Текст книги "Бессердечный (ЛП)"

Автор книги: Джейд Вест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7

Люциан

– Теренс Кингсли, – представляюсь я девушке за стойкой.

– Удостоверение, пожалуйста.

Я протянул паспорт Теренса Кингсли и поправил на носу фальшивые очки. Мои волосы были зачесаны назад в его обычной манере, и я чувствовал себя полным идиотом в джинсах, ботинках и рубашке. Девушка с улыбкой жестом пригласила меня пройти, и я заставил себя улыбнуться ей в ответ, решив как можно лучше следовать своей маскировке. Теренс Кингсли определенно улыбнулся бы ей. Он даже улыбнулся мне, когда прошлой осенью я пришел к его порогу. Тот еще болван.

В баре «Сайрус» было довольно оживленно для дерьмового сборища в Даунтауне. Люди расступались, давая мне подняться по главной лестнице, и я оказался среди них в главном баре. Музыка была кричащей и громкой, не в моем обычном вкусе. Певец на сцене был похож на тупую скотину с рычащим голосом, а у членов его группы были ярко выкрашенные волосы, светящиеся под прожекторами словно мусор.

Я оглядел помещение, пробираясь сквозь толпу к тому месту, где в этой лачуге подавали напитки, но моей хорошенькой белокурой жертвы нигде не было видно.

Я заказал минеральную воду и отошел к краю танцпола, чтобы еще раз оглядеться. Люди подпрыгивали, дрыгали или стучали ногами в такт, визжали. Херня. Все это место было дешевым паршивым херней.

И, по-прежнему, не было никаких признаков ее.

Завершая свой круг в тени по краю помещения, я задумался, не ошибся ли при прочтении ее дневника. Если бы она была здесь, я бы наверняка увидел ее издалека, узнав мерцание светлых кудрей за километр, но нет. Ее нигде не было видно.

Я не понимал, почему мысль о неудаче так сильно расстраивала меня. Внутренности скручивало, сердце быстро билось, пока продолжал осматриваться, смешиваясь с толпой. Это не должно иметь значения. Это была всего лишь жалкая вылазка в попытке выследить ее, не стоящая даже того, чтобы напрягаться. Я понятия не имел, почему это ощущалось так сильно.

Я найду ее.

Как-нибудь, очень скоро, я выслежу ее и найду. Просто я чертовски сильно надеялся, что это будет сегодня. От одной мысли об этом у меня текли слюнки.

Мне хотелось причинить ей боль. Хотелось заставить ее умолять, визжать и дрожать от моих прикосновений.

Я выпил большую часть своей минеральной воды, когда заметил вспышку идеального блонда на другой стороне танцпола. Желудок скрутило, а в моем взгляде загорелась ярость.

Да.

Блядь, да.

Я знал, что это она, даже без четкой картинки. Знал это инстинктивно – по ненависти, забурлившей в моих жилах.

Я подобрался ближе, держась в тени. Она стояла рядом с высоким парнем, который выглядел винтажно, привлекательный, но слабый мужчина. Достаточно слабый, чтобы я мог с легкостью сломать ему шею одним простым поворотом. Илэйн стояла рядом с ним, крепко прижавшись, но я знал, что он не трогал ее своими грязными руками. Это тоже я инстинктивно осознавал.

Она смотрела на сцену, на лузера, ревущего в микрофон. Да, это была Илэйн Константин, но та выглядела… иначе. Она почти походила на обычного человека, на любого, кроме члена семьи Константин. Почти.

Ее платье было обтягивающим и явно дорогим, но макияж был… кошачьим.

Сексуальным.

Блядь, она была горячей маленькой сучкой. Даже горячее, чем на бал-маскараде.

Она отпивала пиво из бутылки, глотая его с наслаждением. Это упрочило то, что я уже и так знал – ее алкогольная тяга, должно быть, была настолько чертовски отчаянной, что она пила даже это дешевое дерьмо. И это было еще не все. Стоило только посмотреть, как девушка двигается рядом с этим слабаком, чтобы понять – Илэйн накачана коксом.

Похоже, слухи оказались правдой. Она была наркоманкой. Она действительно была позором для семьи Константин со всей их напыщенной, элегантной претенциозностью. Была позором, который заставлял всех закатывать глаза и хмуриться всякий раз, когда они сплетничали о том, какой бесполезной маленькой сучкой та была.

Так почему же она все еще так чертовски привлекательна для меня?

Я не осмеливаюсь подойти ближе, боясь попасться ей на глаза. Поэтому парил вне поля ее зрения, впитывая ее, ощетинившись и кипя, представляя все, что хотел с ней сделать.

А мне хотелось проникнуть в ее отвратительную семью и уничтожить их одного за другим. Хотелось высказать ей все, что думаю об отвратительной крови, текущей в ее жилах, и заставить ту заплатить за это. Медленно. Грязно. Жестоко.

Я хотел сделать с ней так много, что у меня текли слюнки. Вожделение. Ненависть. Презрение. Все это кипело глубоко внутри меня.

Ее семья десятилетиями выполняла миссию по уничтожению моей. Один раз у них получилось это, но больше никогда. Мы все истечем кровью, прежде чем отдадим им хоть один унцию нашего богатства или нашей гордости.

Мне было интересно, как бы выглядела Илэйн Константин, если бы на ее идеальной коже была кровь ее семьи? Как бы блестели ее глаза от слез, когда она увидела бы злобу в моих.

Как сильно я смог бы растянуть для себя ее киску, прежде чем она закричала бы.

Было забавно осознавать, глядя на всех людей в этой комнате, насколько злым монстром я был среди них. Так много идиотов жило своей идиотской жизнью, даже не подозревая, что среди них был такой зверь.

Танцуя, в меня врезалась девушка с розовыми волосами, сильно ударив меня в грудь и разлив остатки моей воды мне на рубашку. Она обернулась со словом «извини», и мне пришлось подавить желание заставить ее заплатить.

Я не мог. Не сегодня. Я был Теренсом Кингсли. Теренс Кингсли не устраивал мучений Морелли в Даунтауне.

Я наклонил голову и заставил себя улыбнуться, и она улыбнулась в ответ, не сводя с меня глаз.

– Привет, – сказала она. – Принести тебе еще?

Я наклонился ближе и призвал свой британский акцент.

– Нет, спасибо.

Она по-прежнему не отрывала от меня глаз.

– Уверен? Мне бы очень хотелось. Вода, верно?

Ее улыбка была грязной. Запах был дешевым.

Иногда мне нравились дешевки. Мне нравилось искушать их деньгами и требовать все, что захочу. В очень раннем возрасте я понял, что на этой планете нет ничего недостижимого. Все имело цену. У каждого была своя цена.

Я предполагал, что ее стоимость будет низкой.

Я оглянулся на Илэйн, она все еще смотрела на придурка на сцене, как сучка в течке.

– Конечно, – сказал я девушке с розовыми волосами. – Я выпью еще воды.

– Дешево обошлась. – Она рассмеялась и взяла у меня пустую бутылку.

О, какая ирония.

Она направилась к бару, а я ждал, по-прежнему пристально глядя на Илэйн. И был так сосредоточен на блондинке, что девушке с розовыми волосами пришлось толкнуть меня в бок прежде, чем я понял, что та вернулась. Затем протянула мне новую воду, на ее лице все еще сияла улыбка.

– Ты из Англии?

Я кивнул.

– Лондон.

– Отпад, – ответила она. – Я была там однажды, когда была младше. Мне понравилось. Букингемский дворец стал моим любимым.

Я едва слышал ее из-за дерьмовой музыки, но мог расслышать достаточно, чтобы понять, что она пьяна.

– Все любят Букингемский дворец, – заметил я.

– Верно! Это потому, что он потрясающий! – выпалила она и наклонилась ближе. – Часто сюда приезжаешь?

Мой ответ был простым и коротким.

– Нет.

Именно в этот момент группа на сцене закончила свою песню и поклонилась толпе. Все. Закончили.

Спасибо, блядь, за это.

Толпа не успела исчезнуть с танцпола до того, как на сцену поднялся главный виновник вечера. И я узнал парня – Синего Ястреба, – которого проверял в интернете.

Во плоти он выглядел лучше, чем на фотографиях, – самоуверенный, ухмыляющийся артист с мускулистым телом. Неудивительно, что зал приветствовал его. Особенно когда его голос зазвучал громче и разнесся по залу.

А он был хорош.

Я глянул на блондинку, и мальчик-слабак рядом с ней вскинул кулак вверх и кричал. Потом тот наклонился к Илэйн, и она рассмеялась, когда они приветствовали его.

– МНЕ НРАВИТСЯ Голубой Ястреб, – взвизгнула девушка с розовыми волосами рядом со мной, и я заставил себя снова обратить на нее внимание.

– Нравится Голубой Ястреб настолько, чтобы быть твоим любимым?

– Мой САМЫЙ-САМЫЙ любимый, – подтвердила она. – Он был моим любимцем в течение многих лет. Я ждала этого концерта в течение нескольких лет. И собираюсь ходить на каждый его концерт, на который смогу достать билеты, в течение следующих трех месяцев. На все до единого!

О, а это вызов. Ох, превзойти ее многолетнее возбуждение одним крошечным щелчком моих пальцев.

Я прижался губами к ее уху, и она напряглась. Мне понравилось, как та напряглась из-за меня.

Мой взгляд был прикован к Илэйн Константин, когда я заговорил, достаточно громко, чтобы розоволосая услышала меня, даже когда басы со сцены заиграли громче.

– Пойдем со мной, – сказал я. – Сейчас.

Она вздрогнула и отстранилась, бросив на меня чертовски смущенный взгляд.

Я отстранился.

– Сейчас.

Девчонка поманила меня ближе, достаточно, чтобы я мог чувствовать на своей шее ее дыхание.

– Конечно, я пойду… сразу после того, как Ястреб закончит, да? Я действительно хочу посмотреть его выступление.

Я покачал головой.

Она уставилась на меня. Думала.

– Сейчас, – повторил я. – Сейчас или никогда.

Я был готов предложить розоволосой денежный стимул за то, что та покинет концерт ее жизни, узнав, насколько точны были мои прогнозы относительно того, сколько она потребует за свою плоть. Но в этом не было необходимости. Ее взгляд был слишком голодным. Она была бесплатной подстилкой в моих руках.

Я всегда был высокомерным, но даже мне доставляло удовольствие то, как она смотрела на меня в тот момент. Кажется, я все еще был так же божественно привлекателен, как и всегда, даже в образе Теренса Кингсли – в дерьмовой одежде, в какой-то дыре, среди дерьмовых людишек.

– Хорошо, – согласилась она с девчачьей улыбкой. – Пойдем.

Я должен был сделать это, просто ради дешевых острых ощущений. При любых нормальных обстоятельствах я бы так и сделал – ушел с ней отсюда и использовал до тех пор, пока она не закричала бы.

Я смотрел на нее сверху вниз, на ее нетерпеливую улыбку и желание в глазах, но на этот раз мне не хотелось этого. Не хотелось ее боли. Не хотелось ничего, кроме блондинистой сучки в другой части комнаты.

Выброс адреналина от этого осознания возбудил меня.

Смущение на лице розоволосой, когда я оставил ее стоять там, возбуждало меня еще больше.

Я ухмыльнулся, вернул ей деньги за мою бутылку и отошел.

– Забудь об этом и наслаждайся выступлением, милая, – сказал я.

Она шагнула ко мне, ее щеки ярко вспыхнули, когда та услышала мой смех. Девчонка была недостаточно хороша, и знала это. Не для меня.

Смущение и стыд на ее лице заставили меня хотеть ее еще больше. Но этого недостаточно.

Толпа рванула вперед, когда зазвучала еще одна песня, и оттеснила меня из поля ее зрения. Не теряя времени, я ускользнул, лавируя между телами.

Ближе.

Ближе.

Ближе к сучке-искусительнице с каждым вздохом и каждым шагом.

Мой член разбух в штанах, и это было не из-за неуклюжей сучки, которую я только что оставил позади. Это было для женщины передо мной – прекрасной девственной шлюхи, которая еще не знала, что та – шлюха.

Она покачивалась на ногах, высоко подняв кружку с пивом, и дурак рядом с ней покачивался, наклоняя голову в такт.

Я мог бы подойти к ней сзади и перерезать горло, не говоря ни слова. Мог бы ускользнуть прежде, чем люди даже узнают, что произошло, за мгновение, когда комната обезумела бы от паники.

Мог бы, но не стал. Не этого я хотел. Это было бы слишком расточительно. Слишком большая потеря.

Мне хотелось видеть ее боль, свое отражение в ее глазах. Медленно причинять боль. Ох, как медленно.

Хотелось взять ее, как свою, пока бы она стонала, бормотала и умоляла.

Я ощущал томное волнение в моем животе, когда подошел к ней сзади, достаточно близко, чтобы уловить ее запах. Ее духи источали аромат орхидеи и сливы, совсем как на балу в честь Тинсли. Когда вернулись воспоминания, это только лишь сильнее распалило меня. Ощущение ее тела, отчаянно желающего прижаться ко мне. Ее рот был таким влажным и голодным. Ее киска такая мокрая и нуждающаяся.

Я хотел этого снова.

Я хотел ее снова.

Но я остался стоять позади нее, чувствуя ее жар, когда она двигалась. Так близко. Так чертовски близко.

Песня закончилась, и придурок рядом с ней наклонился, и тишины между треками было достаточно, чтобы я мог расслышать его слова.

– Не могу дождаться, когда он попадет ко мне в руки, – сказал он, и Илэйн рассмеялась.

– Тогда будем надеяться, что он захочет оказаться в твоих руках, – ответила она.

Интересно.

Становилось очевидным, что все в этой женщине было интересным, даже гей, с которым она тусовалась.

Я не мог отрицать облегчение от того, что парень действительно не претендовал на ее киску. Я не видел в ее глазах похоти, когда он улыбнулся ей, ничего кроме… дружбы. Искренней дружбы… поэтому и отметил его как потенциальную жертву для выкупа. Тристан. Должно быть, этот тот самый Тристан из ее расписания.

Он обнял ее за талию и притянул ближе, и именно то, как она таяла в его объятиях, показывало мне глубину привязанности между ними.

Было безумием, как во мне вспыхнули чувства от этого зрелища. То, как она прикасалась к нему, заставило меня жаждать ее прикосновений. Я не понимал ее влияния на меня, да и не хотел. Мне ничего не хотелось, кроме предвкушения того, как сломаю ее и посмотрю на ненависть в ее глазах, горящих так же ярко, как и мои. Сама мысль о том, что мне хотелось большего, заставляла меня дрожать.

Басы заиграли снова, и они оба начали раскачиваться вместе с ним в такт, взмахивая руками над головами. Вот тогда-то я и сделал это. Вот тогда-то и сделал шаг, чтобы сократить последнее разделяющее нас расстояние. Крепко прижался к моей блондинистой сучке Константин, выдохнув один единственный вдох ей в щеку, когда опустил руки ей на талию, и двинулся дальше.

Это было быстро. Одно крошечное сердцебиение в шуме комнаты. Но этого было достаточно.

Этого было достаточно, чтобы она напряглась. Достаточно, чтобы обернулась. Достаточно, чтобы я почувствовал, как та ищет меня глазами, когда я исчез в темноте толпы.

Я подождал, пока между нами не окажется несколько человек, прежде чем повернулся к ней лицом, достаточно далеко, чтобы она не могла быть до конца уверена, кто я на самом деле. Не среди танцев, радостных криков и мерцания клубных огней.

И снова этого оказалось достаточно.

Она увидела меня.

Я чувствовал это. Ощущал. Хотел.

Я встретился с ней взглядом сквозь тени и вспышки неоновых огней и удерживал ее взгляд своим.

Да. Она увидела меня.

Она перестала двигаться. Замерла на месте. Глаза широко распахнуты.

Парень рядом с ней остановился и повернулся к ней, пытаясь понять, куда она смотрит.

Но нет.

Ему это никогда не удастся.

Теренс Кингсли уже уходил.

Глава 8

Илэйн

Нет. Этого просто не могло быть.

Мое сердце бешено заколотилось, дыхание перехватило, но я не могла отвести взгляда. Не могла остановить накатывающие волны паники, распространяющиеся с кровью по венам.

– Что случилось? – произнес мне прямо в ухо Тристан, но я не шевельнулась. Не могла пошевелиться. – Что случилось, эй? – снова спросил он, но фигура уже исчезла.

Я пыталась заметить хоть проблеск мужчины, но в толпе было слишком темно. Но все равно чувствовала на себе взгляд Тристана.

– На что, черт возьми, ты смотришь, Лэйни? Что случилось? – спросил он, и я, сделав глубокий вдох, повернулась к нему.

– Это был Люциан Морелли. Он здесь.

Его глаза округлились, челюсть упала на пол, Тристан покачал головой и посмотрел на меня так, будто я совсем сошла с ума.

Ну вот, и он вошел в состав клуба «Илэйн – сумасшедшая». Пусть встает в очередь.

– Люциана Морелли в этом баре нет, – сказал он мне. – Это невозможно.

Я пожала плечами, прекрасно зная, что мои глаза не могли меня обмануть. Я указала на толпу.

– Он был здесь и несколько минут стоял позади меня, обнимая меня рукой за талию.

Казалось, что мои слова раздались громче музыки, но это было неважно. Тристан слышал меня отчетливо.

Нахмурив брови, он вновь покачал головой и наклонился ко мне ближе.

– Давай уже прекращай. Какой бы сильной не была твоя одержимость Люцианом Морелли, тебе пора с ней покончить.

– Это не одержимость! – огрызнулась я. – Он был прямо здесь!

Я кивнула в противовес его качанию головой.

– Я серьезно, Тристан. Он был ЗДЕСЬ.

– Я серьезно, Лэйни. Его здесь не было.

Голова кружилась от кокаина, но это была не галлюцинация. Это не могло быть галлюцинацией. На нем были очки и какой-то дико странный костюм, но я узнала его прикосновения, узнала его взгляд, узнала его дыхание – всё это выжглось в моей душе за несколько коротких минут пару дней назад.

Тристан снова наклонился ко мне ближе.

– Ты рассказывала кому-нибудь? О сегодняшнем мероприятии? – Я услышала его стон. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не…

– Нет, – ответила я. – Не говорила. Я никому не говорила.

– Тогда как так получилось? – спросил он. – Откуда, черт побери, Люциан Морелли узнал, что ты будешь здесь, если никто об этом не знал? За себя ручаюсь, что никому об этом не говорил. Никому, кроме Синего Ястреба.

– Возможно, он кому-то рассказал.

Парень вздохнул.

– Я не называл ему твоего имени, Лэйни. Не может быть, чтобы он кому-то рассказал, даже если бы захотел.

В его словах был смысл. И хотя мое сердце дико билось в груди, я понимала, что в его словах был смысл.

Он сжал мою руку.

– Думаю, тот человек просто был похож на него. Трудно же было детально рассмотреть.

– Возможно, – согласилась я, но не поверила ему. Мое сердце просто не позволило бы.

– Может, ты просто боишься вновь его увидеть. Возможно, в этом всё дело. Проявление какой-то сумасшедшей истерики.

Сумасшедшей меня, да. Мне бы так хотелось в это верить, но нет. Невероятно, чтобы я выдумала его в порыве страха. Мое сердце по-прежнему дико билось, а в голове всё гудело. Нет. Было невозможно, что мне почудилось сходство двух мужчин. То самое прикосновение, тот самый запах и взгляд.

Я осматривала помещение, дыхание сбилось, когда Синий Ястреб пожелал «спокойной ночи» и поднял руки к небу.

Тристан приобнял меня за плечи, когда толпа начала бесноваться, и я дернулась, да так сильно, что мужчина вздохнул.

– Как я и сказал, ты сама себе навыдумывала и теперь боишься.

Я заставила себя выдавить хоть какой-то рациональный ответ.

– Да, видимо, так.

В его голосе я услышала облегчение.

– Хорошо. Как я и говорил, тебе стоит вернуться к лечению с доктором Карлин. Сейчас это поможет тебе больше, чем когда-либо.

В животе что-то дернулось от этой мысли. Нет. Мне это не поможет. Ничьи копания в моей душе мне не помогут. Она неприкосновенна. Ей нужно быть неприкосновенной.

Секреты. Пугающие грязные секреты.

Как обычно я выдавила из себя улыбку и сменила тему.

– Давай вернемся к твоему завоеванию закулисья. Ты же не хочешь упустить его член, да?

Тристан закатил глаза.

– Его член не стоит того, чтобы наблюдать, как ты изводишь себя из-за самого великого урода на планете.

Я почувствовала, как в груди разгорается гнев.

– Я бы никогда не стала так делать. Я же сказала тебе, что не подойду к нему!

Он мне не поверил. Я могла это почувствовать. Могла это видеть.

– Серьезно! – настаивала я. – Я никогда бы не подошла к нему. Я же обещала, что не сделаю этого.

Толпа бурлила вокруг нас. Одни направлялись в сторону бара, другие – в сторону главного выхода. Тристан вновь обнял меня, чтобы поток людей не утянул меня за собой.

– Тогда пообещай мне, что твое серьезное обещание – не единственное, что сдерживает тебя от монстра.

Я засмеялась ему в лицо.

– Ты же не думаешь, что я настолько сумасшедшая. Даже я не могу поверить, что настолько сошла с ума.

Вероятно, он поверил моим словам и засмеялся в ответ.

– И слава небесам.

С этими словами он взял меня за руку и потянул в направлении двери сбоку от сцены, а я честно пыталась поверить в уверенность своих слов так же, как и он. Мне нужно было быть хоть немного разумной, несмотря на безумство моих мыслей. Потому что тот был прав. Он должен был быть прав. Невероятно, чтобы Люциан Морелли был здесь, ни за что, невозможно. К тому же я никак не могла хотеть его, ни единой клеточкой своего тела. Никогда.

Я заставила свое сердце немного успокоиться, несмотря на действие кокаина в крови. И продолжала повторять себе, что у меня были галлюцинации, что я напридумывала себе всякой херни из ничего. Может, это был просто парень с темными волосами и глазами, напомнивший мне зверя на балу. Стефан на сцене напомнил же мне Люциана Морелли, правильно? Конечно, в баре были еще парни, которые могли напомнить мне об этом монстре.

Мы оказались почти сбоку сцены, когда я в последний раз окинула взглядом танцпол, сканируя толпу людей, потом Тристан поднял руку охраннику, сторожившему гримерные. Парень махнул нам в ответ, пропуская, и Тристан потянул меня за собой, с трудом волоча меня, спотыкающуюся в туфлях на высоких каблуках, и направился к Синему Ястребу.

И тут снова появился он. Монстр, у дальнего края сцены, его звериный взгляд был прикован ко мне.

Да.

Да.

Я знала.

Моя душа кричала. Всё мое тело напряглось и покалывало. Потому что это был он. Это правда был он.

Люциан Морелли смотрел на меня.

– Подожди! – крикнула я Тристану. – Пожалуйста, Тристан! Подожди! Он там!

Но нет.

Прошла целая вечность, когда Тристан в последний раз использовал всю свою силу против меня, так высоко возвышаясь надо мной. Он тянул меня вслед за собой, а я пыталась одернуть его назад, но парень был слишком сильным: тот прижал меня к своей груди и затолкал в заднюю дверь закулисья.

– Хватит! – твердо произнес он, крепко меня удерживая. – Серьезно, Илэйн. Просто хватит! Прекрати терять голову от этого гребаного Люциана Морелли, или мне придется что-то предпринять! Я должен буду кого-нибудь предупредить, чтобы у тебя остался хоть маленький шанс сохранить жизнь!

Его слов хватило, чтобы я застыла на месте и сделала глубокий вдох при этой мысли.

Он боялся за меня, его руки были напряжены. Тот дико боялся за мою жизнь, хотел обезопасить меня, даже если при этом вокруг меня разверзнется ад.

И он был прав.

Он был прав, переживая за меня. Если Люциан Морелли преследовал меня даже в Даунтауне, от которого должен воротить нос, то шансов, что я выберусь из этой охоты живой, не оставалось совсем.

Мне был срочно нужен кокаин. Кокаин и шампанское. По крайней мере была весьма высокая вероятность, что у Синего Ястреба в гримерке найдется бутылочка игристого.

Я заставила себя рассмеяться, нацепив самую счастливую улыбку, на которую была способна.

– Ты прав, – произнесла я и сделала сумасшедшее движение вокруг головы. – Давай пойдем и проведаем твое завоевание. По крайней мере, в этот раз я смогу поближе поглазеть на того первого парня, который был похож на Морелли.

Вздохнув, Тристан обнял меня одной рукой и повел к гримеркам.

– Глазей на него сколько хочешь, только держи свои мысли подальше от настоящего Морелли.