Текст книги "Возрождение (ЛП)"

Автор книги: Джессика Хокинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Я прижалась щекой к сильному плечу, пока Дэвид массируя, наносил шампунь на мои волосы. Он мыл меня, а я наслаждалась тем, что просто продолжала слушать его размеренное сердцебиение.

Когда Дэвид закончил, я, все еще прижимаясь к его груди, сонно пробормотала:

– Мне нужен кондиционер.

– Тебе нужен кондиционер? – подразнил Дэвид, но начал перебирать мои пряди, с любовью распутывая узелки.

Я так и не двигалась, пока мой любовник мыл собственные волосы, а просто крепко зажмурила глаза, когда пена соскользнула с его кожи мне на лицо.

Дэвид, наконец, выключил воду, и я с неохотой отпустила его. Он обернул широкое белое полотенце вокруг своей талии и раскрыл такое же для меня. "Я предпочитаю его кожу," – подумала я, но позволила Дэвиду закутать себя. Он провел руками по моим плечам, стараясь согреть меня, и отвел несколько прядей от моего лица.

– Мы должны высушить твои волосы.

–Все в порядке, не нужно, – ответила я, зевнув. – Я слишком устала.

– Ты не можешь спать с влажными волосами.

– Они высохнут до того, как я вернусь домой, – успокоила я Дэвида.

Выражение его лица изменилось, и он отступил, все еще крепко сжимая мои плечи.

– Ты собираешься домой?

– Да, я должна. Не беспокойся, я могу взять такси.

– Разве Билл… ? – Губы Дэвида скривились, будто он попробовал дольку кислого лимона. – Разве он не за городом?

– Он вернется завтра, только не знаю, когда именно. – Я отвела взгляд.

– Что ж, – сказал Дэвид, раздраженно вздохнув, – если ты думаешь, что в это время я отпущу тебя одну на такси, то тебе лучше еще раз хорошенько подумать.

Я нахмурилась, посмотрев на Дэвида.

– Я не ребенок. Я вполне самостоятельно могу добраться до дома.

В ответ он приподнял бровь.

– Подумай об этом еще раз.

Я кивнула.

– Ладно, ты прав, но столкновение с Марком было случайностью. Сейчас он за решеткой, все кончено.

Дэвид покачал головой.

– Без вариантов. Если ты должна идти, я отвезу тебя.

Я замялась, взвешивая возможные варианты. Мне так хотелось спать, и Дэвид был таким теплым и уютным… Вина и желание постоянно боролись во мне, попеременно одолевая друг друга и мучая меня в процессе.

– Пойдем, – сказал он со вздохом, – по одному шагу за раз. – Дэвид вытащил фен из ящика и поманил меня. Я встала перед ним, запрокинув голову, а он осторожно провел рукой по моим волосам. – Просто скажи мне, если я сделаю тебе больно.

Низко опустив брови, Дэвид сосредоточился, стараясь не тянуть мои волосы, пока он распутывал прядки. Я улыбнулась, думая о том, что, сам того не желая, он тянул их намного сильнее, чем нужно, но мне нравилась его неопытность и то, что он спокойно к этому относился.

– Продолжишь вот так улыбаться, и я, скорее всего, нагну тебя прямо над этой раковиной.

Я широко распахнула глаза, а Дэвид игриво дернул меня за волосы. У меня появился редкий момент полюбоваться мужчиной, стоящим передо мной. Шампунь освежил его,  и теперь он пах, словно раннее солнечное утро. Его плечи сгибались в унисон с его бицепсами, пока его руки двигались надо мной. Я восхищалась линией квадратной челюсти, что находилась на несколько дюймов выше моей головы и переходила в длинную шею, мускулистые плечи…

Вздрогнув, я отступила назад и взгромоздилась на тумбочку. Обернув ноги вокруг Дэвида, я притянула его к раковине.

– Твоя очередь, – сказала я, забирая фен.

Дэвид выглядел признательным, когда я запустила пальцы в его волосы, и они действительно оказались влажными. В ответ он поцеловал меня в нос.

– Ну же, давай, – шутливо проворчала я. – Я очень серьезно отношусь к работе с феном. Ни один сегодня не отправится в постель с влажными волосами.

Дэвид рассмеялся так, что все его тело затряслось, а я придвинула его ближе,  крепче сомкнув лодыжки за его спиной. Сейчас мы были на одном уровне, и его глаза внимательно следили за мной; я чувствовала его взгляд, хотя полностью сосредоточилась на его шелковистых волосах. Закончив, я положила фен на раковину и отвела непослушные пряди с его глаз. Мои  собственные волосы были в беспорядке, но это не имело значения. В любом случае, если моей прической Дэвид занимался лично, как это может быть плохо?

Дэвид потянул краешек моего полотенца, раскрывая его. Закрыв глаза, он наклонился к моей коже и глубоко вдохнул, словно пытался запомнить мой запах, а затем поцеловал чувствительное местечко под подбородком. Любопытные руки моего любовника исследовали меня, касаясь везде, куда он только мог дотянуться. Я вздрогнула, когда Дэвид дотронулся до моего шрама.

Опустив взгляд к моим коленям, он сжал мне бедра.

– Ты такая приятная на вкус, – произнес Дэвид, облизывая губы. Я покраснела в ответ. Он притянул меня в свои объятия и от его неугомонных пальцев у меня непроизвольно поползли мурашки вдоль позвоночника. – Ты ела сегодня?

– Мм?

– Ты ела? Ты не голодна?

– Я в порядке, – вздохнула я, прижавшись губами к его шее. – И я должна идти. Уже поздно.

Дэвид отстранился, и я мгновенно задрожала. Поморщившись, я взглянула на него.

– Мне так холодно без тебя.

– Прости, детка, – ответил он тихо. – Сегодня действительно прохладно.

Я покачала головой.

– Все это время. Я замерзаю с той самой ночи и не могу согреться.

– Вероятно, это из-за чертового веса, который ты потеряла, – отругал меня Дэвид. – Это вредно для здоровья. Что случилось с девушкой, которую я угощал гамбургерами несколько месяцев назад?

– Она потеряна, – сказала я, мой голос предательски сорвался, когда я взглянула на него.

Он снова обнял меня.

– Если бы это зависело от меня, ты никогда бы не чувствовала холода.

– Знаю, – ответила я, потому что тоже так думала. Я верила, что ему на самом деле нужно от меня больше, чем просто постель. Но когда он произнес это вслух, я испугалась.

– Я отвезу тебя домой, – сказал Дэвид, отступая. – Но, во имя Всевышнего, Оливия, позволь мне накормить тебя.

– И каким же образом?

– Вчера у нас проходило мероприятие. Наверняка что-нибудь осталось.

– Ты будешь без рубашки? – спросила я, постукивая пятками по шкафчику подо мной. Но тут я приоткрыла рот от удивления. – Ты покраснел.

– Ошибаешься. Но если это твое условие, я согласен.

Моргнув, я спрыгнула с тумбочки.

– Хорошо, – согласилась я, снова натягивая халат.

– Могу я, по крайней мере, надеть белье?

– Хмм… – Раздумывая, я прикрыла один глаз, и Дэвид рассмеялся.

Я хотела уйти, но он притянул меня обратно в свои объятья. Прижав меня спиной к своему торсу, Дэвид наклонился и прошептал мне в волосы:

– Как мы смотримся вместе?

Я посмотрела в зеркало. Он делал меня красивой. Вместе мы были прекрасны, как головоломка, состоящая только из двух кусочков. Я посмотрела ему в глаза и кивнула. На мгновение Дэвид удержал мой взгляд, а затем отпустил, поцеловав в щеку.

Закутавшись в теплый халат, я бродила по кухне, пока Дэвид одевался.

– Здесь есть тарелки? – крикнула я ему.

Появился Дэвид, неодобрительно глядя на меня.

– Готовить буду я.

– Я не против.

– Присядь и позволь мне все устроить. – Он нахмурился, разглядывая содержимое холодильника. – Здесь не так много всего, но я что-нибудь придумаю.

Подперев подбородок рукой, я смотрела, как Дэвид перемещается по кухне.

– Тебе нравится возиться на кухне?

– Нет. Я обычно ем вне дома или моя экономка готовит что-нибудь пару раз в неделю.

Настала моя очередь неодобрительно взглянуть на Дэвида.

– В твоей жизни не хватает женщины.

Дэвид отозвался ворчанием, но я нашла утешение в том, что хоть в чем-то он не был совершенен. Я улыбалась, как глупая школьница, любуясь видом его крутого, накаченного торса и упругой задницы. Его мускулистое тело было красивым, но не перекаченным и это было более заметно, когда он двигался. У меня возник соблазн провести языком по каждой мышце на его теле. Однако у Дэвида, похоже, были другие мысли. Всего лишь раз, после того, как он поставил что-то греться в микроволновку, Дэвид сорвал с моих губ мимолетный целомудренный поцелуй.

Он разместил две тарелки с закусками на столе и подвинул свой стул так, чтобы мы сидели рядом.

– В следующий раз ты будешь топлес, верно? – поддразнил меня мой любовник.

Я засмеялась, но тут поняла, что именно он сказал. В следующий раз.

– В любом случае, ты, как всегда, будешь руководить мной, – ответила я, сознательно заглушая чувство вины.

Его глаза потемнели. Дэвид протянул руку и слегка отодвинул полу халата, открывая мою грудь.

– Я сделаю все возможное, пока ты не будешь молить меня о пощаде.

От его прикосновения, я тяжело задышала и обмякла на стуле. Если бы он был моим, я бы сказала ему, что никогда не попрошу его остановиться. Что он мог бы брать меня так, как ему хотелось. А в это время его пальцы ласкали мой сосок и обвели контур груди. Я прижалась к нему, а его другая рука опустилась мне на поясницу, лаская низ спины и скользнув по моим ребрам. Дэвид нажал рукой на мою талию и его большой палец пробежал по моему шраму. Обжигая меня взглядом, он требовательно произнес:

– Скажи мне.

Глава 16       

Дэвид хотел, чтобы я снова открылась ему, и у него был свой собственный способ заставить меня. Но разве он не понимал, что только все усложнял? Я тяжело вздохнула.

– Лучший способ борьбы со всем этим – забыть, Дэвид.

– Лучший или единственный способ?

Я ухмыльнулась. Он схватил мой стул и одним резким движением придвинул ближе к себе. Сжав рукой мою челюсть, Дэвид поцеловал меня в щеку, а затем в уголок губ.

– Даже, когда ты ухмыляешься, у тебя самый красивый рот на свете. – Его дыхание обожгло мою кожу, и он продолжил, – я  все время думаю об этом.

Мое сердце остановилось, и я была уверена, что мне не хватает воздуха.

– Все время? – выдохнула я.

– Все время. И, прежде всего, о том, как ты берешь в рот мой член.  Вот то, что я никогда не забуду.

Мои соски покалывало, и они превратились в напряженные вершинки. Я сглотнула. Его губы скользнули по моей коже, и Дэвид оставил томительно-нежный поцелуй на моем виске. Он отстранился, но его рука все еще находилась в моих волосах.

– Со мной ты в безопасности, – сказал он тихо, и я была сбита с толку внезапной сменой его настроения. И на этой ноте, Дэвид, не убирая руки, неожиданно произнес, – забудь о шраме. Расскажи мне о том, как ты росла в Далласе.

– Что? – задохнулась я.

– Я не так много времени провожу рядом с тобой, так что побалуй меня рассказом о себе.

Я ждала, пока мое сердце успокоится, а Дэвид в это время гладил меня по волосам.

– Я была счастливым ребенком, – начала я. Он ободряюще кивнул мне, и поэтому,  окунув крылышко в сырный соус и откусив кусочек, я продолжила. – Во всяком случае, из того, что я помню. Мы жили в чудесном доме, окруженном белым забором. – Я улыбнулась. – Гретхен и ее брат, Джон, были моими лучшими друзьями. Они жили буквально за углом.

– Что ты любила в детстве?

Я опустила глаза. Почему я вообще поддерживаю этот разговор? Какой смысл в том, чтобы лучше узнать друг друга? В конечном итоге это приведет лишь к дополнительной боли.

– Эй, – прошептал он, и я снова подняла на него глаза. – Что ты любила?

Я закрыла глаза, и воспоминания по крупицам стали просачиваться в мое сознание – воспоминания о той девочке, какой я была до развода родителей. Это тропинка, по которой я редко позволяла себе идти.

– Я была живой.

Когда я снова открыла глаза, на его лице читалось беспокойство.

– Живой? – переспросил Дэвид.

– Я всегда была чем-то занята. Джон дразнил меня болтушкой, а когда я не тараторила, я сочиняла рассказы или участвовала в каких-то проектах. Я абсолютно все записывала в дневник. Со мной всегда был лист бумаги.

Дэвид нахмурился.

– Я думал, тебе не нравится писать.

Я попыталась вспомнить, когда говорила ему такое.

– Раньше я много писала. Учитель говорил моим родителям, что мои навыки письма и грамматики выше среднего для моего возраста. Моя мама писала статьи для нашей местной газеты и выпустила несколько книг еще до того, как я родилась. Иногда у нее в работе было по два, три романа и как только я стала достаточно взрослой, она заставляла меня сидеть и редактировать их. Когда я ей сказала, что мне нравится писать, а не редактировать, мама сделала строгое лицо и сказала, что у меня нет качеств, присущих автору. Редактура – вот на чем я должна была сосредоточиться. В любом случае, не смотря на это, мы с Гретхен стали издавать неофициальную школьную газету. Я писала коротенькие статейки, иногда о наших одноклассниках, иногда просто выдуманные истории, а она иллюстрировала их. – Моргнув несколько раз, я сделала глоток воды. – Мой папа делал ксерокопии, и таким образом мы выпускались каждую пару недель или даже чаще. Джон называл нас ботанками, но он всегда воровал у нас копию для себя.

– Когда стала старше, ты задумывалась написать собственную книгу?

– Нет, я мечтала об этом только когда была ребенком. Это призвание моей матери.

Убрав руку, Дэвид  отстранился.

– А ты не хочешь иметь с ней ничего общего.

– Верно.

– Почему?

– Моя мама была и продолжает оставаться трудным человеком. Она… – Я изучала стол, пока думала. – Она могла быть отстраненной. В прямом смысле этого слова. Мама была очень ревнивой и иногда, когда у моего отца были командировки или он задерживался допоздна, она могла выпить. От этого становилось совсем плохо. Отец запретил алкоголь в доме, но когда мама была в соответствующем настроении, ее это не останавливало.

Я замолчала, и Дэвид положил свою большую руку на мои нижние ребра, поглаживая маленький шрам.

– Как это произошло?

Ладонь Дэвида несла тепло и утешение, и я накрыла ее своей рукой.

– Той ночью… – остановившись, я закрыла глаза. Глубоко вздохнув и откинувшись на спинку стула, я протяжно выдохнула. Последние пятнадцать лет прошли перед моими глазами. – Та ночь была тяжелой, но все, что случилось потом, было еще хуже.

– Почему?

– Тринадцать лет – не самый лучший возраст для того, чтобы твоя жизнь перевернулась с ног на голову. Я еще только постигала, кто я есть, и все это с легкостью выбило меня из колеи. Я перестала играть, перестала писать, я просто…. просто стала другой после всего произошедшего. Мне пришлось быстро повзрослеть. Внезапно во всей этой ситуации каждый стал ожидать от меня взрослых поступков, но я была всего лишь ребенком. И после всего происшедшего, я хотела заботиться о своем отце так, как это делала мама. Только лучше. Поэтому мне пришлось повзрослеть и научиться себя контролировать.

– Тебе нравится контроль.

– Если я не контролирую себя, то… чувствую беспомощность.

Свободной рукой я взяла что-то на столе, тогда как другая все еще лежала поверх его руки.

– Именно поэтому тебе не нравиться, когда люди прикасаются к тебе?

Я вскинула на него глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Иногда ты вздрагиваешь. Не со мной, конечно. Например, я про того придурка, что ушел ранее.

– Стива?

– Не произноси при мне этого имени снова, ладно? Да, про него, или того бармена на помолвке Люси.

Продолжая этот разговор, Дэвид пытался понять и раскрыть меня, но я пока не определилась – беспокоило это меня или нет. Казалось, у меня не было от него секретов, что было для меня странно, потому что я мало кого пускала в свою жизнь.

– Мне просто не нравиться, когда незнакомые люди дотрагиваются до меня. В этом нет ничего необычного.

– Это может быть связано с тем, что ты постоянно пытаешься контролировать себя? Или даже с тем, что произошло той ночью?

– Не думаю, что хочу говорить об этом, – ответила я, стараясь, чтобы мой тон звучал возмущенно.

Дэвид выглядел разочарованным, но кивнул.

– Ты когда-нибудь читала то, что написала в детстве?

– Она все уничтожила.

– Твоя мама? – На лице Дэвида появился ужас.

Я пожала плечами.

– После того, как мы уехали. В любом случае, это были детские рассказики.

– Я отказываюсь в это верить.

– Но это правда. – Я тепло улыбнулась. – Готова поспорить, ты был идеальным ребенком.

Прежде чем ответить, Дэвид помедлил мгновение:

– Это так.

Я рассмеялась, а он покачал головой.

– Я был довольно послушным ребенком, но и со мной случалось всякое.

– О чем ты?

– О том, что я иногда мог слишком уж сильно волноваться о людях или вещах, которые  любил.

– Ты говоришь загадками.

Он игриво прищурился.

– Я был хорошим ребенком. Я отлично учился и не слишком часто посещал вечеринки, потому что я много времени уделял спорту. Но я немного вспыльчив и в детстве мне было трудно себя контролировать.

– Ты не говорил мне об этом, – ответила я, не задумываясь.

Дэвид посмотрел на меня секунду, а затем приподнял брови.

– Ты можешь не верить мне, но обычно я достаточно уравновешен. Я ненавижу всякое дерьмо, и не позволяю людям соответствующее относиться ко мне. Определенные моменты просто выводят меня из себя, особенно если я чувствую… желание защитить или испытываю чувство собственности по отношению к чему-то.

– К чему-то?

– Или кому-то.

– Неужели ты когда-нибудь попадал в неприятности?

– Да, пару раз я ввязывался в драки. Один раз я чуть не угодил в тюрьму для малолетних.

– Что случилось?

– Тот конкретный случай произошел в школе, когда один парень назвал Джессу сукой. Мне повезло, его родители оказались понимающими людьми и отказались от обвинений. Я думаю, в тайне они даже радовались, что я отметелил его, потому что он был тем еще  мудаком.

Я тихо рассмеялась.

– Я чуть не убил Альвареза той ночью, – уже серьезно продолжил Дэвид. – Если бы я знал, что он сказал тебе, – мой собеседник сглотнул, – я бы довел дело до конца.

Я поверила ему. Когда Дэвид нашел нас, Марк, прижав меня к стене, шептал мне на ухо, что может показать, что означает, хорошо провести время. Я вспомнила, как от тела Дэвида исходили волны гнева, когда он прижал пистолет Марка к его шее.

– Это пугает тебя? – спросил Дэвид.

В столь поздний час, окруженные спящим городом, мы изучали лица друг друга.

– Я не знаю. Нет. Ты не пугаешь меня.

– Даже, если я могу быть немного… напористым?

Сжав губы, я размышляла над его вопросом. Ничто в нем не пугало меня, поэтому я покачала головой.

– Хорошо. – Дэвид выдохнул с облегчением, а затем посмотрел на мою тарелку и усмехнулся. – Ты все съела.

Моя ответная улыбка перешла в зевоту.

– Полагаю, я должен доставить тебя домой.

Я кивнула.

– Уже очень давно я не спала всю ночь.

Наклонившись, Дэвид поцеловал меня. Его лицо было в дюйме от моего, когда он произнес:

– Знай, что если бы ты провела ночь в моих объятьях, все было бы иначе. Я бы не позволил тебе уйти. – Дэвид произнес последнюю фразу почти сердито. И до того, как я успела ответить, он добавил, – я припарковался в гараже. Мы можем на лифте спуститься прямо туда и избежим любой нежеланной встречи.

– Спасибо, что заботишься обо мне.

Губы Дэвида сжались в тонкую линию, и он отвернулся. Я последовала за ним с кухни, чтобы неохотно надеть обратно свой комбинезон. Пока я ожидала Дэвида, проверила свой телефон, готовя себя к реакции Гретхен, но там было только сообщение от Грега.

5 сентября, 2012, 23:17:

“Слышала что-нибудь от Гретхен?”

Я пожала плечами, а когда подняла глаза, заметила, что Дэвид наблюдает за мной. Он медленно подошел и прижал ладонь к моей щеке.

– Готова? – спросил он.

Я кивнула в его ладонь.

– Почему так холодно? – ворчала я по пути к машине.

– Ты не взяла с собой жакет или что-то теплое?

– Ты видел меня в жакете?

– Думаю, что у меня есть кое-что. – Дэвид остановился у Мерседеса, открыл багажник и покопался в нем, пока не извлек розовую толстовку. – Вот.

– Что это?

– Кофта.

– Кому она принадлежит?

– Кого это волнует? Ты замерзла, у меня есть кофта, надень ее.

– Нет. – Я вернула ему толстовку.

– Оливия, надень, – приказал Дэвид и захлопнул багажник.

Открыв пассажирскую дверь, он приподнял брови. Пожав плечами, я села, всем своим видом выражая недовольство. Цветочный парфюм заполнил мои ноздри, и я чихнула. Я ненавидела эту розовую кофту.

– Чье это? – спросила я снова, как только мы тронулись.

– Дани. – Дэвид посмотрел на меня. – Разве вы с ней не дружны?

– Дружны.

– Тогда почему у тебя такое лицо?

Я вздохнула.

– Потому что она мой друг, и я давно знаю ее. И все так запутанно…

– Может быть, ты вернешь ей кофту от моего имени?

Я посмотрела на него, а затем сузила глаза, заметив, что его плечи подрагивают от едва сдерживаемого смеха.

– Это не смешно, – отрезала я. – При одной только мысли о вас двоих, мне становится тошно.

Я опустила голову и Дэвид замолчал. Я знала, что была несправедлива, но меня это мало заботило; когда дело касалось этого мужчины, я не могла себя контролировать.

– Прости, – тихо произнес Дэвид, поглаживая мою шею. – Ничего не было.

– Вы что расстались?

– Нет, но…

– Тогда здесь не о чем разговаривать, – я отбросила его руку.

Дэвид тяжело вздохнул. “Почему он не заверяет меня, что между ними ничего не будет?” Я потерла ладонями лицо и решила не разрушать лучшую ночь в моей жизни. Я вздохнула, успокаиваясь, и посмотрела на него.

– Прости. Это не мое дело.

Дэвид не отводил взгляда от дороги, когда произнес:

– Но могло бы быть твоим.

Я потянулась и положила руку ему на бедро, а Дэвид погладил мое предплечье.

– Так что теперь? – спросила я. Снаружи небо постепенно светлело, окрашиваясь восходящим солнцем в розовый цвет.

– Я не знаю. Я возвращаюсь в Нью-Йорк, хотя этот проект тоже требует моего участия на какое-то время.

– Как надолго ты уезжаешь?

– На неделю или около того.

– О. – Внезапно неделя показалась мне вечностью.

– Я свяжусь с тобой по электронной почте, когда вернусь. По рабочей?

Вздохнув, я отвернулась к окну. Даже без дурманящей завесы похоти, почему я не могу сказать “нет”? И почему мне казалось, что согласиться чуть ли не хуже всего, что я совершала до этого?

Даже когда Дэвид сидел напротив меня, я жаждала его. Я чувствовала, что меня тянут в противоположных направлениях, что я разрушаюсь под давлением двух мужчин. Билл, которого я любила, и который оказывался рядом всякий раз, когда был мне нужен. И Дэвид, который так сильно привлекал меня, что я не видела никого и ничего, кроме него. Но он не просто физически поглотил меня, это было эмоциональное, интенсивное, подавляющее порабощение моего тела, разума и сердца.

– Мы прибыли, мисс Оливия.

Я посмотрела на Дэвида, сжав его бедро.

– Спасибо, что подвез меня.

– Подожди.

– Упс, почти забыла, – сказала я, расстегивая толстовку. – Ты сошел с ума, если думаешь, что я верну ее Дани.

– Я не об этом. Иди сюда. – Дэвид протянул руку и, мягко сжав мою челюсть, притянул к себе. Вокруг нас опустилась почти осязаемая тишина, когда он жестко поцеловал меня, смягчив нападение лаской языка. Стоило Дэвиду отстраниться, на его губах заиграла наглая мальчишечья усмешка.

– Я буду скучать по тебе, – выпалила я.

Его улыбка увяла, и он с трудом сглотнул. Кивнув, Дэвид ответил:

– Я по тебе тоже.

Глава 17

Судя по тому, как Дэвид смотрел на меня в субботу вечером, он хотел поговорить о чем-то, но я не была готова узнать, в чем дело. Тем не менее, наблюдать за ним было увлекательно и одновременно грустно, потому что я понимала, что нам недоступны радости, присущие другим парочкам.

После мучительного утра понедельника, я  сделала перерыв, чтобы позвонить Гретхен.

– Ты все еще спишь? – Спросила я, когда она ответила на звонок.

– Возможно, – прохрипела Гретхен.

– Почему ты не на работе?

– Это были долгие выходные.

– Люси вернулась из Парижа. Может мы могли бы встретиться сегодня вечером и сделать ей сюрприз, рассказав, что Грег вернулся и вы снова вместе.

– Хм, нет.

– Почему нет? – обиженно переспросила я, считая, что это отличная идея.

– Грег… Мы расстались. Все кончено.

– Что? – воскликнула я. – О, дорогая, что он сделал?

– Грег ничего не сделал. Дело во мне. В субботу ночью я  ушла с другим.

– Из “Ревелин”? С кем?

– Какое это имеет значение? Я даже не знаю того парня.

– Почему ты так поступила?

Я ждала, слушая ее передвижения, скорее всего Гретхен поднималась с кровати.

– Я не знаю, – наконец, призналась она, ее голос казался надломленным. – Наверно, мне просто снесло крышу.

– Снесло крышу?

– Я годами ненавидела Грега за то, что он сделал и вдруг, ни с того, ни с сего, я должна его простить?

– Ты ничего не должна.

– События стали развиваться слишком быстро. Я думаю... может быть, это к лучшему.

– Что к лучшему? Между вами действительно все кончено?

– Полагаю, да. Мы еще не разговаривали, но я не вижу другого пути.

– Мне и правда очень жаль, Гретхен.

– Почему? Это полностью моя вина.

– Потому что знаю, как много это для тебя значит. А ты знаешь, что речь идет не просто о каком-то случайном парне.

– Хмм. Откуда ты такая понимающая.

Последняя реплика Гретхен застала меня врасплох, и я засомневалась в правильности своих суждений.

– Послушай, мы с Люси приедем сегодня вечером и я привезу что-нибудь очень вредное для наших фигур. А заодно мы сможем обо всем поговорить.

– Я бы очень хотела, – откликнулась Гретхен.

Тон ее голоса показал мне, насколько она нуждалась в разговоре и дружеском участии. А меня никогда не было рядом. Я ведь даже не спросила ее, как прошло их воссоединение с Грегом. С парнем, который много лет назад разбил ее сердце.

~ ~ ~

Гретхен отворила дверь, одетая в пижаму, и я подумала, а не носила ли она ее весь день.

– Мы пришли с подарками, – объявила я.

– Вот как? – переспросила Гретхен, когда я вручила ей DVD. Она отступила в сторону, позволив нам войти. – “Свадьба моих лучших друзей”? Похоже, это худшее, из того, что вы могли придумать.

– Почему? – спросила Люси, явно обидевшись.

– Это не имеет к тебе отношения, – ответила Гретхен, глядя на подругу, а затем перевела взгляд на меня. Она плюхнулась на диван, и мы последовали за ней. – Я просто положу это здесь. Я снова начала встречаться с Грегом.

– Что? Грег – это тот самый Грег? – Люси широко распахнула глаза от удивления. – Думаю, мне нужен краткий пересказ событий. Лив, вина, сейчас же, – коротко бросила она.

– Он позвонил мне несколько месяцев назад, чтобы сказать, что будет работать здесь.

– Здесь, это в Чикаго?

– Да.

– О, мой… – не договорила Люси, качая головой.

– Поначалу я не отвечала на его звонки. Но после нескольких попыток с его стороны наладить контакт, я сдалась и согласилась увидеться с ним.

– Серьезно?

– Да. Все началось с того, что мы выпили вместе, и он извинился за то, что бросил меня. Грег сказал, что совершил ошибку, уехав. Во вторую нашу встречу, он сказал, что хотел бы попробовать еще раз. Конечно, я отказалась, но вы знаете, как это бывает. Одно тянет за собой другое, и вот, мы уже снова встречаемся.

Люси прикрыла рот ладошкой и приглушенно пробормотала:

– Все это время ты ничего нам не рассказывала?

– Наверно, боялась, что он снова передумает. Я бы не пережила повторно такого унижения. Мне точно не хотелось, чтобы вы стали свидетелями моего позора, если это произойдет снова.

– Он должен чувствовать себя униженным, – заметила я.

– Почему он вернулся после стольких лет? – спросила Люси.

– Здесь был открыт филиал его компании, но…

– Что?

– В общем, он сказал, что причина в другом. Грег говорил что-то о том, что хочет быть со мной, – пояснила Гретхен, покраснев. – Потому что он скучал по нашим отношениям.

Вздохнув, Люси подперла подбородок ладошкой.

– Вау!

– Хотя я не уверена, что верю ему, – добавила Гретхен.

– Почему бы и нет? – требовательно спросила Люси, в ее голосе сквозило возмущение.

– Он уж точно не образец добродетели, – напомнила я ей.

– Но, может быть, на этот раз все по-другому, – возразила мне подруга. – С возрастом люди по-другому могут смотреть на жизнь.

– Ты в него уж слишком веришь, – пробормотала Гретхен.

Задумавшись, Люси сделала глоток вина.

– Итак, позволь мне подвести итоги. Он оставил свою прежнюю жизнь позади и пересек ради тебя океан. Боже, это похоже на романтический фильм о любви.

Взгляд Гретхен стал скептическим.

– Не знаю, могу ли я назвать…

– Это супер романтично, – мечтательно произнесла Люси. – Он осознал, что совершил огромную ошибку и не смог прожить без тебя ни дня.

Гретхен закатила глаза, но на ее щечках появились ямочки от едва сдерживаемой улыбки.

Уголки губ Люси приподнялись, и она широко улыбнулась.

– Это главное.

– Что?

– Да, скорее всего так и есть.

– Я не улавливаю… – прищурившись, Гретхен смотрела на Люси.

– Он может быть твоим единственным.

– Боже, – выпалила Гретхен. – Прошел всего лишь месяц!

– Послушай, он вернулся ради тебя из Японии. Это не то же самое, что возвращение из Индианаполиса. За все эти пять лет или больше Грег не смог забыть тебя. Это настоящая любовь. Именно ты сейчас удираешь.

– Думаю, ты ошибаешься.

– Разве ты не любишь его?

– Мне кажется... да.

– Тебе кажется?

– Прошло столько времени, как я могу быть уверена, что все еще люблю его? Ведь Грег уже другой человек. Да и я другая.

– Конечно, – поддержала ее Люси.

– Но тогда, откуда, я могу знать наверняка?

– Не можешь, Гретхен. Любовь означает веру. – Люси покрутила бокал в руке и уставилась невидящим взглядом куда-то вдаль. – Конечно, ты все еще любишь его. Эти чувства не могли просто так исчезнуть.

– Возможно, и нет… но что, если любовь уменьшилась? Я действительно не уверена в том, что я чувствую.

– Любовь не имеет уровней, – решительно возразила Люси. – Она просто есть.

– Значит, ты не можешь любить одного человека больше, чем другого? – спросила я.

– Нет, я всего лишь хочу сказать, что любовь не меняется и не превращается во что-то другое. Все просто, ты либо любишь его, либо нет. Конечно, я люблю Эндрю больше, чем кого-либо еще, но это не означает, что я люблю вас меньше. Я люблю вас по-другому, только и всего.

– А как быть, если любишь одновременно двоих мужчин? – Они обе посмотрели на меня. – Если рассуждать в таком духе? – добавила я.

– Ты имеешь в виду, как друзей?

Внезапно я почувствовала жар и потянула воротник.

– Нет… ни как друзей.

– Я не понимаю, – ответила Люси, нахмурившись.

– Что, если Гретхен встретила какого-то, когда Грег ушел. Что, если сейчас она была бы замужем? И когда Грег вернулся, получается, она любит двоих?

– Хм, нет.

– Почему нет?

– Потому что это неправдоподобно, – раздраженно возразила Люси. – Ты можешь любить только одного из них.

– Ладно, не бери в голову, – сказала я.

Я лучше знала, но не собиралась ввязываться в спор, указывая на дыры в ее теории идеальной любви.

– Дерьмо, – выдала Гретхен. – Слишком много философии для моего состояния. Думаю, мы забегаем далеко вперед. Брак даже не числится в этом уравнении, поверьте мне.

Люси поджала губы, всем своим видом показывая неодобрение. Подруга посмотрела на меня.

– Я даже не собираюсь спрашивать, о чем ты думаешь.

– Я поддерживаю Гретхен. В любом случае, есть одна важная деталь, которая делает это обсуждение бессмысленным – они расстались.

– Подожди, сдай назад, – воскликнула Люси. – Что?