Текст книги "Грешные игры (ЛП)"
Автор книги: Джессика Клэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Он все еще смотрел на меня. Взволнованная, я прервала зрительный контакт и посмотрела на Леона.
– Лана, – начал Леон, – ты заключала или не заключала союз со всеми нами на этом острове?
Она лукаво улыбнулась.
– Заключала. Сначала я подошла к Уиллу, а потом к Дину и Эбби, так как их лагерь был рядом с нашим. Потом, когда мы поменялись партнерами, я предложила заключить с тобой союз. И я попросила тебя привлечь твоего старого напарника, а Уилла – его. Тогда мне было легко подойти к остальным и предложить им то же самое – финал четырех. – Она слегка беззаботно пожала плечами. – Чтобы преуспеть в этой игре, придется немного соврать. Это неизбежно.
Леон повернулся к Дину и махнул рукой.
– Это правда? Тебе пришлось лгать, чтобы вырваться вперед в этой игре?
– Да, – тут же ответил Дин.
Моя бровь поползла вверх.
– Не хочешь уточнить? – Леон скрестил руки на груди и нахмурился.
Дин покачал головой:
– Нет.
Леон оглянулся на Чипа и вернулся на свое место.
– Хорошо, перейдем к следующему участнику. – Чип вытащил еще одну ракушку и осмотрел ее. – Эбби, ты следующая.
Мое сердце болезненно и нервно забилось. Я встала, разжала потные руки и вышла на середину сцены. Один из операторов увеличил изображение, и это заставило меня внезапно напрячься. С трудом сглотнув, встретилась взглядом с двумя соперниками, сидящими напротив меня у костра. У Ланы уверенная улыбка на лице, но я ожидала этого от нее. Она знала, как работать с людьми. Чего я никак не ожидала, так это улыбки на лице Дина. Его взгляд был собственническим, когда он рассматривал меня, его глаза блуждали по моей фигуре, и он улыбался, как будто у нас имелся общий секрет.
Мне захотелось стереть эту улыбку с его лица. Я откашлялась, сохраняя спокойное выражение лица, и сосредоточилась на этих двоих.
– Я начну с Дина, – проговорила я легко, тщательно контролируя свой голос. – Дин, ты трахнул меня, чтобы быть уверенным, что получишь мой голос?
Его улыбка сменилась хмурым выражением лица, а затем хмурым взглядом.
– Нет, конечно, нет.
Я тут же повернулась к Лане.
– Мой вопрос к тебе – он лжет?
Она взглянула на Дина, и легкая самодовольная улыбка тронула ее губы.
– Он сказал мне, что вешает тебе лапшу на уши ради твоего голоса.
– Стой, подожди минутку, – начал Дин.
Его перебил Чип.
– Мне очень жаль, Дин, но у тебя была возможность высказаться. Эбби, у тебя есть еще вопросы?
Почувствовала ледяной холод, когда посмотрела на них обоих. Мои глаза сузились на Дина, и я нахмурилась в ответ.
– Нет. Больше нет вопросов. Я узнала все, что хотела.
Я повернулась и пошла на свое место.
Остальные вопросы прошли для меня как в тумане. Крепко стиснула руки на коленях, чтобы не заплакать или не сделать что-нибудь в этом роде. Я так сосредоточилась на сохранении своего ледяного спокойствия, что Совет расплылся передо мной. Лана бойко отвечала на все вопросы, открыто признаваясь, что замышляла на своем пути к вершине. Дин, казалось, не был склонен отвечать так легко – его ответы звучали кратко и иногда сердито. Это напомнило мне о том, каким он был, когда мы только приехали на остров.
– Вот и все вопросы, – сказал Чип. – Теперь пришло время участникам проголосовать за того, кто должен получить приз. Эбби, мы начнем с тебя.
Я встала и осторожно подошла к месту для голосования. Там меня ждала стопка чистых грифельных досок, и я взяла одну, положила ее на стол и аккуратно написала на ней имя.
Оператор, ожидавший там, заговорил со мной:
– Не могла бы ты поднять свою грифельную доску и объяснить аудитории, почему проголосовала именно так?
Очень спокойно я подняла дощечку и показала имя.
«Лана».
– Я голосую за тебя, Лана, – проговорила я, не испытывая особой радости по этому поводу. Я просто устала, и мне было больно. – У тебя есть мой голос, потому что ты призналась во лжи, и ты никогда не пыталась залезть ко мне в трусы, чтобы получить то, что хотела в этой игре. Дин, я не проголосовала за тебя. – Мой голос угрожающе дрогнул, но я не стала обращать на это внимание, мои слова выплескивались сами собой в спешке, пока мой голос еще силен и я спокойна. – Уверена, что это разрушит все твои маленькие планы по мировому господству, и я надеюсь, что это так. Надеюсь, что ты переспал с каждой женщиной на этом острове, и надеюсь, что твой член после этого отвалится. Ты самый отвратительный мужчина, раз решил спать с женщиной только потому, что хотел ее голос. Вообще-то я думала, что под твоей красивой внешностью что-то есть, но, похоже, я самая большая идиотка на этом острове, верно? Больше нет. Лана, надеюсь, тебя порадуют твои два миллиона долларов.
И я бросила грифельную доску в урну для голосования.
ГЛАВА 13
«Не могу дождаться, когда шоу закончится. И, может быть, мы снова станем нормальными. Мне не терпится поговорить с Эбби. Это были долгие три недели без нее. Я скучаю по ней».
– Дин Вудолл, последний день игры.
Как только был отдан последний голос, продюсеры приступили к работе. Выбывших участников разделили и увели, напомнив о нашем соглашении о неразглашении. Нам не разрешалось обсуждать наши голоса или что-либо о шоу, пока финал не выйдет в эфир по национальному телевидению через несколько месяцев. Каждому из участников назначили медиа-сопровождение, которое будет следовать за нами, как собака, пока мы не сядем в самолет и не продолжим нашу жизнь. Меня это вполне устраивало – я просто хотела вернуться домой.
Поэтому я тихо собрала свои вещи, закрыла комнату и последовала за своим эскортом на гравийную стоянку, где были припаркованы все машины шоу. Один или два участника уже уехали, и еще несколько готовились к отъезду. Я видела, как Чип болтал с одним из операторов. Несколько человек стояли позади, разговаривая, пока их сопровождающие журналисты ждали, анализируя каждое слово разговора с недовольным выражением на лицах. Рядом ждала Лана, и она нахмурилась при виде меня.
Я проигнорировала ее, забираясь на пассажирское сиденье ожидающего джипа.
– Подожди, – раздался знакомый голос, и я съежилась.
Дин бросился к моему джипу, сопровождаемый своим эскортом журналистов.
– Эбби? Я искал тебя. Нам нужно поговорить.
Я осмотрела свои ногти.
– Мне действительно нечего тебе сказать, Дин.
– Чушь собачья, – сказал он, и в его голосе послышались сердитые нотки. – Нам нужно поговорить о том, что произошло сегодня вечером на совете племени, потому что у меня такое впечатление, что ты злишься на меня...
– Никаких разговоров о голосовании, – рявкнул мой помощник по связям с прессой. – Вы связаны контрактом.
Я натянуто улыбнулась Дину.
– Прости. Тебе не повезло.
– Тогда дай мне свой номер телефона...
Отрицательно покачала головой.
– Я не хочу с тобой разговаривать. Понимаешь?
Он бросил на меня потрясенный взгляд, и это подчеркнуло, насколько впалыми были его щеки. Он играл в эту игру намного дольше, чем я – это нечестно.
– Эбби, какого хрена?
– У нее есть все, что нужно для ее маленькой книжки, – крикнула Лана через дорогу. Мы оба повернулись к ней. Она смотрела на меня взглядом, в котором смешались раздражение и отвращение. – Или ты этого не знал, Дин? Она напишет отвратительную маленькую историю. Твоя партнерша по постели оказалась репортером.
Он отпрянул, как будто я больна.
– Ты что?
– Все верно, Дин Вудолл, мистер Олимпиец, – сказала я горьким, сердитым голосом. – Я пишу книгу для шоу. И я работаю на «Недельный обозреватель». Тебе не кажется, что мне будет, о чем написать?
Его челюсти сжались от гнева, и он посмотрел на Лану, а затем снова на меня.
– Не делай этого, Эбби.
Я издала жесткий, горький смешок.
– Не делать что? Не использовать тебя для удовлетворения своих амбиций? О, ирония судьбы. – Указала на нашу машину. – А теперь, если ты не возражаешь, я опаздываю на свой обратный рейс.
Дин сделал шаг или два назад, все еще с жестким блеском в глазах, стиснув зубы. Но он больше ничего не сказал, когда джип сдал назад и медленно уехал, оставив позади мое пребывание на «Острове Выживания».
Ассистентка взглянула на меня и весело улыбнулась.
– Спорим, ты будешь рада вернуться домой, а?
– В восторге, – подтвердила я голосом, который не отражал моего энтузиазма. Слезы грозили вырваться наружу, но я сдерживала их. Мне надоело плакать из-за Дина Вудолла.
***
– Я уже говорила тебе, что предпочитаю посмотреть шоу одна, – проговорила я своему другу в десятый раз за этот день, прижимая телефон к уху и плюхаясь на диван. Поджала под себя ноги. – Никакой команды поддержки, ничего. Я просто хочу иметь немного времени, чтобы впитать то, что я смотрю, без того, чтобы кто—то смотрел на меня. Ты ведь понимаешь, правда?
Тодд разочарованно хмыкнул в трубку.
– Наверное. Но ты позволишь мне допросить тебя завтра? Я больше почти не вижу тебя.
– Завтра за ланчем, – пообещала я. К тому времени уже должна привыкнуть к тем ужасам, которые покажут сегодня по телевизору. – Заплачу я.
– Ладно, – успокоился Тодд. Он болтал еще несколько минут, обсуждая работу и то, как все изменилось в офисе с тех пор, как я ушла. – Я все еще не могу поверить, Эбби, что ты отказалась от контракта на книгу и телепрограммы. Девочка, ты с ума сошла?
– О, они отдали его Чипу, – сказала я, махнув рукой в воздухе, хотя он не мог этого видеть. – Они ничего не заплатили мне вперед, так что пока я соглашаюсь не участвовать ни в каких конкурсах, это не проблема.
После записи продюсеры загнали меня в угол и попытались получить дополнительную информацию о моих отношениях с Дином для шоу. Они хотели использовать наш «роман» в качестве основной сюжетной линии и донимали меня, желая узнать подробности. Какие только можно. Очень личные детали. Когда я отказалась, они попытались подсластить сделку, предложив мне стать ведущей эксклюзивного выпуска, сделанного специально для «Острова Выживания». Я тоже отказалась. Мое сердце все еще болело.
Пребывание на «Острове Выживания» полностью разбило мое сердце, и потребовались месяцы, чтобы прийти в себя. Я все еще не уверена, что все прошло.
Я улыбнулась в трубку.
– Должно быть, я сошла с ума, если отказываюсь от предложений с большими деньгами? Я просто... не знаю. Я не хотела полоскать свое грязное белье? Достаточно того, что все будет показано по телевизору.
Он рассмеялся в ответ.
– Могу только представить, что увижу сегодня. Ты ведешь себя хитро и уклончиво, а это значит, что все еще хуже, чем я думал.
Он понятия не имел насколько. Нервное трепетание в моем животе, которое присутствовало всю последнюю неделю, продолжалось без остановки.
– Послушай, Тодд, шоу вот-вот начнется, так что я попрощаюсь с тобой, ладно?
– Завтра! Подробности за обедом! – напомнил он и повесил трубку.
Я свернулась калачиком на дальнем конце дивана в своей квартире, потянувшись за «Смектой», когда появились вступительные титры под аккомпанемент рева труб. Операторы смонтировали нарезку, показывая всех игроков, картинки сменяли друг друга на фоне увеличивающихся снимков дикой природы.
На экране появилось мое лицо, не загорелое и круглое, по сравнению с другими женщинами. Я светилась яркой, солнечной улыбкой, а мои каштановые, вьющиеся локоны были собраны в два хвостика, которые лежали на моих плечах. Я надела танкини, на котором написано мое имя ярко-розовым цветом, и оно было чистым и ярким. Видимо, это случилось до того, как мы высадились на острове. У меня не было возможности заострить внимание на том, как я выгляжу, потому что следующей на экране появилась фотография Дина. Это был кадр в движении, на котором он выходил из океана, и ручейки морской воды стекали по его загорелому животу. Он выглядел потрясающе.
Просто видя это, я впала в депрессию. Почему я вообще думала, что такой парень заинтересуется такой как я? Он был долбаным олимпийцем, если уж на то пошло. Мне стоило это предвидеть. В животе у меня недовольно заурчало, и я выпила еще «Смекты».
Затем началось шоу, разворачивающееся над кристально-голубыми водами океана, и приковало мое внимание. Я зачарованно смотрела, как голос Чипа за кадром объясняет правила игры. Камера увеличила изображение двадцати участников, карабкающихся за предметами роскоши по поверхности лодки, а затем безумная спешка, чтобы добраться до берега. От этого зрелища захватывало дух, и я приготовилась к увлекательному просмотру.
Через несколько минут после начала шоу стало очевидно, что операторы много времени уделяли моему лицу, и я съежилась от этой мысли. Камера продолжала увеличивать мой хмурый взгляд. Я сердито посмотрела на Чипа. Я хмуро посмотрела на остальных. Зло посмотрела на Дина, когда он выбрал меня в напарники. Мое лицо вспыхивало от смущения каждый раз, когда камера приближалась к моему телу, выражающему досаду и злость, с руками на бедрах. Неужели я действительно была так расстроена, что оказалась там?
Дин, похоже, тоже так думал. Камера переключилась на личное интервью, и Дин озадаченно почесал затылок.
– Эбби меня ненавидит. Не знаю, что я ей сделал, но она меня искренне ненавидит. Я думаю, что если бы она могла удержать меня под водой и утопить, она бы это сделала.
Я снова глотнула «Смекту». Где же интриги Дина? Где та часть, в которой он поклялся использовать меня, чтобы получить мой голос?
Вместо этого показали, как мы спали отдельно в ту ночь. У Дина было еще одно интервью на камеру, и он выразил свое недовольство тем, как мы реагировали друг на друга.
– Я просто хочу выиграть и преуспеть в этой игре, но не знаю, как поговорить с Эбби, чтобы она не рассердилась на меня. Как будто мы не можем разговаривать друг с другом без рычания. – Он печально улыбнулся в камеру. – Ей повезло, что она симпатичная, иначе я бы уже попросил замены товарища по команде.
Было больно смотреть, как камера показывает, как мы орем друг на друга, как проваливаем испытание и на краску, которую я бросила в него. Камера показала наши подавленные лица в первый день голосования, а затем наше удивление, когда мы не оказались первыми вылетевшими участниками.
Пошли титры, и я в шоке уставилась на экран.
Это просто хороший монтаж? Или Дин действительно не был тем монстром, за которого я его принимала?
***
Шли недели. Я следила за каждым эпизодом, как женщина, испытывающая жажду, зачарованная и испуганная одновременно. Как только каждая серия заканчивалась, я нажимала кнопку повтора на плеере и смотрела ее снова. Дни между эпизодами проходили мучительно медленно, и я обнаружила, что выслеживаю своих товарищей по несчастью в интернете, чтобы узнать, не поделился ли кто-нибудь информацией об игре. Все молчали, так как онлайн-контакт был запрещен до самого финала шоу. Я не потрудилась узнать чьи-либо номера, поэтому чувствовала себя изолированной, наблюдая за игрой.
Продолжая смотреть, я поняла, что была неправа во многих вещах.
Я съежилась, когда показали момент с арахисовым маслом на камеру – я даже не поняла, что оператор был рядом, записывая нас. Кадр сразу же перешел в исповедальню. Лицо Дина, угловатое и небритое, заполнило мой телевизор, и я почувствовала постыдную боль. Он был так красив, и его рот растянулся в кривой улыбке, которую я любила, как будто он смеялся над собой.
– Понятия не имею, зачем я слизывал арахисовое масло с ее пальца, – признался он в камеру. – Только что она просто стояла и дразнила меня, а в следующее мгновение я уже держал ее палец во рту, облизывал языком и возбуждался. И теперь я не могу перестать смотреть на то, как выглядит ее задница в этих бикини.
Я покраснела, но внутри у меня потеплело. По крайней мере, так чувствовала себя не только я. Влечение было взаимным.
Наши взаимные пререкания – и последующий флирт – были основной темой первых двух месяцев эпизодов. Наше бунгало, в котором мы ночевали в награду за победу в соревновании, очевидно, было снабжено камерами. К счастью, канал решил показать все со вкусом, и я только несколько раз съежилась от стыда, думая о том, что скажут мои родители, когда увидят этот эпизод.
С этого момента все стало еще хуже. Мы постоянно висели друг на друге, и камеры это показывали. Не было ни одного эпизода, когда бы мы не хихикали и не падали в объятия друг друга. Во время каждого кадра ночной съемки камера увеличивала наши ноги, сплетенные вместе и торчащие из нашего маленького укрытия.
Все было так очевидно и на это оказалось очень больно смотреть. Мы были так счастливы. По крайней мере, я была.
И, судя по его признаниям, Дин тоже.
Одно конкретное интервью потрясло меня. Это было после того, как мы прошли испытание и вернулись на наш пляж и провели время, просто болтая и смазывая друг друга маслом от насекомых. Мы немного поплескались в прибое, потом улеглись на пляже, я положила голову ему на плечо. Мы выглядели блаженно довольными. В кадре послышался голос Дина, рассказывающего в одном из своих интервью.
– Знаете, мне нравится Эбби. Мне очень нравится Эбби. Она отличается от большинства девушек, которых я когда-либо встречал. Я никогда не думал, что найду кого-то настолько упрямого и решительного... или что мне это понравится. Но она мне действительно нравится. Мне нравится слышать ее смех. Мне нравится ловить ее, когда она спотыкается или мило чихает. Мне нравится просыпаться рядом с ней. Когда мы только приехали сюда, я думал, что не смогу дождаться возвращения домой. Но... теперь я не уверен. Знаю лишь то, что хотел бы продолжать просыпаться рядом с ней.
Слезы полились из моих глаз и покатились по щекам. Это прекрасные слова. Но было ли это правдой?
Я начала нервничать, ожидая эпизода, который, как знала, должен произойти – объединение племен и большое предательство меня. В тот день, когда он выходил, я выключила телефон, запаслась «Смектой» и не вставала с дивана, на всякий случай, вдруг там будет реклама, в которой я увижу лицо Дина или нас снова смеющихся и обнимающихся.
Я уже давно жаждала увидеть эти моменты. Не была уверена, расстроит ли это меня или я расстроюсь от того, что никакого предательства не случилось.
Эпизод начался, и я смотрела, не отрывая взгляда от экрана, едва осмеливаясь дышать. Игра продолжалась, и я наблюдала, как моя лодыжка подвернулась на испытании, и Дин нес меня, гладил мои волосы и успокаивал. В этот момент все стало как в тумане от слез, и, наблюдая за советом племени, я не была удивлена результатами.
Дин поднес дощечку к камере. Он голосовал против Хизер.
Лана поднесла дощечку к камере. Там было написано: «Эбби». Она скорчила в камеру грустную гримасу, потом улыбнулась.
– Прости, девочка. Я люблю тебя до смерти, но вы с Дином слишком близки, и я хочу эти деньги для себя. Если разлучу вас двоих, я снова получу контроль над игрой, и у Дина не останется другого выбора, кроме как быть со мной до конца. Без обид.
Голоса были зачитаны. Вместо того чтобы приблизиться к моему лицу, камера разделила экран и показала мое лицо справа, Дина – слева. Я выглядела смущенной, когда зачитывали голоса, но реакция Дина была мгновенной. Он оказался потрясен, а потом пришел в ярость. Пока я смотрела, он наклонился и сразу же начал расспрашивать Лану, в то время как я ушла со сцены и вышла из игры.
Он не предавал меня. Лана солгала.
ГЛАВА 14
«Не понимаю, что случилось... Эбби даже не хочет со мной разговаривать. Что произошло, из-за чего она так расстроена? Я даже не могу приблизиться к ней без того, чтобы съемочная группа не ползла за нами, беспокоясь, что мы будем обсуждать последнее голосование. Я просто хочу побыть с ней пять минут, чтобы убедиться, что у нее все в порядке. У нас все в порядке. Тьфу. Послушайте меня. Говорю, как плаксивая девчонка».
—Дин Вудолл, интервью после игры.
– Вы выходите через пять минут, – проревел помощник продюсера, проходя мимо с планшетом в руке. – Все убедитесь, что вы подключены и готовы к работе.
Я нервно заерзала на стуле, мой желудок сжался от ужаса. Через несколько минут включится свет. Я сидела в первом ряду двойной трибуны на сцене, искусно украшенной островным мотивом. Где-то в дальнем конце сцены сидели Лана и Дин. Как только зажжется свет, я окажусь лицом к лицу с ними прямо через сцену. Продюсеры позаботились об этом.
Какой кошмар!
Я чувствовала себя так, словно жила этим шоу последние несколько месяцев. Каждую неделю телевизор продолжал показывать мне то, что я не хотела видеть. Молчаливая ярость Дина на Лану, когда они вернулись с совета племени, где меня предали. Лана поспешно отступила, но ярость Дина не проходила. Ему потребовалось несколько дней, чтобы успокоиться, хотя он и скрывал это от других участников. Я вспомнила уверения Хизер, что он был в сговоре с Ланой, потому что постоянно был с ней. Признания Дина перед камерой показали правду: он был с ней все время только потому, что не доверял ей. Если он оставит ее в покое, она может сбежать и снова замышлять что-то против него. Так что Дин держался рядом с Ланой, не обращая внимания на слухи о них, которые летали вокруг.
Один эпизод был посвящен голосованию против Шанны. Она пыталась воздействовать своими чарами на Дина, чтобы остаться на острове. Я наблюдала, потягивая «Смекту», как модель выиграла испытание, получив в награду ночь в отеле. Она тут же пригласила Дина, что привело остальных в ярость. Я смотрела, как она села рядом с ним за обеденный стол, протянула руку и коснулась его колена. Ее улыбка была манящей. Тощая от голода и загорелая до черноты, Шанна все еще выглядела красивой. Я ожидала, что он заглотнет наживку. Вместо этого он со смехом отмахнулся от ее рук и пошел спать один. Его интервью оказалось полностью обо мне – как он скучал, и как он не хотел никого, кроме меня.
Я не была уверена, стало ли мне от этого лучше или хуже. Смесь того и другого.
Наконец пришло время финала, состоявшегося в Лос-Анджелесе. Меня привезли и держали взаперти в гостинице. На следующее утро меня нарядил профессиональный стилист и консультант по гардеробу. Для торжественного завершения шоу я надела простое белое коктейльное платье с высокой талией и глубоким вырезом и лентами на шее, которые завязывались сзади и оставляли спину обнаженной. Оно было прекрасно и оттеняло легкий загар, который я сохранила (и выровняла) еще долго после того, как шоу закончилось. На ногах простые белые лодочки на шпильках, длинные распущенные волосы ниспадали каскадом на плечи, а макияж подчеркивал зелень моих глаз. Я выглядела потрясающе.
Я хотела оказаться где угодно только не здесь.
Мое присутствие держали в секрете до финала – чтобы сохранить подлинную реакцию каждого на камеру, объяснил ассистент. На сцене было темно, когда участников-присяжных вывели на их места на трибунах с инструкциями не разговаривать, пока эпизод не закончится. Дина и Ланы нигде не было видно. Я нервно заерзала на стуле, желая поскорее покончить с этим.
Шоу началось, и я наблюдала за ним, с сжатым от беспокойства животом. Оно играло на большом экране над головой, и зрители молчали, восхищенно наблюдая за происходящим.
Показали Лану и Дина – единственных оставшихся участников, и сцена закончилась вместе с ними на пляже. Последнее интервью Ланы началось, и она весело улыбнулась в камеру, выглядя усталой и грязной. Она болтала о том, как скучает по дому и семье и готова вернуться в реальный мир... после того, как получит деньги, конечно, сказала она с усмешкой.
Затем камера переключилась на Дина. Он непринужденно улыбнулся в камеру, его угловатый подбородок обрамляла теперь уже темная борода. Он выглядел таким же измученным, как и Лана, но улыбнулся в ответ на вопрос.
– Ну, я еще не совсем готов покинуть остров. Но я с нетерпением жду встречи с Эбби.
На глаза навернулись слезы.
– Я скучал по времени, когда мы находились здесь с ней вместе. Мне больше нравилась эта игра, когда мы были вдвоем. Я чувствовал, что... ну, что я могу доверять ей, понимаете? Я не чувствовал себя так с тех пор, как она ушла. Кажется... – он заколебался, а затем слегка улыбнулся в камеру. – Странное ощущение, я думаю.
Оператор сказал что-то неразборчивое.
К моему удивлению, Дин покраснел. Он пожал плечами и отвернулся.
– Думаю, что еще слишком рано говорить о любви.
Мое сердце упало, услышав это.
Но Дин продолжал говорить.
– Но я знаю, что скучаю по ней и хочу увидеть ее снова. Хочу провести с ней время вдали от пляжа, в реальной жизни, и посмотреть, есть ли там что-то, понимаете? – Он пожал плечами. – Не могу это описать. Я просто... это... – он с минуту боролся, подыскивая нужные слова. Затем он щелкнул пальцами. – Знаете, в первые дни на острове я только и говорил, что о кофе и шоколаде. Мне хотелось сладкого. Я жаждал сладостей. Они были мне очень нужны, потому что не мог их получить. Вот как я сейчас отношусь к Эбби. Я жажду ее.
Я почувствовала, как мои щеки запылали в темноте, а затем раздалось недовольное урчание в животе. Я собиралась умереть от счастья.
Меня чуть не стошнило.
Показали еще несколько кадров джунглей. Лана и Дин на пляже, скребут кожу песком, чтобы привести себя в порядок перед окончательным голосованием. Лана и Дин болтали, пока доедали последнюю еду в лагере. Лана и Дин идут на финальное голосование.
Начало финального голосования. Улыбка Дина при виде меня потускнела, когда камера увеличила мой холодный яростный взгляд. Камера продолжала метаться между нами, записывая нашу реакцию, пока выбывшие участники задавали вопросы двум финалистам. Клипы были показаны не по порядку – и я догадывалась почему. Самое драматическое приберегли напоследок.
А потом наступил момент, которого я так боялась. В оцепенелом ужасе наблюдала, как я – на экране – нацарапала имя на грифельной доске и поднесла ее к камере.
– Я голосую за тебя, Лана. У тебя есть мой голос, потому что ты призналась во лжи, и ты никогда не пыталась залезть ко мне в трусы, чтобы получить то, что хотела в этой игре. Дин, я не проголосовала за тебя. Уверена, что это разрушит все твои маленькие планы по мировому господству, и я надеюсь, что это так. Надеюсь, что ты переспал с каждой женщиной на этом острове, и надеюсь, что твой член после этого отвалится. Ты самый отвратительный мужчина, раз решил спать с женщиной только потому, что хотел ее голос. Вообще-то думала, что под твоей красивой внешностью что-то есть, но, похоже, я самая большая идиотка на этом острове, верно? Больше нет. Лана, надеюсь, тебя порадуют твои два миллиона долларов.
Моя тирада прозвучала еще хуже, чем я помнила. Горькая и злая, она лилась с экрана, мой голос звенел от стропил студии. Я съежилась, когда участники позади меня начали хихикать. Когда я – на экране – швырнула дощечку в ящик и затопала прочь, закрыла лицо руками в явном смущении.
Заиграла музыкальная тема, и зажегся свет. Публика начала аплодировать.
Я не поднимала глаз, все еще чувствуя себя крайне униженной. Я все испортила. Он был мне противен, и я ненавидела его, в то время как Дин был просто счастлив видеть меня снова.
Я не могла смотреть на него.
Голос Чипа загремел сквозь рев публики и музыку.
– Добро пожаловать на финал «Острова Выживания»! Сейчас мы объявим одного из этих двух участников победителем двух миллионов долларов!
Публика зааплодировала.
– А теперь, когда вы все так долго ждали... давайте зачитаем окончательный счет.
Я старательно отвела глаза, уставившись в пол, когда Чип начал перетасовывать грифельные доски.
– Первый голос... за Дина.
В зале раздались радостные возгласы. Мои нервы слегка дрогнули от надежды. Может, мой голос не будет иметь значения. Я с надеждой посмотрела на Чипа, не желая глядеть на Дина через сцену.
Чип поднял еще одну дощечку.
– Лана.
«Один голос не имеет значения», – сказала я себе. Один голос.
Следующий голос.
– Лана.
– Дин.
Я еще не видела своего почерка, и нервный, болезненный трепет снова начался в моем животе. В зале повисло напряжение, когда Чип вытащил следующую дощечку и осторожно перевернул ее.
– Лана.
– Дин.
Мелкий пот выступил на моем теле, когда Чип вытащил последнюю дощечку и задумчиво посмотрел на нее. В зале воцарилась полная тишина. Я перестала дышать, мой пульс тяжело бился в горле, пока ждала, что он раскроет мой голос. Словно притянутый невидимыми силами, мой взгляд скользнул к Дину, и я впервые увидела его с той последней ночи на острове.
Более бледный, чем глубокий островной, загар, волосы Дина снова были коротко подстрижены. Учитывая то, что я знала о нем сейчас, это меня не удивило. Но выглядел он потрясающе. Лицо чисто выбрито, на нем накрахмаленный серый костюм и зеленая рубашка с расстегнутым воротом. Он выглядел легко и непринужденно, несмотря на то, что мы были на сцене перед аудиторией и на национальном телевидении в придачу. Его осторожная улыбка была легкой и разрушительной одновременно.
Он посмотрел на меня. Наши взгляды встретились.
Я съежилась и отвела глаза.
– Последний голос... и наш победитель на «Острове Выживания»...
Меня охватила паника. Я не могла дышать. Мир закачался передо мной, чернота поползла вокруг моих глаз.
Я обернулась и увидела, как Чип медленно переворачивает последнюю дощечку, показывая мой сердитый почерк. Мой яростный голос раздался из громкоговорителей:
– Лана, надеюсь, тебя порадуют твои два миллиона долларов.
Толпа разразилась радостными криками. Лана и Дин обнялись, и Лана подпрыгивала от возбуждения. Все на трибунах участников повставали и начали обнимать друг друга, когда Чип начал болтать в камеру, неся всякую ерунду, поскольку толпа сходила с ума от волнения.
Я встала. Мир перевернулся, и мой желудок был так расстроен, что я знала, что меня сейчас вырвет. Я не могла оставаться на сцене. Сорвала с себя микрофон и бросилась бежать. Как трусиха, я побежала, проталкиваясь сквозь толпу людей, чтобы попасть за кулисы. Подальше от огней, сверкающих в моих глазах, и от доказательств того, что я сделала.
Я обошлась Дину в два миллиона долларов. Всякая надежда когда-нибудь снова заговорить с ним исчезла.
Шаркая по заднему коридору, я проигнорировала помощников режиссера, которые толпились позади сцены, и прислонилась к прохладной кирпичной стене студии. Мимо меня проносились люди с микрофонами и камерами, повсюду были натянуты провода. Но теперь, когда оказалась вне сцены, я наконец смогла дышать.
Чтобы сделать все еще хуже, я начала плакать. Слезы наполнили мои глаза и потекли по лицу, и я несколько раз смахнула их. Это глупо. Я не собиралась плакать. Я не собиралась плакать. Я не собиралась чувствовать себя униженной и одинокой, как будто совершила самую большую ошибку в своей жизни, потому что слушала других. Я не собиралась плакать.
И все же я не могла остановить всхлип, вырвавшийся из моего горла. Притиснув руки к груди, прижалась к стене, чувствуя себя несчастной и пытаясь сдержать слезы. Может, они и не заметят, что я ушла. Может, они сделают перерыв на рекламу и дадут мне шанс прийти в себя, чтобы я не выходила туда с красными глазами и икотой. Может... теплая рука коснулась моей руки, проведя по обнаженной коже.
