Текст книги "Бессердечный ублюдок (ЛП)"

Автор книги: Дженика Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

11

Галина

«Дасвидания».

Это слово снова и снова повторялось в моей голове, Леонид произнес его негромко и насмешливо с густым русским акцентом. И все это время он наблюдал за тем, как Арло выводил меня из бара.

Теперь я сидела на пассажирском сиденье «Мерседеса», который был припаркован у здания. Мое сердце колотилось так быстро и сильно, что пульс постоянно отдавался в ушах. Я смотрела на свой рюкзак, не понимая, как он оказался у меня на коленях, и не зная, кто его взял. Он был у меня с собой, когда я вошла, моя одежда была засунута внутрь, когда я переодевалась, и когда я сжала пальцами старый, покрытый пятнами нейлон, все, что я увидела, – это кровь, запекшаяся кровь и насилие.

«Ты вывел Диму из строя», – сказал Леонид со сдержанным весельем. «Ты будешь мне должен, Арло. Я позвоню, и ты придешь. Помни, теперь я знаю твою слабость». Последнюю фразу он произнес, не сводя с меня взгляда.

– Что он имел в виду? – мой голос был на удивление твердым, учитывая тот факт, что я чувствовала себя так, будто нахожусь вне тела. Мне было знакомо насилие. Все это было зверством. Но то, что я наблюдала со стороны от Арло, то, как он использовал этот декоративный каменный шар… это не было похоже ни на что, что я когда-либо видела раньше.

Он выглядел совершенно в своей стихии, спокойный, когда раз за разом обрушивал шар на руки этого человека с сокрушительной силой и точностью. А его лицо… Боже, на его лице не было ничего.

У меня перехватило дыхание, когда я снова и снова воспроизводила эти образы. И он сделал это потому, что тот мужчина прикоснулся ко мне. Я знала это так же хорошо, как и то, что сижу в его машине и позволяю ему везти меня неизвестно куда.

Я даже не сопротивлялась, когда он вытащил меня из бара, когда открыл дверь и усадил на кожаное сиденье этой машины. Я позволила ему застегнуть на мне ремень безопасности, его запах, пряный и мужественный, с темными нотками, заполнил мой нос, смывая медный запах крови, который до этого момента не давал мне покоя.

Он молчал, но ему и не нужно было говорить, чтобы дать мне ответы, в которых я нуждалась. Я могла смотреть на него и точно знать, каким человеком он был, кем он был до глубины души.

Убийца.

Кроме едва заметного сжимания пальцев на руле, выражение его лица было отрешенным.

Я уставилась на его руки, покрытые засохшей кровью. Мне захотелось снова спросить его, что имел в виду Леонид, хотя я и так могла сложить два и два. Нужно было быть слепым, чтобы не понять, что Леонид и Арло – это одно и то же лицо. Даже хуже, по сравнению с теми, с кем я выросла в Вегасе.

Тогда почему я не боюсь Арло? Почему мне кажется, что он готов убить человека, чтобы защитить меня… что он почти сделал?

– Куда ты меня везешь?

Он молчал так долго, что я решила засомневаться в его ответе.

– В мою квартиру, – наконец сказал он, и мое сердце заколотилось в груди.

Что-то глубокое и темное в моем теле ожило. Он бросил на меня быстрый взгляд и снова сосредоточился на дороге, а его пальцы снова сжались на руле.

– Если бы я хотел причинить тебе боль, мне не пришлось бы тащить тебя в свою квартиру, чтобы сделать это. – Он произнес эти слова так буднично, словно прочитал мои мысли. – Ты в безопасности, – прошло много времени, прежде чем он сказал так тихо, что я почти не расслышала: – Даже от меня.

Через двадцать минут мы выехали за черту города Десолейшен и заехали в подземный гараж. Он припарковался, вышел и обошел машину спереди, чтобы открыть пассажирскую дверь, прежде чем я успела сделать это сама. Секунду я просто смотрела на него, и у меня перехватило дыхание от холодного, отстраненного взгляда на его лице.

– Пойдем, Лина. – Его тон был жестким и резким. Это было опасно.

Я вложила свою руку в его и подавила дрожь, но не знала, было ли это от отвращения из-за того, что я видела, как он делал, или потому, что мне нравилось чувствовать, как его слегка мозолистая рука крепко обхватывает мою и помогает мне выйти из машины.

Я последовала за ним к лифту, и он провел серебряной карточкой-ключом по сенсору. Двери тут же открылись. А потом мы оказались вместе в лифте, пока он поднимался вверх.

Я должна была взбеситься. Я должна была требовать, чтобы он отвез меня в мою квартиру. Я не должна была смотреть на свои руки, которые еще крепче сжимали лямки рюкзака, и наблюдать, как они дрожат. Мне не следовало держать рот на замке и позволять своему взгляду скользить по моему платью, которое, как я теперь заметила, было покрыто темными пятнами размером с булавку.

Кровь… кровь покрывала меня.

Я ничего не знала об Арло, кроме его имени и того, что он ел в закусочной каждый раз, когда приходил. Его выражение лица всегда было таким каменно-холодным, как будто он был настолько неприкасаем для всего и всех, что его это не волновало. И когда я взглянула на его строгий профиль с мужественными чертами лица, я не могла найти слов, чтобы что-то сказать. Я не могла заставить себя сказать, чтобы он отвез меня обратно в мою квартиру, хотя это было последнее место, куда я хотела идти. Потому что я не хочу быть одна.

Я была потрясена, не понимая, что, черт возьми, только что произошло. Он избил человека, раздробил ему руки, и все из-за чего? Да, мужчина лапал меня, но Арло действовал с такой яростью, что мне трудно было дышать, просто думая об этом.

Может быть, все это была какая-то личная месть между двумя мужчинами, потому что, конечно же, я никак не могла повлиять на то, что делал или не делал Арло. Прежде чем мои мысли успели еще больше запутаться, лифт остановился, и двери открылись. Он вышел первым, а я на мгновение замерла, не зная, стоит ли мне следовать за ним.

Часть меня чувствовала себя так, будто я ступаю через врата самого ада. Но я двинулась вперед по собственному желанию, и лифт бесшумно закрылся за мной. Сразу же запахло лимонным чистящим средством, а при полностью выключенном освещении я смогла разобрать только то, что городские огни проникали сквозь огромные окна.

Ох. Вау.

Мой взгляд был прикован к этим окнам, которые занимали всю стену его квартиры, город и небо простирались до самого горизонта. Все выглядело так, словно было вырезано с открытки, таким идеальным, таким чистым и мирным… таким неопасным.

Я снова сосредоточилась на Арло, говоря себе, что, вероятно, мне не следует отвлекаться от него. Благодаря теням и свету, проникающему через большие окна, занимающие одну стену, я смогла разглядеть некоторые части его дома. Большой диван слева. Массивный телевизор на стене напротив мебели. Справа – кухня, темные, гладкие столы и блестящие приборы из нержавеющей стали.

Я ожидала, что он повернется в мою сторону, скажет что-нибудь, раз уж мы оказались в его владениях, но он ничего не сказал, просто шел впереди меня, и мягкий звук его ботинок по полу казался громче, чем следовало бы.

– Ты в порядке? – наконец спросила я, хотя задавать подобный вопрос было так глупо.

Он оперся руками о барную стойку и на секунду опустил голову, а затем издал тихий, короткий, лишенный юмора смешок.

– Это тебя сегодня подвергли сексуальному насилию, а ты спрашиваешь, все ли со мной в порядке? – Он повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Тени от темной квартиры и отблески света, проникающие через все окна из города прямо за стеклом, делали его почти зловещим.

– Да. Наверное, так и есть. – Мы смотрели друг на друга так долго, что мне стало не по себе. Мое тело не должно было разгорячится, быть настолько горячим, что я почувствовала струйку пота между грудей.

Его глаза были жесткими, темными. Интенсивными.

– У тебя шок.

Может, и так. Но я никогда не чувствовала такой ясности в голове, как сейчас.

И то, что я чувствовала себя так, будто сгораю заживо, не имело ничего общего с температурой воздуха и не имело ничего общего с человеком, стоящим в двух шагах от меня.

– Зачем ты привел меня сюда? – я ерзала, проводя руками вверх-вниз по бедрам, теребя невидимую нитку на подоле платья, и продолжала переминаться с ноги на ногу, так что стук моих каблуков звучал оглушительно.

Он ничего не ответил, повернувшись и наливая себе выпить. Он протянул руку и наклонил бутылку в мою сторону, и я кивнула, прежде чем прочистить горло и попросить его налить мне тоже, хотя алкоголь был последним, в чем я сейчас нуждалась.

Наполнив бокал, он повернулся и подошел ко мне, протягивая его, и наши пальцы соприкоснулись, когда я взяла его дрожащей рукой. Я не заметила, как его глаза проследили за этим движением, пока я сжимала пальцы вокруг гладкости бокала в надежде, что смогу взять себя в руки. Он не переставал следить за моими движениями, когда я поднесла бокал ко рту и сделала долгий глоток.

Оцепенение исчезло, а страх и тревога охватили меня с такой силой, что я утонула в спиртном, вдыхая его, не осознавая этого, и кислотный ожог от него оседал у меня в животе, как камень в желудке.

Он не выказал никаких эмоций, когда поднес свою водку ко рту и долго, медленно пил. Он проглотил ее так гладко, что, насколько я знаю, это могла быть вода. Затем он повернулся и направился к бару за новой порцией.

Наступила тишина, самая громкая из всех, что я когда-либо слышала. Я стояла в центре его роскошной, дорогой квартиры, держа в руках стакан с водкой и неся на себе кровь другого человека, как аксессуар.

– Я привел тебя сюда, потому что это единственное место, где они не смогут тебя тронуть. Это единственное место, где ты сейчас в полной безопасности.

От его слов мое сердце застряло где-то в горле. Я ничего не ответила, допивая алкоголь, – ожог уже прокладывал теплый, усыпляющий путь по моим венам, глаза слезились, но я смахнула их, прежде чем слезы скатились по моим щекам.

Он повернулся ко мне лицом, отпивая из второго бокала и наблюдая за мной через ободок.

– Почему они хотят причинить мне боль? – Мой голос был слишком низким, слишком слабым. Я была в ужасе, и не только от того, что произошло в баре с тем мужчиной, но и от того, что Леонид имел в виду в своих прощальных словах.

Твоя слабость.

Но больше всего меня душил ужас, потому что, стоя напротив Арло, я чувствовала лишь потребность подойти к нему, прижаться всем телом к нему и позволить нашей тьме объединиться.

– Зачем мне быть на радаре у такого человека? – Эти слова были произнесены шепотом, но Арло промолчал, хотя я знала, что он меня слышит. Но мне не нужно было, чтобы он произносил слова, чтобы узнать ответ на заданный мною вопрос. И снова я продолжала обстреливать его ими, теперь больше, чем когда-либо, желая, чтобы он солгал – отрицал – то, что я сказала, то, что я чувствовала.

– Это моя вина, – наконец сказал он, но в его голосе не было вины. В нем не было… ничего. Он опрокинул стакан и допил водку, после чего поставил его на барную стойку. – Я не должен был позволять ему видеть мою реакцию. – Последняя часть была произнесена так, словно он говорил сам с собой.

– Я не знаю, что, черт возьми, происходит, – тихо призналась я и тоже допила свой стакан. Я закашлялась, прикрыв рот тыльной стороной ладони, так как жжение засело глубоко. Это был огонь в горле и в животе. Это было легкое головокружение, которое делало ситуацию чуть менее ужасной.

Я отвернулась от Арло и подошла к окнам: стекло начиналось от пола и уходило к потолку, футы за футами надо мной, и ничего, кроме небоскребов и мерцающих огней, насколько хватало глаз. Внизу не было ничего, кроме красных и белых огней, двигающихся туда-сюда. Знали ли люди, в каком мире они живут? Знали ли они, что за дизайнерскими костюмами и нежными улыбками скрываются злые люди? Знали ли они, что смерть находится прямо перед ними, а они раскрывают руки, чтобы обнять ее, как закадычного друга?

В отражении стекла я видела, как Арло подходит ко мне сзади, но не могла найти в себе сил, чтобы почувствовать хоть какой-то страх. И хотя во мне жило осознание того, что этот человек опасен, я никогда не чувствовала, что его насилие или агрессия могут быть направлены на меня. Это было нелогично. Это было чертовски глупо.

Я ничего не знала об Арло, но если присмотреться, то можно было увидеть всю его историю, написанную прямо на поверхности.

– Ты плохой человек, – сказала я, глядя на его отражение. Он смотрел на меня сверху вниз, его темные брови были опущены. Он поднял руку и провел ею по губам, звук его ладони, двигающейся по щетине, которая создавала легкую тень на его щеках и челюсти, прозвучал прямо возле моего уха. Это было мужественно. Возбуждающе. Это не должно было меня возбуждать, но возбуждало.

– Так и есть. – Это было как приговор. Настолько окончательный, что я почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок, когда он произнес это низким голосом.

– Есть ли на свете мужчины хуже тебя? – я не знала, почему задала этот вопрос. Потому что, по правде говоря, я знала ответ.

– Нет.

Мне хотелось сказать, что я ему не верю, но я бы солгала нам обоим.

– Но есть люди, которые готовы причинить тебе боль, Лина… просто потому, что ты с кем-то связана. – Я знала, что он имеет в виду связь с ним. – Они причинят тебе боль, чтобы доказать свою правоту, чтобы взять кажущуюся слабость и уничтожить ее. – Его взгляд был таким свирепым.

Мое сердце икнуло. Он говорил, что я – его слабость? Я даже не знала его. Как я могу настолько сильно контролировать кого-то? Но мои слова были отброшены назад, потому что чувства, которые я испытывала, находясь в присутствии Арло, разрывали душу.

То, что Арло неосознанно заставлял меня чувствовать, было достаточно горячим, чтобы сжечь крылья у ангела.

У меня перехватило дыхание от холодного расчета, от того, что он подразумевал. От его слов.

– И мне потребуется каждая унция самоконтроля, которым я даже не обладаю, чтобы не вернуться туда и не убить каждого ублюдка, который может забрать твою жизнь, как будто она ничего не значит.

Я не знала, почему повернулась, не знала, почему встретила хищника лицом к лицу. Но когда он взял у меня из рук пустой стакан и отставил его в сторону, не сводя с меня глаз, ничто на свете не могло заставить меня отвести взгляд.

Я убрала руки за спину и прижала ладони к окну. Стекло под ними оказалось холодным и гладким. Твердым. Я сжала пальцы в кулаки, хотя знала, что это не даст мне никакой опоры.

Я смотрела в его глаза, которые казались такими темными от теней, нежно ласкающих его, как любовника. И чем дольше он смотрел на меня, отодвигая кусочек за кусочком, обнажая меня дюйм за дюймом, тем больше я понимала абсолютную правду.

– Это ты убил того человека в переулке? – я знала, что мне не придется уточнять, что и кого я имею в виду.

Раз.

Два.

Прошло три секунды, прежде чем он придвинулся еще на дюйм ближе.

– Да.

Он произнес это слово так, словно это было самое простое, что можно было признать. Как будто убийство было самой простой формой удовольствия. Я затаила дыхание, его правда словно кувалдой ударила меня в грудь.

– Спроси меня, почему я это сделал. – Низкий голос. Глубокие слова. Разрывающие меня изнутри.

– Почему ты убил его? – в моем голосе прозвучала заминка, которая, как я осознавала, не могла остаться незамеченной.

Он наклонился и приблизил свои губы к моему уху настолько, что его ответ прошелся по раковине.

– Для тебя.

Мое сердце бешено заколотилось в груди.

Бу-бум. Бу-бум.

– Кто ты?

Его улыбка была медленной. Злой. Он сделал шаг назад, и я затаила дыхание.

– Я же говорил тебе. – Раз. Два. Три секунды. – Плохой парень.

12

Арло

Я не хотел ее пугать. Я хотел притянуть ее к себе, прижать ее голову к своей груди, запутаться пальцами в длинных волосах и прошептать все слова, которые позволили бы ей понять, что она в безопасности.

Я хотел знать о ней все. Я хотел, чтобы она доверяла мне.

Она скрывала многое о своей жизни, о своем прошлом, настоящем и будущем. Я хотел вырвать эти секреты, пока она не станет так же уязвима для меня, как и я для нее. Я даже не знал, как, почему и когда это произошло, но эта женщина изменила нечто грандиозное в моей жизни. Я ненавидел это.

Я не мог бы существовать без этого.

Месяцы. Мне потребовалось всего мгновение, чтобы заглянуть в ее невинные глаза, чтобы понять, что мир может предложить что-то светлое и необычное… что-то, что может изменить меня. Всего несколько месяцев, чтобы перевернуть мой мир с ног на голову, не дав ей даже произнести ни слова.

Ебучий. Взгляд. Это все, что потребовалось, чтобы спуститься в эту кроличью нору, где впервые в моей несчастной жизни я усомнился в собственном здравомыслии.

Впервые в жизни я хочу чего-то только для себя.

И, глядя в ее голубые глаза, которые сейчас казались такими темными не из-за тени или недостатка света, а потому что она была уязвима в моем присутствии, я сказал себе, что назад дороги нет.

Я сорвался на глазах у Леонида, показал ему слабость в его собственном сраном доме. Он этого не забудет. Он использовал бы это против меня. Он бы использовал это против меня. Он бы извратил это и использовал в своих интересах. Именно так поступали такие люди, как он. Именно так поступал я.

Я понял это по тому, как он смотрел на меня, когда я выводил Лину оттуда. Когда он пристально смотрел на нее.

Я отвернулся и пошел обратно к бару, наливая себе еще водки. Слишком много. Я залпом выпил и потянулся за четвертым бокалом.

Жжения уже не было, а алкоголь был последним, что мне было нужно. У меня и так голова шла кругом без соблазнительного присутствия Лины в моей квартире и тумана от выпивки в моих венах.

Мне не следовало говорить ей, что я убил того ублюдка в переулке. Но я дразнил ее, мне нужно было, чтобы она спросила меня, чтобы я мог показать ей, как далеко готов зайти ради нее такой мужчина, как я.

– Кто ты? Кто эти люди? Что на самом деле происходит?

Я не повернулся к ней лицом. Я уставился на стену прямо перед собой, держа стакан в руке, сжимая пальцами стекло так сильно, будто надеялся, что оно треснет и разрежет мою руку на части. Это дало бы мне возможность почувствовать что-то еще.

– Я пл…

– Я знаю. Ты плохой человек. Я не спрашивала, что видят люди, когда смотрят на тебя, и вовсе не то, что ты видишь в зеркале. Я хочу знать, что происходит, потому что если то, что ты говоришь, правда…

– Правда, – сказал я, прервав ее.

– В таком случае, поскольку моя жизнь в опасности, ты должен рассказать мне правду.

Как могла эта женщина произнести всего несколько слов, а у меня в груди что-то сжалось и сдавило жизненно важные органы? Сейчас я жалел, что не заглянул в ее прошлое, не узнал о Лине все, что мог. У меня не было морального компаса, но когда дело касалось ее и выяснения того, кем на самом деле была Лина Майклз, я сдерживал себя, желая, чтобы именно она доверилась мне.

Это было чертовски глупо. Ошибка. Я провел рукой по лицу.

Я повернулся и посмотрел на нее. Она все еще стояла у окна, но ее взгляд был неподвижен, пока она наблюдала за мной. Было бы так легко подойти к ней и прижать наши тела друг к другу, обхватить пальцами ее горло и заставить смотреть мне в глаза, говоря, что она моя.

Черт, я представлял, как зарываюсь лицом в ее волосы и глубоко вдыхаю, а затем провожу носом по ее горлу, пробегая языком вверх и вниз по нежной коже. Я практически чувствовал ее вкус у себя во рту. Сладко. Так сладко. Я хотел почувствовать, как быстро бьется ее пульс о мой язык, доказывая, что она находится под таким же воздействием, как и я.

– Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы. – Хотела ли она, чтобы я признал свою принадлежность к преступному синдикату? Хотела ли она знать, что все, что меня касалось, все, чем я владел, было заработано кровью?

– И что? – она снова посмотрела на меня. – Ты не можешь отвезти меня домой, потому что я теперь в какой-то опасности? – она насмешливо фыркнула и отвернулась. Такая храбрая. Пытается быть такой сильной. Это заводило. – Ты ничего обо мне не знаешь. – Она снова посмотрела на меня, пытаясь скрыть страх в глазах.

Но это был не я. Она боялась чего-то другого. Своего прошлого. Я хотел найти тех, кто причинил ей боль, кто предал ее, и заставить их умолять меня о смерти.

– Я всю жизнь знала плохих людей. Я знаю, как выжить. Мне не нужно, чтобы кто-то защищал меня.

Что-то темное и собственническое развернулось в моей груди, сжимая сердце, заставляя его расти, орган пульсировал так сильно, что я был уверен, что он прорвется и сломает мне ребра.

Я хотел быть тем, кто защитит ее. Я хотел быть тем, кто убьет все, что угрожает ей.

– Зачем ты это делаешь? – прошептала она, и мне было неприятно, что ее голос дрожит.

Ты знаешь, почему. А может, и нет. Но ты узнаешь, и будешь бояться меня еще больше, потому что увидишь, что я тебя не отпущу.

Но я ничего этого не сказал. Я сделал шаг навстречу и наблюдал, как напряглось ее тело, как вспыхнули глаза.

– Я вызвал у тебя проблемы с людьми, с которыми ты не хочешь связываться. – Я выдержал ее взгляд. – И пока я не исправлю это, пока не смогу убедиться, что ты в безопасности, ты останешься здесь. – Она открыла рот, скорее всего, чтобы возразить, но медленное покачивание моей головы и сжатые губы остановили ее. – Ты останешься здесь. – Я сделал еще один шаг. Я не лгал о Леониде и об опасности, которую он представлял, но я также не был честен в этой ситуации. Я хотел, чтобы она была здесь по совершенно эгоистичным причинам.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – снова прошептала она. Я не ответил. – Моя работа. Моя квартира. – Она отвернулась.

– Квартира – отстой.

Она мотнула головой в мою сторону и сузила глаза. Ее раздражение разжигало мое вожделение.

– Может, и так, но я там живу, – произнесла она негромко, почти с издевкой. – И мне нужно работать. Мне нужны деньги. – То, как она сжала челюсти, подсказало мне, что деньги нужны не только для того, чтобы содержать эту дырявую квартиру. Ей нужны были деньги и по другим причинам.

Я ничего не сказал, глядя ей в глаза. Я сделал шаг ближе, и наши груди почти соприкоснулись. Должен признать, что меня чертовски заводило то, что она не отступала, держала себя в руках и встречала мой взгляд с тонко завуалированной злобой.

– Все, что тебе нужно, я обеспечу.

Она покачала головой.

– Я не люблю быть кому-то обязанной.

– Не обсуждается, черт возьми. – Я скрестил руки на груди, зная, что ей еще есть что сказать. – Кроме того, какой бы упрямой ты ни была, ты не похожа на жертвенную душу. Я уверен, что ты хочешь жить, не так ли?

Она еще сильнее сжала губы.

– А если я уйду, когда тебя не будет здесь? Сбегу… от тебя? – в ее голосе прозвучал вызов, от которого моя кровь запульсировала огнем. Я позволил опасной улыбке заиграть на моих губах.

– Я бы нашел тебя. Куда бы ты ни отправилась. – Я отключил все эмоции, повернулся и пошел в сторону коридора. – Я покажу тебе, где ты сможешь поспать. – Я знал, что она последует за мной. Она была сильной, но не глупой. Лина чувствовала опасность, исходящую от Леонида, и хотя она знала, что я ничем не лучше этого ублюдка, аура, которую Леонид даже не пытался скрыть, была слишком сильна, чтобы она могла ее игнорировать. И по какой-то гребаной причине маленькая Лина доверяла мне больше, чем себе, чтобы оставаться в безопасности.

Она должна была бояться меня так же, как и Леонида, уже из одного только принципа. Но она этого не делала, и от этого мой собственнический блеск в ее глазах усиливался в десятки раз. Однажды он поглотит нас обоих.

Когда-нибудь очень скоро.