Текст книги "Дерзкая девчонка"

Автор книги: Джессика Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Сегодня ваш день рождения? – предположил Клифф, обратив внимание на букет.

О боги! Спокойно! Но любая женщина, которая вышла замуж только в прошлый четверг, трубила бы об этом на каждом углу.

– Я... вышла замуж на прошлой неделе, – призналась она и почувствовала, что краснеет.

– Мои поздравления! – с энтузиазмом воскликнул Клифф. – Хотя на самом деле мне следовало бы поздравить вашего мужа.

– Спасибо, – пробормотала она, отчаянно мечтая переменить тему, но, в то же время, стараясь безукоризненно играть свою роль.

– Я вас задерживаю! – вдруг опомнился Клифф. – Вы же торопитесь домой. – Он поднялся. – Может быть, передадите миссис Кийт, что я загляну к ней как-нибудь в другой раз?

С работы Эйлин ушла поздно, прихватив с собой папку с бумагами. Несмотря на то, что задержалась, она отправилась сначала к себе на квартиру, чтобы просмотреть почту. Но никаких весточек от сестры не нашла. Решив не падать духом, она ходила по квартире, размышляя, перекусить ли ей здесь или ехать в свой новый дом.

Миссис Моррис, конечно, обидится, если специально что-то приготовила для нее, подумала Эйлин. Это и то обстоятельство, что они с Гидеоном Лэнгфордом заключили пакт о единении, положили конец сомнениям.

Зазвонил телефон, она поспешно сняла трубку.

– Ты собираешься сегодня возвращаться домой? – сердито спросил Гидеон.

Что он себе позволяет?

– Как я могу не возвратиться? – проворковала она и повесила трубку.

Подлец! Она решила назло ему задержаться еще на час. Но мысль о миссис Моррис смягчила ее.

По дороге к дому, который теперь делила с Гидеоном, Эйлин подумала, что он, наверное, рано вернулся. Странно! Почему-то ей казалось, что раньше он уходил с работы одним из последних.

Радостная улыбка тронула ее губы. Ничего удивительного – он не мог дождаться момента, чтобы поскорее примчаться домой к своей женушке. Какая жалость – а ее-то там и не оказалось!

Эйлин подъехала к «Оуквейлу» и, не зная, должна ли припарковать машину на какое-то специальное место, взяла папку, букет, сумочку и вазу, оставив машину у входа.

Не успела она позвонить, как дверь распахнулась. На пороге стоял Гидеон, высокий, стройный и, кажется, немного сердитый. Ее сердце забилось сильнее.

– Рад тебя видеть. Я волновался. – Гидеон взял у нее папку и отступил, пропуская в дом. – Что это за цветы? – насторожился он, увидев букет.

– Подарок, – ответила Эйлин и хотела ядовито добавить «от поклонника», но увидела миссис Моррис. – Меня поздравили на работе... – Она замолкла, так как Гидеон без долгих разговоров взял у нее цветы и вазу и передал экономке.

– У меня для тебя тоже подарок, – торжественно объявил он. – Килограммов так на пять или шесть, я думаю. – (Эйлин непонимающе смотрела на него.) – Он ждет тебя... наверху, в детской.

Бросив сумочку на пол, она помчалась вверх по лестнице и распахнула дверь детской.

Степенная женщина с добрым лицом держала на руках младенца.

– Виолетта! – срывающимся голосом вскрикнула Эйлин и схватила ребенка.

Как долго она прижимала к себе девочку, что-то бормоча и лаская, она не знала. Неожиданно почувствовав, что Гидеон стоит рядом, Эйлин посмотрела на него и сказала, глотая слезы:

– Спасибо, Гидеон! Спасибо тебе!

Помолчав, он спокойно ответил:

– Для тебя, дорогая, все что угодно.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Множество вопросов вертелось у нее на языке, но благоразумие взяло верх. Потом, за ужином, когда они останутся одни, у нее будет возможность спросить, каким чудом ему удалось вырвать Виолетту у той алчной женщины.

«Для тебя, дорогая, все что угодно», – сказал Гидеон. Эйлин знала, что он произнес такое только потому, что рядом находился чужой человек, а они должны демонстрировать любовь. Однако она ничего не имела бы против, если бы он сказал это искренне, от всей души.

Эйлин в который раз посмотрела на племянницу и убедилась, что Марджори Дейл, няня, прекрасно со всем справляется. Хотя у миссис Дейл собственный дом неподалеку, она готова провести эту ночь в «Оуквейле», в комнате, смежной с детской.

Эйлин собиралась сама спать там, чтобы быть рядом, если девочка проснется ночью, но не стала возражать. Гидеон должен многое ей рассказать.

Она все еще целовала и ласкала малышку, когда Гидеон сказал:

– Миссис Моррис приготовила для тебя ужин.

Эйлин нехотя протянула ребенка няне.

– А вы ели? – забеспокоилась она.

– Да, спасибо, миссий Лэнгфорд, – ответила женщина.

Эйлин вышла из детской. Она была смущена. Миссис Лэнгфорд! Вот это да! Неожиданно она вспомнила, что Гидеон здесь, рядом..

– Я хочу переодеться, – пробормотала Эйлин, когда они спустились этажом ниже. Она на секунду остановилась, думая, что Гидеон пойдет дальше. Но он стоял и смотрел на нее. Сегодня она убрала волосы, сделав пучок. Эйлин обеспокоенно оглядела костюм и блузку.

– Я поражен, – наконец вымолвил Гидеон, продолжая смотреть на нее.

– Чем?

– Что до двадцати двух лет ни один мужчина не ухаживал за тобой.

– Ты хочешь сказать, что я хорошо выгляжу? – Откуда взялся в ней этот озорной бесенок?

– Ты красивая, и знаешь это.

– Я всего лишь задала наводящий вопрос, – широко улыбнулась она и пошла в свою комнату.

Быстро вымыв руки, Эйлин стала спускаться по лестнице, раздумывая о безоблачном состоянии, в котором находилась. Может, это оттого, что теперь дочка Джастины с ней под одной крышей? И не могло ли это быть оттого, что Гидеон тоже, кажется, в приподнятом настроении?

Он разговаривал с миссис Моррис, когда Эйлин вошла в столовую.

– Прошу прощения, что заставила себя ждать, – извинилась она, сама не зная, к кому из них было обращено ее извинение.

Гидеон выдвинул ее стул, и миссис Моррис вышла, всем своим видом демонстрируя, что столь поздний ужин – обычное дело. Да, Виолетта Эйлин Лэнгфорд имеет все шансы вырасти здесь избалованным ребенком.

– Ну? – спросила Эйлин, как только они с Гидеоном сели за стол. – Очевидно, ты позвонил мне, чтобы сказать, что тебе удалось привезти Виолетту домой. Расскажи, как это случилось? – попросила она.

– Ты довольна? – Его губы дрогнули. – Так вот, – понаблюдав за ее реакцией, продолжил Гидеон. – После свадьбы я позвонил Расселлу, чтобы извиниться за то, что не пригласил их на церемонию. Я хотел, чтобы он узнал об этом от меня, а не из газет.

Эйлин вспомнила фоторепортеров в зале регистрации.

– Он расстроился, что ты не пригласил его?

– Рассел живет в своем собственном мирке, – заявил Гидеон. – И хотя я был уверен, что он сообщит жене о нашей женитьбе, у меня отлегло от сердца, когда он сказал, что они, так или иначе, не смогли бы прийти, потому что от них ушла няня. Памела целый день пыталась найти ей замену.

– Ты должен был сказать мне об этом! – вскричала Эйлин.

– Зачем? Чтобы ты тоже расстроилась? – возразил Гидеон.

Он не сказал об уходе няни потому, что не хотел огорчать ее, зная, что она мало чем может помочь? Эйлин начинала подозревать, что Гидеон значительно чувствительнее, чем хочет показать.

– Я знал, что чем более требовательной будет становиться малышка, тем скорее моя невестка отдаст ее.

– Она не смогла найти другую няню?

– Нанять няню не проблема. Вот сделать так, чтобы няня задержалась, – посложнее. Я позвонил сегодня утром Расселлу – спросить, как обстоят дела. За это время от них ушла уже вторая няня, и Памела лезла на стену. Я понял, что пора нанести ей визит.

– И она отдала Виолетту просто так? – Вспомнив стервозную даму, Эйлин не поверила.

– Она немного посопротивлялась для видимости, но при сложившихся обстоятельствах сдалась, как только получила деньги.

– Ты заплатил ей?!

– Я всегда знал, что это неизбежно. Вопрос был лишь в том, чтобы выбрать нужное время. Мы поженились и получили еще одно преимущество, поэтому ее нервы были на пределе.

– Ну, разве я не говорила, что ты очень умный?

– Мне больше нравится считать себя предусмотрительным, – ответил он с притворной скромностью.

– И ты сразу привез Виолетту сюда? А как же няня?

– Сначала я подумал о тебе, но потом решил, что ты растеряешься, если малышка будет плакать. Поэтому я заехал за Марджори Дейл, которая нас всегда выручала. Она вдова, и дети ее учатся в университете. У Марджори масса достоинств, но главное – она, несомненно, обожает малышей. – Его губы дрогнули, когда он добавил: – Я подумал, что она, скорее всего, удовлетворит твоим взыскательным требованиям.

– Ты говоришь обо мне как о какой-то мегере!

– Ничего подобного. Просто я вижу, с какой необыкновенной ответственностью ты относишься к этой маленькой леди наверху. Марджори и квалифицированная няня, которая приедет завтра, разделят между собой обязанности таким образом, чтобы наша племянница не испытывала недостатка ни в любви, ни во внимании.

– Секундочку! – (Он слишком торопил события!) – Какая еще няня?

– Разве я не сказал? – (Он прекрасно знал, что не сказал!) – После того как мы приехали, у меня было время, чтобы побеседовать с Беверли Кларк, которой дали самую высокую рекомендацию в агентстве. Наши условия ей подходят. Она поворковала над малышкой. И миссис Моррис, и Марджори Дейл с большой теплотой отнеслись к девочке. Но если няня тебе не понравится, – проговорил он, – найдем кого-нибудь другого.

Эйлин начало раздражать, что Гидеон сделал все это без согласования с ней. Но поскольку он готов отказать Беверли Кларк, если та не придется ей по душе, Эйлин решила не возражать.

– Ты знаешь, что я хочу сама ухаживать за Виолеттой в выходные.

– В этом тебе никто мешать не будет. Но не забывай, у тебя, помимо всего, ответственная работа. И тебе необходимо отдыхать. Насколько я знаю, такие крошки иногда капризничают без всякой видимой причины.

– Как я вижу, ты все продумал, – буркнула Эйлин.

– Тебе что-то не нравится?

– Мне бы хотелось, чтобы со мной советовались, – заявила она, но честно добавила: – Хотя я вряд ли смогла бы сделать лучше.

Гидеон заглянул ей в глаза и спокойно сказал:

– Как ты искренна... и очень красива!

Эйлин залилась краской. Ей захотелось сказать что-то остроумное. Но разум, кажется, покинул ее.

– Спасибо, – произнесла она севшим голосом и, чтобы унять неожиданно заколотившееся сердце, вежливо спросила: – Теперь нам надо разводиться?

Он продолжал смотреть на нее со все большим изумлением.

– Бог мой... ты меня поражаешь! – покачал он головой и резко ответил: – Нет, мы не будем разводиться сейчас!

– Извини! – пробормотала Эйлин и, чтобы не показаться испуганной, воинственно спросила: – Почему же нет?

– Мы состоим в браке меньше недели!

– Какое это имеет значение? – продолжала настаивать Эйлин.

Ей стало жарко от злости, когда она увидела, что губы Гидеона растягиваются в улыбке. Она уставилась на его губы. У него действительно был божественно красивый рот. Господи! Она поспешно заставила себя отвести взгляд.

– Моя невестка слишком легко сдалась. Я ей не доверяю.

– Ты думаешь, она попытается забрать Виолетту обратно?

– Через пару дней она отдохнет от ребенка и несговорчивых нянь и устремит свой изощренный ум на поиски какой-нибудь лазейки.

– Ты считаешь, она обратится в суд, несмотря на то, что ты... вознаградил ее? – ахнула Эйлин.

– Да у нее на лбу написано, как она любит деньги!

– Но она же не выиграет?

– Разве кто-то сможет выиграть... у нас двоих?

– В единении – сила... – Эйлин не хотела больше обсуждать развод. – Остаемся женатыми, – согласилась она и поднялась. – Мне надо немного поработать.

Гидеон тоже встал.

– Я могу поставить еще один письменный стол в мой кабинет, – предложил он.

– Очень любезно с твоей стороны! Но я не хочу тебе мешать, – отказалась она и поспешно добавила: – Спокойной ночи, Гидеон.

Эйлин начала подниматься по лестнице, но на площадке их этажа остановилась и, хотя понимала, что племянница спит, не устояла и пошла взглянуть на нее.

Очаровательная, похожая на ангелочка Виолетта мирно спала. Эйлин спустилась в свою комнату и обнаружила лежащую на постели папку. Значит, заходил Гидеон. Улыбка озарила ее лицо. Произошло так много событий, и она совсем забыла о том, что он взял эту папку, когда она пришла домой.

Эйлин решила поблагодарить Гидеона утром, но, спустившись к завтраку, встретила его в холле: он собирался на какую-то раннюю встречу. Честно говоря, она была рада этому, потому что перед уходом могла на минутку заглянуть в детскую.

– До свидания, дорогая, – сказал он и, обняв, поцеловал ее.

Девушка не шелохнулась. Поцелуй Гидеона был рассчитан на миссис Моррис, которая, должно быть, находилась где-то неподалеку. Эйлин подумала так несмотря на то, что не могла не признать: его поцелуи стали более долгими, чем раньше.

– Пока, – ответила она и, обрадованная тем, что Гидеон ничего не подозревал о той чепухе, которая была у нее в голове, увидела, как он решительно направился к двери.

Повернувшись, Эйлин не отметила никаких признаков присутствия экономки, но не сомневалась, что зоркий Гидеон засек ту на пути из кухни в столовую.

Эйлин проглотила завтрак и, немного опаздывая, побежала наверх, чтобы взять жакет и папку из своей спальни. Тут она чудом вспомнила, что надо распахнуть дверь. Гидеон не забыл сделать вмятину на второй подушке.

Две недели спустя открывать дверь между их комнатами стало привычкой. Как и обязательное посещение детской по утрам. Беверли Кларк оказалась превосходной няней. Эйлин поняла, что лучшей не смогла бы найти и сама. Беверли была коренастой степенной девушкой лет двадцати четырех, добросовестно выполнявшей работу. Она прекрасно поладила с Марджори Дейл. Они вдвоем великолепно со всем справлялись, но с удовольствием предоставляли возможность Эйлин понянчить племянницу.

Так что здесь все складывалось самым счастливым образом. Но время шло, а Джастина и Кит не возвращались, что ее очень беспокоило. Гидеон снова съездил к Киту на квартиру и оставил там записку с просьбой немедленно связаться с ним. Однако пока так ничего и не было слышно.

Эйлин по-прежнему каждый вечер сначала заезжала в свою квартиру, чтобы просмотреть почту, но писем от сестры не было. Она упорно старалась не терять надежды, думая, что если Джастина находилась во власти одного из своих капризов, то могла пропасть и на три, и на четыре месяца, как раньше исчезала на месяц или около того.

Проверив, как обычно, и опять безрезультатно, почту во вторник вечером, Эйлин в мрачном настроении направлялась в «Оуквейл». Гидеон упомянул за завтраком, что вечером у него деловая встреча, а поэтому вернется домой поздно.

Оставив папку на лестнице, Эйлин поднялась в детскую.

– Как вела себя наша радость сегодня? – спросила она у Беверли, передавшей ей улыбающуюся крошку.

– Случается всякое, конечно, но в основном она – маленькое сокровище, – ответила Беверли, сердце которой явно было завоевано ее подопечной.

Так же, как и сердце миссис Моррис, заключила Эйлин, когда, спустившись позже, чтобы в одиночестве поужинать, поняла, что единственной темой разговора у экономки в последнее время была малышка.

Почти все вечера Эйлин проводила в детской. Она играла с малышкой, либо помогала что-то сделать, если это требовалось. Когда Виолетта засыпала, Эйлин спускалась в гостиную. Иногда после ужина, если Гидеон был свободен, они мирно болтали.

Однако в этот вечер его не было, и после ужина Эйлин охватило такое беспокойное чувство, что она вернулась наверх. Заглянула в детскую, но Виолетта спала, и ей пришлось пойти в свою комнату.

В ее папке находилось несколько запутанных счетов, с которыми она обычно с удовольствием разбиралась, но сейчас не могла заставить себя заняться и ими. Тем не менее, Эйлин вынула документы и положила их на небольшой старинный письменный стол, который появился две недели назад в ее комнате. Это было, конечно, дело рук Гидеона.

Ее мысли вертелись вокруг человека, за которого она вышла замуж... и с которым рано или поздно разведется. С ним так хорошо! Неужели она скучает без него, чувствуя себя не в своей тарелке? Ерунда! Чтобы чувствовать такое, она слишком редко видит его, в основном за завтраком, да и то не всегда. Эйлин встала и прикрыла дверь в его комнату, вспомнив, что дважды на прошлой неделе у Гидеона были ранние деловые встречи, и он уходил до того, как она спускалась вниз. Правда, они почти всегда виделись за ужином. Хотя Гидеон, как и она, приносил работу домой и чаще всего сразу уходил в свой кабинет.

Сегодня письменный стол пугал Эйлин. Это нелепо, но что-то беспокоило ее. Чтобы немного расслабиться, она приняла ванну, надела легкомысленную ночную рубашку, которую ей подарила Джастина к Рождеству, а сверху набросила шелковый халатик.

Минут через пятнадцать Эйлин уже сидела за письменным столом, погрузившись в работу. Она была целиком поглощена цифрами, потеряв представление о времени, как вдруг почувствовала, что дверь из смежной комнаты открылась.

Ее глаза округлились, когда в комнату вошел Гидеон. У нее тут же пересохло во рту: он здесь, а она в халате!

– Я не слышала, как ты постучал, – сказала Эйлин первое, что пришло на ум.

Выглядит усталым, подумала она. Гидеон улыбнулся, и лицо его сразу стало прежним.

– Боюсь, я слишком тихо постучал. – Он явно не хотел, чтобы весь дом слышал, что ему приходится стучать в дверь спальни своей жены. – Ты, вероятно, была так увлечена, что не слышала. – Он подошел и заглянул через ее плечо в документы, лежащие перед ней. – Как все сложно!

– Мне потребовалось пять лет, чтобы научиться разбираться в этом, – усмехнулась Эйлин. Неосознанно она потянулась и расправила плечи, чтобы сменить позу, в которой просидела целый вечер.

– Дай-ка я, – предложил Гидеон, и, прежде чем она успела воспротивиться, длинные сильные пальцы уже массировали ее шею и плечи.

– Я... – Эйлин хотела возразить, но его руки были просто волшебны. – О! – тихо воскликнула она. Тепло его прикосновения опьяняло ее. Она не желала, чтобы Гидеон останавливался, и закрыла глаза. Он искушал ее, и это было приятно. – Спасибо, – попыталась она положить этому конец, когда почувствовала, что может говорить спокойно. Но голос все же выдал ее.

Эйлин повернулась, сидя на стуле. Гидеон убрал руки. Их взгляды встретились. Неужели он знает, что она чувствует?

– Не порти свои прекрасные глаза, работая по ночам, – ровным голосом сказал Гидеон.

– Я уже почти закончила, – выдавила Эйлин. – А... твой ужин прошел удачно? – Она ведет беседу, а сама едва одета! Где твои мозги, девочка?

– Прекрасно, – ответил он. – Мы закончили его жаркой деловой дискуссией.

– Естественно, – улыбнулась она.

Его взгляд остановился на ее губах. Кажется, он подался вперед.

Это ей показалось. Потому что, когда она прикрыла глаза, подумав, что он собирается поцеловать ее, а у нее, кажется, не хватит сил соврать, что ей больше интересны ее вычисления, чем его поцелуи, Гидеон неторопливым шагом направился к двери.

– В соответствии с нашей договоренностью сообщаю: у меня завтра ранняя встреча, и я уйду до того, как ты спустишься к завтраку.

– Большое спасибо, что поставил меня в известность, – улыбнулась Эйлин. Обычная выдержка не изменила ей. Как она хотела бы то же самое сказать о женщине, которую он пробудил в ней, и которая при его самом незначительном поощрении чувствовала себя ужасно своенравной – если не сказать, распутной!

Эйлин долго не могла заснуть в ту ночь, а когда проснулась утром – ощутила какую-то смутную тревогу. Она слегка успокоилась, когда, поднявшись в детскую, убедилась, что племянница прекрасно себя чувствует.

Чувство тревоги снова вернулось за завтраком. В какой-то степени она была даже рада, что Гидеон ушел так рано. Ей вспомнилось приятное тепло его пальцев сквозь тонкий шелк и свое желание, чтобы он продолжал делать массаж, ласкать... О Господи. Эйлин отогнала от себя эти мысли и заспешила на работу.

Но и это не помогло. Где-то около полудня зашла Андреа и сказала, что звонил Клифф Уилкинсон. Он хотел бы поужинать с ней вечером и обсудить какую-то проблему.

– Бедняжка! – посочувствовала ей Эйлин, которая знала, что Андреа настолько натерпелась в своем браке, что не хотела больше связывать себя ни с кем.

– Вот именно! Но придется пойти... – вздохнула Андреа. Чувства не должны мешать деловым отношениям. – И поскольку его проблема довольно сложная, я сказала, что возьму с собой коллегу.

– Ему это не понравилось? – предположила Эйлин.

– Клифф поворчал, но в конце концов согласился... при условии, что я приведу тебя. Понимаю, у тебя еще медовый месяц... но, видимо, это и является причиной его настоятельной просьбы, чтобы пришла именно ты...

– Рассчитывает, что я не захочу пропустить ужин с собственным мужем, – проговорила Эйлин и, улыбаясь, добавила: – Буду рада доказать мистеру Уилкинсону обратное.

– Делай, как сочтешь нужным, – обрадовалась шефиня.

Надо позвонить Гидеону, подумала Эйлин, и предупредить, что придет домой попозже. Но тут она снова вспомнила его прикосновение... и снова ощутила смущение.

Воспитание взяло свое, и она позвонила в «Оуквейл». Сообщила миссис Моррис, что должна пойти на ужин, и попросила сказать об этом мистеру Лэнгфорду.

– Не могу дозвониться ему ни в офис, ни по мобильному телефону, – взяла она грех на душу.

Экономка заговорила о Виолетте, которая очаровательно улыбнулась ей сегодня, и у Эйлин потеплело на сердце, хотя она понимала, как все ужасно балуют девочку.

Собираясь на ужин, Эйлин обнаружила, что опаздывает. Мысли о Гидеоне постоянно мешали ей работать сегодня.

Она хотела заехать к себе на квартиру, проверить почту, а оттуда – в отель, в ресторане которого их должен был ждать в семь часов Клифф Уилкинсон.

Это был первый ее план, который сорвался. Но заехать на квартиру можно и после ужина. Эйлин все еще работала, когда к ней вошла Андреа с побледневшим лицом.

– Мигрень, – слабым голосом сказала она. Эйлин уложила ее на диван в комнате отдыха, понимая, что Андреа не до ужина, ей бы добраться до постели.

– Я позвоню Клиффу, все отменю, а потом отвезу тебя домой, – решила Эйлин.

Однако, несмотря на отвратительное самочувствие, Андреа проговорила:

– Не отменяй. Он нам нужен.

Эйлин не стала возражать.

– Сейчас позвоню ему и скажу, что задержусь, – успокаивающе произнесла она. – Отвезу тебя домой и...

Но Андреа слишком долго и упорно работала, создавая свой бизнес, и, хотя Эйлин считала, что Клифф Уилкинсон никогда не обратится в другую фирму, оценила ситуацию по-своему.

– Клифф и так обидится, что я не приду... не хочу, чтобы он отказался от наших услуг только потому, что моя сотрудница заявится с опозданием.

– Ты не в том состоянии, чтобы вести машину! – возразила Эйлин.

– Никогда и не пыталась, – согласилась Андреа, подразумевая, что такие приступы бывали у нее и прежде, что она примет лекарство, полежит здесь на диване в темной комнате и все пройдет. – К тому времени, когда вы приступите к кофе, я уже буду дома, в постели, – успокоила она Эйлин.

Вопреки мнению Андреа, Клифф Уилкинсон не обиделся, что она не пришла, но когда Эйлин сказала, какая сильная мигрень мучает ту, страшно забеспокоился.

– Вы говорите, Андреа осталась в офисе?

– Она уже скоро уедет домой.

– Я поеду туда. Может быть, она позволит мне подвезти ее, – поспешно сказал он и вылетел бы пулей, если бы Эйлин не удалось убедить его, что единственное, что Андреа требуется, – это полный покой.

– Она пообещала мне, что, если приступ скоро не пройдет, она вызовет такси, – заверила его Эйлин.

Наконец Клифф Уилкинсон успокоился и перешел к делу. Эйлин понравилась его идея, которая, по ее мнению, была вполне осуществима, если точно рассчитать финансовую сторону дела.

– Теперь я знаю, почему мне был нужен совет бухгалтера, – улыбнулся он, и Эйлин ответила ему улыбкой: И тут, посмотрев в сторону, она натолкнулась... на взгляд пары темно-серых глаз!

В этот момент ей показалось, что у нее остановится сердце. Гидеон! Что он тут делает? Но времени думать нет. Видимо, он разъярен! Господи, помоги, он направляется к их столику!

Эйлин перестала слышать то, что ей говорил Клифф Уилкинсон. Словно загипнотизированная, она смотрела, как Гидеон, не ожидая, чтобы его представили, тоном, совершенно не соответствующим враждебности, которая читалась в его глазах, с улыбкой любезно сказал:

– Привет, дорогая... Прости, что сегодня тебе пришлось позавтракать в одиночестве, но меня ждали дела. Увидимся дома.

С этими словами он круто повернулся... и вышел.

До Эйлин дошло, что Клифф что-то ей говорит. Она растерянно взглянула на него.

– Это ваш муж? – спросил он.

– Простите, я должна была вас познакомить, только...

– Он, видимо, спешил, – успокаивающе сказал Клифф.

Эйлин не нуждалась в утешениях. Опомнившись, она разозлилась. В глазах Гидеона были враждебность и ярость. Что он себе позволяет? Уж не считает ли ее «муженек», что только он имеет право на деловые ужины?

– Мне не следовало настаивать на вашем приходе, – продолжал Клифф.

Господи, он что, оправдывается?

– Нет, почему же? Я рада оказать посильную помощь, – улыбнулась она. Но из головы не шел Гидеон Лэнгфорд, который вел себя словно дикий горец!

– Мне было очень приятно с вами, – учтиво сказал Клифф. – Но, кажется, я злоупотребляю вашим временем. Вы, наверное, очень торопитесь домой, к молодому супругу.

Неужели она училась пять лет для этого – чтобы ее отправили домой, «потому что там ее ждет «любящий» супруг! Черта с два она поедет домой! То, что они с Клиффом уже почти все обсудили, не имело значения. Эйлин мило улыбнулась и защебетала. Она надеялась, что встретит в холле Гидеона Лэнгфорда и устроит ему хорошенький нагоняй. Однако человека, который значился ее мужем, там не оказалось.

Они с Клиффом Уилкинсоном вышли из отеля, и он проводил Эйлин к ее машине.

– Спасибо за приятный ужин, – сказала она, обмениваясь с ним рукопожатием. – Если вам и в дальнейшем что-то понадобится, я буду рада помочь.

Когда Эйлин подъехала к своему дому, то окончательно рассердилась. Какое право имел Гидеон Лэнгфорд так вести себя? Она не сделала ничего предосудительного!

От Джастины по-прежнему ничего не было, однако Эйлин и на этот раз не позволила себе отчаиваться. Она вспомнила об Андреа, хотела позвонить ей, но та могла крепко уснуть, и Эйлин решила, что не стоит. Мысли о Гидеоне Лэнгфорде снова вернулись к ней.

Как он посмел? Не остаться ли ей на ночь в своей квартире? Но она, хоть и продолжала злиться, решила не делать этого. Помимо всего прочего, если Памела Лэнгфорд наблюдала за ними, их «единение» имело огромное значение.

Была уже почти полночь, когда Эйлин подъехала к «Оуквейлу». Кем он себя воображает? – снова вскипела она, тихо входя в дом. Его хамство едва не нанесло ей профессиональный урон.

Девушка поднялась по лестнице и бесшумно пошла к своей комнате. Нет, она этого так не оставит. Ни за что! Она сняла жакет и направилась к шкафу. Первое, что она сделает утром, прямо за завтраком, – поставит на место мистера Лэнгфорда с его необоснованной яростью.

Эйлин повесила жакет. Завтра она сразу же... Услышав звук открывающейся двери, она обернулась. Надобность ждать отпала: в дверях стоял Гидеон. Судя по всему, в ярости была не одна она.

– Где ты, черт возьми, была? – потребовал ответа Гидеон.

Судя по видневшейся из-под черного махрового халата обнаженной груди, он накинул халат прямо на голое тело.

– Ты знаешь, где я была! – огрызнулась она.

– Так долго? – зарычал он, входя в комнату.

Эйлин хотела напомнить ему, что ей не шестнадцать, но вместо этого язвительно сказала:

– Ты не забыл, что, обращаясь ко мне, называешь меня «дорогая»? – Ему-то отчего беситься?

Гидеон оставил ее вопрос без ответа.

– Мы заключили договор! – выкрикнул он. – Никаких романтических ужинов с противоположным полом.

– Романтический ужин! – взорвалась она. – Это клиент!

– Ха! – хмыкнул Гидеон, явно не веря ей.

Ей захотелось ударить его.

– Мы обсуждали финансовые вопросы!

– Я заметил!

– У нас был деловой ужин! – Какого дьявола ей понадобилось это объяснять? Он должен оправдываться, а не она!

– Еще полчаса – и вы бы начали миловаться!

– Да как ты смеешь! – Она готова была продолжать, но на его лице отразилась такая ярость, что слова застряли у нее в горле. Он двинулся на нее, Эйлин попятилась.

– Разве ты была не в своей квартире? – Он в ярости схватил ее за руки. – Пока я...

– Не мели чепуху! – закричала Эйлин. – И не суди меня по своим стандартам озабоченного самца!

– Кого?.. – Выпустив ее руки, он покачал головой, словно не веря услышанному.

– Да, я ездила к себе на квартиру, но одна! – И, неожиданно разозлившись на себя, добавила: – Какого черта! Я ни в чем не виновата. А вот ты повел себя просто возмутительно!

– Я?! – проревел он. – Разве это я отсутствовал полночи, неизвестно где болтаясь?!

– Неизвестно где?! – Ее терпение лопнуло. – Послушай, ты! – набросилась она на него в бешенстве. – Если Клиффа Уилкинсона и интересует кто-то, так это Андреа, а вовсе не я. Должна была пойти она, но к вечеру у нее разыгралась мигрень... – Эйлин остановилась. Черт возьми, она оправдывалась вместо того, чтобы взять его за горло! – Не смей никогда так себя вести!

Это не произвело никакого впечатления. Не моргнув глазом Гидеон тут же накинулся на нее:

– Ты не могла позвонить? Не могла заранее сказать мне...

– Я звонила миссис Моррис! – оборвала его Эйлин.

Сверкающие темно-серые глаза сузились.

– Ты замужем не за миссис Моррис! – произнес Гидеон ледяным тоном.

– К счастью, я недолго буду замужем за тобой! – парировала она.

– Мы связаны друг с другом, и ты прекрасно это знаешь! – отчеканил Гидеон, и для Эйлин стало очевидно, что он сыт по горло их договоренностью. – Ты делаешь все, чтобы поставить под угрозу мое желание взять под опеку ребенка брата и... – Гидеон внезапно остановился, потому что Эйлин неожиданно почувствовала себя побежденной и, едва сдерживая слезы, поспешно отвернулась.

– Я... – Она не могла говорить. Лучше умереть, чем расплакаться!

Эйлин все еще старалась унять свои чувства, мечтая, чтобы Гидеон ушел к себе, когда вдруг он положил ей на плечи свои сильные, удивительно нежные руки и повернул ее к себе. Ей не хотелось смотреть на него, но, подняв страдальческие голубые глаза, она не увидела и признака агрессивности. В его глазах были теплота и понимание.

– Какая ты отважная, – мягко сказал Гидеон.

– Нет, – прошептала она, обняв его. Их ссора и причина, вызвавшая ее, неожиданно потеряли значение.

Эйлин попыталась улыбнуться, но улыбка вышла жалкой. Гидеон наклонил голову и поцеловал ее долгим, нежным поцелуем. Она прильнула к нему всем телом. Когда этот фантастический поцелуй кончился, Эйлин взглянула на Гидеона. Все ее волнения бесследно исчезли, и она почувствовала, что хочет, чтобы это продолжалось вечно. Но... такого не бывает.