Текст книги "Место во тьме"

Автор книги: Джей Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава 21

Карли стояла у окна, отчаянно желая, чтобы Лиам оказался прав. Она не хотела сходить с ума от того, что мужчина проникал к ней в квартиру. Но сон?

Ладно, не сон, а кошмар, нашедший путь в ее сознание. Это объяснило бы замки, цепочку, отсутствие отпечатков пальцев, потерю времени. Это имело больше смысла, чем, что бы то ни было.

Она осмотрела окрестности снизу, затем повернулась и оглядела комнату. На нее никто не смотрел, а квартира не казалась зловещей. Она не была сумасшедшей, и ее не собирались убить в собственной постели. Это было лучше, чем она ожидала, но все еще страшно. Если все дело в играх разума, девушка может просыпаться с этой тенью у своей постели вечно.

Она побродила по гостиной, размышляя о других снах, которые преследовали ее и были основаны на реальных событиях. Воспоминания из каньона и о выкидышах. Лиам помог ей понять, почему ее разум цепляется за эти изображения, и по какой причине кидается ими в нее, когда она напугана, тревожится или находится в стрессе.

Были и другие предметы, которые раз за разом проигрывались в ее уме: как она бежала, смеялась, кричала. Сложные сценарии переплетались с ощущением нависшей беды и оставляли ее в диком волнении и на нервах, тревога иногда переходила в панические атаки. Лиам поощрял ее исследовать их, посмотреть какие связи те имеют с ее умственным состоянием, использовать их как индикатор собственного умственного здоровья, а не беспокоиться о том, что может случиться с кем-то еще.

«Видения, вызванные сонным параличом, могут быть хуже», ― подумала она, поднимаясь по лестнице. Ей могли присниться пауки, ползающие по всему ее телу, или Ганнибал Лектор, жующий ее лицо. В этом был бы смысл – она ненавидела пауков, и ее до жути напугало «Молчание ягнят». И она не станет звонить в полицию. Она откроет глаза и будет знать, что все это нереально.

Стоя у кровати, она изучала комнату, которая ночью наполнялась тенями, размышляя о психологической связи между ней и мужчиной из ее сна. Он был в ее спальне, но тут не было сексуальной подоплеки, он не пытался изнасиловать ее. Боится ли она быть одна? Беспокоится ли из-за своей безопасности? Напугана ли темнотой? Ответ «да» на все вышеперечисленные вопросы, но только когда она видит его.

Она стащила простыни с матраса, перекинула их через перила, зашла в ванную комнату и принялась изучать свое отражение в зеркале. Сейчас ее глаза были без дикого блеска, только уставшими. Не важно, какого дьявола задумало ее подсознание, это было не то, ради чего она сюда приехала.

Девушка встретилась взглядом со своим отражением и приняла решение: она не может помешать своей психике все испортить, но не позволит своему сознательному Я сделать это.

* * *

На нее напала сонливость, когда Карли вошла в класс, словно цепь на ее шее. Сидя на солнышке снаружи кафе в кампусе на утренней перемене, она боролась за то, чтобы держать глаза открытыми.

– Еще никаких идей? ― спросила Дакота, толкая стаканчик капучино через стол к Карли.

– Насчет чего?

– Бизнеса?

– Пока ничего.

– Я думаю, нам стоит поработать над этим.

Карли прищурилась и посмотрела на нее.

– Это задание было реально очень полезным, ― сказала Дакота. ― Я думаю, мы должны применить его и к твоей концепции.

– Применить к концепции?

– Впечатлена?

– Ты прошла долгий путь от отец-заставил-меня-записаться-на-курсы.

– Ха-ха. Я серьезно. Мы обе должны получить что-то из этого. Итак, ну… что тебе интересно?

Карли вдохнула, а затем выдохнула, пытаясь разобраться с сумятицей в голове.

– В бизнесе, который будет приносить мне средства на существование.

– Нет, я имею в виду, есть ли что-то, чем ты занимаешься. Ну, знаешь, хобби, которое можно превратить в бизнес-идею?

– Я гуляю. Читаю. Не думаю, что это будет полезно.

– Хорошо, тогда в чем ты хороша?

В том, чтобы облажаться.

– Ничего невероятного.

– Давай же, у тебя должны быть таланты. Чем же ты занималась до сегодняшнего времени?

Ничего, о чем она хотела бы рассказывать Дакоте, но ее настойчивость была приятной. Карли потерла лицо руками и села немного прямее.

– Я работала на почте годами. Канцелярские принадлежности и доставка почты по миру, которая теперь осуществляется через интернет.

– Так, я вижу, в чем проблема. О, слушай, а ритейл Ритейл – продажа в розницу.

?. Ты можешь открыть магазин.

– Уже вычеркнула эту идею из списка. Я уже достаточно стояла за прилавком.

– Довольно справедливо. Сколько времени?

Карли потянула вверх рукав джемпера, увидела свое голое запястье и вспомнила.

– Не знаю. Я не смогла найти свои часы этим утром.

Ее бесило терять вещи: серьги, губную помаду, ее любимые толстые шерстяные носки.

Дакота вытащила свой телефон и посмотрела на время на экране.

– Пора возвращаться. Не думай теперь, что ты соскочила с темы. Мы продолжим этот разговор позже, мисс Таунсенд.

Они схватили свои стаканчики, и, не желая ее разочаровывать, Карли сказала:

– Я действительно не думала об этом. Все еще осваиваюсь, как мне кажется. Постараюсь устроить мозговой штурм.

– Я тоже. Это будет весело.

Когда они возвращались обратно в класс, Карли посмотрела на черные с синими прядями волосы Дакоты, на пирсинг и забавные ботинки, на ее пружинистую походку. Карли была сельской девушкой, она никогда так не выглядела, но улыбка, легкость Дакоты – Карли помнила, как была такой же. В другие времена, в другой жизни.

* * *

Решительность и целенаправленность привели Карли в класс, но попытка подумать, улыбаться и вести привычную беседу сожгли их дотла, и теперь, в тенях складского гаража, ее нервы начали шалить снова. Стюарт вошел в лифт в фойе, как и обычно рассеянно ей кивнул, он наклонил вперед голову на своей длинной птичьей шее, когда смотрел на номера этажей над дверями. Она подумала о том, чтобы сказать «привет», вспомнила их короткие диалоги в предыдущие дни – да, мы пересекались пару раз – и решила, что у нее нет сил. О какой херне он постоянно думает, что не обращает внимание на других людей?

Он вышел на втором этаже. Карли заколебалась на секунду или две, а затем вышла следом за ним, прошла в атриум и вгляделась сквозь вечерний сумрак. Тусклые лампочки, висящие вдоль коридора, создала у нее ощущение, что она всматривается в космическое пространство. Ее квартира была выше, уютной, стильной, и сегодня вечером, девушка была в ужасе от мысли возвращаться туда. Она направилась к лестнице, оттягивая этот момент.

Приближаясь к площадке третьего этажа, она услышала шаги сверху. На повороте Нейт пошел вниз. Они оба остановились, взирая друг на друга с противоположных концов площадки.

– Привет, ― сказала она, смущенная тем, как они разговаривали прошлый раз: через дверь посередине ночи.

Он какое-то мгновение молчал.

– Еще не ела?

Не тот ответ, который она ожидала услышать.

– Нет.

– Я иду, чтобы взять индийской еды. В настроении съесть со мной цыплят в сливочном соусе и пару лепешек наан?

Она была голодна, и горячая, острая еда звучала великолепно, но девушка смотрела на него, неуверенная решил ли он забыть о том, что случилось или же ищет возможность поговорить с ней.

– Спасибо, но я съе… ― «Веджемайт» и тост. – Кое-что меня ждет.

Он кивнул, молчаливый и наблюдательный. Ее лицо начало гореть, пока она ждала, что всплывет тема прошлой ночи.

– Ладно, ― сказал он. ― Ничего не нужно на Бакстер-стрит?

– Нет. Все же, спасибо.

Еще один кивок, еще одно повисшее молчание.

– Хорошо.

Он прошел мимо нее и продолжил спуск. Карли наблюдала за ним, пока он не скрылся из виду, она была удивлена и почувствовала облегчение, что на этом все и закончилось, гадая, не почувствовал ли мужчина тоже самое.

Войдя в квартиру, она включила свет, застегнула цепочку, проверила замки, вгляделась в темноту на другом конце холла и почувствовала, как ее пульс ускоряется. Она испугалась темноты. Того, чтобы пойти спать и проснуться. Себя. Бл*ть.

Она должна поискать в Гугле информацию о сонном параличе. Успокоить свои нервы, дать себе что-то, на чем можно сосредоточиться. Она сбросила свою сумку, швырнула пальто и встала у окна. Никаких отпечатков, сказала она себе. Запертые двери, никто не смотрит. Тут только она. Одна часами.

Ее рецепт на снотворное все еще находился в комоде. Когда она вновь об этом подумала, рука сжала руку в кулак от воспоминаний о маленьких, твердых овалах в ее ладони. Нет, она не хотела пить таблетки, чувствовать себя Шарлотт. Она также не хотела вспоминать. Не сегодня ночью. Нет, если она хочет поспать.

Она пошла к холодильнику и вытащила лист бумаги из-под магнита. Номер Нейта, что он протолкнул под ее дверь прошлой ночью.

– Натан Гриффин, ― ответил он.

Так вот как его зовут.

– Это Карли. Могу я передумать?

Пауза.

– Конечно.

– Пападам Пападам – очень тонкая круглая выпеченная лепешка из чечевичной муки.

 входит в предложение?

На его конце послышался приглушенный голос.

– Готово.

* * *

– Я купил бутылку красного, пока ждал.

Нейт повесил свою кожаную куртку на спинку одного из садовых кресел Карли и принялся распаковывать еду на вынос на столе.

Она собрала тарелки и столовые приборы, любуясь его мускулистыми плечами и бицепсами под футболкой с длинным рукавом. Она нуждалась в общении, а не просто в ком-то с кем можно переспать, предупредила она себя.

– Великолепно. Мне нужно выпить.

Через всю комнату он поднял голову, в его приподнятых бровях отражался вопрос.

– Длинный день, ― сказала она.

И пара бокалов могут помочь ей уснуть.

Они ели цыплят под сливочным соусом и что-то невероятно вкусное и острое с овощами, обмакивали и подбирали еду лепешками наан, усеяли стол крошками от пападама. Она пила спиртное маленькими глотками и прикончила свой первый бокал, когда его был почти полным. Еда и алкоголь помогали унять ее тревогу. Он поддерживал разговор. Говорил о погоде и гавани, о ее машине и о той, которую он продал пару месяцев назад, об ее учебе и о его работе.

– Ты работаешь? ― спросила она.

– Не могу вынести ничего не делать.

– Вернулся к инженерии?

Он покачал головой.

– На пристани. Занимаюсь реставрацией дерева на старой лодке.

Мужчина откинулся назад в своем кресле.

– Ты всегда зажигаешь так много лампочек? ― сказал он так, будто это было невинным замечанием.

Единственной лампочкой, которую она не зажгла, была та, что над плитой. Теперь же она увидела, что это выглядело как чрезмерное или бесконтрольное использование электроэнергии. Карли слегка скривилась.

– Забудь о них.

Она встала, щелкнула парой переключателей, пересекла комнату и выключила еще пару. Села обратно и отпила еще вина. Лофт и лестница теперь погрузились во тьму, тени собрались по углам, а коридор стал сумрачным и тихим. Она снова встала, включила пару лампочек обратно и увидела, как Нейт смотрит на нее, а между его бровей пролегла складка.

Будь спокойнее, нормальной соседкой, Карли. Будет еще лучше, если он спросит о ночных стуках и ее рыдании.

– Так пойдет?

– Пойдет.

Она взяла бутылку вина.

– Еще?

Он некоторое время не отвечал, сверля ее своими синими глазами, намек на «Может тебе хватит» проглядывал на его лице. Затем он пожал плечами.

– Никого подвозить сегодня не нужно.

Посуда и столовые приборы позвякивали в раковине, когда Карли мыла тарелки, у нее слегка кружилась голова, и ее пошатывало. Нейт открыл дверцу холодильника, чтобы убрать остатки еды. Может быть, он теперь уйдет, ведь ужин закончился. Вероятно, лучше будет, если он уйдет, сказала она себе. Она не спала с трех часов ночи, только вот она не была готова закрыть глаза.

Когда он выпрямился, она вручила ему его бокал вина, взяла свой и прошла к своей привычному месту у окон, наблюдая за его отражением. Мужчина стоял у холодильника, засунув одну руку в карман джинсов, мягкая ткань его рукавов была закатана до локтей. Лицом он был обращен к ней, отражение было слишком нечетким, чтобы разглядеть выражение его лица.

– Окна заставляют меня ощутить себя немного уязвимой ночью, ― сказала она.

– Хотел бы я посмотреть на тебя снаружи.

Он пересек комнату по направлению к окнам, и встал по центру.

Карли представила, как он выглядит, если смотреть снаружи: крепкий, сильный, бесстрашный. Она привычно осмотрела окрестности: темный массив складов, мягкое освещение тихих домов, улицы внизу.

– Я беспокоюсь о том, кто может увидеть.

Даже сейчас, кошмары это или нет.

– Карли.

В его голосе прозвучала некая решимость.

Она повернулась, смирившись теперь с его вопросами.

– В чем бы ни было дело, ― сказал он, ― если тебе нужна помощь, ты можешь попросить меня.

Он вытащил руку из кармана, совершив жест, несущий двойной смысл: «Я не спрашиваю» и «Все в порядке».

– Меня не волнуют копы, ― сказал он. ― Если они часть этого, для меня это не имеет значения.

Она перевела дыхание и ничего не сказала. Девушка была без понятия, к какому выводу он пришел сам.

– Если ты что-то совершила, если ты в беде, не важно, когда или что. Я хочу, чтобы ты знала это.

Что-то совершила? Он думает, что полиция пришла без приглашения? Что проблема была в ней?

– Я просто хочу, чтобы ты знала, что я здесь, за соседней дверью. Никаких вопросов, если ты так хочешь.

Он приподнял брови в мольбе поверить ему.

– Нейт, я…

Это было настолько далеко от того разговора, которого она ожидала, что не знала, какой ответ ему дать.

– Я не хочу, чтобы ты думала, что одинока, Карли, ― он указал большим пальцем на стену между их квартирами. ― И не хочу сидеть там, ничего не делая, если я могу чем-то помочь. Остановить это, если возможно.

Он думал, что Карли была в опасности, а большей опасностью была она сама. Он прикончил свое вино, выпив его залпом, и повернулся, будто она попросила его уйти.

– Нейт.

– Все хорошо, ― сказал он. ― Тебе не надо ничего говорить. Сейчас или потом. Просто не забывай, что я здесь.

– Нейт, ― позвала она его снова, когда он пошел в холл. Она не хотела, чтобы он уходил и, не потому что она боялась оставаться одна. Девушка желала сказать ему, что все проще, чем он думает, что ничего не сделала, что благодарна за его слова. Она затараторила, поспешив через комнату. ― Это не… я не…

Она схватила его за рукав, желая, чтобы он знал, по крайней мере, какую-нибудь часть. Но его взгляд заставил ее заколебаться, гадая, чувствует ли он то же самое, знает ли, что все это только в ее голове.

И она сказала ему нечто другое.

– Не уходи. Пока нет.

Глава 22

На лице Нейта проступило облегчение, когда она втянула его обратно в комнату.

– Спасибо тебе, ― сказала она, гадая, почему это так важно для него. ― За то, что остался. Что ты сказал.

Он кивнул. Краткость. В нем было много, что могло нравиться. Ее взгляд задержался на нем, пока она отпивала вино, напоминая себе, что секс не был частью уравнения, когда она попросила его остаться. Хоть это и не остановило эту мысль в ее голове.

– На что ты смотришь, когда стоишь у окон? ― спросила она.

– На гавань.

Карли покосилась на кромку ярких огней.

– Она красивая.

– А что насчет тебя?

– Вниз, ― сказала она. ― На склады, соседей, улицу. Я раздумываю, а не смотрит ли кто-то также в ответ.

– Думаешь, смотрит?

– Думаю, что слишком много переживаю. Что ты видишь на гавани?

Он смотрел прямо перед собой долгое время, потерявшись в том, что там было. Его ответ, когда тот пришел, был тихим и мягким:

– Пристань.

– Могу ли я увидеть ее отсюда?

Он подошел к ней и наклонился ближе, показывая.

– Проведи прямую линию между огнями вдоль мола.

Карли почувствовала от него запах карри и мыла. И что-то безошибочно притягательно мужское. Вместе с нервозностью и действием алкоголя она ощутила его присутствие.

– Справа? ― спросила она.

Он кивнул.

– В дневном свете ты можешь увидеть мачты и такелаж, иногда грот паруса, когда кто-то выходит в море.

Морская терминология.

– Ты моряк?

– Больше нет.

Она вспомнила картину в его квартире, большую черно-белую яхту под спинакером Спи́накер – тип паруса, предназначенный для использования на полных курсах, от галфвинда до фордевинда.

.

– Фотография на твоей стене. Ты был на том судне?

– Да.

Никакого следа гордости или удовольствия в его голосе. Может быть, он сожалеет о том, что сказал это.

– Больше нет?

Он скрестил руки на груди, а на его челюсти заходили желваки.

– В море произошел несчастный случай. Кое-кто умер. И я больше никогда туда не возвращался.

Не раздумывая, она потянулась к нему и положила руку на его обнаженное предплечье.

– Мне жаль.

Он лишь раз мотнул головой в сторону. Сожаление и печаль отразились в этом небольшом жесте. Как будто бы все было так просто. Она знала, что нет. Узнала этот жест. Он выдавал боль.

Повернувшись к огням, она задумалась о тех мрачных воспоминаниях, которые его сейчас одолевают, о том, что кто-то утонул, или его не смогли спасти, или о том, как они дрейфовали в шторм. Глубоко запрятанные, ужасающие воспоминания, как и у нее. Она подумала, что это объясняет его мрачную напряженность, что он перестал выходить в море, что предпочитает небольшую нефтяную скважину красивой квартире. Но мужчина работал посреди океана и на лодке другого мужчины, а Карли никогда не лазила больше по скалам, что не имело никакого отношения к тем травмам, от которых она страдала.

– У меня были друзья, ― сказала она, не уверенная, зачем она говорит это. ― Три друга. Три лучших друга.

Может быть, она просто хотела рассказать ему что-то.

– Я смотрела, как они умирают на уступе в каньоне.

Она закрыла глаза. Теплота его руки, заставила ее открыть их снова. Он водил своим большим пальцем по ее коже, будто она сказала все, что было нужно. Это был неподвижный, молчаливый момент, который лишал дыхания своей интимностью.

Она хотела узнать, что он чувствует, и подняла на него взгляд. Он смотрел в окно, у него по-прежнему ходили желваки. Это заставило ее заколебаться, но рука по своей воле переплела пальцы с его.

Он не двинулся. Это не было отказом. И принятием в то же время. Просто его молчание и мягкое переплетение его пальцев с ее. Карли сократила расстояние между ними, переместилась на линию его взгляда, увидела там то, что понимала и чувствовала сама: тоску и желание, нерешительность и сдержанность. И кое-что более жесткое и резкое в его глазах – недовольство, гнев, упрек.

Будто ощутив, что она увидела, он разжал пальцы и отнял руку. Поднял обе руки вверх и отступил на шаг назад. Она не знала, значило ли это «Убирайся от меня» или «Я пытаюсь сопротивляться».

– Карли, твой напиток почти закончился.

– Ты пытаешься быть джентльменом? ― усмехнулась она. ― Ты думаешь, я настолько пьяная, что не могу принимать ответственные решения?

– Нет, послушай, это не то, что я имел в виду, когда сказал, что могу помочь. Мне жаль, если это то, чего ты хочешь.

В его глазах еще двадцать секунд назад отражалось желание.

– Ты думаешь, что я попросила тебя остаться на «утешь-меня» секс?

Она просила об этом других мужчин.

– Иисус.

С напряженными плечами он развернулся и пошел прочь от нее.

– Это не то, что тебе нужно.

– А ты думаешь, что знаешь, что мне нужно?

– Карли, послушай.

– Нет, ― прокричала она, когда на негнущихся ногах пошла к нему, распаленная гневом и разочарованная. ― Ты должен уйти.

Она промаршировала мимо него в коридор и остановилась, чтобы убедиться, что он уловил сообщение.

Никто из них не говорил, пока он не дошел до порога.

– Я могу помочь, с чем бы то ни было, что с тобой происходит, ― сказал он. ― Но ты не хочешь меня в таком амплуа.

* * *

Гнев, тревога и алкоголь. Это была дерьмовая смесь. Карли расхаживала и бранила себя. О чем она только думала?

Она не думала. Девушка была одинока, напугана и без сил, так что она захотела секса с первым встречным мужчиной, проявившим к ней сочувствие. Это было слабое место Шарлотт, ее ахиллесова пята. Но здесь она не была Шарлотт.

И она должна быть благодарна Нейту за то, что он ушел. Они жили по разные стороны одной стены, они сталкивались в коридоре. Быть отвергнутой несколько смущало, но было бы хуже, если бы она переспала с ним и пожалела бы об этом.

Только теперь она была одинока в своей квартире, наедине со своим подсознанием и перспективой сна. Она включила компьютер, попыталась поискать информацию по сонному параличу, но ее зрение расплывалось из-за алкогольного опьянения, и она не могла сидеть от перевозбуждения. И все время последние слова Нейта продолжали проигрываться в ее голове: «Ты не хочешь меня в таком амплуа».

Он не был самодовольным ослом, когда уходил. Дело было в нем. В предупреждении или признании или… она не знала.

* * *

– Я составила список, ― Дакота раскрыла листок, когда они шли в класс следующим утром. ― Я назвала его «Большой Длинный Список Карли Вещей, Которые Она Может Делать».

Она подняла единственный лист вверх.

Карли сощурила глаза за солнечными очками, сияние белой страницы вновь пробудило головную боль от похмелья.

– Что это?

– Я подумала, что мы можем устроить мозговой штурм по поводу твоей бизнес идеи.

Карли уловила краем глаза уголок страницы и рассмотрела колонку из слов.

– Ты думаешь, я могу работать партнером для прогулки?

– Ну, нет, не совсем. Просто, ну, знаешь, возникло в голове. Но в этом-то вся прелесть мозгового штурма. Просто фонтанируешь идеями и смотришь, куда они приведут.

Она посмотрела на Карли, легкая неуверенность появилась в ее подведенных карандашом глазах.

– Я читала о мозговом штурме прошлой ночью и подумала о тебе и, ну, посчитала, что стоит попробовать. Это было довольно весело, на самом деле.

– Ты сочиняла для меня бизнес возможности прошлой ночью?

Именно тогда Карли выставила себя полной идиоткой.

– Этим утром, в действительности. За завтраком.

Тогда Карли пила болеутоляющие.

– Ох.

Дакота наморщила лоб.

– Я надеюсь, ты не возражаешь. Ты можешь, например, выбросить его, если хочешь.

Она забрала листок обратно и сложила его.

– Нет. Это хорошая идея. Ну же, покажи мне.

Там был список из дюжины или около того пунктов.

– Компаньон для прогулки. Как это?

– Я не знаю, просто ты сказала, что много гуляешь и… у тебя могут быть клиенты, которые будут платить тебе за то, что ты с ними гуляешь. Составляешь им компанию, что-то вроде того, ― она улыбнулась. ― Включая кофе и перерыв на пирожные, и пусть платят.

Карли подтолкнула ее плечом.

– Так мило, что ты обо мне думаешь.

Это не отменяло прошлой ночи, но заставило девушку этим утром чувствовать себя на несколько шагов впереди Шарлотт.

* * *

Хорошо, сонный паралич – это не тот термин, которым люди, подвергающиеся стрессу из-за сверх загруженной жизни, свойственной развитым странам, объясняют свои странные сны. Что было облегчением.

Ланч с Дакотой и еще немного смеха на пути назад на парковку, подготовило Карли к встрече с тем, что расскажет ей Гугл о диагнозе Лиама. Она скрестила ноги под кофейным столиком, положила лэптоп сверху стола, потратила час на свои поиски и уже начала ощущать неприятную связь с другими людьми, имеющими проблемы со сном.

Сонный паралич был феноменом, довольно часто испытываемым на протяжении сотен лет в различных культурах по всему миру, и стал основой развития мифологии. В основном фольклор упоминал сверхъестественные визиты: демонов, призраков и дьяволов, которые сидели или лежали на спящем человеке, прижимая их вниз, обездвиживая или затрудняя их дыхание. Это называли Ведьминой Поездкой, Тенями и Эффектом Инкубуса. От этих названий у Карли пошел мороз по коже.

Она была рада, что Лиам не настаивал на том, что она была одержима духом, живущим в здании, что, согласно скандинавскому фольклору, сидело на ее груди. Северные испанцы сказали бы, что это гигантская собака. Фиджийцы верили, что их ест дух умершего предка. В японской культуре паралич называли канашибари, в то время как монгольский термин приблизительно переводился как «прижатый темным».

Карли проверила истории о демонах на схожесть с ее собственными историями. Вес на ее теле, рука на горле, как она задыхалась, паралич, неспособность бороться. Здесь не было никаких упоминаний, как кто-то дотрагивался до их лица, как они ощущали дыхание демонов или о том, что слышали, как те разговаривают или смеются, но это были древние истории, а не список симптомов.

Современная наука, конечно же, развенчивала мифы. Исследование показало, что страдающие сонным параличом были зачастую предрасположены к паническим атакам, как и Карли. Были предположения о том, что этим можно объяснить истории о похищениях инопланетянами. По крайней мере, она не обратилась именно с этим в полицию.

Исследования выделяли три типа «нарушителей»: мужчина в шляпе, старая ведьма или кто-то в капюшоне. Спящие не могли разглядеть лиц и ощущали глубокий ужас – все это Карли испытала, и, казалось, диагноз Лиама подтверждался.

Хорошей новостью было то, что это не убьет ее. Плохой, что она может быть одной из немногих, что страдают повторяющимися, регулярными случаями, что такое может происходить по несколько раз за ночь. Быть чем-то, что заставит ее хотеть оставаться в бодрствующем состоянии.

За исключением того, что бодрствование сделает все только хуже, и не только сонный паралич. Она уже это проходила, одолеваемая бессонницей и воспоминаниями, бродя до изнеможения в попытке унять их, когда она оставалась на месте ее атаковала нервозность и страх. Онлайн-совет вторил совету Лиама: избегайте стресса и постарайтесь выработать регулярный режим сна. Снотворное может в этом помочь, но заполнение рецепта ощущалась шагом назад – он был выписан для Шарлотт, той версии себя, которую она желала оставить позади. И если…

Она поднялась, встала у края окна, говоря себе, что все доказательства в пользу версии сонного паралича говорят сами за себя, но все равно оглядела окрестности. Никаких отпечатков пальцев, неповрежденные замки… она хотела верить в это, но ее кожа помнила. Она дотронулась до своего горла, уха. Она не хотела быть под действием наркотических средств и заторможенной в следующий раз, как это произойдет. Потому что в следующий раз демон на ее груди может сделать больше, чем сжать ее горло в руке.