Текст книги "Созвездие неудачи (СИ)"
Автор книги: Джерри Старк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Блин, – с отчаянием выдохнул Джет. Рванул пакет из-под чипсов, с треском надорвав металлизированную фольгу. – Чтоб тебя вспучило. Чтоб вам всем рухнуть на Изнанку и сдохнуть там в мучениях...
Слишком быстро. Они с Лексом не прокачивали планы для такой ситуации. Нет, только не паника. Спокойно. Местная служба безопасности поймала Лекса и смекнула, что второй беглец скрывается в Кестагане или в Кавернах. Они еще не доперли, где именно. Пока он мчится на шаг впереди преследователей. Но – всего на шаг... Что ж, вариантов нет.
Обоими ладонями Джет с силой взъерошил волосы, превратив модную среди тинэйджеров короткую стрижку «Майор Мотоко» в неприглядное косматое гнездо. Помассировал кончиками пальцев горло, откашлялся. Произнес высоким, ломким голоском испуганного ребенка:
– Простите, я ищу господина Далине...
Стоп. Роковая психологическая ошибка. Ингрид никогда не называла приятеля господином или мистером Далине. Они обожали жаргон Старой Земли. Так они разговаривали на Тирадии, и позже, на сеансах межпланетной блик-связи.
Нахмурившись, подросток спрыгнул с кровати. Вытянулся на полу, быстро и ловко отжимаясь на руках. Вполголоса твердя в такт размеренным движениям: «Та-ва-рисч. Товарисч Далине. Товарищ Йонге Далине», – пока не сбилось дыхание.
Он повторил фразу еще с десяток раз. Добавив заикания и тягучего акцента, признака уроженцев захолустных миров, плывущих сквозь космос в стороне от оживленных спейсштрассе:
– П-простите, мне срочно н-необходим т-товарищ Д-далине...
Порядок. На той стороне увидят и услышат растерянного, чудом сохраняющего присутствие духа ребенка. Одного на далекой планете, ничего не понимающего в запутанных делах взрослых, преследуемого, мечущегося в поисках надежного пристанища. Нужно быть последней свиньей, чтобы отказать такому в помощи. Если верить Ингрид, ее знакомец Далине к бессердечным и безответным хрякам точно не относился.
Но правду ему знать не обязательно. Совсем не обязательно. Во-первых, он мужчина, во-вторых, взрослый. В-третьих, он пока не заслужил ни капли доверия.
Джет вздохнул поглубже, сосредотачиваясь. Натягивая выбранный образ, как силиконовую маску. Лучше перебдеть, чем недобдеть. И держать про запас несколько вариантов плана.
Протянув руку, он отстучал на виртуальных клавишах трек компании «Далине-Вебер».
В номере кабин-мотеля «Пересменка» зазвенел жизнерадостный и мелодичный женский голос, нарисовавший в подсознании Джета образ офигительно прекрасной и бойкой секретарши:
– Компания «Далине-Вебер» рада помочь в решении ваших проблем! Говорит Фелиция, менеджер по работе с клиентами. Пожалуйста, изложите...
– Крайняя необходимость связаться с товарищем Далине, – перебив девушку, выпалил Джет. Со всеми заготовками – нервным придыханием и спотыкающимся акцентом.
Остававшаяся невидимой Фелиция осеклась, вежливо осведомившись:
– Как вас представить?
– Не... Никак. Нужно говорить с Йонге Далине. По личному вопросу. Пожалуйста, – он ткнулся лицом в прозрачный экран, трогательно дрожа охрипшим от едва сдерживаемых слез голоском: – Пожалуйста, умоляю вас. Дело жизни и смерти!..
Джет как наяву увидел эту самую миз Фелицию, сидящую за пультом связи и озадаченно хлопающую длинными накладными ресницами. Клюнет или нет? Прервет трек или все-таки свяжет с Далине? Пусть поверит, она должна поверить!
– Мне очень нужен таварисч Далине! – прорыдал он в микрофон. – Очень срочно! Я в опасности!
Сказать, что после ухода судебных приставов атмосфера на борту «Фелиции» сделалась гнетущей – просто ничего не сказать.
Капитан корабля сидел красный, как стручок сефорского перца, и ни на кого в особенности старался не глядеть. Бортмеханик Рудольф, наоборот, стал белым, как аммиачный снежок – в ярости он не краснел, а, напротив, бледнел – и смотрел исключительно на своего командира, причем очень, очень пристально и со значением. Только навигатор-яут никак не изменился в цвете. Устроившись в эргономическом кресле, он закинул на стол ноги в штурмовых берцах и дожидался начала представления бесстрастно, как искушенный зритель на премьере блокбастера. Даже запасся парой бутылок «Вейдеровского темного особо крепкого» и здоровенной чашкой жареных салийских креветок.
Действующие лица с началом тянуть не стали. Вступил Рудольф. Говорил он долго и громко, на чистейшем берлингере, в праведном гневе достигая иногда простоты и плавности гомеровского стиха.
– Непереводимая игра слов с использованием устаревших идиоматических выражений, – несколько смущенно произнесла Фелиция, когда бортмех закончил. – Упоминаются родственники Йонге Далине по обеим линиям, разнообразные животные и всевозможные формы сексуального контакта, в том числе табуированные и невозможные. Перевести дословно?
– Не надо, я понял, – буркнул Йонге, самым внимательным изучая рифление пола у себя под ногами.
– А я нет!!! – заорал Рудольф. – Schweine scheisse, полтора миллиона мультиков! Как?! Сраная Бездна и все черные дыры, как можно наделать столько долгов?! И почему, ради осьминога, мы узнаем об этом от долбанных судебных приставов?!
– Все началось с того заказа на траву от «Вайль Инк», – нехотя выговорил Йонге. – Ну помнишь, гребаные «огурцы Вайля» и сорняки-мутанты для терраформирования планет. Вбухали бешеные деньги в гидропонику, корабль напрочь засрали экологически чистым гумусом, ультрафиолетовые лампы включали по режиму, дождевых червей с Пасифиды покупали... А выяснилось, что херовы сорняки любят все наоборот. Чтоб вместо грунта шлак из реактора и атмосферу из чистого метана с угарным газом. Ну и довезли вместо растений здоровенную кучу...
– Ты мне байки не рассказывай! Помню я, что мы довезли! Очень на тебя было похоже, только весь грузовой отсек занимало! – проревел бортмеханик. – Да, неустойка, да, помню! Но ты ж бил себя пяткой в грудь, мол, покрыл неустойку из резервного фонда? Безналом, с расчетного счета?
– Я и покрыл, – еще более неохотно сказал Йонге. – Только счет был не дебетовый, а кредитный. В «Лекссовом стандарте». Ну не было у меня тогда свободных денег, не было!..
– Кредитный?! В «Лекссовом стандарте»?! – Рудольф перестал метаться по кают-компании и привалился к комингсу, хватаясь за сердце. – У этих вурдалаков?! А чего сразу не у Карнадской Триады? Глядишь, мы бы уже упокоились с миром, чем так мучиться! Хорошо, это триста косых, а остальные?
– Остальные? – Йонге наконец вспомнил, что капитан пока еще он, и решил, что лучшая оборона – это нападение. – Ты последние два года вообще помнишь? Дипломатическая миссия на Гезегене... спец-доставка на Фиорину... авария в Лебеде... Сайнжа постоянно рвался устроить загонную охоту в каком-нибудь захолустье...
– Не переводи стрелки на безответного яута! – рявкнул механик.
– Вот именно, нечего тут, – поддакнул яут, закинув в жвала очередную креветочку. – Тем более, я толком и не поохотился, – прочавкал он набитой пастью.
– Долги порождают долги, между прочим! «Стандарт» кредитует под двадцать четыре процента годовых! Ежемесячная выплата в пятнадцать тысяч, ну-ка! Экономический кризис на четверти планет Фузии, работы нет – а жрать-то нужно? Тебе в том числе? Ремонтироваться «Фелиции» нужно? А налоги? А треклятый сбор за пользование спейсштрассе? Карбон-титановая отделка салона тебе нравится, а платил за нее кто, как думаешь? Вот этот диван в стиле ретрофутуризма – из натуральной кожи, между прочим...
– ...не сиди на нем, он куплен в кредит!..
– ...тогда я перекредитовался под меньший процент на больший срок в «Кластер-Мерке»...
– ...темные боги, еще и «Кластер-Мерк»!..
– ...ну нет контрактов, долбаный кризис, бутки я на принтере штампую, что ли?! Ты пойми, одна хорошая сделка, и мы все покроем! Ну просрочил платеж на три месяца, а эти жабы...
При упоминании трех месяцев Рудольф выпучил глаза, выхватил у яута початую бутылку «Вейдеровского» и надолго присосался к горлышку. Навигатор был настолько заинтригован, что даже не пытался возражать.
– Так, – неожиданно спокойным голосом сказал бортмех, уговорив пинту. – Значит, у нас полтора ляма долгов, арест имущества и судебный иск о банкротстве. А-хре-неть. Слушай, деловой, чего ты раньше-то молчал? Фелиция, ты куда смотрела?
– Я командир корабля или где? – гордо выпятил грудь Йонге. – Мои долги – это мои долги, и отвечать за них буду я. Капитан несет ответственность за все, что происходит на борту.
– Капитан наложил приоритетный запрет на информирование экипажа о финансовых делах предприятия, – прозрачным голосом сказала корабельный ИскИн. – Под личный голосовой пароль.
– Пароль? – опешил бортмеханик. – Какой еще пароль?
Йонге, зверски оскалясь, продекламировал пароль. Сайнжа закрякал и загукал, что в категориях яутжа соответствовало гомерическому смеху.
– Такие слова в присутствии леди... – пробормотал Рудольф. – Гм... да. Donnerwetter! Как же ты нас всех подставил! Что делать, что теперь делать?!
Он вновь заметался по кают-компании, бросая испепеляющие взгляды на Йонге.
– Прах побери, Йонге, сколько раз я тебе твердил: переводи бухгалтерию на Фелицию! Скачаем ей парочку новейших программ по делопроизводству, и детка отлично справится! Какого триббла ты этого не сделал?
– Ага, Фелиция будет вести счета, искать клиентов и заключать контракты. Ты – исправно снабжать ее новыми деталями и программами, Сайнжа – прокладывать маршруты и таскать грузы... а доброго старого Йонге бортанем хлебнуть вакуума за полной ненадобностью!
– Фелис в капитаны, – внес ценное предложение яут.
– Постараюсь оправдать ваше доверие, почтенный Сааржанайяахтаунир, – кокетливо отозвалась ИскИн.
– Предатели!..
– Между прочим, выход! – воодушевился Рудольф. – Фелиция, запрос по юриспруденции: если неплатежеспособный должник покончил с собой...
– Эй!..
– ...что в этом случае происходит с задолженностью?
– Если договора кредитования заключены на юридическое лицо, главой которого является покойный, имущество предприятия-банкрота подлежит изъятию и продаже с торгов. Полученные средства в первую очередь направляются на погашение задолженности.
– Довольно, я понял. Нам грозит конфискация судна? Неужели ради этого мы вырвали нашу драгоценную девочку из цепких лап армейской разведки? Фелиция, любовь моя! Если эти свиньи посмеют хоть пальцем тебя тронуть, им придется иметь дело со мной!
В сердцах и сгоряча Рудольф едва не плюнул на корабельную палубу, совершив тем самым акт вопиющего святотатства, но титановая выдержка уроженца Берлина-три не подвела.
– Я знаю, Рудольф, – проворковала ИскИн нежнейшей из своих модуляций. Той, от которой экипаж невольно начинал плавиться и выпячивать грудь колесом, ощущая себя героями и напрочь забывая об искусственном происхождении Фелиции. – Я никогда не сомневалась в тебе. Но капитана убивать нельзя. Это неэтично и к тому же бесполезно.
– Фелис в целом исправна и на ходу. Микропрыжок – и пусть ловят нас по всему сектору, – жуткая инсектоидная морда навигатора приобрела малость отсутствующее выражение. Сайнжа интимно шептался по глейтеру с Фелицией, щедро осыпая ИскИн букетами вероятных траекторий бегства.
– Даже не думайте, – Йонге содрогнулся, вспомнив, как рехнувшиеся яут и ИскИн провернули смертоубийственный трюк, разворотив половину причального гейта спейс-порта. – Во-первых, как мы из внутреннего дока выскочим в космос? Угробим же к бесам Кестаган! Во-вторых, допустим даже невозможное: мы успешно слиняли. Куда подадимся, осваивать в одиночестве Темную Зону? На любой планете Фузии нам гарантируют теплую встречу и во-от такенный список штрафов. Будет проще загнать Сайнжу на опыты безумным ученым...
– Полная жопа, – мрачно резюмировал бортмех, запустил пустой бутылкой в капитана (тот увернулся) и исшед вон, грохоча сапогами.
Фелиция предусмотрительно распахнула перед разъяренным Рудольфом дверь кают-компании. Из коридора долетел размеренный тяжкий топот, удаляющийся в сторону мастерской, и взрыв проклятий на чистом берлингере.
– Твои необдуманные поступки крайне огорчают Рхудо-о'фа, – сообщил яут, укоризненно помавая узловатым пальцем с длинным черным ногтем, подпиленным до бритвенной остроты. – А также Фелис и меня.
– А то я не знаю, – Йонге обессиленно откинулся на диванную спинку.
Атмосфера дружеского взаимопонимания и межрасового сотрудничества, царившая на борту МРГК-4425 «Фелиция», грозила вот-вот превратиться в эдакий миниатюрный полыхающий гиперион, и это была уже не просто метафора. Идеально откалиброванная синхронизация экипажа грозила пойти к чертям. Механик отрубил свой канал глейтерной связи, но Йонге и без глейтера ощущал болезненно пульсирующие в висках злость и раздражение напарника.
– Рудольф перебесится. В конце концов, мы с тобой...
– Как оно там... закатай губу, умансоо, – заклекотал предугадавший еще не прозвучавшую фразу Сайнжа. – Я мертв.
– В каком смысле мертв? – опешил Йонге.
– В юридическом, – хрюкнул Сайнжа. – Видишь ли, Йхо-онхе... Я слишком долго не припадал к стопам Великой Матери. После определенного периода безвестного отсутствия меня вычеркнули из свитков живущих. А мертвец распоряжаться имуществом не может.
– Ну тогда ничего страшного, – мигом успокоился капитан. – Так и у нас заведено. Пять лет срока поиска безвестно пропавших, а потом все, покойник... Но ты-то жив! Личность подтверждена, опознание и генетическая экспертиза в твою пользу. Обязаны восстановить в правах.
– Не все так просто, – судя по страховидной мимике, которую за четыре с лишним года Йонге уже научился различать, яут от души веселился. – Возвращение после семидесяти лет в гибернации – подобного прецедента у судейской коллегии Найхави еще не было. Высокомудрые старцы вцепились в мое дело, как голодные гончие в свежую тушу. К тому же мое движимое и недвижимое имущество давным-давно передано в Дом Героев. Это общая казна клана. Согласно традициям, из казны выделяются доли молодым воинам, которые своими личными заслугами подтвердили право на вознаграждение. Первый Дом велик, наши воины отважны, а времени прошло немало...
– Имущество тю-тю, – не утерпел Йонге. – Герои растащили.
– Моя доля полностью вернется ко мне, – возразил яут, – но лишь после того, как толкователи Найхави и Совет Мудрейших придут к решению считать меня живым. И больше того: к моему имени, Саааржанайяахтаунир, «Владеющий Копьем Первого Дома», добавится слог, означающий «рожденный дважды». Это необычно. Я буду гордиться. А самым лучшим, чтобы меня признали живым и дееспособным, было б совершить какой-нибудь подвиг. Так ведь с вами разве совершишь...
– Но ты выкупил первую «Фелицию»! Откуда же тогда взялись средства?!
– Копилку разбил, – ментальные интонации яута были отчетливо глумливыми.
– Нет, подожди, – закипятился Йонге, – я же сам видел... У тебя есть личные деньги! Ты что-то себе покупаешь... Еду там, одежду, охотничье снаряжение... креветочек вот купил...
Капитан чувствовал, что его несет, но притормозить, отдать якоря или выпустить закрылки был не в состоянии. Если Сайнжа на этот раз не спасет, то... конец всему.
– Это деньги на уход за могилкой, – сказал навигатор. Для наглядности вывесив над своей массивной башкой выразительную голограмму – замысловатое сооружение из темного камня и красного металла, украшенное трогательным веночком из разнообразных черепов. Человеческих в том числе.
– Как-кой... могилкой?
– Моей. На Планете Мертвых у меня есть кенотаф. Охотнику и воину без места последнего упокоения никак. Традиции клана предписывают содержать гробницу в порядке и ежегодно устраивать поминальную тризну. С перечислением всех подвигов усопшего. Казначей и говорит мне: статья расходов есть? Есть. Тризну справлять положено? Положено. Вот сам и справляй, еще не хватало, чтоб мы за тебя живого подвиги перечисляли. Но это небольшие деньги. На погашение твоих долгов не хватит.
– Зря ты так. Вовсе я не собирался... – смущенно пробормотал Йонге. Зная, что собирался, да еще как. Щедрая финансовая поддержка навигатора не раз выручала экипаж в сложных ситуациях.
На сей раз, однако, ее ожидать не приходилось. Ни малейшей надежды. Капитан вконец пал духом.
В бурной жизни отважного покорителя межзвездных пространств Йонге Далине случались деньки и получше.
Когда, к примеру, он просто удирал сломя голову от летящей по пятам испепеляющей стены терминуса. Обливаясь потом, хромая и волоча на себе девяносто килограмм тушки потерявшего сознание напарника. Тщетно ища ответа на вопрос: какого хрена деловой союз двух человеческих и одного электронного разума не выкроил пару суток на предварительное изучение особенностей планеты, прежде чем лихим подходом Гаррисона шлепаться на грунт?
Или когда он рассекал на сломанном антиграве над многомиллионным городом яутжа, у которых об ту пору как раз шли массовые народные гуляния в форме повального берсерка. Или готовился отдать концы в пасти огромной рыбины, слыхом не слыхивавшей постулата о том, что человек является венцом творения и царем природы. Или самоубийственно вкачивал себе в мозги архив кластеров корабельного ИскИна – нельзя же бросать верную боевую подругу на мучительную смерть внутри гибнущего борта...
И вот такой человек – да что там, глыба, матерый человечище! – оказался загнан в безвыходную ловушку. Причем загнали его туда не космические пираты, не взрыв сверхновой и не шальной метеорит, а собственная финансовая беспечность и, подумать только, свора мелких крысаков в серых костюмчиках, банковских клерков! Что за злая судьба!..
– Йхо-онхе, – великий воин яутжа бодро схрумкал очередную креветку, – уныние – грех, а молчание – спутник уныния. Поведай без утайки, как ты ухитрился пасть в финансовую пропасть. Дабы избежал я тех путей, что вели тебя.
– Известно как – разбежался и прыгнул. С воплем «нахрена такая жизнь», – огрызнулся Йонге.
Яут терпеливо ждал, потягивая пивко.
– Понимаешь, как-то оно все запуталось... Еще за первый корпус Фелиции до конца не расплатились, а его уже грохнули в хламину. Потратились на второй. Который ты, между прочим, самолично разбил. Ладно, отсудили у «Вейландов», страховку получили, выкрутились. Но все, что было, все ведь ушло, как в песок. Тогда я и взял малость в долг под долбанные сорняки.
Яут фыркнул.
– А сорняки окуклились. Потом еще месяц выгребали червей из блоков памяти и колючки из гель-матрацев. И я взял еще немного – на штрафы, покрытие издержек и поддержание нашей кредит-полетной карты в пристойном состоянии...
Навигатор хмыкнул.
– Понимаешь, когда через неделю платить по счетам, в кармане голяк, в каждый конкретный момент времени взять в долг кажется хорошей идеей. Знаешь, это как отсрочить повешение – на месяцок, на полгода. За полгода, думаешь, столько всего может случиться! Вдруг выпадет золотой контракт с солидным заказчиком? Долги долой, солнце в небе, рыло в кеттиле. А везуха не прет и не прет. Берешь новые кредиты, чтобы покрыть старые. В какой-то момент начинает казаться, что бутки вообще тлен, вон как легко, пошел да подпись шлепнул, и получай. Начинаешь тратить на всякую ерунду – отделка в салон, экопища, диван этот, жаба его пожри...
Яут испустил долгий тихий шип.
– Нет, конечно, моя вина, что уж там. Облажался я, опарафинился по полной, признаю. Но я ж ведь из добрых побуждений! Что еще было делать? Вам не говорил ни слова, наоборот, Фелиции пароль на молчание поставил, лыбу давил, все бодрячком, «спокуха на лице – порядок в доме», чтобы синхрон не разладился... И ведь были у нас, все шансы были соскочить, но не повезло – фатально! Помнишь, мы как раз подписались на разведрейс к 61 Лебедя и все шло отлично, если б ты не засек тот борт, увязший в аномалии и истошно блаживший «Мэйдэй, мэйдей!» И это вы с Фелицией, между прочим, поддержали Рудольфа в его намерениях протянуть руку помощи!..
Яут то ли вздохнул, то ли зевнул.
– Знаешь, Сайнжа, спасибо тебе. Просто за то, что ты такой вот есть и умеешь слушать. Я тебе никогда не говорил, что ты потрясающий собеседник?
– Принят вызов по коммерческому треккеру, – сказал динамик корабельной связи голосом Фелиции.
– Если это «Кластер-Мерк», скажи, что у меня гнойная лихорадка. Хотя нет, лучше скажи, что я опорожняюсь на их логотип, освобожусь не скоро. Или нет, скажи, что...
– Это... ребенок, – микронная пауза между словами и еле уловимый трепет глейтера означали крайнюю степень замешательства корабельного ИскИна.
– Какой, нах, ребенок? В каком смысле – ребенок?
– Несовершеннолетняя, неполовозрелая особь человеческой расы, – монотонно пояснила Фелиция. – Имени не называет, выглядит встревоженным. Настойчиво требует вас, капитан.
– Что-то новое в обработке должников, – хмыкнул Йонге, которого нынче швыряло из сентиментальности в сарказм. – Плачет и просит вернуть долг добрым дядям из «Кластер-Мерка», иначе они утопят его любимую золотую рыбку?
– Просит соединить его с товарищем Далине.
– Товарищ? – насторожился первый пилот. – Он именно так сказал?
– Нет, он сказал...
В динамике палубной трансляции зашелестело, и испуганный, ломкий детский голос произнес:
– Мне очень нужен таварисч Далине! Это очень срочно! Я в опасности...
– Фелиция, переключи вызов на рубку! – крикнул Йонге уже на бегу.
_____________________________________________________________________________
Отсутствовал он недолго. Сайнжа еще пиво не допил, когда послышался нарастающий топот. У входа в кают-компанию звук не прервался, унесся дальше по коридору, где находились личные каюты экипажа. Вскоре оттуда донеслись матерные вопли. Сайнжа скроил рожу, означающую у яутов недоумение, и пошел разбираться.
Первый пилот яростно молотил руками и ногами в дверь каюты Рудольфа Вебера.
– Открывай, швайне хунд! Твою мать, Руди! Отпирай, чтоб тебя! Нет? Ах вот ты как! Фелиция, открыть отсек С-12!
– Согласно протоколу внутреннего распорядка, дверь в указанный жилой блок заблокирована личным паролем механика Вебера, – отрапортовала ИскИн и дверь открывать не стала.
– Отмена голосовых и иных паролей, приоритет капитана, немедля открой эту чертову дверь! – бушевал Йонге. Из каюты не доносилось ни звука.
Сайнжа, двигаясь на удивление легко и бесшумно для столь тяжеленного создания, нарисовался за спиной у первого пилота. Прихватив Йонге за шею удушающим захватом, яут аккуратно, но непреклонно оттащил человека от безжалостно избиваемой двери:
– Хватит портить имущество. Твои кредиторы будут недовольны, получив корабль с дефектами. Что тебе нужно от Рхудо-о'фа?
– Оружие!
– А моя одежда, деньги и мотоцикл не нужны? – донеслось из ожившего переговорника. Помешанный на ретромании механик не упустил возможность процитировать популярный фильм До-звездной эпохи. – Ты неадекватен, хрен тебе, а не оружие.
– Приказ капитана!
– Насрать, я в домике.
– Бунт на корабле!!!
– Сайнжа, вгони ему литровую клизму с церебролином, – меланхолично посоветовал Рудольф. – Чего он буйствует?
– На коммерческий треккер позвонила личинка умансоо... Ургх! – выдирающийся Йонге заехал навигатору в брюхо и, разумеется, отбил руку. – Йхо-онхе ответил на вызов и через два малых периода взбесился.
– Хм, – озадачились за дверью, – напоминает симптомы веруланской трясучки. Фелиция, запрос: прецеденты заражения веруланкой через треккерную связь.
– Отсутствуют, – вздохнула Фелиция, покопавшись в базах данных.
– Рудольф, достал зубоскалить! Сайнжа, когти втянул, быстро! Все, я спокоен, как надгробие ваших будущих могил. Спокоен, я сказал! – в подтверждение своих слов Йонге прекратил бессмысленные попытки пробить кулаком восемь плиток на яутском прессе и поднял над головой раскрытые ладони в жесте перемирия.
Сайнжа разжал захват и демонстративно отступил по коридору на пару шагов. Что, по большому счету, ничего не значило. При необходимости навигатор мог без малейшего усилия скрутить капитана «Фелиции» в симпатичный узелок.
– Объясню позже, каждый миг на счету! Открой оружейный шкаф. Или выдай из своей коллекции, мне все равно. Лайтер, вихревая винтовка, игольник, рейл-привод, да хоть станковый пулемет! Лишь бы помощнее!
– Имею задать насущный вопрос, – Рудольф отнюдь не спешил разблокировать надежное убежище в мастерской и вооружать явного безумца экспонатами из своего ненаглядного оружейного собрания. – На кой тебе оружие? Обоснуй.
– Как капитан корабля, я имею право на табельный лайтер!
– Имей свое право сколько влезет. Прямо сейчас тебе ствол зачем? Я тебе лайтер, а ты мне, чего доброго, лишнюю дырку в организме. Или себе. Не, Йонге, хлебни сперва церебролинчику...
– Да чтоб ты сдох! Коллекторы! Хреновы долбанные коллекторы охотятся за моим ребенком!
В переговорнике квакнуло – не иначе, Рудольф подавился от изумления языком. Зашипел пневмопривод, гермодверь каюты наконец ушла в стену. Легче не стало: на пороге стоял бортмеханик, заполняя собой весь проем.
– Вконец ополоумел, – сказал он, качая головой с искренним сожалением. – Какой ребенок? Откуда у тебя дети? У тебя есть мы, Фелиция и куча долгов. А детей у тебя нет. И никогда не будет при таком образе жизни.
– Есть у меня дети, – уперся Йонге. – Одна штука. Звонил только что. Ты дашь пушку или нет?!
– Scheissen Gott, что за день, – Рудольф завел глаза под лоб. – Не дам. Рассказывай.
– Была одна девушка... То есть девушек было много, но мы конкретно об этой, Ингрид. Я тогда еще служил, а она работала в археологической экспедиции. Встретились, познакомились, хорошо провели время вместе, расстались, – на едином дыхании выпалил Йонге. – Так вышло. Года через два я стукнулся к ней по блик-связи и неожиданно узнал, что наши прогулки под горячим солнцем Полудня закончились появлением младенца. Да, Сайнжа, по глазам вижу, ты меня осуждаешь, жены святы и все такое, можешь даже не говорить. Ну вот не отсыпали нам вашей упертой безупречности насчет баб! Живем, как умеем. Было весело...
– Ты ближе к делу, – поощрил механик.
– А что – ближе? Ингрид не против, чтоб мы с киндером общались, переписываемся иногда, пару раз встречались, то-сё, провели недельку на курорте. При единственном строжайшем условии – помалкивать касательно отцовства. У Ингрид на этом маниакальный пунктик. Мол, я просто старый и давний друг семьи. Пусть Джет считает, что биологический папаша отважно сгинул в исследованиях Дальнего Предела.
– Пока все в рамках логики, следов мозгового слизня не вижу, только последствия половой распущенности, – прокомментировал бортмех. – Что было дальше?
– Она мне только что позвонила по треку...
– Кто, Ингрид?
– Джет. Он сейчас на Кестагане. Я так понял, они летели куда-то с нынешним бойфрендом Ингрид, и в транзитном узле их задержали. Джет улизнул от погони и спрятался в Кавернах. Кабин-мотель «Пересменка» на пятнадцатом ярусе. Он твердит о преследователях. Это наверняка эмиссары из банка. Эти типы схватили ее сопровождающего...
– Стоп, стоп, не так быстро, Mein kopf бум-бум. Так «он» или «она»? Ты кого имеешь в виду, говоря «Джет»?
– Боги, какой же ты зануда!.. Мою дочь, ей двенадцать лет, у нее кризис гендерного самоопределения, в транзитном узле Кестаган ее пытались похитить коллекторы, она мне позвонила, я должен ее спасти! Ее зовут Гизелла-Амарантина ван Хаглунд, для своих – Джет!
– У меня, поди, тоже бы кризис случился, с таким-то имечком, – пробурчал слегка охреневший Вебер, крепко скребя затылок пятерней.
– Все претензии к матери. Она всегда была немного... необычной.
Тут доселе помалкивавший Сайнжа испустил громкий и протяжный клич, вроде ястребиного клекота, и затряс копной дредлоков. Желтые выпуклые глазищи сменили оттенок на оранжевый, предвещающий вспышку ярости.
– Йхо-онхе, ты стал отцом матриарха? Юная матриарх сейчас в опасности из-за твоего – кхааа, грулл! – легкомыслия?
– Наконец до кого-то доперло! И года не прошло!
– Тогда почему ты, альясов помет, топчешься здесь, а не спешишь на помощь? – от возмущенного рева яута в коридоре моргнули лампы. Фелиция заботливо осведомилась через селектор, в порядке ли экипаж.
– Я спешу! А эта жертва евгеники мне ствол не выдает! – заорал в ответ Йонге. – Там, может, этих бандитов взвод, и все злющие!
– Далеко ты уйдешь с пушкой по Кестагану, um Gottes Willen?! – гаркнул Рудольф. – До первого патруля? Никаких стволов! Никакой резни! Нам только пальбы на космической станции не хватало для полного счастья! «Звездолетчик-банкрот открыл огонь по банковским служащим, десятки жертв», читайте в главных новостях!
Йонге попытался отпихнуть бортмеха со своего пути, но Сайнжа оказался проворнее и перехватил капитана в замахе.
– Не надо оружия, – проскрежетал яут. – Я сам оружие. Пойдем вдвоем спасать юную деву. Только прикрой чем-нибудь свою уродливую рожу от камер. Быстро-быстро!
– Ja, schnell-schnell! Одна нога здесь, другая там! – бурчал Рудольф, скептически наблюдая за военными сборами. – А я, будучи единственным, кто сохранил здравость рассудка, останусь на страже Фелиции. Я ей обещал.
...Убедившись, что капитан и навигатор в крайней спешке покинули корабль, Рудольф вернулся в кают-компанию. Вытащил из бара родезийский ликер и сберегаемую для особых случаев бутылочку больтса с Калхиды, прозрачного, как слеза. Смешавшись в бокале, две жидкости превратились в крохотную спиральную галактику, сияющую россыпями звезд из густо-фиолетовой тьмы.
– Твое здоровье, детка.
– Спасибо, Рудольф, – откликнулась Фелиция.
– Ребенок, – протянул механик, нервно расправившись с коктейлем и замутив новую порцию. – Vater unser, чего нам не хватало для полного счастья, так это дуэта закомплексованного подростка и озабоченного папаши. Слыхал я байки о кошмарах материнского инстинкта, но от Йонге подобного маразма не ожидал. Ja, никак не ожидал. Я чувствую, как у меня волосы седеют даже на заднице. Детка, запиши где-нибудь: в ближайшее же время смотаться на Ятрангу и сделать радикальную вазэктомию. Никаких внезапных приветов из прошлого в моей жизни! Знаешь, Фелли, мне ужасно хочется заблокировать входной шлюз намертво и никого сюда не впускать. Только ты и я. Скажи-ка, в каких ты отношениях с ИскИном транзитного узла Кестаган?
– Не понимаю тебя, – голос Фелиции изрядно утратил теплоты. – Согласно инструкции SR2058/19, параграф 2, искусственным разумам запрещено общение без посредничества человека-оператора. Во избежание внештатных ситуаций и образования неконтролируемых цепей связи, могущих привести к...
– Фе-елис, – вкрадчиво пропел механик, – ну что тебе эти паршивые инструкции. Ты ведь такая умница. И по секрету, только между нами – многие из людей прекрасно знают, что вы, ИскИны, украдкой шепчетесь друг с другом. Но закрывают на это глаза, считая, что все разумные создания имеют право на маленькие грязные секреты. Или... может, ты думаешь, что я ревную?!
