Текст книги "Жаркий поцелуй"
Автор книги: Дженнифер Л. Арментраут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
– Жива ли я еще, – прошептала я.
– Когда я сообщил, что с тобой все в порядке, – продолжал Рот, – Босс приказал приглядывать за тобой. Понимаешь, Босс и демоны-дружки Лилит – не единственные, кто наслышан о заклинании. Есть и другие, и они знают, что Альфы сотрут всех демонов с лица земли, если Лилин возродится. Они хотели убрать тебя – Ищейка, зомби и одержимый.
– Итак, одни демоны хотят с помощью меня возродить Лилин, а другие из-за этого хотят меня убить. – И тут меня как обухом по голове ударило. От осознания, что меня предали, кровь в жилах заледенела, а тело бросило в жар. – Эббот должен был это знать.
Рот ничего не ответил. Я тяжело сглотнула, но ком в горле никуда не делся.
– Он, должно быть, знал об этом все время. По-другому и быть не может. Альфы… Поэтому Петр и пытался меня убить. Наверное, поэтому они с отцом так ненавидели меня. Они знали, что из-за меня может случиться.
Слезы жгли мне глаза. Я так сильно сжала кулаки, что заныли костяшки. Эббот считал, что я не заслуживаю знать правды о том, кем являюсь и частью чего могу стать. Если Зейн тоже обо всем знал, боюсь, я этого не вынесу.
– Лейла…
Рот так мягко произнес мое имя, что я не смогла не посмотреть на него. Наши глаза встретились. Что он видел во мне, глядя на меня так, словно не понимал, кто я и что он здесь делает? Наверное, ему тоже непросто и происходящее приводит его в замешательство. В конце концов, он же демон. И еще, не знаю почему, но мне не хотелось, чтобы он сейчас видел во мне девушку, готовую разреветься. А я такой и была.
Шумно вздохнув, я разжала пальцы, и кольцо качнулось на ладони. Мне некуда было его положить, и я надела его на безымянный палец правой руки. Я ожидала, что за этим действием что-нибудь последует, но Армагеддон не наступил, и я даже не ощутила ничего необычного.
Сплошное разочарование.
Медленно, но верно мозг начал переваривать услышанное. Пусть мне и не сразу удалось взять себя в руки, но я была горда, что глаза остались сухими, хотя в горле першило от слез.
– Нам нужно найти «Ключ».
– Да. Нам нужно узнать, что еще требуется для заклинания – это даст нам шанс на победу в борьбе. У меня есть пара зацепок. – Рот замолчал, и я почувствовала на себе его взгляд. – Ты ни в коем случае не должна рассказывать об этом Стражам.
Я издала короткий, грустный смешок.
– Я даже не знаю, как возвращаться домой. Как только они узнают, что я сделала с Петром…
– Они никогда об этом не узнают. – Рот прикоснулся к моему подбородку и заставил посмотреть на него. Его глаза цвета янтаря яростно поблескивали. – Потому что ты не расскажешь им о том, что произошло на самом деле.
– Но…
– Ты расскажешь лишь часть правды, – внушал мне он. – Петр набросился на тебя. Ты себя защищала, но убил его – я. Не вздумай признаваться в том, что забрала его душу.
Я потрясенно смотрела на него.
– Но они придут убить тебя.
– Пусть попробуют, – хрипловато рассмеялся Рот.
Я отстранилась и поднялась, не в силах дольше оставаться на месте. Проведя рукой по спутанным волосам, я принялась ходить туда-сюда между высаженной в горшок яблоней и чем-то, напоминающим куст нераспустившейся сирени.
– Я не стану говорить Стражам, что Петра убил ты.
Уголки его губ разочарованно поползли вниз.
– Со мной ничего не случится. Меня довольно трудно найти, когда я того не хочу, и еще труднее убить.
– Я понимаю, но все равно нет. Я скажу им, что это был демон, но не ты. Я не назову твоего имени. – Как только слова слетели с языка, моя уверенность стала непробиваема.
Рот озадаченно смотрел на меня.
– Я прошу тебя солгать о выпитой душе Петра, потому что в ином случае Стражи тебя убьют. Но ты хочешь солгать и обо мне. Ты понимаешь, что это значит?
– Естественно, – буркнула я, откидывая волосы назад. Если я умолчу о Роте – это будет предательством по отношению к Стражам. Тем самым я как будто примыкаю к вражеской стороне. И если Стражи когда-нибудь обнаружат, что я знала, кто убил Петра, и скрыла правду, мне конец.
– Мне кажется, я тебе нравлюсь, – внезапно заявил Рот.
Я перестала метаться между цветочными горшками, и мое сердце подпрыгнуло в груди.
– Что? Нет.
Он покачал головой, и его губы расплылись в поддразнивающей улыбке.
– Ты очень мило обманываешь саму себя.
– Ничего подобного.
– Хм-м… – Рот сел, его глаза озорно поблескивали. – Совсем недавно ты хотела, чтобы я тебя поцеловал.
Мои щеки вспыхнули.
– Нет, не хотела.
– Ах да, ты хотела гораздо, гораздо большего.
Теперь уже жар охватил меня всю.
– Ты спятил. Я не хотела… тебя. – Мои слова прозвучали неубедительно даже для меня самой. – Ты спас мне жизнь. Отправить Стражей охотиться на тебя – не самый лучший способ отплатить за это. – Вот. Уже лучше.
– Ну ладно, – усмехнулся Рот.
– Давай без этих твоих «ладно».
– Ладно.
Я злобно зыркнула на него.
– Что? – с невинным видом поинтересовался он. Затем снова стал серьезным. – Что ты собираешься делать?
Взглянув на пасмурное небо, я покачала головой. Поскольку и так понятно, что я собираюсь искать «Ключ» и держаться подальше от демонов, желающих использовать меня как часть странного заклинания, думаю, он имел в виду, что я буду делать дома.
– Не знаю, – призналась я почти шепотом. – Я не могу прятаться от них вечно. К тому же, пока никто не узнает, что я забрала душу Петра, меня не тронут. А Зейн…
– Зейн? – Рот снова нахмурился. – Тот светловолосый здоровяк-простофиля?
– Вряд ли его можно назвать простофилей, – сухо заметила я. – Как ты?.. А, поняла. Ты же за мной следил.
– Им нельзя доверять. Может быть, ты и близка с Каменным и его шайкой, но они знают, кто ты такая. Тебе там находиться небезопасно.
Он провел кончиками пальцев по лежащей рядом подушке, и мой взгляд неотрывно следил за этим движением. Он ведь точно так же касался вчера вечером меня. Я отвела взгляд.
– Если ты вернешься домой, Лейла, то должна будешь притвориться, что по-прежнему совершенно ничего не знаешь.
– Не могу поверить, – вырвалось у меня, и когда Рот поднял на меня глаза, я покачала головой. – Зейн… он не мог знать. Он…
– Он Страж, Лейла. Его преданность…
– Нет. Ты не понимаешь. Я не наивна и не глупа, но я знаю, что Зейн не утаил бы от меня такого.
– Почему? Потому что он тебе нравится?
Уже собираясь спросить, откуда он и это знает, я вспомнила о Бэмби, прохлаждавшейся у домика на дереве.
– Естественно, Зейн мне нравится. Он единственный, кто действительно знает меня. С ним я могу быть сама собой… – Я умолкла, осознав, что сказанное мной – это ложь. С Зейном я тоже не могу быть самой собой. – В любом случае, он бы сказал мне правду.
– Потому что ты ему тоже нравишься? – изогнул бровь Рот.
– Да, но не в том смысле, на который ты намекаешь.
– Вообще-то ты на самом деле нравишься ему.
Я нахмурилась, и Рот рассмеялся.
– В том самом смысле. Нравишься.
– Откуда тебе знать? – фыркнула я. – Ты…
– Не знаю Каменных? Ты права, но забываешь о том, что я некоторое время наблюдал за тобой. Я видел вас вместе и видел, как он смотрит на тебя. Конечно же, отношения между вами невозможны, учитывая…
– Боже, да знаю я, знаю, – вздохнула я.
– Но это не мешает никому желать того, с кем они никогда не смогут быть. – Рот впился в меня взглядом. – Даже если Каменный не знает правды и ты ему готова доверить свою жизнь и все такое прочее, все равно не вздумай ни о чем рассказывать ему.
Грудь сдавило от страха.
– Лейла?
Я кивнула.
– Я никому ни о чем не скажу.
– Хорошо.
Рот поднялся. Он улыбнулся мне, но я не смогла ответить ему тем же. Меня не покидало ощущение, что я только что решила свою судьбу.
Глава 14
Уйти из квартиры Рота было непросто. На какой-то момент мне даже показалось, что он меня не отпустит. Он не высказал никаких возражений, однако я видела, что он недоволен. Но если я останусь с ним, то рано или поздно Стражи меня найдут.
Они убьют Рота, чего мне совсем не хотелось, хотя я еще и не разобралась в своих чувствах к нему.
Рот хотел проводить меня, причем до самого дома, а я не собиралась сразу возвращаться в особняк. Я понятия не имела, куда пойду, но мне нужно было побыть одной. Рот вывел меня на улицу, и я обнаружила, что его квартира находится на Пали-сайд – в одном из самых богатых районов Вашингтона у реки Потомак.
Похоже, демонам неплохо платят.
Я пошла вперед, не останавливаясь и не оглядываясь, чтобы посмотреть, следует ли за мной Рот. Я знала, что не увижу его, но чувствовала, что он рядом. На ходу я снова и снова прокручивала случившееся у себя в голове, пока меня не замутило. Наверное, кофе был лишним.
Через два часа я опустилась на скамейку у Смитсоновского института.[22]22
Смитсоновский институт (англ. Smithsonian Institution, основан в 1846 г.) – образовательный и научно-исследовательский институт и связанный с ним музейный комплекс, самое крупное в мире хранилище экспонатов, музейных ценностей и артефактов.
[Закрыть] Несмотря на ранний час, на газоне отдыхало множество бегунов и туристов. Прохожие бросали на меня встревоженные взгляды. Покрытая синяками, в одежде не по размеру, я, наверное, являла хрестоматийный пример того, что случается со сбежавшими из дома подростками.
Я опустила голову, занавесив лицо волосами, и ко мне никто не подошел. Отлично. Утро было прохладным, и я куталась в футболку Рота, несчастная и разбитая. Вся моя жизнь перевернулась за какие-то несколько часов. Казалось, мир рухнул. Мысли разбегались. Рот, должно быть, немало удивился, когда я довольно спокойно восприняла все, что он рассказал, но сейчас я готова была впасть в истерику.
Как нам искать древнюю книгу, если никому не известно ее местонахождение? Как мне держаться подальше от охотившегося на меня демона, если неизвестно, что это за демон? И, самое главное: как мне все же вернуться домой?
Именно в этом и заключался мой план. Поэтому я ушла из квартиры Рота. Ну, не только поэтому – мне нужно было оказаться от него подальше, потому что между нами все изменилось. Мы словно заключили сделку. Я все еще не пришла в себя после того, что произошло между нами сегодня утром. При воспоминании об этом тело бросало в дрожь. Рот был прав. Я желала, чтобы он меня поцеловал.
Господи, нельзя же думать об этом и сейчас.
Моим единственным желанием было позволить гневу охватить себя. Запулить чем-нибудь, пнуть кого-нибудь (а именно – Эббота), разбить что-нибудь ценное. И хорошо бы побольше. Хотелось забраться на скамейку и кричать до потери голоса. Гнев клокотал во мне, рычал как бешеный пес, и мне хотелось спустить его с поводка, однако под всей этой яростью таилось что-то горькое и неприятное. Меня мутило не просто так. И я знала, чем это грозит. Мне срочно нужно что-то сладкое – например, сок, но на это требуются деньги.
Пара часов, и боль угнездится во мне. Под ледяной кожей будет бушевать огонь. И как бы извращенно это ни звучало, я радовалась этому ощущению, воспринимая его как жестокое, но заслуженное наказание за выпитую душу.
Я вдохнула свежий утренний воздух и закрыла глаза. Нельзя расклеиваться. То, что может произойти, гораздо важнее моих собственных чувств – горечи от предательства и злости. Если демон, желающий возродить Лилин, добьется успеха, то апокалипсис по сравнению с этим покажется славной детской вечеринкой. Мне нужно быть сильной – и этой силы не набрать тяжелыми тренировками.
Я распахнула глаза, услышав тихое урчание хорошо отлаженного мотора. В нашем шумном городе, в гуле человеческих голосов, проезжающих мимо машин, в реве клаксонов – где бы угодно я различила бы звук двигателя автомобиля Зейна – «Шевроле Импала» 1969 года.
Я украдкой глянула сквозь пелену своих почти белых волос. Зейн вылезал из машины, и его чистая душа окутывала тело сияющим ореолом. Он захлопнул дверцу и, повернувшись, тут же наткнулся взглядом на скамейку, на которой сидела я.
Я словно получила удар под дых. Тысячи мыслей пронеслись в голове, пока Зейн обходил «Импалу». Увидев меня, он застыл изваянием, а потом бросился ко мне со всех ног.
В мгновение ока он оказался рядом и, не обращая внимания на прохожих, схватил меня в объятия и сжал так, что я еле сдержала крик боли.
– О боже, – хрипло выдохнул он мне в ухо. – Не могу… – По его сильному телу пробежала легкая дрожь. Прижатая к спине ладонь скользнула вверх и зарылась в моих волосах.
Поверх плеча Зейна я наконец увидела Рота. Он стоял под вишневым деревом, засунув руки в карманы джинсов. Наши взгляды на мгновение встретились, затем он развернулся, прошагал через газон и двинулся по тротуару прочь от нас. То, что Зейн не почувствовал присутствия демона, говорило о том, в каком сильном нервном напряжении он находился.
Меня вдруг охватило странное желание – побежать за Ротом. И это было глупо. Я прекрасно знала, что он будет и дальше приглядывать за мной, но…
Зейн все еще обнимал меня, крепко-крепко прижимая к себе, и я медленно подняла руки и обхватила его, сжав в пальцах рубашку на спине. Его тело снова сотрясла дрожь. Я не знаю, сколько мы так просидели – может быть, несколько секунд, а может, минут, – но тепло тела Зейна немного согрело меня, и на миг я представила, что ничего не было, что сейчас все так же, как неделю назад, и что это Зейн – мой Зейн – и все будет хорошо.
Но затем он отстранился и провел ладонями по моим рукам.
– Где ты была? Что случилось?
Не зная, с чего начать, я опустила голову.
– Лейла, – позвал он, сжав мое лицо ладонями.
Я поморщилась от прикосновения его пальцев к моему виску, но не отодвинулась. Зейн поднял мою голову, и его глаза в шоке расширились. На лице отразилась смесь разных эмоций. Наиболее сильной был гнев, от которого глаза приняли голубовато-синий оттенок. Зейн напряженно сжал челюсти, и на его скулах проступили желваки. Убрав мои волосы с лица, он спросил:
– Это сделал Петр?
Сердце сжалось от тревоги и страха.
– Как… как ты узнал?
Его грудь поднялась от резкого вздоха.
– Его не видели со вчерашнего вечера. Морис сказал, что видел, как он пошел в лес. Я нашел твой рюкзак в домике на дереве, а мобильный валялся на земле. На нем была… на нем была кровь – твоя кровь. Мы весь город обшарили в поисках тебя. Боже, что мне только в голову не пришло. Я думал… – Он тяжело сглотнул. – Господи, Лейла…
Я открыла рот, но не смогла издать ни звука. Зейн смотрел на меня так, что становилось страшно.
– Ты в порядке? – спросил он и тут же обругал сам себя: – Идиотский вопрос. Конечно же, нет. Как сильно тебе досталось? Тебе нужно в больницу? Ты просидела на улице всю ночь? Мне нужно…
Я вцепилась в его запястье.
– Я в порядке, – мой голос надломился. Я еще никогда не видела Зейна таким. – В порядке.
Он смотрел на меня, и я внезапно поняла, что за чувство плещется в его глазах. Ужас.
– Боже, Лейла, он… он бил тебя?
Не было смысла отрицать очевидное, когда у тебя такое лицо, будто впечаталась им в стену.
– Со мной все нормально.
– Ничего не нормально. Он бил тебя. – Зейн опустил взгляд и увидел на моей шее три воспаленных пореза. По его телу прошел спазм, и из груди вырвалось низкое рычание. – В каком он был обличье?
– Зейн. – Я опустила ладонь на его подрагивающую руку. – Ты начал менять форму.
– Ответь мне! – закричал он, и я вздрогнула. На нас покосились несколько человек. Зейн чертыхнулся и понизил голос: – Прости. Он…
– Нет, – поспешно ответила я. – Он пытался убить меня, но он… Зейн, ты оборачиваешься.
Зейн был на грани потери самоконтроля, готовый полностью сменить обличье. Его кожа уже посерела. Люди привыкли видеть горгулий ночью, но я сомневалась, что они придут в восторг от встречи с одной из них в утро понедельника перед Смитсоновским институтом.
– Как ты меня нашел? – спросила я, надеясь, что смогу переключить его внимание.
– Что? – Он посмотрел на меня совершенно диким взглядом.
Я сжала его руку так сильно, как только смогла. Его кожа затвердевала.
– Как ты узнал, что я здесь?
Прошло несколько секунд.
– Это была последняя попытка. Я уже отчаялся найти тебя. Прочесал весь город, а потом вспомнил, как тебе нравилось это место. – Он моргнул, и его глаза стали нормальными, кожа за секунду сменила цвет с серого на телесный. – Черт, Букашка Лейла, я чуть не спятил.
– Прости. – Я сплела наши пальцы. – Я не могла вернуться домой и потеряла мобильный. Я просто…
– Не извиняйся. – Зейн провел пальцами по уголку моих губ, а затем – едва касаясь кожи – по синяку на скуле. – Я убью этого сукина сына.
Я уронила руки на колени.
– В этом нет нужды.
– Черта с два! – От ярости его голос стал резким. – За то, что он сотворил с тобой, недостаточно сломать челюсть. Его отец…
– Он мертв, Зейн. – Я нервно сцепила пальцы. – Петр мертв.
Наступила тишина. Такая оглушительная тишина, что я вынуждена была поднять на Зейна глаза. Сердце сжалось. У него снова был тот самый дикий взгляд.
– Я не убивала его! – выпалила я. – Он пришел за мной, когда в дом прибыли Альфы. Такое ощущение, словно его послали меня убить, Зейн. Он не просто издевался надо мной. – Я поспешно, едва переводя дыхание, рассказала Зейну все, что говорил мне Петр. – И я бы умерла, если бы не…
Зейн взял меня за руку – ту, что с кольцом, – и я поморщилась.
– Если бы не что, Лейла?
– Я не убивала его. – Хоть это было правдой. – Вдруг откуда-то появился демон и убил Петра.
Зейн молчал, застыв как каменный.
Мне было противно лгать ему. В груди заныло.
– Я не знаю, почему. Не знаю, кто это был. Я даже не знаю, что он сделал с телом Петра.
Страх обжигал меня подобно дуновению морозного воздуха. Нетрудно догадаться, что Стражи сделают с Ротом и со мной, если узнают, что я поглотила душу Петра.
– Я была в шоке от случившегося и прекрасно понимала, что подумают Стражи… что подумает Эббот. Меня обвинят, потому что Петр – Страж. Поэтому я просто…
– Не продолжай, – Зейн мягко сжал мою ладонь. – Тебя никто не обвинит в том, что сам на себя навлек Петр. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты должна была сразу прийти ко мне. Не нужно было сидеть на улице, переживая все это в одиночестве. Я бы… – он тихо простонал, так и не закончив.
– Прости, – извинилась я, не зная, что еще можно сказать.
– Боже, Лейла, не извиняйся.
Я успела заметить появившийся в его глазах затравленный взгляд до того, как он отвернулся. Откинувшись на спинку скамейки, Зейн провел руками по волосам. Они торчали в разные стороны – похоже, он уже не раз это делал.
– Ты пыталась до меня дозвониться после этого?
Я сразу же поняла, к чему он клонит, и мое сердце болезненно сжалось за него.
– Нет. Я звонила тебе до… до того, как все это произошло.
Зейн чертыхнулся.
– Если бы я ответил…
– Не нужно, – взмолилась я.
Он покачал головой. Его лицо кривилось, словно его мучила боль.
– Если бы я ответил, то ничего бы не случилось. Я знал, что тебе некуда пойти, но все еще злился на тебя. Черт! Неудивительно, что ты не пошла домой. Ты, наверное, была так сильно напугана. Лейла, я…
– Ты бы не смог ничего сделать. – Я подвинулась ближе к нему. Кто знал, как бы все обернулось, если бы Зейн ответил на мой звонок. Петр тогда не застал бы меня одну. Но в таком случае он попытался бы меня убить в другой раз. – Рано или поздно это все равно бы случилось. Петр хотел меня убить. Ему нужно было меня убить. Не вини себя.
Зейн ответил не сразу, а когда заговорил, его голос был мрачен:
– Я расскажу отцу то, что ты рассказала мне, чтобы тебе не пришлось переживать все это вновь, но он все равно захочет с тобой поговорить. Он захочет услышать дословно, что тебе сказал Петр, и узнать, как выглядел убивший его демон.
Легкое беспокойство сменилось дурным предчувствием.
– Я знаю.
Вздохнув, Зейн посмотрел на меня. У него под глазами пролегли тени.
– Все так волновались. Отец был вне себя, как и весь клан. Позволь мне отвезти тебя домой. – Он поднялся и протянул мне руку. – Лейла?
Я встала. Ноги подкашивались, и я прильнула к Зейну в поисках поддержки. Прижимая меня к себе, Зейн довел меня до своей машины. Когда я посмотрела на него, он улыбнулся, но вид у него был несчастный – я знала: он не простит себя, сколько бы я ни уверяла его, что предотвратить произошедшее он бы не смог. И место, в котором я прожила последние десять лет, никогда уже больше не будет для меня «домом».
* * *
К нашему приезду большинство Стражей находились в доме, и мне нелегко было смотреть на них, задаваясь вопросом, кто из них разочарован тем, что я все еще жива.
Само собой разумеется, Илья с членами своего клана испарился из особняка, как только Зейн позвонил отцу и рассказал о произошедшем. Двое Стражей из нашего клана искали их, но вряд ли Илью найдут или как-то накажут. За попытку убить полудемона, пусть и без разрешения, ему, наверное, светит лишь дружеское похлопывание по плечу.
После Мориса, на радостях крепко стиснувшего меня в своих медвежьих объятиях, стоило мне выбраться из машины, первым ко мне бросился Николай. Он обнял меня с искренней улыбкой облегчения на губах.
– Я рад, что ты к нам вернулась.
И я поверила ему. Даже на лице Джеффа отражалось облегчение, как и на лице Эббота. Остальные же… такой же радости не продемонстрировали. Хотя я и не была ни с кем из них близка. Мы словно корабли двигались параллельными курсами.
Зейн оказался прав: Эббот захотел расспросить меня сам. Большую часть произошедшего рассказал ему Зейн, но Эббот желал услышать подобности о вмешательстве демона из моих собственных уст. Обманывая Зейна, я чувствовала себя виноватой, тело мое зудело, но в разговоре с Эбботом моя паранойя достигла новых высот. К счастью, мы сидели втроем, и я не ощущала себя как на допросе у инквизиции.
– И ты никогда не видела этого демона раньше? – спросил Эббот. Он сидел рядом со мной на диване, поглаживая бороду, – похоже, мой рассказ не убедил его.
Я решила подкинуть им немного правды. Той, что не навредит.
– Этот демон выглядел очень необычно.
– Что значит, «необычно»? – нахмурился Зейн.
– Он чем-то походил на Стражей. – Я очень надеялась, что в холодильнике есть хоть капля апельсинового сока.
– Верховный демон, – заметил Зейн, глядя на отца.
– Так что, может, я и видела его раньше, но в другом обличье.
Эббот пристально смотрел на меня несколько долгих мгновений.
– Поднимайся к себе и отдохни. Я пришлю к тебе Жасмин. Пусть приглядит за тобой и убедится, что все хорошо.
На меня нахлынуло невероятное облегчение, хоть я и знала, что это далеко не конец разговора. Но пока я была свободна.
– Простите за все беспокойство, что я…
– Перестань извиняться, – оборвал меня Зейн, его глаза снова пылали синевой. – Ты ни в чем не виновата.
Эббот мягко сжал мое плечо ладонью. Он не из тех, кто любит обниматься, так что в его случае этот жест можно посчитать за объятие. От накативших эмоций в горле встал ком. Я чувствовала вину, злость и предательство. Я лгала, но и Эббот тоже лгал. Я скользила взглядом по его уставшему красивому лицу, спрашивая себя: а был ли он хоть когда-нибудь честен со мной?
И какой выгоды добивался, оставляя в живых дитя Лилит?
– Прости, что мы впустили Петра в наш дом, – произнес Эббот, когда я встала. Его взгляд ожесточился. – Этот дом был надежным убежищем, а он проделал брешь в его безопасности.
– И его клан, – добавил Зейн хриплым от ярости голосом. – Как удачно они сбежали – сразу же, как узнали, что Лейла жива.
– Да. – Эббот тоже поднялся. – Мы обязательно во всем разберемся.
Я кивнула и уже повернулась, чтобы уйти. Сомневаюсь, что Илья или кто-то из его клана пострадает из-за того, что пытался избавиться от меня. А я совершенно уверена, что, как бы сильно Петр меня ни презирал, он не пошел бы на мое убийство без поддержки отца.
– Лейла, – позвал Эббот, и я остановилась у двери. – Еще один вопрос.
У меня все внутри опустилось.
– Да?
Эббот натянуто улыбнулся.
– Где ты взяла одежду, которая на тебе сейчас?
* * *
Несколько часов спустя желудок все еще скручивало. Меня мутило и от недомогания, которое наступало после поглощения души, и от осознания того, как я лоханулась. Я старалась не отходить далеко от ванной.
Одежда, чтоб ей пусто было, – как я могла о ней забыть? Как Рот мог упустить такое? Огромные спортивные штаны и футболка с какими-то хэйр-металлистами 1980-х годов явно не могли принадлежать мне.
И что же я выдала Эбботу? Что это моя бывшая спортивная одежда, которую я таскаю в своем рюкзаке! Что за чушь я сморозила? Что мужской одежде делать в моем школьном рюкзаке и почему я тогда переоделась, а сам рюкзак оставила в домике на дереве?
Мне хотелось дать себе хорошего пинка.
Эббот сделал вид, что принял весь этот бред, списав его на эмоциональное потрясение, но я совершенно точно знала, что он мне не поверил, – об этом говорили его улыбка и многозначительный взгляд. И потом он далеко не глуп. Так почему он тогда меня отпустил? Ждать, когда он выведет меня на чистую воду, еще страшнее.
Через десять минут, вцепившись в край унитаза, я снова опустошала желудок, избавляясь от всего, что Жасмин удалось в меня впихнуть после того, как она меня осмотрела.
– Боже, – выдохнула я после еще одного спазма. От рвотных позывов на глаза выступили слезы.
Затем к горлу поднялась душа.
Раздирая его, вцепившись невидимыми крючьями, она отказывалась выходить наружу. Желудок сжался, и я согнулась пополам. Наконец изо рта вышел белый дымок. Когда последний клочок души Петра оставил меня, тело сотрясла крупная дрожь, и я рухнула на пол.
Душа Петра – печальная и искореженная – парила в воздухе надо мной. Она вихрилась, как потемневшее облако перед штормом. Я видела сквозь нее сложенные аккуратной стопочкой желтые полотенца и маленькие полочки, на которых я держала свою косметику. От одного лишь присутствия души стены покрылись темным налетом.
– Прости, – сипло прошептала я, подтянув колени к груди. Как бы сильно я ни ненавидела Петра, такой участи я ему не желала. То, во что я превратила его, поглотив душу, было кошмаром: без души у него нет ни единого шанса найти покой на Небесах. Люди, лишенные души, становятся призраками. Что становится со Стражами, я не знаю.
Вся в поту, я спустила воду в туалете и поднялась на слабых ногах. Согнувшись, включила душ. Пар, заполнивший ванную, развеял черное облако души. Она испарилась, словно ее никогда и не было. Я разделась и приняла второй душ за день. Опустив взгляд, я уставилась на кольцо. Я все еще хотела избавиться от него – выбросить или спрятать.
Я попыталась стащить кольцо мокрыми пальцами. Оно даже не сдвинулось. Мне не удалось снять его, ни покрутив, ни подержав под горячей струей воды. Ничто не помогло стянуть кольцо с пальца. Это было ужасно странно, так как оно не врезалось в палец. Я могла вертеть его, но снять не могла.
Зашибись… Наверное, надев это чертово кольцо себе на палец, я каким-то образом активировала наложенное на него заклинание, и теперь его можно снять только, отрубив мне палец.
Я стояла в душе, пока кожа от воды не сморщилась, но мне все еще было нехорошо.
Скоро меня начнет бить озноб.
В комнату постучали в том момент, когда я надела пижаму. Вытащив влажные волосы из-под рубашки, я села на кровать.
– Входите.
Это был Зейн. Сначала, как всегда, его тело скрывала сияющая белая аура, затем она поблекла, и я увидела его лицо, на которое упали пряди светлых волос. Зейн закрыл за собой дверь. Он был в обтягивающем свитере светло-голубого цвета, почти такого же, как его глаза.
Взглянув на меня, он замер.
– Отвратительно выглядишь.
– Ну спасибо, – хрипло рассмеялась я.
– Вот твой мобильный. Он работает, и я… отмыл его.
Положив телефон на прикроватную тумбочку, Зейн опустился на кровать рядом со мной. Я отодвинулась, чтобы мы не прикасались друг к другу. Заметив это, он напрягся.
– Лейла, – умоляюще вырвалось у него.
– Я просто вымоталась после всего, что случилось. – Говоря это, я поспешно засовывала ноги под одеяло. – Может, подцепила грипп, или…
Зейн схватил меня за руку.
– Лейла, скажи мне, что ты не сделала этого. Пожалуйста, скажи мне, что это не так.
Я высвободила руку.
– Нет! Нет. Я просто заболела и жутко устала. Выдался тяжелый день.
Он подался вперед, зажав меня между собой и передней спинкой кровати.
– Ты должна рассказать мне, если сделала это, Лейла. Мне нужно знать, если ты забрала вчера у кого-то душу, пусть даже у Петра.
– Нет, – прошептала я, вцепившись в одеяло.
Некоторое время Зейн напряженно всматривался в мои глаза, затем опустил голову. Из его крепко сжатых губ вырвался тихий вздох.
– Ты же сказала бы мне правду, да?
Меня затрясло.
– Да.
Зейн поднял голову и снова посмотрел мне прямо в глаза.
– И ты доверяешь мне? Ты знаешь, что я никогда не выдам тебя Альфам, что я никогда не поступлю с тобой таким образом. Так что, пожалуйста, не обманывай меня сейчас. Пожалуйста, скажи, что говоришь мне правду.
– Я говорю тебе правду. – Во рту горчило от лжи. Я отвела взгляд, не в силах смотреть Зейну в глаза. Возможно, Зейн знал, что я сделала, так же, как знал и в прошлый раз.
Он вздохнул, опустив взгляд на свой кулак, в котором было зажато одеяло.
– Тебе что-нибудь нужно?
Покачав головой, я улеглась под одеялом на спину. Меня колотило.
– Со мной все будет хорошо.
Зейн несколько минут молчал. Когда он заговорил, я ощущала на себе его взгляд:
– Я говорил с Жасмин.
Я поморщилась.
Он сглотнул.
– Она сказал, что тебя сильно избили.
Жасмин помогала мне раздеваться. Она ахнула и что-то невнятно пробормотала, увидев покрывающие мое тело ссадины и синяки.
– Она сказала, что порезы от когтей не должны оставить шрамы. – В голосе Зейна сквозила злость. – Я рад, что Петр мертв, и жалею лишь о том, что не я его убил.
Я вскинула на него глаза.
– Ты же это не серьезно?
– Еще как серьезно. – Его глаза опять пугающе посинели. – Но еще больше я жалею о том, что тебе пришлось через все это пройти.
Не зная, как лучше всего ответить, я ничего не сказала, в то время как всей душой желала рассказать ему всё.
Молчание затянулось, и прервал его снова Зейн:
– Прости меня за утро субботы.
– Зейн, ты не…
– Нет, дай мне закончить. Я ужасно с тобой поступил. Я мог позвонить тебе утром… я должен был ответить вчера вечером на твой звонок. И мне не следовало лезть к отцу с советом, чтобы ты перестала ставить метки.
– Я больше не буду этим заниматься. – После одержимого мне расхотелось это делать.
– Это неважно. Я знаю, как много это для тебя значило.
Повернувшись на бок, я мягко толкнула его закутанным в одеяло локтем.
– Да, ты прав. Но я тоже вела себя как последняя стерва. Ты просто волновался, что со мной может что-то случиться.
Зейн провел рукой по волосам и задержал ладонь сзади на шее. Рукав свитера обрисовал вздувшиеся мускулы. А потом он опустил руку и убрал с моей щеки влажную прядь волос.
– Уверена, что тебе ничего не нужно? Может быть, принести сока или фруктов?
– Нет, спасибо. – С этим мы уже опоздали. Я свернулась клубочком, холод пробирал до самых костей. Не помню, сколько времени я приходила себя в последний раз. Два дня? Больше? Я зажмурилась, молясь о том, чтобы это не затянулось надолго. Мне хотелось поговорить с Зейном об Аде и Лилит, но я не знала, как это сделать. Мне казалось, что завести об этом разговор все равно что броситься под поезд.
