Текст книги "Брачное слияние (ЛП)"
Автор книги: Дженнифер Пробст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Майкл отхлебнул самбуки и вытянул ноги на мамин кофейный столик.
– У Мэгги съемка в Милане на этой неделе. Может быть, мы можем сходить и посмотреть на прогресс Purity? Я бы хотел увидеть его, Сойер. И похвалить за такой значительный бизнес-маневр. Скомбинировать эксклюзивную роскошную сеть с Ла Дольче Фамилиа было блестящей идеей. Я знал, что моя сестра поместит наше имя на карту.
Джульетта улыбнулась от гордости, звучащей в голосе брата. Это был долгий, трудный путь, чтобы заставить его отступить и доверить ей управление империей Mama.Мэгги подтолкнула его в правильном направлении и, наконец, Джульетта почувствовала, будто он действительно позволил ей самостоятельно управлять бизнесом, так, как она считала нужным.
– Grazie,Майкл. Это очень много значит для меня. Purity просто удивителен. Вид, планы, маркетинг. Все легко складывается вместе. Нам повезло, что он захотел, чтобы мы присоединились к нему.
Сойер издал полусмешок. На его лице отражалась нотка смущения от ее похвалы.
– Просто позови нас в клуб общего восхищения.
Взгляд ее брата обострился.
– Да, у вас двоих все двигалось слишком быстро. Я хотел, чтобы вы дождались нас, чтобы мы могли присутствовать на свадьбе.
Она откашлялась.
– Полагаю, мы последовали за Кариной и Максом на этом пути. Побег казался лучшим выбором. Мы хотели быть вместе побыстрее, но решили, что не хотим жертвовать работой на этом этапе сделки.
Майкл кивнул, глядя то на нее, то на него.
– Конечно. Я думаю, бизнес и удовольствие иногда смешиваются.
– Мы приглашаем вас в наш новый дом, – предложила она. – Он вам понравится.
Карина фыркнула.
– Почему женщины всегда готовят, а мужчины всегда едят? Я хочу пойти на ужин.
Голос Мэгги эхом раздался из прихожей.
– Да, я тоже. Почему бы вам не пригласить ваших женщин куда-то? Или вы кучка миллиардеров халявщиков?
– Я согласна! – крикнула Алекса.
Макс рассмеялся.
– Не забывайте, что у нас есть дети. Кто присмотрит за bambinos? Мам?
Он осмотрелся, и его мать испустила бранный поток на итальянском.
– Максимус, ты действительно спрашиваешь? Мы были бы рады присмотреть за нашими внуками.
Карина выкрикнула.
– Тогда завтра вечером? Мы встретимся тут пораньше. В пять? Мы можем пойти в Botinero, мне нравится еда там.
Джульетта посмотрела на Сойера, который кивнул.
– Si.Это свидание.
Крик Мэгги проплыл мимо их ушей.
– Как насчет того, чтобы мы встретились в Purity завтра днем перед этим? – спросил Макс. – Проведешь экскурсию, наверстаем упущенное.
– Звучит отлично для меня, – сказал Сойер. – Майкл, присоединишься к нам?
– Si.
Джульетта улыбнулась сонному ворчанию Марии.
– Мы лучше пропустим десерт и будем собираться. У нас тонна материалов на завтра. Я думаю…что это? Mio Dio,это Данте?
Массивная форма черного меха рыскала по комнате. Его тело напоминало ей о маленькой собачке, подбивающей дать ей следующий перекус. Суженные зеленые глаза скользили по толпе, его взгляд оценивал каждого члена семьи, а затем чванливо отклонял их. Некогда бездомный кот, который жил в дикой природе, был приручен и теперь жил с Майклом и Мэгги, но его капризный характер не исчез. Джульетта сдержала смех, когда Карина вскочила со своего места и присела на колени на полу.
– Сюда, Данте, иди к тете Карине. Я дам тебе угощение.
Она шептала свою животную мантру, навязчивый тон которой, как правило, приводил кошек и собак в экстаз. Данте сделал шаг вперед и лицо Карины загорелось.
Кот оскалился и зашипел с явной угрозой.
Плечи Карины поникли.
– Я вижу его все время, и он просто меня не любит. – В ее тоне было небольшое поскуливание. – Я не думаю, что когда-нибудь буду удовлетворена, пока не смогу завоевать его.
– Это то, чего он хочет, дорогая, – сказал Макс. – Посмотрим правде в глаза. Мы все ненавидим этого кота, за исключением Мэгги. Он придирчивый, элегантный и жадный как дьявол. Живет, чтобы ему служили.
– Оставьте Данте в покое! – взревела Мэгги. – Он прекрасен именно такой, какой он есть.
Майкл фыркнул.
– Я хотел оставить его дома, но она наотрез отказалась. Мы берем его повсюду. Клянусь, иногда я ложусь в кровать и боюсь дотронуться до моей жены. Он маячит над ней с угрозой. Когда мы закрываем его, я должен проверять ботинки постоянно, ожидая своего наказания.
Джульетта рассмеялась.
– Я рада, что он, наконец, нашел, кого любить.
Ник встал со стула.
– Скоро вернусь. Мне нужно сделать звонок.
Алекса неожиданно появилась с Лили, присыпанной мукой, на бедре. Она нахмурилась.
– Ник, ты звонил моей маме только пару часов назад. Они в порядке.
Чистое негодование волнами исходило от него.
– Я не буду звонить твоей маме. Мне нужно проверить по работе. Всего секунду.
Он исчез, и Алекса глубоко вдохнула.
– Зачем ему звонить твоей маме? – спросила Джульетта. – Она хорошо себя чувствует?
Алекса закатила ярко голубые глаза.
– У моей мамы все отлично. Она няня драгоценному грузу в этой поездке, и он полностью развалился.
Карина хихикнула.
– Я никогда не видела мужчину, настолько привязанного к двум животным раньше. Это очаровательно. Даже я и Макс так не проверяем Рокки.
Алекса повернулась к ней.
– Мой муж волнуется из-за наших собак – Старого Брехуна и Симбы. Мы оставили их с моей мамой, потому что он отказался брать их в самолет, и теперь он проверяет их каждые несколько часов. Клянусь, этот мужчина прошел от ненавистника животных до чрезмерного опекателя животных.
Мысль о мужчине, который любит свою семью, даже своих собак, оставила Джульетту с пустой дырой в животе.
Вдруг, этого оказалось слишком много. И с правдой становилось труднее бороться с каждым днем.
Она хотела того же самого с Сойером.
Джульетта встала и отдала Марию Алексе, останавливаясь, чтобы запечатлеть поцелуй на ее лбу.
– Мы действительно должны идти, – прошептала она.
Алекса смотрела на нее с оттенком беспокойства.
– Конечно. Спасибо за заботу о ней.
– Вульф, ты готов? Мне надо…
Она остановилась и смотрела за происходящим перед нею.
Данте остановился в дюйме от Вульфа и изучал его, слегка подняв голову, как будто ощущал нечто более глубокое, чего никогда не ощутить на поверхности. Вульф сидел, перекинув одну щиколотку через колено и облокотившись на подушки, как и любой подросток. Она открыла было рот, чтобы прогнать Данте подальше, опасаясь, что он может попытаться укусить бедного Вульфа, когда произошло немыслимое.
Одним изящным прыжком, Данте взлетел в воздух и приземлился на колени Вульфа.
Кот поерзал на его коленях, прислонился пушистой головой к челюсти парня и понюхал его. Покрутился еще раз. Затем шлепнулся всем весом прямо на середину его бедер.
– О. Мой. Бог.
Алекса смотрела, открыв рот. Мэгги, должно быть, почувствовала, что случилось что-то огромное, потому что раздались ее шаги, и она остановилась в дверях. Ее взгляд наткнулся на ее кота, мурлыкающего, как цепная пила, полностью удовлетворенного, лежащего на коленях Вульфа, будто они были родственными душами на протяжении веков.
Вульф казался колеблющимся вначале, но его рука, наконец, поднялась и начала гладить спину Данте. Кот мурлыкал все громче и издал оргазменный звук удовольствия.
Джульетта посмотрела на невестку. Большая улыбка тронула губы Мэгги, и удовольствие сочилось из каждой поры.
– Говорила же я, что Данте умнее любого животного на планете. Он любит только самых крутых. Добро пожаловать в клуб, Вульф.
Вульф улыбнулся.
***
Джульетта смотрела в окно. Тьма пронизывала каждый дюйм ночного неба. Крошечный кусочек луны испускал слабую струйку света. Кривые ветки деревьев качались в жуткой тени, а мороз блестел на траве. Она прижалась щекой к холодному оконному стеклу и спросила себя, что она собирается делать.
Она была влюблена в собственного мужа.
Это знание возвысилось и насмехалось над всем тем, кем она думала, она была. Над всем тем, о чем она думала и чего хотела. Каменистость, подстилающая путь к этому моменту, ошеломила ее. Сначала бизнес. Затем секс. Она была так самоуверенна, полагая, что сможет разложить свои чувства по полочкам, как рабочую сделку. Так или иначе, эмоции смешались с физическим и унесли все рациональные мысли.
Сойер был прекрасным человеком, который не влюблялся. Он предложил потрясающие телесные удовольствия, но четко заявил, что никогда не будет принадлежать ей. Он не верил в любовь. Был не способен дарить эти эмоции из-за страха. Он был честен в своих ограничениях. В течение двух коротких недель брака, она ожидала, что изменит его?
Она видела мужчину, которого он прятал за стенами, стенами своего прошлого, которым он отказывался делиться. Джульетта думала о той ночи, когда он признался в какой-то части его прошлого. Она знала, как это было сложно для него, вернуться в кошмары. Драгоценный дар, который значил для нее больше, чем что-либо еще. Он узнал о ее сломанной уязвимости и пытался дать ей что-то, чтобы освободить ее. У Сойера был удивительный потенциал, чтобы дарить, но он сплелся с таким количеством плохих вещей, что он научился сбегать. Тот момент, когда она поставила перед ним тарелку пасты, изменил ее. В такой простой акт рабства, она поняла, насколько большего она хотела от него. Сколько еще жаждала дать.
Она хотела быть женщиной, на которую он мог опереться, с которой мог смеяться и которой мог доверять. Будучи посреди своей семьи, в окружении отношений, которые были настоящими, она почувствовала искушение тянуться к большему. Хотел ли он тоже большего? И если она, наконец, станет достаточно храброй, чтобы открыть ему правду, не отвергнет ли он ее?
До тех пор, пока ничего не говорилось вслух, они могли все продолжать. Она могла рассчитывать на общение с ним и его физическое внимание ежедневно. Зачем портить это, сказав три паршивых слова? Она не была такой же смелой, как ее брат и сестры.
Ее неловкий опыт в отношениях только подтвердил ее неспособность связываться с мужчинами. Может быть, именно поэтому ее мать заставила ее выйти замуж под видом бизнеса, потому что она почувствовала внутреннюю трусость Джульетты в отношении к любви.
Жалкая.
Она не слышала его шагов. Его руки сжали ее плечи и прижали ее к его груди. Джульетта вдохнула его запах, ее руки обернулись вокруг его, она вцепилась в то, что он мог ей дать. Его тело. Ночь за ночью. Часть его всегда будет принадлежать ей, так же, как и она принадлежала ему. Он заставил ее сказать слова, перед тем как скользнуть в нее, слова давались легко, без чувственных пыток.
Она отдала бы Сойеру Уэллсу душу, если бы он попросил.
Сексуальная химия горела и шипела между ними.
Ее тело смягчилось, ее бедра расставились, чтобы позволить ему немедленно войти. Она чувствовала его наготу, его эрекция толкнулась в щель между ее ягодиц, прося большего. Она ждала, пока начнется игра – темный мир, которого она жаждала, доминирования и подчинения, натянутых нервов и обнаженной плоти.
Он медленно повернул ее. Обхватил ее щеки. Овладел ее ртом.
Его язык заявлял на нее права медленными толчками, будто начиная танец. Она открыла и позволила ему стащить с нее халат. Ткань соскользнула на пол в лужу шелка. Его руки обхватывали, ласкали, но ей не нужна была прелюдия – целый вечер, проведенный в его компании, сплел свое собственное заклинание. Его палец погрузился в ее опухшую плоть и нырнул глубже.
Сойер поднял ее, не прерывая поцелуй. Ее ноги плотно обернулись вокруг его бедер, и одним медленным скольжением, он погрузился в нее.
Дом.
Она приветствовала его, сжимаясь вокруг его члена. На этот раз не было игры, не было дразнящих укусов или признаний, срывающихся с ее губ. Были только его задержки дыхания, скала его бедер, сила его рук, размах его языка. Она разрушалась вокруг него, не нарушая хватки или связи, и он пролил свое семя внутри нее без барьера презерватива, его зубы мяли ее нежные губы в примитивном мужском заявлении прав.
Все еще внутри нее, он подошел к кровати и опустил их, не нарушая контакт. Правда вертелась на ее губах, но она была слишком напугана, чтобы говорить. Ее имя, произнесенное шепотом, было последним, что она запомнила.
Глава 15
Сойер поднял своё пиво и чокнулся им с пивом Макса. Морозное варево скользнуло внутрь, охлаждая и прочищая глотку. – Salute(ит. Твое здоровье). И пусть оно будет очень долгим, мужик.
– Да, как с Вегасом. Когда ты пытался соблазнить мою жену.
– Если бы я не подтолкнул тебя тогда, ты бы никогда не женился. Просто называй меня Купидон.
– Да, я все ещё не чувствую себя тепло и комфортно с этой мыслью. – Его друг чокнулся своим пивом ещё с Майклом и Ником, которые были вовлечены в оживленную дискуссию «Гуччи против Прада». Он показал на них большим пальцем. – Они хотят разрушить нашу репутацию настоящих мужчин. Что, черт возьми, случилось с «футбол против бейсбола?»
Сойер усмехнулся. – Давай просто назовем их транссексуалами. Они захотят надрать нам задницу.
– Кто это?
– Тебе лучше не знать, мужик.
Район Брера содержал в себе исключительный микс из клубов, баров и ресторанов. Настоящая ночная толпа начинала собираться здесь примерно после десяти, но после рабочего дня, отпраздновать его окончание, люди приходили уже около пяти. Сойер редко оставлял время для общения, особенно на местных горячих точках, но после экскурсии по Purity и траты нескольких часов на то, чтобы набросать хороший план, он чувствовал себя достаточно хорошо, расслабляясь и зависая со своим старым другом. Макс был одним из близких ему людей, и Сойер знал его честность наряду с сухим юмором, которым он говорил с ним. После их драки на яхте в Греции из-за случайной женщины, они наладили свою связь, которая только укрепилась, когда Макс встретил Карину, а потом и женился на ней.
– Как тебе замужняя жизнь? – спросил Макс.
Этот провокационный вопрос заставил его сделать паузу. – Хорошо.
Его друг поднял брови. – Почему мне кажется, что здесь сокрыто что-то более глубокое? Ты не тот человек, который станет бросаться в свадебный омут, поскольку слово обязательствоиспользуют, чтобы люди совершали опрометчивые поступки. Любовь с первого взгляда?
Он хотел, он мог сказать правду. Он был просто одной сплошной горячей сумятицей. Занятие любовью со своей женой прошлой ночью превзошло их обычные спальные игры. Все менялось, быстро, крутой склон продолжал подниматься вверх в безумной спешке, стараясь сбросить его вниз. Сойер сделал ещё глоток пива. – Что-то вроде того.
Его друг смотрел на него долго и внимательною – Ты знаешь, что ты можешь поговорить со мной, верно? Я знаю, Джульетта сестра Карины, но, если бы я думал, что ты просто кусок говна, я сел бы на ближайший рейс, чтобы помешать этому. Я видел вас вместе. Она единственная.
Сойер поднял свой взгляд на друга и вздрогнул. – Что заставляет тебя говорить все это всего через несколько часов?
Макс пожал плечами. – Ваша связь. То, как вы смотрите друг на друга. И ты кажешься другим. Менее…
– Менее что?
– Загнанным.
Сойер дернулся. Он открыл было рот, чтобы ответить, но Майкл и Ник скользнули в кабинку со своим пивом.
– Что это мы тут обсуждаем? – Майкл кивнул.
Макс закатил глаза. – Женщин. Что же ещё?
– Букет анютиных глазок, – пробормотал Ник. – Эй, к слову о женщинах, разве мы не опаздываем? Мы должны забрать их в пять, верно? У кого есть часы?
Двое других мужчин взглянули на свои дизайнерские часы Zannetti. – Да, допьем пиво и будем сворачиваться.
Майкл отметил. – Я уже никуда не пойду. А вы?
Макс и Ник покачали головами. – Нет. Не то, чтобы раньше я веселился сильнее, но, после того, как дети вернулись, это просто сумасшествие. Мне повезло, что я хоть иногда могу проводить время наедине с Алексой.
– То же самое и с Мэгги. Эти ребята занимают все наше время. Хотя, это стоит того. А что насчет тебя, Макс? Спорим, ты по-прежнему поражаешь …
Макс фыркнул. – Ты что, шутишь? Мы не планируем иметь детей ранее следующего года, мы полностью обессилены. Наш плотный рабочий график сводит нас с ума, мы устали на все десять. Жалкие.
Сойер хмыкнул. – Смотрю я на тебя. Наконец, сидишь за пивом с парнями, а все ноешь. Наслаждайся этим. Живи этим. Черт, это все мое волнение, я с нетерпением жду Роккимарафона с Джульеттой и Вульфом.
– Я люблю Бальбоа. Итальянский жеребец. Никогда не стареет, – сказал Ник.
– Нее, кто-нибудь видел Дом у дороги? Вот это качественный фильм, – решился Макс.
Сойер запрокинул свою голову и залпом осушил пиво. – Женщины не понимают истинного смысла такого кино. Это позор.
– Я преклоняюсь перед Тарантино, – сказал Майкл. – Он гений. Бешеные псы. Джанго.
– Алекса позволяет мне смотреть его фильмы с большим трудом. Говорит, что он слишком жестокий.
Мужчины все застонали, соглашаясь друг с другом. И заказали ещё по одному кругу.
Когда они, наконец-то, приехали обратно в дом Матушки Конте, Сойер почувствовал приближающуюся беду. Он знал, что они опоздали, но очень надеялся, что женщины будут снисходительны. Ведь не так часто их мужья выходят на какое-то время за пределы дома, что бы просто по-мужски поговорить.
Майкл немного помедлил, прежде чем открыть дверь. Он моргнул и немного покачнулся на ногах. – На сколько мы опоздали на самом деле?
Ник рассмеялся. Казалось, что Ник смеется в последнее время очень много, хотя он не был веселым человеком. – Всего лишь на час. Или два. Я совершенно потерялся после третьего дополнительного круга. Что за черт, должны же быть хоть какие-то предупреждающие знаки. Я чуть не сдох.
Сойер моментально отсканировал свое тело. Безусловно, он был немного не в себе, но он не был пьян. По сути, никто не был очень пьян. Почему Майкл просто стоял? – Мужик, разве ты не собираешься открыть дверь?
Ник прижался ухом к тяжелой древесине. – Я ничего не слышу. Во сколько мы пришли, что дети не кричат?
Макс потер лоб. – У меня плохое предчувствие. В воздухе витает напряженность. Вы думаете, они поведут себя безрассудно, потому что мы немножко опоздали?
Майкл застонал. – Мэгги, наверное, в такой ярости.
Сойер вздохнул. – Ребята, соберитесь. Давайте скажем им, что мы потеряли счет времени, и потом, просто пригласим их на ужин. Вы боитесь собственных жен?
Выражение их лица кричало Да!Но мужская гордость заставила их заворчать. Майкл толкнул дверь.
Сцена, свидетелями которой они стали, не предвещала ничего хорошего.
Мэгги, Карина, Алекса и Джульетта сидели в гостиной, одетые в убийственные туфли на шпильках и маленькие черные платьица. Сладкий аромат мускуса и специй витал в воздухе, смешиваясь с другим, более сладким запахом.
Женской яростью.
Выражение их лиц было идентичным. Виноватые, покрытые пятнами от страха мужчины, были похожи на патроны из пейнтбольных ружей, жалящее и напоминавшее им, что ад обладал той самой яростью, которую так презирали женщины. Или ждали, пока их накормят. Сойер взглянул на кучку мужчин. Масштаб их ошибки, казалось бы, поразил их всех моментально. Он шагнул вперед, чтобы попытаться сгладить ситуацию.
Джульетта встретила его на полпути. От её длинных обнаженных ног у него закружилась голова. Её волосы покачивались в богатом облаке темных волн над её оголенными плечами. Крошечный клочок ткани, облегающий её бедра и доходивший примерно до их середины, был причудливой смесью черного кружева, что сыграло с ним злую игру в прятки, которую он отчаянно желал выиграть. Её красная помада увеличивала и без того полные губы, поблескивая влажностью на свету.
– Не надо. – Она выставила руку. – Мы ждали три часа. Мама Макса не выдержала и ушла. Маме удалось урезонить малышей, но близнецы постоянно просыпались, потому что не привыкли к этому месту, и Лили мочилась в кроватку, так что мы вынуждены были укладывать наши волосы и делать макияж заново, по крайней мере, раза три.
Алекса сощурила глаза и прижала Ника к стене.
– Ты пьян.
– Не пьян.
Сойер закрыл глаза. Он предполагал, что этот человек не привык выпивать восемь порций пива за три часа. – Ты знаешь, сколько я ждала этого? Что бы все мы могли, наконец, устроить себе взрослый приятный вечер? Почему ты так поздно? – спросила Алекса.
– Не поздно, – сказал Ник.
Майкл подошел к плите и обратился к своей жене. – Я так сожалею, cara. Мы уже заканчивали с выпивкой и собирались сворачиваться, но наши часы остановились, и мы совершенно потеряли счет времени.
Мэгги указала на дорогие ювелирные часы у него на запястье. – Часы? Те, которые никогда не останавливаются, не ломаются после погружения в воду и такие же стойкие, как у самого Джеймса Бонда? Те, что я подарила тебе на день рождения после того, как ты захотел их, увидев у Макса? Вещь, стоящая целое состояние, напоминающая атрибут шпиона. Эти часы остановились?
Первый нокаут в их пользу.
Макс поднял руки, его взгляд блуждал по телу Карины, распаляя его страсть. – Ты прекрасна, детка. Прости. Давайте сегодня, прямо сейчас, мы отвезем вас, куда скажете. Посмотрите, мы готовы. Дети спят. Да и время ещё раннее.
Карина брезгливо скривила губы. – Мы уже поели, Макс. Мы были голодны, поэтому мама сделала нам ужин. Мы не можем оставить её одну с детьми в такой момент, она отдыхает в своей комнате после долгого дня, проведенного в её семье, и нянчившись с внуками. Так что нет, я не собираюсь так поступать со своей мамой.
Второй нокаут.
Ник позволил себе рассмеяться. – Но теперь мы все вместе. Давайте откроем бутылочку хорошего вина, разожжем огонь в камине и поведем тихий и спокойный вечер. Мы не делаем это все время.
Алекса вспылила. – Мы делаем это каждую пятницу. После того, как мы готовим, убираем и ухаживаем за детьми.
Третий нокаут.
– Что тогда вы хотите сделать? – спросил Сойер.
Четыре женщины обменялись взглядами. Легкие улыбки появились на их губах, и он облегченно вздохнул. Хорошо, если бы они перенесли этот вечер, он очень хотел бы утащить Джульетту в спальню пораньше, чтобы показать ей множество различных способов того, как можно по назначению использовать её наряд.
Все они стояли в одной и той же униформе, после чего схватили свои сумочки, вышитые бисером и взяли пальто.
Алекса сказала: – Марию нужно будет покормить через час. Бутылочка в холодильнике. Проверяй Лили по несколько раз. Пока.
Мэгги усмехнулась. – Близнецы должны вот-вот проснуться. Удачи.
Карина и Джульетта промолчали. Просто кинули взгляд на своих мужчин и спокойно прошли мимо в сторону передней двери.
Сойер огляделся по сторонам, ничего не понимая. – Подождите. Куда вы собрались?
Джульетта подмигнула ему. – Уходим. Не ждите нас.
В облаке чувственности, загадочности и сумасшедших гормонов, они просто закрыли за собой дверь.
И снова нокаут.
***
– Брошенные собственными мужьями. – Мэгги пробежалась пальцем по краю своего бокала и облизнула палец. – Грустно.
Алекса вздохнула и уныло уставилась в свой шоколадный мартини. – Я сделала эпиляцию. Воском. Воском в зоне бикини!
Карина сочувственно заскулила. – Вы же знаете, что творится с мужчинами, когда они собираются вместе. Наверное, говорят всякие глупости о жестоких фильмах и спорте. Вспоминают старые и добрые времена, когда они ещё были молодыми, свободными и пьяными.
Джульетта посмотрела на женщин перед собой, которые были в полном отчаянии.
И взяла все в свои руки. – Хватит. Да, наш романтический ужин накрылся медным тазом, но когда в последний раз любая из нас позволяла себе устраивать девичники?
Мэгги пожала плечами. – Я уже и не помню такого.
– Точно. Так что давайте прекратим свое нытье по поводу наших мужей и просто повеселимся.
Алекса оживилась. – Джульетта права. Это будет превосходно. Покупки в Marc Jacobs и хорошая еда в кафе – это же просто мечта. Обещаю больше не жаловаться. Вы только поглядите на это место!
Джульетта оглядела знакомое место. Она останавливалась здесь уже много раз, чтобы выпить прохладительный напиток или немного пройтись по магазинам, но увидев это место глазами Алексы, она оценила лаконичный дизайн из стекла с подсветкой, растянувшийся по всей ширине бар и поярусный потолок. Бар будто танцевал, музыка гремела, и их столик находился так, что им открывался отличный обзор.
– Договорились, – сказала Мэгги. – Но мы должны будем держаться вместе. Они обязаны получить урок.
– Согласна. Как вы думаете, мы должны что-то сделать, чтобы их проучить? – спросила Карина.
Её сестра усмехнулась. – Наоборот, мы ничего не должны делать. Никакого секса сегодня вечером.
Молчание.
Джульетта знала, что они все чувствовали. Конечно, она обиделась на Сойера, но все ещё горела желанием забраться к нему в постель после их девичника.
Алекса вновь погрузилась в уныние. – Прощай болезненная эпиляция в зоне бикини.
Карина брезгливо скривила губы. – А разве мы не можем просто немного помучить их в постели?
Мэгги решительно покачала головой. – Нет. Это будет их домашним уроком. На один вечер. Дьявол, к тому времени, как мы все вернемся домой, мы будем уже утомлены, и они, в любом случае, уже будут спать без задних ног. Мы нисколько не рискуем. Но это должно быть нашим общим соглашением.
Джульетта кивнула. В конце концов, это было для нее проще простого.
Ночь одиночества, возможно, была лучшим выходом для них обоих.
– Согласна.
Карина и Алекса присоединились.
Мэгги потерла ладони, её зеленые глаза искрились. – Великолепно. У них есть музыка, чтобы мы могли потанцевать. А пока, раз мы не можем заниматься сексом, давайте, хотя бы поговорим о нем.
Её взгляд начал обводить присутствующих, словно радаром. – Начнем с Джульетты. Колись.
– С меня? – Она наклонила голову, чтобы скрыть свое смущение и отпила свой Калуа (напиток из зерен кофе). – Э-э, он хороший. У нас все хорошо.
Карина хихикнула. – Ты покраснела. Так что выкладывай нам все.
На лице её сестры отразилось любопытство. – Хм, так ты же была на моем месте, так что, возможно, я должна спросить об этом тебя. Было ли у тебя что-то с Сойером до Макса?
Карина скорчила рожу. – Я не валяла дурака со своим новым братом, Джульетта! Мы разделили один короткий поцелуй, который совсем ничего не значил. Он был хорошим отвлечением в то время, когда я пыталась заставить Макса ревновать. Но все это время он был мрачным, хотя его сексуальная энергия казалась довольно аппетитной для любой женщины. Но между нами ничего не было. – Её темные глаза расширились. – Но с тобой он другой. Спокойнее. Счастливее.
Джульетта отшатнулась. – Серьезно? С чего ты это взяла?
Женщины обменялись обеспокоенными взглядами. – Ты удивлена этому? – мягко спросила Карина. – Вы ведь поженились. Так что, очевидно, что ты безумно любишь его. Или здесь происходит что-то еще?
Странно, она всегда была близка со своими сестрами, но никогда не делилась с ними секретами. Венеция была другой, она не смогла бы понять, а Карина всегда была слишком молода. Подруги, с которыми она зависала, всегда были по горло завалены работой и редко когда могли поделиться своими мыслями, мечтами, страхами. Её врожденное одиночество стало неотъемлемой частью её имиджа, в котором она и не подумала бы сомневаться. Но поскольку Сойер ворвался в её жизнь, теперь, она жаждала гораздо большего.
В том числе и дружбы.
Её сердце колотилось, как сумасшедшее, и она провела своими влажными ладонями по своей юбке. – Мы никуда не сбегали, как всем рассказывали. Мы должны были пожениться.
Карина ахнула. – Ты что, беременна?
– Нет. Мама заставила нас.
Над столом повисла короткая тишина, которую нарушали лишь звуки музыки, звон бокалов и смех.
Мэгги прочистила горло. – Ммм, Джульетта, я думаю, что ты должна нам все рассказать.
И Джульетта рассказала. Когда она закончила свою историю, с её души, будто бы свалился тяжелый груз. Впервые в жизни она чувствовала себя не настолько отдаленной. Как глупо было все это время бояться открыться. Серьезность их лиц лишь доказала ей, как сильно они заботились о ней, и что её борьба, это и их борьба.
Карина взяла её за руку и крепко её сжала. – Прости меня, Джульетта. Я не знала, через что тебе пришлось пройти. Между тем, девочки, мы, наконец, получили доказательство того, что книга заклинаний все-таки работает.
Воспоминание о создании любовного приворота и сожжения списка в огне встало перед её глазами. Такое странное совпадение. – Нет, я думаю, что на этот раз она не подействовала. По крайней мере, из-за мамы точно.
Карина глубоко вздохнула. – У меня тоже есть своя правда. Мама заставила нас с Максом пожениться.
Джульетта ахнула. – Что ты такое несешь? Вы же поженились в Вегасе.
Её сестра кивнула. – Мы переспали. Мама приехала навестить меня и застала нас. Она пригрозила мне и Максу, и все закончилось тем, что нам пришлось убежать.
Мэгги допила свою Маргариту одним длинным глотком. – Вы, девочки, сейчас просто нереально свели меня с ума. Вы навели здесь такой сумбур, будто бы ваша мама, в самом деле, мафиози.
– Её мотивы были понятны, мама уделяет очень большое внимание традициям и всегда поступает по совести. Но она сказала мне, что знала, что я влюблена в Макса, и что никогда не заставила бы меня выйти за нелюбимого человека.
– Забавно. Два вынужденных брака в одной семье. – Мэгги нахмурилась, как будто бы её мысли были где-то далеко. – Вы знаете, я не уверена, что вы об этом знаете, но ваш брат и я не были по-настоящему помолвлены, когда приехали проведать вас тогда, ребята. Предполагалось, что это будет просто спектакль, чтобы Венеция смогла выйти замуж.
Джульетта открыла рот. – Нет. Невозможно.
– Именно. Я никогда не планировала говорить об этом, но, видимо, у нас сейчас час откровений. – Она рассмеялась. – Конечно, фиктивный брак стал настоящим, когда ваша мама устроила нам сюрприз. Объявился Отец Ричард, и все произошло так внезапно, я произносила клятвы и…– Она замолчала. – О. Мой. Бог. Вы думаете, Матушка знала, что мы притворялись? Она была больна, и Майкл боялся сказать «нет».
Карина поджала губы. – Помнишь, как мы все были удивлены, когда несколько часов спустя она уже чувствовала себя прекрасно? Как будто бы ничего не было. Мэгги, я просто уверена, что она все знала, и заставила вас с Майклом пожениться!
Все они моментально затихли, анализируя действия женщины, которая всех их сделала. Мэгги присвистнула. – Черт, эта женщина – главарь мафии. Я не знаю, стоит ли разозлиться на неё или просто расцеловать.
Алекса заговорила. – Ммм, так как мы все исповедуемся, как именно мы заполучили наших мужей, я думаю, что пришла и моя очередь. Хотя, Матушка Конте в этом и не участвовала. Но я вышла замуж за Ника только из-за денег, чтобы иметь возможность спасти дом своей матери. Мы заключили договор на один год. Никакого секса, никакой любви, ничего. – Она улыбнулась. – Конечно, не получилось так, как мы планировали, Слава Богу. Мы полюбили друг друга, и в конечном итоге вышли из положения. Но разве не странен сам факт, что все мы за этим столом, были вынуждены выйти замуж?
