Текст книги "Дерзкая девчонка"

Автор книги: Джессика Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Может, ты хотела бы куда-нибудь поехать?

– Нет! – решительно отвергла она эту идею.

– Видимо, мое обаяние начинает мне изменять, – протянул он и, широко улыбнувшись, признался: – Забавно. Я тоже сказал, что меня не будет в пятницу.

Гидеон позвонил только в среду вечером, когда Эйлин уже начала паниковать.

– Ну, наконец-то! – воскликнула она, не подумав.

– Что-то случилось?

– Правильно ли мы поступаем, заключая брак?

– Я никогда не прощу тебе, если ты обманешь мои ожидания, – натянуто произнес он, помолчав.

– Соблазненный и покинутый на пороге отдела регистрации браков, – пошутила она. Можно подумать, что кто-то решится такое сделать! – Извини, – уже серьезным тоном сказала она. – Просто... кажется, я нуждаюсь в ободрении.

– Пожалуйста. По отдельности мы почти не имеем шансов получить право на опекунство над Виолеттой Эйлин Лэнгфорд. Если же поженимся, наши шансы будут гораздо выше, чем у других претендентов!

– Ну, тогда вдевай гвоздику в петлицу своего пиджака, – ответила она, почувствовав себя значительно лучше.

К своему удивлению, Эйлин прекрасно спала в эту ночь. Церемония была назначена на три часа. Гидеон предложил следующий план: за ней заедет шофер, утром в понедельник Гидеон сам отвезет Эйлин к ней домой, она возьмет свою машину и вечером приедет в свой новый дом, «Оуквейл».

К тому времени, когда появился шофер, Эйлин была уже твердо уверена в правильности того, что делает. А нервничала только потому, утешала она себя, что не каждый день девушки выходят замуж, и не всегда за таких мужчин, как Лэнгфорд.

Когда Эйлин вошла в зал регистрации, Гидеон встретил ее и произнес:

– Я знал, что моя невеста красива, но сегодня ты выглядишь потрясающе. – Он слегка прикоснулся к ее губам.

Что ей оставалось? Она улыбнулась. Свидетели происходящего имели возможность убедиться в том, что Гидеон вел себя как самый счастливый человек на свете. Улыбаясь, он протянул Эйлин букет роз, потом вынул одну из них и вдел себе в петлицу. Эйлин засмеялась.

– Все будет хорошо, я обещаю, – шепнул он, и в этот момент ее ослепили вспышки фотокамер. Церемония прошла без сучка и задоринки, хотя Эйлин боялась, что начнет заикаться или потеряет голос.

После бракосочетания молодожены дали возможность сфотографировать себя для прессы. Потом Эйлин и человек, за которого она только что вышла замуж, сели в машину и уехали. По дороге она сняла перстень с правой руки и надела на левую, рядом с обручальным кольцом, и тут заметила, что Гидеон проследил за ее движением.

– Теперь я должна тебе два кольца, – поспешно сказала Эйлин.

– Ты меня поражаешь! – заявил он.

– Я знаю, – сказала она, улыбнувшись.

Его взгляд был устремлен на дорогу, но по тому, как дрогнули уголки его губ, она поняла, что он тоже готов рассмеяться.

Когда они приехали домой и приняли поздравления от мистера и миссис Моррис, Гидеон спросил, не хочет ли она переодеться у себя и помыть руки. Они поднялись по широкой лестнице, и тут до нее дошло, что он имел в виду ее комнату. О боги! Ведь миссис Моррис, его экономка, скоро поймет, что они не спят в одной постели.

Однако долго беспокоиться об этом Эйлин не пришлось, потому что Гидеон распахнул дверь и пропустил ее вперед.

Это была просторная спальня с огромной двуспальной кроватью, элегантно обставленная, с пушистым кремовым ковром, в котором утопали ноги, и кремовыми же занавесками.

– Тебе будет удобно здесь, но, если ты захочешь что-нибудь изменить, помни, что ты теперь хозяйка.

– Спасибо, Гидеон, – сказала она, думая, что это очень любезно с его стороны, но, если Джастина скоро вернется, у нее не будет времени что-то менять. Да тут и не требовалось ничего переделывать.

В комнате оказалось еще две двери. В ванную комнату, догадалась она, и гардеробную. Однако она ошиблась.

– Здесь твоя ванная, – сказал Гидеон, показывая на одну из дверей, – а это, – он кивнул на другую, – дверь в мою комнату.

– В твою комнату?! – Пораженная, она уставилась на него, широко открыв голубые глаза. – Здесь нет замка! – заметила она.

– Не паникуй. Успокойся и послушай, – настоятельно попросил Гидеон.

– Ты сказал, что наш брак не будет супру...

– Тот факт, что я буду спать в соседней комнате, не означает, что я собираюсь предъявлять свои супружеские права!

– Тогда объясни, что именно это означает! – выпалила Эйлин. – Здесь, наверное, полдюжины спален, которыми ты можешь воспользоваться, или...

– Избави Боже от оскорбленных девственниц! – взмолился Гидеон, а ей захотелось влепить ему пощечину. – Послушай, я тебе уже говорил, что надежность миссис Моррис сомнений не вызывает. Что вызывает сомнения – это присутствие новых людей в доме.

«Новых людей»? Неужели он имел в виду ее? Не может быть. Тогда кого же?

– Няня! – напомнил он ей. – Нам же потребуется няня, ведь правда?

– Правда, – согласилась Эйлин, немного успокоившись.

– Няня, которая, нравится это нам или нет, может оказаться в наше отсутствие в этой части дома в любое время дня.

– Ты хочешь сказать, что она может войти сюда?

– Скорее всего, нет. Но я не могу подвергать риску мое желание получить опекунство над дочерью Кита. И не хочу, чтобы до Расселла и его жены дошли слухи о том, что молодожены спят в разных концах дома.

– Неужели ты считаешь, что Памела может опуститься настолько, что станет расспрашивать нашу няню?

– Сомневаюсь, что она стала бы делать это лично, но она может нанять любого, кто выудит полезную информацию.

– Просто невероятно!

– Речь идет о возможности получить большие деньги... Памела жаждет этого, – коротко сказал Гидеон.

Эйлин подумала о малышке. Бедная крошка! Просто невозможно оставить ее у такой женщины.

Внезапно Эйлин снова охватила паника. Ведь Гидеон может захотеть предъявить свои супружеские права. На самом деле он никогда (за исключением нескольких поцелуев, когда возникала опасность, что за ними наблюдают) не делал ничего, что могло бы дать ей повод для подобного подозрения. К тому же, если бы у него было такое намерение, он мог бы точно так же войти к ней в отдельную комнату, как и в смежную.

– Кажется, я волнуюсь без повода, да? – извиняющимся тоном сказала она, слегка пристыженная.

– Причина твоих страхов кроется во мне, – великодушно принял он вину на себя. – Я собирался показать тебе твою комнату в прошлое воскресенье, но потом подумал, что это может тебя расстроить, и решил, что, наверное, лучше повременить. – Он помолчал, глядя на нее. – Ты не расстроилась сейчас?

– Нисколько, – решительно заверила она.

– Я хотел бы попросить тебя, чтобы дверь между нашими комнатами, которая будет, естественно, закрыта ночью, – (Эйлин почувствовала обидный намек: можно подумать, что это его чести что-то угрожает!), – была открыта днем. Поскольку ты будешь уходить позже меня, пожалуйста, открывай ее и оставляй так на весь день.

– Чтобы показать, что...

– Хотя в том, что люди спят врозь, нет ничего необычного, нам надо, чтобы было видно, что мы... как бы это сказать... находимся в интимных отношениях.

– Конечно, – быстро согласилась она.

– Отлично, – сказал Гидеон. – А теперь устраивайся, а мне надо сделать несколько звонков.

Миссис Моррис приготовила торжественный ужин. Как и раньше, Гидеон был прекрасным хозяином. Он говорил обо всем, не касаясь лишь темы, которая интересовала ее больше всего, – их племянницы.

Понимая, что она слишком нетерпелива (Господи, да чернила еще не успели высохнуть на их свидетельстве!), Эйлин решила завтра поговорить об этом. Ей не хотелось расстраивать Гидеона второй раз за один день, потому что лучше, когда он пребывал в дружеском расположении духа.

– Великолепный ужин, – сказала она, кладя салфетку на стол. – Не возражаешь, если я пойду поблагодарю миссис Моррис?

– Как мило с твоей стороны, – пробормотал Гидеон, вставая. – Пойдем, конечно. Я с тобой.

Эйлин казалось совершенно естественным поблагодарить миссис Моррис, но экономка, кажется, растрогалась.

Когда они возвращались в гостиную, Эйлин решила пойти в свою комнату.

– Пожалуй, я оставлю тебя здесь, – с улыбкой сказала она.

Гидеон остановился как вкопанный.

– Я надоел тебе за день? – спросил он.

– Если бы... – засмеялась Эйлин. – Ты не ведешь счет своим победам? Может быть, ты относишься к людям, чей девиз «позабавился – и хватит»?

– Довожу до вашего сведения, мадам, – возразил Гидеон, – я женатый человек и счастлив в браке.

Это «счастлив в браке» ей понравилось.

– Спокойной ночи, – поспешно сказала она. Гидеон задержал ее руку. Выражение добродушного подтрунивания в его глазах исчезло.

– Спокойной ночи, Эйлин, – ласково сказал он и, хотя никаких свидетелей поблизости не было, нежно поцеловал ее в губы. – Я очень рад, что ты вышла за меня замуж. Увидимся за завтраком.

Эйлин машинально стала подниматься по лестнице. Как странно, она не воспротивилась его поцелую.

Хотя это, конечно, не более странно, чем то, что в первую брачную ночь она отправляется спать одна, а счастливый супруг надеется увидеть ее только за завтраком!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В ту ночь Эйлин крепко спала. Перед тем как заснуть, она слышала шаги Гидеона в его комнате. Эйлин думала, что в столь близком соседстве с Гидеоном будет чувствовать себя неуютно. Однако она ошибалась – ей было спокойно и как-то удивительно надежно.

Ее разбудили приглушенные звуки, доносящиеся из соседней комнаты. Она слышала, как он вышел, тихо закрыв за собой дверь, и решила, что ей пора вставать.

Эйлин слабо себе представляла, в чем должна появляться невеста за завтраком после первой брачной ночи, но, поскольку ей не надо было идти на работу, надела брюки и легкий свитер – как раз то, что надо.

По привычке она застелила свою постель и уже собиралась выйти из комнаты, как неожиданно вспомнила о двери. Нужно же оставить ее открытой! Подойдя к двери в его спальню, она на всякий случай тихонько постучала.

Ответа не последовало. Она приоткрыла дверь, но, подумав, что это глупо, распахнула ее. Комната Гидеона оказалась меньше, чем ее спальня. Разве не любезно с его стороны отдать ей более просторную комнату? Да, это ненадолго, но ему не обязательно было... Ее внимание привлекла его огромная двуспальная кровать, еще не застеленная, и Эйлин тихо рассмеялась. Она выполнила свою миссию, широко распахнув дверь, Гидеон свою – старательно сделав вмятину на соседней подушке.

Гидеон разговаривал с миссис Моррис, когда Эйлин вошла в столовую, но встал, увидев ее.

– Хорошо, что ты пришла: кофе еще не остыл, – обратился он к ней.

Эйлин, которая хотела сказать вежливо «доброе утро», вовремя остановилась, немного покраснев: любая нормальная новобрачная уже должна была бы поздороваться со своим мужем куда менее официально.

Девушка улыбнулась.

– Доброе утро, миссис Моррис, – обратилась она к экономке и поняла, что не только Гидеон заметил ее внезапно порозовевшие щеки, когда женщина ответила на ее приветствие с понимающим выражением лица.

Гидеон выдвинул для нее стул.

– Что бы ты хотела на завтрак? – заботливо спросил он.

– Можно хлопьев с бананом, если есть? – попросила Эйлин. Миссис Моррис, улыбаясь, вышла. Но Эйлин все еще чувствовала себя немного неловко. – До встречи с тобой я никогда не краснела! – накинулась она на него.

– А что я такого сказал? – спросил Гидеон, но в его глазах появился озорной блеск, когда он добавил: – Миссис Моррис была совершенно очарована.

– Чем ты обычно занимаешься в выходной? – спросила Эйлин, чтобы сменить тему. – И не отвечай, если тебе не хочется! – торопливо добавила она, когда поняла, что, вероятнее всего, в свободное время он покорял представительниц противоположного пола...

Гидеон посмотрел на нее так, словно она его очень позабавила.

– Если не считать праздников, я не припомню, когда в последний раз у меня был выходной, – ответил он.

– Дипломатично! – пробормотала она, скривив губы.

– У тебя превратное представление обо мне, – благодушно рассмеялся он.

– Мне не кажется... – начала Эйлин, еще не обдумав до конца, и остановилась.

– Тебе не кажется – что? – подбодрил ее Гидеон.

– Забудь об этом. – Она покачала головой.

– Теперь я окончательно заинтригован.

Ей-богу, она слишком многого хотела. И хотя понимала, что не надо было открывать рот, Гидеон уже ждал, и ей пришлось продолжать.

– Ну хорошо. Я... хотела бы... поехать домой и проверить, не пришло ли что-нибудь от Джасти-ны... но у меня нет машины.

– Я отвезу тебя, разумеется...

– Да нет! – поспешно воскликнула Эйлин. – Я только хотела спросить, можно ли взять твою.

Гидеон изумленно смотрел на нее.

– Бог мой, Эйлин, ты сразила меня!

– Я знала, что не должна была спрашивать!

– Да нет, почему же, – возразил он. – Это из-за нашего... соглашения ты осталась без машины. Хотя мне действительно надо было бы поработать, но миссис Моррис смотрит на нас глазами, затуманенными от умиления, и у меня не хватит духу огорчить ее.

– Ах, как ты мил, – растроганно пролепетала Эйлин.

Гидеон пристально смотрел на нее. Как ей показалось, целую вечность.

– Ну, слава Богу, – насмешливо сказал он и уже серьезно добавил: – Как ты смотришь на то, чтобы объединить наши планы?

– Объясни, пожалуйста, – не поняла она.

– Я хотел предложить тебе посмотреть мою детскую комнату, потом заехать к тебе, перекусить где-нибудь и купить все, что, по-твоему, потребуется, чтобы подготовить детскую к приезду нашей племянницы.

– О, Гидеон! – воскликнула Эйлин. Тронутая его заботливостью, она почувствовала, что не выдержит и расплачется. Отчаянно пытаясь скрыть свое замешательство, она пошутила: – Если бы я не была твоей женой, то сказала бы, что ты находка для любой женщины.

– Вы и сами не так уж плохи, миссис Лэнгфорд, – серьезно ответил он. При этих словах страх расплакаться покинул ее, и оба рассмеялись.

Они поднялись на верхний этаж, чтобы осмотреть старую детскую Гидеона. Здесь располагались помещение для игр, спальня и кухня. Как и все остальные комнаты в доме, детская была большой, но без мебели. Эйлин обвела взглядом безупречно чистую, светлую и полную воздуха спальню. И вдруг ахнула:

– Стены-то розовые!

– Да, – ответил он.

– Ваша мама хотела девочку?

– Возможно. Но до субботы все здесь было голубым.

Боже мой, какой Гидеон замечательный! Чувствуя, что слезы, которые ей с таким трудом удалось сдержать, готовы брызнуть из глаз, Эйлин подошла к окну.

– Ты перекрасил стены, – умиленно произнесла она и повернулась, снова успокоившись. – Как ты думаешь, когда мы сможем взять Виолетту?

– Скоро, – пообещал Гидеон. – Можешь мне поверить. Довольно скоро.

Она хотела знать подробности. Но, видя, что Гидеон, едва получив ее согласие на брак, в прошлую субботу перекрасил стены детской, Эйлин поняла, что может полностью положиться на него.

– В таком случае нам стоит поторопиться и как можно скорее привезти мебель для детской.

Гидеон показал ей еще и соседнее помещение, предназначенное для няни, после, чего они спустились этажом ниже, где находились их спальни. Каждый пошел в свою.

Эйлин поправила волосы и, постоянно помня об открытой двери, соединявшей их комнаты, стала искать в шкафу жакет.

– Готова? – Гидеон вошел к ней.

Возражать против вторжения без стука было нелепо.

– Только надену жакет, – ровным голосом ответила Эйлин и почувствовала, как все внутри у нее задрожало. Он помог ей надеть жакет и вытащил волосы из-под воротника.

– Потрясающий цвет, – залюбовался он, – светлые с золотистым отливом. Натуральный?

– Представь себе, да, – ответила она. – Хотя я не удивляюсь, что ты так хорошо разбираешься в этом. – Если он чего не знал, то выяснял всеми доступными ему средствами. А доступно ему было многое.

– Видимо, я задаю слишком много вопросов, – сказал Гидеон, и они вышли.

Эйлин сохраняла спокойствие до того, как они приехали к ее дому.

– Я не задержусь, но, если ты хочешь, пойдем вместе... – пригласила Эйлин.

Гидеон не ответил, но приглашение принял. Эйлин ждало разочарование: в почте была одна реклама.

– Вообще-то я ничего не ждала, – пробормотала она, смотря в сторону и понимая, что ей не удастся скрыть от него, какой несчастной она себя чувствует, не имея весточки от сестры.

Гидеон обнял ее.

Может быть, это был момент слабости, но она инстинктивно приникла к его груди. На нее, казалось, снизошло умиротворение и покой, но в то же самое время девушку охватило странное чувство оттого, что он прижимал ее к себе своими сильными руками.

– С ними все будет хорошо, – успокоил Эйлин Гидеон. Поскольку она знала, что он тоже страдает, ей не оставалось ничего другого, как обнять его. – Мы должны верить в это, Эйлин, – ласково проговорил он и коснулся губами ее волос.

Она подняла глаза и встретилась с прямым и твердым взглядом темно-серых глаз. Неожиданно тревога и боль начали отступать. Она почувствовала, что хочет, чтобы он поцеловал ее. И пока они так смотрели друг на друга, на какой-то миг ей показалось, что он собирается это сделать.

Она опустила руки. Этого требовал настойчивый голос разума.

– Да, хороша же из нас парочка опекунов, – пошутила Эйлин, несмотря на то, что у нее перехватило дыхание.

– Одна половина очень красива. – Гидеон отпустил ее.

– Как и другая, – засмеялась она. Как ни странно, но она почувствовала себя гораздо уверенней оттого, что он находил ее красивой.

– Поехали в магазин, – скомандовал Гидеон. Их поход по магазинам затянулся. Слишком много нужно было малышке, которую они надеялись взять под опеку. Гора покупок росла. Однако Эйлин все время мысленно возвращалась в убежище рук Гидеона и к своему желанию, чтобы он поцеловал ее.

Не было ли это просто стремление расслабиться и позволить кому-то взять ответственность на себя? Господи, ее и прежде обнимали мужчины, но она не могла припомнить, чтобы у нее возникало такое чувство! Что, черт возьми, с ней происходит? Ничего с ней не происходит, твердо решила Эйлин. Просто она переживает сейчас очень эмоциональный момент. Вдруг Эйлин услышала, как Гидеон сказал, что ему нужно, чтобы комод, колыбелька с постельными принадлежностями и все остальные покупки были доставлены на следующий день.

– Мы берем Виолетту завтра? – в нетерпении спросила Эйлин, как только они остались одни.

– Нет. – Тон Гидеона сразу заставил ее выбросить из головы подобную надежду. – Просто я хочу, чтобы детская была готова и, когда настанет время, нам не сказали бы: «У вас нет даже кроватки, куда уложить ее спать».

– По-моему, я уже говорила, что ты отличаешься необыкновенной прозорливостью.

– Мне кажется, это комплимент.

– Ничего подобного.

– Моя дорогая, – медленно, с расстановкой произнес Гидеон, – ты забываешь, что наш брак фиктивный.

Вот тебя и поставили на место! Эйлин разозлилась. Лучше бы она ничего не говорила. И вообще, почему ей нравится этот надменный тип? Она всего-навсего пыталась быть доброжелательной.

– Какие новости от адвокатов? – отрывисто спросила Эйлин.

Гидеон казался удивленным.

– Ты чувствительная натура?

– Только не говори, что ты никогда не встречал таких женщин, как я! – саркастически воскликнула она.

– Знаешь, Эйлин, – Гидеон помолчал, внимательно глядя на нее, – пожалуй, не встречал. Я и раньше думал, что ты не такая, как другие. А теперь понимаю – ты одна на миллион.

Она не знала, как отнестись к этому заявлению – то ли обрадоваться, то ли обидеться.

– Безусловно, я не так умна, как ты, – сказала она. – Ты видишь комплимент там, где его нет, а я даже не знаю, лестно это для меня или оскорбительно.

– Разве я похож на человека, который оскорбляет собственную жену? – высокопарно спросил Гидеон.

У Эйлин появилось подозрение, что он смеется над ней.

– Ну, так как насчет адвокатов? – настойчиво повторила она.

– Успех обеспечен, – наконец ответил он. – В случае, если с родителями девочки произошло худшее, ты и я, как ближайшие родственники, получим малышку. Но пока не узнаем этого наверняка, если ты не возражаешь, я бы не стал обращаться в суд, чтобы ее официально объявили нашей.

Он говорил об удочерении. Эйлин не хотела так далеко заглядывать, пока она думала только о благополучии Виолетты.

– Я не возражаю, – кивнула она, не желая выглядеть в его глазах вздорной бабенкой, хотя то, что ей небезразлично его мнение о ней, беспокоило ее.

Пусть думает что угодно, немедленно решила она. Кстати, теперь, когда все необходимые вещи куплены, он может пообедать без нее. Она попыталась найти благовидный предлог.

– Знаешь, мне кажется, нелепо, что ты повезешь меня в понедельник, если я нахожусь рядом с домом и могу забрать свою машину сейчас.

– Ты собираешься вернуться домой сама? – спросил Гидеон, и Эйлин почувствовала, как ее глаза затуманились слезами. Как приятно это слышать! Гидеон считает свой дом ее домом! Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Неужели она на самом деле такая чувствительная, как он говорит?

– Что тут плохого?

– Дорогая, ведь это первый день нашего медового месяца, – медленно произнес Гидеон. – Я знаю, у тебя нет представления о единении супругов, но подумай о романтических чувствах нашей экономки.

С точки зрения Эйлин, глупо быть рядом и не забрать машину. Однако слишком многое зависело от того, чтобы их видели вместе и думали, будто они так сильно любят друг друга, что ни на минуту не могут разлучиться.

– Разве могу я расстаться с тобой хоть на миг? – съязвила она.

– Тогда пойдем есть.

Обед получился запоздалым, но очень приятным. Они беседовали, не касаясь ничего личного, что очень устраивало Эйлин. Она всегда считала, что у нее ровный характер, но, вспомнив, как были оскорблены ее чувства, когда Гидеон упомянул о сущности их брака, она не хотела бы снова испытать подобное.

Время пролетело совершенно незаметно. Когда они вернулись в дом, где теперь жили вместе, Эйлин, сгорая от нетерпения, пошла в детскую, чтобы посмотреть, как расставить мебель, которую привезут завтра. Неожиданно она обернулась... и обнаружила, что Гидеон стоит, наблюдая за ней.

– Я был уверен, что найду тебя здесь.

Она улыбнулась:

– Я хотела подумать, куда что поставить... если ты не возражаешь. – Может быть, у него свои соображения на этот счет?

– Делай так, как посчитаешь нужным, – ответил Гидеон и стал объяснять, почему искал ее: -Миссис Моррис спрашивает, нет ли у тебя каких-то особых пожеланий на ужин.

– Да я еще не проголодалась! – воскликнула Эйлин и только потом поняла, что на ней, как на хозяйке «Оуквейла», лежит обязанность обсуждать меню с экономкой. – Пожалуй, пойду поговорю с ней, – решила она. – А потом я хотела бы пойти прогуляться. – Она еще не видела здешних окрестностей. Что касается «единения супругов»... Гидеон хотел единения, она ему это обеспечит... – Тебе лучше пойти со мной.

Гидеон изумленно посмотрел на нее. Потом лицо его приняло лукавое выражение.

– И на ком же я женился? – спросил он с довольной улыбкой.

– На любительнице распоряжаться. Пошли!

Поговорив с миссис Моррис, Эйлин с огромным удовольствием прогулялась с Гидеоном. После чего поднялась в свою комнату и закрыла дверь между их спальнями. Потом понежилась в ванне и, несмотря на то, что в глубине души волновалась о Джастине и Ките, впервые почувствовала себя лучше.

Ужин прошел очень приятно, хотя Гидеон обладал поразительной способностью вытягивать из нее сведения, которые она считала если не секретом, то своим личным делом.

– Ты всегда хотела быть бухгалтером? – спросил он, и Эйлин, удивляясь самой себе, начала рассказывать ему о своих планах поступить в университет, которые она вынашивала до того, как погибли родители. Рассказала и о том, как ей повезло, когда Андреа предложила сама готовить ее.

– Она относилась ко мне великолепно, – продолжала Эйлин. – Всегда сочувствовала, когда с Джастиной возникали какие-то проблемы.

– Джастина была сорвиголовой?

– Но не безнравственной!

– Не кипятись. Мы ведь уже установили, что они с Китом стоят друг друга.

– Прости, – извинилась она, и Гидеон улыбнулся.

– Значит, ты, то беспокоилась о Джастине, разыскивая ее по ночам, то готовилась к экзаменам на бухгалтера, и у тебя никогда не хватало времени на личную жизнь.

– О, все было не так мрачно! – возразила Эйлин, не в восторге оттого, что этот человек думает, будто она совсем «зеленая», глупая и никогда не имела друга. – У меня были свои радости.

– Приятели?

– Конечно.

– Кто-нибудь из них стал тебе особенно близок?

Эйлин покачала головой и, хотя ей было это совсем не по душе, почувствовала, что вынуждена признаться:

– Я встречалась с ними слишком редко, чтобы это понять.

– Раз пять? – спросил Гидеон.

– Скорее, раза два. Потом происходили какие-то неприятности с Джастиной, и я вынуждена была все обрывать. При том, что Джастину бросало из одной крайности в другую, я решила сосредоточить свое внимание на учебе и на сестре.

– И Джастина всегда была на первом месте?

– Ну как тебе объяснить? – У него был брат, ради которого, как она понимала, он готов на все. – Моя сестра не всегда доставляла мне головную боль, – поспешно произнесла Эйлин. – Она была необузданной, конечно. Импульсивной, легкомысленной, отчаянной, иногда сущим кошмаром – этим все сказано. Но в то же время она была любящей, веселой и безукоризненно честной. – Эйлин замолчала. Ей снова пришла в голову ужасная мысль, которая уже давно мучала ее.

– В чем дело? – обеспокоенно спросил Гидеон. – В твоих глазах столько боли.

– Прости, – извинилась Эйлин. – Я все время пыталась убедить себя в том, что гормональные нарушения все еще давали о себе знать после рождения Виолетты, и именно поэтому Джастина вела себя в несвойственной ей манере. Ведь она такая честная. Я точно знаю, что она не могла уехать из отеля, не оплатив счет. Она просто не могла бы. Я знаю!

Гидеон, однако, дал свое объяснение:

– Может, она подумала, что счет оплатил Кит.

Эйлин хотела бы поверить в это. Может быть, они отправились куда-то в то утро, когда сошла лавина, собираясь вернуться, да что-то помешало им сделать это.

– Деньги были только у Джастины, – неуверенно напомнила она.

Гидеон, кажется, не собирался падать духом.

– Если она не менее чувствительна, чем ее сестра, я думаю, она скорее бы передала деньги Киту, чем позволила бы ему чувствовать себя униженным.

У Джастины было достаточно времени, чтобы воспользоваться одной из своих кредитных карточек и получить какие-то деньги, которые она, конечно, отдала Киту. Размышляя об этом, Эйлин вдруг почувствовала, как учащенно забилось ее сердце от нежного взгляда Гидеона.

Она резко сменила тему.

– Ну... а как насчет тебя? – спросила она, изо всех сил стараясь говорить беспечным тоном.

– Меня? – удивился он.

– Я все поведала о себе, теперь твоя очередь.

– Ты предлагаешь, чтобы я рассказал о моих похождениях?

– Тебе совсем не обязательно вдаваться в подробности, – поспешно уточнила она.

Гидеон засмеялся, отрицательно покачав головой.

– Этого, – печально сказал он, – я сделать не могу.

– Почему? – настаивала Эйлин, какой-то бесенок вселился в нее.

– Это тайна, – ответил он, уже не смеясь, но глаза оставались веселыми.

– Какая?..

Он посмотрел на нее с явным удовольствием, и хотя сердце ее отчаянно колотилось, Эйлин выдержала его взгляд.

– Мужчины не... хвастаются!

Оба рассмеялись.

Лежа без сна в ту ночь, Эйлин призналась себе, что Гидеон Лэнгфорд ей небезразличен и ей нравится его общество. Но из этого никогда ничего не получится. Он развлекал ее, поселил в своем доме и даже женился на ней, исключительно чтобы достичь своей цели. Но тут нет никаких чувств. Она ничего от него не требовала, упаси Бог! Но тогда почему ей так обидно? Однако они оба заинтересованы, чтобы их видели вместе. Эйлин уснула с мыслью о том, что при свидетелях она будет демонстрировать их «единение», а в другое время постарается избегать Гидеона. В интересах самосохранения... Бог мой, да она, наверное, сошла с ума! Зачем ей какое-то самосохранение?

– Если хочешь, можешь воспользоваться моей машиной, – предложил он ей за завтраком на следующее утро.

Почему-то это вызвало раздражение. Он может оставить свои великодушные жесты!

– Спасибо, конечно, но я не планировала сегодня никаких визитов, кроме визита в детскую.

– Позови меня, когда доставят мебель. Я буду в кабинете.

Эйлин взглянула на него. Ей показалось, что он избегает ее. Ну что ж, она не станет навязывать ему свое общество.

– Хорошо, – согласилась девушка, заледенев от его взгляда.

Ей не пришлось говорить ему, когда привезли мебель. Гидеон слышал, как подъехала машина. Эйлин поняла, что вчера они не ошиблись в выборе: в детскую внесли симпатичный комодик, а за ним очаровательную колыбельку и высокий детский стульчик.

– Не помню, чтобы ты покупала это! – удивился Гидеон, увидев нарядное платьице, которое она, вынув из оберточной бумаги, собралась положить в комод.

– Тебе не мешало бы быть более наблюдательным, – сказала она в ответ и увидела, что он старательно сдерживает улыбку.

Наконец наступил понедельник. Эйлин услышала, как Гидеон встал. Было еще очень рано. Она вскочила и направилась в душ. Гидеон обещал ее подвезти, так не надо заставлять его ждать.

Выяснилось, что они уезжают значительно раньше, чем это сделала бы Эйлин, если бы у нее была собственная машина. Весь путь они проделали молча. Но, когда подъехали к ее дому, Гидеон вышел из машины. Она неуверенно подняла на него глаза.

– Удачного дня, – пожелал он.

– Тебе тоже, – вежливо ответила Эйлин, неожиданно почувствовав, что ее бросило в жар, когда он поцеловал ее в губы.

Возможно, если бы они провели вместе целый месяц, он бы осмелился чмокнуть ее в щеку... Ты становишься циничной, Эйлин, иди и забирай свою машину!

К счастью, в этот день ее просто завалили работой. Несмотря на это, она несколько раз вспоминала Джастину, и, что совершенно неожиданно, ее навещали непрошеные, вызывая волнение, мысли о человеке, за которого она вышла замуж... К огромному смущению Эйлин, сослуживцы тепло поздравили ее и подарили ей красивую хрустальную вазу и букет цветов.

Господи, какой стыд! Я не виновата, успокаивала она свою совесть. Я хочу получить Виолетту. Нельзя оставлять ее с той ужасной женщиной! Заключив фиктивный брак ради племянницы, Эйлин была счастлива, хотя понимала, что настоящий брак мог бы быть гораздо счастливее.

Но в этот день ее ждала еще одна неожиданность, когда вечером к ней вошел один из самых уважаемых клиентов. Он был расстроен тем, что, поскольку не предупредил Андреа о своем приходе, та не смогла его принять и направила к Эйлин.

– Мне нужен всего-навсего небольшой совет, – проворчал Клифф Уилкинсон. – Вы не представляете, как трудно мне выбраться к ней днем!

– Я знаю, это нелегко, – посочувствовала Эйлин, уверенная, что Клифф увлечен ее шефиней и, скорее всего, заехал так поздно, надеясь, что их деловая встреча закончится ужином. Такое случалось и раньше, но только Андреа, приглашая на эти встречи и Эйлин, чтобы та набиралась опыта, сама того не ведая, делала ее третьим лишним.