Текст книги "Произнеси её имя (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Доусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4
Воскресенье

Бобби не зацикливалась над водянистыми словами, её урчащий живот имел первостепенное значение. Если бы она вообще о них подумала, то отмахнулась бы, приняв за название новой мальчишеской группы, написанной на зеркале сексуально озабоченной фанаткой. К моменту, когда на зеркале исчез пар, она уже позабыла о них.

Столовая представляла собой зал с высокими потолками в старинном здании с огромными деревянными балками, образующими свод – Бобби всегда нравилось воображать, что она находилась внутри Ноева ковчега. Покрытые свинцом узкие окна даже в солнечные дни пропускали совсем мало скудного света, поэтому сегодня помещение было особенно мрачным и гнетущим. Был конец застолья, следовательно, зал уже наполовину опустел – отсутствие конкурирующих анорексиков компенсировали соперничающие булимисты. Каким бы ни было соревнование, школа-интернат, несомненно, была способна пробудить инстинкт убийцы в девушках-подростках с высокими устремлениями.

Проходя мимо Грейс и остальной «Элиты», которая всегда восседала за неофициальным «главным» столиком, Бобби слышала, как они перешептывались о том, во что она была одета или о чем-то столь же тривиальном, о чем они всегда говорили. Бобби закатила глаза. Она не знала, что вызывало у нее большее отвращение – наличие откровенной иерархии, которую учителя предпочитали игнорировать, или же то, что все, кажется, не замечали, что слово «элита» во множественном числе будет – «элита». Бобби не утруждала себя даже связываться – она никогда не станет самой умной, красивой или быстрой. Что означало, что она была одним из лучших писателей. В этом была ее изюминка.

Ная помахала ей.

– Эй, я прихватила для тебя всего понемногу.

– Ты – лучшая. – Заранее приготовленный омлет не выглядел съедобным, но Бобби решила попробовать тонкий ломтик бекона.

– Какие планы на сегодня? – спросила Ная.

– Не знаю, – призналась Бобби, поднося ко рту полную вилку замороженных бобов. – Я собиралась поработать над той новой историей, о которой говорила тебе вчера.

– Нет, это скучно! Давай отправимся в Оксли! Ой, да ладно, все равно же делать нечего, верно? – спросила она, уловив отсутствие энтузиазма у Бобби. – Сидеть здесь и наблюдать, как сохнет краска?

«В Пайпер Холле часы рисования при высыхании становятся очень захватывающими», – подумала Бобби.

По выходным леди Пайпер Холла должны каким-то способом самосовершенствоваться. Это сделает их заявки в Кембридж или Оксфорд более полными. Бобби записалась в класс по написанию сочинений по утрам в субботу, воскресенье же было посвящено всему спортивному – не её конек.

– Хорошо, ладно. Мы можем пойти в библиотеку.

Не так скучно, как прозвучало. У библиотекаря было отложено для нее несколько книг Сьюзен Хилл, и у них был бесплатный прокат DVD.

– Крошка, а ты знаешь, как тусоваться!

– Ох, или мы могли бы пойти поболтаться возле бара, посмотреть, можно ли заманить мужчин, чтобы те купили нам спиртное в обмен на сексуальные услуги, словно распутные бухающие сирены? – голос Бобби пестрел сарказмом.

– Очень смешно. Но я была бы не прочь потусоваться с теми ребятами с прошлой ночи. Они кажутся веселыми, как думаешь?

Как только образ лица Кейна пронесся в голове Бобби, ее щеки запылали, и она подозревала, что они стали темно-малинового оттенка.

– Да, они показались милыми.

Ная воспользовалась ее покрасневшим лицом в своих интересах.

– Роберта Роу! Так ты втюрилась? Ах, ты развратная шлюшка! Кто из них?

Бобби не могла смотреть ей в глаза и лгать.

– Нет! Ты же знаешь, какая я.

– Куколка, нам придется что-то сделать по поводу твоих проблем с мальчиками или люди начнут думать о наличии у тебя лесбийских наклонностей, что, кстати, нормально. Я полностью поддерживаю твой жизненный выбор. Кстати, говоря о…

В этот момент в обеденный зал вошла Сэди Уолш, бледная имитация самой себя, заядлой любительницы прогулок.

– Сэди не лесбиянка. – Бобби понятия не имела, почему она ее защищала.

– Она – лесбиянка! Я не осуждаю, но поговаривают, что у нее есть подружка по интернету из Новой Зеландии!

Бобби закатила глаза.

– Ну, тогда это должно быть правдой!

Сэди, с темными синяками под глазами, поплелась к стойке с едой и, взяв скудный завтрак, направилась к ним, словно зомби.

– Подружка выглядит помятой, – прошептала Ная. – Думаешь, она заболела?

– Шшш! Она идет!

Сэди плюхнула свой поднос на их столик.

– Можно мне сесть здесь? Сегодня я не в духе для Элиты, – произнесла она рассеяно.

– Конечно, – ответила Ная.

– Сэди, с тобой все в порядке? Ты выглядишь немного осунувшейся.

На мгновенье показалось, что Сэди собирается откусить ей голову, но ей явно не хватало энергии.

– Я очень плохо сплю.

– Что такое?

– Странные сны.

– Ты их помнишь? Мама говорит, что все сны имеют значение, – предположила Ная.

– Да, но разве твоя мама не саентолог? – не удержалась Бобби.

– Спасибо, Боб.

– Нет, не помню, но последние две ночи я просыпалась, словно в лихорадке, вся в поту. Может быть, я заболеваю гриппом или что-то типа того.

– Должно быть, просто кошмары … или может быть, один из тех снов. О ком-нибудь в частности, Сэди? – сладострастно усмехнулась Ная.

– Ха-ха, очень смешно. Я не знаю. И эта прохудившаяся труба где-то возле нашей спальни капает уже несколько дней. Она капает прямо по моим мозгам. – Она оттолкнула свою сырую кашу. – Я даже не голодна, а я всегда голодна.

– Послушай, – Бобби поставила миску на поднос. – Почему бы тебе не вернуться в постель? Сегодня воскресенье.

– Не могу. Я тренер по хоккею девчонок младше шестнадцати, вот так.

– Не срывайся на них, – порычала Ная.

Бобби подняла поднос, готовая отчистить его. Для Наи-стервы еще слишком рано.

– Пошла собираться. Приходи за мной, когда захочешь отправиться в город.

Ная сразу же уступила.

– Я пойду с тобой сейчас.

Отлично, склоку избежали. Пока они шли к выходу, Бобби случайно бросила взгляд через плечо. Сэди действительно выглядела изможденной и сероватой и, как писателю, Бобби не могло не прийти на ум выражение «преследуемая призраком».

Одноэтажный автобус катился через открытую ветрам одинокую болотистую местность, позади Пайпер Холла. Небо и дорога имели сочетающиеся оттенки меланхолично-серого, а воздух был пропитан бензиновым душком, который следует за грозой. Сегодня туман задержался над вересковой пустошью – наполовину дымкой, наполовину изморосью.

Сам автобус источал жар из тех обогревателей возле ног, которые напоминают фен для лодыжек. Бобби задавалась вопросом, шел ли пар от ее мокрой спортивной куртки, когда запотели все окна. У них с Наей на двоих был один айпод, наушники свисали между головами, словно телефонный кабель. Всю дорогу до города они пролистывали хлам и вновь прослушивали любимые треки в дружеской тишине.

По прибытии в Оксли они прямиком направились к библиотеке, и Ная провела библиотекаря, заставив его поверить, что им было восемнадцать, так что они смогли позаимствовать «Убийца-психопат» и «Ярость и детеныш 3: Отродье». В Оксли был чайный магазин, но не тот с кофе мокко, а истинный чайный магазин с пшеничными лепешками и чаем «Эрл Грей», так что им ничего другого не оставалось, кроме как наслаждаться свободой.

Ная проверила телефон, пока они спускались по влажной библиотечной лестнице.

– Кейтлин говорит, что они все на кладбище. Хочешь пойти?

– Я ясно дала понять о своем отношении к кладбищу, не так ли? – Бобби считала, что торчать на кладбище было неуважительно на, приблизительно, сотне различных уровнях неправильности.

– Да, знаю, но там Марк. Он немного милый. Мне нравятся его руки. Они были…. у него были такие мужские руки. – Вот в этом и заключалась реальная причина, почему леди Пайпер Холла приезжали в Оксли – из-за мимолетной возможности XY хромосомы.

Внимание Бобби пробудилось. Если Марк был там…

– А Грейс с Кейтлин?

– Ты имеешь в виду – Кейн с Марком? – Они брели мимо военного мемориала и двинулись в сторону церкви.

– Я не это сказала.

Ная усмехнулась.

– Знаешь, моя бабушка говорила, что я была ясновидящей…

– Кейн милый. – Бобби поправила шарф вокруг шеи. – Но еще он с Грейс. Конец. Я не та маленькая Грабительница Сьюзи.

– Подруга, там некого грабить. Согласно сплетням, которые я слышала, Кейн встречался с какой-то девушкой во время учебы в Рэдли Хай, и ему полностью снесло башню, поэтому он бросил ее. Так что наш парень снова свободная личность. Только то, что он нравится Грейс, еще ничего не значит.

Сердце Бобби странно подпрыгнуло в груди от этой информации. Она фыркнула.

– Это значит, она выцарапает мне глаза и будет носить их как серьги.

– Не бойся Грейс Бруэр-Фэй. Она просто болтает.

– Головы на пиках вокруг Дома Кристи утверждают обратное.

Ная захихикала – у нее такой мерзкий смех, что это было уморительно.

– Ну же, Боб. Давай часок поглазеем на мальчиков. Это биологическая судьба, зачем с нею бороться?

– Боже, как будто Кейн вообще знает, что я существую. Он бы за миллион лет не обратил внимания на такую, как я.

Ная посмотрела на нее так, словно облизнула лимон.

– Роу, не заставляй меня много и утомительно говорить. Ты – редкая и прекрасная жемчужина.

– Ох, в тебе столько вранья! Но ладно, пойдем. – Бобби уступила в обмен на то, что Ная купит ей глазированную булочку из чайного магазина. Это мелочи.

Церковь Святого Павла была ветхой, сильно потрепанной сельской церковью по дороге, ведущей из Оксли. Это было низкое широкое строение с покрытой мхом крышей и квадратной колокольней без шпиля, но с четырьмя омерзительными на вид острыми выступами на каждом углу. Неопрятную территорию церкви покрывали дикорастущие травы и сорняки, надгробья стояли под пьяным углом, где еще земля не просела со временем. У места было некое ощущение заброшенности, конца времен, которое держало Бобби в нервном напряжении. Простирающееся кладбище рассыпалось на земле между Пайпер Холлом и Оксли – в буквальном смысле мертвая зона. Бобби могла видеть ближайшие надгробия из своей спальни.

Гогот шумной «молодежи», как их называл церковный староста, представлял собой разительный контраст: радужные цвета американских толстовок и флуоресцентных кроссовок. Грейс с Кейтлин – ее первой помощницей – сидели, взобравшись на каменный саркофаг, и размахивали ногами. С ними в общей сложности было четверо ребят – к Марку и Кейну присоединились двое незнакомцев. Когда они вошли на кладбище сквозь крытый вход, Бобби увидела, что Кейн находился отдельно от остальной группы, практикуя трюки на одном из тех маленьких велосипедов с решеткой на заднем колесе.

– Привет, привет, привет! – объявила об их прибытии Ная.

– Привет! – помахала им Кейтлин. Где-то под всем этим макияжем она была красивой девушкой, но ее родители полностью оплачивали ее обучение – вежливый способ сказать, что она не совсем успешно сдала вступительный экзамен. Хорошо, что она была так же прекрасна, как и любая диснеевская принцесса. Ее внешность и набитые карманы родителей обеспечили ей место в Элите. – Эй, все. Это Чарли и Том… Кейна и Марка вы уже знаете, верно? А это – Ная и Бобби. Они тоже ходят в нашу школу, – произнесла она скучающим голосом.

– Бобби, – повторил рыжеволосый Том. – Это сокращенно от чего-то?

– Ага. – Бобби уже стало скучно. Очевидно, их пригласили с целью составить пары. Ужас. – Сокращенно от Боббилины.

Позади нее засмеялся Кейн, спрыгивая с велосипеда.

– Вау. – До Тома не дошло. – Твои родители слишком суровы.

– Том, ты тупица, она подкалывает тебя, – присоединился к ним Кейн. – Роберта, не так ли?

Бобби кивнула с застенчивой улыбкой. Неожиданно, «ироничные» варежки-на-резинке, свисающие из рукавов ее куртки стали не такими уж и ироничными, и она побоялась, что выглядит угрожающе похожей на кого-то, кто вышел в выходной день со своим опекуном.

Грейс сделала глоток дешевого белого вина, которое они незаконно купили в магазине на углу в Оксли.

– В любом случае, – сказала она, – у Бобби нет родителей. Она – ребенок из пробирки.

О, боже. Бобби молилась, чтобы земля поглотила ее. А еще лучше, она пожелала изобрести машину времени, чтобы вернуться назад и помешать себе рассказать Нае об её родителях, и таким образом удалить из истории ту роковую ночь, когда Ная напилась в Малибу и проговорилась Грейс.

– Что? – спросил Марк, пытаясь не дать мячу упасть на землю.

– Грейс, не будь стервой, – зарычала Ная.

– Все хорошо. – Бобби вытянулась во весь рост (но все еще доставала только до плеча Наи или Кейна). Она рано узнала, что люди могут воспользоваться брешью в твоей броне, только если ты позволишь им найти ее. – Я была зачата с помощью искусственного оплодотворения.

– Что? – произнес Том, очевидно, туго соображая.

Бобби сделала еще один глубокий вдох.

– Мой отец, по сути, анонимный сперматозоид, – продолжала она. – Мне нравится называть его Сперми. Я также люблю представлять себе, как гигантский сперматозоид приходит домой в конце рабочего дня с котелком и портфелем.

К этому моменту, Ная и Кейн уже бились в истерике. Не исключено, что Кейтлин поняла шутку или же она смеялась, потому что все смеялись. Даже Грейс казалась весьма впечатленной.

– Ты странная. Но смешная. Мне это нравится, – сказал Чарли, который, со своими свободно свисающими волосами и толстой круглой физиономией, сам походил на тип полнощекого шутника.

– Это не странно. – Кейн сидел, прислонившись к надгробью, открыв сумку Харибо огромного размера и ковыряясь в ней. – Это просто семьи, не так ли? Они все неблагополучны. Моя мама оставила отца ради дяди, а потом мой отец попытался зарезать их обоих.

Бобби не могла не рассмеяться. От его манеры преподносить информацию – так же, как большинство людей сообщило бы: «У меня есть две сестры и кошка».

– Серьезно? – спросила она.

– Угу. Вот как мы оказались здесь, в самом центре ничего. Я из Кройдона.

– Вау, – произнесла Ная. – Мы как банда с «замороченными» родителями.

– Мои же родители настолько скучные, что даже не смешно, – вставила Грейс.

– Отнюдь. – Кейн откусил половину желейного колечка. – Те, которые выглядят нормальными, на самом деле – самые странные.

Ная повернулась к своей заклятой подружке-блондинке.

– Итак, Грейс, мне интересно, какие извращенные маленькие секреты твоя… – Она замолчала, потому что в этот момент из ее носа потекла кровь.

Глава 5
Совпадения

Несколько вещей произошло одновременно. Кейтлин отреагировала «фуу», подтянув ноги на каменный саркофаг. Грейс, наоборот, метнулась вперед, не обращая внимания на кровь и готовая помочь. Кейн вскочил на ноги. Бобби потребовалась секунда, чтобы среагировать и добраться до подруги.

– О боже, – проговорила Ная с булькающим звуком.

– Заткнись. Откинь голову назад и зажми нос. – Как выяснилось, Грейс была удивительно хороша в критических ситуациях.

– А ты уверена, что это сработает? – Бобби рылась в сумке в поисках салфеток.

Грейс посмотрела на нее, словно только сейчас заметила ее присутствие.

– Конечно, уверена.

– Все хорошо. – Ная случайно размазала густоватую красно-пурпурную кровь по щеке. – Когда я была ребенком, у меня все время текла кровь из носа.

Чарли тихонечко отошел от группы, выглядя бледным и осунувшимся от вида такого количества крови. Теперь кровь потоком лилась из носа Наи, густые капли брызгали на дорожку, пятна быстро сливались вместе. Ная взяла у Бобби пригоршню салфеток и поднесла к лицу, задрав голову к небу.

Бобби заметила пятна крови на своем шарфе, куда Ная, должно быть, обрызгала ее. Третья капля приземлилась на серую шерсть. И вот тогда Бобби поняла, что она упала из ее собственного носа.

– Какого…? – Она повернулась и увидела, что Кейн тоже вытирает нос. Поток крови бежал из его левой ноздри к полноватой верхней губе. Бобби зажала нос пальцами, но теплая вязкая жидкость закапала сквозь просветы.

– О мой бог. – Лицо Грейс перекосилось. – Ты что-нибудь нюхала? Что ты приняла?

– Ничего! – прокричала Бобби, прижимая к носу уже испорченный шарф. Кровь просачивалась в шерсть быстрорастущим алым облаком.

– Ах, прекрати, – рявкнул Кейн, вытирая кровь тыльной стороной ладони. Он не казался в таком уж плохом состоянии.

– Все это, – объяснил Том, – связано с высоким давлением. У многих людей перед бурей начинает идти носом кровь.

Ная убрала платок и осмотрела повреждения. Ее лицо было покрыто запекшейся кровью.

– Думаю, она остановилась.

Бобби ощупала свой нос и для эксперимента шмыгнула им. Похоже, и ее тоже высох.

– У тебя тоже случаются кровотечения из носа? – спросила Ная.

– Никогда, – ответила Бобби. – У меня никогда не было их прежде.

– У меня тоже, – добавил Кейн. – За исключением одного раза, когда в меня попали баскетбольным мячом.

– Вы в порядке? – Кейтлин выглядела напуганной, прижав колени к подбородку и морщась сквозь накрашенные тушью ресницы.

– Думаю, да, – ответила Ная. – Блин. Довольно-таки интенсивно.

Грейс разглядывала их с подозрением.

– Это самое жуткое, что я когда-либо видела. Я никогда прежде не слышала о синхронном кровотечении.

– Блин, я же говорю, все из-за погоды.

Марк засмеялся и начал медленно хлопать в ладоши.

– О, я понял. Очень смешно.

– Что? – Кейн посмотрел на друга.

– Это прикол, ведь так? Из-за вчерашней ночи. Приятель…. ты меня наколол. Как вы это сделали? Залили туда кровь или у вас типа шариков, как по телевизору?

До Бобби дошло. Вызов.

– Кровавая Мэри. – Как только она произнесла, кровь хлынула ей в рот. Ничто другое не напоминает по вкусу кровь – с медным, странным, густым привкусом.

– А, понятно, – насупилась Грейс. – Очень смешно. Встряхивает. – Она не казалась впечатленной.

Морщинка пролегла между сдвинутыми бровями на красивом лице Кейна.

– Приятель, это не шутка, клянусь.

Заявление наполовину сбило улыбку с лица Марка, но его глаза говорили, что он все еще в любую секунду ожидал бурного: «Попался!».

Бобби должна была признать, что это было довольно огромным совпадением. Если были бы только она и Ная, Бобби не была бы слишком обеспокоена, но все трое? Те же трое, которые произнесли то имя перед зеркалом. Внезапно ее глаза защипало.

Она корила себя; вот это и превращало совпадения в нечто – на них обращают внимание только потому, что они все время происходят. Однажды она натолкнулась на свою кузину в Топшопе на Оксфорд-стрит, хотя они и понятия не имели, что каждая собиралась в Лондон в тот день. Это было чистое совпадение, и никто не возлагал вину на проклятие призрака.

Тем не менее, та же смесь страха, недоверия и размазанной крови читалась на каждом из их лиц – даже Грейс выглядела немного напуганной.

– Это, должно быть, было кровотечение из солидарности, – Бобби пыталась отшутиться, проговорив своим самым оживленным тоном.

– Ой, ты такая хорошая подруга, – сказала Ная, тщетно пытаясь очистить лицо – она походила на одного из плотоядных зомби из книг, которые любила почитывать. – Не можешь позволить мне стать центром внимания даже на минуту, не так ли? – Ная подмигнула, признавая иронию.

– Давай же. – Бобби взяла руку подруги. – Пошли в чайный магазин, приведем себя в порядок. – Уходя, Бобби заметила взгляд в глазах Кейна. Выражение его лица было мрачным – местный парень не смог свести всё это к шутке. Ничего не говоря, он смотрел им вслед, и всю дорогу по тропинке Бобби ощущала на себе его взгляд.

В воскресный вечер девушки Пайпер Холла должны нарядно одеваться для воскресного ужина в большом обеденном зале, на котором также присутствовал школьный священник. Каждую неделю он читал молитвы, которые все тихо повторяли только губами или же вообще игнорировали. Он сидел с доктором Прайс, миссис Крэддок и Грейс во главе стола. Доктор Прайс вежливо улыбалась и кивала, пока он жаловался на отсутствие веры в современном обществе.

Бобби, как обычно, сидела с Наей и несколькими более приятными девушками из Дома Бронте. На ней было винтажное платье в горошек и ее любимый кардиган – огромное пушистое чудовище, которое когда-то принадлежало ее покойному дедушке.

– Я говорю тебе, – рассказывала Ная о кладбищенском испытании, – это было реально страшно. Я была совершенно уверена, что собираюсь отдать концы.

– А ты видела яркий белый туннель? – усмехнулась Бобби. – Ты такая драма-лама. Это было всего лишь кровотечение из носа. – Бобби долила воды в стакан из потертого металлического кувшина. К тому времени, когда они убедили старушку, заправляющую чайным магазинчиком, что не участвовали в разбойничьей потасовке (или хотели съесть ее мозги) и отчистили кровь, они вынуждены были вернуться обратно в Пайпер Холл, чтобы приодеться для ужина.

– И все же. Я действительно испугалась. Меня, как бы, на самом деле затошнило. – Ная обратилась непосредственно к Бобби, оставив свой липкий карамельный пудинг и заварной крем. Она посмотрела на нее большими шоколадными глазами. – Бобби, если я умру, убедись, чтобы на мои похороны пришла куча народу.

Бобби усмехнулась.

– Конечно. Для чего еще нужны друзья?

– Вот это, как бы, мой самый огромный страх. Что всем будет наплевать, если я умру.

В глазах Наи блеснула неподдельная печаль. Время от времени бахвальство спадало, и Бобби замечала проблески того, насколько на самом деле для Наи было фундаментальным то, чтобы ее уважали.

– Что бы ни произошло, я буду там, ладно? И прослежу, чтобы они сыграли все твои любимые песни, даже смущающие.

– Ты лучше всех.

Бобби отвлеклась на приближающуюся к главному столу Келли Хуанг, которая носила самые короткие, самые взлетающие на ягодицах юбки в мире. Этого не дозволялось делать, пока народ все еще ел. Юбка же была под табу в любое время.

– А что с Келли? – поинтересовалась Ная.

– Тс-с, я подслушиваю. Представляю, что у нее холодная попа.

Пока Ная хихикала, Бобби настроилась на то, о чем они говорили. Келли одновременно разговаривала с миссис Крэддок и доктором Прайс.

– … думаю, ей должно быть действительно плохо.

– А что с ней? – спросила миссис Крэддок. Бобби предположила, что они говорили о Сэди, которая жила в одной комнате с Келли.

– Не знаю. Хотя, она была немного напугана.

– Немного напугана? – хмыкнула доктор Прайс. – Не могла бы ты быть более конкретной?

Бобби знала, что Сэди было нехорошо, когда они видели ее за завтраком. Келли же продолжала.

– Я не знаю. Хотя, она не выходила из спальни.

Доктор Прайс посмотрела на заведующую интернатом.

– Я проверю ее после ужина, – проговорила миссис Крэддок.

«Проблема с мозгами писателя, – подумала Бобби, – в том, что начинаешь видеть знаки и закономерности там, где есть только скучные факты. Сэди была больна, у них пошла носом кровь. Все они были в ванной комнате в полночь прошлой ночью». Неожиданно ее живот скрутило, словно изюм, и она не смогла смотреть на свой пудинг.

Совпадения. Снова совпадения. Во время гололеда люди могут поскользнуться. Но это не делает лед злом. Наверное, то, почему сегодня все они чувствуют себя неважно, объясняет тот факт, что они тайком шастали посреди ночи. Бобби проклинала свое сверхактивное воображение за то, что прежде, чем дать «логическое объяснение», оно привело ее к «одержимому призраком зеркалу». Всегда есть логическое объяснение.

После ужина Бобби переоделась в пижаму и вытащила из-под кровати блокнот. Этот замшевый блокнот верблюжьего цвета мама привезла ей после съемок какого-то эпизода драмы Би-би-си в Норвегии; даже от одного прикосновения к нему Бобби хотелось что-нибудь написать.

Ная пыталась попасть к Сэди, так что спальня была в ее полном распоряжении. Бобби лучше писала под меланхоличные хоровые партитуры Дэнни Эльфмана, которые сейчас играли на заднем фоне. Сюиты были задумчивыми и драматическими, во многом похожие на ее прозу.

«Где однажды я ощущала внутри себя теплую всепоглощающую удовлетворенность, теперь была только полая пустота. Своего рода пропасть. Да, она была пустотой, подобно черной дыре в самом холодном углу пространства, – писала она. – Это было, как если бы однажды ночью, пока я спала, чья-то невидимая рука вытащила оттуда заглушку, и вся радость просочилась прочь, оставив меня пустой. Навечно опустошенной».

Бобби пожевала ручку. Она всегда сначала писала от руки, перепечатывая только те части, которыми была довольна. Однажды она выгрузила в колонку для сочинений онлайн короткий рассказ, и у него было около шести тысяч просмотров. Как только она покинет Пайпер Холл, и ей не придется так много заниматься ненужной школьной писаниной, она начнет работать над романом – единственная проблема заключалась в том, что в ее блокноте было гораздо больше идей, чем она когда-либо могла надеяться реально претворить в романы.

Ная вошла в комнату, шорты ее пижамы открывали километры великолепных оливковых ног. Свои бесконечные черные волосы она скрутила в узел на макушке, когда умывалась.

– Чем занимаешься?

– Пишу…

– Это тот, о котором ты говорила?

– Самоубийца? Ага.

– Давай, пробуди в себе собственную Плат[4]4
  Прим. пер.: Сильвия Плат – американская поэтесса и писательница


[Закрыть], девочка моя.

Бобби засмеялась.

– О, я планирую это. Как Сэди? – Она положила ручку в блокнот и закрыла его – Бобби бы скорее умерла, чем показала кому-то свои записи на этапе проекта. Более того, она не могла отрицать существования освистывающего сования носа своих одноклассниц.

– Между нами, это похоже на худший случай ПМС, увиденный мною – она воет, рыдает и повторяет, что хочет вернуться домой. Подружке нужна бутылка горячей воды и нурофен, и как можно скорее.

Бобби скатилась с кровати.

– У тебя по-настоящему иссяк источник сочувствия, не так ли? Я собираюсь почистить зубы. – Она вытащила свою сумочку с банными принадлежностями с полки и пошлепала из спальни, морозя босые ноги о напольную плитку.

В коридоре было пусто. Миссис Крэддок уже погасила в холле свет, так что только бледное свечение просачивалось из спален общежития. По воскресеньям для девушек было стандартом удаляться в свои комнаты после ужина. Последние кусочки домашней работы были быстренько доделаны, приготовленные к следующему дню, и над общежитием нависли ужасная ночь воскресенья и утреннее недомогание понедельника. Пока Бобби шлепала по коридору, ее теплые ноги прилипали к полу, создавая легкий хлюпающий звук.

Ванная была пуста, но пахла мятной зубной пастой и благоухающим цветочным гелем для душа. И как всегда в комнате было влажно, так как она никогда полностью не просыхала. Должно быть, кто-то только что закончил мыться. С душевой головки продолжало с упорством, отдаваясь эхом, капать в кабинку. Ненавидя впустую тратить воду, Бобби потянулась в душевую и затянула кран потуже. Она нахмурилась. Капанье продолжалось. Должно быть, оно было где-то внутри труб, вне ее доступа.

Кап, кап, кап.

Бобби, как положено, три минуты чистила зубы, затем приготовилась вымыть лицо.

Кап, кап, кап. Боже, это раздражало.

Она сняла очки и положила их рядом с сумочкой с банными принадлежностями. Ранее в Оксли, в аптеке, она купила новое пенящееся-чудодейственно-очищающее-средство-от-черных-точек и была намерена испытать его. В конце концов, «результат» был обещан «уже после первого применения». Кто знает, может оно просто превратит ее в супермодель. Плотно закрыв глаза, Бобби, как было указано, отчистила скрабом Т-зону перед тем, как ополоснуть кожу. Слепо нашаривая рукой, она потянулась к полотенцу. Насухо промокнула лицо, убедившись, что убрала всё мыло с глаз.

Когда же она потянулась за очками, они исчезли.

– Где…

Дверь в ванную захлопнулась. Бобби подскочила, сбив сумочку на плитку. Кондиционер закатился под раковину.

– Что за…? – Секунду назад они лежали прямо там. Она проверила пол, но среди рассыпавшихся вещей их не было.

Перешагнув через разбросанные принадлежности, Бобби потянула на себя дверь и выглянула в коридор. Без очков ее зрение было ничтожно слабым, словно кто-то замазал поле зрения. Щурясь сквозь мрак, она увидела фигуру в дальнем конце коридора, направляющуюся в сторону лестницы.

– Эй! Это ты забрала мои очки? – окрикнула она, как предположила, другую студентку.

Девушка не остановилась. Она направилась дальше в тень. Ее голова была опущена вниз, осанка сгорблена. Она двигалась так, словно была во сне.

– Извини! Это были мои очки!

Если это была какая-то неудачная шутка, то Бобби действительно теряла терпение. Теперь она была старшекурсницей – она должна была издеваться над младшими, а не наоборот.

– Ты можешь вернуться, пожалуйста? Это не смешно. – Бобби пустилась по коридору вслед за девушкой. Ее ступни шлепали по холодному полу.

Казалось, девушка направлялась в Дом Остин в дальнем конце коридора. Бобби остановилась и нахмурилась. Вместо того, чтобы отправиться прямо через пролет, девушка повернула и направилась вниз по лестнице. Возможно, это не было обычное соперничество Остин против Бронте. Тем не менее, Бобби хотела вернуть очки обратно. Без них все было дезориентирующее размыто, как если бы густой туман пробрался в школьные коридоры. Она последовала за девушкой.

Бобби добралась до верхних ступеней лестницы как раз вовремя, чтобы разглядеть голову с темными волосами – в этом свете почти черными, как смоль – плавно повернувшую за угол у подножия лестницы.

– Ох, хватит! – Бобби поспешила за ней, делая два шага за раз. Это была Общая территория – свободное пространство с несколькими диванами, телевизором и теннисным столом. Девушки нигде не было видно. Для игры в прятки было слишком поздно. Более того, без других учеников, снующих вокруг подобно муравьям, и с выключенным светом, она больше не была похожа на старую школу, знакомую ей. С длинными странными тенями, растянувшимися на полу, ощущение было почти такое, что стены склонились в ее сторону. Бобби впилась ногтями в ладони. Она с трудом сглотнула.

Там была другая лестница, ведущая вниз к ресепшену и главному выходу, а далее – слева и справа – темные коридоры. Все пространство сильно пахло капустой, которую они ели ранее. Над собой она услышала слабый смех – несколько девушек в Бронте готовились ко сну.

– Есть тут кто?

Бобби пересекла Общую территорию, направляясь к верхним ступеням следующей лестницы. Конечно же, силуэт девушки уже вырисовывался в молочном лунном свете, заливающем главный вход. Замысловатые прожилки в стеклянной панели отбрасывали тени на полу – завивающиеся, скручивающиеся в ветки и листья. Она стояла как раз в центре, обращенная лицом к двери, спиной к Бобби. Это было странно. Бобби остановилась на первой ступени вниз. Другая девушка была промокшей… на самом деле, с нее капало на плитку; черная лужа мерцала, словно нефтяное пятно около ее ног. Она была полностью одета, но мокрая насквозь.

– Эй, – спросила Бобби. – Ты в порядке?

Раздался грохот и визг с этажа выше, и Бобби повернула голову, едва не свалившись в шоке с лестницы. Потными ладонями она схватилась за перила.