Текст книги "Измененный (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Руш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15

В тот вечер после ужина я сбежала в одну из спален с карандашом, который нашла в глубине ящика комода. В восточной стороне комнаты стоял диванчик у окна с пыльным старым пледом и одинокой подушкой. Этого было достаточно.

Я свернулась на нем, укрыв ноги шерстяным одеялам. Наверху было теплее, чем внизу, но от окна немного сквозило. Я открыла мамин журнал на чистой странице.

Проводя все время дома в лаборатории, я часто представляла, как выглядит внешний мир и каково это – рисовать его. Одно дело – использовать для вдохновения, вырванные из журнала страницы, и другое – видеть все своими глазами. У каждого места особенная энергетика. Дыхание пейзажей. Шепот деревьев.

В лаборатории я позволяла себе помечтать о том, что однажды покину свой маленький город, но обычно мечты внезапно обрывались, так как реальность тянула меня обратно – обратно к Сэму. Без него все будет не то. За пределами фермы я ощущала себя так, будто что-то потеряла. Будто я оставила частички себя в подвале, неотделимые от Сэма и остальных.

Сейчас, когда я вырвалась во внешний мир, мне хотелось увековечить то, что я чувствую. Я намеревалась нарисовать один из великолепнейших видов Мичигана, но через минуту поняла, что у моей руки другие планы. Набросок начал принимать форму моей мамы. У меня есть только одно ее фото, я украла его из кабинета отца, но я переработала изображение в сотнях рисунков.

На фотографии мама сидела на шерстяном одеяле, на берегу озера. На шее у нее был повязан ярко-фиолетовый шарф, а волосы стянуты в пучок на затылке.

Рассматривая это фото множество раз, я выучила его наизусть: под каким углом свисают листья с деревьев и направление теней в правом нижнем углу. В одном из моих любимых набросков, полностью скопированном с фото, я пририсовала себя рядом с ней.

Жаль, я не захватила эскиз с собой.

Сейчас я рисовала маму на поле за фермой. Ее темные волосы развеваются на ветру. Она убегает. Оставляет меня.

Почему она оставила меня?

– Анна?

Я вздрогнула от голоса Сэма. Я даже не слышала, как он вошел. Порой рисование отключает все остальные органы чувств, и моя рука словно рисует по своей собственной воле.

– Привет. – Я устроилась поудобнее на диванчике, подобрав под себя ноги. – Как дела?

Пока я рисовала, солнце село, окрасив леса вдалеке различными оттенками серого. Температура тоже упала, и мои пальцы онемели от просачивающегося сквозь стекло холода.

Сэм сел на другой конец дивана, лицом к комнате, упершись ладонями о сидение. Он молчал, и я решила, что знаю, о чем он думает.

– Извини, что так вышло с Ником сегодня утром, – сказала я. – Я не хотела кричать на него…

– Я поднялся сюда не для того, чтобы говорить о Нике.

Я провела большим пальцем по ластику на карандаше.

– Нет? Тогда зачем?

– Ты знаешь названия лекарств, которые давал нам твой отец? Детали лечения? Дозировки?

Я покачала головой.

– У меня никогда не было доступа к этой части проекта. Я занималась только тестами и регистрацией. А что?

Сэм вздохнул и потер глаза.

– Ничего. Просто хотел спросить.

Он поднялся. Я бросила мамин журнал и, поспешив за ним, догнала его в дверном проеме.

– Скажи мне, Сэм. Пожалуйста.

Взглянув ему в лицо, я увидела темные круги под глазами, блестящие капли пота на лбу.

– У тебя ломка?

Я потянулась, чтобы дотронуться до него, говоря себе, что хочу проверить, нет ли у него температуры, но на самом деле я хотела прикоснуться к нему, потому что могла это сделать.

Сэм напрягся, и я застыла.

"Могла" не значит "должна". Я отстранилась.

– А остальные как? – спросила я.

– У них головные боли. Незначительные вспышки воспоминаний. Думаю, им не так плохо, как мне. Пока еще.

– Эти воспоминания важные? О Подразделении? Или о случившемся до лаборатории?

– Нет. Ничего похожего.

Мне хотелось спросить: так о чем же они? Но Ник уже предупредил, что у меня нет права на эту информацию, так что лучше держать вопросы при себе. Это не мое дело, и если парни захотят, чтобы я что-то узнала, то сами все расскажут, когда будут готовы.

Думая, я уперла руки в бока.

– Если у тебя абстинентный синдром хуже, чем у других, это может быть связано со множеством факторов. Возможно, твое лечение было другим или дозы больше. Или тебя лечили дольше, чем остальных.

Он кивнул.

– Помогло бы, если бы я вообще хоть что-то знал о нашем лечении. Не думаю, что они изменили нас для большей эффективности – силы, исцеления или обострения чувств. Мы тестировали друг друга каждый день. Любые дополнительные навыки, которыми мы обладали, были у нас с самого начала, и они не изменились.

Что-то загрохотало на кухне. Через секунду Кас сказал:

– Я в порядке! Все нормально.

– Ты думаешь, физические изменения – дело прошлое? – спросила я. – То есть, лечение не было связано с ними?

В нашу первую ночь вне лаборатории он заметил: "Если ты пытаешься сделать совершенное оружие, то не запираешь его на пять лет в подвале".

Снова грохот снизу. Ник крикнул:

– Какого черта?

Сэм прошел мимо меня к лестнице.

– Пойду, проверю, что там.

– Скажешь мне, если выяснишь что-нибудь еще? Или если появятся другие симптомы?

– Конечно, – сказал он и поспешил вниз по лестнице.

Я снова устроилась на диванчике, жалея, что не раскопала побольше информации дома. Если бы я посмотрела, какие лекарства им давали, я бы помогла ему сейчас. Мне следовало просмотреть все файлы, которые только я могла достать.

Возможно, мы бы вообще не находились в подобной передряге, если бы я это сделала.

Глава 16

Ночью я проснулась от шума возни. Сев в постели, я увидела в другом конце комнаты Сэма, роющегося в одном из встроенных шкафов. Я понятия не имела, сколько было времени, но, судя по темноте за окном, очень рано.

– Что ты делаешь?

Сэм напрягся. Я испугала его. Так как Сэм всегда настороже, сделать это было непросто.

– Я проснулся, и… – Он умолк, держа руки на одной из внутренних полок. – Я не знаю… что-то…

– Старые воспоминания? – помогла я ему.

– Возможно.

На полу валялись одеяла и простыни, и посреди них – несколько женских вещей. Я подняла верхнюю из кучи. Темно-серый материал струился между пальцев. Воротник был изящно украшен кружевами. Тут же лежала пара джинсов и несколько подходящих к ним футболок. Когда я выбрала эту комнату для себя, у меня и мысли не было поискать тут что-то стоящее, потому что парни ее уже обыскали. Но они не упоминали о женской одежде. Может потому, что эти вещи мне не подойдут. Они все будут мне малы.

– Чьи они?

– Не знаю, – посмотрел через плечо Сэм.

– Разве это не странно? Я имею ввиду…

Я пыталась отыскать причины тому, что у Сэма в шкафу оказалась модная женская одежда. Стиль вряд ли соответствовал той женщине, какой я представляла свою маму, поэтому эту возможность я сразу отбросила. Все эти вещи принадлежали молодой девушке. Девушке моего возраста.

Я села, сердце сжалось от чувства похожего на ревность, хотя я понятия не имела, на кого это чувство направить.

Сэм залез внутрь шкафа и потянул что-то в задней стенке. Фальшивая панель выскочила. Он выпрямился, стиснув в руках деревянную панель, и мы оба уставились на нее. Сэм поставил ее к стене и полез глубже.

Вытащив огнеупорную коробку, такую же, какую выкопал на кладбище, он пошел к лестнице.

Там нас встретил Кас.

– Что происходит?

– Сэм что-то нашел, – сказала я.

Ник уже вскочил с дивана, когда я спустилась на первый этаж. Он последовал за мной в кухню, отчего волосы у меня на затылке встали дыбом. К тому времени как Сэм открыл коробку, мы все собрались вокруг стола.

– Что это? – Кас переминался с ноги на ногу. – Говори же! Неизвестность убивает меня!

Сэм развернул коробку, чтобы мы могли увидеть сами. Внутри была коллекция вещей, но первое, что я заметила – стопку денег. Двадцатки и полтинники, перевязанные в пачки по пятьсот долларов. Где-то тысяч шесть.

– Ни фига себе! – присвистнул Кас. – Мы можем купить еду. И нижнее белье.

Сэм порылся в коробке. Паспорта. Водительские права. Все они принадлежали Сэму, но были из разных штатов и на разные имена. В самом низу коробки лежал конверт. Сэм распечатал его и вытащил записку вместе с изображением.

В записке был набор букв, из которого не складывалось никакого конкретного слова. Сэм отложил ее в сторону и взял в руки старую, потускневшую от времени фотографию. Я наклонилась ближе.

На фото два человека стояли на фоне березовой рощи. Девушка была примерно моего возраста, с каштановыми волосами. Они ниспадали на ее плечи тяжелыми волнами. Она прижалась к парню рядом с ней, и ее глаза были обращены к нему и только к нему.

Парнем на фотографии был Сэм.

– Сэмми, – сказал Кас, – классная прическа.

Кас передал фото Треву. Мы перешли в гостиную, где единственным источником света был янтарный свет огня. Сэм стоял к нам спиной, глядя в окно.

Я пристроилась в углу дивана, стараясь забыть о девушке на фото и понимая, что не могу думать ни о чем другом. Кем бы она ни была, она провела время с Сэмом в этом доме. Возможна та одежда наверху – ее. Что еще она оставила здесь? Вспомнил ли ее Сэм?

Во мне укоренилась зависть, и я не могла избавиться от нее. Она знала Сэма. Настоящего Сэма.

Даже видя только один ее профиль, я могла сказать, что девушка милая. С веснушками на щеках. Рядом с Сэмом она была похожа на балерину, которую он мог взять на руки без особых усилий.

И Сэм улыбался на фото. Сэм почти никогда не улыбается.

– И что все это значит? – спросил Трев.

Сэм изучал записку.

– Думаю, это шифр. Мне потребуется время, чтобы расшифровать ее. А по поводу фото… Я не знаю.

Ник бросил на фото лишь мимолетный взгляд, и Трев вернул его мне. Я стала разглядывать снимок. На девушке были приталенные джинсы и высокие коричневые кожаные ботинки. Фиолетовый свитер стройнил ее еще больше. Сэм был в джинсах и серой фланелевой рубашке на пуговицах, какие носят рабочие. Беспорядочно взъерошенные волосы вряд ли можно было назвать "прической".

В левом углу фото был старый трактор, а на заднем фоне паслась на поле пара черно-белых коров. Сэм выглядел точно так же, как сейчас, за исключением нескольких внешних признаков, таких как волосы и чисто выбритое лицо. Он не сильно повзрослел с того времени, как была сделана фотография, что означает, что он попал в проект вскоре после этого снимка.

Было что-то еще, что показалось мне знакомым, но я не могла понять что. Если бы я не знала так хорошо татуировку Сэма с березами, я бы сказала, что она была отражением деревьев на фото, но расположение берез на его спине не соответствовало расположению деревьев на изображении.

– Назовем это еще одной подсказкой к постоянно растущей тайне, – пробормотал Ник, бросая бревно в огонь.

– Я думаю, мы уже близко, – сказал Трев.

Я тоже так думала. А что если в конце поисков мы найдем девушку? Вспомнит ли ее Сэм, если встретится с ней лицом к лицу? Если он был влюблен, влюбится ли он снова?

Я помахала фотографией в воздухе.

– Ты совсем не помнишь эту девушку?

Сэм отвернулся от окна.

– Нет.

Беспокойство рассеялось. Возможно, фотография была просто напоминанием. Возможно, они даже не были вместе, когда он попал в Подразделение.

Возможно.

Или, возможно, она где-то рядом, ищет его.

Глава 17

Я думала, что вряд ли смогу успокоиться настолько, чтобы снова лечь, но все же умудрилась поспать пару часов. Встав, я, прежде чем спуститься вниз, проскользнула в ванную. Мне очень хотелось принять душ, но все что у меня было – мокрая губка. Возможно теперь, когда у нас есть деньги, мы сможем купить бензин для генератора. Я даже смогу приготовить настоящий обед.

Один из парней оставил на туалетном столике свечу, и я зажгла фитиль. Взглянув на себя в пыльное зеркало, поморщилась. Кожа под ореховыми глазами приняла несуразный темно-серый оттенок, а несколько веснушек, что я разглядела на переносице, походили на грязные пятна. Всего за несколько дней нормальный цвет лица стал просто ужасным. Я не взяла ни одного из своих средств по уходу за кожей, и уже страдала от этого.

Я обыскала ванную, когда мы только приехали, но осмотрела ее еще раз на случай, если все же что-то пропустила. К тому же, я была в отчаянии. В первом ящике я нашла старую зубную щетку. Ну, нет, я не настолько отчаялась. Из второго ящика я достала расческу и пачку резинок для волос. Я уже использовала несколько, но только теперь поняла, откуда они здесь.

Перебирая пачку, я обнаружила не дне одну с длинными волосами, такие остаются на резинках, когда распускаешь "конский хвост".

Еще одно свидетельство того, что здесь жила девушка. Бросив резинку в мусорное ведро, я взяла одну из новых.

Расчесывая и укладывая волосы, я старалась не думать о незнакомке. Спустившись вниз, я нашла на кухне поедающих сухой завтрак Сэма и Каса.

Парни перестали жевать и посмотрели на меня.

– Что? – спросила я.

Кас усмехнулся.

– Ничего. Просто… выглядишь жутко.

Меня затопило смущение.

– Сегодня поедем в магазин, – сказал Сэм, передавая Касу коробку с овсяными колечками. – Купим бензина для генератора и более подходящую одежду. Еще хочу купить несколько мобильных.

– Класс. – Кас поднял коробку и высыпал хлопья прямо себе в рот. И с набитым ртом продолжил: – Я бы не отказался от новых кроссовок. Неоновых таких. Все время вижу их по телеку.

– Ну, бегать быстрее ты в них точно не станешь, и клевости они тебе не добавят, если это то, на что ты рассчитываешь, – подколола его я, пытаясь восстановить чувство попранного достоинства.

– Ооу. – Кас исказил лицо в притворном страдании. – Как жестоко.

Я взяла горстку хлебных злаков из коробки, когда Сэм прошел мимо меня, и проводила его взглядом.

– Трев? – крикнул он. – Собери оружие в сумку. Мы скоро уезжаем.

– Зачем складывать оружие в сумку? – спросил Ник из гостиной.

– На случай, если мы не сможем вернуться. – Снова появившись в кухне, Сэм снял с вешалки свое пальто. – Мы должны взять все для нашей же безопасности, но я не хочу, чтобы мы таскали пистолеты в руках.

Десять минут спустя мы уже мчались по дороге, мамин журнал лежал свернутый рядом с моим сидением. Через час мы въехали в большой город, и Сэм припарковался перед рестораном, известным своим шведским столом. Конечно, это было идеей Касса, но, если честно, я сама страсть как хотела поесть там. Я уже вечность нормально не ела и выбрать какое-то одно блюдо казалось почти невозможным.

Внутри ресторана меня окружили запахи свежеприготовленных блюд. Пицца. Жареный цыпленок. Шоколадный пирог. Я не знала, с чего начать.

Первые десять минут мы молча поглощали еду. Последние дни мы питались исключительно сухомяткой из запасов Сэма, и было здорово наконец-то плотно и вкусно поесть.

Когда парни поднялись за добавкой, я пошла к десертной секции. Глаза разбегались от вида огромного количества шоколадных вкуснятин. Взяв лава брауни, я вернулась в нашу кабинку.

Сэм воздержался от второй порции. Вместо того чтобы есть, он изучал клочок бумаги, найденный в огнеупорной коробке.

Увидев меня, он поднялся, давая мне пройти и сесть рядом.

– Ты уже расшифровал сообщение? – спросила я.

Подошла официантка, чтобы очистить стол, и Сэм отодвинул пустую тарелку в сторону. Официантка была крошечной, с красными, как корица волосами, уложенными в гладкий "конский хвост". Она не сводила с Сэма красноречивого, голодного взгляда. Я подвинулась ближе к нему, сделав вид, что рассматриваю записку, моя лава брауни была забыта.

Сэм поблагодарил уходящую официантку, но я не отодвинулась от него даже понимая, что мы сидим ближе, чем это необходимо.

Когда его колено коснулось моего, по телу пробежала приятная дрожь. Сэм пах дымом и мылом. Я была так близко, но хотела быть еще ближе. Хотела прижаться своим телом к его.

– Пюре! – закричал Кас, проскользнув в кабину. – Тушеное мясо. Мясные рулеты. Мы в раю.

Я отпрянула назад, поймав понимающий взгляд Трева, занявшего свое место рядом с Касом.

– Есть хоть какие-то идеи, о чем говорится в записке? – спросил Трев, разделывая своего цыпленка на крохотные кусочки.

Сэм допил свою воду со льдом.

– Я думаю, это – шифр Кайзера.

– Что это за шифр? – удивилась я.

– Им кодируют сообщения, – объяснил Трев. – Джулиус Кайзер использовал его, общаясь со своими генералами. Чтобы сломать его, нужно переставить буквы алфавита более чем три раза, таким образом "A" становится "D", "B" становится "E" и так далее.

– И в нашем случае это работает?

Сэм покачал головой.

Кас, уже расправившийся с половиной своей еды, на мгновение отвлекся.

– Сэмми не использовал бы такой простой способ шифровки.

– Мы найдем подходящий, – добавил Трев.

– Зачем нам вообще расшифровывать что-то? – спросил Ник, усаживаясь с тарелкой с овощами в руках. – Мне и в этом доме неплохо живется. – Сэм бросил на Ника взгляд, и тот явно напрягся. – Что? Будем копать это дерьмо дальше, и только все испортим. Вы же знаете, что это правда.

Сэм ничего не ответил.

– Думаешь, это имеет какое-то отношение к шрамам? – попыталась я разрядить ситуацию.

– Уже пытался сопоставить, – сказал Сэм, перестав вести молчаливую дуэль взглядов с Ником.

Покинув ресторан, мы пересекли автостоянку и направились к огромному торговому центру "Cook Towne". Сначала мы зашли в "R & J Cellular", где Сэм купил два сотовых телефона. Трев взял один, Сэм другой, и мы разделились. Кас с Тревом пошли в магазин спортивных товаров, Ник же исчез в кафе книжного магазина, пробормотав что-то о том, что кофеин ему намного нужнее, чем пара джинсов.

Мы с Сэмом отправились в один из модных магазинов одежды, расположенный между книжным магазином и магазином эксклюзивных свечей.

– Что я могу себе взять? – спросила я.

Впервые с тех пор, как мы покинули лабораторию, Сэму выглядел так, словно ему страшно неловко. Он будто не знал, что с собой делать. Его глаза бегали по сторонам, отмечая выходы, и мне оставалось только гадать, чего он хочет избежать – потенциальных угроз или примерки джинсов.

– Ты можешь купить все, что захочешь, – сказал он и исчез за стойкой с футболками.

Я пошла в секцию джинсов и, покопавшись в размерах, нашла подходящие. Затем, пройдя мимо секции с юбками и платьями, остановилась возле витрины с шарфами из овечьей шерсти. Мое внимание привлек ярко-фиолетовый шарф, напомнившей мне о фото с мамой. На ней был похожий, только не из шерсти, во всяком случае мне так казалось. У нее он был из блестящего материала, волнами обрамлявшего ее шею.

На меня навалилась тоска по дому. Я трогала шарф, думая обо всех вещах, составлявших мою прежнюю жизнь, и о том, сколько из них были правдой. Мама. Отец. Дом. Лаборатория.

Если в конце этой поездки я найду свою маму, то что тогда? Я боялась того, что могло раскрыть наше воссоединение. Боялась того, что буду чувствовать, узнав, что мой отец действительно все это время мне лгал.

Я взяла несколько рубашек с длинными рукавами и, поддавшись порыву, захватила и шарф. На пути к примерочной я столкнулась с Сэмом, примеривающим новое пальто. Из черной парусины, с застежкой-молнией и рядом кнопок оно подходило ему больше, чем что-либо, что я видела на нем до сих пор. Серые штаны и белая футболка, которые он носил в лаборатории, никогда не соответствовали ему.

– Ты возьмешь его? – спросила я.

Сэм поправил воротник.

– Не знаю. У меня есть пальто, но это кажется более практичным. Оно прочное, но легкое. В нем будет легко бежать.

– И смотрится здорово.

Сэм взглянул мне в глаза, и между нами повис вопрос: что ты делаешь, Анна? Я находилась в опасной близости от границы, которую не должна была переступать. Границы, на которой Сэм выстроил стену из кирпичей и цемента. И повесил знак: НЕ ВХОДИТЬ.

Отступай! – кричал голос в моей голове. – И быстро.

Я приподняла в руках выбранную одежду.

– Пойду примерю это, – сказала я и поспешила к примерочной.

Внутри я повесила одежду на крючки и оглядела себя в зеркале в полный рост. От волнения мои щеки порозовели. Больше никакого легкого флирта, – сказала я себе. Никаких влюбленных взглядов на Сэма. Ничего.

Я вылезла из своих джинсов и надела новую пару. Штанины оказались длинны, и я примерила следующую пару. Эта отлично подошла. Я мысленно пробежалась по перечисленным требованиям к одежде Сэма. Легкость. Прочность. В них легко будет бегать – если придется.

Я смотрела на себя в зеркало, задаваясь вопросом: кто эта девушка, выбирающая джинсы с учетом того, легко ли в них будет двигаться? Всего за какие-то несколько дней моя жизнь коренным образом изменилась.

Я не стала снимать джинсы, надеясь, что девушке на кассе будет достаточно бирки. Стягивая рубашку, я услышала, как продавец-консультант поприветствовал клиента:

– Здравствуйте. Сколько… Эй, вы не можете…

– Возьмите это, – услышала я голос Сэма. – Если кто-то спросит вас, не видели ли вы нас, скажите "нет".

– Ну я не знаю… – заколебался продавец.

– Анна? – позвал Сэм. – Открой дверь.

– Что? – На мне были лишь джинсы и бледно-зеленый лифчик.

– Скорее же, Анна!

Я впустила его. Он закрыл дверь и задвинул меня в дальний угол примерочной. Прижал палец к моим губам и выдохнул:

– Тшш.

Я кивнула. Сэм опустил взгляд и увидел, что я почти полуголая. Меня кинуло в жар, по телу пробежала нервная дрожь. Сердце гулко стучало в груди, отдаваясь в ушах. Слышал ли его стук Сэм? Чувствовал ли то, что я ощущала в этот момент? Взгляд Сэма скользнул к моему рту, и я облизнула губы, учащенно дыша.

– Я могу вам помочь? – донесся до нас голос продавца.

– Я ищу молодого человека и девушку. Они выглядят вот так, – ответил ему глубокий голос, который я не узнала.

Сэм наклонился ко мне, и в нос пахнуло запахом нового пальто. Его дыхание касалось моей шеи, посылая мурашки по спине.

– Знаете, – сказал дежурный, – мне кажется, я их видел…

– Где? – спросил мужчина.

– Хм… – помялся продавец. – Они были здесь где-то, пятнадцать минут назад.

– Если увидите их снова, – сказал мужчина, – позвоните по этому номеру.

– Да. Конечно.

Обувь агента заскрипела по полированному полу, когда он уходил. Сэм отступил, и меня окружил болезненный холод. Схватив рубашку, я быстро надела ее, желая убежать прежде, чем агент вернется.

– Эй, – позвал продавец через дверь, – он ушел.

– Одежда подошла? – спросил Сэм, избегая смотреть мне в лицо.

Бросив взгляд в зеркало, я увидела, что мои щеки еще больше раскраснелись. Если Сэм не знал раньше, что я к нему чувствую, то теперь точно это понял. Нельзя было подпускать его к себе так близко. Глупо было желать чего-то большего.

– Что? Да. Подошла.

– Нам нужно уходить.

Трясущимися руками я натянула ботинки. Сэм открыл дверь. Продавец, вспотевший, с перепуганными глазами, ждал нас с другой стороны.

– Ты много дал, парень. Не думаю, что могу их взять.

Он протянул несколько двадцатидолларовых купюр.

– Оставь себе. Мы возьмем эти джинсы, футболку и пальто. Этого должно хватить. – Он протянул небольшую стопку купюр.

– Нет, это слишком много…

– Возьми то, что останется, себе.

Высунув голову из примерочной, Сэм внимательно осмотрел магазин и взял меня за руку, переплетая свои пальцы с моими.

– Не беги, пока мы не увидим кого-то из них, но шагай быстро. Идем прямо ко входу магазина. В холле повернем направо.

– Хорошо, – сказала я, и он потащил меня из нашего укрытия.

У меня пересохло во рту к тому времени, как мы добрались до основной части торгового центра. Мне казалось, что вокруг одни агенты Подразделения. Каждый сотовый телефон походил на приклад пистолета. Я моргнула, чтобы в глазах не расплывалось.

– Встретимся в кафе. Они здесь, – сообщил Сэм Треву по телефону. Нажал на отбой и положил мобильный в карман куртки.

Мы поспешно затерялись в потоке людей. Чем ближе мы подходили к кафе, тем больше я надеялась, что мы оторвались от агентов. Если их здесь пара человек, то им будет практически невозможно нас заметить.

Но, когда мы обогнули детскую игровую площадку, я замерла, увидев знакомое лицо с нетерпящим пререканий выражением и выглаженный темно-синий костюм.

– Сэм, – я потянула его назад.

Мужчина поднял глаза и встретился со мной взглядом.

Райли нашел нас.