Текст книги "Дерзкая девчонка"

Автор книги: Джессика Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Гидеон! – выдохнула она, тут же забыв про работу. От неожиданности у нее голова пошла кругом. Как ему удалось пройти сюда? Почему секретарша не предупредила ее? – Что ты тут... – Эйлин замолчала. Она судорожно соображала: это из-за ее поспешного бегства сегодня утром. Спасения нет. Гидеон понял, что она любит его... он пришел сказать ей все напрямик...

– Можно? – Он придвинул стул и сел. И пока она отчаянно пыталась придумать, как защититься, Гидеон произнес: – Прошлым вечером в отеле...

Ревность, это проклятое, презренное чувство, с которым Эйлин хотела справиться и которое, кажется, не собиралось покидать ее, снова проснулась в ней.

– Ты был там не по делу? – холодно спросила она. Воспоминание о красивой брюнетке жгло ее. Неужели Гидеон с таким серьезным видом пришел к ней на работу только для того, чтобы сказать ей, что вчера солгал?

– Нет, по делу, как я уже говорил.

– Она... та дама, с которой ты был... – Эйлин старалась произносить слова ровным голосом. Знал бы он, чего ей это стоило! – Она скорее... твоя приятельница, чем деловой партнер?

Гидеон покачал головой и, глядя на нее, спокойно произнес:

– Эйлин, моя дорогая, миссис Тернер – частный детектив.

Глаза девушки округлились. Это «моя дорогая», не говоря уже обо всем остальном, поразило ее.

– Частный детектив! – воскликнула Эйлин. Честно говоря, она растерялась. Неужели Памела Лэнгфорд следила за ними, как он и предполагал? – Красивый частный детектив!

– Я тоже представлял всех их в плащах и длинных шарфах, – согласился Гидеон. Но речь не об этом, – продолжал он, и его лицо смягчилось. – С самого начала этой истории на меня работает одно детективное агентство, которое мне рекомендовали.

– Так это ты прибегнул к помощи детективного агентства – не Памела?

 Ее смятение, видимо, было очень заметно, потому что Гидеон спокойно объяснил:

– Я не мог поверить в то, что мой брат погиб.

Эйлин обратилась в слух. Все остальное перестало существовать.

– С самого начала.

– И что? – Имелась причина, если он пришел к ней на работу!

– Сначала ничего. Потом детектив, посланный в Австрию, нашел кого-то, кто видел пару, похожую по описанию на Кита и Джастину. Они в обществе другой пары сидели в баре в вечер накануне схода лавины. – (У Эйлин пересохло во рту.) – Время шло, но сведений больше не поступало. Я настоял на том, чтобы детектив оставался там, продолжая поиски. Потом объявился некто, кто сообщил, что в утро схода лавины видел людей, похожих на ту самую четверку, в машине, направлявшейся к югу.

– И это все? – севшим голосом спросила Эйлин.

– Я получал незначительную обрывочную информацию, но она ничего не давала. И вот вчера мне в машину позвонила миссис Тернер, которая только что вернулась из Испании, где была по этому делу. – (Из Испании!) – Она сказала, что может рассказать кое-что интересное.

Эйлин почувствовала, как кровь отлила у нее от лица.

– Вы разговаривали в...

– Я сказал, что немедленно встречусь с ней, и она предложила отель, где ты нас и увидела.

О Господи, какую околесицу она несла о какой-то сигнализации!

– Что сказала миссис Тернер? – поспешно спросила Эйлин.

– Она начала с того, что след начал теряться, но у них прекрасный агент в Австрии, ежедневно звонивший в тот отель, где останавливались Кит и Джастина. Он близко сошелся с обслуживающим персоналом.

– И?.. – Эйлин сгорала от нетерпения.

– Этот агент узнал о незначительном эпизоде, касающемся некоей «сеньоры Пендер», которая звонила из Испании и, очевидно, уехала из отеля не расплатившись. Все считали, что это какое-то недоразумение, потому что «сеньора Пендер» никогда в их отеле не останавливалась. Однако детектив посчитал необходимым упомянуть об этом звонке в своем ежедневном рапорте.

– Думаешь, это была Джастина? – еле вымолвила Эйлин. – Ты считаешь, она звонила из Испании?

– Сеньора Пендер – сеньора Спенсер? Мало похоже, но для иностранного уха – может быть. Ты ведь уверена, что сестра никогда бы не уехала из отеля, не заплатив по счету.

– Она бы не сделала такого! Я знаю ее. – Голова Эйлин лихорадочно заработала. – Возможно, что она решила, что Кит, расплатился, а он подумал, что расплатилась Джастина.

– А когда узнала, что все было по-другому, то сразу же позвонила в гостиницу, – закончил за нее Гидеон.

– Ты ведь веришь этому, правда? – напряженно спросила Эйлин.

– Я... склоняюсь к этому, – медленно сказал он. – Миссис Тернер недавно позвонила мне еще раз.

– У тебя есть адрес... номер телефона? – У нее пересохло во рту.

– Ничего, – тут же ответил он. И прежде, чем сказать, о чем был тот телефонный разговор, заметил: – Не возлагай слишком большие надежды, но миссис Тернер сообщила: человек по фамилии Лэнгфорд находится сейчас на борту самолета, летящего в наш город из Барселоны.

Эйлин уставилась на него.

– Кит... в самолете... сейчас?

– Это может быть не он, так что ни одному из нас не следует слишком надеяться, но...

– Ни одному из нас? – спросила она, задыхаясь.

– Он летит не один. – Гидеон сурово посмотрел на нее.

Эйлин отчаянно хотела верить, что это были Кит с Джастиной.

– Его с-спутница... этого пассажира... это женщина? – спросила она.

– Да, – подтвердил Гидеон.

– В какое время они должны прилететь? – осведомилась она, не удивляясь, что оба они уже давно стоят.

– Я сейчас еду в аэропорт, – ответил он и спокойно добавил: – Заехал за тобой.

– О, Гидеон, – прошептала Эйлин, потрясенная новостью. Было так естественно обняться в столь волнующий момент.

Она ощутила его легкий поцелуй на своих волосах.

– Поехали, любимая, – сказал Гидеон хриплым голосом.

Эйлин находилась в почти бессознательном состоянии. Она с трудом помнила, как вышла из своего кабинета, и как они заглянул к Андреа, где Гидеон, представившись, объяснил, что его жене плохо, и он забирает ее домой. Андреа удивилась, но не стала задавать лишних вопросов.

По дороге в аэропорт Эйлин едва не спросила, почему он раньше не рассказал ей об этом. Но вспомнила, что у него была единственная возможность поговорить, когда он зашел к ней вчера вечером. Возможно, Гидеон и намеревался, да только они начали целоваться и... О Господи! Лучше ей не вспоминать об этом!

Ожидание рейса из Барселоны казалось бесконечным.

– Это могут быть совсем другие люди – не Кит и Джастина, – предупредил Гидеон, когда они увидели на табло, что самолет приземлился.

– Я знаю, – кивнула она.

В зале прибытия появились первые пассажиры. Эйлин вцепилась в руку Гидеона. Она едва держалась на ногах.

 И тут Эйлин увидела их! Джастина и Кит обнимались и были так же счастливы и беззаботны, как всегда. Эйлин, должно быть, вскрикнула, потому что Гидеон на мгновение притянул ее к себе. Он тоже заметил легкомысленную парочку.

– Все в порядке?

– Лучше и быть не может, – сказала она и подумала, что это мгновение само по себе счастливейшее в ее жизни: человек, которого она любит, обнимает ее и, достав белоснежный носовой платок, осторожно вытирает слезы, катящиеся по ее щекам.

Через пару секунд они бросились к своим беспечным родственникам, дав волю переполнявшей их радости.

– Эйлин! Какое чудо, что я вижу тебя здесь! – воскликнула Джастина, когда они обнялись. – Ты на машине? Мы оставили свою в... – Она резко замолчала, заметив, что Кит обнимается с незнакомым ей мужчиной.

– Гидеон, ты незнаком с моей невестой?.. – как ни в чем не бывало произнес Кит, и, пока Эйлин привыкала к мысли, что ее ветреная сестра теперь обручена с отцом своего ребенка, Джастина, пожав руку Гидеону, спросила, как получилось, что он и ее сестра оказались в аэропорту, чтобы встретить их.

Гидеон мог бы многое им сказать. И теперь, когда страх неведения остался позади, его можно было бы простить, если бы он сделал суровый выговор пустоголовой парочке за все те волнения, через которые пришлось пройти Эйлин и ему самому. Однако Гидеон не стал их ругать. Взглянув на Эйлин, он мягко ответил:

– Это долгая история. Мы немного беспокоились за Виолетту, поэтому, так сказать, объединили наши усилия, чтобы присматривать за ней.

– Она здорова? – занервничала Джастина. – Моя малышка?..

– Все прекрасно, – успокоил ее Гидеон. – За ней прекрасно ухаживают в «Оуквейле»...

– Она у тебя? – вмешался Кит. – А почему не у Памелы? Каждый раз, когда мы звонили, она говорила, что детка растет не по дням, а...

– Вы звонили жене Расселла? – мрачно спросил Гидеон.

– Почти каждую неделю, – ответил Кит и, улыбнувшись невесте, добавил: – А в последнее время могли бы и каждый день, если бы Джастину допустили к телефону. Правда, мамочка?

Джастина толкнула его в бок, и все засмеялись. Все четверо пошли к стоянке машин, и Эйлин, до слез обрадованная, что снова видит сестру, испытала очередной шок, когда Джастина заметила, что однажды собиралась позвонить и ей.

– Но Памела сказала, что ты только всего несколько минут назад ушла от них, повидав Виолетту... Подумав, что ты еще не успела добраться до дома, я не стала звонить.

На машине Гидеона все четверо отправились в «Оуквейл». Джастина и Кит горели нетерпением увидеть дочку и забрать ее домой, а Эйлин все никак не могла прийти в себя: Памела Лэнгфорд знала, что Джастина и Кит живы! Пока она и Гидеон – каждый по-своему – сходили с ума, эта страшная женщина знала, что Джастина и Кит целы и невредимы! Они с Гидеоном напрасно мучились!

Дрянь! Это же почти преступление! Памела не только врала о регулярных визитах Эйлин к племяннице, но делала вид, будто ухаживает за малышкой!

Гидеон считал, что она слишком легко отказалась от Виолетты. Теперь окончательно стало ясно, почему! Памела, узнав, что Джастина и Кит живы, поняла, что ей незачем ухаживать за их ребенком. Мерзавка – она откровенно потешалась!

– Мы скоро поженимся! – прервал Кит размышления Эйлин.

– Слов нет, ты – счастливый человек, братец, но почему ты принял такое решение? – весьма прохладно поинтересовался Гидеон.

Джастина засмеялась, а Кит совершенно серьезно ответил:

– Джастина заставила меня ужасно поволноваться.

– Я просто некоторое время... молчала, – объяснила Джастина. – Мы были в Австрии, когда неожиданно встретили приятелей Кита, которые на следующий день уезжали во Францию, и мы поехали с ними. Замечательно провели там время. Потом один знакомый дополнительно набирал людей в команду на свою яхту, чтобы идти из Марселя в Гибралтар. Нам тогда очень понравилась эта идея, – безмятежно живописала сестра. – Но я начала ужасно скучать по Виолетте. Мне не хотелось говорить об этом Киту и портить ему удовольствие.

– А я подумал, Джастина на что-то сердится. Почти целую неделю набирался смелости, чтобы спросить, что я сделал не так.

– Он выглядел таким несчастным... Мне пришлось сказать ему, что я просто соскучилась по Виолетте и хочу быть настоящей матерью.

– Вот тут я и понял, что хочу быть настоящим отцом, женатым на матери Виолетты.

– Поздравляю, – улыбнулась Эйлин.

Потом они заговорили о малышке, о свадьбе, которая состоится, как только Джастина и Кит купят себе дом. Надо отдать должное младшей сестре Эйлин – она не забыла поблагодарить ее и Гидеона за то, что они ухаживали за их девчушкой.

– Представляю, как ворчали соседи, когда ты принесла Виолетту домой, – сказала она Эйлин. – Как разумно с твоей стороны связаться с Гидеоном. Мне с самого начала казалось, что ты не одобряешь моей идеи оставить ее у Памелы.

– Бывают такие тети, – ответила старшая сестра. Виолетта, похоже, была теперь центром вселенной для Джастины, и, хотя Эйлин обрадовалась, что в сумасбродной сестренке наконец проснулись материнские чувства, ей не хотелось рассказывать Джастине о сходе снежной лавины, о котором та явно ничего не знала. Ни тем более о других событиях...

Гидеон, по-видимому, думал о том же, потому что тоже ничего не сказал на этот счет. Кроме того, поскольку Джастина и Кит без умолку болтали, заговорить на другую тему было просто невозможно, а поэтому он вообще почти все время молчал.

– Можно я пойду к Виолетте? – спросила Джастина, когда они подъехали к «Оуквейлу», и первая выскочила из машины.

– Конечно, – улыбнулся Гидеон и, обращаясь к брату, сказал: – Ты знаешь, где находится детская.

Эйлин посмотрела вслед Джастине и Киту, которые убежали, схватившись за руки. Она пошла следом за ними, но опешила, когда Гидеон, положив руку ей на плечо, остановил ее.

– Ты счастлива? – спросил он.

Она кивнула:

– Я чувствую такое облегчение! А ты?

– Разрываюсь между желанием по-мужски обнять Кита и одновременно надрать ему уши за то, через что по милости этих шалопаев пришлось нам пройти.

Ей было знакомо это чувство.

– Разве когда-нибудь было иначе? – улыбнулась она.

Гидеон взял ее руку, и так они вошли в дом, в котором все перевернулось.

– Ну разве она не восхитительна? – закричала Джастина, стоя на лестничной площадке. Она держала на руках Виолетту. – Мы можем сразу поехать домой? – Ей, по-видимому, не хотелось здесь ни перекусить, ни выпить.

Гидеон тут же объяснился с няней, услуги которой больше не требовались. Потом каждый из них – он, Кит, Эйлин и Беверли – набрали полные руки детских принадлежностей и отнесли в машину Гидеона.

– Здесь не осталось места для Эйлин, – запротестовала Джастина, когда, доверху набив багажник, они заняли оставшимися вещами и салон.

– А мне и не нужно, – улыбнулась Эйлин. – Мне совсем не обязательно ехать!

– А я справлюсь? – неожиданно испугалась Джастина.

– Этому нельзя разучиться, как езде на велосипеде, – успокоила ее старшая сестра.

– Тогда до встречи... и спасибо!

Она устремила все свое внимание на маленькое сокровище, к которому рвалась с таким нетерпением.

– Пока, Эйлин, мы позвоним, – сказал Кит, садясь на переднее пассажирское сиденье.

Эйлин отступила. Гидеон, огромная машина которого была забита до отказа, помедлил, прежде чем сесть за руль.

– Увидимся, когда я вернусь, – сказал он, взглянув в ее голубые глаза.

Эйлин, смутившись, с трудом подыскивала слова.

– Поезжай осторожно... дядя, – сказала она... и поняла, что сморозила глупость. Расставшись с Беверли, Эйлин поднялась в свою комнату и подошла к окну.

Ей нравился вид на лужайки, кусты и деревья. Ей было здесь хорошо. Внезапно Эйлин поняла, что лишается всего этого. После того как взяли Виолетту, не оставалось больше причины для их брака с Гидеоном. Вот и настал конец ее замужеству!

Сразу же пришла другая ужасная мысль: ей надо укладывать свои вещи и уезжать! Боже, что же она делает, грезя тут у окна, думая, как ей нравится в «Оуквейле», в доме Гидеона! Видимо, он не ожидает увидеть ее, когда вернется?

Эйлин понимала, что любовь к Гидеону делала ее слишком чувствительной. Он умный, деликатный человек, настоящий джентльмен и вряд ли вкладывал какой-то особый смысл в свои слова при их расставании. Однако совершенно невозможно сомневаться, что возвращение домой Джастины и Кита должно положить конец ее браку с Гидеоном.

Гордость заставила Эйлин подумать о том, что Гидеон не рассчитывал увидеть ее здесь, когда возвратится. Поскольку это был рабочий день, он мог поехать от Кита прямо к себе в офис. Эйлин, машина которой осталась на работе, вызвала по телефону такси.

Она была очень взволнована благополучным возвращением Джастины и Кита. И при всей своей любви к Гидеону не могла обсуждать с ним проблему их развода сейчас.

Дожидаясь такси, Эйлин вошла в гостиную. Она позвонит Гидеону и, возможно, приедет за вещами в выходные. К этому времени у нее уже будет больше душевных сил, чтобы справиться с собой. Правильно, ей гораздо легче поговорить с ним по телефону, не видя любимое лицо. Гораздо проще обсуждать их развод, зная, что она никогда с ним больше не встретится, а он не сможет заметить печаль в ее глазах. Он не должен узнать, как сильно она его любит.

С этими невеселыми мыслями Эйлин ехала в такси к своему дому. Вдруг у нее похолодело на сердце, когда она вспомнила, что Джастина и Кит собираются пожениться. Она увидит Гидеона на их свадьбе! Хотя к тому времени, поскольку те, кажется, не особенно торопились со свадьбой, Эйлин надеялась, что сможет вести себя с Гидеоном исключительно по-дружески.

Она предполагала, что Джастина и Кит когда-нибудь услышат, что они с Гидеоном вынуждены были пожениться, и почему. И здесь ей тоже надо быть осторожной, чтобы у Джастины, которая хорошо ее знала, не возникло ни малейшего подозрения, что Эйлин вышла из этого брака с разбитым сердцем.

Хвала Господу, что Джастина и Кит наконец немного повзрослели и созрели для женитьбы и ответственности за семью. Эйлин понимала, что должна отойти на второй план в жизни сестры. Она всегда готова ей помочь, тут нет никаких сомнений. Но теперь у Джастины есть Кит, и оба они будут заботиться друг о друге.

Когда такси подвезло ее к дому, мысли о Гидеоне снова вернулись. Хотя Эйлин старалась думать только о положительном – о безграничных возможностях, путешествиях, о том, что сможет увидеть и узнать, – но в голове был один Гидеон.

И тут зазвонил телефон. Гидеон! О, прекрати! Это, должно быть, Джастина...

– Алло, – спокойно сказала Эйлин.

– Так ты не вернулась на работу?

У нее заколотилось сердце,

– А ты? – выдавила она.

– Я же сказал, что увидимся, когда я вернусь, – напомнил он ей ровным голосом.

– О, прости. Я, наверное, неправильно поняла.

– Когда ты приедешь домой? – резко спросил он.

– Я... – Она не находила слов. Домой! Ее окрылила надежда. – Я... не приеду. – К чему глупые мечтания?..

Наступила долгая пауза. Потом Гидеон сказал:

– Здесь твои вещи.

Теперь стало очевидно, что им не было смысла оставаться женатыми: он не желал, чтобы ее вещи захламляли его дом.

– Я хотела позвонить тебе и заехать в выходные, чтобы забрать их. Я бы и сегодня это сделала, – объяснила она, – но не знала, как ты собираешься объяснить миссис Моррис...

– Отлично! В выходные, – прервал Гидеон ее бормотание и положил трубку.

Ну что ж. Прощай! Слишком много ты о себе мнишь! – возмутилась Эйлин. Она не удостоилась даже простой, элементарной учтивости. Чтоб ты провалился!

Эйлин вытерла навернувшиеся слезы – не будет она реветь из-за него. Не дождется! Решительно тряхнув головой, она занялась уборкой и без того чистой квартиры. Потом приняла душ и высушила волосы.

Едва Эйлин натянула джинсы и застегнула пуговицы блузки, как раздался звонок в дверь. Гидеон! Не будь смешной! Вспыхнувшее волнение было подавлено скучным здравым смыслом. Она пошла открывать, чувствуя себя виноватой, что не позвонила Андреа и не сообщила ей о благополучном возвращении сестры. У Андреа была назначена где-то неподалеку от дома Эйлин деловая встреча, и она могла заехать, чтобы узнать, не стало ли ей лучше. Нет, Андреа знает, что она живет в «Оуквейле».

Эйлин распахнула дверь и почувствовала, как кровь приливает к лицу. Это не может быть он – с какой стати?

– Привет, – бодро сказала она. – А я не ожидала увидеть тебя до выходных! – Внутри у нее все дрожало.

Гидеон, не улыбаясь, смотрел на нее.

– У нас с вами, миссис Лэнгфорд, – с расстановкой произнес он, – остались кое-какие незавершенные дела.

Это «миссис Лэнгфорд» красноречиво сказало ей обо всем, что она хотела знать. Гидеон, человек, который никогда не терял времени зря, пришел обсудить их развод!

– Входи, – пригласила она.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Ты обедал? – спросила Эйлин, идя впереди него в гостиную. Веди себя достойно! Господи, да ведь их брак был фиктивным. Какие могут быть упреки или обвинения.

– Я думаю о куда более важных вещах, чем еда, – ответил Гидеон.

Вид у него был, надо признаться, довольно мрачный.

– Садись. – Она не решилась предложить ему кофе. Ей нужно было побыть несколько минут одной, чтобы собраться с духом, но нет никакой гарантии, что он не последует за ней на кухню. Гидеон подошел к креслу и подождал, пока она не уселась на диван. – Как Джастина и Кит устроились, все в порядке? – вежливо спросила Эйлин.

О Господи! В глазах Гидеона появился странный блеск.

– Не знаю, – ответил он. – Я там особенно не задерживался.

– Ты сразу вернулся в «Оуквейл»? – Ради Бога, старайся говорить спокойно.

Он кивнул.

– Где тебя не оказалось!

Почему ей захотелось сглотнуть? Потому что он был очень дорог ей. Она так сильно его любила. Но настало время оборвать всякую связь с ним, время перестать надеяться.

– Сегодня особенный день – Джастина и Кит вернулись домой, – заметила она. – Однако тебе не было необходимости приходить сюда: наши адвокаты могут обсудить детали расторжения брака и...

– Ты не думаешь, что сначала нам самим надо бы обсудить это? – мрачно прервал ее Гидеон.

Эйлин удивленно взглянула на него, что тут обсуждать?

– Ты говоришь об алиментах?

– Я уже однажды назвал тебя дерзкой девчонкой, – напомнил он.

– Ты пробуждаешь все лучшее во мне! – выпалила она, не задумываясь, и поняла, что не может отвести глаз от его красивого рта, вызывавшего у нее такую пылкую реакцию, на которую она никогда не считала себя способной.

– Все, кроме секса... – заметил Гидеон. – Мы поженились по холодному расчету, но, Эйлин, моя дорогая... – его тон смягчился, – я бы хотел думать, что нас связывает... дружба... если хочешь, теплые отношения... – он осторожно подбирал слова, – что исключает холодный и безликий развод.

Ее голубые глаза смотрели теперь прямо в его глаза. Они разведутся, естественно, разведутся. Гидеон не сказал, что развод исключается, только заметил, что, с его точки зрения, развод не должен быть холодным и безликим.

Эйлин улыбнулась.

– Ты был хорошим другом, – призналась она, – когда мне надо было опереться на твое плечо.

– Это было взаимно, – ответил он.

– Я помогла тебе... во время долгого и мучительного ожидания?

– Для меня было утешением обнимать тебя, – признался Гидеон и совершенно потряс ее, когда сознательно, насколько она видела, добавил: – Это было сначала. Потом я понял, что хочу просто заключить тебя в объятия и не отпускать.

Эйлин растерянно заморгала; глаза ее округлились.

– Для нашей взаимной поддержки – успокоения? – уточнила она.

– Частично, – согласился он. – Но скорее, думаю, потому, что я едва мог сдержать себя.

Она кашлянула. Сердце, казалось, сейчас выскочит у нее из груди. Не будь смешной! Не следует вкладывать особый смысл в то, что говорит Гидеон.

– «Кроме секса», – попыталась съязвить она.

– Ты привлекательная женщина, и знаешь об этом, – заявил он. – Но я не думаю, что секс имел отношение к тем моментам, когда я должен был держаться от тебя подальше, закрываясь в своем кабинете.

Эйлин судорожно вздохнула. Он любил честность, но она не была уверена, что готова выслушать еще больше без того, чтобы не приоткрыть свои собственные чувства.

Гордость была ей прекрасным союзником.

– Так вот почему у меня сложилось впечатление, что ты потерял интерес ко мне... в тот первый уикенд, когда мы поженились, – попыталась пошутить она.

– Я польщен, что ты заметила мое отсутствие, – ответил Гидеон, довольно коварно, с точки зрения Эйлин, из чего она сделала вывод, что ей надо осторожней относиться к каждому его слову. – Ты ведь не будешь больше такой холодной и дерзкой, правда?

– Когда это я была такой? – возмутилась Эйлин.

– Надеюсь, что только тогда, когда думала, что это возможность отступить.

– Ты ошибаешься.

– Знаешь, в том отеле, когда ты посмотрела на меня своими красивыми и несчастными глазами, я почувствовал абсурдное желание утешить тебя в своих объятиях.

– Правда? – воскликнула Эйлин в изумлении.

– К сексу это не имело никакого отношения, – уверил он ее.

– Я знаю, – сказала она и почувствовала, что начала таять, когда он нежно улыбнулся ей.

– Ты сообразительна, – пробормотал Гидеон. В этом Эйлин не была уверена. Она призналась себе, что, когда он рядом, ее мысли путались. – Итак, мы вернулись в Англию, и я вскоре обнаружил, что тебе не было дела до того, что Кит и его возлюбленная вскоре будут довольно богаты и что единственной причиной, по которой ты стремилась получить опекунство над малышкой, была любовь к этому ребенку.

О Господи, к чему клонит Гидеон? К тому, что она... ему нравится?

– Ты тоже хотел взять Виолетту, – напомнила она ему, почувствовав желание отвести разговор от себя. – Ты готов был жениться, только чтобы получить ее, – добавила она. Этот проницательный человек, за которого она вышла замуж, видел слишком много.

– Совершенно верно, – спокойно согласился он. – Я выяснил, что мне легче будет выиграть опекунство над ребенком Кита, если я буду женат, чем если останусь холост.

– Мне следует гордиться тем, что ты выбрал меня? – О, Эйлин, следи за своим языком! – У тебя наверняка были другие претендентки...

– Кажется, ты мне льстишь, – заметил Гидеон с подкупающим обаянием.

– Итак... ты понял, что тебе лучше жениться? – поспешно спросила она. Надо заставлять его говорить!

– Хотя мне этого не хотелось, – признался он. – Проблема, как она виделась мне тогда (поскольку я намеревался так же легко развестись), заключалась в том, чтобы найти кого-то, кто согласился бы на это.

– Ты понял, что от Эйлин Спенсер можно будет без труда отделаться? – вставила она и внутренне содрогнулась. Ее едкий тон был противен ей самой. Если она не будет следить за каждым своим словом, Гидеон сможет понять, что она принимает все слишком близко к сердцу, – он уже пристально смотрел на нее.

Эйлин с облегчением вздохнула, когда он, кажжется, не заметив ехидства в ее голосе, довольно любезно признался:

– Ты была тетей малышки, и поскольку любила свою сестру и девочку, то не меньше меня хотела получить ее. Решение напрашивалось само собой. И казалось, что оно простое и легкое.

– Но... оно таким не было? – спросила Эйлин, уставившись на него.

– Нет, – согласился Гидеон. – По логике вещей это было очевидное решение. Но... – он помолчал, – я обнаружил, что логика не работает, если задеты чувства.

У нее екнуло сердце: что он говорит? Его чувства не имели отношения к тебе, ругала себя Эйлин и изо всех сил старалась, чтобы ее голос не дрогнул, когда она произнесла:

– Только бессердечный человек устоял бы перед улыбкой Виолетты.

– Эта юная леди умеет расположить к себе, – согласился он и добавил: – Хотя мои слова больше относятся к ее тете.

– О! – Она не понимала. – Ты... имеешь в виду... прошлую ночь, когда мы... – Какими чудесными были те минуты в его объятиях!

– Я имею в виду прошлую ночь и все остальное.

– Видимо, ты говоришь о... том, когда... все вышло из-под контроля, – с трудом закончила фразу Эйлин.

– Не помню, чтобы тогда все вышло из-под контроля, – пробормотал Гидеон.

– Ну, ты уже «отдыхаешь» довольно продолжительное время, – напомнила она.

– Иногда, мадам, – шутливо заметил Гидеон, – я вижу в вас настоящего бесенка. – (Слава Богу, что он видел только это!) – Но, – продолжал он, став неожиданно серьезным, – речь идет о тебе и обо мне и...

– ...и нашем разводе, – закончила за него Эйлин и сразу увидела в нем перемену: серьезность сменилась злостью.

– К черту этот развод! – прорычал он. – Ты замужем за мной, Эйлин Лэнгфорд, и так и будет! – Тон был совершенно невыносим.

Она изумленно уставилась на него. Может быть, ей понравилось бы содержание его речи, но никак не форма!

– И тебя к черту! – выкрикнула Эйлин. Оба в ярости вскочили. – Мы поженились потому, что на то была важная причина. Этой причины больше нет! Мы расстаемся! – Ни одному мужчине она не могла позволить так разговаривать с собой. У нее еще есть гордость! – Завтра утром я обращусь к своему адвокату по поводу развода.

– Это невозможно! Завтра рано утром наш брак будет окончательно оформлен, и...

– Против моей воли? Это тоже основание для развода! – взорвалась она.

Эйлин уже собиралась распахнуть дверь, как вдруг Гидеон схватил ее и круто повернул к себе. Похоже, сейчас он ударит ее... И тут внезапно вся его ярость бесследно исчезла.

– Любовь моя, – простонал он, – неужели я применил бы силу!

Что ей делать? Он говорил с такой мукой! Эйлин просто растаяла. Словно ища исцеления от дикой ярости, они кинулись друг другу в объятия.

– Кажется, мы напрасно это сделали, – прошептала она, вспомнив, как прошлой ночью мечтала принадлежать ему.

Она почувстовала, как он целует ее волосы.

– Можно я поцелую тебя? – спросил Гидеон. А он, видимо, гораздо чувствительнее, чем кажется.

Эйлин подняла голову. Гидеон осторожно поцеловал ее. В этом поцелуе было столько сладости, потрясшей ее до глубины души. Она и не знала, что мужчина может быть так нежен.

Когда он разжал объятия, Эйлин снова села на диван.

– Ты не будешь возражать, если я сяду рядом?

– Насколько я понимаю, ты... возражаешь... чтобы наш брак кончился в данный момент? – спросила она, изо всех сил стараясь оставаться спокойной.

– Самым решительным образом.

– Должно быть, есть какая-то причина, – намекнула она.

– Я мог бы назвать тебе десяток, но главная – одна.

– Что-нибудь связанное с бизнесом?

– Нет! – с ударением произнес он и, насмешливо взглянув на нее, добавил: – Странная логика! Мы же говорим о нас, а не о бизнесе.

– О нас? —Какое замечательное слово. С трудом (он так легко сбивал ее!) Эйлин снова собралась с мыслями. – Ты... говоришь об этом как о чем-то... личностном.

– Сам факт, что ты моя жена, делает это личностным, не правда ли?

Эйлин почувствовала комок в горле. Она таяла от счастья. О, какой он замечательный, ее муж!

– Конечно, если так, – нашлась она и, немного собравшись с духом, добавила: —Так почему же, мистер Лэнгфорд, вы не хотите, чтобы мы развелись?

– А ты не догадываешься?

Она хотела ответить что-нибудь язвительное, вроде «Я потеряла свой хрустальный шар», но не могла. Было что-то в лице Гидеона – теплота, напряженность (может быть, опасение?), – что заставило ее сказать:

– Я бы хотела знать.

– Моя дорогая миссис Лэнгфорд, должен вам признаться, что я, кажется, полюбил вас.

Эйлин уставилась на него. Меньше всего она ожидала услышать такое.

– Кажется? – выдохнула она.

– Я полюбил тебя едва ли не сразу, и ты занимаешь все мои мысли, не давая мне ни работать, ни спать...

– Несколько минут назад я поняла, насколько ты чувствителен, – мягко сказала Эйлин.

– Чушь! – возразил он. Ей показалось, что он сейчас ее поцелует, и она отклонилась в сторону. Если он это сделает, все пропало. Гидеон пригрозил: – Когда я все-таки тебя поцелую, тебе придется просить пощады.

– Ни за что! – заявил бесенок, который недавно поселился в ней.

– Итак, – помолчав, продолжил он, снова став серьезным, – только когда мы поженились, я осознал, хотя и не понял причину, что жизнь без тебя стала для меня скучной. Мне нравилось, что ты живешь в моем доме. Мое сердце радостно билось, когда ты входила в комнату. Мне нравилось, что ты была рядом, нравились наши совместные трапезы, твой смех. Мне хотелось успокоить тебя, когда страшная мысль о том, что ты, возможно, потеряла сестру, становилась для тебя непереносимой.