Текст книги "Созвездие неудачи (СИ)"
Автор книги: Джерри Старк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Созвездие неудачи
Джерри Старк
Часть 1. Космический порт Кестаган
Закоулок имел отличный шанс на звание самого неподходящего для релакса во всем многоярусном разнообразии Большого Пузыря.
Слева сиял и музыканил логодиск круглосуточной сетевой забегаловки «Папаша Сонг». Справа бойко зазывала покупателей сувенирная лавочка «Сокровища четырех миров». Наверху басисто гудело сплетение бронированных кабелей, труб с жидким хладагентом, вентканалов и прочих элементов кровеносной системы огромного механического монстра – транзитного космопорта Кестаган. Что-то мерно вибрировало внизу, под полом. Непонятно, что именно, но зудение в подошвах уюта отнюдь не добавляло. Выхлопная решетка мощного кондея «Папаши Сонга» шибала в тупичок потоком раскаленного озонированного воздуха, так что даже легендарно живучая варуланская сапроноза в такой атмосфере имела бы шансы на выживание, близкие к нулю.
Единственной причиной, почему здесь воткнули пластиковый столик и пару стульев, была непомерная дороговизна квадратного метра на Кестагане. А вот причин, по которым в этаком «уголке отдыха» расположились мужчина и мальчик, было несколько.
Во-первых, узкий простенок меж двух опорных колонн выпадал из фокуса камер слежения, густо натыканных по всему Кестагану. Во-вторых, благодаря причудливой геометрии зала с множеством изломов, зеркальных поверхностей и прозрачных стен сидящие за столиком могли видеть почти все пространство яруса, включая длинный ряд пропускных шлюзов и огромное табло общего информатория с номерами прибывающих и убывающих бортов.
Словом, почти идеальное место для того, кто скрывается. «Почти» – потому, что долго здесь не высидит даже упомянутая варуланская сапроноза.
Мужчина и подросток явно желали стать как можно незаметнее. Сидя за столом, оба малость клонились вперед. Подросток, как салийская псевдочерепаха, втянул голову в просторный капюшон худи. Над комм-браслетом на его запястье завис полупрозрачный сайт продажи билетов на рейсы Кестагана. Указательным пальцем мальчик торопливо листал виртуальные страницы.
Мужчина прятал лицо за зеркальными глассами и низко надвинутой бейсболкой. Множество пестрых аляповатых нашивок выдавали в кепке товар с полки «Четырех миров» по соседству. Кирпичного цвета загар на видимых участках лица плохо вязался с торчащими из-под бейсболки рыжими прядями. То ли химический автозагар, то ли спрей-краска для волос, словом, маскировочный грим, наложенный на скорую руку.
– Как там изящно выражаются ретроманы: «Близок локоть, да не укусишь»? – в общем гаме голос мальчика звучал тихо и устало. – Навалом билетов. От четырех десятков компаний на выбор. Хочешь – через пересадочный узел на Сельве, хочешь – прямиком до самой Рамаяны. Есть суточная бронь, есть прямая продажа...
– Только нету больше буток на всю эту роскошь, – мужчина метнул быстрый, цепкий взгляд на шеренги разноцветных платежных терминалов. Тысячи, сотни тысяч мультиен. Бери, сколько хочешь. Если сможешь, конечно.
Около четверти часа тому он скормил терминалу свою кредитку. Вон тому, третьему в левом ряду. Вбил код доступа, заверил отпечатком пальца, послушно набрал личный трек-номер. Аппарат исправно, не икнув, опознал личность – не подлинного Александера П. Кейса, а виртуального Джерома Марвика-мл., появившегося на свет две недели назад благодаря хакерскому таланту Лекса. Джером Марвик-мл., законопослушный, с безупречной кредитной историей гражданин Республики Барнарда, имел намерение приобрести два билета на рейс Кестаган-Рамаяна, для себя и своего единственного сына. Компания «Летящая Барнарда», борт 385Т «Урания», эконом-класс, транзит, тринадцатипроцентная скидка несовершеннолетнему.
Незамысловатая операция без сучка и задоринки прошла уже дважды, на Таульге и Станции Цецилия. Путая следы, Лекс на каждом транзитном узле пользовался новой, незасвеченной личностью, не бронировал цепочку пересадок заранее и не снимал с поддельных счетов крупных сумм наличкой, чтобы не вызвать подозрений у банковских служб. Наивная перестраховка, конечно: личности разные, но отпечаток пальца не подделаешь... Надежда была на то, что данные сканерной дактилоскопии банкоматов редко ставят на контроль, больно уж хлопотно. А вот, поди ж ты.
Терминал пожевал кредитку и с отвращением выплюнул. «Извините, ваша карта заблокирована».
Что ж, к этому он был готов и торопливо затолкал в банкомат следующую кредитку. Чистую, белоснежную, почти легальную, неприкосновенный стратегический резерв для непредвиденных обстоятельств.
«Недостаточно средств на счете».
Это уже было фиаско. Полное. Средства имелись, и немаленькие, Лекс знал наверняка. Если отследили и этот счет... Спокойным, неторопливым шагом Александер Кейс покинул зону кассовых терминалов. Поднялся наверх – не лифтами, эскалатором – туда, где в нетерпеливом ожидании маялся подросток. Его напарник во внезапном и стремительном путешествии через половину Сектора Фузии. Подопечный, головная боль / неустанная забота. Хмурый, подозрительный Джет двенадцати лет от роду с привычкой составлять разветвленные планы на любой случай жизни и сортировать вещи в шкафу согласно шкале РАЛ-колоринга.
– Везуха закончилась, – сказал Лекс. – В идеальном согласии с твоими выкладками. Чем ближе к финалу, тем выше вероятность неудачи. Чудо, что мы вообще проскочили так далеко.
Несмотря на его нарочито бодрый тон («чем хуже дела, тем спокойнее командир, ведь так?»), Джет вздрогнул, как от пощечины, и поник, едва не касаясь носом стола. Александер встревожился:
– Таблетку?
Мальчишка отрицательно мотнул головой – мол, сам справлюсь. Полез в поясную суму, вытащил пару жакийских поющих шаров для медитации. Полые, замысловато раскрашенные сферы тонко зазвенели в ладони. Лекс терпеливо ждал.
– Нам перекрыли финансовый кислород? – тонким, напряженным голосом спросил наконец Джет.
– Вроде того, – Лекс поскреб в затылке, сбил бейсболку и торопливо нахлобучил обратно. – Эх, я так рассчитывал отдохнуть в мягком креслице лайнера, любуясь на удаляющийся Кестаган и грызя калхидские орешки...
Про орешки он сказал с умыслом – знал об этом нашумевшем приколе, но надеялся, что всезнайка Джет отвлечется. И не ошибся.
– Калхидских орешков нигде не продают, кроме Калхиды. А если продают где-то еще, то это подделка, и не орешки вовсе, а споры гигантского гриба квай, – звенящие расписными боками шарики в ладони подростка исподволь делали свое релаксирующее дело. – Если их недостаточно прожарить, прорастут прямо у тебя в желудке – не успеешь оглянуться, сам грибом станешь... Где мы прокололись, Лекс? Когда нас засекли, сразу на старте с Хатанги или на пересадочных узлах? Или... – он сглотнул, – или они заставили Ингрид заговорить?
– Чушь, – Лекс вложил в краткое словцо всю отпущенную ему природой убедительность. Вышло не очень. – Никто пальцем ее не тронет. У нее влиятельные друзья в администрации института. Один проф Багдасарян чего стоит – целая батарея залпового огня!
– Ага, заряженная рождественскими фейерверками, – хмыкнул мальчик. – Проф трус. Боится потерять теплое место. Избегает любых конфликтов. Вдобавок на прошлой конфе Ингрид в пух и прах разнесла его теорию ползучей колонизации. Багдасарян не рискнет тягаться с Третьим отделом.
– Джет, дружище, – безрадостно вздохнул Александер, – все понимаю, у меня самого уже извилины в морские узлы вяжутся от беспокойства. Но Ингрид осталась на Хатанге, а мы благополучно добрались сюда. Следовательно, майору Чиабелле и его беззубым волкодавам не достало мозгов засечь наш отлет. Может, они даже не отследили наши прыжки по космосу. Они могут и не знать, что мы на Кестагане. Так, запустили наудачу широкий поиск по электронной дактилоскопии, и мы попали в этот бредень. В любом случае, у нас есть как минимум несколько часов форы...
Лекс глянул вниз и быстро пробормотал завершение оборванной фразы:
– ...а может, и нет.
У терминала, из недр которого он давеча безуспешно пытался выбить билеты на борт до Рамаяны, нарисовалась пара крепких мужчин в неприметной серо-стальной форме службы безопасности транзитного узла. Несколько лихорадочных взглядов – в зеркальную стену бара, за угол колонны, в сквозную витрину «Четырех миров» – подтвердили наихудшие опасения. Еще двое у лифтов. Двое поднимаются на эскалаторе. Пока никого на платформе монорельса, и остается еще запруженная толпой торговая «труба», но...
С десяток долгих, мучительных мгновений мозг Лекса лихорадочно оценивал ситуацию. Время на размышления и планирование истекало. Решение требовалось здесь и сейчас.
– Джет, слушай сюда. Хватай кэш, – под прикрытием столика он сунул мальчику пачку мультиен, похвалив себя за то, что догадался заранее обратить часть средств в наличку и обругав, что снял слишком мало. – Помни, о чем мы толковали. Не делай резких движений, не геройствуй понапрасну. Если совсем припрет, требуй звонка в Ювенальную опеку. На твоей стороне билль о защите прав несовершеннолетних. В звонке тебе отказать не смогут. Тамошние юристы дело свое знают туго, выдернуть ребенка из-под защиты юристов Опеки почти невозможно...
– Но... куда мне идти? – растерялся подросток.
– Куда угодно, лишь бы я об этом не знал, – огрызнулся мужчина. – О чем не знаешь, того не выдашь ни под зомби-вакциной, ни на ментоскопировании. Глянь вниз, только осторожно. Видишь людей в форме? Паленую кредитку засекли в терминале. Они смекнули: мы в порту и не можем улететь. Большой бада-бум пока не сыграли, некоторые входы-выходы открыты, но всеобщий чес наверняка запущен. Уходи через монорельс. Юркни в норку, затаись, пережди, а там... по ситуации. Думай, хлопче, крепко думай!
– А ты?!
– А я сейчас малость развлеку служивых. Не геройства ради, не думай – чистая логика: под общий хипеш когти рвать сподручнее. Если свезет и прорвусь, свяжусь с тобой. Пароль прежний. Давай, Джет. Ради Ингрид и ее веры в нас. Ради истины.
– Звездный Рейнджер в таких случаях еще добавляет: «Во имя одноногой собачки сержанта Роквелла», – храбрясь, съязвил Джет.
– Точно. Теперь уходи. Прямо сейчас. Иди же!..
Джет сгреб за лямку походный рюкзак с изображением взрыва сверхновой, ссутулился и припустил вдоль прозрачного ограждения. Мимо сияющего портала «Папы Сонга». Мимо галереи бесконечных витрин с копиями вентранской бижутерии, вегетарианской пищей, товарами в дорогу, одеждой, напитками, разложенными на бархате царскими украшениями из погребальных курганов Слаика с сертификатами подлинности прямиком из мастерских Сельвы, к платформам монорельса. Обычный школьник, любовавшийся на взлетающие лайнеры. Или сынишка транзитного пассажира, спешащий вытащить папашку из кислородного бара.
Он ни разу не оглянулся. Толковый парень. Сможет. Обязан смочь.
Александер смотрел ему вслед сквозь поляризованное стекло глассов. Смиряясь с тягостным ощущением того, что мгновение назад стал претендентом на звание самого большого неудачника в человеческом секторе Блока Фузии. И за его пределами тоже. Отличная идея – отправить ребенка скрываться на незнакомой планете. Ребенка, всю жизнь болтавшегося в замкнутом научном мирке Хатанги. Да, Джет успешно обучился искусству быть маленьким взрослым, он сметливый и толковый... но, во имя всех прогнивших костей и утраченных артефактов, он просто младенец в огромном враждебном мире.
Когда тощенькая спина в черно-зеленом худи окончательно затерялась в толпе, Лекс глубоко вздохнул, как перед прыжком с обрыва, поднялся из-за стола и пошел навстречу людям в серых мундирах.
В старинных книгах и фильмах герои часто проворачивали эффектный и совершенно нереальный на практике финт ушами. Охваченный жаждой приключений подросток делает ноги из благополучного дома, без труда проникает на космический корабль и прячется в трюме / транспортировочном контейнере / спасательном челноке. После взлета его непременно обнаруживают. Однако заяц отнюдь не огребает заслуженных пинков по заднице, но после краткого отеческого порицания капитана / корабельного психолога и срочной каблограммы паникующим родителям радостно отправляется навстречу подвигам.
Джету нравились старые приключенческие романы и современные тексты в стиле техноретро – хотя он прекрасно сознавал, у них нет ничего общего с реальной жизнью. Это просто удачный сюжетный ход, древний, как окаменевший навоз Ти-Рекса. Самонадеянного малолетнего нахала, отважно сунувшегося в любом космопорте за двери со строгой табличкой «Служебные помещения, вход воспрещен», засекут и сцапают через пару шагов. Да и вообще, служебные помещения недоступны для тех, у кого нет заветного бейдж-ключа с пометкой «Обслуживающий персонал» .
Заманчивую идею свистнуть бейдж у зазевавшегося служащего Кестагана Джет после краткого обмозгования с сожалением отверг. За полной неисполнимостью.
Лекс велел скрыться и затаиться. Разобьём задачу на составляющие и будем решать поэтапно. Пункт первый – покинуть Большой Пузырь.
Многолюдный, как небольшой город, космопорт глубоко зарылся в прокаленную землю Кестагана, укрывшись от яростного солнца системой защитных куполов. Под портом на десяток километров ветвилась жилая сеть Каверн. Подземный полис со всем необходимым для бесперебойного функционирования. Включая сотни отелей на любой вкус. От шикарных многозвездочных до самых дешевых капсульных.
Охрана Северного Причала беспрепятственно выпустила тощего парнишку в худи маскировочной расцветки «черное-и-зеленое». Он удачно вписался в крикливую и суматошную группу тинэйджеров, вываленных челноком рейса Лайверн – Кестаган. Отойдя подальше, замешкался, оглядываясь. В нелепой надежде хотя бы мельком засечь Лекса. Глупо. Кейс остался шнырять по космопорту, выигрывая время. А может, портовая охрана уже вежливо предлагает ему предъявить распознавателю паспортный чип и проследовать во-он в тот кабинетец для краткой беседы. Увидятся ли они снова?
Не паникуй, твердил себе Джет, когда с тихим шипением сомкнулись двери заполненного до отказа пассажирского лифта. Подземелья Каверн мало отличались от привычных туннелей Хатанги. Бесконечные кольцевые сектора и ярусы, ужатая до предела кубатура. Очищенный воздух, постоянный, на грани слышимости, надрывный гул множества вентиляторов и кондиционеров. Чем ниже, тем обшарпанней коридоры, подозрительней товары в мини-маркетах и агрессивней обитатели. Отходы стекают вниз, таков непреложный закон природы.
На панели летящего в недра лифта значилось тридцать ярусов, Джет выскочил на пятом. По неспешной ленте траволатора съехал парой этажей ниже, через шлюзовый отсек перебрался в соседний сектор. Нырнул в оживленный гипермаркет, вместе с шоблой местных ребят завис у стенда с моделями шагающих дроидов из сериала «Мехавоины» и неожиданно шмыгнул в закрывающуюся кабинку лифта. Для гарантии повторил маневр убегания несколько раз, прежде чем высадился на пятнадцатом от уровня горизонта этаже и двинулся по одинаковым с виду радиальным коридорам, ориентируясь по рекламным щитам и виртуальной карте кварталов Каверны-2.
Топать пришлось довольно долго. Целью Джет наметил маленький кабин-мотель «Пересменка». Номера-ячейки в таких сдавались посуточно. Останавливались здесь небогатые пассажиры в ожидании своих рейсов или встретившиеся в порту парочки, покупавшие два-три часа уединения. Для аренды номера в кабин-мотеле не требовалось заполнять анкету и предъявлять документы. Достаточно набрать на табло длительность проживания, черкнуть кредиткой по кард-ридеру или сунуть в лоток приемника наличные.
Администратор на стойке рецепшена наличествовал – обрюзгший лысый парень завороженно пялился в мини-экран. Мелькали яркие болиды, крупные планы взрывов, агрессивно-яркая реклама и табло результатов. Шла трансляция очередного этапа Смертельных гонок Карнаги – «Выживут только крутейшие!»
Выждав, когда админ напряженно ткнется носом в экран, Джет с независимым видом просквозил к ярусам одинаковых дверец с номерами. Пропустил стайку гомонящих туристов с баулами на колесиках – судя по фенотипу, мутировавших землян с Бэзира-20 – повернулся спиной к неизбежной камере в коридоре и внес трехсуточную мзду. Заполучил поцарапанную карту-ключ с логотипом «Пересменки» и наконец смог защелкнуть за собой дверь. Поздравив себя с тем, что у него вторая степень агорафобии, а вот признаков клаустрофобии отродясь не бывало. Скорее уж он из племени клаустрофилов.
Крохотный номер-капсула казался вполне уютным, напоминая о покинутом доме. Сходящиеся стены, нависающий потолок. Минимум удобств, откидные кровать и столик, встроенный шкаф и крохотная уборная без душевой кабины. Пожелтевший пластик, окислившийся алюминат и облупившееся искусственное дерево. Местечко исключительно для того, чтобы проспать несколько часов и умчаться дальше. Хотя как-то Джет смотрел репортаж о чудике с Салии, годами жившем исключительно в кабин-мотелях.
Окно заменяла голографическая панель, она же видеопроектор. На Хатанге в его комнате было настоящее окно: узкий проем, вырезанный лазерным лучом в диком скальном массиве и забранный толстенным армированным стеклом. С шикарным видом на клокочущую бесконечность Хмурого океана, без устали лупцевавшего огромными волнами в скалы. Усилившаяся дрожь пола под ногами, подпрыгнувшая на пару децибел тональность воющего ветра – по этим приметам старожилы Хатанги безошибочно определяли степень разъяренности морской стихии.
На Кестагане нет моря. Тут стареющий мир и пустыня.
Пристроив рюкзак в шкафу и откинув кровать, Джет щелчком врубил видео. Панель слегка фонила по горизонтальной развертке. На канале местных новостей царила тишь да гладь. Никаких сообщений о волнениях в космопорте или шумных задержаниях. Попрыгав с канала на канал, Джет убедился: на Кестагане все спокойно.
Требовалось вдумчиво прикинуть, как жить-быть дальше. Но сперва – доза флюмогеля и контейнер с таблетками. Он и так опоздал со временем приема. Не до того было.
Тягучий флюм отдавал сладковатым привкусом мяты. Вернее, так уверяла реклама. Джет понятия не имел, какова эта самая мята на вкус. Энциклия сообщала, что мята – эндемик Старой Земли, в первоначальном виде не сохранилась. В современной фармакопее, парфюмерии и пищевой промышленности используется модифицированная мята перечная, скрещенная с ригельской пахучкой.
От таблеток и накопившейся усталости начало клонить в сон. Пару раз клюнув носом, Джет капитулировал, не в силах разрабатывать стратегии и планы. Он нашел убежище и заслужил пять-шесть часов сна. Осталось поставить на коммуникаторе алярму и запустить сомнию, программу-генератор осознанных сновидений.
Сомния у Джета была хакнутая, с вкраплениями собственных разработок, заточенными под заостренное восприятие подмеченного днем. Она неплохо стимулировала подсознательную креативность, но сегодня взбудораженный перелетами и незнакомым местом организм решил взбрыкнуть.
...Джет вынырнул из черной бездны в ледяном поту, с судорожно колотящимся сердцем и застрявшем поперек горла истошным воплем «Маам!..». Встроенный в видео датчик движения, отметив, что клиент затих, перевел панель в режим затемнения – так что привскочивший на койке Джет осознал себя в мягкой рассеянной полутьме. Полутьме незнакомых запахов и очертаний.
«Дышать размеренно и спокойно. Не дергаться. Угрозы нет. Единственная угроза скачет в твоем сознании. Дыши и считай. Мамочку он зовет на помощь, фу таким быть. Еще заплачь и в штаны навали».
От дурацкой привычки беспомощно мамкать Джет благополучно избавился годам к шести. Ингрид честно признавала: мать из нее та еще. Профи-воспитатели в интернате и школе управлялись с задачей формирования характера подрастающего поколения куда лучше, чем его родительница. К тому же она вечно где-то моталась – в экспедициях на другие планеты, в архивах, на конференциях Института Истории. Ингрид и ее коллеги по кафедре специализировались на изучении подробностей земной и ксенической колонизации, предшествовавших образованию Блока Фузии.
Джет не раз задавался вопросом, на кой предмет Ингрид вообще цапнула себе на шею обузу в виде ребенка. Без младенца на руках ей жилось бы значительно легче и проще. Возможно, появление Джета стало экспериментом, поставленным Ингрид ван Хаглунд на самой себе. Гармоничное развитие личности через реализацию социальной роли матери и натуральный живой бэбик. Не результат ЭКО, ИСКИ или суррогатного вынашивания, а состряпанный традиционным и примитивным методом. Возможно, даже довольно приятным... поначалу.
С другой стороны, все могло быть не столь оптимистично. Факт наличия Джета мог служить для Ингрид ежедневным напоминанием: «Не расслабляйся, не твори глупостей. Не доверяй никому, пока не убедишься, что он достоин твоего доверия. А потом перепроверь еще разок, для гарантии».
Последняя версия косвенно подтверждалась твердым намерением Ингрид шлепнуть ярлык «Совершенно секретно» на любые факты касательно личности отца Джета. В анкетах, заполняя графу «Отец ребенка», она решительно ставила прочерки. В социальные службы за помощью в поисках сгинувшего невесть где мерзавца и требованием законных алиментов не обращалась. Правда, и Джету о папаше ничего не грузила. Ни плохого, ни хорошего. Мелькнул – и пусть его.
Из интереса Джет копнул всезнающий Скайнет на предмет догадок, кто тринадцать лет тому мог заинтересованно нарезать круги вокруг юной миз ван Хаглунд. Бесполезно. Как раз об эту пору грянул знаменитый «Прорыв Полудня». На ароматный запах научной сенсации со всех концов Блока Фузии слетелась археологическая и историческая братия различных рас. Со сканерами и лопатами наперевес вспахивая вдоль и поперек руины отдаленной планетки. Свежеиспеченная выпускница ван Хаглунд тоже была там, сведя в ходе активных земляных работ и яростных дискуссий множество знакомств. Одно из них сорок недель спустя – то ли по недосмотру, то ли благодаря сухому логическому расчету – завершилось орущим младенцем. Добро пожаловать в мир, Джет.
Размеренное дыхание и воспоминания привели мозг и нервы в относительное подобие нормы. Не требовалось размахивать дипломом психоаналитика, чтобы понять – пугающий образ бездны есть проекция непрерывного беспокойства об участи близких. Джет надеялся, что Лекс окажется прав в своих прогнозах. Что Ингрид выкарабкается из неприятностей с минимумом урона для научной репутации. Как пить дать, после их с Алексом спешного отлета она всерьез схлестнулась с майором Чиабеллой, старшим куратором Третьего отдела секретности и безопасности Института на Хатанге. Ей придется несладко. Ингрид со многим может справиться, но только не с лишением доступа к материалам Института. Такого она не переживет. Институт – все, что у нее есть. Не ребенок, не сменяющиеся бойфренды, но работа. Лекс это быстро смекнул, в отличие от предыдущих партнеров Ингрид. Оттого и оставался рядом уже пятый год – опять же в отличие от неудачников, чьи вещи Ингрид безжалостно вышвырнула за дверь.
Между наукой и чем угодно Ингрид ван Хаглунд без колебаний выбирала науку и свирепую борьбу за установление истины. Такой уж она родилась на свет. Затея с полетом на Рамаяну с самого начала принадлежала ей. Они с Лексом были только верными сообщниками и исполнителями ее плана.
Вот, доисполнялись. Лекса наверняка уже сгребла охрана космопорта, извещенная коллегами с Хатанги. А Джет торчит в номере задрипанного кабин-мотеля и борется с приступом паники. В желудке трагически урчит. И спать он рухнул, не раздеваясь – воспитатели в интернате с их дотошным армейским аккуратизмом подобного разгильдяйства точно бы не одобрили.
В рюкзаке завалялась упаковка одноразового белья с маркой «Помощь путешественнику». Запасной верхней одежды не было, разве что сгонять в ближайший маркет. Время разжиться едой, потому что доставочный блок номера на запросы пользователя не реагировал и выглядел давно почившим с миром. Лекс наверняка бы явился к админу-любителю Гонок и учинил скандальчик насчет скверного обслуживания постояльцев... но зачем привлекать ненужное внимание? Проще шмыгнуть к автомату по продаже фаст-фуда в дальнем конце яруса и шустро улизнуть в норку с добытыми трофеями. Плевать на химию, которую производители выдают за синтезированную органику. Его мозгу и мышцам позарез необходимы калории.
Хрустя витаминизированным батончиком, Джет пересчитал имеющуюся наличность. Две декады проживания в «Пересменке», если сурово ограничить любые потребности и питаться только из автоматов.
Полезный выход с этакого залегания на дно – нулевой. Да, его не найдут и не схватят, но и торчать в отеле до бесконечности он не может. Бутки иссякнут, неплатёжеспособного жильца вышвырнут из номера, и что тогда?
Переждать, пока не стихнет хипеш, и тихонько свалить с Кестагана, вот что, ответил сам себе Джет. Надорвал пакет с крекерами и прикинул имеющиеся возможности. Если стартовать денька через три, мультиен в обрез хватит на билет эконом-класса до Рамаяны. Билет он закажет через сайт компании и оплатит наличкой в кассах порта. С этим порядок.
Сложности будут при проходе терминала. Его чип-идентификатор наверняка засвечен в базе данных охраны космопорта, это раз. Путешествующий в одиночку тинэйджер вызовет шквал расспросов у сотрудников пропускного пункта, это два. Звезды сходят с орбит, планеты взрываются, былые незыблемые традиции рушатся с диким треском, заклятые враги заключают дружеские союзы, и лишь одно пребывает неизменным. Несовершеннолетний ребенок не отправляется в космический рейс без родителей или сопровождающего – родственника, друга или волонтера той же Ювенальной опеки. Сквозь эту Великую Стену ему не прорваться.
Препятствие невозможно взять штурмом или уничтожить. Допустим.
Галактика – местечко оживленное. Помимо огромных лайнеров известных компаний-перевозчиков, на причалах Кестагана пришвартованы сотни судов. Корабли прилетают и улетают... среди них наверняка сыщутся частные перевозчики. Готовые без лишних расспросов принять на борт пассажира.
Рискованно, признал Джет. Очень рискованно. У компаний фиксированная цена на билет, частник-вояджер заломит втридорога. Особенно если смекнет, в каком аховом положении Джет. А если совсем не повезет, так нарвешься на этих... тьфу, не к ночи... то и дело показывают в новостях, как ловят и судят тех, кто торгует людьми, то живыми, а то и не совсем.
Но попытаться-то стоит. Осуществить, так сказать, предварительный анализ рынка.
Он выкликнул из коммуникатора подборку инфодосок коммерческих объявлений Кестагана за последние сутки. Развесил призрачные экраны полукругом, вбив в поисковик варианты запроса «Частные чартерные рейсы, перевозки, пассажиры».
На него обрушился водопад предложений. Только сегодня, по самой выгодной цене, со скидкой оптовым заказчикам, в кредит по подтверждению любого банка Галактики. Крекеры закончились, он перешел на рисовые мюсли с сушеными фруктами загадочного происхождения. Инструкция рекомендовала перед употреблением заливать продукт кипятком, но Джет решил, что сойдет и всухомятку. Методично исключив из списка компании, выглядевшие подозрительно щедрыми и готовыми по желанию клиента рвануть хоть в закрытую для полетов жакийскую Метрополию Сорбарр, начал просмотр оставшихся, кликая на перспективные.
Название одной из фирм выглядело смутно знакомым. Джет пролистнул ее, спохватился, отмотал страницы назад, шаря глазами по строчкам. Да, вот оно.
«Компания Далине-Вебер. Геологоразведочные изыскания, разведка, бурение, картографирование, оценка перспективности месторождений. Доставка грузов с использованием уникальной методики сверхускоренного перемещения. Опытный межрасовый экипаж высочайшей квалификации, собственный борт класса «Сигурни-4», корабельный ИскИн последнего поколения. Конфиденциальные поручения широкого профиля. Далине-Вебер: от звезды до звезды – в мгновение ока!»
Далине. Цепкая память не подвела. Далине, один из старинных знакомцев Ингрид. Бывший военный пилот, расплевавшийся с армией, подавшийся в коммерцию и основавший свою маленькую компанию.
Лет пять тому Джет виделся с Йонге Далине вживую. Об ту пору Ингрид насмерть разругалась с Артуро, своим тогдашним бойфрендом. Сгребла недоумевающего Джета в охапку и ни с того, ни с сего рванула на прекрасную Тирадию, славную дорогущими курортами. По малости лет Джета тогда куда больше занимало наблюдение за морскими обителями. Но даже его скудного жизненного опыта хватило смекнуть: поездка оплачивалась кредиткой Далине. Тот здорово симпатизировал миз ван Хаглунд и явно рассчитывал на продолжение банкета. Однако по завершении отпуска Ингрид вежливо распрощалась в порту Тирадии с бравым, но разочарованным пилотом и отбыла на Хатангу.
С тех пор Джет переписывался с Далине по каналам блик-связи и знал, что тот по-прежнему числится в ближней френдзоне Ингрид. Пилот и частный предприниматель казался мужиком сдержанным, мрачноватым и насквозь деловитым. Однако Ингрид не раз язвительно замечала, мол, коммерческий нюх Йонге оставляет желать лучшего. Гоняться за рискованными приключениями у него выходит не в пример лучше, чем заключать выгодные контракты.
Разглаживая хрустящие пакетики из-под фаст-фуда, Джет методично складывал их в стопочку.
Вопрос: достаточно ли впечатлений детства, вежливой переписки ни о чем и факта давнего знакомства Ингрид с мистером Далине, чтобы рискнуть обратиться к нему за помощью?
Ответ: недостаточно данных для принятия решения.
Подозрительный факт, нашептанный интуицией. Реклама на инфодоске отдавала привкусом то ли сдержанного отчаяния, то ли, наоборот, безудержного авантюризма. «Конфиденциальные поручения широкого профиля» – поди ж ты! Пусть оно дурно пахнет, лишь бы хорошо оплачивалось.
Хорошо, допустим, вот он, тот самый шанс. Рискованный, призрачный, но шанс. В крайнем случае выяснится, что «Далине-Вебер» загружены делами и не могут принять на борт дополнительного пассажира.
Задумавшись, Джет не сразу осознал, что таращится сквозь полупрозрачные панели на самого себя. Не в зеркало, поскольку единственное зеркало пряталось в уборной. Нет, его лицо возникло на экране видео. Вкупе с логотипом «Новостей Кестагана нон-стоп» и бегущей понизу тревожной строкой. Извещавшей всех и каждого том, что двадцать часов назад на территории космопорта исчез несовершеннолетний подросток. Далее шли полное имя Джета и его возраст.
К объявлению прицепили фотку полугодовой давности, явно заимствованную из архива школы-интерната на Хатанге. Граждан, заметивших пропавшего, просили немедля извещать службу безопасности Кестагана по следующим трекам...
