Текст книги "Измененный (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Руш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 23
Я посмотрела на висевшие над камином часы. Прошло шесть часов с тех пор, как я приняла последнюю дозу обезболивающего. Я провела большую часть дня в удобном кресле в гостиной, делая новый набросок Трева, анализируя свои заметки о парнях и перечитывая отрывки из маминого журнала.
Один из самых первых рецептов, который она добавила в книгу, назывался " Ужин на двоих в дождливый вечер". Это была запеканка из тунца, и рецепт вроде был нормальный, но мама в конце приписала:
"КАТАСТРОФА. Артуру ужасно не понравилось".
Папа. Такое ощущение, что я недели с ним не общалась. Я даже не знала, позаботился ли он о своей ране, выписали ли его из больницы. Я все еще волновалась о доме. Кто будет заниматься им, когда меня нет? Необходимо собрать и выбросить в лес листья. Достать из гаража зимний ковер и постелить его в прихожей. Окна в гостиной должны быть подготовлены к непогоде. Вспомнит ли папа, что все эти вещи нужно сделать ему самому?
Мне очень хотелось позвонить ему, услышать его голос, узнать, что у него все хорошо.
Я отложила журнал в сторону и вылезла из кресла. Тело воспротивилось, перед глазами все поплыло. Головная боль вернулась с новой силой. Очевидно, я не была создана для настоящих драк.
Я потащилась через гостиную и замерла на полпути к двери.
Часы.
Я снова посмотрела на них. Это была старая модель с римскими цифрами: "X", "I" и "V". Первая половина сообщения Сэма содержала "X" и "I".
– Сэм! – закричала я и сразу же пожалела об этом, голова стала раскалываться еще больше.
Он с грохотом сбежал по ступеням лестницы и появился с заспанными глазами. Я не знала, что он спал, и почувствовала угрызения совести за то, что разбудила его.
– Что? – спросил он, держа в руке пистолет. Остальные столпились в дверном проеме между гостиной и кухней.
– Думаю, я знаю, как расшифровать оставшуюся часть послания.
Взяв листок, я посмотрела на сообщение по-новому – теперь я знала, что искать. Сэм выглядывал из-за моего плеча. Кас был рад моему открытию целых пять секунд, пока не приготовился его обед. Теперь он сидел напротив меня, набивая рот. Трев стоял рядом, а Ник сидел на стойке за моей спиной.
– Думаю, это римские цифры, – сказала я, указывая на начало сообщения. – Если мы переведем их в нормальные цифры, то возможно получим или адрес, или координаты, или телефонный номер.
Сэм положил руки на спинку моего кресла и наклонился вперед, отчего по моей спине побежали мурашки. Я крепче сжала ручку.
– В шифре были пробелы, – сказал он. – Я думал, что это пробелы между словами, но, может, это пробелы между цифрами.
Я назвала первую цифру – XXIII:
– 23.
Затем XV.
– 15.
Мы прошли весь ряд, и у нас получилось 23 15 55 85 82.
– Десять цифр, – суммировала я.
– Не думаю, что это координаты.
– Думаю, ответ очевиден – это телефонный номер, – сказал Кас с набитым рисом ртом.
Я перевела цифры в телефонный номер: 231-555-8582.
– Попытаемся? – спросил Трев.
Ник бесшумно спрыгнул со стола. На нем была другая рубашка и джинсы.
– Нам следует собрать вещи, прежде чем мы сделаем это. Мы должны быть готовы уехать в любой момент.
За десять минут мы собрали все необходимое. Затем сгрудились у стола. Все напряженно ждали, пока Сэм набирал номер.
В раковину из открытого крана капала вода. Кап. Кап. В гараже шумел генератор. Сэм расхаживал по комнате. Он ходил из одного угла в другой, потом замер.
Я едва слышала голос на другом конце провода. Сэм смотрел прямо на меня, недоверчиво и широко раскрыв глаза.
– Да, – сказал он, потер лицо свободной рукой и быстро назвал адрес нашего дома.
– Как долго? – спросил он. Затем: – Хорошо.
И повесил трубку.
– Что тебе сказали? – набросилась я на него.
– Она знала, кто я.
Она? Пожалуйста, пусть эта будет не та девушка с фотографии.
– Ты знаешь, кто она? – спросила я.
Он взял пистолет со стола, вытащил магазин, проверил патроны. Он это уже делал, прежде чем позвонить.
– Сэм?
– Думаю, будет лучше, если мы подождем, когда она доберется сюда, в любом случае…
Я встала, решительно расправив плечи.
– Кто она, Сэм?
Он медленно моргнул, будто хотел закрыть глаза, но передумал.
– Сура. Она сказала, что ее зовут Сура.
Мой взор затуманился. Стало нечем дышать.
Моя мама не умерла. И она едет сюда.
Глава 24
Голова просто раскалывалась от боли. Сура – моя мама – по словам Сэма была всего в четырех часах езды от нас. Через четыре часа я увижу свою маму. Я никак не могла успокоиться. Знала ли она, что я с Сэмом? Что она вообще обо мне знала?
Я не могла понять, почему она ушла от нас. Почему папа лгал мне почти всю мою жизнь. Я не могла понять, откуда мама знала Сэма и почему она оставила ему ту подсказку в ее доме в Пенсильвании.
Она должна была оставить подсказку для меня. Она должна была хотеть, чтобы эта подсказка привела к ней не кого-нибудь, а меня. Я жду ее всего час, а от болезненных вопросов уже стоит в горле ком. Обычно матери не отказываются от своих дочерей. Я нуждалась в ней. Я оплакивала ее. А она жила в каких-то нескольких часах езды от меня, ведя тайную жизнь под именем Миссис Такер.
Восторг прошел.
Ник открыл сумку с оружием – молния издала резкий звук, за которым сразу же последовал звук заряжаемого оружия. А что, если это тщательно спланированная ловушка? Что, если Коннор добрался до мамы? Были миллионы этих "если", и одно неверное решение могло стоить очень дорого.
Но это была моя мама. Моя мама.
Парни сменяли друг друга по часам у передних и задних окон. У каждого был при себе пистолет.
Через четыре с половиной часа ожидания Кас подошел к переднему окну и щелкнул пальцами. Было около одиннадцати вечера, и мы сидели в полной темноте.
Сквозь шторы проник свет фар, и Сэм вскочил с дивана. Я побежала к окну в столовой, несмотря на прежние указания Сэма оставаться на месте. Я должна была увидеть, узнать, она ли это.
Старый помятый пикап припарковался рядом с внедорожником, украденным Касом. Выключился двигатель, погасли фары, открылась водительская дверь. Я смогла разглядеть только силуэт женщины и тонкую косу на плече. Из грузовика выскочила и понеслась к дому собака.
Женщина поднялась по ступенькам, все еще скрытая в темноте. Я не смогла разглядеть ее лица. В дверь постучали. Я бросилась в гостиную, но Сэм остановил меня взмахом руки. Подняв пистолет, он подал знак сначала Нику, потом Треву, затем Касу. С поднятыми пистолетами они образовали полукруг возле двери.
Мои ноги словно приросли к полу. Сэм повернул ручку. Сердце чуть не выскакивало из груди.
Дверь открылась.
Женщина вошла.
– Руки вверх, – спокойно сказал Сэм. Хладнокровный, как всегда.
Она послушно подняла руки, а собака – по-видимому, лабрадор, – внеслась в дом.
– Ты вооружена? – спросил Сэм.
Кивнув, женщина достала из спрятанной под курткой наплечной кобуры пистолет, затем нож из ботинка. Она положила все это на пол, и Ник оттолкнул оружие ногой, чтобы она не смогла его достать.
– Я друг, Сэм, – произнесла женщина.
Ей было не меньше тридцати. В ее голосе звучала глубина и авторитетные нотки, словно она много повидала и не потерпит глупости ни от кого.
Сэм подал знак Касу и Треву. Они вышли через заднюю дверь – пошли проверять периметр, как и планировалось.
Включите свет, – мысленно попросила я, желая знать, действительно ли это она, увидеть ее собственными глазами. Но мы стояли в темноте, пока Сэм не пригласил ее в дом.
– Садись, – сказал он.
Женщина села. Я выглянула из дверного проема в кухне. Когда она увидела меня, клянусь, в ее глазах что-то промелькнуло, но что бы это ни было, оно исчезло прежде, чем я смогла его распознать.
Собака подошла к ней и легла на пол, виляя хвостом.
Никто не сказал ни слова.
Когда парни вернулись с сообщением, что вокруг никого нет, Сэм наконец-то включил свет. Мне потребовалась секунда, чтобы глаза привыкли, и я моргнула, ослепленная светом. Когда взгляд прояснился, я рассмотрела женщину. Черные волосы. Грациозная. Глаза цвета летней травы. Морщинки в уголках губ.
Я глубоко вздохнула и выдохнула:
– О Господи.
Это была она. Моя мама. Живая.
Слова в голове не желали собираться в единое предложение. Мама всегда была для меня лишь страницами и фразами в журнале. Женщиной на фотографии. А теперь я видела ее во плоти. Настоящую. Живую.
Эта женщина была старше той, что на снимке. Ее волосы поседели на висках. Щеки казались тоньше, чем у той двадцатилетней девушки на берегу озера. Но это не имело значения. Я знала – это она.
– Сура? – спросил Сэм. Имя мамы, произнесенное вслух в этой скромной гостиной, прозвучало как иностранное.
Она кивнула. Собака выпрямилась.
В моей голове проносились сотни вопросов, но я не могла надолго ухватиться ни за один из них. Почему она никогда не пыталась связаться со мной? Она узнала меня?
Сэм сел на диван и усадил меня рядом с собой. Он взял меня за руку, и наши пальцы переплелись. Его рука была прохладной, сухой и крепкой, моя – дрожащей и влажной от пота.
– Я несколько дней ждала, когда вы, парни, свяжетесь со мной, – сказала Сура. – Из своих источников я узнала, что вы сбежали. Я собиралась дождаться вас в Пенсильвании, но меня вспугнули и я уехала.
Она потрясла головой, ее коса сместилась. Почему она не смотрит на меня?
– Скажи мне, что происходит? Я понятия не имею… – Она умолкла, сжимая руки на коленях. – Прости, Сэмюэль, мне действительно очень жаль. Я пыталась найти тебя, когда ты исчез, но не смогла.
Я заерзала, Сэм сильнее сжал мою руку. "Еще рано", – говорил он мне этим жестом, громко и ясно.
– Одна из подсказок дала нам твой телефонный номер, – объяснил Сэм.
Она кивнула.
– Таков был план, на случай, если они сотрут твои воспоминания. Ты дал мне телефон и сказал держать его при себе, всегда. Я не знала об этом месте. – Она окинула комнату любопытным взглядом. – Но ты никогда не вдавался в детали.
– Как мы познакомились? – спросил Сэм.
– Вы с Дэни приехали ко мне около пяти лет назад и попросили о помощи. Я знала Дэни через ее дядю. – На мгновение ее взгляд рассредоточился, но она быстро взяла себя в руки. – Как бы то ни было, ты украл что-то у Подразделения и собирался за счет этого купить себе свободу. Но затем Дэни исчезла. Перед тем как идти за ней, ты оставил подсказки – это был твой запасной план. – Собака заскулила. – Ты не вернулся.
– Подождите минутку, – поднял руку Кас. – Я что-то не понял. Кто такая Дэни?
Сэм вытащил фотографию из заднего кармана брюк. Она была сложена пополам, края потрепаны, под краской виднелась белая бумага.
Странное неизвестное чувство зашевелилось во мне. Что это значит? Почему он держит фотографию в заднем кармане? Хранит как воспоминание?
– Это Дэни? – показал он снимок Суре.
Ей потребовалась секунда, чтобы ее узнать.
– Конечно.
– Я не помню ее, – проронил Сэм, пряча фотографию обратно. – Почему я отправился за ней?
– Ты любил ее, а Коннор забрал ее у тебя.
Непонятное чувство усилилось, на языке вертелись раздраженные и резкие слова. И вдруг я поняла, что это: сердечная боль. Если именно из-за Дэни Сэм создал все эти подсказки, если именно из-за нее его в конце концов поймали, то это значит, что если бы не она, Сэм бы никогда не попал в лабораторию. Я бы никогда его не встретила. Я одновременно любила и ненавидела эту девчонку.
– Я не знаю, что с ней произошло, – сказал Сэм. – Но иногда у меня возникают обрывочные воспоминания о какой-то девушке.
Я посмотрела на него. Он никогда не говорил мне об этом.
– Я не вижу лица, – продолжал он, – но, возможно, это она.
Если пять лет назад он сделал все, что было в его силах, чтобы найти эту девушку – набил татуировку, нанес себе шрамы, пошел против Подразделения, – то что же он сделает сейчас?
Он пообещал мне, что всегда будет рядом, но если дело дойдет до выбора между Дэни и мной, кого он выберет? Если необходимо будет пожертвовать одной из нас ради безопасности группы, чью сторону он примет?
Сура сложила руки вместе.
– Они, действительно, стерли все твои воспоминания? Расскажи мне, что ты помнишь.
– Ни хрена он не помнит, – проворчал Ник.
Она взглянула на него.
– Я смотрю, Николас, ты совсем не изменился. Все такой же дерзкий и всем недовольный.
Кас поперхнулся от смеха, и Ник наградил его враждебным взглядом.
– Мы очнулись в лаборатории пять лет назад, – объяснил Сэм. – У нас только смутные обрывочные воспоминания.
Сура кивнула, складывалось такое впечатление, что она знала факты.
– Хорошо. Расскажи мне о вашем побеге. Я смутно помню его, – она указала на Трева, затем повернулась ко мне: – А эту юную леди совсем не знаю.
Сэм напрягся. Я напряглась. Все напряглись.
– Ты не узнаешь ее?
– А должна? – свела брови Сура.
Трев нервничал в дверях. Ник хрустел костяшками пальцев. Я не понимала, чего они ожидали, ведь прошло шестнадцать лет с тех пор, как мама видела меня в последний раз. С того времени я сильно изменилась. Может, они дадут ей пару секунд, прежде чем делать поспешные выводы?
Сура рассматривала меня. Папа говорил мне, что у меня ее глаза, но у нее глаза были темно-зеленые, а у меня – светло-коричневые. На фотографии она была слишком далеко, чтобы это увидеть.
– Это Анна, – сказал Сэм.
– Анна, – повторила она, словно пробуя мое имя на вкус, словно оно, не известно почему, казалось знакомым. – Приятно познакомиться, Анна.
Я уставилась на нее. Она всего лишь поприветствовала меня? Чем дольше я смотрела на нее, тем более размытой она становилась, так как мои глаза застилали слезы.
– Сура, Анна – твоя дочь, – сказал Сэм. Но даже он выглядел неуверенным.
В голове зашумело, когда она пристально посмотрела на меня, морщинки вокруг ее глаз углубились.
– Что именно они сказали тебе?
– Ты не узнаешь ее?
Она вздохнула, повернувшись ко мне.
– Милая, я никогда не была беременна.
На меня внезапно обрушился весь груз тех дней, которые я провела в страхе и неопределенности. Боль в голове усиливалась, и у меня вырвался сдавленный всхлип. Я вскочила с дивана. Собака подняла голову, на ее ошейнике зазвенел бейджик. Я пронеслась через кухню и выскочила на улицу. По лицу текли слезы, отчего ветер казался слишком холодным. Мне вслед лаяла собака.
– Анна!
Позади меня громыхали шаги. Я бежала, не зная куда – чем дальше, тем лучше. Все эти годы я хотела узнать свою маму, и сейчас она была здесь, но я не была ее дочерью?
– Анна, остановись!
Папоротник хлестал по коленями. Волосы зацепились за ветку, и я притормозила. Сэм догнал меня и развернул к себе.
– Она меня не знает! – закричала я, отталкивая его, потому что не хотела, чтобы он видел меня раздавленной и потому что не могла оставаться на месте ни секунды.
– Мы выясним, почему, – сказал он. – Успокойся!
Я уткнулась лицом в его шею. Он пах мылом Айвори и чистым свежим воздухом. Он пах домом.
Я хотела вернуться домой, даже если все там было ненастоящим. Я скучала по предсказуемости во всем. Дома я знала, чего ожидать, и Сэм всегда был там, и я всегда была Анной, у которой умерла мать, и отец, который посвящал все свое время работе.
Это была моя жизнь. Пусть не самая лучшая и не совсем правдивая, но моя.
Мы стояли посреди леса. Сэм дал мне выплакаться, крепко прижимая к себе, будто боясь, что я снова убегу. Я бы и убежала. Возможно, я убежала бы так далеко, насколько хватило сил.
– Она не моя мама, – наконец выговорила я, вытирая слезы. Произнеся эти слова вслух, я поняла, что так оно и есть. Наверное, в глубине души я допускала такую возможность – с тех пор как нашла записку с ее почерком и сравнила его с почерком в старом журнале. Наверное, я знала это с тех самых пор.
Папа лгал мне о многих вещах, но сказать мне, что Сура – моя мама – это слишком даже для него. Почему он так поступил? Какую цель преследовал?
– Если она не моя мама, тогда кто?
Порыв ветра раскачал деревья.
– Я не знаю, – ответил Сэм. – Но обещаю, что мы выясним это.
Глава 25
Подрастая, я отчаянно хотела узнать свою маму. Вероятно поэтому я рисовала ее так часто, словно карандаш каким-то образом заполнял пробелы. И сейчас она сидела напротив меня, и я могла ее узнать, но она не была моей мамой. Это ранило больше всего. Я получила второй шанс только для того, чтобы он выскользнул у меня из рук.
Трев дал мне кружку растворимого кофе. Суре тоже. Сэм сидел рядом со мной так близко, что мы касались друг друга. Он ясно дал понять, что не собирается никуда уходить.
– Мы будем в гараже, – сообщил Трев, – займемся генератором.
Краем глаза я заметила, как Сэм кивнул. Ранее он отпустил Каса и Ника – видимо, незаметным жестом, который я пропустила. Он сделал для меня все настолько конфиденциальным, насколько возможно.
Вернувшись в дом, я хотела убежать в спальню, свернуться калачиком и мысленно проанализировать все то, что думала, что знала о себе. Воспоминания об отце, о вещах, которые он рассказывал о маме. Я хотела пролистать ее журнал в поисках подсказок, которые, должно быть, пропустила. Но Сэм настоял, чтобы я поговорила с Сурой.
В камине трещал огонь, и руки начали согреваться.
– Расскажи мне об Артуре, – попросила Сура. – И о себе.
Облизнув губы, я опустила кружку.
– Даже не знаю, с чего начать.
– Может, стоит начать с меня? – предложила она. – С меня и Артура?
– Он сказал мне, что ты умерла, когда мне был год, но, очевидно, это не правда.
Она покачала головой и подогнула под себя ноги в кресле.
– Мы развелись тринадцать лет назад.
Я нахмурилась.
– Но мне тогда было четыре года. Ты не знаешь, у него… не было…
– Романа на стороне? – дополнила она. – Не знаю, но, полагаю, это возможно. К тому времени мы стали почти чужими людьми. Артур всегда был сосредоточен на своей карьере больше, чем на чем-либо.
Так кто же моя мать? Откуда я взялась? Больше вопросов. Меньше ответов. Мне нужно поговорить с отцом.
– Ты раньше работала в Подразделении? – спросил Сэм.
– Да. По случайности. Я выпустилась из колледжа с журналистской степенью, а открытых вакансий не было. Артур привел меня в Подразделение.
Я подумала об ее журнале.
– У меня есть кое-что ваше. – Я взяла его со стола рядом с диваном и протянула ей.
Она удивленно подняла брови.
– Это та книга с кулинарными рецептами в конце?
– Да. Я попробовала все.
Она пролистала страницы.
– Ух ты. А я гадала, куда же она исчезла. Здесь столько беспокойства и душевных терзаний, но рецепты хорошие. Многие из них достались мне от мамы. Она знала кухню, как никто другой.
Услышав, как она говорит о маме, я впала в отчаяние.
– Ты можешь забрать ее, – сказала я, указывая на книгу.
– Нет. – Она отдала ее обратно. – Она теперь твоя. Я вижу, ты что-то добавила. Кроме того, я начала новую.
Незаметно для всех я выдохнула с облегчением. Этот журнал уже не значил для меня так много, как раньше, но все равно напоминал мне о доме, и я не хотела с ним расставаться.
– Расскажи мне об Артуре. Как он?
Мы с Сэмом переглянулись. Учитывая тот факт, что он стрелял в моего отца, не стоило начинать разговор с этого.
– Он в порядке. Как ты и говорила, много работает.
Я теребила край журнала.
– Чем ты занималась в Подразделении?
– Работала в медицинском отделе. До моего ухода они ставили эксперименты с управлением разумом. Они практически в совершенстве стирали память.
– Подразделение подчиняется правительству? – спросил Сэм. Он выглядел спокойным, руки небрежно лежали на коленях, но тело было напряжено. Когда он повернулся, я заметила, что рубашка у него заправлена за спину, чтобы можно было быстро и легко достать пистолет.
Сура поставила чашку на стол.
– Нет, но оно по большей части финансируется правительством, между ними взаимовыгодное сотрудничество. Правительство позволяет Подразделению делать все, что оно хочет, и первым использует то, что у него получилось.
– Как парней?
От этой мысли мне стало плохо.
– Да. – Сура посмотрела прямо на Сэма. – Вас, парни, готовили как солдат высшей категории. Но когда мужчины становятся сильнее и умнее обычных людей, их трудно контролировать. Предполагаю, именно поэтому вас и заперли. А еще и потому, что ты украл что-то у Подразделения, и это очень разозлило Коннора.
– Но что? – наклонился вперед Сэм.
Она пожала плечами.
– Я тогда уже не работала в Подразделении и не знаю подробностей. А ты не из тех, кто делится такими вещами.
Она была права.
– Я дал тебе еще какую-нибудь информацию? – спросил Сэм. – Кодовое слово? Подсказку к татуировке?
Сура покачала головой.
– Предполагалось, что я буду лишь безопасным контактом, чтобы заполнить некоторые пробелы, если они сотрут твою память.
Помолчав, Сэм выдал новую порцию вопросов:
– Они работали над чем-то новым, когда я украл у них что-то? Дальнейшие изменения? Новое лекарство?
– Я и правда не знаю, но… – Сура вытянула ноги, – я слышала, что в это были вложены большие деньги. И у меня до сих пор есть связи в Подразделении.
– Проверенные люди? – спросил Сэм.
– О да.
Собака перевернулась на другой бок и засопела. В камине трещал огонь.
– Мне жаль, что ты узнала все таким образом, – обратилась ко мне Сура. – Я знаю, что сейчас тебе сложно доверять кому-либо. Но если я могу что-то сделать, дай мне знать.
– Спасибо, – улыбнулась я.
– Уже поздно. – Сэм встал. – Ты можешь остаться здесь, если хочешь. Наверху есть свободная спальня.
– Спасибо. – Она щелкнула пальцами, и собака поднялась на ноги. – Где она находится?
Сэм собрался ответить, но я его опередила.
– Я покажу, – сказала я.
Он посмотрел на меня, и я кивнула, дав понять, что все будет в порядке.
Наверху я отвела Суру и ее собаку в одну из трех спален на этаже – первую комнату слева. Вторая была моей. В третьей жили парни. Они никогда не спали в одно и то же время, поэтому со спальными местами проблем не было.
– Как зовут твою собаку? – спросила я, доставая из шкафа подушку.
– Коби. – Сура подошла к окну и вгляделась вдаль. – Парни хорошо обращаются с тобой?
Я остановилась на полпути к постели.
– Да. Ну, с Ником мы не всегда ладим, но в этом нет ничего удивительного.
Сура взяла и взбила подушку.
– Дай ему время. Возможно, он отойдет.
– Сомневаюсь.
– У парня была тяжелая жизнь. Он был сломлен задолго до того, как я его узнала. Так что не принимай на свой счет.
Я вернулась к шкафу и, порывшись внутри, достала два одеяла.
– Что ты имеешь в виду?
Несмотря на то, что мы с Ником не ладили, он меня очень интересовал. Я хотела понять его, выяснить, какой он на самом деле.
– Причина, по которой Ник связался с Подразделением, – объясняла Сура, – была в том, что он ушел из дома в шестнадцать лет и ему нечего было терять. Мать бросила их с отцом, когда ему было два года. Отец был алкоголиком. Он бил Ника при каждом удобном случае.
Одеяла внезапно потяжелели в моих руках. А что, если его отрывочные воспоминания были об этом? О его жестоком отце? Я в ужасе присела на край кровати.
– Ник ведет себя так, потому что вырос в таких условиях, – добавила Сура, – и никакие стертые воспоминания этого не изменят.
Смысл слов, которые он сказал мне тогда на кладбище, стал более понятен: "Пусть я и не помню, кем был раньше, но могу поклясться, что в моем прошлом все было не так уж радужно и расчудесно". Возможно, подсознательно он всегда знал, что похороненные воспоминания лучше никогда не выкапывать.
– А что насчет Сэма?
Сура подошла и забрала у меня одно одеяло.
– Как он попал в Подразделение? Его бросила мать, а Подразделение забрало к себе.
– И им позволили это сделать?
– Им позволяют гораздо большее.
Я подвинулась, чтобы она смогла застелить постель.
– Если ты знаешь о жизни парней до того, как им стерли память, почему ты не рассказала им сейчас?
Она иронично усмехнулась.
– Я приехала всего лишь час назад. Мы же говорим о Сэме. Он подозрителен во всем. Сэм доверяет только себе, и чтобы я сейчас не сказала, это будет воспринято с большой долей скептицизма.
Я кивнула. Конечно же, она права.
Я помогла расстелить второе одеяло поверх первого, более тонкого. Они оба пахли затхлостью, но холодным утром без них никак.
– Думаю, мне надо дать тебе отдохнуть.
Она наклонила голову, когда я направилась к двери.
– Анна?
– Да?
– Ты кажешься решительной девушкой. К тому же очень красивой. Я бы с гордостью назвала тебя своей дочерью.
Вот и все, что требовалось. В глазах поплыло, и я сжала зубы, чтобы губы не дрожали. Даже зная, что это не так, я все равно хотела верить, что она – моя мама. Я не хотела ее отпускать.
– Спасибо, – сказала я и закрыла за собой дверь.
