Текст книги "Эльфы. Во власти тьмы"

Автор книги: Джеймс Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 61 страниц)

– С вашей помощью мы отправим их обратно за море, чтобы они больше никогда не вернулись вновь.

– Обратно? – переспросил Такаар. – Живым отсюда не уйдет никто.

Едва в душе Ауума успела затеплиться вера, как он увидел, что взгляд Такаара настороженно заметался из стороны в стороны, а тело напряглось.

– Ты ведь пришел один, не так ли? – вдруг требовательно поинтересовался он.

– Вы же знаете, что один, – ответил Ауум.

– Понятно, – кивнул самому себе Такаар. – Кто-нибудь еще знает о том, что ты ищешь меня?

– Что? Ах да, конечно. Собственно говоря, мне было приказано разыскать вас.

Такаар презрительно фыркнул.

– А вот я в этом сомневаюсь. ТайГетен никогда не отправляется в путь в одиночку. Это оскорбление.

Аууму не хотелось спрашивать об очевидном, но и промолчать он тоже не мог.

– Что вы имеете в виду?

Глаза Такаара яростно сверкнули.

– Я – Такаар. К моим словам прислушиваются боги. Я преломляю хлеб с Иниссом. Я – первый архонт ТайГетен и спаситель эльфийской расы. И в час нашей величайшей нужды на поиски меня отправляется одинокий воин.

Такаар поднял палец.

– Всего один. Неужели я настолько ничтожен, что мне полагается всего один охранник? Кто принимал подобное решение – старейшины иниссулов? Духовенство? Катиетт? Или, быть может, меня просто хотят отдать врагам, как приманку, если мне повезет и я доберусь до места назначения живым?

– Решение принималось совсем не так и не такое, – не сдержался Ауум и тут же пожалел о своих словах.

– Да? А какое же?

Ауум заколебался, не зная, а не выдумать ли что-нибудь, но Такаар явно ждал подвоха. Лучше сказать правду. Такаар слушал его с таким видом, будто заранее не верил ни единому его слову.

– Я – телохранитель жреца Серрина из касты Молчащих. Мы стали свидетелями осквернения Аринденета. Мне самому пришлось пролить кровь людей под куполом храма. Нас всех предал один из иниссулов, старшая жрица. У нас не было времени на то, чтобы посоветоваться с Катиетт, Джаринном или Ллирон. Поэтому Серрин в одиночку ушел в Исанденет, чтобы рассказать там о случившемся и предупредить ТайГетен. Я же отправился сюда. Чтобы найти вас.

Такаар оперся о планшир, передвинувшись ближе к носу лодки.

– Получается, вы вдвоем устроили в лесу посиделки, во время которых и приняли такое вот решение?

– Я считал и считаю это решение правильным, – осторожно подбирая слова, ответил Ауум, стараясь из последних сил удержать себя в руках. – Я уверен, что Катиетт всем сердцем поддержит его, когда узнает о нем.

– А ведь тебе почти ничего не известно об истории наших с нею взаимоотношений, а?

– Какое это имеет значение? Угроза гибели нависла надо всей расой эльфов, по крайней мере, цивилизованной расой.

– Значение имеет то, что меня сдуру решила призвать парочка эльфов, которые увидели в лесу нечто такое, что им не понравилось. Это не то возвращение, которое способно вдохнуть новую жизнь в гармонию, не так ли?

– Я везу вас назад, чтобы помочь спасти мой народ, а не для того, чтобы польстить вашему самолюбию, – проворчал Ауум и пожал плечами. – Тот Такаар, которого мы помним по Хаусолису, не придавал значения славе или обожанию. Он просто хотел победить. Может, вы изменились даже сильнее, чем мы с вами думаем. Поэтому, если вам не нравится мое предложение, если вы полагаете его унизительным, чтобы снизойти до него, то можете просто развернуться и отправиться домой. Я не намерен тащить вас в Исанденет против вашей воли.

Такаар кивнул, словно прислушиваясь к чему-то, а потом, не меняя выражения лица, просто взял да и перекинулся через борт лодки. Ауум выругался.

– Ты, конечно, не мог промолчать, правда? – сказал он себе. – Идиот.

А лодка спокойно плыла себе дальше, пользуясь попутным ветром. Ауум налег на рулевое весло, разворачивая ее в сторону берега, до которого оставалось около ста пятидесяти ярдов. Тот выглядел песчаным и ровным. К такому легко будет пристать. В тридцати ярдах за ним высился тропический лес. Они находились примерно на полпути между Толт-Аноором и Исанденетом, то есть все еще очень далеко от места назначения.

Такаар оказался опытным и очень умелым пловцом. Начавшийся прилив помогал ему, а его сильные гребки и легкое скольжение по воде так и несли его вперед. Если Аууму то и дело приходилось менять галс, старательно ловя ветер потрепанным парусом, то Такаар мощно и быстро плыл прямо к берегу, которого и достиг, намного опередив Ауума.

Но вот наконец днище рыбацкой лодки заскрипело по песку, и Ауум выпрыгнул на сушу с кормы, задержавшись только для того, чтобы вытащить суденышко на берег выше отметки прилива. Такаар бросился прямо в лес и моментально пропал из виду. Ауум успел заметить лишь место, где он скрылся, и последовал за ним туда же. Глаза его сразу же привыкли к полумраку, царившему под густым лиственным покровом.

Сделав всего пять шагов, Ауум понял, что потерял свою добычу. Звуки моря остались вдали, а запах соленой воды уже растворился в сочных ароматах сырой земли и листьев. Такаар оказался самым легконогим эльфом из тех, кого когда-либо видел Ауум. Он буквально растаял в воздухе, не оставив после себя и следа.

Ауум остановился и прислушался. Эта часть леса была ему совершенно незнакома. Здесь было куда тише, чем в окрестностях Аринденета. Очень немногие из крупных хищников обитали в здешних местах, да и шум от возни рептилий и грызунов звучал приглушенно. Что же касается звуков, издаваемых мастером ТайГетен при движении по лесу, то их не было слышно вовсе.

– Мы думаем, что мотивы, которыми ты руководствуешься, далеко не так чисты.

Голос Такаара донесся откуда-то сверху и справа. Ауум мягко шагнул в ту сторону, внимательно вглядываясь в деревья в поисках признаков его местонахождения.

– Мы думаем, что ты готовишь нас на заклание.

Теперь голос доносился справа и снизу. Но никто не может перемещаться столь стремительно. Ауум замер. Прижавшись спиной к стволу дерева, он вглядывался в подлесок, который здесь вымахал на высоту человеческого роста. Слева от него начинался склон, ведущий к песчаному берегу. С правой же стороны местность, напротив, плавно повышалась, и растительность там редела.

– Я – воин ТайГетен, – напомнил ему Ауум. – Я не предаю своих товарищей.

– Но я – больше не один из вас, не так ли? – Голос Такаара эхом отражался от камней и деревьев. – Тот факт, что я выжил, – как острая заноза в боку всеобщего прогресса.

– Всего несколько человек знают, что вы до сих пор живы.

Ауум повернулся на шуршание справа. Тапир.

– Идиот. Несколько – это более чем достаточно, когда речь идет о жрецах-предателях. А ведь ТайГетен – телохранители духовенства, разве нет?

– Некоторые из них.

– Вроде тебя. И они должны умереть.

Ауум нахмурился. Даже для Такаара подобное утверждение выглядело абсолютно бессмысленным.

– Без того, чтобы предоставить им последнее слово? Эльфы так не поступают.

– Эльфы больше никак не поступают. Они покорились тем немногим, кто хочет прибрать к своим рукам всю власть.

Такаар явно приближался к нему. Ауум изготовился, вознеся краткую и безмолвную молитву Иниссу.

– Я не принадлежу к их числу, – сказал Ауум. – Я мечтаю о том же, что и все остальные ТайГетен.

– О чем же?

Слева. Он явно подкрадывается слева. Неужели всерьез собирается напасть?

– О возвращении гармонии. О твердой вере.

– Сдашь Такаара, и все будет хорошо, не так ли?

А вот это был уже не голос Такаара. Он звучал низко, угрожающе.

– Нет, – ответил Ауум. – Тогда все развалится окончательно.

Ауум пока не спешил обнажать клинок.

– Мне показалось, ты говорил, что пришел сюда не для того, чтобы льстить моему самолюбию.

– Это правда.

– Вот и хорошо.

Нога Такаара ударила Ауума в правый висок. За долю секунды до этого Ауум понял, откуда последует удар, и успел сгруппироваться, чтобы не потерять сознания. Он упал на плечо, подобрав ноги, чтобы погасить силу удара, перекатился и вскочил, развернувшись в ту сторону, откуда последовало нападение.

Но Такаар действовал жестоко и стремительно. Его открытая ладонь врезалась Аууму в грудину, вышибив из него дух и отправив его в короткий полет вниз по склону, в ручей с солоноватой водой. Холодная вода оказала свое живительное действие, и в голове у Ауума немного прояснилось. Он бросился к противоположному склону, намереваясь оказаться как можно дальше от Такаара. Выбравшись на берег, он перекатился вправо и присел на корточки, прижавшись правым боком к стволу пробкового дерева.

Такаар перепрыгнул через ручей и оказался слева от него. Он двигался совершенно бесшумно. Казалось, ноги его не касаются лесной почвы.

– Только трус не дает своему противнику возможности встать и принять бой.

– Только глупец дает своему противнику возможность ощутить вкус победы, – парировал Такаар. – Хотя я рад тому, что ты запомнил мои слова.

Ауум выпрямился во весь рост. Он еще плохо соображал после удара в голову, и дышать ему было больно. Наверняка Такаар повредил ему несколько ребер.

– Я – не враг вам, – сказал Ауум. – Вы – мой архонт, мой командир.

– Я был им, Ауум. Был. – Такаар двинулся к нему. Походка его была легкой и даже летящей, а тело расслабилось. – Мы разговаривали, пока я плыл к берегу.

– Уверен, беседа была захватывающей.

Такаар пропустил издевку мимо ушей.

– Мы решили, что если кто-то и придет к падшему герою, то не для того, чтобы отвести его к славе, а чтобы вверить его собственной участи.

– Иногда это одно и то же, – заметил Ауум.

Такаар посмотрел налево.

– Я же говорил тебе, что он скажет что-нибудь в этом духе. А вот ответь-ка мне, Ауум: ты боишься умереть?

– Только глупец не боится смерти, когда жизнь благословляет сам Инисс.

Такаар медленно хлопнул в ладоши четыре раза подряд.

– Похоже, ты накрепко запомнил мои слова.

– Только те, которые имеют хоть какой-то смысл.

Такаар стоял рядом, в каких-нибудь десяти футах от него. Достаточно близко, чтобы нанести удар без предупреждения. Ауум попытался сохранить расслабленность. Он изо всех сил цеплялся за слабую уверенность, что Такаар на самом деле вовсе не хочет убивать его. Если бы хотел, то метательный полумесяц уже давно оборвал бы его жизнь, и для этого вовсе необязательно было наносить ему удары ногами.

Но проблема заключалась в том, что большую часть времени Такаар пребывал в нескольких шагах за гранью здравомыслия. Его восприятие действительности было непредсказуемым. В памяти у Ауума всплыл один из принципов Такаара.

Понять, о чем думает враг, – значит, победить его еще до того, как он вступит с тобой в схватку.

Понять, о чем думает Такаар, – значит испытать всесокрушающее чувство вины, влияние десяти лет одиночества и нездоровой одержимости тем, как лучше умереть в тропическом лесу, проявляя при этом крайнюю осмотрительность, чтобы этого не случилось на самом деле. Нет, это невозможно.

Такаар атаковал.

Ауум был готов к этому, потому что сам учился у этого великого мастера.

Такаар бросился прямо на него, перенес вес тела на левую ногу и нанес удар правой. Первый обманный удар он нанес в пах, за которым последовал второй, в полную силу, уже нацеленный в горло. Блокировать скрещенными запястьями. Отступить влево. Прямой удар левой рукой. Качнуться вправо. Ответить ударом на удар. Удар локтем блокируется легко. Перенос веса тела на другую ногу. Отпрыгнуть. Присесть. Левой ногой в правую коленную чашечку. Мимо. Удар в голову. Блокировка запаздывает.

Ауум рухнул на спину. Перекатился вправо. Услышал сочное чавканье кулака, впечатавшегося в землю на том месте, где он только что лежал. Он успел вскочить и присесть. Быстро и легко. Такаар атаковал его снова, в прыжке, обеими ногами.

Качнуться влево. Ударить локтем по ребрам. Есть, попал.

Такаар отлетел в сторону и застрял в густой поросли бамбука на берегу ручья. Ауум бросился к нему. Такаар оттолкнулся от земли руками, и его ноги попеременно ударили в тело Ауума справа и слева. Инерция рывков заставила его присесть. Ауум остановился, переводя дыхание. Оба эльфа выпрямились, стоя друг напротив друга. В голове у Ауума зазвучали слова Такаара.

Инстинкт помогает тебе избежать первого удара, а предчувствие – всех остальных.

Ауум улыбнулся. Такаар окинул его злобным взглядом, а потом машинально, хотя и явно не собирался этого делать, потрогал ребра в том месте, куда пришелся пока единственный удар Ауума. Ауум прыгнул вперед, проведя стремительную и ошеломляющую атаку. Прямой удар в голову. Тройной джеб[19] по корпусу. Тычок прямыми пальцами в горло. Удар прямой ногой в пах. Удар ногой в левый висок.

Ни один из них не достиг цели. Такаар защищался настолько стремительно, что Ауум просто не успевал за его движениями. Его ответные удары оказались вполне предсказуемыми, чтобы он сумел уклониться. Оба воина ТайГетен наконец отпрыгнули друг от друга, оценивая разделявшее их расстояние и слабости друг друга.

– Такаар. Я здесь не для того, чтобы убить вас или привести вас к смерти. Призываю в свидетели Инисса и заклинаю Шортом, которому принадлежит моя душа. Я – ТайГетен. Вы можете довериться мне, не опасаясь предательства.

Такаар смотрел куда-то вправо от себя.

– Он – тот, кем называет себя. У меня хорошая память на лица.

– Мне не следовало приходить, ты прав. Лучше прыгнуть с вершины утеса, разбежавшись для верности. Может, завтра я все-таки прыгну.

– Я здесь не для того, чтобы доказать тебе, на что я еще способен. Я – Такаар. Я…

На лицо Такаара набежала тень.

– Я виноват. Это я убил их. Убил всех. На моих руках кровь. Но я еще могу смыть ее.

Такаар попятился обратно к ручью и сунул руки в воду, царапая ладони ногтями.

– Видишь? Она смывается. Бледнеет. А в один прекрасный день вообще исчезнет.

Выпрямившись, Такаар ткнул пальцем в Ауума.

– Ты – шпион. И намерен украсть все мои секреты. – Такаар побежал к нему вверх по склону. – Я хочу получить их обратно. Куда ты дел плоды всех моих трудов?

– Они в лодке, – ответил Ауум. – В полной безопасности, и никто к ним и пальцем не притронулся.

Такаар шагнул на ровную поверхность, оперся на левую ногу и прыгнул на Ауума, вытянув правую ногу параллельно земле, сжав кулаки и прикрыв ими лицо. Ауум развернулся, стоя на месте, и выставил руки в двойном блоке, вложив в него вес своего тела. Такаар немыслимым образом извернулся в воздухе, приземлился на ноги, присел, гася инерцию, и в следующий миг выпрямился.

Ауум остался стоять на полусогнутых ногах, широко расставив их, чтобы понизить центр тяжести. Такаар снова бросился в атаку, и кулаки его заработали так, что уследить за ними было невозможно. Ауум защищался практически вслепую, наугад. Приподнять левую руку, блокировать удар правой. Развернуть корпус вправо, отвести удар вниз. Ответить ударом раскрытой ладони в грудь. Новый блок. Прямой удар в пах, блокировать левой ногой. Уход от выпада. Ногой в правый висок. Попал. Раз, два, три.

Ауум полетел на землю, но тут же перекатился на живот и присел. Такаар обрушился на него сверху. Левый его кулак врезался юноше в челюсть, вновь швыряя его на землю. Ауум сделал кувырок назад, через голову, поднялся на ноги, пробежал три фута вверх по стволу дерева и ухватился за ветку в десяти футах над землей. Сделав сальто-мортале, он прыгнул вниз, ногами вперед. Такаар уклонился, отскакивая в сторону. Ауум приземлился и присел. Над его головой просвистела нога Такаара. Ауум выпрямился и прыгнул прямо с места, без разбега, нанося удары сначала левой, а потом и правой ногой.

Такаар схватил его за правую ступню и резко вывернул ее. Ауум извернулся всем телом вслед за этим его движением, чтобы не дать бывшему учителю сломать ему лодыжку. Такаар подобрал ногу и нанес ею прямой удар Аууму в пах. Ауум подставил под удар левое бедро и упал на спину, вырывая ступню из рук Такаара.

А тот перепрыгнул через него. Ауум попытался отползти в сторону и перевернуться на живот. Но он был недостаточно быстр, и попытка не удалась. Такаар успел ударить его в область почки. Спина взорвалась болью. Ауум упал лицом вниз и вновь попытался перевернуться. Здесь его встретил кулак Такаара. Он успел его отбить, но второй удар пришелся ему прямо в нос, разбив его до крови, хотя и не сломал переносицу.

Голова Ауума с глухим стуком ударилась об землю. Он резко подтянул колени к груди и повернулся, согнутыми ногами ударив Такаара в бок и заставив того потерять равновесие. Юноша тотчас же пустил в ход кулаки и провел апперкот левой в челюсть. Такаар отшатнулся от него и вскочил на ноги. Ауум последовал его примеру, бросился вперед и сделал выпад, целясь ногой в колено. Такаар легко уклонился.

Ауум блокировал удар, нацеленный ему прямо в горло. Но второй и третий последовали настолько стремительно, что он не успел среагировать. Один превратил в кровавое месиво его нос, а потом локоть врезался ему в шею сбоку. Он вновь рухнул на землю. Такаар обрушился на него сверху, прижал коленями и занес руку, выставив пальцы, чтобы нанести ими прямой удар в горло.

– Никто не смеет искать меня, – прохрипел Такаар. – Меня нельзя найти. Никогда. А ты. Пришел сюда один и умрешь один. Мы подумали и согласились.

И вдруг над ними, словно из ниоткуда, соткался белый призрак. Пальцы с жестоко заостренными ногтями сомкнулись на горле Такаара, а в висок ему уперлось острие ножа.

– Уж кому-кому, а тебе следовало бы знать, что ТайГетен никогда не остается один.

Глава 27

Быстрота – ничто, если не уметь пользоваться ею.

– Кто дал тебе право отдать такой приказ? Какой в нем смысл? Мы здесь для того, чтобы усмирять и подавлять, а не убивать без разбору! Мы хотим, чтобы они остались разобщенными. А ты заставляешь их объединиться.

Силдаан была в бешенстве, которое не давала себе труда скрывать. Голос ее дрожал от едва сдерживаемой ярости. Она без конца потирала лицо руками, расхаживая по кругу. Гаран терпеливо ждал, пока жрица выпустит пар. На его лице ровным счетом ничего не отражалось, а его подчиненные сочли за благо ретироваться подальше. Здесь, в самом центре Парка Туала, где груды тел начали уже смердеть, день выдался жарким, а дождя не было, они могли чувствовать себя в полном уединении.

– Я до сих пор не могу поверить в то, что ты здесь натворил!

Силдаан кивнула на горы трупов. К парку съезжались запряженные волами упряжки, чтобы отвезти их в лес, вернуть в родную для эльфов среду. Гаран обнаружил, что мысль об этом вызывает в нем отвращение. Очевидно, эльфы находили особое утешение в том, что знали – после смерти тела их будут разорваны на куски самыми разными представителями животного мира. У Гарана же от одной только мысли об этом усиливалась чесотка.

– Ллирон желала править этими людьми, а не молиться на массовом богослужении о том, чтобы Шорт принял их души. – Лицо жрицы чуточку просветлело; она начала успокаиваться. – Почему ты так поступил?

– Хорошо, – сделав глубокий вдох, начал Гаран. – Тому есть две причины, но сначала позволь мне извиниться за то, что я не обсудил предварительно свои планы с тобой. Это была ошибка.

– Ошибка? «Ох, извини, я рассуждал неверно. Вместо того, чтобы запереть этих туали на складе начальника порта, я приказал устроить массовое побоище. Как недальновидно с моей стороны. Произошла нелепая ошибка». Ты это хочешь мне сказать?

Гаран выслушал ее, и на лице его не дрогнул ни один мускул, хотя далось это ему нелегко.

– Сарказм тебе не идет, Силдаан.

– А тебе не идут неискренние извинения, короткоживущий.

Гаран почувствовал, как в груди у него поднимается гнев.

– Тот факт, что ты платишь мне, не дает тебе права оскорблять меня, остроухая. Я пытаюсь заставить этот город повиноваться так быстро, как только могу. А твое вмешательство и недостаток знаний относительно соответствующей тактики лишь сводят на нет мои усилия и подрывают веру в успех всей операции. Лучше позволь мне просто делать свою работу, за которую, кстати, ты мне явно недоплачиваешь.

Силдаан покачала головой.

– Я вмешиваюсь, чтобы ты не совершил двух вещей, делать которые я запретила тебе совершенно недвусмысленно: не стер город с лица земли и не сжег всех эльфов на кострах. Если позволить тебе действовать по твоему разумению, то ты покоришь город потому, что в нем не останется ни одного эльфа, способного оказать сопротивление. А поскольку плачу тебе я, то буду вмешиваться, когда мне захочется, и планы менять стану так часто, как только сочту нужным. Тебе все понятно или я должна произнести свой приказ по слогам, чтобы ты своим недалеким человеческим умишком наконец уяснил бы его?

Гаран едва не сорвался. Только мысль о ближайшем будущем не позволила ему свернуть ей шею незамедлительно. Одной рукой в перчатке он схватил ее за воротник плаща и притянул к себе. Он знал, как она отреагирует, и потому не сделал попытки отстраниться, когда острие ножа уперлось ему в живот.

– Или ты отпустишь меня, или я тебя убью, – сказала Силдаан.

– Я нисколько не сомневаюсь в том, что ты это сделаешь. Но лучше спроси себя, сколько ты проживешь с моей кровью на своем клинке в окружении четырех сотен моих людей, ожидающих моего приказа? Поэтому ты сначала выслушаешь меня, а потом мы двинемся дальше.

Нож не отодвинулся от его тела ни на миллиметр. Но и не погрузился в него. Хороший знак. Ни один из них не отвел взгляда. Гаран смотрел в ее глаза, полные негодования и презрения. Он надеялся, что его собственные выглядят такими же холодными, какими казались его подчиненным. Он отпустил воротник ее плаща.

– Ты мне не веришь, но это должно было случиться, – сказал Гаран. – Во-первых, потому, что каждый эльф в этом городе должен знать, какую цену ему придется заплатить за сопротивление и неповиновение. А ты уверяешь меня в том, что теперь эльфы устроят нам засаду и добровольно ни за что не сложат оружие, не оставив нам выбора. Во-вторых, это были туали. Тот самый воинственный клан, который, по твоим же словам, нуждается в устрашении. А теперь позволь задать тебе один вопрос. Что для тебя более желательно? Чтобы вот эти самые туали ждали возможности нанести ответный удар – быть может, не сейчас, и даже не завтра или послезавтра. Но когда-нибудь такой день обязательно настанет. Или позволить мне уничтожить их всех, чтобы уцелевшие туали, а может, и остальные эльфы и подумать не могли о том, чтобы выступить против тебя на улицах?

– Нечто подобное случилось и на Балайе. Ты не можешь позволить себе иметь таких вот эльфов в твоем новом обществе. Просто не можешь. Ты должна установить порядок и послушание, начиная с самого первого дня. Прокляни меня, если хочешь, и я попытаю счастья с вашим богом Шортом. Или подожди немного, пока не поймешь всю мудрость моего жалкого человеческого умишки.

Гаран отступил на шаг и распахнул на груди рубаху.

– Ну, или убей меня на месте, или идем к Гардарину. Уже к закату город окажется в нашей власти.

Силдаан явно раздумывала, а не прикончить ли его. Он видел это по ее глазам. Интересные создания эти эльфы. Шелуха цивилизации слетала с них моментально, обнажая звериную натуру, готовую разорвать тебя на части. Гаран еще ни разу не видел, как они сражаются друг с другом. Он, правда, слышал, как это бывает, и отнюдь не был уверен, что хочет стать тому свидетелем. Наконец, Силдаан едва заметно кивнула.

– Хорошо, но больше никаких убийств, если только на вас не нападут. Мы не можем себе этого позволить, – сказала она.

– Даю тебе слово, – отозвался Гаран, стараясь изобразить на лице самую искреннюю улыбку.

Но выражение лица Силдаан не изменилось ни на йоту.

– Твое слово для меня ничего не значит. Зато твои действия говорят обо всем. Не забывай, что ты очень далеко от дома.

– Но и рядом с тобой нет соплеменников, которые могли бы защитить тебя. – Гаран жестом подозвал к себе старшего мага. – Мне кажется, мы напрасно ссоримся и даже могли бы подружиться.

– В тот день, когда ты уплывешь отсюда, я по-дружески помашу тебе рукой на прощание.

– Обещай, что будешь писать, – сказал Гаран.

Силдаан едва удержалась, чтобы не улыбнуться.

– Только если ты оставишь достаточное количество своей крови, чтобы его хватило для письма.

Гаран громко расхохотался.

– Отлично. Но вернемся к делу. Я собирался послать своих солдат вверх по Тропе Инисса и к Садам Сефу. Кроме того, мы подойдем к Гардарину с юга, через рынок, название которого я забыл. Мы перекроем все подступы к нему и очистим здание. Потом мы станем ждать тебя. Как тебе мой план?

Силдаан ненадолго задумалась, после чего согласно кивнула.

– А пленные?

– Для охраны пленных я отрядил отряд в сто человек. Мы собираемся использовать для их содержания склад начальника порта, в котором не осталось ничего, чем могли бы воспользоваться эльфы, чтобы устроить беспорядки. Мы также организовали безопасный маршрут для доставки пленных из западной и южной частей города. Там, где мы физически не можем обеспечить свое присутствие, установлены охранные заклинания.

– Что это такое – охранные заклинания?

– Примитивная магическая формула, которая поднимает страшный шум, если кто-либо проходит рядом с нею. Невооруженным глазом увидеть ее практически невозможно.

Еще один короткий кивок.

– Хорошо, но не забывай о том, что ты только что пообещал мне. Я буду с Хитууром и Хелиасом.

Гаран смотрел ей вслед. У повозок и штабелей тел она приостановилась и склонила голову в краткой молитве. Гаран не понимал ее, если честно. Это же враги. Неужели она не отдает себе в этом отчета и лишь напрасно тратит на них свое время?

– Гаран, ты хотел меня видеть? – спросил Келлер.

Временно исключенный за неподобающее поведение из Триверна, города и одноименного университета магии, Келлер идеально подходил для такой работы. В его распоряжении находилось еще сорок три мага. Силдаан и понятия не имела о той силе, которую они собой представляли.

– Какова общая ситуация в городе?

– Заминка случилась только в одном месте. Чуть позже я отведу тебя туда. А в остальном на западе все спокойно. На улицах клановых банд не наблюдается. А вот на площади перед храмом многолюдно, как мы и предполагали. У Ллирон появилось много работы. – Келлер выразительно приподнял брови, ожидая дальнейших вопросов.

– Меня больше беспокоит юг. В частности аппосийцы и биитане. По мере возможности я хочу избежать там неприятностей.

– Судя по последним рапортам, аппосийцы подались в лес, и мы не знаем, где именно они сейчас находятся. Биитане многочисленны, и они хорошо охраняют свой квартал, но за его пределы не высовываются.

– Мы можем захватить его?

– Мечом и магией, друг мой. Мечом и магией.

Гаран ухмыльнулся.

– Сколько мечников тебе нужно?

– Тридцати хватит вполне. И десятка магов.

– Можешь считать, что они у тебя есть. Быстрая Рука сейчас свободен. Бери его с тридцатью его людьми и закупорь биитан. Дай мне знать, когда закончишь. – Он рассмеялся. – Провалиться мне на этом месте, а эти эльфы еще считают нас тугодумами. Ладно, о какой заминке ты мне только что докладывал?

* * *

Побывав в переулке, Гаран пожелал увидеть Силдаан. Двенадцать трупов. Маг и одиннадцать мечников. Это означало, что один солдат пропал без вести. Никаких следов эльфийской крови.

– ТайГетен, – без колебаний заявила жрица.

– Говорил же я тебе, что надо было проследить за ними. Совершенно очевидно, что далеко не все они убежали в Аринденет.

– А мы никогда и не сомневались в том, что они вернутся. А еще я всегда знала, что они обязательно эвакуируют всех иниссулов. От тебя же требуется разобраться с ними, когда они нагрянут вновь с той же целью.

Гаран коротко рассмеялся.

– Твое чувство юмора куда тоньше, чем ты полагаешь. Убийство ты теперь называешь «целью», верно?

– Нет, – ответила Силдаан. – Я бы сказала, что здесь поработало всего одно звено. Наверняка они пришли осмотреться, но ты говорил, что твои люди преследовали нескольких Аль-Аринаар от самого парка. Судя по расположению твоих сил, рискну предположить, что именно здесь они их и настигли. Какая жалость, что здесь же оказались и Тай.

Гаран увидел, что Силдаан улыбается. В улыбке читалась горечь, а потом она покачала головой, и он понял, что таким образом жрица воздает должное своим противникам.

– Что еще?

– Мы ведь не обнаружили Пелин в числе погибших в парке, не так ли? Мне почему-то начинает казаться, что она все-таки сумела вырваться из их лап туали после того, как Хелиас предал их.

В нескольких шагах от них вдруг открылась дверь. Гаран обнажил меч. На свет с опаской вышел какой-то юноша, на лице которого был написан исступленный восторг. Он был смертельно бледен и придерживал обрубок руки, обмотанный окровавленной тряпкой. Спотыкаясь и едва не падая, он побежал к ним, принеся с собой запах экскрементов и мочи. Гаран увидел пятна у него на штанах и предостерегающе поднял руку.

– Стой там. Думаю, это достаточно близко. Как тебя зовут, сынок?

– Нарил, сэр. – Парень послушно остановился и теперь вглядывался в трупы, лежавшие на земле. Очевидно, воспоминания оказались не слишком приятными, потому что на лице его вновь отразился недавний ужас. – Они так быстро напали на нас. Я даже не видел их, пока они не заговорили со мной.

– Они с тобой разговаривали? – переспросил Гаран.

– Что они сказали? – вмешалась Силдаан.

Гарану нравилось слушать, как она говорит на языке Балайи. Ударения она ставила абсолютно неправильно, но звук ее голоса вызывал непонятное шевеление у него в паху, признаваться в котором даже самому себе ему было… неудобно.

– Они предупредили меня, что мы все умрем, – ответил Нарил.

– Ах да, – сказал Гаран. – Оставить в живых одного, дабы он передал весточку остальным. Это роднит нас с тобой, юный Нарил. Сколько их было?

– Двое быстрых. Четверо остальных. Аль-Аринаар, но какие-то потрепанные.

– Двое? – Гаран обернулся к Силдаан. – Есть какие-нибудь мысли о том, кто бы это мог быть?

– Пока нет. На охоте они всегда работают втроем. А здесь, я уверена, они всего лишь хотели осмотреться.

– На наши планы это никак не повлияет. Не бойся, Нарил, Возвращайся на свой корабль. Найди мага, который займется твоей раной. Приведи себя в порядок и постарайся отдохнуть.

Нарил коротко кивнул и, раскачиваясь из стороны в сторону, побежал к докам.

– Планы? – осведомилась Силдаан.

– Ага.

– Я горю желанием услышать их сегодня вечером в храме Шорта. Уверена, и Ллирон тоже.

– Будем надеться, что я вас не разочарую.

– В очередной раз.

– Силдаан?

– Да.

– Твой юмор. Я ошибался насчет него.

* * *

Пелин дрожала, как в лихорадке. Крупная дрожь начала сотрясать ее тело вскоре после того, как она вбежала в перевалочный лагерь. По ее приказу верные ей Аль-Аринаар разоружили и взяли под стражу Тулана с Эфраном. Точно так же, выполняя ее распоряжение, Метиан отправился отдыхать в один из длинных бараков. Сама же Пелин сидела в обществе Катиетт, когда ее вдруг затрясло. Она была уверена, что Катиетт хочет сообщить ей нечто важное, но все было забыто, когда зубы ее начали выбивать барабанную дробь.