Текст книги "Счастливое недоразумение"
Автор книги: Дженет Маллани
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Дженет Маллани
Счастливое недоразумение
OCR: Dinny; Spellсheck: Регинлейв
Дженет Маллани «Счастливое недоразумение»: АСТ, Астрель, ВКТ; Москва, Владимир; 2010
Оригинальное название: Janet Mullany «Improper Relations», 2010
ISBN 978-5-17-070583-2, 978-5-271-31876-4, 978-5-226-03166-3
Перевод: Н.Н. Аниськовой
Аннотация
Шарлотта Хейден уже оставила мысль о скором замужестве. Однако случилось досадное недоразумение: ее застали наедине с беспутным виконтом Шаддерли. Теперь она скомпрометирована, репутация ее погублена – и только брак с виконтом может спасти положение.
Шарлотта в отчаянии. Ее новоиспеченный супруг тоже не испытывает большой радости от семейной жизни... поначалу.
Потому что очень скоро эти умные, независимые, обаятельные мужчина и женщина начинают проникаться друг к другу самыми нежными чувствами – а от нежности и доверия недалеко и до настоящей страсти...
Глава 1
Мисс Шарлотта Хейден
Моя история началась на свадьбе. Спешу добавить – не на моей. Поскольку мне до свадьбы тогда было о-очень далеко. Мой брат Джордж однажды брякнул, что я кобылка, которую никто не желает объездить, и хотя он был тогда навеселе и я осуждаю его за грубость, но это правда – я стремительно приближалась к финишной черте брачного возраста.
Пока я готовилась к очередному равнодушию света, мой отец объявил: «Если ты, Шарлотта, и на этот раз никого не подцепишь, то поедешь в провинцию, там для тебя найдется работа».
Семье нужен был успех в обществе после недавней неприятности с моим старшим братом Генри. Слышали бы вы, как эти два слова – «Недавняя неприятность» – произносит моя мама, комкая в руке платок и принимая очередную порцию кордиала[1].
Незадолго до того как моя подруга Энн переехала жить к нам, Генри поспешно отправился в свой полк, расквартированный в Ливерпуле. Его долги были уплачены, и родители наивных наследниц, ожидавших предложения (а Генри явно их делать не собирался), успокоились.
Но вернусь к свадьбе. К свадьбе моей лучшей подруги Энн, с которой я была неразлучна с тех пор, как она переехала к нам несколько месяцев назад. Я не видела ее много лет. Когда мы обе были маленькими девочками, она время от времени бывала у нас в гостях. В детстве перед каждым ее отъездом мы клялись друг другу в вечной дружбе и забывали друг о друге до следующей встречи.
Энн была дочерью священника и росла в семье куда более скромной и несравнимо менее обеспеченной, чем моя. Последние три года Энн прожила экономкой у какого-то ужасного старого родственника. Но внезапно она осиротела, потеряв всех родных, и унаследовала большие деньги от родственника-работодателя.
Теперь о ней некому было заботиться, и наша семья решила, что Энн должна жить у нас, ведь мой отец – ее крестный и опекун.
Поскольку наследством Энн управлял мой отец, решено было вывести ее в лондонский свет.
К счастью, Энн унаследовала так много денег, что папины расходы на то, чтобы, как он выразился, «дать дорогой девочке все необходимое, дабы она одержала победу в светском обществе и Шарлотта вместе с ней», оказались незначительными.
Энн красивая, нежная, ласковая, она всегда знает, что нужно сказать, а я, как говорят, – умная. Я не слишком этому верю, потому что это утверждение очень похоже на утешительную подачку. Не скажу, что я бью зеркала, конечно, мне случается смахнуть их со стены, но отнюдь не под воздействием своего отражения. Я довольно симпатичная, но по сравнению с Энн... гм, в общем, и сравнивать нечего.
Не думаю, что я глупее или умнее других подающих надежды юных леди, выставленных на брачном рынке. Я хоть и скверно, но говорю по-французски, вышиваю, рисую безжизненно-правильные акварели. В моем репертуаре имеется несколько легких фортепьянных пьес, и иногда я даже читаю что-то, кроме модных журналов. Правду сказать, я вполне образованна.
Но вернемся к Энн, ведь это ее день, ее свадьба. В гостиной графа Бирсфорда собралось элегантное общество – никакого банального ритуала в церкви. Я – подружка невесты! Церемонию совершает приглашенный для такого случая модный священник.
Гости самые респектабельные – они сплетничают о невинности невесты и ее приданом, которое намного больше, чем они могут вообразить. – Пока Энн жила у нас, джентльмены толпились вокруг нее (и ее состояния) и иногда вокруг меня, к удовольствию моего отца. Я пользовалась некоторой популярностью как проводник к мисс Энн Уэллер, пока она не встретила мужчину, который, в конце концов, и стал ее мужем.
– Шарлотта, я встретила джентльмена... – пробормотала она, когда мы несколько недель назад возвращались домой с жутко скучной вечеринки.
– А я встретила нескольких. Они ужасные, правда?
– О нет! – Энн посмотрела на меня сияющими сапфировыми глазами (если выдумаете, что это преувеличение, вам нужно почитать стихи, написанные ее обожателями). – Этот – нет.
Я почувствовала острую боль, хотя не могла точно определить, что это было – ревность или предчувствие. Нужно радоваться за Энн, сказала я себе. Каждая женщина хочет влюбиться, завести семью, детей и все остальное. Так что я стала свидетельницей того, как Энн влюбилась в графа Бирсфорда – красивого джентльмена, обладателя большого состояния и большого семейства (частью которого теперь являюсь и я). Пока граф добивался Энн, я была ее наперсницей. Меня посвящали в то, что граф сделал и сказал, и вместе с Энн мы долгими часами обсуждали, что его сиятельство имел в виду, говоря то или это. Все его фразы были разобраны до мелочей – так распускают старый чулок, чтобы перевязать. Намерения его сиятельства действительно благородны? Что он пытался сказать, когда послал веер из слоновой кости, отделанный мелким жемчугом? А греческую вазу? А книги стихов? А эти вызывающие подвязки – алые, украшенные стразами и золотой вышивкой? Последние вогнали Энн в краску, и мы долгими часами обсуждали, должна ли она позволить его сиятельству мельком увидеть их или достаточно просто сказать, что она их носит.
Не помню, к какому выводу мы пришли относительно подвязок.
Именно я сидела с Энн, сжав ее руку, когда Бирсфорд обратился к моему отцу, и они закрылись в кабинете, казалось, на целую вечность. Пока свершалась договоренность, мы с подругой утешались бренди, а когда джентльмены появились, Энн разразилась пьяными слезами и вскоре заснула на диване объятиях возлюбленного.
О да, Бирсфорд тоже был влюблен.
От помолвки до свадьбы я невинно объявляла, что понятия не имею, куда пошли Бирсфорд или Энн (обычно они отправлялись в темные углы сада, в густые кусты, пустые комнаты и так далее). А я помогала ей поправлять прическу и платье, когда она появлялась, хихикающая и растрепанная.
Но скоро признаниям и доверительности пришел конец. Получив от жениха письмо, Энн прятала его в корсаж и вскакивала с криком, что ей нужно уложить мои волосы или немного подогнать платье, поскольку теперь я должна выйти замуж до конца сезона.
И я поняла, что теряю ее, хотя не постигала почему. Я лишь знала, что наша недолгая близость исчезает. Энн теперь становилась леди Энн Джейн Трелейз, графиней Бирсфорд.
Новоиспеченная графиня под руку с мужем повернулась к гостям с улыбкой, в которой девичья скромность слилась с триумфом. Граф восторженно смотрел на жену, ее рука была в его руке. Моя мать рыдала, отец сопел. А я...
– Извините, мэм.
Я подняла глаза. Мне подали молитвенник, который я, должно быть, уронила, и мужской носовой платок.
Я вытерла нос и пробормотана:
– Спасибо, сэр, мне следует позаботиться о леди Бирсфорд.
Взяв веер и букет шелковых цветов, я подала их Энн и присела в реверансе перед графом, который одарил меня улыбкой, открыв крепкие зубы.
На этого большого шумного мужчину я бы никогда не обратила внимания, не выбери его Энн. К тому же до некоторой степени я была обижена на него, поскольку он забрал у меня подругу.
– Ну, кузина Шарлотта, – пророкотал граф, взяв мои руки в свои, – я могу к вам так обращаться? Ведь вы теперь одна из нас. Надеюсь, что скоро мы и вас выдадим замуж.
Если бы я не возвратила букет хозяйке, то, возможно, поддалась бы искушению хлестнуть им графа по лицу за публичное объявление о моих матримониальных неудачах.
– Спасибо, сэр, но, пожалуйста, не беспокойтесь на мой счет. Я...
– Любая помощь была бы очень ценна, Бирсфорд, – перебил меня отец.
Я чувствовала, что становлюсь незначительной планетой в богатой, могущественной и, по моему мнению, напыщенной вселенной графа – что, по мнению отца, должно было увеличить мои шансы.
Я взглянула на Энн. Разделяет ли она мое замешательство и раздражение? Но она смотрела только на своего мужа, как будто в комнате больше никого не было. Рой Трелейзов с возгласами о полном счастье, очаровании новобрачной, и так далее и тому подобное, принялся кружить вокруг них, и я отступила в сторону.
Все еще сжимая в руке носовой платок, я оглянулась в поисках джентльмена, которому он принадлежал. Я не была уверена, что узнаю этого человека, ведь я едва заметила его – скорее ощутила, что кто-то оказался рядом.
Мой взгляд упал на какого-то мужчину, вольготно развалившегося в кресле. Он был в очень модном черном костюме, но выглядел так, словно собрался драться на дуэли и в тот же день отслужить панихиду по своему незадачливому противнику. Его темные волосы находились в беспорядке, и чрезвычайно модная прическа вкупе с небритым подбородком наводила на мысль, что джентльмен совсем недавно поднялся с постели. Причем с чужой постели.
Мужчина был худым, с эффектной внешностью. Короче говоря, мне показалось, что он красив как дьявол.
Настоящий повеса!
И я чувствовала, что стоит мне приблизиться к нему, как моей репутации придет конец.
Взглянув на мокрый носовой платок, я пожалела, что модно скроенный лиф моего платья был слишком сильно декольтирован и я не могу спрятать за ним платок.
Не спуская глаз с незнакомца, я как загипнотизированная подошла к его креслу и остановилась. Он поднял взгляд на мою грудь – ресницы темные и густые, лицо худое – и зевнул.
– Сэр, благодарю, что одолжили носовой платок, – сказала я и протянула ему сырой платок.
Словно вспомнив о манерах, он поднялся и поклонился.
– Не за что, мэм. Для меня это удовольствие.
Удовольствие?
Услышав это, я удивленно захлопала глазами, но быстро пришла в себя и присела в реверансе. Его длинные красивые пальцы свернули носовой платок и сунули в жилетный карман. Джентльмен улыбнулся, и я смущенно пролепетала:
– Сожалею, что нас не представили друг другу.
– Ах, вы, должно быть, мисс Хейден? Бирсфорд мне все о вас рассказал.
Как мило. Интересно, что граф мог обо мне рассказать, если он обо мне решительно ничего не знает? За исключением того, что во время его ухаживаний за Энн я была весьма полезна, позволяя ему ускользать с нареченной.
– Да. А вы, сэр?..
Он улыбнулся. В его глазах искрилось веселье и нечто греховное.
– Я, мисс Хейден, Джонатан Трелейз, виконт Шаддерли. Имею честь числиться в семье непутевым родственником... Теперь и вашим родственником.
– Один непутевый родственник у меня, кажется, уже есть. Кроме того, Энн мне не кровная родственница, она крестница моего отца.
– О, я, наверное, самый непутевый из всех. Но я намерен встать на путь исправления.
– Это почему же, сэр?
– Я собираюсь жениться.
Я почувствовала острую боль разочарования.
– И кто же эта счастливица?
– Я пока не знаком с ней, мисс Хейден. Моя женитьба только в планах. Родственники очень надеются, что я остепенюсь.
– О, тогда, конечно, вы должны оправдать их надежды.
Шаддерли посмотрел на меня так, словно желал выяснить, не смеюсь ли я над ним, а затем спросил:
– А как насчет вас, мисс Хейден? Вам тоже не везет в этом вопросе?
– Что, простите? – опешила я.
– Бирсфорд сказал мне, что ваше семейство было чрезвычайно расстроено тем, что ваша кузина вышла замуж раньше вас.
– А какое вам до этого дело? – вспылила я. Как смеет он обсуждать мою семью, даже если говорит истинную правду!
Я деловито раскрыла веер и, смело глядя ему в глаза, заявила:
– Возможно, милорд, нам следует убить двух зайцев одним выстрелом, и объявить о помолвке.
На какой-то миг он лишился дара речи.
– Вообще-то, мисс Хейден, предложение обычно делает мужчина.
Виконт Шаддерли
Когда мой кузен Бирсфорд, сияя, смотрит на свою нежную маленькую невесту, он похож на лоснящийся кусок сырой говядины. Новобрачная вполне соответствует описанию, которое он со своими ограниченными способностями сумел сочинить:
– Помнишь, Шад, как выглядят подснежники, когда впервые видишь их весной? Они такие чистые и белые, пока лошадь не наступила на них... Энн отличная девушка! Как думаешь, я должен сказать ей о своей любовнице?
Под чутким крылышком семейства Хейден Энн дебютировала в свете и заставила о себе говорить, когда вскоре получила предложение руки и сердца. Не то, что доставляющая родителям беспокойство Шарлотта...
О последней я узнал только из рассказов самого Бирсфорда, причем пьяного.
– Я думаю, Шарлотта влюблена в меня, Шад, – признался он мне накануне свадьбы. – Глаз с меня не сводит. Бедная девочка! – Он вздохнул и посмотрел в свой бокал. – Мне ее жаль. Никто не хочет на ней жениться. Как думаешь, мне следует приласкать ее? Ну, понимаешь, чтобы...
– Ни в коем случае, – ответил я. Но, заметив его разочарование, добавил: – Что, если мисс Энн узнает?
– Конечно, конечно. Ты абсолютно прав. Что бы я без тебя делал? Слава Богу, ты приехал помочь мне. – Бирсфорд икнул. – Сколько до моей женитьбы?
Я скосил глаза на часы:
– Еще десять часов.
– Может, нам?.. – Он не закончил, навалился на стол и захрапел.
Одна из дам – увы, мы были в низком обществе – предложила помочь его сиятельству добраться до кареты.
Так граф Бирсфорд провел последние часы холостяцкой жизни.
Я сразу понял, что леди, которой я одолжил свой носовой платок, и есть страдающая от безответной любви мисс Шарлотта Хейден. Но она не рыдала, как все женщины на этой свадьбе. Внешность у Шарлотты, конечно, оригинальная. Если ее родственница мисс Энн Уэллер, нынешняя графиня Бирсфорд, сияние и свет, то мисс Хейден – своего рода сумрак. У нее нет фарфорового личика, синих глаз и вьющихся светлых локонов кузины. У нее каштановые волосы, невыразительные серые глаза, узкое лицо с заостренными чертами и заурядный рост. Откровенно говоря, лучшее, что у нее имеется, – это ее грудь.
Некоторая резкость выражений, несомненно, отпугнула от нее большинство поклонников, хотя я считаю, что это – вторая ее привлекательная особенность. Однако я не испытываю никакого желания поймать на слове эту леди, предложившую мне жениться на ней. Я намерен был взять в жены хорошенькую послушную девушку, которая будет меня обожать и рожать мне наследников.
Я знаю, что цена этому – ужасная скука, но это мой долг.
После часа на свадебном обеде груз многочисленных родственников оказался тяжел для меня. Да, я прибыл в Лондон, чтобы найти жену. Да, я улаживаю дела, которые мой ужасный отец оставил в печальном состоянии (кажется, каждый день является новый кредитор или другой неприятный визитер). Да, мне следует быть признательным патронессам «Олмака» – благодаря им моя родословная безупречна, хотя мой банковский счет практически пуст.
Сославшись на усталость, я уехал рано, поскольку у меня было дело к миссис Дженни Перкинс, или, скорее, дело было у Бирсфорда. В его «незапятнанном» прошлом она была его любовницей, и я вызвался помочь закончить эту связь. Сам Бирсфорд был слишком увлечен «подснежниками», чтобы заниматься столь прозаическим вопросом, во всяком случае, так он мне сказал. Я видел миссис Перкинс прежде и удивлялся, как разумный человек мог связаться с этой хваткой бабенкой, хотя, когда служанка проводила меня к ней, я припомнил причину.
– Милорд, какая неожиданность! – Поднявшись из-за туалетного столика, она протянула руку. – Умоляю, не заденьте мой головной убор, мне потребовался час, чтобы украсить прическу. Разве Бирри не с вами?
Страусовые перья качнулись на ее голове, кроме них, на миссис Перкинс надето было очень немного, так немного, что у меня немедленно зародилось подозрение, что в доме присутствует еще один любовник. Если так, то это сэкономит Бирсфорду кучу денег.
– К сожалению, он не смог приехать, – ответил я. – У него сегодня свадьба.
Миссис Перкинс фыркнула, не горестно, а презрительно, пока я оглядывал комнату в поисках брошенных бриджей и тому подобного.
– Полагаю, вы явились расплатиться со мной? – спросила миссис Перкинс, подходя ко мне вплотную.
Я прочистил горло. В конце концов, в провинции я был занят не амурными делами, и щедрые достоинства миссис Перкинс показались мне слишком сокрушительными.
– Я приехал, чтобы забрать счета, мэм, – сумел выговорить я.
Миссис Перкинс снова села за туалетный столик.
– Взгляните на эти подвязки, сэр. – Она приподняла сорочку, чтобы я мог оценить синий шелк, вышитый незабудками. – Я заплатила за них пять шиллингов. Шелковые чулки со стрелкой, красивые, правда? Я заплатила...
– Мне достаточно взглянуть на счета, мэм. А сами товары видеть не обязательно.
– О, сэр. Вы так суровы со мной. – Она бросила на меня взгляд и приложила к глазам кружевной платочек. – Я крайне расстроена, что Бирсфорд так со мной обошелся.
– Конечно. Счета под вашим левым локтем?
Мисс Перкинс передала мне счета.
– Учтите, я заказала новое платье...
– Да уж, – промолвил я.
– Вы, должно быть, слышали, что я обожаю синий муслин? Но Салли Пратчетт, которая водила компанию с капитаном Оллбрайтом, хотя он ее уже оставил... Гм... когда я пригласила ее посмотреть, Салли сказала, что муслин нельзя стирать, и убедила меня попробовать мадрас. Я подумала, что цвет совершенно не подходит, однако потом сообразила, что могу покрасить цветы на шляпке. У меня также новая накидка, для которой я выбрала самый красивый синий бархат, я покажу вам фасон...
– Не нужно, миссис Перкинс.
Ее идиотский лепет о модистках и портнихах не отвлек меня от ее очаровательной персоны, хотя и служил пейзажем в картине с эротическим сюжетом.
– Минуточку, я посмотрю контракт, – сказала она и принялась возиться с замком письменного стола.
Наконец она вытащила из стола контракт, скрепленный печатью и красной лентой.
Бирсфорд уверил меня, что в нем нет никакого упоминания о назначенной ей ренте, он лишь должен оплатить квартиру за следующий квартал и счета (весьма значительные).
К моему облегчению, миссис Перкинс теперь задрапировалась в шелковый халат (который, тем не менее, не скрывал ее достоинств), и мы принялись обсуждать, сколько она может получить за свои услуги. Миссис Перкинс называла меня бессердечным злодеем, я ее – вздорной жадиной, пока мы не пришли к соглашению. Когда все было улажено, некоторая враждебность между нами все-таки осталась. Миссис Перкинс выразила самые нежные чувства к Бирсфорду (уверен, что добрых девять десятых из них – профессиональное преувеличение) и бурно вздыхала, когда я рассказывал о свадьбе, хотя в описании дамских платьев я оказался не мастак.
– И вы в Лондоне один, сэр? – спросила она, когда мы достигли соглашения.
– Да, мэм, но у меня много дел.
Шелковый халат соскользнул с красивого плеча.
– Тогда вам понадобится общество, в котором вы сможете отдохнуть от забот.
Я улыбнулся:
– Раскидывайте вашу сеть шире, миссис Перкинс.
Она улыбнулась в ответ, и мы расстались на разумных условиях.
У меня не было сомнений, что она найдет другого покровителя, и, возможно, скорее, чем я жену.
Глава 2
Мисс Шарлотта Хейден
Спустя пять дней после свадьбы Энн я сослалась на головную боль и осталась дома. Мама поехала с визитами одна, с меня довольно жалостливых взглядов, которые искоса бросают на нее и иногда на меня при всяком упоминании о браке Энн. Папа остался дома, Джордж отсутствовал. Бог весть чем он занимается каждый день (подозреваю, что не тем, о чем рассказывают за семейным обедом).
Я не знаю, куда лорд и леди Бирсфорд отправились в свадебное путешествие (мы договорились, что Энн с дороги сообщит, как с ней связаться), и все же решаю написать ей письмо – отправлю его, как только узнаю адрес.
– Прошу прощения, мисс. – В дверях гостиной появился наш молодой лакей Джереми, который, кажется, все время растет. Клянусь, что его запястья снова на дюйм выглядывали из рукавов новой ливреи.
– Я никого не принимаю. – Я слышала, как звякнул дверной колокольчик, но никакие визитеры не нарушат мое одиночество.
– Да, мисс, однако миссис Хейден сказала... – Джереми переминается с ноги на ногу и гримасничает. – К вам посетитель, мисс Хейден.
– Отошли его. Что с тобой?
– Туфли, мисс Хейден. Они мне жмут.
– Спроси другого лакея, нет ли у него запасной пары.
– У меня очень большие ступни, мисс, – бормочет Джереми.
Боюсь, в один прекрасный день он не сможет выбраться из спальни, и нам придется разбирать крышу, чтобы освободить его.
– Я скажу о твоей проблеме мистеру Финну. Пожалуйста, отошли визитера.
– Миссис Хейден сказала мистеру Финну, мисс, что если заедет какой-нибудь джентльмен, то мы должны впустить его.
Значит, Финн, наш дворецкий, соучастник низкого заговора выдать меня за первого же мужчину, который постучится в наш дом!
– Но...
В этот момент в комнату заглядывает виконт Шаддерли. Вручив Джереми перчатки и шляпу, он кланяется:
– Ваш покорный слуга, мэм.
Удивленно глядя на него, я нащупываю, чем бы прикрыть письмо, и случайно сбиваю со стола чернильницу. Чернила пачкают не только платье, но и ковер, на который я выхожу сделать реверанс.
– Спасибо, Джереми, мы выпьем чаю, – говорит виконт.
– Джереми, нужно почистить ковер, – в панике приказываю я.
– Да, сэр, – отвечает Джереми виконту и уходит. Подозреваю, что он пропустил мимо ушей мой приказ о ковре.
Я пытаюсь разглядеть, не вляпалась ли я туфлей в чернильное пятно – хотя не знаю, как этого можно было избежать, – и направляюсь к дивану.
– Откуда вы знаете, как зовут нашего лакея? – спрашиваю я.
– Считаю полезным узнавать имена слуг.
Этот ответ порождает в моем уме самые неприличные возможности – я внезапно вспоминаю все романы о тайных свиданиях, секретных письмах и бегстве влюбленных, – но не хочу проявлять излишнюю заинтересованность.
– Сожалею, милорд, но я сегодня не принимаю, – говорю я со всем достоинством, на какое способна женщина, заляпанная чернилами.
– Какая жалость, но я уже здесь, мисс Хейден, так что нам лучше максимально воспользоваться этим.
Он улыбается, и его улыбка... ослепительна. Она похожа на солнце, выглянувшее из-за темных туч, и я чувствую, как у меня подгибаются колени.
– Сядем? – предлагает он.
– Ох, да, конечно. – Я машу в сторону кресла: – Пожалуйста, садитесь.
Он ждет, чтобы сначала села я.
– Почему бы вам не снять испачканную туфлю? – бормочет он так интимно, будто предлагает мне снять нижние юбки. – В конце концов, вы же не хотите разнести чернила по всему ковру?
Я сконфуженно сбрасываю обувь и сажусь на диван, одергивая юбки.
Он садится не в кресло, а рядом со мной.
– Что привело вас в наш дом? – спрашиваю я. Не самое вежливое начало беседы, но я действительно имею привычку говорить то, что думаю.
Мой незваный гость избавлен от необходимости отвечать, поскольку Джереми, хромая, вносит поднос с чайными приборами.
Стараясь не смотреть на виконта, я довольно неловко разливаю чай и вручаю ему чашку.
– Что я здесь делаю, мисс Хейден? – Он выливает обратно в чашку пролившийся на блюдце чай. – Мне и самому это интересно. А что, если мне захотелось увидеть вас?
– О, сомневаюсь! – Расплескав чай, я с глухим стуком ставлю чашку на блюдце. – Милорд, вам не нужно флиртовать со мной. Я польщена, что вы приехали с визитом...
– Это Бирсфорд посоветовал мне нанести вам визит и поближе познакомиться с вашей семьей. Ведь мы теперь родственники?
– Вы получили известие от Бирсфордов?!
– Да, сегодня утренней почтой.
– О, я ожидала... Я имею в виду, было ли сообщение для меня? От Энн, то есть от леди Бирсфорд?
– Боюсь, что нет.
Не в силах скрыть разочарование, я встаю с дивана. Энн ;обещала написать, как только сможет. Я знаю, что она не так скучает по мне, как я по ней – в конце концов, у нее есть муж, который ее занимает, – но не добавить ни строчки для меня, зная, что получатель письма навестит мою семью! О, это ужасно.
Шаддерли тоже встает.
– Письмо очень краткое и главным образом посвящено довольно скучным деловым вопросам, которые нужно уладить и о которых я обещал позаботиться.
Его сочувствие рассердило меня еще больше. Обидно, что он распознал мои чувства. Я поворачиваюсь к нему.
– Конечно. Было приятно видеть вас, милорд.
Он смотрит на свою чашку, потом на меня.
– Друзья и родственники называют меня Шад.
– Не думаю, что мы можем зайти так далеко, милорд. Мы познакомились совсем недавно, на свадьбе Энн.
– Замечательно. Тогда я к вашим услугам, мэм. – Выпив чай, он ставит чашку на стол и кланяется. – Ожидаю увидеть вас на вечеринке Мэрианн сегодня вечером. С вашего позволения я буду настаивать на первом танце.
– Кто это – Мэрианн? И о какой вечеринке идет речь? – Я смутно припоминаю разговор за сегодняшним завтраком о платье и тому подобном. Какая досада, но я не хочу ехать ни на какую вечеринку. Я хочу остаться дома и дуться.
– Мэрианн – это моя сестра, миссис Шиллингтон. Очень респектабельная особа. Так вы обещаете мне первый танец, мэм?
Я пожимаю плечами:
– Хорошо.
– Ваши чары сокрушили меня. Желаю вам доброго дня.
Виконт Шаддерли
Не знаю, почему я заехал к мисс Хейден. Возможно, избыток хихикающих девиц, дефилирующих по гостиным, заставил меня желать чего-нибудь острого, как бывает после неумеренного употребления конфет.
Я полагал, что все семейство будет дома, и не ожидал, что застану ее совершенно одну. Она напомнила мне кое-кого из моих пожилых родственников, которые не заботятся о светских тонкостях, или зверька, попавшего в ловушку в этой перегруженной мебелью комнате, среди позолоты и бархата, где ничто ни к чему не подходит и все кричит о новизне и дороговизне, словно деньги здесь борются с хорошим вкусом и побеждают. Дом Хейденов расположен в самой дорогой части города, и нувориши здесь превосходят друг друга в показной вульгарности. Старые же семейства вроде нашего превзошли друг друга в хвастовстве старинными лондонскими домами, неудобными и плохо расположенными.
Очевидно, Бирсфорд был прав относительно чувств мисс Хейден к нему. Разволновавшись, что ее поймали за написанием письма, она пролила на себя чернила и сильно встревожилась, узнав, что я получил известие от графа. Она пыталась скрыть свое волнение вопросом о леди Энн и даже чуть не разрыдалась. А потом и вовсе стала откровенно неприветливой и отказалась от предложенной мною дружбы, хотя я и сам не понимаю, почему предложил ее.
Я прибыл в Лондон ради нескольких недель удовольствий. Но в результате, что я имею? Я, на свою голову, впутался в дела Бирсфорда и теперь должен оказывать дружескую поддержку совсем неподходящей особе. Какое облегчение, что я смогу освободиться от нее после первого же танца сегодня вечером!
– Кого ты высматриваешь, Шад? – прошептала мне на ухо Мэрианн.
В бальном зале Шиллингтонов составлялись пары для первого танца. Здесь явный избыток позолоты, голых амурчиков и светской публики, выискивающей подходящую тему для завтрашних сплетен.
– Не важно. У тебя первый танец занят?
– Ах ты, плут! – Сестра шлепнула меня веером. – Конечно, занят. Я должна танцевать с Шилли. Что скажут люди, если я буду танцевать не с моим дражайшим мужем?
– Дорогая, ты нашла Шаду партнершу? – спросил появившийся Шиллингтон.
– Конечно. – Мэрианн повернулась к группе жеманных девиц. – Мисс Бреттон, позвольте представить вам моего брата, виконта Шаддерли. Он хотел бы пригласить вас на первый танец. Брат большой проказник, так что не обращайте внимания на его слова. – И быстрым шепотом мне: – Десять тысяч дохода, торговля, шотландка, совершенно невинна.
Одарив меня информацией о партнерше, сестра решительно захлопнула веер и удалилась под руку с мужем.
Мисс Бреттон смотрела на меня, как мышь на кота, когда я подал ей руку с невинными, хотя и неискренними комментариями об убранстве бального зала. Она отреагировала так, будто я предложил ей раздеться донага: вспыхнула и стала дико озираться вокруг в поисках помощи.
Зазвучала музыка, и мы заняли место. Я оглядываюсь по сторонам, желая удостовериться, что мисс Хейден не променяла меня на другого партнера.
Никаких признаков ее присутствия.
Я спрашиваю мисс Бреттон, как долго она в Лондоне, и получаю ответ испуганным шепотом, что она в городе месяц. Мы плывем в танце, время тянется для меня невыносимо медленно. Я смотрю на дверь и вдруг останавливаюсь, на меня налетают пары, я слышу треск рвущейся ткани и возглас:
– Сэр! – Мускулистая пожилая дама толкает меня в линию, и я спешу догнать танцующих.
Да, Шарлотта здесь. Ее сопровождает мистер Хейден – тучный, краснолицый, с венчиком седых волос вокруг лысины. Поблекшую привлекательность миссис Хейден портит недовольный вид (подозреваю, она все еще сильно переживает, что безвестная крестница вышла замуж раньше ее дочери). Младшая, менее лысая версия мистера Хейдена – их сын Джордж, которого я видел на свадьбе, идет позади Шарлотты... На ее лице циничная улыбка, а платье демонстрирует интересное сочетание избыточной отделки с тусклостью (я сожалею, что моей первой мыслью было познакомить ее с миссис Перкинс).
Наконец танец заканчивается, и я провожаю свою партнершу к ее компании. Девушка стремглав прячется за подруг, подальше от меня. Я кланяюсь, поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с мисс Хейден.
Она подвела меня! Но я не настроен слишком задерживаться на своих раненых чувствах, поэтому кланяюсь ей и прохожу мимо.
Заметив Мэрианн, готовую навязать мне еще одну запуганную партнершу, я отворачиваюсь, чтобы взять бокал вина.
Позади меня идет интересная беседа.
– Шарлотта, почему ты не сказала раньше? – говорит миссис Хейден. – Он виконт, в конце концов. Он оказал тебе большую честь...
Шарлотта что-то едва слышно бормочет.
– Ей-богу, дочь, нельзя оскорблять пэров Англии. Джордж, иди и завяжи разговор с Шаддерли. Скажи ему, что наша лошадь захромала или что-нибудь в этом роде.
– Нет уж, я отказываюсь это делать. Пусть сестра сама объясняет...
Осушив бокал, я внимательнее прислушался к семейной перебранке. Теперь она, похоже, идет по накатанной дорожке: Шарлотта – неблагодарная девочка, не ценит их напряженные усилия выдать ее замуж.
Кто-то хлопает меня по плечу. Я поворачиваюсь и, к своему изумлению, вижу Шарлотту.
– Они не понимают, что их разговор слышат все гости, – говорит она.
Мисс Шарлотта Хейден
Он поднял бровь. Конечно, он в черном, как и положено вечером, и выглядит потрясающе – стройный и мощный одновременно, – и я упрекаю себя за то, что читаю слишком много несерьезных романов.
