Текст книги "Долг чести"

Автор книги: Джессика Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Джессика Стил
Долг чести

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Лидия нервно гнала машину по дороге в Бакингемшир, быстро сокращая расстояние, отделяющее ее от родительского дома. Предчувствия подсказывали ей, что там далеко не все в порядке. Она поняла это сразу, как только подняла трубку и услышала голос матери, обычно не баловавшей се телефонными звонками.

– Обстоятельства требуют твоего немедленного приезда, – властно сказала Хилари Пирсон, едва поздоровавшись с дочерью.

Лидия робко попыталась напомнить ей, что возвращается домой в следующий вторник, потому что на субботу намечена свадьба ее родного брата Оливера.

– Ты понадобишься мне раньше, – резко оборвала ее мать.

– Тебе нужна моя помощь?

– Да, представь себе!

– Оливер… – попыталась все-таки определиться Лидия.

– Это не имеет никакого отношения ни к Оливеру, ни к его предстоящей свадьбе – семейство Уорд-Уотсонов в состоянии справиться со всеми приготовлениями к торжеству.

– Что-то с папой? Он не захворал? – с тревогой в голосе спросила дочь.

Атмосфера, в которой жил ее отец, могла пагубно сказаться на ком угодно. Иногда Лидия думала, что судьба довольно зло подшутила над ним, выбрав в пару кроткому, дружелюбному человеку слишком острую па язык жену.

– Я скажу тебе, когда ты приедешь. Я не собираюсь обсуждать этого по телефону.

– Хороню, я сама позвоню отцу в офис.

– Не вздумай этого делать! Он не должен знать о нашем разговоре. И у твоего отца больше нет никакого офиса. Скорее приезжай домой! – скомандовала мать и повесила трубку.

Несмотря на запреты матери, Лидия набрала рабочий номер отца. Не было никакой необходимости упоминать о только что состоявшемся разговоре, она просто скажет папе, что хочет поболтать с ним. Телефон отца не отвечал и, судя по отсутствию каких-либо гудков, был спят с абонентского обслуживания, что еще больше насторожило Лидию.

Она положила трубку и отправилась на поиски хозяйки, договор на работу у которой истекал на следующей неделе. Ее отношения с Донной были на редкость теплыми и душевными и совсем не походили на официальные отношения между работодателем и подчиненным.

Она застала Донну в гостиной в окружении детей: трехлетнего Томаса и годовалой Софии. И, увидев идеальную картину счастливого семейства, еще раз с грустью осознала, что расстаться с семьей, в которой она три года прослужила гувернанткой, будет не просто! Но сейчас Донна решила оставить профессиональную деятельность и самостоятельно заняться воспитанием детей, и Лидия была вынуждена со следующей недели подыскивать повое место.

– Ты не будешь возражать, если я уеду неделей раньше, а не как мы с тобой договаривались?

– То есть прямо сегодня? – уточнила Донна, и улыбка моментально исчезла с ее лица. – Мне бы, конечно, не хотелось.

– Ты справишься сама, я в этом уверена, – оптимистично заверила ее Лидия.

И вот, подъезжая к родным местам, Лидия с сожалением признала, что в последнее время не слишком часто баловала посещениями свой любимый дом. Бимхерст-Корт всегда незримо присутствовал в ее жизни, он был у нее в сердце, и пять лет тому назад, когда ей исполнилось всего лишь восемнадцать, было мучительно больно покидать его, начиная взрослую самостоятельную жизнь и устраиваясь на работу гувернанткой в чужую семью. Со временем владение должно было перейти к ее брату, что никогда не было для Лидии секретом и ни в коей мере не уменьшало радости, всякий раз охватывающей ее при возвращении домой.

Но предаваться воспоминаниям было некогда: ее ждала мать, а собственные переживания по поводу свалившихся на отца таинственных неприятностей все больше тяготили ее душу.

– Ты не очень-то торопилась, как я посмотрю, – ядовито заметила мать, когда Лидия вошла в дом.

– Мне пришлось собрать свои вещи, чтобы не возвращаться туда еще раз, коль уж вопрос о моем увольнении решен, – ответила Лидия и сразу перешла к сути вопроса: – Что все-таки происходит? Я звонила отцу в офис, но…

– Я сказала, что не следует этого делать! – раздраженно перебила ее Хилари.

– Если бы у меня была возможность поговорить с отцом, я бы ни словом не обмолвилась о твоем звонке, но такого шанса мне не представилось. Его рабочий телефон отключен. Где он сейчас? Ты сказала, что конторы у него больше нет. Но это просто невозможно. Столько лет он…

– У твоего отца больше нет ни офиса, ни своего предприятия! – жестко оборвала ее Хилари.

Лидия не верила своим ушам, но хмурое лицо матери говорило, что та вовсе не шутила.

– Он продал компанию? – решилась спросить Лидия.

– Продал! Ее отобрали за долги. Банк решил отнять у нас все, включая дом.

– Бимхерст-Корт! – прошептала Лидия, ужаснувшись от одной мысли.

– Мы все знаем, что ты без ума от этого дома, ты всегда его так любила. И если уж ты не сможешь хоть что-нибудь сделать, они выставят дом на продажу за возмещение долгов.

– Если я… – голова шла кругом. – Но у меня всего несколько тысяч фунтов, завещанных мне бабушкой. Конечно, отец всегда может ими воспользоваться…

– Ты не имеешь права ими распоряжаться до достижения двадцати пяти лет. В любом случае сейчас нам нужна куда более крупная сумма, чтобы не оказаться на улице.

Лидии и в страшном сне не могло такое привидеться, она отказывалась верить в то, что дела отца настолько плохи. Пирсоны веками владели Бимхерст-Кортом, передавая его по наследству из поколения в поколение. И вообразить, что семья лишится родового поместья, было просто невозможно.

– В мой прошлый приезд все казалось благополучным. Что же могло произойти?

– Ты в последний раз была дома четыре месяца назад, – жестко сказала мать. – И уже тогда не все было так благополучно, как ты думаешь.

– Я не видела никаких признаков…

– Только потому, что твой отец не хотел, чтобы ты их видела. Он сказал, что тебе совершенно не обязательно об этом знать. Это может излишне обеспокоить тебя. А потом он еще надеялся как-то выпутаться.

Новости не укладывались у Лидии в голове. Дела отца не ладились все это время, а она пребывала в полном неведении. Все, что она узнала от матери, говорило лишь о том, что крах не был неожиданностью, дела шли плохо и четыре месяца тому назад, просто никто не удосужился поделиться с ней информацией. У них всегда были деньги! Что могло неожиданно принести к полному банкротству и почему от нее это тщательно скрывали? Возможно, она могла бы еще понять, почему отец утаил от нее неприятную весть: он был необыкновенно гордым человеком. Но мать? Она, конечно, тоже была гордой, но …

– Но куда ушли все деньги? – поинтересовалась Лидия. – И почему Оливер…

– Безусловно, предприятие Оливера нуждалось в помощи. А почему, собственно говоря, отец не должен был инвестировать часть своих средств в дело Оливера? – поспешно осадила Хилари свою дочь, словно та возлагала вину на ее любимого и достойного всяческих похвал сына. – Без солидного первоначального капитала вряд ли можно надеяться на успех предприятия, особенно в первые годы его существования. Кроме того, родители Мэделейн, Уорд-Уотсоны, очень зажиточные люди. Мы не могли позволить, чтобы Оливер выглядел недостойным их дочери, словно у него нет собственных сбережений.

Другими словами, это означало, что Мэделейн могла посещать в сопровождении ее брата только самые роскошные рестораны и престижные увеселительные заведения, невзирая на стоимость их услуг.

– Я не хотела бросать и тени упрека в сторону Оливера, конечно же, не он виновник растраты, – попыталась объясниться Лидия. – Но почему он хотя бы не сказал мне о неприятностях?

– Если у тебя плохая память, то я осмелюсь тебе напомнить, что, когда ты в последний раз приезжала сюда, Оливер отдыхал с Мэделейн в Южной Америке. Бедняжка, он так много работал, ему был просто необходим этот месячный перерыв.

– Я надеюсь, что дела его идут сейчас хорошо? – спросила Лидия и была удостоена еще одного сурового материнского взгляда за свое любопытство.

– Между прочим, он решил вообще больше не заниматься торговлей. Уорд-Уотсоны предложили ему работать у них, и как только они с Мэделейн вернутся из свадебного путешествия, он приступит: к делу. – Впервые за все это время Хилари улыбнулась. – Я не удивлюсь, если он в скором времени возглавит концерн Уорд-Уотсонов.

Все это было очень мило, но, к сожалению, никак не решало семейных проблем.

– Я правильно понимаю, что от Оливера денег отцу никаких не дождаться?

– Деньги, которые ему с таким трудом удалось вывести из дела, понадобятся ему на содержание семьи. Ты же знаешь, что Мэделейн привыкла к роскоши. Если бы у нас оказалась всего лишь половина той суммы, которую Уорд-Уотсоны выделили на сказочную свадьбу своей единственной дочери, наша честь была бы спасена, мы смогли бы расплатиться с банком-кредитором.

– Выходит, что отец задолжал не так уж много?

– Банк – последний оставшийся кредитор. Отец смог расплатиться с остальными, продав предприятие и часть наших земель. А сегодня руководство банка заявило, что срок погашения долга истекает и если они не получат пятьдесят тысяч фунтов до пятницы, то наложат арест на дом. И мы должны будем его освободить. Ты можешь себе это представить? Какой позор! Особенно красиво это прозвучит на свадебной церемонии Оливера. Не «Оливер Пирсон из Бимхерст-Корта», а «Оливер Пирсон без определенного места жительства»…

– Пятьдесят тысяч не такая уж непомерно большая сумма, – перебила Лидия совсем распереживавшуюся мать.

– Она покажется большой, если ее у тебя нет и в голову не приходит способ, как ее достать. Кроме дома, у нас ничего не осталось. Мы даже не можем занять, потому что не в состоянии вернуть долги в будущем. Да никто нам и не даст денег в долг. Отец, конечно, никогда не будет просить при сложившихся обстоятельствах.

Лидия напряженно думала.

– Картины! – воскликнула она с радостью. – Мы можем продать некоторые из семейных…

– Ты что, не слышала ни слова из того, что я сказала? Все, абсолютно все, кроме дома, уже продано. Продать больше нечего.

Лидия еще никогда не видела мать в состоянии, настолько близком к истерике, что слезы могли в любой момент политься из ее глаз. Сердце дочери разрывалось от жалости. Несмотря на то, что Хилари никогда не была образцом любящей матери для Лидии, явно отдавая предпочтение сыну, девушка преданно любила ее.

– Что я должна сделать? – тихо спросила Лидия и была сражена ответом матери.

– Ты можешь переговорить с Ионой Мэрриоттом, – жестко сказала та. – Вот что ты можешь сделать.

Лидия посмотрела на нее огромными от удивления глазами.

– С Ионой Мэрриоттом?.. – Она видела его всего один раз в жизни, примерно семь лет тому назад, но образ высокого, красивого юноши глубоко врезался ей в память. Все эти годы она помнила его голубые глаза, замечательную улыбку, теплое рукопожатие…

– Ты ведь его помнишь?

– Однажды он заходил к нам. По-моему, хотел одолжить у отца денег. Разве папа отказал ему?

– В том-то и дело, что нет. Вот наконец и настало время расплатиться, – холодно ответила Хилари Пирсон.

– Он так и не отдал долг? – опять спросила Лидия с чувством некоторого разочарования. Неужели молодой человек, семь лет назад поразивший ее воображение, оказался столь непорядочным?

– Так совпало, что отец выручил его как раз той суммой, которая необходима нам сейчас, чтобы остаться под крышей над головой.

– Пятьдесят тысяч фунтов?

– Да, абсолютно такая же сумма. И я еще тебе не все сказала: если мы не погасим нашу задолженность до пятницы, то в следующий понедельник суд наложит арест на дом и мы будем лишены собственности и выдворены на улицу. Я бы и сама пошла к нему, но стоило мне только намекнуть отцу, как он пришел в ярость и запретил мне предпринимать любые попытки. Поэтому мне пришлось звонить тебе.

Лидия не могла поверить в то, чтобы ее кроткий отец рассвирепел и учинил скандал женщине, которую он просто обожал. Конечно, огромное напряжение могло сказаться на его нервах. Вне всяких сомнений, он и Ионе Мэрриотту напоминал о погашении займа. Другое дело, что отец был гордым человеком и напоминать дважды никогда бы не стал.

Дверь в гостиную распахнулась, и на пороге появился отец. Лидия испугалась, настолько изможденным он выглядел.

– Пана! – она поспешно бросилась к нему и обняла.

– Мама уже ввела тебя в курс дела? – осведомился он, подозрительно глядя на жену.

– О да! Церемония бракосочетания Оливера, похоже, будет блистательным великосветским приемом. Но мама еще не успела рассказать мне всего, – Лидии пришлось выкручиваться на ходу.

И следующие полчаса она старательно поддерживала разговор о предстоящей свадьбе Оливера, с болью наблюдая, как отец старается скрыть свои переживания, чтобы раньше времени не травмировать горячо любимую дочь. Ей невыносимо было видеть гордую маску на его лице, под которой он прятал озабоченность за дальнейшую жизнь семьи. Предстоящая встреча с Ионой Мэрриоттом и законное требование взятых семь лет назад денег уже не казались Лидии невыполнимой задачей.

Как только отец, сославшись на дела, оставил их, Хилари вернулась к обсуждению запретной темы.

– Итак? – снова задала она дочери настойчивый вопрос. – Ты переговоришь с ним?

– Ты абсолютно уверена, что он не погасил своего долга? – переспросила Лидия на всякий случай.

– Конечно, ему не раз представлялась возможность расплатиться с нами. Он стал весьма успешным бизнесменом и просто купается в роскоши. – Хилари вздохнула с глубоким сожалением. – И ты только на нас посмотри!..

Лидия взглянула на мать, и, хотя меньше всего на свете ей хотелось встречаться с Ионой Мэрриоттом, отказываться было нельзя – это последний шанс их семьи на спасение.

Надев элегантный серо-голубой костюм и уложив обычно распущенные волосы в классический пучок, еще больше подчеркнувший тонкие черты ее лица, Лидия выехала из дома под предлогом поездки к горячо любимой тетушке Элис, которая жила в двадцати милях от них, в Пенли-Корбетт, что располагался в соседнем графстве.

Она решила поехать в лондонский офис компании «Мэрриотт электроникс» с самого утра. Если ей не повезет и его не будет в здании компании или он не захочет по каким-то причинам с ней встречаться, то ей придется ждать до окончания рабочего дня и ловить его по дороге из офиса.

У входа в здание ее охватила настоящая паника. Если бы дело касалось лично ее, то, унаследовав, по всей вероятности, отцовскую чрезмерную гордость, она бы опрометью бросилась отсюда в противоположном направлении. Но она шла сюда не по собственной прихоти и не для своей личной выгоды. Она направлялась сюда ради своего отца. Ей нужно было только вспомнить его изможденное лицо, полное скорби и печали, каким она увидела его за завтраком, чтобы, не раздумывая больше ни минуты, пройти через входные двери из зеркального стекла и направиться в приемную.

Личный помощник Ионы Мэрриотта – представительная женщина лет сорока – проводила Лидию до дверей его кабинета. Отступать было некуда.

Когда дверь отворилась и она увидела перед собой сидящего за столом молодого мужчину, ее охватил шок, и она в оцепенении застыла на месте. Мэрриотт оторвал взгляд от разложенных перед ним бумаг и посмотрел на непрошеную гостью, лицо которой пылало пламенем. Он мгновенно встал, вышел из-за стола и направился прямо к ней.

– Я… Лидия Пирсон, – заикаясь произнесла она.

– Мы знакомы, – сказал он спокойно. – Проходите, пожалуйста, присаживайтесь, – гостеприимно пригласил он ее в свой кабинет, закрыл за ней дверь и, когда она сделала два первых неверных шага, любезно взял ее под руку.

Ей еще не удалось собраться с мыслями, а она уже сидела в кресле недалеко от его стола.

– Неужели я так и не изменилась за прошедшие семь лет? – робко спросила она.

– Я бы не стал утверждать этого однозначно, но я вас узнал. Вы по-прежнему Лидия Пирсон? – осведомился он.

Лидия все еще не могла справиться с эмоциями, собраться и сосредоточиться было выше ее сил.

– Нет, я еще не замужем, – ответила она, наконец поняв суть поставленного вопроса. – Вас, кажется, тоже еще никто не заманил в семейные сети?

– У меня длинные и быстрые ноги, – улыбнулся он ей.

Лидия перевела взгляд с его фантастических голубых глаз на заваленный деловыми бумагами стол. Иона не ожидал ее прихода и, судя по всему, был чрезвычайно занят, однако держался очень спокойно, как будто у него масса свободного времени, чтобы праздно вести пустую беседу с человеком, которого он видел один раз в жизни семь лет тому назад.

– Я к вам по делу, – неожиданно заявила Лидия.

Силы постепенно возвращались к ней, и, к своему великому удивлению, она почувствовала прилив неожиданной агрессии и готовности броситься в бой.

– За прошедшие семь лет отцу не удалось добиться таких превосходных финансовых результатов, как вам. А сейчас он вообще лишился своего дела.

– Печально слышать. Я искренне сожалею, Вилмот Пирсон – первоклассный…

– Вам, безусловно, следует сожалеть о постигшем его горе! – рьяно перебила его Лидия. – Если бы у вас хватило благородства оплатить в срок выделенный им на ваше предприятие кредит…

– Оплатить в срок кредит? – сурово переспросил ее Иона, словно не имел ни малейшего представления, о чем она говорит.

– Вы хотите сказать, что совершенно забыли, как приходили к нам в дом семь лет тому назад за кредитом в пятьдесят тысяч фунтов?

– Мне не свойственно забывать о таких вещах. Если бы не ваш отец…

– Тогда сейчас настало самое, подходящее время, чтобы вернуть ему долг! – с поспешной горячностью снова перебила его Лидия. Она видела, как быстро удалось ему замаскировать выражение крайнего удивления, но ее нисколько не тревожили его мысли по поводу ее неслыханного нахальства, с которым она ворвалась к нему в кабинет и оторвала от неотложных утренних дел. Ставки были высоки: речь шла о жизни и спокойствии ее отца. – Если сегодня до закрытия банка отец не предоставит пятидесяти тысяч фунтов для оплаты задолженности, – продолжала Лидия свой натиск, – то мы вынуждены будем навсегда проститься с Бимхерст-Кортом!

– Проститься? Вы преувеличиваете. Этого не может быть! – удалось наконец вставить Ионе. Он не отрывал взгляда от ее сердитого лица и горящих огнем зеленых глаз.

– Я просто слишком люблю Бимхерст. Неужели похоже, что я могу преувеличивать? – вдруг вырвалось у нее.

– Итак, выходит, ваш отец взял в банке огромный кредит под залог дома и вложил деньги в фирму вашего брата Оливера, – перехватил инициативу разговора Иона, – а когда она разорилась, денег хватило, чтобы удовлетворить только кредиторов сына, вытащив его из долговой ямы.

– Откуда вам это известно? – Лидия снова почувствовала прилив ярости к человеку, который был прекрасно осведомлен о плачевном финансовом состоянии отца и отказывался вернуть его законные деньги.

– Я просто предположил, – ответил Иона, успокаивая Лидию. – Это кажется мне наиболее вероятным способом потери всего состояния. – И, совершенно сбив ее с толку, он спросил: – А чем, собственно говоря, занимается сейчас ваш брат?

Лидия предпочла не отвечать на этот вопрос. Ей и без этого замечания было слишком тяжело вести разговор. Ее отец обезумел от горя, в то время как Оливер ничего не собирался предпринимать.

– Послушайте, мы слишком далеко ушли от основной темы нашего разговора, – выпалила она. – Вы должник моего отца. И эти деньги нужны ему сейчас, и ни днем позже, чтобы остаться в своем доме, а не оказаться па улице.

– Вы уверены, что пятидесяти тысяч фунтов будет достаточно? – решился уточнить Иона.

– Чтобы удовлетворить кредиторов, отец был вынужден продать большую часть имущества. Осталось только расплатиться с банком. И банк, равно как и мой отец, знает, что в его распоряжении нет таких денег и взять их практически негде. Но несмотря на это, они предоставили ему небольшую отсрочку, которая истекает сегодня. Отец не смог ничего сделать, – закончила она свое пояснение, и голос ее дрогнул на заключительных словах, – и он просто… ужасающе выглядит.

Она резко отвернулась от Ионы, стараясь не показывать ему свои слезы. Ей придется навсегда распроститься со своей гордостью, если она не выдержит и разрыдается на глазах у этого бессердечного человека.

– Ваш отец, очевидно, не в курсе вашего прихода ко мне, – задумчиво произнес Иона Мэрриотт.

– Он гордый человек, – холодно ответила она, вскинув голову. – Если вы когда-нибудь встретите моего отца, я буду искренне признательна, если вы не станете упоминать этого эпизода.

– Я полагаю, что он узнает о нем из других источников, – произнес он медленно. – На чье имя выписать чек, на ваше?

Лидия не поверила собственным ушам.

– Вы хотите расплатиться? – потрясенно переспросила она. – На имя моего отца. Будьте так любезны выписать чек на имя моего отца, – быстро сказала она в испуге, что Иона может передумать.

Чек был выписан, и Иона протянул его ей. Лидия не верила своим глазам. Чек был действительно выписан на имя Вилмота Пирсона. Число было проставлено правильно. Но сумма не соответствовала ее запросу. Иона выписал чек на пятьдесят пять тысяч фунтов.

– Пятьдесят пять тысяч…

– Я не сомневаюсь, что банк начисляет вам проценты ежедневно. Это называется процентом по долговым обязательствам.

Все еще до конца не веря в успех, Лидия протянула ему руку.

– Благодарю вас, – сказала она.

– До свидания, – ответил Иона, и лицо его озарила изумительная улыбка, которую она хранила в памяти еще с их первой встречи. – Будем надеяться, что до нашего следующего свидания пройдет меньше семи лет.

Выходя из здания компании Мэрриотта на улицу, Лидия все еще ощущала тепло его крепкого рукопожатия. Она старалась не думать об Ионе, а сосредоточиться на том, что же делать дальше. Времени было достаточно, чтобы вернуться домой, отдать чек отцу, чтобы он сам перевел деньги в свой банк. Но дорога из центра Лондона в Бимхерст-Корт была неблизкой, а Лидии не терпелось убедиться, что теперь с их домом будет все в порядке, и она решила немедленно поехать в банк и перевести деньги лично.

Найдя филиал банка, которым всегда пользовался ее отец, она без труда совершила все банковские операции и взамен чека получила банковскую квитанцию о переводе.

Бимхерст-Корт был спасен, и хотя земли в их владении осталось значительно меньше, чем когда-то было в распоряжении их предков, сам дом оставался у Пирсонов.

В приподнятом настроении Лидия вбежала в дом и принялась искать родителей. Ей не терпелось стать свидетельницей отцовской радости.

– Вот вы где! – воскликнула она, открыв дверь в гостиную и обнаружив там родителей. Отец был не похож на себя. От него осталась лишь тень, смутно напоминающая образ прошлых лет.

– Как поживает тетушка Элис? – грустно спросил он.

– Пап, мне пришлось соврать, – призналась Лидия. – Я к ней не ездила.

– Для человека, который солгал своему отцу, ты выглядишь слишком довольной, – заметил он. – Надеюсь, эта ложь была во благо человечеству?

– Можно сказать и так, – ответила Лидия и, быстро открыв свою сумочку, вынула банковскую квитанцию. – Я ездила на встречу к Ионе Мэрриотту.

– Ты встречалась с Ионой Мэрриоттом? – спросил отец в изумлении. Он взял из се рук сложенную квитанцию, развернул, бегло прошелся по ней глазами и ужасно помрачнел. – Что это такое? – немедленно потребовал он ответа, словно не мог поверить, что на его счет в пользу банка была переведена сумма в пятьдесят пять тысяч фунтов.

– Долга больше нет, – объяснила она то, что, казалось, никак не мог понять отец.

– Нет? – словно эхо повторил он ее слова, поняв наконец, что дочь была в курсе всех неприятностей семьи.

– Я ездила на встречу с Ионой Мэрриоттом. И он выписал мне чек на сумму, которую был должен тебе много лет. И я отнесла этот чек в твой банк…

– Что ты сделала? – зарычал разъяренный отец, и Лидии оставалось только смотреть на него в изумлении. Ее кроткий отец никогда не повышал на нее голос!

– Тебе ведь были нужны деньги, – взволнованно пробормотала Лидия. Она ожидала другой реакции. – Иона задолжал тебе пятьдесят тысяч фунтов. Я пошла, чтобы потребовать долг. Он дал мне на пять тысяч фунтов больше…

– Ты отправилась требовать с него пятьдесят тысяч фунтов? – продолжал кричать отец. – У тебя нет пи капли гордости?

– Он ведь должен тебе. Он…

– Он мне давно ничего не должен, – гневно оборвал ее отец.

– Не должен? – ошарашенно переспросила Лидия и посмотрела на мать, но та отвела взгляд.

– Он ничего мне не должен! – бушевал отец. – Ни единого пенни! – Лидия вздрогнула, непонимающе глядя на отца. – Что ты натворила, Лидия? Все, что занимал у меня Иона Мэрриотт, было с лихвой возвращено более трех лет тому назад.