Текст книги "Место во тьме"

Автор книги: Джей Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Глава 32

 Карли прикоснулась плечом к стене, когда повернулась в коридоре. Она спешила к входной двери, ведомая инстинктом, который охватывал ее каждый раз и прежде – убежище, соседи, голос Нейта. Она вжалась спиной в узкий угол, глазами нашла цепочку безопасности в темноте, чья говорящая кривая висела от косяка двери. Это был сон, снова сказала она себе. Гребаный сон, Карли.

Все же она оставалась там, где была, прислушиваясь к тишине в квартире. Она должна была выпить снотворное. Должна была пить его каждую ночь. Она не могла доверять себе, с таблетками или без них.

Сегодня не будет голоса по другую сторону двери. Никаких копов, никакого Нейта. Только Карли и страшные картинки в ее голове.

 Она оставалась там долгое время, беспокойство сжалось в тугой узел в ее теле, страх гудел в конечностях. Но холод квартиры, наконец, достиг ее, пробравшись через потную пижаму, у нее замерзли ступни ног.

Слегка пошатываясь, она прошла по коридору, потирая свои предплечья, в то время как ее взгляд всматривался в свет и тени в гостиной. Ничего не двигалось, ничего не было не на своем месте, за окнами было темно.

Как она и была уверена, французские двери были заперты. Стекло отражало ее новую стрижку, растрепанную ото сна, темные круги под глазами, кулак, потиравший грудную клетку, будто у нее было несварение желудка. Она убрала руку и потянула ее к рукаву, рефлекторно почесываясь, словно ее покусали комары, и девушка не могла сопротивляться зуду. Только вот ничего не чесалось. Обжигало болью.

 Она закатала рукав. Свет с улицы был слабым, но кожа Карли была бледной, отличным фоном для двух красных полос на предплечье. Она не двигалась, не дышала, просто смотрела на них. Одна была длинной и кривой, она шла от внутренней стороны запястья почти до локтя. Другая была короткой и прямой и пересекала первую.

 Дрожащими пальцами, она пощупала вздувшуюся, горячую, поврежденную кожу.

– Дерьмо.

 Она потянула другой рукав, по его спине пробежал холодок. Три воспаленных полосы, одна рядом с другой.

– Вот черт.

Она хотела потереть их, стереть, прикрыть чем-нибудь. Карли вспомнила покалывание на груди под пижамным верхом и прижала к ней руку.

– Твою мать.

 Свет в малой ванной комнате был ярким. Он лишил ее кожу цвета, в его свете полоса на ее груди стала выглядеть ярко-красной. Кривая как большой апостроф над кожей ее левой груди. Воспоминание билось на задворках ее памяти. Потасовка, дерганье, молотьба. Рука, толкающая ее в грудь, скручивающая волосы.

Это был сон. Это был сон.

* * *

Изучив себя в зеркале поближе, она увидела кровоподтек в виде апострофа. Под светом на руке наблюдалось больше синяков. Один след был как перфорированная линия, оторванной брошюры.

И внезапно все ее тело зачесалось и начало жалить. Она сняла кофту, исследовала свой живот, проверила спину в зеркале. Спустила штаны, пробежалась глазами по ногам, ягодицам, судорожно закрыла глаза, прежде чем исследовать себя между ног. Больше нигде, слава Богу. Только руки и грудь.

Шесть линий.

Она проверила свои ногти на предмет кожи под ними, говоря себе, что она сама сделала это с собой, когда увидела в зеркале страх, расцветающий в ее глазах за секунду, прежде чем она побежала. К дверям, проверяя замки. Включая свет, пробегая рукой в поисках пластика и щелкая выключателем, желая увидеть все внутри. Вспоминая дыру в стене. Талия сделала ее, прикрывая музыкой. У нее были страницы и страницы с нотами, заполняющие ее стены, и большое количество дыр, которые нуждались в починке. Это тоже сделала она? Она нашла путь внутрь? Тут была другая дыра в лофте.

Карли перескакивала через две ступеньки за раз, остановившись наверху, затаив дыхание, тревога распространялась как фейерверк в ее крови. Она посмотрела на комок постельного белья, подушку на полу, подняла руку и снова посмотрела на повреждение. И что-то мощное зарядило уголки ее разума.

Бьется, дергается, колеблется. Рука пихает ее в грудь, вырывая волосы.

Покалывающее, бросающее в пот онемение устремилось волной вверх от ее стоп. Она стала задыхаться, хвататься за перила обеими руками, в то время как лестница раскачивалась и кружилась в ее глазах. Паника. Поток паники, наполняющий жидким страхом. Она не могла оставаться в лофте, не хотела разбиться насмерть, упав с лестницы, так что она сжала зубы и заставила себя двигаться. Ее колени подкашивались, ладони вспотели, она осторожно перебирала ногами весь путь до низа. Ее зрение затуманилась, она с жадностью рывками глотала воздух. Она добралась до кухни и рухнула на пол.

* * *

Карли свернулась на боку, когда ее дыхание, наконец, замедлилось до приближенного к нормальному. Пот остыл на ее коже, на щеках высохли слезы. У лица лежали крошки и капли воды. Карли, дрожа, села. Она была слабой. Страх, что кричал и шипел, сейчас поутих, был подавлен, будто его захлопнули.

Сегодня ночью ты хороша, Карли.

Он трогал пальцем ей щеку там, где тепло от его слов ее коснулось.

Ты – моя лучшая, Карли.

Она хотела быть лучше, достойным человеком. Было ли это отвратительной игрой разума, в которую она играла сама с собой? Или…

Она уронила руку себе на грудь, ощутила чувствительность касания. Кто-то сделал это с ней?

* * *

Дин Квентин ждал ее за столом справок в полицейском участке, он только что закончил ночную смену и переоделся. Он не спросил, почему она хотела увидеться с ним, улыбался, когда пожимал ей руку со смесью профессиональной серьезности и радости от встречи. Он направил ее к паре стульев в углу.

– Чем я могу помочь?

Теперь, когда она покинула квартиру, у нее обосновалась усталость в самих костях от взволнованного хождения, достигшего своего предела. От этого ей казалось, что в участке слишком жарко, а кожу головы защипало от пота.

–  Это насчет проникновений в частную собственность.

Он смотрел на нее, ожидая подробностей.

Она подумала о Нейте и Лиаме, прежде чем обратиться к Квентину, и решила, что ей не требуется секс или ободрение, ей нужен тот, кто может что-то сделать.

– Это все еще происходит?

Она размотала свой шарф, ее пальцы дрожали.

– В действительности, это не прекратилось, я просто перестала звонить в полицию. Прошлой ночью, это было… – она сбросила пальто с плеч, посмотрела в потолок в поисках всеобъемлющего объяснения. – Это ужасно напугало меня. – Он кивнул. – Вы сказали, что я могу поговорить с вами. И, полагаю… – Она развела руки в сторону ладонями вверх.

– Готовы ли вы сделать что-то насчет этого?

– Я хочу это прекратить.

– Это хорошее начало.

Облегчение заставило ее немного расслабиться, и она слегка улыбнулась.

– Вы можете объяснить это мне? – спросил он.

– В том-то и дело. Я не уверена, что смогу. Вот почему я здесь. Получить другое мнение.

– Это тот, кого вы знаете?

– Без понятия. Может быть. Там темно, я не могу толком видеть, я не совсем… – проснулась. Сплю, – …уверена. А затем это может быть… – ничем. Ее фантазией.

– Но вы думаете, что кто-то там?

– Да.

Сердцем, даже если это не имело смысла, да. Да, она так думала.

– Где вы видели его?

– В лофте.

– Это единственное место?

– Что вы имеете в виду?

– Этот человек, он не в вашей квартире, не так ли?

Она нахмурилась.

– Что в действительности происходит, Карли?

Она замерла на какое-то время, оторвала руки от пальто, сложив их на коленях, пытаясь понять его вопрос. Он что считал, что она преувеличивает свою историю, лишь бы он выслушал ее?

– Я не знаю, что происходит. Вот почему я здесь.

 Он задвигал плечами, будто корректировал свой подход.

– Тогда расскажите мне, что знаете.

– Я просыпаюсь, и кто-то находится в моей спальне. Там темно, я не могу толком видеть. Он лежит сверху меня, а затем уходит.

 Он пробежал языком по нижней губе, сомневаясь.

– Я знаю, – она вскочила, прежде чем он что-либо сказал. – Мои двери заперты, нет никаких отпечатков пальцев. Я позвонила также своему психологу. Я не сумасшедшая.

Она выдавила из себя смех. Выражение лица Дина не изменилось.

– Послушайте, я не звонила в полицию с тех пор, как вы сказали мне не делать этого. Я не хочу, чтобы меня арестовали за то, что я напугана. Но мне страшно, и вы сказали, что я могу поговорить с вами.

Он сложил руки.

– Хорошо, Карли. Мы говорим.

Это не так. Это должно быть чем-то стоящим.

Она перевела дыхание, призвала себя успокоиться, чтобы, по крайней мере, звучать спокойной.

– Я засыпаю, просыпаюсь посреди ночи и вижу мужчину. Не каждую ночь, обычно раз в неделю. В прошлые разы раз за две недели. Я не могу видеть его, но могу ощущать его поверх себя. Он прикасается…

– Карли, я слышал это.

– Я знаю, я знаю. Но вам надо понять это все, прежде чем… – ее сумка соскользнула на пол, ключи и помада выпали у ног Дина. Она вытерла пот над губами. – Дерьмо.

– Все в порядке. Забудьте о них пока.

Она поправила сумку, почесала руку, ее кости болели.

– Вы в порядке? – спросил он.

Нет.

– Да. Конечно.

– Вам нужно рассказать мне что-то новое, Карли.

В раздражении и злости она отдернула рукава, и чуть ли не закричала, демонстрируя ему свои предплечья.

– Это новое, – он опустил взгляд на отметины на ее коже. – И вот.

Она оттянула воротник своего свитера вниз, чтобы открыть красную дугообразную царапину на своей груди.

– Это царапины, – сказал он.

– Да.

– Как вы получили их?

– Я не знаю. Я обнаружила их этим утром. Я думаю, что он нанес их мне.

– Что значит, вы обнаружили их?

– Это то, что я пытаюсь объяснить вам. Я проснулась в лофте, а мужчина был на мне. В этот раз я боролась, он ушел, и я обнаружила это. Должно быть это случилось, когда он пытался удержать меня.

Она хотела, чтобы он встал и раздал указания детективам, но он был в квартире три раза – двери были закрыты и никаких отпечатков пальцев. Она поняла, что лучшее, на что она может надеяться, так это еще одно предложение взглянуть. Это то, зачем она пришла.

Он ничего не сделал, лишь смотрел на нее продолжительное время. Она приняла это за хороший знак, может, он размышляет над этим. Наконец, он взял ее за запястье.

– Вы сделали это с собой?

– Что?

– Вы нанесли себе вред, Карли?

Она пыталась отнять свои руки, но он удерживал их, повернул царапинами к свету от флуоресцентной лампы сверху.

– Нет, – вымучила из себя она.

Его голос был мягким.

– Может быть, вы подумали, что вам потребуется это, чтобы полиция обратила на вас внимание.

Карли выхватила свои руки.

– Какого черта?

– Все в порядке, Карли.

– Нет. Не в порядке. Вы думаете, я жажду внимания.

– Я видел это раньше. Царапины, порезы, сломанные кости.

– Все было не так. Я не делала этого.

– Вы думаете, это сделал мужчина в вашей квартире?

– Да.

– Вы думаете.

Она сжала челюсти.

– Я не знаю. Вот почему я здесь. Он пытался удержать меня, а я боролась. Затем я побежала к входной двери. Я чувствовала боль в руках и обнаружила это.

Она снова подняла свои предплечья, но держала их вне зоны его досягаемости.

Он молчал.

– Это звучит неправдоподобно, я знаю, но… – она отвела взгляд, неспособная говорить больше, столкнувшись с его сомнениями.  – Я просто хочу знать, что происходит. Вы сказали, я могу поговорить с вами, и думала, вы можете помочь.

Он некоторое время принимал решение.

– Вы сказали, у вас есть психолог.

Она посмотрела на него свирепым взглядом.

– Если вы дадите мне имя, я могу позвонить за вас.

– Мне не нужен психолог. Я хочу, чтобы кто-то взглянул на мою квартиру.

– Если ваш доктор не здесь, я…

– Я имела в виду вас, – закричала она. – Вы проверите мою квартиру? Пожалуйста.

Он посмотрел на свои часы.

– У меня сейчас есть немного времени. Я могу отвести вас к кое-кому. Если вы не…

– Нет.

Карли встала, стащила свое пальто со стула.

– Мне не нужно видеться ни с кем.

Это была ошибка. Большая гребаная ошибка. Она схватила сумку.

– Я знаю некоторых людей в больнице. Я пойду с вами.

– В больнице?

Он шагнул по направлению к ней.

– Там есть психиатрическое отделение, Карли. Вам нужна помощь.

Она отшагнула назад.

– Не прикасайтесь ко мне.

Он поднял руки, его тон стал осторожным и успокаивающим.

– Не трону. Все в порядке, Карли.

Боже, он подумал, что она слетела с катушек. Она прижимала свою сумку в груди как щит, выглядела так, будто слетела с катушек.

– Это не то, что вы думаете. Я не спала. Я устала, а не сошла с ума.

– Карли.

Когда он двинулся к ней, она отпрянула и чуть не упала, рванув к двери.

Глава 33

Был ранний вечер, когда Карли проснулась замерзшей и заторможенной. Сейчас апатия ощущалась лишь призраком боли в костях. Она вернулась в квартиру, приняла первую таблетку снотворного за шесть месяцев и уснула мертвым сном на диване. Сейчас она сонно смотрела на свою новую мебель, французские двери, вид из окна. Она ненавидела это все. Ненавидела лофт, длинный коридор, кирпичные стены и кухню из нержавеющей стали. Ненавидела то, как воспринимала это сейчас. Ненавидела, что все это теперь испорчено.

Из квартиры Нейта раздавались звуки. Карли снова посмотрела на свои руки и задумалась, что скажет ему. Он знал о тех вещах, которые другие не понимали, о боли, горе и сожалении. О желании чувствовать и не ощущать, как быть сумасшедшим и все еще в здравом уме.

 Снаружи полдень плавно перемещался в вечер, от поступающей тьмы ее кожа покалывала от дурного предчувствия. Она не могла оставаться здесь снова, с царапинами на своих руках и, не имеющей понятия, откуда они появились. Может, ей нужна защита. Может, ей стоит отправиться в больницу. Может, было нужно узнать, что скажет ей Нейт. Карли взяла упаковку крекеров. Нейт открыл дверь, рассматривая их с весельем в глазах.

– Ты ищешь сыр, чтобы съесть с этим? – спросил он.

– Я подумала, что мы можем объединить ресурсы.

Он открыл дверь шире. Она почувствовала запах супа и его дезодоранта, когда проходила мимо, она потерла руки, стоя у кухонной столешницы. Он достал винные бокалы.

– Почему бы нам сначала не поговорить? – спросила она.

 Они сели у окна. Карли положила локти на колени, и держала в руках концы рукавов. Она приказала себе постараться лучше в этот раз.

– У меня кошмары. Чертовы ужасные кошмары. Они мучают меня годами, с тех пор как умерли мои друзья. Когда я приехала сюда, мне начал снится мужчина в моей квартире, в лофте. Вот почему приезжала полиция, я думала, что это было реальным. Это то, что ты слышал по другую сторону стены – я просыпалась напуганной, бежала к двери, думала, что кто-то там есть. Прошлой ночью, он был на мне, шептал. Я пыталась бороться с ним. Когда я проснулась и смогла успокоиться, обнаружила это.

Она закатала свои рукава, показывая ему свои руки. Он посмотрел на них, в его взгляде появилась удивление, будто он не был уверен, что ему стоит сказать. Она приоткрыла верхнюю часть рубашки, показывая борозду на своей груди.

– Это царапины, – сказала она. – Я не знаю, как они появились там. Каждый раз, когда я засыпаю, мои двери закрыты и все вещи на своих местах. Там только я, напуганная, полусонная и убежденная, что кто-то есть в моей квартире, кто-то есть на моей кровати.

Она провела ладонью по царапинам на своем предплечье.

– Я не помню, как сделала это, и под моими ногтями нет никакой кожи, – она подняла на него взгляд. – Не думаю, что я сделала это с собой. Я боюсь того, что это говорит обо мне, если это сделала я, но, если это была не я, то это был мужчина из моего сна, а это не имеет смысла.

Нейт втянул воздух, будто не мог решить, что и думать.

– Ничего не говори пока, – сказала она ему. – Прямо сейчас мне нужно, чтобы ты просто выслушал.

Он отклонился в кресле, словно устраивался в нем на продолжительное время.

– Хорошо.

– Шесть месяцев назад, я выпила кучу снотворных таблеток, – произнесла она, желая иметь выпивку в руках.

Она вернулась мыслями к ночи в каньоне, упрощая детали. Это заняло время. Это была длинная болезненная история.

Когда она закончила, подошла к окнам. Сейчас была ночь, соседи внизу купались в свете тихого вечера, огни гавани мерцали в отдалении, как искры надежды. Нейт не перебивал ее, не вмешивался и сейчас.

– Люди судят потому, что они видят, – сказала Карли, поворачиваясь вокруг. – Я причинила боль людям и себе. Меня мучает тревога, я просыпаюсь в крике, иногда впадаю в полный эмоциональный раздрай. Я приехала сюда, чтобы начать сначала, там, где никто ничего обо мне не знает, где я смогла бы понять для себя, кто я есть.

Она снова оттянула свой рукав и вытянула руку вперед.

– Я смотрю на это и не понимаю. Я показала их сегодня копу, и он предложил отвезти меня в психиатрическое отделение.

Она почувствовала это снова – унижение, сомнения.

Девушка села на кофейный столик, колени к коленям с Нейтом.

– Если я причиняю вред себе, то не знаю, как делаю это. Если кто-то еще вредит мне, я не знаю, как. В любом случае это чертовски страшно.

Нейт долго не говорил. Может, ждал, когда она закончит. Может, решал, как разрешить эту ситуацию. О чем бы он ни думал, это заставило ее нервничать. Он наклонился вперед, и взял обе ее руки в свои.

– Ты не сумасшедшая, – сказал он.

– Ты не видел меня, когда я просыпаюсь от этих снов. Когда я испугана, чувствую себя сумасшедшей.

– Испуг может выглядеть безумием. Я знаю.

Его голос был твердым, но именно его глаза ослабили тугой узел нервов внутри нее. Она подумала о нем в океане ночью, зовущего женщину, которую он любил и пытающегося спасти свою команду.

– Я боюсь, Нейт.

 Он передвинулся на край своего кресла, расставив колени по обе стороны от ее ног.

– Я не знаю, что происходит, Карли, но ты не будешь спать в своей квартире сегодня ночью.

 Карли не знала, думал ли он, была ли девушка угрозой для себя или же что она была в опасности. Это не имело значения. Он выслушал ее историю и не бросился делать выводы.

– Завтра тебе стоит сменить замки, – сообщил он ей. – Я могу сделать это, если ты хочешь.

– Ты думаешь кто-то пробирается внутрь?

– Я думаю, что не стоит исключать такой возможности.

– Стоит ли мне также себе и руки связать?

Он какое-то время смотрел на нее, собираясь с мыслями.

– Ты не могла сделать это случайно, их слишком много – царапин. Вероятно, ты могла сделать это во сне, но они на обеих руках и твоей груди. Это должен был быть очень глубокий сон. Возможно, что сон, который ты помнишь, был некого рода галлюцинацией. Я ничего о таких вещах не знаю, но ты помнишь борьбу, так что теоретически, могла вообразить себе это и бороться сама с собой.

–  «О таких вещах» означает ментальные болезни?

– Без понятия. Давай выясним, что происходит, и не будем беспокоиться раньше времени.

Она кивнула, желая поцеловать его за это.

Мужчина потянулся к ее руке, удерживая между своих.

– Я был на яхте, которая перевернулась в море, потому что антенна на радио была сломана. За нашими плечами были годы опыта, мы приняли все меры предосторожности, но моя девушка утонула.

– Мне жаль. Вещи, которые ты не можешь предсказать, случаются, – сказал он ей. – Это зачастую не имеет никакого смысла, пока ты не соберешь все факты воедино. И даже тогда… – он наклонил голову, не закончив предложение.  – Мы можем установить камеры в лофте.

* * *

– Это выглядит неплохо, – прокричала Карли по коридору.

Она гуглила приложение для камер на мобильном телефоне, то время как Нейт заменял дверной замок на входной двери.

– Пятнадцать кадров в секунду вместо видео. Использует меньше памяти, сохраняет все прямо в облачное хранилище и не оставит меня с пустыми карманами.

– И мы возьмем пробный период. Я почти закончил. Как там кофе?

– Варится.

На балконе с чашками, они согласовали экстренный план: если она подумает, что в ее квартире кто-то есть, то запрется в ванной комнате или гардеробе, позвонит Нейту, он войдет, используя запасной ключ. Если все пойдет по другому пути, если он услышит звуки борьбы или подумает, что она наносит вред себе, то сможет использовать вышеупомянутый ключ, чтобы добраться до нее.

– Я подумал, – сказал Нейт, пока нанизывал новый ключ на собственную связку ключей, – о проводах и водопроводе.

– Ты считаешь сейчас самое время звонить водопроводчику?

Небольшая улыбка.

– Мы должны проверить твой смотровой люк.

– У меня есть смотровой люк?

– Где-то должен быть. Мой на потолке в ванной комнате.

Она посмотрела вверх, и у нее настороженно напряглись плечи.

– Ты можешь забраться в потолок?

– Между этажами достаточно места только чтобы ползти, но, если мы исключаем все вероятности, стоит посмотреть. У тебя должен быть ключ от него.

 Он оказался на связке, которую дал ей Говард; девушка думала, что тот был от мусоропровода. Смотровой люк тоже располагался в ее ванной комнате, замаскированный под потолочную панель над туалетным столиком. Она заметила небольшой латунный диск, закрывающий отверстие для ключа, когда въехала, посчитала, что люк связан с отоплением или электричеством, и забыла о нем.

– Я заменял некоторые провода в прошлом году, – сказал ей Нейт, когда прихватил с собой лестницу из хранилища и привалил ее к основанию туалетной раковины. – Порядочно полазил там наверху.

Крышка люка откинулась на петлях, пыль посыпалась как пепел, а в ее потолке теперь образовалась черная дыра. Нейт взял ручной фонарь у Карли, его голова и плечи исчезли в темном пространстве.

– Что там? – позвала она его.

– Провода и трубы.

Он переминался с ноги на ногу, пока освещал лучом от фонаря все вокруг.

– Еще больше проводов и еще больше труб.

– И все? – спросила она, когда он начал спускаться.

– Там ничего нет кроме труб и кабелей.

Он остановился на полпути, держась за край крышки смотрового люка.

– Взгляни на это.

Там было кое-что, написанное под слоем пыли. Она прищурилась, наклонила голову, и почувствовала радость, когда ей, наконец, удалось это прочитать: Талия 14.11.14.

– Талия была тут наверху. Прошлым летом.

Карли попыталась поразмыслить над этим временным отрезком.

– За месяц или около того до аварии.

– Она написала это на крышке смотрового люка. Это не значит, что она лазила на потолок.

– Пожалуй, так, но зачем в первую очередь открывать замок?

– Она могла понять для чего этот ключ, как только что и ты.

– Она могла лазить там по той же причине, что и мы.

– Нельзя такого исключить. Все же, он не выглядит так, будто им пользовались. Единственные другие следы там только мои. И это односторонний замок. Его можно открыть только со стороны ванной комнаты.

Карли смотрела в пустоту, опустив руки, желая знать больше.

– Сама посмотри, – сказал ей Нейт.

Воздух, когда она достигла отверстия, стал теплее, запах был более сухим, заплесневелым. Она представила себе темноту, тянущуюся во всех направлениях, огромную и бесконечную, как и склад. То, что она увидела, было низким туннелем, который шел в прямом направлении поверху квартир у восточной стены, там было достаточно пространства, может быть, чтобы ползти на четвереньках. Все стены были образованы из цельных брусьев, свет из ванной комнаты дымкой лился через смотровой люк. Никаких разбросанных масок или блестящих крысиных глаз. Никаких отпечатков ног или следов царапин на толстых слоях прилипающей пыли, которая покрывала все.

– Здесь наверху грязно и жутко, – сказала девушка, спускаясь вниз.

– И все же впечатляет. Склад был построен еще до того, как бетон и сталь стали использоваться в такого рода конструкциях.

Нейт толкнул крышку смотрового люка обратно на место.

– Те гигантские брусья там наверху – первоначальные балки, они удерживают пятый этаж.  Потолок там реечный – это полквартиры выше. То же самое на каждом этаже. Этот потолок, – он потрогал тот, что был над его головой, – достроили позже. До него брусья были видны, и нельзя было сосчитать ряды параллельных балок отсюда и до атриума.

– Как далеко ты забирался, когда был там наверху в прошлый раз?

– Лишь на расстояние пары квартир. Туда нельзя помещать слишком большой вес, я так думаю, мои соседи не обрадуются, если я рухну с потолка.

Он сложил лестницу.

– Довольна?

– Тому, что никто не пришел через потолок, да, – она отступила назад в спальню. – И что замки были нетронуты.

Она посмотрела кровать и натянула рукава поверх царапин.

– Подожди и посмотри, Карли. Доставай свой мобильный.

Они соорудили импровизированную подставку для телефона на ее комоде напротив кровати.

– Сделаем тестовый запуск.

Нейт нажал на экран, активируя приложение для датчика движения.

Когда Карли вошла в кадр, последовал тихий продолжительный звук камеры, фотографирующей свои пятнадцать кадров в секунду. Она прекратила снимать и вновь защелкала, когда Карли села на кровати, и вновь, когда она легла.

– Подожди секундочку, – сказал Нейт.

Пока он возился с телефоном, воспоминания начали просачиваться назад: то, как она хваталась и задыхалась, боль в шее, когда резко отвернуло голову.

– Попробуй немного пошевелиться, – попросил ее Нейт.

Она выдвинула ногу из положения зародыша, в котором лежала и звук щелкающей камеры достиг ее ушей в виде шепота.

Ты хорошая сегодня ночью, Карли.

– Мы почти закончили?

Теперь он нажимал на экран собственного телефона.

– Через минутку.

– Что ты делаешь?

– Я подсоединяюсь к облачному хранилищу. Просто проверяю, что оно обновляется. Закрой глаза, отдохни, все это позирование должно быть утомительно.

Расслабься. Она сфокусировала взгляд на шве своих брюк, на узоре матраса, на ботинках Нейта…и на Нейте, смотрящем на нее, который не знал, что она смотрит на него в ответ. Он держал телефон в ладони, его голова была наклонена, словно для чтения, но его глаза были на ней. Это заставило его пульс ускориться. Не из-за желания, а из-за неловкости. Что-то в его присутствии, в его молчании...

А затем она встала, выходя из кадра.

– Хватит.

Она была уже на лестнице.

– Фотографии обновляются. Не хочешь взглянуть?

– Не сейчас. Не там.

* * *

– Тебе не обязательно делать этого сегодня, – предложил Нейт, закрывая посудомоечную машинку.

 Карли сильнее сжала свои переплетенные пальцы, тревога ощущалась как маленькое животное, пытающееся выбраться из ее грудной клетки.

– Я должна знать.

– Когда ты будешь готова.

Она провела две ночи в постели Нейта.

– Может быть, это и не случится сегодня.

– Нет.

Она потерла рукой заднюю часть шеи.

– Мы должны протестировать датчик движения в течение всей ночи, – произнес он, предоставляя ей выбор. – Убедиться, что он сработает, когда ты будешь готова остаться там одна.

Ей придется спать в лофте снова.

– Хорошо. Давай сделаем это.

– Не включай его пока, – попросил Нейт, когда девушка установила телефон на комоде.

– Почему нет?

– Я хочу снять с тебя одежду, чтобы ты не отвлекалась на камеру.

– А, поэтому.

Он снял с нее пижаму, проводил ее голой до постели, будто вел на танцпол. Секс на ее покрывале был неспешным, чувственным и несдержанным.

Он ощущался некоего рода заявлением, как будто он снова делал лофт, принадлежащим ей.

Впоследствии, когда Нейт установил камеру, Карли снова надела пижаму, прежде чем скользнуть на простыни. Если это случится сегодня ночью, она не хотела видеть фотографии, где она напугана и обнажена.