Текст книги "Брачное слияние (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Пробст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Ты, действительно, думаешь, что я болтливая?

Он дернул её мокрую прядь волос. – Дьявол, да.

– Тогда, возможно, мой ротик нужно чем-то занять.

Он и понятия не имел, что она задумала, пока она не опустилась перед ним на колени с грацией балерины, которая заставила его затаить дыхание. Сойер протянул руку, чтобы остановить её – эта ночь была не для него, но когда её губы раскрылись и обхватили его пульсирующий член, он понял, что пропал. Он поклялся, что не позволит ей экспериментировать до тех пор, пока она не почувствует себя комфортно, зная, что Джульетта полностью уверена в том, что делает, и что она доверяет своим инстинктам. Этот урок ударил ему в самое сердце. Длинными, ловкими толчками она сосала и лизала его с пьянящим восторгом и легкостью, что окончательно лишило его последних сил на сопротивление. С помощью своей руки, которой она обхватила его член, она водила вверх и вниз, продолжая свое служение, пока он, наконец, не взорвался, оргазм поглотил его с невероятной силой, проникая в каждую клеточку его тела.

Когда комната перестала вращаться, маленькая распутница встала на ноги. Затем она улыбнулась ему чисто по-женски, удовлетворенно.

Она вышла из душа, её голые ягодицы подмигивали ему, издеваясь над всем его существом.

О, черт, кажется, он попал.

Сильно попал.

Он покачал головой, выключил воду, и вышел вслед за ней.

***

Кто бы мог подумать, что ледяная королева превратится в неистовую Нимфу?

Джульетта завернулась в махровый халат. Её мышцы напоминали вареную лапшу, и она вся светилась изнутри. Это было то, что секс делал с женщиной? Превращал её мозг в кашу и заставлял её ходить с глупой улыбкой на лице?

Это было слишком опасно в реальной жизни. Неудивительно, что женщины вели себя, как чокнутые дурочки, находящиеся под воздействием заклинания. Сойер лишь только изогнул свой палец, как она тут же оказалась перед ним на коленях. Счастливая.

Как ни странно, её реакция больше не беспокоила её так, как раньше.

Возможно, она была так сексуальна в эти моменты, что просто не беспокоилась о том, что разум совсем не заполняет клеточки её мозга. Завтра, она, скорее всего, проснется в приступе паники. Ну, может быть.

А может, и нет.

Джульетта наблюдала, как Сойер выходит из душа. Его лицо было расслабленным, а его член обмякшим и удовлетворенным. Она билась об заклад, это ненадолго. Этот мужчина был секс-машиной, и на какое-то время принадлежал только ей.

На мгновение, собственнические мысли захватили её, но она отказывалась анализировать это. Сойер подхватил полотенце. Обернул его вокруг своих бедер и отвернулся.

Она выдохнула.

Его спина и верхняя часть ягодиц были покрыты шрамами, некоторые из которых уже выцвели, а остальные были красными и ядовитыми. Казалось, там нет никаких логически выстроенных знаков. Прекрасно сформированные круги омрачали его бицепсы. Неожиданно, он замер на месте, будто бы забыл, что собирался скрывать от неё свою наготу. Джульетта вернулась к прошлому вечеру. Он всегда оставался в рубашке до самого последнего момента. Он никогда не представал перед ней со спины – только передом.

Её горло стянуло. Почему ей кажется, что они отличаются от его шрама на лице? Как будто его совершенно не волновало, что скажут о его метке в обществе. Это было тату, которое придавало ему особенный шарм и делало из него плохого мальчика. Но эти скрытые шрамы были гораздо глубже. Она чувствовала, что он прятал их от всего мира, чтобы никто не узнал о той боли, которая жила внутри него. Боли, которой он отказывался делиться.

Рационально мыслящая женщина внутри неё знала правильный ответ.

Быть хладнокровной. Игнорировать знаки, делая вид, что её это не волнует, и двигаться дальше. Женщина на одну ночь неустанно повиновалась одним и тем же правилам – никаких чувств или эмоций, или обмена болезненным прошлым.

Просто удовольствие, оргазм, алкоголь и поспешное бегство с рассветом.

Она боролась за то, чтобы просто быть женщиной, но глупые слезы лишь увеличивали риск её падения. Мысль о сильном мужчине, который мог бы успокоить её беспомощность и боль от различных людей, разрывающих её душу. Она направилась в его сторону и нежно положила руки ему на спину.

Сойер вздрогнул. Легкими движениями она водила по каждому шраму на его теле. Он так и не пошевелился.

Ни слова. Наконец, она нарушила молчание.

– Мне жаль, что кто-то причинил тебе боль, – Джульетта убедилась, что в её голове не было жалости. Никто не должен жалеть человека, который проявил такую силу и такой характер, и добился колоссального успеха. Возможно, именно эти шрамы заставили его стать лучше. Она не стала налетать на него с кучей вопросов, но и не стала притворяться, что не видела, что кто-то с ним сотворил. – Я рада, что ты победил.

Он наклонил свою голову. Вдохнул воздух. И заговорил.

– Я никогда не говорю о своем прошлом, Джульетта. Я слишком долго шел и бился слишком много для того, чтобы оставить его позади. Он был дьяволом, с которым я провел очень многие годы. Он пытался сломать меня, но я не предоставил ему подобного удовольствия. – Его голос снова вызвал его прошлых демонов, которых она даже и не могла себе представить. – Я делал некоторые вещи. И не стану извиняться за них. Я пойму, если ты не сможешь справиться с этим или принять это. Я тот час же расторгну сделку.

Она смотрела на спину мужчины, который дал ей море удовольствия и заставил её почувствовать себя женщиной первый раз за всю жизнь. Все эти часы он ничего не брал, а только отдавал, расширяя её границы. Он заставил её почувствовать себя в безопасности. Однако, он на самом деле верил, что она настолько хрупка, что, увидев несколько шрамов и, услышав его признание, сразу же сделает не те выводы?

Джульетта прижалась губами к его спине. Он напрягся под её ласками, но она лишь поцеловала каждый его шрам с нежным смирением, чувствуя, как разрастается в ней ноющая боль. – Che idiota! (ит. Ты идиот!)Как ты только можешь говорить такие вещи? Всё, что ты сделал, было необходимо для того, чтобы выжить. Ты, действительно, думаешь, что во мне так мало веры, что я убегу при виде нескольких шрамов после самого величайшего секса в моей жизни?

Он повернулся и потянулся к ней. Его взгляд был настороженным, он изучал её лицо. Она проклинала эти предательские слезы на своих щеках, понимая, что никогда не научится скрывать своих чувств.

Сойер протянул руку и провел большим пальцем по её щекам.

– Ты плачешь?

Его тон окончательно сломил её терпение. – Я плачу не о том человеке, которым ты стал, – сказала она. – Я плачу за маленького мальчика, который никогда не знал, что такое любовь и забота.

Джульетта позволила своему гневу высушить её слезы.

– Я надеюсь, что он мертв. Я надеюсь, что тот, кто посмел приложить ко всему этому руку, умер ужасной и мучительной смертью.

Невыносимая тоска зажглась в янтарных глазах. Его пальцы прошлись по изгибу её щеки так, будто бы он был доброй феей, исчезающей в тумане. Медленно он отстранился, и Джульетта уловила дрожь в его руке. Он уже открыл было рот, но прежде чем слова слетели с его губ, Сойер затолкнул их обратно. Его нижняя губа изогнулась в усмешке, от его сексуальной полуулыбки её сердце затрепетало.

– Назвала меня идиотом, да?

Она шмыгнула носом. – Ты так ведешь себя.

Он ухмыльнулся. – Такое буйство спряталось под маской вежливой учтивости. Напомни мне, никогда не переходить тебе дорогу, детка.

– Мне нет дела до вежливой учтивости, когда кто-то трогает что-то моё.

Сойер замер. Эти слова выскользнули у неё прежде, чем она смогла это осознать. Mio Dio, что она наделала? Он не принадлежал ей. И никогда принадлежать не будет. Это была просто сделка, и хотя она продлится ещё одну ночь, это не повлечет за собой никаких отношений.

Ведь так?

Смесь эмоций циркулировала на его лице. Его голос стал грубоватым и скрипучим. – Я верю тебе. Человек, которого ты выбрала в качестве своей собственности – удачливый сукин сын. – Он прочистил горло, и напряжение в голосе ослабло, – Пойдем со мной. Должно быть, ты голодна.

Он переплел свои пальцы с её и повел её обратно в спальню. Они лакомились хрустящими крекерами, сливочным сыром, сладким перцем, запивая всё это вначале водой, а затем шампанским. Сойер положил её ноги к себе на колени и стал массировать её стопы, которые ужасно болели от высоких каблуков. Удивительно, что она не чувствовала неловкости после столь многообразных интимных сцен, непринужденной беседы о работе, её воспитании и старшем брате-защитнике.

Смотря на бокал с игристой золотой жидкостью, она осторожно спросила: – Как давно вы с Вульфом знакомы?

Его пальцы замедлили темп, – Около года. – Она отчаянно боролась со стоном, когда он начал разминать тугие мышцы её подколенных сухожилий. – Я никогда не благодарил тебя за то, что ты дала ему шанс. Большинству людей достаточно взглянуть на него, чтобы подумать, что он совершенно бесполезен.

– Ты никогда бы не нанял на работу человека, у которого не было бы для этого определенных задатков, особенно в проекте, связанным с Purity. Он рассказал мне немного о своем прошлом.

Сойер рассмеялся, – Он сказал тебе, как сделал тату, не так ли? Он всем рассказывает эту историю. О своем настоящем прошлом он не говорит никогда.

– Он сказал, что ты спас его от тюрьмы, и взял его к себе. Что ты дал ему шанс доказать, чего он стоит.

Он удивленно взглянул на неё. – Я не могу в это поверить. Он никогда – никогда ни с кем не делился подобным.

Джульетта улыбнулась. – Он восхищается тобой. Но тщательно скрывает это за своим нагловатым видом. У него есть просто поразительные умения для ведения бизнеса, несмотря на то, что он достаточно молод. Неудивительно, что ты привез его в Италию.

Сойер покачал головой, словно пытался прочистить её. – Да, он умный малый. Потерялся в системе, и потом пытался выстроить свою с помощью улиц. Я поймал его, когда он попытался обокрасть меня, и дал ему выбор. Тюрьма или стажировка в компании. – Его глаза осветила вспышка боли. – Первые несколько месяцев он вылил на меня столько дерьма, что меня не покидало желание просто выставить его вон. Но он был чертовски умный, хоть и жуткий. Он обладает фотографической памятью, и знает, как разговаривать с людьми, молниеносно ломая всю неуверенность. Каждый раз, я ставил перед ним очередную задачу, и в итоге, он стал одним из моих постоянных оплачиваемых работников. – Сойер пожал плечами. – Итак, я продолжал увеличивать нагрузку, платил ему зарплату и ожидал, что он просто сбежит. Но он всё ещё со мной.

– Ты заботишься о нем.

Он вздрогнул и резко оторвал свои руки от её ног. Её кожу обдало холодом так же быстро, как и его тон. – Это не имеет ничего общего с эмоциями. Я решил взять его с собой, чтобы посмотреть, каков он в деле. Он слышал о существовании Розеттского камня (каменная плита с иероглифами, давшая ключ к расшифровке древнеегипетской письменности), и в рекордные сроки освоил итальянский. Но, если он провалится, я отпущу его.

Джульетта изучала человека, сидящего перед ней. Странно, что он был в состоянии столько отдать в спальне, но отказывался переключить эти эмоции на нормальные отношения. Сойер лгал. Вне всякого сомнения, он заботился о Вульфе намного больше, чем был готов это признать. Вероятно, он просто понятия не имел, как бороться с испорченным подростком, хотя, Джульетта и подозревала, что их прошлое было во многом похоже.

Но сейчас было не то время и не то место для того, чтобы продолжать этот разговор.

– Я поняла. В конце концов, бизнес есть бизнес.

Его взгляд потеплел, призраки прошлого моментально отступили. Она втягивала воздух в легкие, чувствуя, как знакомый жар снова начинает ею овладевать. Сойер обхватил своими пальцами её лодыжку и потащил её ближе к себе.

– Определенно. Я думаю, пришло время вернуться к нашим личным переговорам.

Джульетта проигнорировала порыв удовольствия и списала все на свои шальные гормоны.

– Я думала, что мы закончили с переговорами. Три оргазма – это, безусловно, победа.

На его губах заиграл волчий оскал. – Тогда, просто награди меня за отличную успеваемость.

Он накрыл её тело своим. Джульетта даже не догадывалась, что её поражение может стать таким сладким.

Глава 10

Сойер с командой прошел по недостроенному вестибюлю Purity. Рев электроинструментов раздавался в воздухе, а запах древесины, масла и краски забивал нос. Пустое здание популярного Le Méridien было заброшено в течение многих лет: одинокое, разваливающееся произведение архитектуры, которое создает ностальгию прямо в центре города. После нескольких лет работы, связанной с покупкой здания, он, наконец, победил. Он сделал первый шаг в создании своего следа в мире и получении кусочка бессмертия. Это было лучшее, на что он мог надеяться.

Строение обладало изяществом старого мира, и он должен был оставить здесь свой след. Мраморный крылатый конь у входа вел к элегантному зданию с разрушающимся белым фасадом на фоне ярко красных дверей, придающих ему отличительную особенность. Просторный ресторан и фойе будут оснащены усовершенствованным вариантом досуга и лучшими технологиями, привнесенными в доступные апартаменты для бизнеса. Каждая комната, уже меблированная, должна быть переделана снова и отремонтирована, когда его команда дизайнеров примет решение о том, какую мебель оставить, а какую убрать.

Гордость нахлынула на него, когда он вел команду через медленно совершенствующиеся помещения. Они болтали, пока Вульф делал заметки, а Сойер вел их по своей мечте, рассказывая, что и где будет располагаться. Когда он остановился перед зоной, где будет находиться пекарня Ла Дольче Фамилия, он нерешительно направил свой взгляд на Джульетту.

Она плакала о нем.

Воспоминание о ее слезах разрушило его концентрацию.

Кроме нескольких вспышек воспоминаний о том времени, когда у него ещё были родители, приятных воспоминаний, за которые он мог держаться, больше ничего не было. Прикосновения к нему обычно предвещали наказание или что-то другое, чего нужно было избегать любой ценой. Он рано усвоил, что слезы были бесполезны и рассматривались как слабость. Сколько раз его морили голодом, избивали до смерти, унижали и наказывали разными способами, и ни один человек не удостоил его взглядом? Даже его приемные братья и сестры, которые были слишком заняты заботой о себе, а любая доброта по отношению к нему всегда сурово наказывалась.

Сойер никогда не обвинял их. Он сделал бы то же самое. Но в тот момент, когда он увидел слезы Джульетты, странная зияющая пустота охватила его и попыталась задушить. Она на самом деле беспокоилась. Целовала его шрамы. Кричала на него, не упоминая о том, что, возможно, захочет уйти. Она продемонстрировала все самое доброе и хорошее, и он не знал, что с этим делать.

Бесконечная череда женщин, которая была до нее, расплывалась в линию безымянных лиц, которые, казалось, интересовались его шрамами только для того, чтобы узнать, как он их получил. Он никогда не был любителем нежных поцелуев, не говоря уже о слезах над чем-то, чего она не знала и не понимала. Его сердце сжалось от такого количества эмоций, он не мог обработать такой поток. Сойер отказывался анализировать слабость. Намного лучше сосредоточиться на гневе и обиде, чем на таком интимном подарке. Он никогда не сможет исцелиться.

Уже прошла целая неделя, и каждый вечер он был завален работой. Когда он, наконец, падал в кровать, сон не шел к нему. Образ ее обнаженного тела и влажного возбуждения, поднимал его закрытые веки, поэтому сон был просто невозможен. Он страстно жаждал их следующего совместного вечера, но пока что решил подождать. Следующей ночью, которую он проведет в ее компании, он может проиграть в своей же игре. Ему необходимо держать все под контролем, чтобы дать ей именно то удовольствие, которого она заслуживала.

Это также было полезно для его внезапно ускользающих эмоций. В самом деле, когда в последний раз он становился слащавым из-за женщины?

Интересовался, как проходил ее день, или что она ела на обед, или какое телешоу она смотрела перед сном?

Никогда.

Ответ был прост. Ненадолго отступить назад, а затем заняться следующей ночью, но только, когда он придет в себя. И подумать только, он был обеспокоен ее привязанностью.

Сойер откашлялся.

– Джульетта, как мы и обсуждали, Ла Дольче Фамилия возьмет на себя основную площадь проходной зоны. Тебе надо тщательно выбрать команду, поскольку основного оборудования на этаже не будет.

Она кивнула и осмотрела пустой магазин. Ее строгий черный костюм был его личным фаворитом. Он был очень консервативным, с тонкой юбкой карандаш и тужуркой, которая закрывала большую часть ее восхитительных достоинств. Из-за ее туго скрученных волос и пристойной белой блузки, его поглотило желание просто развратить это её чопорное поведение. Ему всегда нравилась фантазия об озорной библиотекарше. Может он заставит ее оставить костюм. Поднять юбку до бедер, положить ее спиной на стол, и сорвать с нее трусики. Он бы проверил ее самоконтроль, приказав не издавать ни звука, а затем заставил бы ее кричать с помощью своего языка и зубов.

Его член встал, и он быстро переключил свои мысли. Не хватало еще, чтобы Таня решила, что он возбудился из-за нее, тогда, он был уверен, у него появился бы ночной гость. Ее навыки дизайнера были безупречны, но она напоминала ему хищницу. Сойер содрогнулся от этой мысли.

Джульетта развернулась на каблуках.

– Я могу сделать эту работу. Хотя я бы предпочла другую площадку, которую мы обсуждали.

Его губы дрогнули. Черт возьми, она была дерзкой. Он так и думал, что она просто притворится, как будто этого эротического вечера никогда и не было.

Она без сучка и задоринки переключилась в режим полного бизнес-контроля. Не было пылких взглядов через стол для переговоров, или смущения, когда их взгляды встречались. Она относилась к нему, как к обычному бизнес партнеру, что делало его немного помешавшимся.

– На самом деле, я помню то обсуждение. Так как я довольно ясно продемонстрировал, почему это невозможно, то я удивлен, что ты подняла этот вопрос.

– Хм, полагаю я забыла. – Ее голос был вежливым. – Должно быть, разговор должен был быть более запоминающимся.

Он чуть не подавился от ее дерзости. Вульф бросил на него странный взгляд, затем вернулся к своим записям. Она обладала злым чувством юмора. Ох, она заплатит за это замечание. Только благодаря своей нескончаемой практике по скрытию эмоций, он смог подавить свое растущее возбуждение.

– Возможно, ты права. – Он пригвоздил ее своим взглядом. – В будущем я сделаю это более ясным для тебя.

Ее очаровательная улыбка трепала его нервные окончания.

– Хорошо. Практика приводит к совершенству, – прощебетала она. – Теперь, давайте проверим кухню. Я хочу быть уверена, что все установлено так, как мы договаривались.

Ее каблуки стучали перед ним в песне сирены. Ее изящно покачивающаяся задница соблазняла его следовать за ней, и Сойер понял, что Джульетта Конте расцвела в полную силу.

Господи помоги ему.

Они обошли место, изменили планы и, наконец, закончили в конце дня. Он убедился, что другие члены команды уйдут первыми. Последует ли она его примеру и позволит ли им остаться наедине? Действительно, Сойер заметил, что она задержалась с Вульфом. Также ли отчаянно она хотела прикоснуться к нему? Как возбужденный подросток, он хотел трогать ее, целая неделя целибата довела его до предела. Он быстро окинул взглядом комнату, пытаясь найти безопасное место, где бы он смог получить ее обнаженной, не радуя строительную бригаду чем-то захватывающим.

Он подошел сзади них и поймал легкую улыбку на губах Вульфа. Странно, он наблюдал, как Вульф взаимодействовал с женщинами, и редко видел, чтобы он проявлял какой-либо интерес. Что-то в Джульетте позволило парню расслабиться, и это было чудом.

– Спасибо за твой сегодняшний вклад, – сказала она своим обычным четким тоном. – Я надеюсь, ты сможешь выделить некоторое время для себя.

Вульф пожал плечами.

– Мне много не надо. Мне нравится работать.

– Мне знакомо это чувство. – Она колебалась и переступала с ноги на ногу. – Я хочу, чтобы ты пришел на обед в воскресенье. В дом моей мамы.

Сойер отшатнулся от удивления. У Вульфа была такая же реакция, и, казалось, что он запнулся на своих словах.

– Гм, спасибо, но я занят.

– Что ты делаешь?

Он сделал паузу и опустил голову.

– Работаю.

Эти коричневые глаза цвета какао заострились и сфокусировались на Сойере.

– Я уверена, что твой босс даст тебе выходной в воскресенье.

– Конечно, если я тоже приглашен.

Она поджала губы в раздражении.

– Я пригласила только Вульфа.

Сойер пожал плечами.

– Мы как пакет услуг. Я не пропущу домашнюю пасту, в то время как он будет её уплетать. – Он ткнул пальцем. – Кроме того, он даже не оценит хорошо приготовленную еду. Он ест одну лишь дрянь.

Вульф сердито посмотрел на него.

– Нет, не ем. Если бы ты, в самом деле, покупал продукты, вместо того, чтобы есть за рабочим столом каждую ночь, я бы и готовил.

– Ага, а ты прям чистенький, не так ли?

– А ты из службы Merry Maids (компания по уборке помещений), да? В следующий раз поработай над своим верхним броском. Я видел обертку от Биг Мака на полу.

Джульетта ахнула. Сойер свирепо посмотрел на него и попытался сменить тему.

– Забудьте об этом, давайте двинемся дальше.

– Ты ходил в Макдональдс? – прошептала Джульетта. – Это отвратительно.

Ах, дерьмо. Он собирался убить Вульфа.

– Хорошо. Да, я хотел гамбургер. Напоминание о доме.

Он держался изо всех сил, чтобы не рассмеяться над ее очевидным ужасом.

– Ты мог съесть настоящий гамбургер у Roberto. Он был бы счастлив, сделать его для тебя.

Как он мог описать необходимость в этом ужасном соусе и бесконечной соли, которая иногда возникала? Сойер вспомнил, как в первый раз попробовал его, в обертке была половинка гамбургера, он лежал поверх мусорного бака. Он никогда в своей жизни не пробовал ничего настолько вкусного, и каждый раз, когда ел его, он вспоминал о том, как далеко продвинулся. Конечно, он никогда не поделится этой историей. И почему он вдруг съежился? Он распрямился.

– Это не одно и то же. Я приглашен к матушке Конте?

– Хорошо, да.

– Гм, я пас, Джульетта. Хотя спасибо, что пригласила.

Сойер зачаровано смотрел, как она скрестила руки на груди и пронзила Вульфа острым взглядом.

– Ты придешь. В полдень. Приносить ничего не надо.

Паника загорелась в глазах парня.

– У меня, э-э, другие планы. Я не могу прийти.

Она никогда не отступала.

– Я приглашаю тебя на ужин со своей семьей, Вульф. Моя мать любит готовить для гостей, и это доставляет ей удовольствие.

Приступ симпатии прошел сквозь Сойера. Вульф редко проводил с кем-либо свое время за исключением обычных рабочих встреч. Каждый раз, когда Сойер предлагал ему присоединиться к нему за ужином, или другому виду социальной активности, он отказывался.

Вульф поднял голову и выпятил подбородок.

– Я не очень хорош с матерями. Они не любят меня.

Она улыбнулась, протянула руку и коснулась его руки. Вульф даже не вздрогнул.

– Ты не знаешь мою мать. Ты понравишься ей. Сделай мне одолжение, приди. Маме очень одиноко без своих детей дома, и ты сделаешь ее счастливой.

О, она хороша. Кто бы мог отказаться от такого сердечного приглашения. Он видел, как Вульф распадался по частям перед ним.

– Прекрасно. Я приду.

– Grazie.

– Я должен идти. Увидимся дома.

Он выбежал, не говоря ни слова, и, наконец, оставил их одних.

Улыбка исчезла. Появилась его ледяная королева и вышла поиграть.

– Я вижу, ты хулиган даже за пределами спальни.

Он посмотрел на строительную бригаду, и решил, что пришло время напомнить ей, кто здесь хозяин.

– Забавно, казалось, что ты отлично справилась с ролью. Бедный Вульф не знал, с кем он связался. Теперь, следуй за мной.

Он повернулся и направился к задней комнате. Сырье занимало большую часть пространства, но он заметил крепкий деревянный стол в углу, который и стал его целью.

Она поспешила за ним, подгоняемая спором.

– Он должен быть включен во что-то большее. Быть так долго изолированным вредно.

– Вульф рано узнал, что может доверять только себе. Ему нужно время, чтобы сблизиться. Смотри под ноги.

Она перепрыгнула через шнур и обошла электропилу.

– Хорошая еда за столом с людьми, которым он доверяет – это важно. Беготня к Макавто не приведет к успеху.

Он вздрогнул, схватил ее за руку и провел ее через арку.

– Я сделал ошибку, ладно? Это хороший повод, чтобы попытаться удержать меня от готовки Матушки Конте?

– Я думала, мы договорились, что ты не будешь присутствовать на воскресных обедах.

– Я передумал. Особенно если Вульф идет. Вот сюда.

В комнате было темно. Он провел ее вглубь помещения так, что ее спина уперлась в стол. Опилки и куски дерева были разбросаны по всей его поверхности.

– Он использует свой внешний вид, чтобы держать людей подальше. Mamaбудет смотреть вглубь его, и, возможно, он поймет, что не каждый будет судить его. Где мы?

– Или он будет волноваться из-за своих плохих воспоминаний о семейных обедах и отступит. Я пытаюсь не давить на него слишком сильно. – Он схватил тряпку, которая лежала рядом с ним, и вытер стол. – Сядь тут ненадолго.

– Замена плохих воспоминаний хорошими – это один из способов излечиться. Поверь мне, я знаю. Почему я сижу на строительном столе, Сойер?

Предвкушение прошло сквозь него.

– Потому что я хочу, чтоб ты кончила.

Он наблюдал, как эмоции меняются на ее лице. Шок.

Очарование. Страх.

И похоть.

Он встал между ее ногами и поднял подол юбки вверх. Она не оказывала сопротивления, очевидно, ее мозг работал, пытаясь придумать рациональное объяснение того, почему это не было хорошей идеей. Он воспользовался паузой, раздвинул ее бедра и толкнул назад так, что она потеряла равновесие.

Ее руки вцепились в его плечи. Пульс безумно бился у основания ее шеи, и ее запах дошел до его носа.

Кокос с налетом ванили. Дорогой кофе. Он опустил голову к открытому изгибу ее шеи и глубоко вдохнул.

Она втянула воздух и попыталась оттолкнуть его.

– Ты с ума сошел? – прошептала она. – Ты не можешь говорить такие вещи. Строительная бригада здесь. Это общественное здание. Может тебе и нравится разыгрывать порно фильмы на публике, но это не то, что меня заводит.

Он зарычал и укусил нежную кожу за ее ухом. Дрожь охватила ее тело.

– Я тоже не люблю публичные демонстрации. На самом деле, мысль о том, что другой мужчина будет смотреть на тебя голую, заставляет меня хотеть выбить все дерьмо из него.

Ее пальцы впились в его пиджак, и ее ноги задрожали. Господи, он любил делать из неё лгунью. Ей нравились острые ощущения, которые она испытывала, когда ей говорили, что нужно делать, и, хотя, он никогда не разделял её восторга, это чувство опасности только усиливало её возбуждение.

– Я дал тебе время и был хорошим, и все, что ты делала, это только мучила меня всю неделю.

Низкий стон вырвался из ее горла.

– Я не делала ничего подобного. Я даже не упоминала о нашей совместной ночи.

– Именно.

Он пробежался одной рукой под юбкой и обнаружил теплую кожу без каких-либо чулок или колгот, преграждающих ему путь.

Его палец прошелся по краю ее шелкового белья и понял, что она уже мокрая. Фригидная? Эта женщина была горячее, чем ад.

– Ты оделась так для меня? Ты надеялась, что я, наконец, сломаюсь и сделаю то, о чем мечтал каждый день на этом строительном столе?

Ее возмущение только увеличило его член в полную мощь.

– Конечно, нет. – Ее дыхание прервалось, когда он провел большим пальцем по тонкой ткани. – Я-я ждала тебя, чтобы поговорить об этом. Я отказываюсь быть одной из таких женщин. Прилипчивой, беспомощной и умоляющей мужчину.

Понимание того, что она была также несобранна как и он, успокаивало его. Он думал, что время и расстояние поможет ей. Теперь он понял, что должен был схватить ее на руки и страстно целовать уже на следующий день. Его ошибка. Он должен был исправить это сейчас.

– Детка, ты никогда не была беспомощна. Я умирал всю неделю, желая дотронуться до тебя, но хотел дать тебе время.

Она выгнулась еще больше.

– Это было очень любезно.

– Время вышло.

Он овладел ее ртом, как и фантазировал. Заявляя права на ее губы, поглаживая своим языком, вдыхая ее аромат, как алкоголик выпивку. Он прижал ладонь к ее центру и потер, она плотно обернула свои ноги вокруг его бедер и повисла на нем. Она излучала огонь, желание и похоть, и его тело напряглось от настойчивости, это затуманило его мозг и заставило податься вперед, чтобы взять, взять и взять…

– Эй, босс!

Его пальцы остановились в дюйме от ее промокшего лона.

Он оторвал свои губы от ее и пытался восстановить здравомыслие. Джульетта застыла, широко раскрыв глаза от беспокойства, ее влажные губы были слегка помяты из-за поцелуя.

– Да?

– Мы закончили тут. Вам нужно что-нибудь еще?

Он молился, чтобы его голос был ровным.

– Нет, все хорошо. Увидимся завтра.

Звук оборудования, которое тащили по полу, и бормотание мужчин залетало в комнату. Медленно, он вытащил руку из-под юбки и осторожно опустил ее вниз. Он пригладил непослушные завитки на ее щеках и оставил нежный поцелуй на ее бледно-розовых губах.

– Ты встретишься со мной в отеле снова?

– Да.

Облегчение пронзило его. Он не хотел напоминать ей, что она должна ему еще одну ночь. Ее собственное согласие, чтобы быть с ним, было приятным подарком. Сойер помог ей слезть со стола, взял ее за руку и повел наружу. Прежде чем отпустить ее, он наклонил голову и прошептал ей на ухо:

– Ты можешь не быть беспомощной и прилипчивой, но ты будешь умолять. Я обещаю.

Он укусил ее кулак, усмехнулся и отпустил ее. Ругательство, которое раздалось в вечернем воздухе, было разъяренным, но оно было заслуженным.

***

– Джульетта, ты хорошо себя чувствуешь?

Она перестала измельчать помидоры и посмотрела на мать. Подозрительно нахмуренные брови омрачили ее лоб, и ее взгляд исследовал поверхность. Mio Dio,могла ли ее мать знать, что она занималась сексом? Джульетта положила нож и поправила свитер, надеясь, что предательские синяки и укусы не бросаются в глаза. Ее прошлая встреча с Сойером той ночью продолжала напоминать о себе. Он оттолкнул каждую границу, которую она воздвигнула, с удовольствием доказывая, что она была не права, представляя кто она такая. Наручники. Секс в душе. А теперь игрушки. Ее бросало в дрожь, когда она думала обо всех потрясающих способах, которыми можно использовать вибратор. Вскоре, достигнутые оргазмы будут исчисляться двузначными цифрами. Кто бы мог подумать?

Она сглотнула и сосредоточилась на разделочной доске.

– Конечно. Почему ты спрашиваешь?

– Твоя кожа выглядит по-другому. И ты мурлыкала.