родного. Она могла представить ее сейчас – «птичье гнездо» профессионально окрашенных волос, рассыпавшихся по подушке. Накладные ресницы, приклеенные еще вчера к глазам с макияжем, похожим на глаза панды.
Бобби захлестнула мысль, что время было на исходе – казалось, будто над головой нависли воображаемые песочные часы, в которых с невероятной скоростью сыпался песок. Что, если она больше никогда не увидит маму?
– Мам, а ты можешь прилететь домой? – Слова вырвались прежде, чем она смогла остановить их.
– Что?
– Здесь творится что-то очень странное. Я не могу объяснить этого.
– Дорогая, не пугай мамочку. Что случилось? У тебя неприятности? Это наркотики? Наркотики, не так ли? Мне не следовало быть слишком либеральной, да?
– Нет. Нет. Боже, нет, это не наркотики. – Бобби сняла очки и ущипнула переносицу, подавляя желание заплакать. Она чувствовала, как начинает сдаваться, желая стать маленькой девочкой, которая просто нуждалась в материнской любви. – Мама, мне страшно.
Последовала пауза.
– Дорогая, тебя кто-то обижает? Скажи мне, кто они, и я заставлю доктора Прайс исключить их. Это очень просто. Твоя проблема, зайка, в том, что ты слишком хорошая. Ты доверяешь людям, и они этим пользуются. Я всегда учила тебя …
– Пожалуйста, мам. Я просто очень соскучилась по тебе. Я хочу увидеть тебя.
– Бобби, если ты не расскажешь мне, что случилось, то я ничем не смогу помочь.
Бобби закрыла глаза. Казалось, ее голова была полна шумных рваных образов и мыслей, гремящих, словно битое стекло и гвозди. Она ощущала себя бессильной, бесполезной.
– Ты не понимаешь.
– Конечно, понимаю, дорогая. Каждый человек тоскует по дому. Я всегда скучаю – чего бы я только не отдала за кусочек настоящего бекона. Но ты не успеешь оглянуться, как наступят рождественские каникулы.
Первая слеза вырвалась наружу. Крупная, теплая – она стекла по носу и капнула на подставку телефона. Бобби не могла сказать маме, что через четыре дня ничего больше не будет. Не будет никакого Рождества – она не доживет даже до ночи Гая Фокса[7]7
Прим. пер.: Ночь Гая Фокса – праздник в Великобритании, отмечается 5ноября
[Закрыть].
– Мам, пожалуйста…
– Ну же, Бобби. Тебе осталось учиться в школе меньше двух лет. Думаю, ты продержишься. Сейчас мамочке нужно быть в Нью-Йорке. Я надеялась, что ты понимаешь это.
Вытирая слезы, Бобби кивнула.
– Я знаю. – Она взяла себя в руки, зная, что никогда не сможет убедить маму прилететь сюда, и что побег в Нью-Йорк не поможет ей избежать судьбы Тейлор и Абигайль. Кровавая Мэри найдет ее, куда бы она ни убежала. Она сделала глубокий вдох. Как бы ей ни хотелось быть «маленькой девочкой», она должна найти силы стать «сильной, как волчица». Это была просто минутная слабость – она сможет это сделать. Она должна.
– Извини. Последние дни выдались тяжелые.
– Это на тебя не похоже, дорогая.
– Знаю. – Бобби закрыла глаза и представила, что черпает энергию у своей неунывающей мамы через телефонные провода. – Я буду в порядке.
– Ты уверена? Тебе нужны деньги?
Если бы это было так просто.
– Нет. Я в порядке. Не бери в голову.
– Хорошо, милая. Мне нужно бежать. В десять у меня шиатсу массаж в салоне Chloë Sevigny. Я оставлю телефон включенным на всякий…. В общем, если я тебе понадоблюсь, просто позвони.
Бобби прижала колени к подбородку, чувствуя бессилие.
– Конечно. Мне нужно идти в класс.
– Целую, зайка!
– Пока, мам. – Она повесила телефон.
Остаток дня Бобби провела на философии и беззвучно шевелила губами на занятии по хору. Она ни на секунду не могла сосредоточиться – было трудно сконцентрироваться, когда огромные, шумные, тикающие часы отсчитывают секунды. Впервые в своей жизни она считала каждую минуту, остро ощущая, как теряет их.
Она отправилась на ужин с Наей, но могла лишь смотреть на тарелку с жутко выглядящим овощным супом. О твердой пище вообще не могло быть и речи. Ная также не была в восторге, размазывая по тарелке нечто, напоминающее желеобразное рагу.
– Думаешь, в этом есть углеводы?
– Похоже на то, – рассеяно ответила Бобби.
Ная высунула язык.
– Господи, я чувствую себя ужасно. Меня тошнит даже от этого запаха.
Бобби знала, что она чувствовала. Настроение в Пайпер Холле было еще мрачнее, чем обычно. Часы перевели неделей раньше, так что темнота наступала как раз перед пятью часами, но вечерний туман, казалось, клубился и подкрадывался с моря еще раньше. Снаружи было промозгло, холодно и окутано непроницаемой мглой.
Атмосфера в столовой была не лучше. История с пропавшей Сэди и скандальные сплетни сеяли лишь беспокойство и растущее волнение, охватившее всех как из-за исчезновения девушки, так и из-за мучительного осознания, что со школой было связано что-то плохое. Пайпер Холл всегда наводил тоску, теперь же, здесь было небезопасно.
Девушки ужинали в почтительной тишине. На смену шуму и громким возгласам, пришло напряженное перешептывание между собой. Доктор Прайс наблюдала за ними, восседая за главным столом, который находился в пределах слышимости Бобби. Завершив ужин, Грейс и Кейтлин подошли к директрисе.
– Доктор Прайс? – серьезно, подражая ведущей теленовостей, сказала Грейс. – Я и несколько леди, – под этим она подразумевала Элиту, – хотели бы организовать поисковую группу для Сэди. Или записать обращение на ютьюб.
«Ах ты, двуличная гарпия», – подумала Бобби. Делает все, чтобы выслужиться.
– Это очень любезно с вашей стороны, Грейс, – ответила Прайс. – Но я уверена, что у полиции все под контролем.
– Хорошо, дайте нам знать, если будут нужны помощники. – Грейс и Кейтлин чуть не кланялись, отходя от стола.
Бобби незаметно закатила глаза.
Еще одно гениальное правило Пайпер – никакого wi-fi в общежитиях – означало, что как только с ужином будет покончено и они вернутся наверх, Бобби придется пользоваться малейшей возможностью поймать слабый сигнал ее смартфона. В конце концов, ей все-таки удалось прогуглить «Королевскую больницу Сихейвен». Ная, дергаясь больше обычного, сидела на своей кровати и яростно пилила ногти.
– Нашла, – объявила Бобби.
– Что?
– Часы посещения в Сихейвен. Завтра с десяти до двенадцати или с двух до четырех.
– Ты действительно хочешь это сделать?
– Ага. Я не собираюсь сидеть и ждать, когда превращусь в прах или что-то в этом роде. Знаешь, теперь я абсолютно уверена, что Сэди знала, что что-то происходит. Ты видела, как плохо она вчера выглядела.
Ная не возражала и отложила пилочку.
– Как ты собираешься выбраться отсюда? Тебе потребуется письменное разрешение, чтобы покинуть территорию школы в будний день.
Бобби пожала плечами.
– Мне все равно. Самое худшее, что может сделать Прайс – это исключить меня. Если мы не разберемся со всем этим… что ж, будет гораздо хуже.
Правый уголок рта Наи потянулся вверх.
– Ты знаешь, Бобби Роу? Мне начинают нравиться эти открывающие новые возможности шпионские штучки. Очень сексуально.
Бобби рассмеялась.
– А мне кажется, ты слишком долго находишься в женском обществе. – Она сняла сумочку c с банными принадлежностями с крючка задней двери. – Пойду, приму душ пока там кто-то есть. Это место меня пугает.
– Точно подмечено.
В такие часы в душевых обычно была очередь, и сегодня не было исключением. Тягостное настроение заразило даже залы Дома Бронте. Несмотря на то, что в ванной комнате было две душевые кабинки, снаружи, у стен коридора, ждали еще две девушки, сгорбившись, как подставки для книжных полок. Отлично. Ей не придется пользоваться душем в одиночестве.