Текст книги "Околдованная (ЛП)"

Автор книги: Джессика Соренсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Его бровь поднимается.

– С чего ты решила, что я не умею читать мысли? Может во мне есть наследие Викка? Не думала об этом?

Я внимательно осматриваю его, но мне доступны только его руки и шея.

Он откидывается назад и с весельем в глазах наблюдает за мной.

– Могу снять рубашку, если хочешь рассмотреть меня получше.

Я закатываю глаза.

– Или ты можешь просто сказать мне правду.

Он выжидает какое-то время, прежде чем сдаться.

– Слушай, я не ведьмак, понятно? И не подслушивал вас, но сказать, откуда узнал о вашем глупом плане, не могу.

Я смотрю ему в глаза.

– Это было не глупо. Я все продумала.

– Ты не Стражник, не волк, не вампир, поэтому было глупо думать, что ты сможешь убить такого сильного вампира, как Анастасия, – говорит он как факт.

По моим венам течёт ярость.

– Не притворяйся, что остановил меня, потому что я слабая. Ты это сделал, чтобы убить её самостоятельно. Только я не могу понять, зачем Хранителю убивать Анастасию. Никогда не думала, что вы убиваете, но я была свидетелем преступления.

Он хмурится.

– Ты о чём? Я не убивал Анастасию.

– Ага, конечно, не ты. Я видела тебя на крыше, точнее, твою волчью часть.

– Ты ошибаешься.

– Ну, тогда это был волк, у которого по случайному стечению обстоятельств оказались такие же серебристые глаза, как и у тебя.

Его губы тонко сжаты, он больше не выглядит раздраженным, скорее, разочарованным.

– Возможно, ты видела волка с серебряными глазами, но это был не я.

Вытаскиваю одну из сумок, которую засунула под сиденье.

– Тогда кто это был?

Он пожимает плечами.

– Мне-то откуда знать?

– Выглядит так, будто знаешь, – я открываю сумку, чтобы взять немного лакрицы. – Кто бы это не сделал, ты выглядишь разочарованным в нём.

– Уверена, что ты не только Хранительница? – с подозрением спрашивает он. – Кажется, ты знаешь больше, чем должна.

– Разве я когда-нибудь говорила, что являюсь только Хранительницей? – я откусываю лакрицы и улыбаюсь ему, видя, что он мне не верит. – Спокойно, волчонок, – я вытягиваю свои ноги вперёд. – Я не Видящая. Хотя мой дедушка один из них, причём он частенько мне помогает, это тебе так, на будущее, если решишь мне соврать.

Он долго молчит, и я уже решаю, что победила в нашем споре, но затем он злобно усмехается.

– Прежде чем ты начнешь так переживать о моей скромной личности, я бы задумался, почему Вивиан Монарель так интересуется тобой.

Я доедаю свою лакрицу и спрашиваю:

– Кто это?

Он кивает в сторону носа самолета на женщину, которая меня оскорбила. Она наблюдает за нами, не скрывая этого, и, когда я смотрю на неё, не отводит взгляд.

– Она отвечает за всех новеньких в Академии, и ведёт некоторые предметы. Я бы посоветовал не портить с ней отношения. Но, судя по тому, как она смотрит на тебя, уже поздно, и хороших отношений вам не видать. Так что… удачи, – он встаёт и пересаживается на сиденье передо мной.

Я поворачиваюсь к окну, но всё ещё чувствую взгляд Вивиан на себе. Когда мы начинаем взлетать, я слишком обеспокоена, чтобы думать ещё и о ней.

Раньше я путешествовала с дедушкой через хрустальный шар, а благодаря тёте могу читать заклинание транспортировки по памяти. Я даже однажды провалилась через портал, который младшая сестра Джейса устроила для нас в качестве ловушки, когда мы разозлили её, в итоге я приземлилась на дереве за пределами замка Стражников. Ни один из этих видов «передвижения» не пугал так, как полёт по небу на самолёте, управляемым человеком.

Мои ногти впиваются в подлокотники, когда самолёт дёргается, я так напряжена, что всё тело болит.

– Это твой первый полёт? – Джекс пересаживается ко мне спустя полчаса после взлёта.

Отрицательно мотаю головой.

– Сколько ещё до посадки?

– Ещё примерно шесть часов. – Он достает чипсинку из маленького пакетика, который принёс с собой, и кладет её в рот.

– Ещё целых шесть часов? – я прикусываю губу, когда самолёт снова трясёт. – И всё это время нас будет так трясти?

– Всё может быть. Зависит от того, кончится ли шторм.

Я тяжело вздыхаю.

– Это будут самые длинные шесть часов в моей жизни.

Джекс о чём-то думает, затем уходит, оставляя меня паниковать в одиночестве. Минуту спустя он возвращается с бутылкой воды.

– Сделай глоток, тогда ты сможешь проспать весь полёт.

– Что это? – смотрю с отвращением. – Водка или что-то другое?

– Глоток водки не вырубит тебя, Алана, – он кладёт бутылку мне на колени. – В этом напитке есть отиум.

Я беру бутылку и подношу ближе к лицу, чтобы получше рассмотреть. Вблизи я вижу маленькие хлопья лаванды, плавающие в прозрачной жидкости.

– Отиум, правда? – я смотрю на него. – Откуда это у тебя?

– Моя бабушка – ведьма. Она научила меня варить некоторые зелья, – отвечает он, пожимая плечами. – Всегда беру с собой на всякий случай, когда предстоит долгий перелёт.

– Откуда мне знать, что это отиум? Вдруг ты пытаешься меня отравить?

– А зачем мне это делать?

– Не знаю, – у меня перехватывает дыхание, когда самолёт снова дергается. – Чтобы не говорить мне о том, что я видела в «Чёрной Темнице».

Он ловит мой взгляд и приближается ко мне.

– Клянусь, я не пытаюсь отравить тебя, просто хочу помочь спокойно перенести полёт.

Не похоже, что он врёт, но я всё ещё не уверена, хочу ли выпить лекарство Викка, которое погрузит меня в такой глубокий сон, что ничто не разбудит, пока оно не исчезнет из моего организма. Но, когда самолёт снова дергается, и капитан просит всех пристегнуть ремни безопасности, я быстро откручиваю крышку и делаю глоток.

– Спасибо… – удаётся выдавить, прежде чем я отрубаюсь.

Глава 8

– Алана, ты слышишь меня? – сквозь тьму звучит голос дедушки. – Пожалуйста, скажи, что слышишь меня. Мне нужно с тобой поговорить… Боже, надеюсь, это сработало.

– Я слышу тебя, – думаю про себя. – Но где ты?

– Алана, – зовёт он, его голос эхом отдаётся вокруг меня. – Пожалуйста, ответь мне.

– Я здесь. Гхр, – рычу в недоумении. У меня не получается ничего сказать вслух, как бы я ни пыталась. Где я, чёрт подери? Ничего не вижу, не чувствую свои ноги, руки, рот… может, в этом и проблема.

– Я думал, это сработает, – бормочет он. – Не понимаю, что не так.

Глубоко вздыхая, я слепо пытаюсь шагать в темноте.

– Дедушка, – я пытаюсь говорить. – Я… здесь…

– Слава Богу! – с некоторым облегчением говорит он.

Я слышу топот шагов, приближающихся ко мне. Не вижу его, но чувствую, когда он приближается.

– Я рад, что смог тут тебя встретить, – говорит он, и я понимаю, что он совсем рядом.

– Что это за место?

– Мы в одном из твоих снов.

– В моём сне? – изумление отходит на второй план, когда я вспоминаю, кто мой дед. – Это какой-то новый трюк Видящих – попадать в чужие сны?

– Вообще-то нам не стоит этого делать, – признаёт он. – Но мне пришлось рискнуть.

– Почему?

– Потому что мне нужно рассказать тебе кое-что очень важное.

– Знаешь, можно было скинуть мне сообщение, это менее странно и точно легально.

– Такое я не могу отправить сообщением… не могу оставлять следы, которые приведут к тебе, – звучит пугающе. – Если кто-либо узнает… – он затихает.

– Дедушка, ты пугаешь меня, – признаю я. – До моего отъезда ты вёл себя странно, и этот сон сейчас… прошу, скажи мне, что происходит!

– Ты в опасности, – шепчет он, и его голос начинает отдаляться. – О, нет… мне нужно… больше времени…

– Почему я в опасности? – когда я не слышу ответа, меня разрывает от слёз. – Дедушка, мне страшно. Пожалуйста, скажи мне, что это за опасность.

– Потому что… они… – его голос то появляется, то исчезает. – Идут… за тобой… прости меня.

– Дедушка! – кричу я, мой голос отдается эхом, пока я бегу в темноте. – Пожалуйста, скажи, кто это?

Я не слышу и не чувствую его, паника начинает накатывать. Уже не понимаю, сколько я тут нахожусь. Кажется, что я застряла тут навсегда. Но вот я ощущаю, что медленно возвращаюсь в реальность. Точно, я сейчас проснусь. Чувствую что-то холодное, касающееся моей ладони, а ещё шёпот, пробирающийся в мою голову.

Элект.

Глава 9

Я с усилием поднимаю свои тяжёлые веки и моргаю, пытаясь сориентироваться в пространстве. Я всё ещё в самолёте, но тряска уже прекратилась, поэтому смотрю в окно на темноту, окутывающую аэропорт, а затем на пустые места вокруг меня. Мы уже приземлились, все покинули самолёт, включая Джекса.

– Ммм, спасибо, что разбудили меня, – я вытягиваю руки над головой и зеваю, затем беру свою сумку из-под сиденья и поднимаюсь.

Мысли об этом странном сне не выходят из моей головы, пока я следую по проходу и выхожу из самолета. Виню в этом отиум, ведь я впервые его пила, а ведьминские зелья часто имеют последствия, например, в последний раз мы с Джейсом случайно съели присоски его мамы с примесью Rabidus Primula, обычно используемые для миссии Стражников. В итоге мы потеряли связь с реальностью и десять часов подряд бегали взад и вперед по полю, пока ни потеряли сознание.

Пока я ищу вход в аэропорт, меня не отпускает мысль, насколько сон был реальным, будто мой дедушка и правда появился, чтобы предупредить меня об опасности. Но что может мне угрожать? Элект? Никогда не слышала о них раньше, хоть и выросла со Стражниками, которые охотятся на всех паранормальных существ.

Может, это и не существо, но что тогда…

Пока я жду свой чемодан на ленте, отправляю сообщение дедушке, чтобы успокоиться. Аэропорт маленький, а время приближается к десяти утра. Зал пустует, поэтому я приземляюсь на пол, пытаясь найти на просторах интернета хоть что-то об Электах, но остаюсь ни с чем.

– Ты поедешь в Академию со мной. – Джекс появляется из ниоткуда.

– Где все?

– У них срочная встреча, они уже уехали.

– Ладно, – я не боюсь с ним ехать и даже рада, что Вивиан не будет нас сопровождать.

– И, к твоему сведению, ты говоришь во сне, – говорит Джекс. – Тебе, похоже, снятся очень странные сны.

Я возвращаю телефон обратно в карман джинсов.

– Буду иметь ввиду.

Он садится рядом со мной и перебирает свои кожаные браслеты на запястье.

– Мне заранее жаль твою соседку по комнате.

Я хмурюсь.

– У меня будет соседка?

– У всех новеньких есть. – Он поднимается на ноги, когда гудит конвейерная лента, и тянется за большой спортивной сумкой. – У меня был сосед, когда я только начал учебу в Академии.

– Как долго ты посещал Академию? – я тянусь к одному из своих чемоданов.

Он перекидывает сумку через плечо.

– Почти пять лет.

– То есть, тебе уже почти девятнадцать. – Разочарование заполняет меня. – Как долго длится обучение? Я думала, это только на год.

– Всё зависит от того, кем хочешь стать. Если хочешь заниматься расследованиями, то нужно долго учиться. В противном случае тебе придётся подчищать следы за другими, что отстойно.

– Действительно отстойно. – Я съёживаюсь от мысли, что мне придётся убирать мёртвые, искалеченные тела. – Так вот в чём заключается твоя работа? Ты следователь?

– Ещё нет. Вообще-то, я взял небольшой отпуск. – Он хмурится и быстро откашливается. – Но да, теперь я вернулся и работаю на тем, чтобы стать следователем, и моё обучение начинается с… твоей подготовки. – Он жестом показывает мне следовать за ним к дверям.

Я замечаю, как легкомысленно он отнёсся к моему вопросу о том, что он делал в «Чёрной Темнице». Возможно, он думает, что я об этом забуду, но это ошибка.

– С моей подготовки? – я стараюсь не отставать, когда он выходит из здания. – Я думала, мы партнёры.

– Я сказал это в присутствии твоего отца, чтобы его не расстраивать. – Его взгляд скользит по дороге перед нами и по парковке справа от нас, прежде чем он поворачивает налево по тротуару. – К тому же, я знаю, что, как Стражник, он будет гордиться тобой, если узнает, что я твой партнёр.

Я тащу свои сумки за собой, пока мы идём к чёрной машине, припаркованной у тротуара.

– Значит, я не твой партнёр.

– Технически, я думаю, да, но это не то же самое, как если бы мы с самого начала работали вместе. Я имею в виду, что ты будешь работать со мной и всё такое, но только для того, чтобы всему научиться.

– Звучит здорово, – безразлично говорю я, дергая чемодан, когда его колёсико застревает в выбоине.

Он обходит чёрную машину сзади и похлопывает её по багажнику. Мгновение спустя он распахивается.

– То, что мы делаем, требует большой умственной работы, Алана. – Он бросает свою сумку в багажник, затем выхватывает у меня мою. – Дело не только в том, чтобы научиться драться и прыгать. Ты должна запомнить информацию о каждом существе, об их привычках и слабостях, чтобы знать, что искать на местах преступлений.

Что-то осеняет меня. Джекс много знает о разных созданиях. Возможно, он в курсе, что означает «элект».

Он запихивает мои чемоданы в багажник, затем идет к машине, запрокидывая голову, чтобы взглянуть на кусочек луны в небе.

– Залезай. До Академии примерно час езды.

Я открываю дверь, чтобы залезть на заднее сиденье автомобиля.

– Эй, Джекс, можно задать тебе вопрос?

Он бросает на меня настороженный взгляд.

– Ты можешь спросить, но не факт, что я отвечу.

Я вздыхаю и спрашиваю:

– Ты когда-нибудь слышал термин «элект»?

– Зачем тебе это?

– Однажды я услышала это слово и не знала, означает оно что-то или нет, – отвечаю я как можно небрежнее. – Ты только что упомянул, как много Хранитель должен знать о существах, на которых мы охотимся, поэтому и решила спросить.

– Откуда ты знаешь, что это существо?

– Всего лишь предположение.

– Ну, ты ошиблась, на твоём месте я бы забыл это слово. – Он ныряет на заднее сиденье машины и захлопывает дверцу.

Я отрицательно качаю головой. Почему везде сплошные угрозы? Я являюсь частью мира Хранителей всего лишь двадцать четыре часа, а меня уже дважды предупреждают, чтобы я держала рот на замке. Так вот каким будет этот год? Боже, надеюсь, что нет.

Тяжело вздыхая, я забираюсь на заднее сиденье. Как только пристегиваю ремень безопасности, водитель, пожилой мужчина с поразительными серебристыми волосами, едет вперёд, начиная очень длинную и сумасшедшую поездку.

Джекс явно расстроен из-за моего вопроса, он выглядит загруженным. Я пытаюсь отвлечься с помощью телефона, но чем дальше мы едем, тем хуже становится сигнал.

Примерно через полчаса ошеломляющей тишины я пододвигаюсь к водителю и говорю:

– Чувак, я просто хочу сказать, что у тебя потрясающие навыки вождения. Когда ты повернул на скорости шестьдесят… это было впечатляюще.

Он сдерживает улыбку.

– Я просто делаю свою работу, мэм. Мне приказано доставить вас в Академию к половине двенадцатого, и ни минутой позже.

– А что будет, если я опоздаю? – с любопытством спрашиваю я.

– Тогда я потеряю работу, – отвечает он, переключая передачу.

– Это безумие, – говорю я. – То есть, что такого, если я опоздаю на несколько минут?

Он пожимает плечами, вцепившись в руль.

– Вот так работает всё вокруг. Хранители любят, чтобы всё происходило своевременно.

– Тогда я им не очень-то понравлюсь. – Я подпираю подбородок кулаком. – Я всегда опаздываю по крайней мере на пять минут. Называйте это проклятием. Или ленью. Но я никак не могу избавиться от этой привычки.

– К концу обучения у тебя получится, – перебивает Джекс. – Либо так, либо тебя здесь не будет.

Я поворачиваюсь к нему.

– Почему? Меня могут выгнать за опоздания?

– Ну… такое случалось несколько раз.

– Тогда я буду стараться делать это изо всех сил.

– Ты ведёшь себя так, будто хочешь, чтобы тебя отсюда выперли.

– Я просто хочу домой, – я пожимаю плечами. – И вернуться к своей жизни.

Он скользит вперёд по сиденью, приближаясь ко мне так близко, что его колено прижимается к моему бедру.

– Я знаю, ты не хочешь этого слышать, но это больше не твоя жизнь. По крайней мере, всё, что было до Академии.

– Никогда не просила о такой жизни. Я должна была быть Стражником. Это та жизнь, которую я всегда планировала для себя, так что потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть ко всей этой истории с Хранителями.

– Тебе нужно это пережить. Теперь ты принадлежишь Хранителям.

Я открываю рот, чтобы сказать ему, что никому не принадлежу, но моя челюсть буквально отвисает, когда машина въезжает на огороженную территорию вокруг красного кирпичного здания, которое, кажется, простирается на мили.

– Это совсем не то, чего я ожидала, – говорю я, когда фары освещают цветы, украшающие грязную подъездную дорожку, и баннер с надписью «Добро пожаловать, новые студенты» над толстыми двойными дверями в передней части здания. – Это больше про «присядь и выпей чаю», чем про «мы изучаем мёртвые тела».

– Алана, это школа, а не морг. – Джекс открывает дверь, когда машина останавливается. – Мы здесь не изучаем трупы. – Он опускает голову, чтобы выпрыгнуть, ухмыляясь мне через плечо. – Мы будем делать это в здании у кладбища на заднем дворе. Мы используем то место для поддержания низкой температуры, чтобы тела были красивыми и свежими, не вымораживая школу.

Я морщусь от отвращения, а он смеётся, выпрыгивая из машины и оставляя меня гадать, шутит он или нет.

После того, как мы забираем наши сумки из багажника, я прощаюсь с водителем и следую за Джексом в школу.

– Здесь тихо, – замечаю я, когда мы идем по пустынному коридору, уставленному стеклянными витринами.

– Это потому, что ты приехала одной из первых. – Он достает телефон из кармана и смотрит на экран, прежде чем убрать его обратно.

Я замечаю, что внутри ящиков лежат тонны газетных вырезок в рамках с заголовками о раскрытых убийствах.

– Из каких это газет? – удивляюсь я. – Не из мира людей, верно?

– Как и Стражники, люди ничего не знают о нашей жизни, – говорит Джекс, открывая тяжелую дверь в конце коридора. По другую сторону двери ещё один длинный коридор, вдоль которого выстроились ещё двери.

Джекс позволяет мне войти первой, а затем быстро возникает впереди, как человек на задании. Я тащу за собой чемоданы, пока ползу за ним. Мы проходим мимо нескольких закрытых дверей и, наконец, останавливаемся перед предпоследней с надписью «Эйвери/Кларкфорд».

– Твоя соседка по комнате будет здесь не раньше понедельника. – Он бросает сумку на чёрно-белый клетчатый пол и тянется ко мне.

Вздрагивая, я отступаю от него. Он бросает на меня раздражённый взгляд и хватает за руку. Когда его пальцы обхватывают мое запястье, я снова вздрагиваю от его прикосновения, а затем качаю головой от своей реакции. Что, чёрт возьми, со мной не так? Серьёзно, это выглядит так, будто ко мне никто никогда не прикасался. Хотя я несколько раз даже целовалась.

– Зачем тебе моя рука? – спрашиваю я. – Ты, конечно, симпатичный и всё такое, но всё же слишком угрюмый и не в моём вкусе.

Я чувствую себя идиоткой, когда он прижимает мою ладонь к маленькому выступу над дверной ручкой. Он загорается, а потом дверной замок со щелчком открывается. Он отпускает мою руку, берёт свою сумку и пятится по коридору.

– Мы оба знаем, что я в твоём вкусе. Вот почему ты продолжаешь со мной флиртовать.

– Я никогда с тобой не флиртовала, – возражаю я, но он просто смеётся и поворачивается ко мне спиной.

Превосходно, Алана. Никогда не называй самодовольного парня милым. Теперь он никогда не оставит это просто так.

Я выдыхаю, прежде чем толкнуть дверь и войти в тёмную комнату. Включаю свет, но не вижу в ней ничего, кроме двух деревянных комодов, двух одинаковых металлических кроватей и маленького окна.

– Эта комната такая… депрессивная, – говорю я сама себе, закрывая дверь.

Не распаковывая вещи, я сажусь на кровать, чтобы написать Джейсу и дедушке. Когда никто из них не отвечает сразу, я ложусь и скрещиваю пальцы, чтобы поскорее заснуть. Часть меня надеется, что мой дедушка снова навестит меня во сне. Тогда, возможно, я смогу спросить его, что, чёрт возьми, означает слово «элект». То есть, если он умеет проникать во сны. А тот сон не был просто обычным сном. Хотя, мне так не кажется.

В тот момент, когда я кладу голову на подушку, мои чувства гудят, а мысли разбегаются. К тому времени, как я засыпаю, солнце поднимается над холмом, и я проваливаюсь в очень дезориентирующий сон, но мне удаётся поймать несколько его обрывков.

– Пожалуйста, Алана, – умоляет дедушка. – Пожалуйста, не дай им найти его, даже после того, как я уйду. Береги его. Вот почему я отдал его тебе: потому что знаю, что с тобой он в большей безопасности, чем где-либо ещё.

Глава 10

Через пару часов после того, как я заснула, меня будит жуткое жужжание.

– Пора вставать, Алана. – Женский голос, который потрескивает в домофоне, похож на Вивиан. – Через тридцать минут ознакомительная экскурсия с гидом. Если опоздаешь, я без колебаний отошлю тебя после уроков.

Ворча, сбрасываю с себя одеяла и заставляю свою задницу подняться с кровати. Смутные воспоминания о том, как мой дедушка Лукас умолял сохранить то, что он мне подарил, эхом отдаются в мыслях. Единственное, что у меня осталось от него, – это кинжал. До сих пор не знаю, был ли этот сон реальным, я настолько параноик, что достаю кинжал из своего чемодана и прячу его за потолочными плитками.

После того, как вставляю плитку на место, я надеваю шорты, чёрную майку и завязываю клетчатую рубашку на талии. Затем заплетаю волосы в косу, надеваю ботинки и отправляюсь осматривать место, которое станет моим новым домом на следующий год.

На середине экскурсии я замечаю, что мне не хватает Джейса, в основном потому, что мой гид – капризная старуха, от которой разит виски. Что ещё хуже, каждый раз, когда задаю вопрос или отпускаю шутку, у неё такой вид, будто она хочет поколотить меня своей тростью.

– Не понимаю, почему вы задаёте так много вопросов, – говорит она, когда мы подходим к двери, ведущей на задний двор школы. – Обычно дети просто стоят там и слушают или погружены в свои телефоны.

Мы проходимся в стольких направлениях, осматриваем столько комнат, офисов и библиотек, что я уже не могу вспомнить, в какую сторону идти – налево или направо, или даже вверх или вниз. Я до такой степени запутана, что мне кажется, словно голова идёт кругом.

– Я хочу узнать о многих вещах. – Я надеваю солнцезащитные очки, когда мы выходим на улицу на солнечный свет.

Поскольку сейчас начало августа, температура выше девяноста, и становится влажно. Майка и шорты – идеальное сочетание для такой погоды.

Когда гид начинает монотонный рассказ о каменной скамейке у линии забора, я решаю последовать её совету и проверить свои сообщения. Я до сих пор ничего не слышала ни от моего дедушки Лукаса, ни от Джейса, хотя написала им обоим вчера вечером. У меня есть одно сообщение от мамы.

Мама: Привет, милая, просто интересно, как проходит твой первый день.

Я: Сейчас я на экскурсии. Занятия ещё даже не начались. На самом деле, я здесь практически одна. Большинства не будет до понедельника, до момента официального начала занятий в школе.

Мама: Возможно, это и к лучшему, что ты приехала пораньше. Ты узнаешь, где что находится, прежде чем остальные присоединятся.

Я: Думаю, да. Только не понимаю, почему я не могла провести там с вами ещё пару дней, мам.

Мама: Дедушка подумал, что будет лучше, если ты приедешь туда немного пораньше.

Я: Да, хотя последние пару дней он вёл себя действительно странно. Он случайно не с тобой сейчас, а? Я написала ему вчера вечером, но он так и не ответил.

Мама: Вообще-то, он в городе Кристал на пару дней, так что может быть какое-то время вне зоны доступа.

Я: Что он там делает?

Мама: У Провидцев было срочное совещание по какому-то поводу.

Я: В последнее время они довольно часто встречаются.

Мама: Иногда такое происходит, но я обязательно передам ему, чтобы он написал тебе, как только вернётся.

Я: Спасибо. И передай Джейсу то же самое. Я от него тоже ничего не слышала.

Когда она не отвечает сразу, то я начинаю немного волноваться, что что-то не так. Что, если что-то случилось с Джейсом? Мне противно находиться от них так далеко и в полном неведении.

Я: Всё в порядке?

Мама: Да, извини, твоему отцу нужна была помощь с грилем, и под помощью я подразумеваю тушение пожара.

Я хихикаю, отвечая:

Я: Папа и его потрясающие кулинарные способности. Я буду скучать по этому.

Мама: Это ты сейчас так говоришь, но когда не съешь ни одного из его печально известных обугленных бургеров в течение нескольких месяцев, то запоёшь по-другому.

Я: Ни за что. Я буду скучать по всему, включая подгоревшие бургеры.

И снова она отвечает не сразу, и я начинаю чувствовать это расстояние между нами.

Мама: Прости, милая, мне правда нужно пойти помочь твоему отцу, пока он не сжёг дом. Созвонимся вечером?

Я: Да, пожалуйста. Могу я спросить тебя ещё кое о чём? Это вроде как важно.

Мама: Конечно.

Я: Дедушка когда-нибудь путешествовал во сне?

Ей требуется мгновение, чтобы ответить.

Мама: Почему ты спрашиваешь?

Я: Кажется, он приснился мне прошлой ночью, но это было как наяву.

Мама: Я сомневаюсь, что это был он, так как Провидцы давным-давно запретили путешествовать во сне, но я могу спросить его, когда он придет. Что именно ты видела?

Я: Он предупредил меня о приближающейся опасности. На самом деле, это было очень пугающе. Поэтому я спросила. Просто хочу убедиться, что с ним всё в порядке.

Мама: Уверена, что это, скорее всего, был просто сон, но я постараюсь дозвониться до него и сообщу тебе вечером. Ты же знаешь, как это тяжело, когда он в городе.

Я: Спасибо. О, и ещё, мама, ты когда-нибудь слышала о термине «элект»? (От лат.: Electi – полный Electus: избранный)

Мама: Возможно, но не могу сразу сообразить, что это. Я постараюсь вспомнить. Это тоже было в твоем сне?

Я: Да, дедушка сказал мне это. Не знаю, что это значит.

Мама: Ну и ну, уже пытаешься разгадать тайну.

Я: Ха-ха, однако это не тайна убийства. Просто сумасшедшие старые дедушкины штучки.

Мама: Я во всем разберусь и позвоню тебе вечером, хорошо?

Я: Хорошо. Спасибо, мам.

Мама: Не за что, милая. Я люблю тебя.

Я: Я тоже люблю тебя.

Я кладу телефон в карман шорт и плетусь за экскурсоводом, пока она ведёт меня к кладбищу. Значит, Джекс не лгал. Это заставляет меня задуматься, не шутил ли он о том, что здесь есть здание, в котором хранятся мёртвые тела.

– Здесь мы хороним большинство Хранителей. – Экскурсовод достает из кармана рубашки серебряную фляжку, отвинчивает крышку, а затем вытряхивает из неё всё дерьмо. – Мне нужно долить. Постарайся затеряться, пока меня не будет, чтобы я могла закончить эту экскурсию и отправиться домой. – Она бросается обратно к школе, прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово.

Я прижимаю кончики пальцев к переносице, чувствуя, как начинает болеть голова.

– Здесь что, все вокруг идиоты?

– Не принимай это на свой счёт. Хранители немного вспыльчивы. Можешь считать это проклятием работы.

Неожиданный звук голоса Джекса заставляет меня подпрыгнуть.

Он стоит у входа на кладбище, прислонившись к железным воротам, одетый в чёрные джинсы и толстовку с капюшоном, натянутым на голову.

– Так вот почему ты всё время такой раздражённый? – спрашиваю я, пробираясь к нему по траве.

Он прижимает руку к груди, притворяясь обиженным.

– Я всегда спокоен. На самом деле, всё совсем наоборот.

– Ха, ну да, точно. – Я останавливаюсь, не доходя до него. – Крэнки – твое второе имя.

Его губы изгибаются в игривой улыбке.

– Ни за что. Моё второе имя определенно обаяшка-очаровашка.

– Скорее, стервозная обаяшка.

Он хихикает, выпрямляясь.

– Хотя я полностью наслаждаюсь этим игривым недоразумением с очень красивой девушкой, важно заметить, но мне любопытно, почему ты считаешь меня мудаком.

– Эм, с чего бы начать? – я постукиваю пальцем по губам. – Ты был довольно раздражительным с тех пор, как мы впервые встретились. Ну, за исключением того случая, когда дал мне отиум. По правде говоря, это было очень мило с твоей стороны.

Он размышляет о чём-то, пока его взгляд скользит вверх и вниз по моему телу. Мне неприятно это признавать, но моё сердцебиение учащается от внимания, пульс бьётся в самых странных местах и самым странным образом.

– Расскажи мне. – Он делает шаг ко мне, сокращая расстояние. – Кроме того, что оскорбил тебя, я сделал что-нибудь ещё? – от него пахнет иначе, чем обычно, меньше от волка и больше от одеколона с примесью чего-то сладкого. Он протягивает руку и накручивает прядь моих волос на палец, не отрывая взгляда от моих губ.

– Например, скажи, целовались ли мы? Я вот не уверен, поскольку очень чопорный, но, возможно, ты просто слишком красива, и я мог не устоять.

Мой шок быстро сменяется замешательством.

– Хм?

– Оставь её в покое, Дэш. – Доносится знакомый голос из-за моего плеча.

Я резко оборачиваюсь и вижу Джекса, шагающего к нам по траве, засунув руки в карманы джинсов, а его серебристые глаза сверкают гневом.

– Что за чёрт? – я оборачиваюсь к парню, которого Джекс назвал Дэшем, и прищуриваюсь, глядя на него.

Он выглядит виноватым.

– Прости. Мне просто было любопытно.

– Что это значит? – я складываю руки на груди и поднимаю брови, ожидая его ответа.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но Джекс перебивает его.

– Не приставай к новым ученикам, – рычит он на Дэша.

– Я не приставал к ней, – невинно отвечает Дэш. – Мы просто мило болтали о тебе и о том, почему она считает тебя таким придурком.

Я перевожу взгляд с одного парня на другого. Они одинакового роста и имеют одинаковое худощавое телосложение, а черты лица поразительно похожи.

– Вы…? – мой взгляд мечется между ними. – Близнецы?

Джекс скрежещет зубами.

– Нет, хотя было бы проще, если бы это было так. Тогда у меня было бы оправдание каждый раз, когда он облажался и вёл себя как придурок. – Джекс свирепо смотрит на Дэша, затем обхватывает меня и стягивает толстовку с головы. – Алана, познакомься с Дэшем, моим очень надоедливым братом.

Без толстовки я вижу разницу между ними двумя. В то время, как волосы Джекса светло-каштановые и уложены в причёску «ястреб», у Дэша они намного темнее и короче. И, в отличие от серебристых глаз Джекса, только один глаз Дэша серебристый, а другой ярко-бирюзового оттенка.

– Брат-близнец, да? – спрашиваю я Джекса. – Ты не мог сказать об этом раньше?

– Я надеялся, что он не появится в этом году. – Он пристально смотрит на своего брата. – Но, видимо, он решил пойти против воли нашего отца.

– Папа не может указывать мне, что делать, – шутливо замечает Дэш. – Кроме того, кто-то должен присматривать за тобой и быть уверенным, что ты не заработаешься до смерти.

Джекс возражает:

– Я не загоняю себя до смерти. Это называется быть ответственным.

– Это называется быть выпоротым нашим отцом. – Дэш пытается издать щёлкающий звук хлыста, который в итоге больше напоминает рычание разъяренной кошки.

Я прикусываю губу, давясь смехом.

Пристальный взгляд Джекса останавливается на мне.

– Не подыгрывай ему. Это только раззадорит его.

Я пожимаю плечами.

– Извини, но звук хлыста сумасшедшего кота был довольно забавным.

Дэш обнимает меня за плечи, и меня окутывает аромат сахарного печенья.