Текст книги "Произнеси её имя (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Доусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 22
Призрачная беременность

Ная подтянула растянутый верх пижамы, и челюсть Бобби отпала еще больше. Это было реально. Оливковый живот Наи растянулся, пупок выпирал. Тугая натянутая кожа шевелилась, как будто что-то внутри ее подруги извивалось и пиналось, стараясь выбраться наружу. Что-то живое.

– О, мой бог! – закричала Ная, размахивая руками. – О, мой бог!

Бобби заставила себя не поддаться панике. Сейчас, больше чем когда-либо, Нае было необходимо сохранять спокойствие – даже если придется притворяться. Она соскочила со стула и схватила подругу за запястья.

– Ная. Посмотри на меня. Постарайся успокоиться.

– Бобби… Бобби… Я…

– Это не ты! – закричала Бобби громче. – Не ты! – Бобби вспомнила, как Ная беспрестанно твердила о своем маленьком животике и о том, что она поправилась. Господи! – ее всю неделю тошнило – утренняя тошнота! Все это время Бобби считала, что Ная отделалась легким испугом, а на самом деле все было вовсе не так. А что, если она была…? Нет, это невозможно.

– А ты уверена, что ты не…? – спросил Кейн немного смущенно. Обе девушки повернулись к нему с презрением. Самый обычный вопрос взбесил их обеих до предела.

– Я не могу быть беременной! – взвизгнула Ная. – И, определенно, не могу быть настолько беременной!

– Знаю, знаю, – пыталась успокоить ее Бобби. Заставив себя еще раз взглянуть на странную выпуклость, Бобби могла поклясться, что она стала меньше, чем была секунду назад. Нечто внутри нее снова запиналось, и Бобби вздрогнула.

– Ная, это проделки… Мэри.

Наю, казалось, эта новость не утешила.

– Твои порезы реальны!

Нет. Без вариантов. Невозможно, чтобы внутри Наи был настоящий, живой ребенок, но лицо Наи выражало именно эту мысль. Бобби постаралась успокоить ее, но та отстранилась, не желая ничего слышать.

– Это не то же самое.

– Вытащите это из меня!

– Господи. – Лицо Кейна приобрело ужасный мертвенно-бледный оттенок. Бобби вздохнула – справиться с паникующей Наей и испытывающим тошноту Кейном она уже точно не смогла бы.

– Кейн, сейчас не время сходить с ума!

– Прости… но это, – он указал на живот Наи, – это уже следующий уровень.

– Бобби, пожалуйста… – Слезы катились по лицу Наи.

Бобби глубоко вздохнула. В голове бешено стучало, словно вся кровь прилила к мозгу. Казалось, она сейчас взорвётся. Сколько еще им страдать? Мэри мучила их.

– Ная, присядь. В твоем положении не следует стоять.

– Бобби. Это не смешно. – Всё же шутка помогла ей немного успокоиться – вместо того, чтобы впасть в истерику, Ная выглядела раздраженной.

– Знаю, но нам всем нужно успокоиться. Это, – она жестом обвела комнату, будто их паника была материальной сущностью, – не поможет. Это не реально.

– Но ощущается реальным.

– Сны ощущаются реальными. Когда я думала, что Мэри была в моей кровати – ощущалось реальным… но под одеялом ничего не было. И это – то же самое. В буквальном смысле призрачная беременность. Невозможно, чтобы внутри тебя был настоящий ребенок. – Ная вытерла щеки, на сей раз решив прислушаться. Выпуклость, казалось, спала еще больше. – Видишь? Она просто хочет, чтобы мы знали. Она рассказывает нам свою историю.

– Боже, как все закручено, – проговорил Кейн, еще раз моргнув, как нормальный человек.

– Думаю, я поняла. – Бобби опустилась на колени у ног Наи, все еще держа ее за руки. – Почему у нее занимает пять дней. Она не ждет… она накапливает силу.

Ная шмыгнула носом.

– Что ты имеешь в виду?

– В первый день было только кровотечение из носа. С тех пор все становилось хуже и хуже, словно она набирает силы… больше нас контролирует. Посмотри на меня. Я вся в порезах. Она может заставить тебя казаться беременной.

– Полагаю, я довольно легко отделался, – голос Кейна звучал извиняющимся.

– Похоже на то, – Бобби пожала плечами. Она вспомнила, как Мэри наблюдала за спящим Кейном, и задалась вопросом, воспроизводил ли он в тот момент роль Миллара – кого-то, кого Мэри обожала. А возможно, у нее припасено еще что-то до конца этого дня. – Но давайте не будем загадывать заранее. У нас еще целый день впереди.

Кейн выглядел не слишком обрадованным такой перспективой.

– Однако это значит, что Джуди была права. Мэри, по всей видимости, была беременна.

– Очаровательно. – Ная снова осмотрела свою выпуклость. Она вздымалась и опускалась с ее дыханием, расширяясь и сжимаясь, будто внутри нее был воздушный шар.

– Мэри, это то, чего ты хотела? – Сейчас Бобби говорила прямо с ней, обращаясь громким голосом к потолку. – Мы выяснили это! Ты была беременна ребенком Кентона Миллара! Что теперь? – Как и ожидалось, ответа не последовало. Бобби размышляла, заходили ли другие леди Пайпер – те, кто был до них, – так далеко. Если они вообще пытались. Сделала бы им Мэри скидку за их старания? В голове Бобби промелькнула новая мысль. А что, если Мэри родила сына или дочь? Не его ли они должны были найти? Если так, то шестнадцати часов просто не достаточно.

Ная соскочила с постели и пробежалась руками по уменьшающейся выпуклости.

– Думаю, она исчезает.

– Видишь? Я же говорила вам… она хотела, чтобы мы знали, чтобы мы были уверены в существовании ребенка, полагаю. – Сейчас, после всего, через что им пришлось пройти, Бобби уже не была так уверена в том, что мертвая девушка обладала доброй душой.

– Хорошо, – вздохнул Кейн с облегчением. – Но в любом случае, это ничего не меняет – нам все равно нужно найти тело Мэри. Пока не стало слишком поздно.

Бобби кивнула.

– Мне нужен душ. – Наю передернуло. – Я чувствую себя ужасно грязной и ненормальной.

– Нет, – настаивала Бобби. – Ты не можешь пойти в душевую. Там зеркало.

На мгновение Ная задумалась.

– В ванной комнате старост есть ванна и нет зеркал.

– Но ты не староста.

Ная вытерла влажные щеки, ее самообладание возвращалось.

– А – их здесь нет, не так ли? Б – я вынашиваю призрачного ребенка, думаю, они поймут мою потребность побаловать себя немного.

Бобби обняла подругу. Если та была в состоянии шутить над этим, значит она на пути к тому, чтобы мыслить здраво.

– Ладно. Иди первая, потом я тоже хочу освежиться, прежде чем мы снова отправимся к церкви Святого Павла.

– Круто. – Ная схватила сумку с туалетными принадлежностями и, пытаясь прикрыться, затянула на талии халат, хотя огромная выпуклость третьего триместра уже уменьшилась до небольшого животика. Она провела по ней рукой, но ничего не сказала. «Это не по-настоящему», – напомнила себе Бобби.

– Держись подальше от зеркал… в том числе и от того, которое мы вынесли на Общую территорию. Я буду через секунду – нам следует держаться вместе.

– Да, мэм. И, Боб, спасибо за, ты понимаешь… – Бобби догадалась, что она подразумевала поддержку. – Ты удивительная. Я люблю тебя, подруга. – Ная обняла ее и Бобби почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она не ощущала себя удивительной, она чувствовала себя притворщицей – кем-то, кто играл роль девушки, которая могла справиться. Пока Кейн и Ная были уверены в том, что она сохраняла хладнокровие, это было все, что имело значение. Она чмокнула ее в лоб и ушла, позволяя двери захлопнуться за своей спиной.

Бобби снова оказалась наедине с Кейном, впервые с их поцелуя в зале. Она подняла на него глаза и, неожиданно смутившись, отвернулась. Еще одна великая тайна раскрыта – почему так много леди Пайпер Холла бегали в Оксли каждые выходные и, прикрываясь магазинами, уединялись с парнями? Ответ: потому что к этому легко привыкнуть. Все, чего ей хотелось, так это поцеловать его снова – отчасти, чтобы удостовериться, что поцелуй был так же хорош, как она помнила, но еще потому, что это вызывало ощущения, которых она никогда ранее не испытывала.

Ей хотелось вернуть то, что она почувствовала в зале – сердце, галопом скачущее в груди.

Бобби мысленно встряхнулась. Провести последний день на земле, целуясь с красивым парнем, было либо наилучшей, либо наихудшей мыслью, когда-либо приходившей ей в голову.

– Что ж, это было неожиданно. – Она плюхнулась на свою кровать, уже полностью опустошенная, не смотря на то, что проснулась всего десять минут назад.

– Я знаю, знаю. Все так запутанно. – Комната внезапно стала больше, словно они были слишком далеко друг от друга. Как будто почувствовав это, Кейн отбросил спальный мешок и присоединился к ней. – Можно?

– Ага. – Каким-то образом Бобби знала, что он не сделает первый шаг. Какой бы ни была причина, ей просто очень-очень хотелось прикоснуться к его коже. Она погладила его шею, почувствовав нечеткую линию роста волос в том месте, где он брился. На этот раз, она поцеловала его. Было так же хорошо, как она и помнила – даже лучше.

Кейн отстранился.

– Утреннее дыхание!

– У меня? – Бобби была в ужасе.

– Нет! Нет! Я имел в виду себя!

– С тобой все в порядке, – улыбнулась Бобби, прежде чем одарить его менее рискованным мимолетным поцелуем в губы. Он притянул ее в объятия, крепко прижав. Надежно заключенная в сильных руках, она почувствовала себя в большей безопасности, чем за многие годы. Когда ее обнимали последний раз? Ох, Грейс, но это было совершенно другое. Ная тоже открыто проявляла эмоции, но мама не обнимала ее с тех пор, как она была ребенком, – прошли годы. Она осознала, как сильно скучала по прикосновениям и по причинам, заставлявшим людей делать это – для чего они посвящали столько времени поиску вторых половинок. Для того чтобы обнимать кого-то. Она опустила голову на его широкое плечо. По щеке скатилась слеза, впитавшись в тонкий хлопок его футболки.

– Ты что, плачешь на мне? – Его голос звучал так, будто он улыбался, поддразнивая ее.

Отстранившись, она вытерла глаза.

– Нет. Просто глаз заслезился. Прости. Совершенно бессмысленно, знаю. Мне просто не хочется, чтобы это заканчивалось.

Кейн гладил ее по спине, перебирая по ней большим пальцем, словно наигрывая на арфе.

– Да. Понимаю.

Бобби взяла его руки. Затем, почему-то, озвучила один из своих самых больших страхов.

– Ты не считаешь меня странной?

Настала его очередь поднять на нее глаза.

– Только в хорошем смысле.

На горизонте замаячила еще одна слеза. Она сдержала ее. Это было хорошим чувством. Если ее заберут беспокойные духи, то она, по крайней мере, могла бы сказать, что умерла, встретив того, кто ее понимает. Что было довольно-таки классно.

– Хочешь завтракать? – спросила она. – Я могла бы тайком принести нам что-нибудь сюда.

– Да. Было бы здорово. Не могла бы ты передать мне стакан воды?

– Конечно. – Их стаканы с прошлой ночи были расставлены на столе. – Какой был твой?

– Тот, что повыше. – Она протянула ему стакан, все еще наполовину наполненный водой с прошлого вечера.

– Спасибо.

Бобби оглядела комнату в поисках одежды, которую можно было накинуть, чтобы принести завтрак. Смущение вернулось – она и хотела, и не хотела раздеваться перед Кейном.

– Ах! – Крик Кейна раздался за секунду до того, как стакан упал на потертый ковер.

– Чт…

– Она была в чашке. – Кейн подтянул ноги с пола.

– Что?

– Я увидел ее в воде. Смотри!

Бобби поглядела на лужу, растекшуюся по всему полу. Ковер был таким тонким, что ничего не впитывал, вода собралась в черный круг. Мгновение Бобби видела в луже только себя, но затем, за ее спиной появилось другое лицо, как будто она стояла прямо позади нее. Бобби закричала и отскочила назад, врезавшись в шкаф.

А потом произошло кое-что еще.

Из лужи поднялся кончик сине-белого пальца – из отражения в реальность. Бобби снова закричала. Вот оно, она шла за ними.

Не в силах отвести глаз от мертвенных пальцев, она даже не заметила, как Кейн схватил одеяло, и секундой позже оно приземлилось на мокрое пятно, ткань в мгновение ока впитала воду. Бобби начала действовать, промокнув мокрое место. Затем она откинула его. Лужа и призрачные пальцы исчезли.

Она взглянула на Кейна. Слова были не нужны. Игра окончена. Она делала свое дело.

– Ей уже даже не требуется зеркало. Она достаточно сильна, чтобы пройти через любое отражение.

Кейн уронил голову на руки только для того, чтобы тут же подпрыгнуть.

– Что с Наей?

Бобби нахмурилась, а потом почувствовала нечто похожее на удар кувалдой внутри живота.

– О, Боже! Ванная!

Они оба кинулись в Дом Бронте, Бобби больше не волновалась, что их кто-нибудь увидит. Она даже не думала о том, сколько у нее могло быть неприятностей, если Кейна поймают. Все остальное больше не имело значения.

– Где эта ванная комната? – прокричал Кейн, опережая ее на пару шагов. Двери коридора Бронте были неясными очертаниями, пока они проносились мимо.

– Следующий этаж! Крыло Дикинсон.

– Где?

– Беги за мной! – Бобби вырвалась вперед и направилась к главной лестнице. К тому моменту они наделали достаточно переполоха, чтобы несколько девушек высунули головы из дверей Дома Остин.

Бобби двигалась слишком быстро, чтобы разглядеть, кто это был, но она определенно услышала, как одна из них сказала: «О, мой бог! Парень!». Еще несколько дней назад среди шокированной толпы стояла бы она.

Она перепрыгивала через две ступеньки за раз, Кейн следовал за ней по пятам. Не Ная… пожалуйста, только не Ная. Ее горло сжалось и пересохло до боли. Они добрались до площадки между Кристи и Дикинсон.

– Ная! – закричала Бобби. Она потянула за двойные двери в Дикинсон, скользя носками по прохладному кафельному полу.

Ванная комната старост располагалась рядом с главной ванной комнатой Дикинсон – в ней находилась единственная настоящая ванна, которой могли пользоваться ученицы. Это дополнительное преимущество было, по сути, единственной причиной, чтобы стать старостой. Бобби припала к двери и потянула за ручку. Дверь была заперта.

– Ная! – Бобби застучала по дереву.

– Боб? В чем дело? Я в порядке, живот пропал, – послышался голос Наи изнутри. Бобби услышала звук плещущейся воды, означающий, что Ная села в ванне.

– Ная, вылезай из ванной!

– Что? Почему? Ты так сильно хочешь в туалет или… – Предложение оборвалось.

Бобби прижалась ухом к двери.

– Ная?

Кейн постучал в дверь.

– Ная, выходи! Это не шутка.

– Ная! – Бобби потянула и подергала ручку двери. Не будучи старостой, она заглядывала внутрь комнаты всего один или два раза, и не помнила, какой там был замок. Она бросилась на дверь всем своим весом, но та не сдвинулась с места. – Нет! – завопила она. Она не могла потерять лучшую подругу, даже не могла представить себе жизни без нее. Безоговорочная дружба Наи тоже была тем, что она воспринимала как должное. – Кейн, – умоляла она, – сделай что-нибудь! – Нет нет нет нет нет нет нет.

Он попытался выбить дверь плечом, создавая еще больше шума и побуждая еще больше дверей открыться в Доме Дикинсон. На двери осталась вмятина, но она не сдвинулась с места.

Изнутри последовал сильный всплеск и судорожное дыхание, словно Ная вынырнула на поверхность, изо всех сил стараясь вдохнуть.

– Бобби! – раздалась булькающая мольба. Кто-то тянул ее под воду.

Бобби упала на колени, пытаясь дышать сквозь слезы. Между ручкой и дверной рамой была малюсенькая щель. Оттуда просачивался кусочек света. Одним глазом Бобби заглянула через трещину.

Комната была заполнена паром. Потрескавшаяся эмалированная ванна была прикрыта безвкусной непрозрачной занавеской. Комната была неподвижна и безмолвна, в ней не было ни намека на борьбу, которую она только что слышала.

– Ная? – прошептала она. Ее подруга исчезла.

Тишина. Только непрекращающееся кап, кап, кап.

Тут из ванной показались пальцы и обхватили ее края. Липкие серые мёртвые пальцы. С ногтями, подобными шиферу. На пол капала кровянистая розовая вода. Показалась голова с мокрыми черными волосами.

Мэри вытащила себя из ванной.

Глава 23
Изоляция

Отскочив от двери, Бобби врезалась в Кейна и опрокинулась назад, увлекая его за собой.

– Она идет! – слова вырвались из ее горла.

– Что?

Бобби попыталась встать и повернулась к нему лицом.

– Мэри! Она там! Она забрала Наю!

В конце коридора неистово распахнулись двойные двери, по холлу пронесся порыв ветра.

– Что здесь происходит? – громко топая, по коридору шла миссис Крэддок, держа в руке недоеденный кусочек тоста. – Роберта Роу! Что все это значит?

Бобби неуверенно поднялась на ноги и развернулась навстречу ей, прядь волос попала ей в рот.

– Миссис Крэддок, вы должны нам помочь. Она забрала Наю.

Замешательство сморщило лицо пожилой женщины.

– Что? О чем вы говорите?

Дернув ее за рукав, Бобби потащила ее прочь от двери ванной.

– Мэри. Мэри Уортингтон. Она забрала Сэди, а теперь ей нужны мы.

Выражение лица миссис Крэддок сменилось от раздраженного к обеспокоенному.

– Бобби, милая, тебе нужно успокоиться. Ты в порядке? И кто этот молодой человек?

Кейн встал между ними. На лбу его поблескивали капельки пота.

– Она говорит правду. Там призрак. – Он указал дрожащим пальцем на дверь.

Раздраженное выражение вернулось.

– О, ради всего святого! Немедленно прекратите нести этот бред! Где Ная?

– Прекратите задавать вопросы! – рявкнула Бобби. – На это нет времени!

– Мы НЕ разговариваем так с персоналом. – В дверном проеме стоял худощавый угловатый силуэт доктора Прайс. Руки скрещены на груди, губы поджаты. – Роберта, у вас ровно одна минута, чтобы объяснить, что в Пайпер Холле делает мальчик, и почему вы кричали в восемь часов утра на верхних и нижних коридорах. – Ее голос оставался спокойным, как всегда.

Дольше Бобби уже не могла сдерживаться. Потеря Наи пробила дыру в плотине, и теперь из нее хлынул поток эмоций, которые она сдерживала все это время.

– Доктор Прайс. Пожалуйста, пожалуйста, помогите нам. Вы должны. Вы должны нам помочь. – У нее потек нос. Она не обратила на это внимания.

– Бобби, прекрати это немедленно. Возьми себя в руки.

– Но она забрала Наю. Забрала Сэди.

– О ком ты вообще говоришь?

– Мэри Уортингтон. – Бобби должна была сдержаться, чтобы не прокричать имя, но воскликнула: – Кровавая Мэри!

Директриса закатила глаза, на ее губах появилась хрупкая улыбка.

– О, бога ради, Роберта, у меня нет времени для глупых историй.

– Вы должны нам поверить, – прорычал Кейн.

Прайс обратила на него взрыв арктического неприятия, рассматривая его с тонко замаскированным отвращением.

– Вы без разрешения проникли в помещение. Я не хочу слышать от вас ни слова.

Бобби яростно вцепилась в директрису, все ее самообладание исчезло.

– Это правда! Пять дней назад мы произнесли ее имя перед зеркалом. На пятый день она приходит за вами. Сейчас она там! Она забрала Наю! – В этот момент страшная реальность обрушилась на нее. Желудок болезненно напрягся – если бы в животе что-нибудь было, то ее бы вырвало. – Она забрала Наю.

Прайс ущипнула себя за переносицу и вздохнула.

– Что только не придумают в свое оправдание. Я серьезно, это уже переходит все границы, Бобби. – Ее каблуки застучали по плитке, когда она подошла к ванной комнате.

– Нет! Не открывайте дверь! Там Мэри!

– Дверь заперта изнутри, – добавил Кейн.

Доктор Прайс постучала по дереву.

– Ная Санчес? Вы там? Это доктор Прайс, впустите меня немедленно. – Ответа не было. Прайс потянулась за ручку.

– Нет! – закричала Бобби.

Доктор Прайс повернула ручку, и дверь без единого усилия распахнулась, выпуская пар в коридор.

– Она даже не заперта.

– Что? Не может быть. – Кейн нахмурился. – Я клянусь, она была…

– Я думала, что выразилась достаточно ясно, когда сказала, что не хочу ничего слышать от вас? – Прайс шагнула в комнату. Бобби заставила себя заглянуть туда. Конечно же, Мэри исчезла. Интересно, могли ли те, кто не вызывал ее, физически видеть Мэри? Это в определенной степени объяснило бы, почему Келли и Лотти ничего не видели в ту ночь, когда пропала Сэди. Она вытерла мокрое лицо. В данный момент они были в безопасности. Вода в ванной все еще колыхалась вверх-вниз, постепенно оседая.

– Роберта, что происходит?

– Я уже сказала вам, – проговорила она, ощущая себя сильнее.

– Где Ная?

Было уже слишком поздно. Они опоздали. Ная исчезла. Это казалось невозможным. Как могло что-то настолько важное, как Ная, пропасть так безвестно? Ее заполнила грусть. Она не знала, какое будущее ожидало Наю, но была уверена, что чем бы она ни занималась, это было бы выдающимся. Глаза Бобби застлала пелена.

– Мэри забрала ее, – прошептала она. – И нас она тоже собирается забрать.

Сзади столпилась небольшая группа девушек, все хотели узнать, из-за чего была вся эта суматоха. Они перешептывались и трещали подобно оголтелым воробьям. Бобби была слишком взвинчена, чтобы волноваться из-за того, что среди зрителей могли быть Грейс и Кейтлин.

– Хватит! – Прайс впервые повысила голос. – Все слишком серьезно. Роберта Роу, где Ная?

– Я же вам сказала! Мэри забрала ее! – Голос Бобби стал резче и громче.

Доктор Прайс изогнула бровь.

– Ладно, последнее предупреждение. С меня будут спрашивать гораздо жестче. Где. Ная?

Бобби ощущала себя подобно натянутой до предела резине. А затем она лопнула.

– В чем смысл? Вы не верите нам! Я говорю правду – Мэри убила Наю, а теперь мы – я и Кейн – мы тоже умрем, и если вы не послушаете нас, то это будет ваша вина! – Она повернулась к их маленькой аудитории. – Грейс! Грейс, ты была там с нами! Расскажи ей, что мы сделали – расскажи ей о вызове!

Грейс замерла, прежде чем развести руками. На ее губах играла почти невидимая ухмылка.

– Доктор Прайс, я понятия не имею, о чем она говорит.

– Ты – стерва! – вскрикнула Бобби.

– Она врет! – добавил Кейн.

Доктор Прайс встала между Бобби и Грейс.

– Хватит! Мы поговорим, когда вы сможете вести себя как леди Пайпер Холла. – Она обратилась за помощью. – Миссис Крэддок, Грейс, не могли бы вы помочь мне сопроводить мисс Роу в Изолятор?

– Разумеется. – Грейс была более чем рада помочь.

– Вы не можете запереть меня там! – Бобби попятилась вглубь Дома Дикинсон, но Грейс и Крэддок уже подошли к ней. – Я не смогу убежать, если она…

– Не трогайте ее. – Кейн преградил Грейс путь, но ту, казалось, нисколько не смутил его рост, она отмахнулась от него, как от мухи.

Прайс взяла Кейна под руку и повела к двери. Он вырвался из ее захвата.

– Если вы не окажетесь за пределами школы в течение двух минут, я вызываю полицию. Вы меня понимаете?

– Вы не посмеете!

– Испытай меня. – Доктор Прайс указала путь на главную лестницу. – Роберта, вы будете успокаиваться в Изоляторе, пока не сможете говорить со мной здраво. Все ясно?

Грейс и Крэддок потащили ее к лестнице.

– Пожалуйста… нет! Не закрывайте меня там!

– В этом вопросе я не предоставляю вам выбора.

Изолятор располагался на первом этаже рядом с Лазаретом и размером был чуть больше кладовки. Кейна немедленно вытолкали через главный вход и захлопнули дверь перед его лицом. Бобби слышала, как он молотил по дереву, пока ее вели в сторону камеры.

– Пожалуйста! – умоляла она. – Не оставляйте меня одну!

– Тебе нужно успокоиться, – повторяла доктор Прайс, показывая путь.

– Если вы оставите меня одну, она доберется до меня!

– Может нам следует позвонить доктору Робинсону? – предложила миссис Крэддок.

– Посмотрим. Если она не угомонится и не перестанет нести этот бред, нам, возможно, придется позаботиться, чтобы ей дали успокоительное.

Бобби тут же перестала сопротивляться. Если ей введут успокоительное, то она никак не будет в состоянии бороться, когда Мэри придет за ней.

– Прошу вас. По крайней мере… может кто-то присматривать за мной?

Доктор Прайс посмотрела на нее с выражением, напоминающим что-то вроде жалости.

– Уверяю тебя, за тобой будут наблюдать. – Она вошла в Изолятор и широко распахнула дверь. – Сейчас ты войдешь. Сними очки, пожалуйста. Ты, вероятно, поранила себя.

Во всем этом хаосе она забыла, что ее лицо было покрыто шрамами. Смирившись, Бобби протянула ей очки и сразу же потеряла ориентацию. Грейс не скрывала удовольствия от того, что заталкивала ее в крохотную комнатушку. Это было узкое кубовидное помещение с двумя узкими окнами, больше похожими на щелочки, в верхней части дальней стены.

Под окнами стояла больничная кровать без одеяла.

– Проходи вперед, – сказала доктор Прайс.

Бобби прошаркала в глубину комнаты. Комнатка и в ясный день была промозглой. В промозглый же день она была угнетающе мрачной.

– Через час я вернусь проверить тебя. – Она повернулась к миссис Крэддок. – Мы должны найти Наю. Если она пропала, то нужно вызвать полицию как можно скорее.

Дверь закрылась, запечатывая ее в бетонной коробке. Бобби не очень ладила с маленькими пространствами – даже лифты вызывали у нее чувство клаустрофобии, поэтому, когда замок скрипнул в двери, стало еще хуже. «Полиция, – подумала она. – Ну, удачи с этим». Они не найдут Наю. Никто не найдет. Она исчезла.

При мысли о Нае, в груди Бобби вспыхнула острая боль. Она плотно сжала рот, чтобы сдержать крик.

Она рухнула на кровать, с разболтанным визгом заскрипели пружины. Закрыв глаза, Бобби сосредоточилась на глубоких длинных вдохах – именно на том, что сказала бы ей делать мама, если бы была здесь. Это принесло скудное утешение. Где-то там, в полном одиночестве, в мире, полном зеркал, остался Кейн. А теперь уже не только зеркал, но и любых отражающих поверхностей. Он все равно, что мертв. Внимательно осмотрев комнату, она нашла единственный положительный момент в ее клетке – отсутствие таких поверхностей.

Всё это означало, что осталась только она – сначала Сэди, потом Ная, а теперь в любую секунду мог исчезнуть и Кейн, а она – в заточении. Они потерпели поражение. Бобби никогда не чувствовала себя такой беспомощной. Ей оставалось только ждать.

Все, что у нее было в темнице – это время для обдумывания. Сколько бы Бобби не пыталась избегать воспоминаний о Нае, ей это не удавалось: вечеринка, на которую они ходили в костюмах Беллатрис и Добби; Ная в Британском музее, ощупывающая голые попы статуй, пока охранник не вывел ее из помещения; «анонимные» валентинки, которые Ная отправляла каждый год независимо от обстоятельств. Бобби так сильно будет по ней скучать. Она подавила горький смешок – утешало то, что она будет ощущать эту дыру в своем сердце максимум двенадцать часов. Кто знает, может они еще воссоединятся.

Она также думала о Кейне. Кейн проделал с ней настоящий сказочный трюк – он разбудил ее поцелуем. За пять дней она пережила больше, чем за все свои шестнадцать лет. Теперь его нет, а она хотела его так, как никогда ничего не хотела в жизни (включая винтажную печатную машинку, которую она умоляла купить, когда ей было двенадцать).

В Изоляторе невозможно было определить, сколько прошло времени. Она все еще была в пижаме, без часов и без телефона. Снаружи доносился плеск волн, разбивающихся о скалы, во дворе не прекращался стук дождя. Водосточный желоб или вроде того, должно быть, тоже протекал, поскольку за ее окном что-то непрерывно капало и брызгалось, скапливаясь в дорожку.

Нет… стоп.

«Конечно же, – подумала она. – Мэри…»

Капли, стекающие на плитку в холле; душевой комнате; ванной комнате старост. Она всю неделю слышала это капанье… где-то за пределами слышимости. Теперь оно достигло высшей степени интенсивности.

Бобби сидела на кровати до тех пор, пока ее ноги и ягодицы не онемели настолько, что она стала ходить, чтобы восстановить кровообращение – не то, чтобы там было много пространства для передвижения. В комнате становилось все темнее и темнее, ее размеры будто уменьшались и уменьшались, а тем временем буря снаружи все усиливалась. Раздались раскаты грома, словно небо проголодалось, через неровные интервалы замерцали молнии.

Время от времени за матовым пластиком в двери появлялось расплывчатое лицо. Бобби предположила, что это Прайс проверяет ее, но она не знала наверняка. Минуты превратились в часы (наверное), и Бобби почувствовала, что теряет контроль. Кейн и Ная, Ная и Кейн. Паника превратилась в гнев, руки нервно задергались.

В конце концов она вскипела от ярости и бросилась на дверь. Она не могла ждать ни секундой дольше. Стараясь сохранять голос ровным и нормальным, она позвала через стекло:

– Эй! Там есть кто-нибудь? Я сейчас спокойна. И готова поговорить. – Ответа не было. Она прижала лицо к окошку, но не смогла ни увидеть, ни услышать ничего в коридоре. – Пожалуйста, может мне кто-нибудь сказать, что происходит?

Ничего. Ей было холодно. Она потерла руки, чтобы согреть их, и снова опустилась на раскладную кровать. Прижавшись спиной к прохладной штукатурке, она уставилась на дверь. Теперь Бобби успокоилась, но лгать она не будет. При необходимости она бы начала все с самого начала и рассказала бы всю историю – вызов, Сэди, Бриджит, Джуди. Как бы безумно все не звучало, никто не сможет отрицать, что происходило что-то невозможное, по определению словаря, паранормальное. Боже, если будет необходимо, она заставит Прайс позвонить Джуди или в больницу. Все подсказки были там – если присмотреться достаточно внимательно, любой увидел бы странную закономерность.

Бобби закрыла глаза и оперлась головой о стену.

Струйка воды за окном замедлилась до четкого кап, кап, кап.

Кап, кап, кап.

Ее глаза открылись. Уголком глаза, краешком периферийного зрения, она увидела – что-то задвигалось.

Бобби взвизгнула и скатилась с кровати на пол.

В том месте, где стена была гладкой и ровной, появился отпечаток заглядывающего внутрь лица – лица девушки. Словно сделанная из латекса, стена растянулась и изогнулась, пальцы давили по обе стороны от лица, будто она пыталась пройти через стену.

Не смея отвести взгляд, Бобби на попе попятилась по полу. Лицо отступило в штукатурку, и стена снова стала просто стеной.

– Господи…

Стена слева от нее – та, что поближе, – покрылась рябью, и через нее снова попыталась протолкнуться рука, словно вслепую нащупывая ее. Бобби вскрикнула и вскочила на ноги, прижимаясь спиной к противоположной стене. Сквозь стену, скребясь, потянулись две тонкие руки. Но призрачные руки не могли проникнуть внутрь. Они отступили.

Секунду спустя, рядом с ней появился отпечаток лица Мэри. Бобби развернулась обратно к двери.

– Выпустите меня! – закричала она, барабаня по дереву. – Она пытается пробраться сюда! Пожалуйста! – Бобби осознавала, что это не поможет ее заявлению о вменяемости, но лучше быть безумной, чем мертвой. – Пожалуйста! Меня кто-нибудь слышит?

Лицо Мэри с широко открытым ртом поплыло вдоль стены, вся поверхность растягивалась и плыла, пока она пыталась пробиться через нее. Бобби развернулась лицом к мертвой девушке.

– Здесь нет зеркал, Мэри! Это не сработает.

Очертание лица остановилось и вопросительно посмотрело в ее сторону.

– Чего ты хочешь? – пробормотала Бобби в ужасе. – Я сделала все, что ты хотела… я очень старалась помочь тебе… почему ты просто не оставишь меня в покое? – Почему она? Почему из всех девушек в мире, которые произнесли ее имя? Почему Мэри прицепилась именно к ней?

Лицо отступило – медленно, почти в трансе. Бобби вцепилась в дверную раму, словно это был спасательный плот. Мощь Мэри была сильнее, чем когда-либо, но, видимо, ей по-прежнему была необходима отражающая поверхность, чтобы должным образом перейти в реальность.